20 ноября 1833 г. Пушкин возвратился в Петербург с законченной рукописью «История Пугачева», а уже 6 декабря обратился через А.Х. Бенкендорфа к Николаю I с просьбой о представлении своего произведения на «высочайшую» цензуру (XV, 98). Узнав о согласии Николая I, Пушкин вскоре представил ему беловой автограф первых пяти глав «Истории Пугачева». Получив просмотренную царем рукопись через В.А. Жуковского обратно, Пушкин в феврале 1834 г. передал ее продолжение (главы VI—VIII) Бенкендорфу для Николая I. В марте рукопись VI—VIII глав была возвращена Пушкину Бенкендорфом при сопроводительном письме: «Государь император изволил все одобрить, за исключением некоторых мест, где его императорским величеством собственноручно сделаны отметки» (там же, 115). Пушкин заказал писарю копию с белового автографа «Истории Пугачева», внес в нее некоторые исправления, учтя отдельные замечания Николая I, и присоединил к ней примечания и приложения, составившие теперь том второй, не проходивший, кстати говоря, цензуры императора. В таком виде он 3 июля 1834 г. сдал наборную рукопись «Истории Пугачева» с измененным, по требованию царя, заглавием «История Пугачевского бунта» в типографию II отделения собственной е. и. в. канцелярии, директором которой был его лицейский товарищ М.Л. Яковлев. Печатание книги заняло более четырех месяцев и закончилось лишь в конце ноября 1834 г.1 В конце декабря 1834 г. «История Пугачева» вышла в свет.2
Но и после того, как работа Пушкина над рукописью «Истории Пугачева» была уже в основном завершена, собирание документальных источников по истории Пугачевского движения не прекратилось. Помимо самого Пушкина, который продолжал поиски, намереваясь в случае успеха книги подготовить ее второе издание, значительно дополненное, в собирание документов и других источников активно включились друзья поэта и поклонники его таланта.
В начале февраля 1834 г., когда последние главы «Истории Пугачева» были переданы на цензуру Николая I, А.М. Языков сообщал Пушкину через В.Д. Комовского, что Д.В. Давыдов, поэт-партизан, рекомендует ему обратиться к помещику села Могутова Бузулуцкого уезда И.Г. Пыхачеву, обладающему любопытными материалами о Пугачеве, «если Пугачев все еще не на шутку его интересует».3 Сам Давыдов 4 апреля 1834 г. писал Пушкину о том, что он сожалеет о несостоявшейся встрече с ним во время проезда его через Сызранский уезд, где находилось давыдовское имение Маза, и о том, что ему не удалось «указать на разные лица или рожи», от которых можно было бы получить нужные поэту «бумаги и сведения» (XV, 123). 30 марта 1834 г. исторический романист И.И. Лажечников, служивший в Твери, послал Пушкину список сочинения Рычкова об осаде Оренбурга отрядами Пугачева (там же, 122). В ответном письме Пушкин благодарил Лажечникова за присылку уже известной ему рукописи и отмечал: «В Вашем списке нашел я некоторые любопытные прибавления, которыми непременно воспользуюсь» (там же, 127).4
Весной 1834 г. Пушкин получил возможность ознакомиться с воспоминаниями Н.З. Повало-Швейковского.5 Историк Д.Н. Бантыш-Каменский письмом от 10 апреля 1834 г. предложил Пушкину для «Истории Пугачева» портрет Пугачева с гравюры из собрания П.П. Бекетова и рисунок с печати Пугачева (там же, 125—126).6 В письме от 1 мая 1834 г. Пушкин известил Бантыша-Каменского о том, что уже отдал гравировать портрет Пугачева в Париже с имевшегося у него оригинала, а присланный Бантышом-Каменским рисунок с печати Пугачева передал граверу для воспроизведения его в своей книге (там же, 137). 7 мая 1834 г. Бантыш-Каменский прислал Пушкину ряд составленных им биографических справок о Пугачеве и его соратниках, а также об усмирителях Пугачевского восстания.7
С посылкой Д.Н. Бантыша-Каменского могут быть связаны и два подлинных документа, вышедших из стана Пугачева и сохранившихся среди пушкинского собрания материалов о Пугачевском движении. Мы имеем в виду именной указ Пугачева полковнику Бахтиару Канкаеву (от 13 июня 1774 г.) о формировании повстанческих отрядов из русских и башкир «для Большой армии» и указ пугачевской Военной коллегии есаулу Салиху Наврузову (от той же даты) о посылке его курьером в отряд Бахтиара Канкаева (IX, 689, 691—692). В руки властей эти документы могли попасть вместе с походным архивом Бахтиара Канкаева, захваченным в начале августа 1774 г. при разгроме повстанческого отряда в бою под Рыбной слободой близ Казани.8 60 лет спустя эти документы оказались среди бумаг Пушкина. После его гибели они находились в составе хозяйственного архива, хранившегося у наследников поэта сначала в Петербурге, а затем в их имении в Бронницком уезде Московской губернии. В 1933 г. внук поэта, Григорий Александрович, передал эти бумаги в Государственный литературный музей и вскоре оба пугачевских указа были опубликованы П.С. Поповым.9 Последний верно отметил в комментариях, что печать Пугачева, оттиснутая на красном сургуче его именного указа Канкаеву, воспроизведена в первом томе «Истории Пугачева», но в то же время необоснованно утверждал, будто «Пушкин с целью воспроизведения печати в своей книге извлек настоящий указ из фонда бумаг по восстанию Пугачева, взял его из дела».10 Нам кажется более вероятным иное объяснение появления этих документов в бумагах Пушкина. Бантыш-Каменский, как указывалось выше, доставил Пушкину «рисунок с печати самозванца», и Пушкин именно с этого рисунка заказал гравюру. Следовательно, у Бантыша-Каменского был документ с печатью Пугачева. Этим документом мог быть только указ Пугачева от 13 июня 1774 г., ибо на всех других известных нам указах Пугачева нет подобных печатей в столь хорошей сохранности.11 Это наблюдение в совокупности с другими данными позволяет нам утверждать, что подлинные пугачевские указы, сохранившиеся в бумагах Пушкина, были получены им вместе с другими материалами от Бантыша-Каменского.
Летом 1834 г. А.И. Тургенев предложил Пушкину некоторые имевшиеся у него материалы о Пугачевском восстании. Но что это были за материалы, к сожалению, неизвестно, так как письмо Тургенева не сохранилось. Судя по ответному письму Пушкина от 9—10 сентября 1834 г., где он писал: «...это все у меня уже есть и будет напечатано в приложении» (XV, 190), — можно предположить, что Тургенев предлагал либо официальные документы из «Полного собрания законов Российской империи» (тт. XIX и XX), либо еще один из списков рукописи Рычкова; то и другое, как известно, было опубликовано в приложениях к «Истории Пугачева».
Примечания
1. А. Чхеидзе. «История Пугачева» А.С. Пушкина, стр. 128—157; Н.П. Смирнов-Сокольский. Рассказы о прижизненных изданиях Пушкина. М., 1962, стр. 346—371.
2. Н. Синявский и М. Цявловский. Пушкин в печати. 1814—1837. Изд. 2. М., 1938, стр. 115—118.
3. Д.Н. Садовников. Отзывы современников о Пушкине, стр. 539.
4. Этот список Пушкин возвратил владельцу 3 ноября 1835 г.: «Возвращаю Вам рукопись Рычкова, коей пользовался я по Вашей благосклонности» (XVI, 62).
5. См. гл. 1, стр. 22—23.
6. См.: Н.Н. Петрунина. Портрет, приложенный А.С. Пушкиным к «Истории Пугачева». В кн.: Временник Пушкинской комиссии. 1964. Л., 1967.
7. См. гл. I, стр. 20—22, и гл. II, стр. 38.
8. Н.Ф. Дубровин. Пугачев и его сообщники, т. III. СПб., 1884, стр. 22.
9. «Звенья», т. III—IV. М., 1934, стр. 144—143; «Летописи ГАМ», т. I. М., 1936, стр. 217—219.
10. «Летописи ГЛМ», т. I, стр. 218.
11. Р.В. Овчинников. Обзор печатей на документах Е.И. Пугачева, его Военной коллегии и атаманов. В кн.: Вопросы социально-экономической истории и источниковедения России эпохи феодализма. М., 1961, стр. 328—333.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |