17 ноября 1774 г.
(л. 222) 1774-го года ноября 17-го дня в Тайной экспедиции злодей Емелька в пополнение ж перваго своего допроса1 показал:
Взятые им в Алаторе2 серебреники делали медали с патретом государя Петра Перваго с старинных медалей3. И всех медалей таких больше он не роздал толпы своей злодеям, как с дватцать4. Да в Яике сделана ему серебреная печать, чем печатали ево злодейския указы, с государственным гербом5, но кто делал оную, — не помнит6. Манет никаких с своею мерскою харею никому нигде делать не приказывал, и никому ж оных не давал, а естли б он хотел, то б (л. 222 об.) велел наделать и серебреных, и кто шелег7 с его мерскою харею делал, — он не знает.
Под Дубовкою, как уже всей той станицы казаки и старшина без всякого сопротивления добровольно здалися и пошли служить к нему в толпу8, то в тож время пришол к нему и астраханской депутат Горской9 и говорил, што он желает служить ему10. Которому он и сказал: «Служи, я тебя не оставлю». Которой и был в его толпе по самое разбитие ево под Царицыным11, а куда он по разбитии девался, — он не знает12. О пограбленных же у оного Горского толпы его казаками платье и лошадях никакой жалобы от оного Горского (л. 223) он не слыхал13.
Как сначала под Яиком под командою старшины Витошнова14 (которой потом и у него, Емельки, был полковником усердным и судьею в его воровской коллегии)15 яицкие казаки в руки его захвачены16, и из оной команды и, имянно на выбор тех, кои были так называемы с послушной стороны, повесить злодей велел одиннатцать человек17. Сие самое показанное тиранство больше толпу его к нему уже и страхом привезало, ибо как он их вешать велел, то из толпы его ни один не противоречил. И коль скоро дошел было до виселицы Федор Чумаков18, то шайки его злодейской казаки, как и оной Чумаков был непослушной стороны, тотчас от смерти его избавили, хотя уже он и к висилице приведен был.
И после сего он, Емелька, а под предводительством его и вся собравшаяся толпа делали ужаснейшия злодействы, как то: убивали (л. 223 об.) верных ея императорскаго величества рабов и сынов отечества за то только единое, что кто был верен всемилостивейшей государыне и отечеству, а сим самым и умножалась его толпа в тамошнем краю.
Злодей Пугачов во всех чинимых им злодействах винился и показывал: сколько им самим, також и его злодейскою толпою, людей в разных городах, крепостях и селениях умерщвлено, и какие имянно как он, так и злодейской его шайки товарыщи чинили разныя тиранствы, раззорения и грабительствы, а равно и раззорение святым церквам и всем освященным в них сосудам и даже разрушением правилов, святых жертвенников и самых святых икон, с ругательством колонием оных, также и в убивствах в святых церквах священников и других людей, кои думали получить от тиранства злодейской его толпы спасение, были ж умерщвлены, — он, по множеству сего произведеннаго злодеяния, показать и счислить не помнит и не может. В чем он как (л. 224) пред богом, так и пред ея императорским величеством и пред всем родом человеческим, как он всем тем учиненным злодеяниям самою главною виною есть, приносит покаяние с тем, что-де за все погибшие души человеческие должен он, как такой неслыханной враг и злодей рода человеческаго, претерпеть жесточайшия мучении и законами божескими и государственными положенную лютейшую казнь.
Все же учиненные злодеянии от него произошли, и судеб* он пойман ныне не был, то б и еще более продолжать он (л. 224 об.) оные не отстал, даже остервенела его скаредная душа до того, что какия он злодействы ни делал, то не ощущал в себе человеческого сожаления, а тем меньше — раскаяния, и естли б сообщники его от него не отстали, то б он покусился иттить и в Москву. Но во все время злодейств его никакого он разположения в злой своей душе, — чем сие его злодейство кончить, — не имел, но когда разбивали его толпу верные войски, то он только думал о том, как бы ему не быть пойману. Помощи ж и надежды ни на кого он, кроме его сволочи, не имел. Что же (л. 225) касается до истребления дворян, то также происходило от него и от его толпы подлинно по остервению скверных их душ, случайно и по жалобам крестьян, с таким только намерением, чтоб дворяне не мешали умножать его толпы, а чрез то б и крестьяне, как их великое множество, не имели в том от господ своих страха. А потому и обольщал крестьян, так как и казаков, описанными в скверных его разсеянных возмутительных бумагах выгодами, думая, что такие (л. 225 об.) для их лестные выгоды больше прилепят их к его скверной и богомерской роже.
Примечания
ЦГАДА. Ф. 6. Д. 512. Ч. 1, л. 222—225 об. — Подлинник.
Опубл.: Вопросы истории. 1966. № 7. С. 99—100.
*. Так в тексте; правильно: естли б.
1. Речь идет о допросе Е.И. Пугачева 4—14 ноября 1774 г. (док. № 3).
2. Войско Е.И. Пугачева находилось в Алатыре 23—24 июля 1774 г.
3. О пугачевских медалях, изготовленных алатырскими мастерами-серебряниками из рублевиков Петра I см. прим. 630 к док. № 3.
4. Данные о происхождении пугачевских медалей приведены в протоколах показаний И.А. Творогова и А.П. Перфильева (Пугачевщина. Т. 2. С. 152; Вопросы истории. 1973. № 8. С. 107).
5. В действительности в Яицком городке в феврале 1774 г. были изготовлены две печати. Первая из них — именная печать Е.И. Пугачева (с портретным изображением будто бы «Петра III»); этой печатью и скреплялись манифесты и указы Пугачева вплоть до начала июля 1774 г. Вторая печать — с изображением государственного герба России — двуглавого орла, держащего в лапах скипетр и державу; печать эта принадлежала повстанческой Военной коллегии и ею скреплялись ее указы.
6. Именную печать Е.И. Пугачева и печать повстанческой Военной коллегии изготовили находившиеся в Яицком городке серебряники из Рыбной слободы: мастер И.С. Токранов, подмастерья А. Иванов, И. Рыжей, П. Владимиров, а также армянин Григорий.
7. Шелег — медная монета с портретом Е.И. Пугачева (см. прим. 5 к док. № 5).
8. Во время нахождения повстанческого войска в Дубовке (17—19 августа 1774 г.) в него вступило до 200 волжских казаков, составивших Дубовский полк (см. прим. 733 к док. № 3).
9. Горский Василий Васильевич, сотник Астраханского казачьего полка, депутат Уложенной комиссии 1767 г. При вступлении войска Е.И. Пугачева в станицу Дубовку (17.VIII.1774) Горский вместе с другими жителями станицы участвовал в его торжественной встрече, находился в ставке Пугачева во время его похода к Царицыну. После поражения повстанческого войска в битве у Солениковой ватаги (25.VIII.1774) Горский бежал к Черному Яру, где был схвачен карателями, потом содержался под следствием в Астрахани и в Москве. По определению Сената от 10 января 1775 г. Горский был лишен звания депутата, разжалован в рядовые казаки и отослан на прежнее местожительство.
10. При допросе в Казани В.В. Горский утверждал, что он вступил в повстанческое войско по принуждению сподвижников Е.И. Пугачева из числа Дубовских казаков.
11. Речь идет о поражении повстанческого войска в битве у Солениковой ватаги под Черным Яром 25 августа 1774 г.
12. Бежав вместе с остатками повстанческого войска вниз по Волге, В.В. Горский вблизи реки Старицы скрылся от Е.И. Пугачева и направился к Черному Яру, где и был арестован.
13. Как показал при допросе В.В. Горский, казаки-повстанцы захватили у него «лошадей и все имение без остатку». Горский обращался в повстанческую Военную коллегию и к самому Пугачеву с просьбами о возвращении имущества (Дон и Нижнее Поволжье в период Крестьянской войны. С. 201—206).
14. Витошнов Андрей Иванович (см. о нем прим. 184 к док. № 1).
15. Речь идет о повстанческой Военной коллегии (см. прим. 283 к док. № 1).
16. Имеется в виду команда старшины А.И. Витошнова (до 500 яицких казаков), которая 18 сентября 1733 г. была окружена под Яицким городком отрядом Е.И. Пугачева и перешла на его сторону.
17. Речь идет о группе яицких казаков «послушной» стороны, казненных повстанцами под Яицким городком 19 сентября 1773 г. (см. прим. 185 к док. № 1).
18. Чумаков Федор Федотович (см. о нем прим. 237 к док. № 1).
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |