Вернуться к А.С. Пушкин. История Пугачева

1. Осада Оренбурга (Летопись Рычкова)

Часть I. — В которой краткое известие о начале Яицких казаков, о их умножении, раздорах и смятениях, между коих вкрался и пристал к ним самозванец Пугачев, произвел бунт и все свои злодейства

1) Что войско Яицкое начало свое имеет от небольшой артели беглых донских казаков, устремившихся к Каспийскому морю единственно для разбоев и грабежей, тогда как еще около сих мест кочевали татары так называемой Золотой Орды (то есть в конце XIV, или в начале XV столетия) и что оная разбойничья артель умножилась оттуда ж и из великороссийских мест беглыми людьми, об оном показано уже в описании Оренбургской губернии.*

2) Течение реки Яика, впадающей в Каспийское море, отделенное от внутренних российских городов не малым степным и пустым расстоянием; лесные места, по Яику тогда бывшие, и положение их казачьих разных станиц и усадьб после того, как они помянутую Орду из сих мест вытеснили к таковым беглых людей сборищам к промыслам, особливо ж к укрывательству от бывших над ними поисков и поимки их всегда и столь было им способно, что в последующие времена скопище сих беглецов до такого усильства и своевольства дошло, что наконец уменьшению и понижению их причиною было не что больше, как их же собственные раздоры и междоусобия, о чем ниже сего значится.

3) История народов многие примеры представляет и дает нам знать, что от слабостей и невежества начальников происходят часто неустройства, смятения и гибель не только таких малых обществ, каково было и ныне еще есть Яицкое, но и больших городов, а иногда и целых областей; слабости, раздоры и междоусобия старшин, сколько известно мне по их прежним делам, издавна уже были, и я довольно еще помню приезд в город Самару яицкого войскового атамана Григорья Меркурьева и тамошнего ж войскового старшины Ивана Логинова, бывший при самом начале Оренбургской экспедиции. Сии оба, имея так как врожденную и непримиримую злобу, во всю свою жизнь один на другого в доносительствах упражнялись; а от того и в войске Яицком произошли две сильные партии, да и назывались одна Атаманскою, а другая Логиновою. Я довольно еще помню, как жизнь и дела, так и кончину обоих помянутых старшин; но в подробности входить здесь нет потребности: довольно сего, когда сказано будет, что сии партии или раздоры, а, особливо сторона Логинова, время от времени умножаясь, оренбургским главным командирам доносами своими, а между тем часто и ослушностями в их нарядах и распорядках причиняли великие затруднения, от чего и принуждены они были разные представления посылать государственной Военной коллегии; но по справедливости надлежит здесь сказать, что Атаманская сторона всегда была послушнее и справедливее.

4) По прошествии нескольких лет, по доносам с Логиновой стороны на войскового ж атамана Андрея Бородина, в разных с народу учиненных сборах и в удержании якобы за собой многих войсковых денег, а притом и в причинении обид, указом вышереченной коллегии велено в самом их городе (называемом Яицкий городок) быть следственной комиссии, к которой определены были сначала штаб-офицеры, а потом уже и генерал-маиоры: Потапов, Черепов, Брахфельд и Давыдов, из-за чего к лучшему успокоению обеих оных сторон, атаман Бородин по просьбе его хотя и отставлен, на его ж место в бытность тут гвардии капитана Чебышева всем войском выбран и высочайшим указом конфирмован был из тамошних же старшин Петр Тамбовцев; но и тем беспокойства и своевольства их еще не прекратились.

5) 1772 года января 12 дня, собравшись они большим скопом, в такое пришли остервенение, что находившегося тогда в городе их, для докончания вышеозначенных следственных дел, генерал-маиора Траубенберга и с ним помянутого и своего их атамана Тамбовцева, войскового дьяка и старшину Матфея Суетина и нескольких обер-офицеров и солдат убили до смерти, а гвардии капитана Дурова, у того ж следствия обще с генерал-маиором Траубенбергом бывшего, тяжко изранили; непристававших же к совещаниям их старшин, посадя под крепкие караулы, содержали; а для управления народом сами собой учредили свое правление, выбрав к тому, под именем поверенных, таких людей, которые принуждены были всё то делать, что начальникам оных злодейств было надобно, при чем больше других предводительствовал яицкий же казак Кирпишников.

6) По первым рапортам о сем их злодействе, в том же 1772 году в марте месяце отправлен был из Москвы, для усмирения их, г. генерал-маиор Фрейман, на почте, Великолуцкого пехотного полка с одною гренадерскою ротою, а за ним отправлена была довольная артиллерия с принадлежащими к ней артиллерийскими служителями. Сей искусный и попечительный генерал, с придачею ему в Оренбурге двух легких команд и еще нескольких регулярных и нерегулярных войск, по слитии вод, отправлен был сперва к Илецкому городку, где он, остановясь на несколько времени, всё распорядил так, как бы ему лучше и безопаснее к Яицкому городку подступить и оным овладеть, ежели б злодеи отважились ему воспротивиться; но они, не допустя его туда верст за семьдесят, сами и с пушками выехали ему на-встречу тысячах в трех людства, а тем и открыли уже они явно намерение свое к бунту.

7) Июля 3 и 4 дня покушались они нападениями своими остановить корпус сего генерала и не допущать к своему городу; но он, не взирая на их набеги и пушечную пальбу, вскоре их отдалил, и своими пушками очистил себе путь так, что по следам их пришел к городу. Они, ворвавшись в него, наперед умыслили было с женами и детьми выбираться из него вон: да и перебрались было уже почти все через реку Чаган, в намерении, чтоб пробраться им к Каспийскому морю, и овладев в тамошней стороне известным персидским городом Астрабатом, засесть и обселиться в нем; но г. Фрейман, благоразумными своими распоряжениями и увещаниями остановя их всех за рекою Чаганом, паки в город обратил; а за ушедшими злодеями послал партии, от которых хотя и не мало их переловлено, и по следствию, для чего в Оренбурге была особая комиссия (в коей председание имел г. полковник Неронов), зачинщикам и главным злодеям учинено в Яицком их городке публичное наказание кнутом, и постановление злодейских знаков; а другим, не столь тяжко винным, плетьми, из коих первые посланы в отдаленные сибирские города, а последние для определения в солдаты отправлены во вторую армию. Но со всем тем осталось еще тогда ж из оных злодеев несколько непереловленных и укрывавшихся в разных местах; да из тех, кои посланы в армию, как слышно было, некоторые бежали с дороги. Я не внес здесь многих околичностей и случаев, с которыми сопряжены были своевольства и беспутства оных злодеев, да и сие краткое об оных яицких замешательствах вместил здесь для того токмо, что отсюда, как из жерла или горловины, произошли скоро такие великие злодейства, которые не только город Оренбург не мало колебали, но и далее оного произвели великие бедствия, как то ниже сего означится.

8) Известно уже, что по кончине государя императора Петра III, случившейся июля 6 дня 1762 года,** в разных местах Российской империи под его именем самозванцы находились, из которых пойманным с их сообщниками по законам достойное наказание учинено. Из таковых возмутителей один, под именем раскольника, содержавшийся в Казани беглый донской казак, Емельян Иванов сын Пугачев,*** нашел способ к уходу своему из-под караула и с имевшимся при нем караульным солдатом, да и удалось ему пробраться к реке Иргизу, которая впадает против села Малыковки в Волгу, вершины ж свои имеет она в пределах Яицких казаков. Сия река издавна уже славится уходом и укрывательством по ней беглых людей, а особливо раскольников, да и поселено уже по ней несколько слобод вышедших из Польши раскольников, по состоявшемуся в 1762 году указу.

9) Слышно было, что казанский губернатор, г. генерал-аншеф и кавалер Яков Ларионович Брант, о побеге означенного немаловажного колодника Пугачева, куда надлежало писал, да и поиск с своей стороны производил; но чтоб о сем сообщено от него было к г. оренбургскому губернатору, того здешней стороне в экстракте**** из дел об оном Пугачеве, происходивших в Оренбурге, не значится; а начинается он тем, что в сентябре месяце указом ее императорского величества из государственной Военной коллегии, от 14 августа 1772 года, повелено ему г. губернатору оного Пугачева, бежавшего из-под караула в Казани, обще с бывшим при нем на часах солдатом, в селениях Оренбургской губернии, а особливо в жилищах войска Яицкого, чрез надежных людей разным секретным образом сыскивать, и как скоро они сысканы и пойманы будут, то, заковав их в крепкие кандалы, за особливым конвоем отправить в Казань, к помянутому г. тамошнему губернатору; но в самое-де почти то время, как о сыске его Пугачева, куда надлежало, публикация учинена, то есть, 15 числа сентября 1773 года находящийся на Яике в комендантской должности подполковник Симонов уведомлен тамошних казаков от отставного сотника Липилина, и рапортовал, что помянутый самозванец Пугачев шатается по степи на дороге, лежащей от Яицкого городка к Сызрани, от Яицкого городка верстах во сте, к которому-де он Липилин назад тому недели с две при умете, называемом Таловские Вильни, съехавшись, разговаривал и, по возвращении в городок, многим людям сказывал, а чрез то в жителях Яицкого городка и навел он сомнение.5*

10) По разным приватным известиям, якобы он Пугачев еще в то самое время, когда по высочайшей конфирмации, за убийство генерал-маиора Траубенберга и за предписанные злодейства, зачинщикам чинено наказание, был на Яике и шатался между дворов в крайней бедности, а наконец жил он в работниках на хуторах тамошнего казака Данилы Шолудякова, чрез которого, приобщая к намерению своему зломысленных казаков, начал с ними советовать о новом возмущении; вначале с казацкой стороны, как сказывали, представлено было первое их намерение о побеге к Каспийскому морю, чтобы там им угнездиться и сделать себя независящими; но Пугачев весьма хитро и коварно внушал им о себе, что он есть император Петр III, спасся от погибели своей уходом, и был между тем в разных государствах, склоняя, чтоб они, признав его за законного своего государя, к доступлению на престол ему помогали; а он будет их предводителем и в свое время наградит их многими милостями, и проч., в чем их на том же Шолудякова хуторе в августе месяце и утвердил, да и набрал он там во время сенокосное в сообщество свое яицких казаков и разного сброду до трех-сот человек, с которыми начал приближаться к Яицкому городку.

11) в помянутом городке от самого того времени, как отлучился оттоль в Москву вышеозначенный генерал-маиор Фрейман, находился командиром подполковник Симонов с двумя легкими полевыми командами, при нем же было несколько и оренбургских казаков, и войско Яицкое управляемо было от него Симонова под именем Яицкой комендантской канцелярии, в которой и из войсковых старшин обще с ним Симоновым присутствовали войсковой старшина Мартемьян Бородин, да простой тамошний же старшина Мостовщиков.

12) В экстракте г. оренбургского губернатора кратко ж означено, что по предписанию его для сыска оного Пугачева отправлены были от подполковника Симонова в разные места пристойные команды, только ими нигде оный Пугачев не найден; а чрез некоторое-де время, то есть, 18 сентября, оказался он Пугачев с приставшими к нему из беглых мятежников и с набранными на хуторах и на ближних форпостах людьми, более нежели в трех стах человеках, в близости Яицкого городка, которого усмотря тутошние казаки мятежнической стороны все почти пришли в колебание и начали в толпу его злодейскую партиями приставать, потому наипаче, что он отважился назвать себя ложно покойным государем императором Петром III; однако-де он Пугачев с воровскою его партиею добрым распоряжением Симонова не только в городок не допущен, но и прогнан; а рассыпавшись-де по степи, пошел он далее по верхним яицким форпостам, и забирал с оных людей и пушки, при чем-де из неприставших к нему верных старшин и казаков переловлено и повешено от него 12 человек; а между тем отправил он Пугачев от себя лист и к киргиз-кайсацкому Нурали-Хану, объявя ему себя императором Петром III, и требуя от него, чтоб он прислал к нему своего сына и сто киргизов; но тот его Пугачева возмутительный лист перехвачен на форпостах, а к хану-де писано с довольным уверением, что он Пугачев беглый донской казак и злодей, и чтоб ему Пугачеву ни в чем не верить; ко учинению же де за ним Пугачевым поиска состоящими там воинскими командами, помянутый подполковник Симонов признал неудобность, потому-де, что принуждено оными командами оказавшихся в колебании казаков удерживать, да и, сверх того, для защищения Яицкого городка требовано из Ставрополя крещеных калмыков до пяти сот человек, о чем-де, по рапорту его Симонова, и от г. губернатора туда подтверждено: которые хотя туда и командированы были, но из них-де 316 человек с дороги в домы свои убежали. А от 22 числа и получен был рапорт Нижней яицкой дистанции от коменданта, полковника Елагина, по рапорту Рассыпной крепости от коменданта ж маиора Веловского, что оный злодей, умножа свою партию до тысячи человек, приступил к Илецкому городку,6* и разными угрозами требовал сдачи, чрез что возмутя тамошних казаков, преклонил их к себе, которые атамана своего Портнова связав ему отдали, и он его тут же повесил, а сам, усилясь с казаками, от сего места вознамерился итти к Оренбургу.

13) Вышеписанные в экстракте г. губернатора вмещенные обстоятельства объясняются несколько записками моими, учиненными с словесного объявления шестой легкой полевой команды г. подполковника Наумова, в то же самое время в Яицком городке при команде бывшего. По его сказанию, подполковник Симонов, уведомясь о сборищах Пугачева, в те места, где он находился, хотя и посылал не один раз команды, но согласники его, находившиеся в Яицком городке, узнавая о том всегда наперед, уведомляли его о тех посылках, а потому он к уходу с оных мест и к укрывательству своему и находил время и способы; а как он с толпою своею, в трех стах человеках состоящею, 18 числа сентября приближился к Яицкому городку, то подполковник Симонов, для разбития и поимки его, командировал помянутого Наумова, бывшего тогда премиер-маиором, с тремя ротами из легкой полевой команды, придав еще несколько яицких и оренбургских казаков. Наумов как скоро приближился к толпе самозванцовой, то выехало из оной несколько человек под видом переговора, из коих один на голове своей держал бумагу, сказывая, якобы то грамота от государя Петра Федоровича, которую-де велено ему отдать Яицкого войска старшине Акутину; но подполковник Наумов, отняв ту бумагу, удержал у себя; а потом от Симонова отправлена она при рапорте и к губернатору.

14) После сего оные от злодея Пугачева наперед высланные требовали для переговору с ними хороших людей, и как несколько человек было к ним выслано, и вступили они в разговор, то между ними бывшие зломысленные казаки у тех, кто им был надобен, подхватя за узды лошадей, погнали их к самозванцу, а он приказал всех их на другой день, то есть 19 числа сентября, перевешать;7* а затем с воровским своим собранием подошед к городу, остановился он между реками Яиком и Чаганом. Симонов, подступя со всею своею командою (кои сборища Пугачева людством регулярных и нерегулярных людей весьма превосходили), хотя и учинил в тот злодейский скоп несколько пушечных выстрелов, но никакого вреда учинить не мог, якобы потому, что все они ездили врознь, приближаясь к рекам, иногда к Яику, а иногда к Чагану, ибо-де конных людей у него Симонова не было, а Яицких казаков, по тогдашней на них безнадежности, к разбитию оных злодеев употребить было сомнительно, тем наипаче, что намерение злодейское в том более и состояло, дабы, ворвавшись в город, всё войско Яицкое возмутить и, преклони их в свое согласие, оным усилиться.

15) Пугачев, усмотря, что ему в Яицкий городок ворваться и при находящейся тут воинской команде многого числа из тамошних казаков склонить не можно, на другой день, то есть 19 числа, повеся вышеозначенных захваченных к нему людей, пошел по прямой дороге к Илецкому городку, и идучи туда, забирал с собою находившихся по форпостам яицких казаков, да и пушки с снарядами, где их находил, с собою ж брал; а как приближился он к Илецкому городку, то тамошние старшины и казаки сделали ему встречу и отдались в его власть без всякого сопротивления; вступя в городок, спрашивал их: довольны ли они своим атаманом и нет ли от него обид; а как он был человек хороший и порядочный и не делал им в худых делах потачки, то приносили они на него разные жалобы, почему он и приказал его тут же повесить;8* а чрез то угодя им и приведши их всех в свое согласие, велел им себе так, как государю, присягать, и тем он усилил себя здесь сот до семи человек, или и более, тут же и пушек с потребными к ним зарядами и порохом прибавил себе не мало. — Теперь внесу я здесь несколько из экстракта или журнала, содержанного при канцелярии г. губернатора из происходивших в той канцелярии письменных дел; а потом вмещу и приватные известия, в те ж самые числа в Оренбурге бывшие, и так одно другому будет служить дополнением и изъяснением.

16) Как скоро в вышеозначенном приключении г. генерал-поручик, губернатор и кавалер известился, тотчас не преминул он отправить из Оренбурга к Яицкому городку с бригадиром бароном Биловым корпус военных людей, состоящий в числе 410 человек регулярных и нерегулярных людей и 6 орудий артиллерии, дав ему Билову открытый от себя ордер, чтоб он, идучи, туда в подкрепление оной команды, в каждой крепости от комендантов требовал и забирал с собою людей, сколько он заблагорассудит. Ему предписано было, чтоб он старался ту злодейскую толпу всемерно догнать, разбить и злодеев переловить, а особливо упомянутого Пугачева, обещая в награждение, кто его живого поймает, от казны 500, а за мертвого 250 руб. Подполковнику Симонову предложено было, дабы он из находящейся в Яицком городке командировал легкой полевой команды маиора Наумова с пристойным числом из обеих тамошних легких команд и из оренбургских казаков, для преследования помянутого Пугачева к Илецкому городку с равномерным предписанием, каковое бригадиру было ж дано; а сверх того, он же губернатор к тому ж командировал и употребить рассудил из Ставрополя при 500 человеках калмыков из ближайших жилищ, башкирцев столько ж, да из сеитовских татар 300 чел.

17) 25-го числа Нижне-Озерной крепости комендант маиор Харлов к бригадиру Билову рапортовал, что Рассыпная крепость, в коей была одна только гарнизонная рота и 50 человек казаков, оным злодеем Пугачевым взята, и тамошний комендант, маиор Веловский, с женою его, повешены; а при том и посланная к нему Веловскому от Харлова пехота и сто человек казаков в ту злодейскую толпу захвачены. А бригадир Билов от 26 числа рапортовал, что он, следуя с тем вверенным ему корпусом из Татищевой, в Нижнюю Озерную крепость, был в 18-ти верстах от Татищевой, и известился, якобы помянутый злодей следует к Нижне-Озерной крепости уже в трех тысячах; зачем и нашел он себя принужденным возвратиться паки в Татищеву крепость; к нему от г. губернатора того ж числа предложено, чтоб он неотменно и немедленно следовал к Озерной крепости и над злодеями чинил поиск, а между тем вскоре и с того Озерной крепостью, с комендантом Харловым и с тамошними офицерами злодеи равным образом поступили, как и в предупомянутой Рассыпной крепости; по сим обстоятельствам послан был указ Уфимского уезда Нагайской дороги в ближайшие к Оренбургу башкирские волости, чтоб для поиску над показанным злодеем Пугачевым наряжено было башкирцев с их старшинами, с исправными ружьями и на добрых конях, до тысячи человек, и отправить бы их с нарочно посланным из Оренбурга старшиною и почт-комиссаром Мендеем Тулеевым прямейшим трактом к Илецкому городку, за что обещано им башкирцам награждение. А между тем того ж 26 числа отправлено было к реченному бригадиру Билову в прибавок его корпуса сеитовских татар с их старшиною 300 человек.9*

18) Между тем рекомендовано было от г. губернатора г-ну обер-коменданту, генерал-маиору Вилленштерну по городу Оренбургу принять и продолжать крепкую предосторожность, а на непредвидимый случай сделать распоряжение, которому баталиону в нужном случае по учиненному сигналу собираться, а при том совсем опущенную доселе Оренбургскую крепость стараться чрез инженерную команду гарнизонными служителями привесть в надлежащее оборонительное состояние; а о принятии таковой же предосторожности и по всей здешней губернии публиковано; а к губернаторам казанскому, симбирскому и астраханскому сообщено; в оренбургское ж Горное начальство о таковой же осторожности после предложено, сперва от 19 октября, а потом 16 ноября. Сверх всего того, по малоимению в Оренбурге, за разными отлучками, гарнизона, послан ордер Верхней Озерной дистанции к коменданту, бригадиру Корфу, чтоб он командировал дистанции своей с пяти крепостей по 20, итого 100 человек; а обер-коменданту подтверждено, чтоб из ближних отлучек всех солдат немедленно собрал в город.

19) 27 числа сентября Чернореченской крепости комендант, маиор Краузе, рапортовал, по полученному из Татищевой крепости известию, что оная крепость злодеями атакована и происходит-де там сражение, а дабы и та Чернореченская крепость несчастливому жребию подвержена не была, то посланным от г. губернатора к нему Краузу ордером велено, дабы он в рассуждении мало-имения воинских людей и артиллерии, если предусмотрит неминуемую опасность, со всеми тамошними служащими и неслужащими людьми перешел по-близости под защищение оренбургской артиллерии; что им Краузом и учинено.10* А 28 числа получено известие, что и Татищева крепость злодейскою толпою взята, и половина ее выжжена, а имевшийся в оной комендант, полковник Елагин, с женою и другие офицеры, также и бригадир Билов с его офицерами, по причине учиненной некоторыми регулярными и нерегулярными людьми измены, по разбитии караула перевешаны; а солдаты, по острижении у них волосов, в ту злодейскую толпу захвачены и в казацкую службу поверстаны, а также и с казаками и с калмыками поступлено. Сеитовские ж татары (о коих выше сего в п. 16 означено), не доходя еще до бригадира Билова, услышав о разбитии корпуса его, принуждены возвратиться и прибыть сюда в город, а башкирцы ни туда ни сюда не бывали.

20) Вышеозначенные 16, 17, 18 и 19 пункты внес я почти точно так, как они в экстракте, сочиняемом из дел, происходивших по губернаторской канцелярии, находятся, а затем в оном же экстракте следует, как скоро уведомленось, что злодей Пугачев с толпою его сюда приближается, то по сей причине собранным генералитетом и штаб-офицерами учинен общий совет, на коем положено: 1) Имеющихся в Оренбурге польских конфедератов, примечая в них колеблемость и знаки злодейства, отобрав у них ружья и всю аммуницию, отправить за конвоем от места до места по линии даже до Троицкой крепости. 2) Все мосты чрез Сакмару реку, разломав, сжечь. 3) Здешним разночинцам расположиться, имеющим ружье, около города по валу, а неимеющих оного, для потушения внезапного пожара, внутри города в назначенных местах, под предводительством приставленных к ним разных присутственных мест чинов. 4) Артиллерию, к приведению ее в исправное состояние, поручить в полную диспозицию губернаторскому товарищу, г. действительному статскому советнику Старову-Милюкову. 5) Сеитовских татар всех взять сюда в город под защищение. — На сие положение Совета в вышеозначенном журнале учинены примечания, а именно: на 3-й пункт, в следствие-де сего общего Совета, вокруг города по валу расположено регулярных Алексеевского полка 134; гарнизонных с чинами 848, при орудиях артиллерийских служителей 69, инженерных 13, гарнизонных служителей 466, к ним по неспособности принуждено было присовокупить отставных 41, неприверстных рекрут 105, казаков 28; да по валу ж прибывших из Архангелогородской губернии с колодниками регулярных 40, казаков 439, сеитовских татар 350, отставных солдат, купцов и других разночинцов 455, итого всех 2988 человек. — На 4-й: по сему пункту вкруг города по валу расставлено в десяти бастионах и в двух полу-бастионах, да во рву под стеной и в яру против губернаторского дома артиллерии: пушек разных калибров 68, мортира 1, гаубица 1, а всего 70 орудий. — На 5-й: из оных-де сеитовских татар со всеми их семействами приехало в город небольшое количество; а прочие-де, большею частию не исполни сие повеление, остались в своем жительстве.

21) 30 числа, по известию, что в городе Оренбурге в регулярных и нерегулярных людях и между обывателями носится ложный слух, якобы злодей Пугачев другого состояния, как он есть, то, сверх прежнего публикования, всем воинским служителям чрез обер-коменданта велено объявить, что он Пугачев в самом деле есть беглый донской казак и раскольник, и при том подтвердить, дабы каждый во время наступления его злодейской толпы старался присяжную свою должность доказать и с места своего до последней капли крови не отступал, с обещанием, ежели кто в том храбростию себя отличит, высочайшей ее императорского величества милости, о чем и здешним обывателям от Губернской канцелярии публиковано ж. Сего ж 30 числа по присланному Озерной дистанции от коменданта, бригадира Корфа, рапорту о замешательстве состоящих в его дистанции на форпостах калмыков и с оной о самовольной их отлучке, посланным к нему Корфу ордером предложено, со всех форпостов людей и артиллерию взять в крепость под таким претекстом, якобы они потребны для защищения оных от киргиз-кайсаков; однако ж обыкновенные разъезды производить; а имеющимся там конфедератам велено толковать, если они против неприятеля с ревностью поступать будут и докажут свое усердие к верности, то об отпуске их в отечество от генерал-поручика, губернатора и кавалера всеподданнейше представлено будет ее императорскому величеству; имеющейся же в Пречистенской крепости всей оставшейся команде определено быть в Оренбург, с таким предписанием, если чего из казенных припасов по тяжелости с собою взять будет не можно, в таком случае оные скрыть в земле, или где за-способно признается; а сакмарские казаки все высланы по-близости на Озерную дистанцию, вместо ж их взяты сюда бывшие на ординарной службе калмыки.

22) Из приватных записок и известий, в прибавление к последним шести пунктам, не излишнее будет внесть сие, что о вышеписанных происшествиях между городскими жителями ничего почти не было известно, но всё оное содержано было скрытно; а пронесся слух 22 числа сентября, то есть, в день ее императорского величества рождения, в то самое время, когда у г. губернатора, по причине сего высокоторжественного дня, был бал и многочисленное обоего пола знатных людей собрание: ибо тот самый вечер приехал нарочный с известием о завладении часто упомянутым злодеем Илецким городком и о преклонении к нему тамошних казаков; между тем не только по сие число, но и после того несколько дней, как приезд в город с хлебом и со всяким харчем, так и выезд из оного был еще свободен и безопасен, да и цена на всё была обыкновенная, которая с того времени начала подниматься, как злодеи город уже осадили, проезды и выезды в него заперли; но известнее стало о том становиться от выступления из города с командою бригадира Билова; но сие в городских жителях за неизвестием не малое время сопряжено было с надеждою о разбитии оных злодеев, а потому в сие свободное время разве немногие, и то очень мало, позапаслись нужнейшим к их содержанию.

23) Злодеи, прибыв к Татищевой крепости, на другой день устремились напасть на оную; им сделан был такой отпор, что не возмогши оною овладеть, отступили было назад; но усмотря между тем, что подле самого крепостного оплота навожено и лежало много старого и нового сена, подкравшись в ночное время, зажгли оное, а чрез то сделав пожар, и во время народной тревоги ворвались в крепость, учинили тут ужасное кровопролитие, между которым умертвили они помянутого бригадира Билова и полковника Елагина с женою его; а дочь оного полковника, которая в нынешнем году выдана была за вышеозначенного маиора Харлова и для спасения своего, оставя мужа своего в Рассыпной крепости, приехала к отцу своему, в Татищеву крепость, самозванец Пугачев взял к себе и с братом ее, сыном полковника Елагина, коему от роду считали не более 10 лет...11* Команду ж, бывшую там вместо гарнизона, и всю ту, которая находилась при бригадире Билове, захватя, принудил он злодей присягать себе; а казаки и жители тамошние все поддавались ему охотно. Здесь получил он Пугачев в добычу свою немалое число полковой, кабацких и соляных сборов денежной казны, многое число военной аммуниции, провианта, соли и вина, да и самую лучшую артиллерию с ее припасами и служителями; сим столько уже усилился, что одних военных людей регулярных и нерегулярных считалось у него около 3000 человек.

24) После того погрому продолжался он злодей с сообщниками своими в оной крепости дня с четыре, пьянствуя и деля между сообщников своих полученное им тут в добычу, а потом со всею силою и с артиллериею поднялись они к Оренбургу; будучи на половине пути от Татищевой и Чернореченской крепости, остановились они для обеда на хуторе статского советника Рычкова, где всю его и крестьянскую скотину и живность перерезали, а лошадей и людей с собой забрали, а потом и строение всё выжгли. В Черноречье12* комендант находился премьер-маиор Краузе, человек престарелый, а регулярной команды, за взятием с собой бригадиром Биловым, не было при нем и 130 человек, в том числе находились больные и к службе неспособные. А крепость в таком худом состоянии, что в некоторых местах и оплоту не было; сему коменданту от губернатора дан был ордер, чтоб он оттоль со всеми служивыми людьми из оной крепости в Оренбург вышел, оставя в ней одних престарелых и невозможных, что он в самый тот день, как злодеи сюда пришли, учинил; но из казаков весьма немногие выдти с ним согласились: большая часть осталась их там, и злодею подчинилась. Здесь, будучи один или два дня, приказал он злодей повесить капитана Нечаева, захваченного им из оставшейся после бригадира Билова команды, за то, якобы он намеревался к побегу в Оренбург, а другие сказывали, что жаловалась на него дворовая его девка, в жестоком ее содержании. Признавали, что он отсюда пойдет прямо к Оренбургу ближайшею дорогою; но он вознамерился пресечь наперед отвсюду с сим городом коммуникацию; вышед из Черноречья и оставя Оренбург вправе, поворотил в левую сторону. Разграбил имевшиеся тут хуторы, в том числе и губернаторский,13* прошел в Сеитову татарскую слободу,14* которая называется и Каргалинскою, и имеющимся в ней дворовым числом равняется с Оренбургом. Татары тутошние, опасаясь от него разорения и погибели своей, все ему подвергнулись. Оттоль прошел он в Сакмарский городок,15* который принадлежит к корпусу Яицкого войска; здешний атаман Данила Дмитриев сын Донской, еще до приходу туда оных злодеев, с домашними своими и с многими из тамошних казаков, выехал в Оренбург; оставшиеся ж там казаки все приняли его злодейскую сторону, и таким образом окружа он Оренбург, почти отвсюду пресек коммуникацию, кроме одной Киргиз-кайсацкой степи, чрез которую и курьеров посылать было принуждено, да и то с великою опасностию.16*

25) При сих обстоятельствах, 28 числа сентября, был консилиум в доме генерал-маиора и обер-коменданта Валленштерна; и о том одном, каким образом внутрь города при случае злодейского нападения и во время пожарного случая осторожность и отпор чинить. Над артиллериею ж команду иметь действительному статскому советнику Старову-Милюкову, потому что он прежде был полковником артиллерии. Но об укреплении города и о внешних за оным распоряжениях ничего еще рассуждаемо тогда не было.17* А как об оном злодее между некоторых городских жителей примечены были пустые толки и размышления, то по сей причине 30 числа сентября в соборной церкви после литургии читана была от имени Губернской канцелярии публикация, а такая ж, как выше означено, и в городе по командам публикована; нерассмотрительно вмещено было в оную, яко бы самозванец Пугачев, по наказанию кнутом, наказан еще и на лице поставлением злодейских знаков; он, по уверению многих, видевших его, тех знаков на лице своем не имел: и так он, узнав оные публикации и получа их в свои руки, имел случай сообщникам своим, показывая лицо свое, толковать, сколь злобно и напрасно на него затевают и клевещут, а чрез то уверяя о себе многих, и мог он еще больше усиливать свою партию.18*

26) Злодеи, перешед Сакмару реку чрез мост, имевшийся под Сакмарским городком, всем своим людством с артиллериею и со всем обозом октября с 1-го числа начали показываться на сей стороне помянутой реки около Бердской слободы и в других местах.19* Между тем 4 числа прибыла в Оренбург из Яицкого городка часть шестой легкой полевой команды под предводительством вышеозначенного премьер-маиора Наумова и с ним тамошних доброжелательных старшин и казаков 420 человек, у коих начальником был войсковой их старшина Мартемьян Бородин, присутствовавший в тамошней Канцелярии обще с подполковником Симоновым. Сего ж числа посланы в злодейской лагерь к находящимся там яицким и илецким казакам, за подписанием генералитета и знатнейших штаб-офицеров, увещевательные письма, с подтверждением, чтоб они, не вдавая себя более в обман и не ввергаясь в вящшую свою погибель, от оного злодея отстали и проч.20*

Часть II. — Начало и продолжение Оренбургской осады, бывшие на злодеев из города вылазки, приступы самозванца Пугачева к Оренбургу, усилование его и другие приключения октября с 3, ноября по 1 число 1773 года

27) О начальных злодействах Яицких казаков и самозванца Пугачева выше сего в первой части показано. Здесь следует описание Оренбургской осады начавшейся октября 5 числа 1773 года и продолжавшейся (как ниже в седьмой части показано будет) по 23 число марта 1774 года.21*

Предозначенного, то есть 5 числа октября, по полуночи в 11 часу (день сей был субботний), злодей Пугачев со всем своим бунтовщичьим скопищем поднялся от Бердовской слободы и от реки Сакмары, и перешед в виду из города к реке Сакмаре на казачьи луга, расположился он подле имеющегося тут озера лагерем (расстоянием от города в 5 верстах или и меньше). Довольно приметно было, что намерение злодеево стремилось завладеть имевшеюся за городом Егорьевскою казачьего слободою, которой жило подошло с правой стороны на выезд из города почти к самому городскому валу и к главной соборной церкви, что было б к великой опасности города; но в рассуждении того, жителям оной слободы до прихода еще злодейского, приказано со всеми их пожитками перебраться в город, а в приближение злодеев, чтоб они в сих пустых домах засесться и укрепиться не могли, по совету лучших городских жителей, всё оное жило выжжено, а чрез то и сделана с сей стороны свободная оборона пушками; а дабы злодеи в близость города не шли, для того выпалено в них с городского отсель вала из пушек ядрами и картечами 88 зарядов, и брошены три бомбы тридцати-фунтовые, из-за чего они переходом своим чрез Сырть и стали от города несколько отдаляться, да и спустились ущельями на луга, о коих выше сего означено.22*

28) В воскресенье, то есть 6 числа, по полуночи в 12 часу, в рассуждении того, что самозванец Пугачев начал заготовленные около города Оренбурга к наступающей зиме сена жечь, выслан был, к отвращению того, для атаки его Пугачева корпус, состоящий в 1500 человеках регулярных и нерегулярных людей с пристойным числом артиллерии, под предводительством легкой полевой команды премьер-маиора Наумова, который, будучи в виду у неприятеля, перестреливался часа с два, а напоследок, якобы увидя он Наумов в подчиненных своих робость и страх, принужден, ретироваться в город без всякого урона. С городской стены выпалено против злодеев ядрами и картечами 15, да в поле на сражении (которое происходило в виду с городского вала) 43, итого 58 зарядов; тридцатифунтовых бомб брошено 5. При чем из злодейской толпы убит выстрелом один вахмистр. 7 числа, в 11 и 12 часах по полудни, злодейскою Пугачева толпою город, а днем сего ж числа, посланные из города за фуражем команды были атакованы; однако та толпа возвратилась в лагерь свой с неудачею. Выпалено было по ней с городовой стены 234 заряда. Сего ж 7 числа, в рассуждении неприятельских действий, находящимся в Киргиз-кайсацкой степи по тракту из Оренбурга к Илецкой Защите на Донгузском и Элшанском уметах командирам предложено, чтоб они со всею их командою и артиллериею переехали в ту Защиту, а к киргиз-кайсацкому Айчувак-Салтану, который находился от Оренбурга в близости, писано, чтоб он, по обещанию своему, людьми своими учинил помощь; но он не только не исполнил, но и ответу не дал.

29) На 8 число ночью, в 11 часу после полудня, был от злодейской толпы к городу приступ, но возвратились они назад с неудачею. Выпалено в них с городских валов ядрами и картечами 30 зарядов; а ночью атакованы были посланные за фуражем команды, но без удачи ж. Сего ж числа поутру посланною из города командою, состоящею из полевых драгунов, здешних и яицких казаков в числе 300 человек, поймано на той стороне Яика около Менового двора и в нем самом из показанной злодейской толпы разъезжавших там для грабежа оставших на Меновом дворе купеческих вещей, от яицких и илецких казаков сущих злодеев 7 человек, взятых в Татищевой крепости по разбитии оной и имевшегося там воинского корпуса гарнизонных солдат 41, здешних и крепостных казаков и после захваченных в разных местах разночинцев 68, итого 116 человек. На 9-е число в ночи было спокойно, а поутру подъезжали из изменнической толпы по той стороне Яика реки к мосту; а после половины дня с той стороны, где форштате (то есть, вышеозначенная казацкая слобода), было из оной толпы немалое людство, подъезжало к городу, но ни с чем отъехало. Выпалено в них с городской стены из пушек ядрами и картечами 53 заряда; хотя сего 9 числа, по причине усмотренного во время бывшей 8 числа выключки авантажа и точно открывшегося намерения Пугачева, и рассуждено было сей день, предписанный корпусу для атаки злодеев, выехать; но, к крайнему-де сожалению, от обер-коменданта г. губернатору рапортовано: якобы всех командированных в том корпусе регулярных и нерегулярных команд командиры, пришед к нему, представили, будто бы они в подчиненных своих слышат роптание и великую робость и страх, и к выходу-де против изменнической толпы отзыв невозможностию, зачем-де принуждено было в рассуждении могущих произойти вредных следствий остановиться в городе в одном оборонительном состоянии, — и того ж 9 числа, чрез нарочного курьера, государственной Военной коллегии донесть, с испрошением, как возможно скорее, о присылке войска и хороших командиров в предварение дальнейшего вреда и государственного предосуждения.

30) На 10-е число в ночи сперва в исходе 8-го, а потом в 12 часу по полудни, город со всех сторон злодейскою толпою был окружен; но как в той толпе люди были большею частию из разных народов и в таком количестве, что здешний корпус людством хотя и меньше, но качеством военных людей превосходил, то, не упуская возможных способов, командиры предписанного корпуса довольно были увещаемы, дабы они постарались ту толпу атаковать и разбить, по которому увещеванию, якобы одумавшись, они и представили себя готовыми к той атаке; а каким образом оную учинить о том предводителю сего корпуса, маиору Наумову, предписание учинено, с тем, чтоб по оному поступить. 12 числа поутру между тем же Озерной дистанции коменданту, бригадиру Корфу, предложено, дабы он, собрав всех на его дистанции находящихся регулярных и нерегулярных людей, артиллерию с ее припасами и денежную казну в одну Озерную крепость, а прочую тягость оставя в крепостях под смотрением некоторого числа верных людей, сам с собранным им до того корпусом, взяв с собою артиллерию с ее припасами надлежащее число, в самоскорейшем времени шел для поисков сюда.

31) Вышеозначенные 5, 6, 7, 8, 9 и 10 число внесены к журналу г. губернатора, не переменяя нигде существа оного; но они могут еще несколько изъяснены и пополнены быть приватными по очевидному примечанию и по вероятным известиям учиненным, и был журнал его превосходительства, как то и в нем самом значится, учинен по одним происходившим в канцелярии его письменным делам, в которые многих нужных примечаний не вошло, употребляя оный журнал основанием каждое число, или как к лучшему признается, намерен и впредь приличное из оных записок вносить, дабы через то описание сие для будущих времен сделать полнее.

Вышепоказанную загородную казачью слободу еще до прихода самозванца Пугачева упразднить рассуждено и строение оной со всеми тамошних жителей пожитками в город перевозить велено, и хотя несколько дворов было уже сломано, но обыватели бывшие тут пожитки свои все вывезли сами и в городе уже жили. Но сломка дворов неведомо за каким обстоятельством была остановлена. А как 5 числа злодей Пугачев с толпою своею показался против города и стремился к сему валу, откуда, ежели б он или часть его сообщничеств тут засели, опасно было великого вреда, ибо оная слобода, с выезда из города к Сакмарскому городу на правой стороне имевшаяся, была почти подле самого городского вала: того ради, по многом представлении г. губернатору, она зажжена, и часа через три, кроме немногих дворов, вся в пепел обращена, осталось малое число изб, но и те, кроме одного двора (против самой Егорьевской церкви), выжжены, чрез что с сей стороны и сделана свободная оборона городу; с того ж самого времени и весь уже вал с наружной стороны рва начали обносить рогатками, коих прежде не было, и ров вкруг города имевшийся, начали вычищать, ибо оный так завален был песком и глиною, что кроме тех мест, где каменная стена, везде на верховых лошадях в самый город въезжать было можно; расположась же оный злодей в том своем лагере, каждый день, вместо утренней и вечерней такты, делал по одному пушечному выстрелу.

32) 6 числа высланная с маиором Наумовым команда артиллерии имела при себе только две или три легкие и небольшие пушки. Злодеи, усмотря на них высылку, все начали из лагеря своего выезжать против оной команды остатом малаявя в лагере пленных и безоруженных людей за небольшим присмотром. Вывезли они с собою 8 пушек, в том числе, по примечанию, были у них два единорога, из коих 4 орудия поставили они на Сырту близ одной лощины, которая служила к защищению бывших у пушек людей, а остальные имели они в долу под Сыртом, где был у них фронт; казалось, что всех во фронте стоявших и разъезжавших по степи было около 2000 человек. Они в исходе предполудня 11 часа наперед начали пушечную свою пальбу гранатами из единорогов, а из пушек ядрами и картечами, которая продолжалась с час. Всех их выстрелов сочтено (ибо то происходило в виду с городского вала) 185. От команды, высланной из города в те места, где злодейские пушки и толпы были, происходила частая ж пальба из имевшихся при ней пушек; но видя, что злодеи имели при себе больше пушек, а при команде заряды все стали быть расстрелены; то, не вступая вдаль к их лагерю, по приказу губернаторскому вся оная команда возвращена в город. Убит при сем случае, как выше значится, легкой полевой команды сержант Шкапский выстреленною из единорога гранатою, да ранено один солдат и несколько казаков. Выходцы от злодеев сказывали: ежели бы-де от высланной команды еще несколько продолжена была пушечная пальба, то б они, оставя пушки свои на месте, побежали в лагерь, ибо-де зарядов, а особливо ядер, у них оставалось уже малое число. Сего ж числа по полудни в исходе 11 часа, когда была великая ночная темнота, подтаща они в близость города одну или две пушки, сделали несколько выстрелов, так, что ядра их по средине города ложились. А между тем отважнейшие, подъезжая близко к городским валам, палили из ружьев, и причинили тревогу; но как с городских валов стали пушечную и ружейную пальбу производить, то в исходе 12 часа перестали они из пушек своих стрелять и отдалились от города, не сделав никакого вреда, кроме беспокойства тревогою.

Выбежавшие от них сказывали, яко бы чаяние их было во время тревоги быть в городе пожару, а между тем бы врываться им на вал и в городе; но сего по их желанию не сделалось.

33) В журнале губернатора показано, что 7 числа сего созваны были к нему в дом находящиеся в Оренбурге генералитетские чины, и некоторые штаб-офицеры для совета (между коих и я находился). Г. губернатор от каждого требовал мнения и особой подписки: атаковать ли еще злодея, или только оборонительно поступать, пока воинские команды будут умножены все (кроме одного губернаторского товарища, г. действительного статского советника Старого-Милюкова)? Рассуждая, усмотренное у злодеев людство, имеющуюся у него сильную артиллерию и дабы впредь могущею быть неудачею и утратою не привесть городских жителей в уныние и колебание, дали и подписали такое мнение, что до собрания команд и пока город по наружности его приведен будет в надлежащую безопасность, поступать оборонительно, чему тогда и сам губернатор согласовался. После полудня в 5 часу была с города пушечная пальба, по той причине, что некоторые злодейские партии устремились было на поехавших за сеном в числе 1108 подвод: при них была регулярная и нерегулярная команда с одною пушкою, из-за чего все без урона и возвратились в город. В ночи ж около 11 и 12 часов подбегали злодеи к Яицким воротам, отчего еще была тревога и пальба из пушек и из мелких орудий. Между тем во весь сей день и в ночи шел дождь. 8 числа в ночи около 11 и 12 часов небольшое число злодеев прокрадывалось к валу близ теплой соборной церкви, для чего и была перестрелка оружейная, а под горой, подле самой реки Яика, где во время злодейского уже прихода сделана батарея с четырьмя пушками, выпалено было из двух пушек.

34) Поутру 9 числа высланы были чрез мост за реку Яик фуражиры, из коих на поехавших вперед закравшиеся ночью на Меновом дворе злодеи напав, отхватили три или четыре телеги с людьми, между которыми увезен был Соляного правления писарь Полуворотов, который и находился в злодейском лагере октября по 21 число. А того числа, как ниже означено будет, спасся он уходом оттоль в город. Выше сего хотя и означено, что по содержанному в доме губернаторском 7 числа консилиуму, положено: дабы для показанных тут резонов поступать оборонительно, что и из журнала губернатора под сим числом (п. 33) усмотреть можно, ко слышно было, что был от него губернатора еще вчера наряд к выступлению для атакования злодеев в числе регулярных и нерегулярных людей 2000 человек; но поутру сей наряд неведомо для чего отменен, а учинен он следующего 12 числа, как о том под сим числом означено быть имеет. Того ж 9 числа, после полудня, по ложному разглашению, якобы за рекою Яиком идет из Красногорской крепости23* с командою бригадир Корф, или следуют наряженные в Оренбург башкирцы, и будто остановя на дороге, атаковали их злодеи. Наряжено и выслано было под видом встречи нескольких яицких и оренбургских казаков с каргалинскими татарами; но узнав, что оное разглашение несправедливо, приказано было оной команде напасть на одну толпу злодеев, усмотренную против Егорьевской церкви; но как при всей той из города высланной команде ни одной пушки отправлено не было, а злодеи, скопясь великим и едва не всем своим людством, вступили было с нею в сражение, имея при себе и пушки; а хотя по требованию из оной партии и посланы были туда две пушки, но так медлительно, что она принуждена была, не дождавшись пушек, отступить к городу, да и злодеи между тем разъехались к своему лагерю. При сем случае отхвачено от злодеев 5 человек, да столько ж убито на месте. С нашей стороны из Каргалинских татар отхвачено 3 человека и немногие были ранены. На 10-е число после полудня в 8 часу, в самую темноту, подбегали некоторые из злодеев к валу, и подтаща пушку к Егорьевской церкви, сделали из нее выстрел, отчего с валу пушечная и ружейная пальба началась и продолжалась с четверть часа; хотя и позатихло, но в полночь еще, по причине небольшего побега к валу, у теплой соборной церкви из двух пушек выпалено и несколько ружейных выстрелов учинено, а во всю сию ночь из пушек было 85 выстрелов. Еще вчера от губернатора дан был ордер, чтоб к 5 часу сего утра приготовить легкую полевую команду, прикомандировав к ней из гарнизонных солдат, дабы всех регулярных было до семи-сот, а с нерегулярными до двух тысяч человек и девять орудий артиллерии, в том числе два единорога и одна мортира, что всё около 10 часа и было к выступлению в совершенной готовности; но вся та команда, простояв в параде на сборном месте до 3 часа по полудни, паки распущена с приказом: завтра, то есть 11 числа, к выступлению быть в готовности; но и сего числа никакой высылки не было. В ночи хотя и было спокойно, однакож сожжено злодеями несколько кирпичных сараев, казенных и партикулярных, между городом и Маячною горою, от города в 2-х или 3 верстах; имевшихся в лагере злодейском примечено против прежнего меньше людства, а потому и догадывались, что разосланы от них куда-нибудь для добычи разные партии.24*

35) 12-го числа, в следствие учиненного маиору Наумову 10 числа предписания, поутру, ввереный ему корпус с принадлежащим числом артиллерии выслан был и продолжался в поле при произведении с обеих сторон канонады до половины дня, то есть более четырех часов, но по причине той, что нерегулярные, находя себя в робости против артиллерии злодейской толпы, почти ничего не действовали, а стояли больше под защитою здешних пушек, и что та толпа, рассеявшись по степи кучами, весь тот корпус окружила было, сделав из регулярных карре, возвратился в город.

В отметке на сие число показано, что при сей атаке с городовой стены выпалено из пушек ядрами и картечами 134, на полевом сражении 499, итого 633 заряда, да бомб брошено 5; а из злодейской толпы рассеявшихся в разных местах пушечных выстрелов не только не меньше, но гораздо еще больше было, причем каков со здешней стороны урон приключился, о том приложен в конце журнала реестр (напротив-де того, и в изменнической толпе выходцы из оной здешние люди и пленники гораздо больше, нежели здешний урон, свидетельствует NN). По оному реестру показано: побитых регулярных и нерегулярных 22, ранено 31, злодеями захвачено 6, безъизвестно пропало 64.

К дополнению сего числа, из приватных записок и известий может вмещено быть следующее:

Вышеозначенная команда, выступя из города поутру в 9 часу, в 10-м заняла она против города те высоты, кои к способнейшему действию заступить ей надлежало. Но злодеи, как из приготовлений и расположения их примечено, о сей из города высылке заранее были уведомлены; ибо имели уже людей своих в некоторых буераках и долинах, так, что городской команде усмотреть их было не можно. Пушечная пальба с нашей стороны в том же 10 часу началась с хорошим успехом, ибо злодеи принуждены были занять себе место внизу под валом; но между тем низкими лощинами втащили они несколько пушек и на Сырть, сверх того завезено у них было несколько их и к стороне Бердской слободы, чего в городе прежде не знали, с намерением, дабы пушечную пальбу спереди и с тылу производить, но сии остановлены и не допущены были в близость высланной из города команды пушечными выстрелами с городских валов. С нашей стороны в коротком времени около 500 пушечных выстрелов учинено, и готовые при той команде отпущенные заряды все были употреблены, а затем в пальбе из пушек и сделалась перемежка. По докладу о том губернатору хотя и отпущено было из города еще потребное число зарядов;25* но как между тем сделалась дождливая с снегом погода, и затем пехотной команде и злодейскому лагерю подвигаться было неудобно, чего ради и послан от губернатора приказ возвращаться всем в город. В руки злодейские досталась одна телега, в которой лежало 17 заряженных бомб, по тому якобы случаю, что во время отступления к городу под оною телегою замялись лошади.

36) На 13 число в ночи и день сей было спокойно; на 14-е ночью было спокойно ж; а днем в виду из города разъезжало из злодейской толпы только 4 человека, из коих один ядром с валу убит. 15-го и 16 числа было спокойно. Но как злодейскою толпою заготовленные около Оренбурга сена́ почти все уже без остатка были пожжены, то имеющиеся здесь у воинских регулярных и нерегулярных служителей и у прочих обывателей худые и впредь к работе ненадежные лошади, для прокормления их, некоторые в Уфимской уезд, а другие на верхнюю Яицкую дистанцию и в Илецкую Защиту за надлежащим препровождением отправлены.26* А о рогатом и мелком скоте обывателям отдано на волю, держать ли его, или употреблять в пищу. 17 числа после полудня разъезжали злодеи около города кучами, и за посыланными из города фуражирами гонялись. В них выстрелено с городовой стены с ядрами 12 зарядов.

К дополнению из приватных записок и известий не принадлежит здесь более, как только сие, что 13 числа посыланные фуражиры в числе 2000 подвод все возвратились с сеном. 14 числа у Сакмарских ворот, по причине в малом людстве появившихся злодеев, учинен был пушечный выстрел, и видно было, что один из них убит, а бывшую под ним лошадь подхватя, товарищи его ускакали. 15-го посланы были команды за лесом и за лубками, чтоб землянки, подле самого вала для военных людей на валу расположенных и всегда тут находящихся, сделать прикрытие; ибо как сей, так и вчерашний день, были нарочитые уже морозы и на реке Яике появились ледяные закраины. На 16 число с вечера пошел снег, а к утру нанесло его столько, что начали на санях ездить. Сего ж числа выбежали из злодейского лагеря 4 человека из захваченных казаков, и одна канонерская жена оставила там малолетнего своего сына. Казаки объявили, что злодеи намерены стоять под городом до того времени, как будет в нем оскудение в хлебе и в пропитании, и тем принудить жителей к сдаче оного.27* 17-го, злодеи отважились было нападать на бывший в прикрытии фуражиров конвой; но как при оном были две пушки, то по нескольких выстрелах, из оных городских валов отвалили они прочь и остановились против города на Маячной горе. Захвачено ими при сем случае из городских людей 4 человека, в том числе, как сказывали, 1 из лучших канонеров. С городового вала против злодеев выстрелено ядрами 12 зарядов.

37) 18 числа, вся злодейская толпа со всеми тягостями от реки Яика переследовала чрез Сырть к реке Сакмаре, и расположилась под Бердскою слободою близ летней Сакмарской дороги, и при самом том переследовании лагерь свой сожгла, а притом же и к городу не малыми кучами подбег чинили; но как под городом ничего сделать им не удалось, то, обежав они город, перекинулись на ту сторону реки Яика, и там напали на поехавших из города для фуражирования разного звания людей, из которых в город не явилось, видно что по причине оплошности конвойного офицера; злодеями убито и захвачено разночинцев некоторое число, да бывших в конвое ставропольских калмыков 120 человек, о коей оплошности над конвойным офицером определено исследовать и суд учинить. Против оной злодейской толпы выстрелено с городских валов ядрами и картечами 46 зарядов, да 4 бомбы кинуто.

Сие число по приватным запискам и известиям может еще дополнено быть следующим примечанием:

Поутру послано было за реку Яик фуражиров более тысячи подвод под прикрытием регулярной и нерегулярной команды с пушкою, которая команда расположена была против Менового двора, близ реки Яика, в виду с городского вала, в том месте, где прежде форпост стоял, а в 10-м часу пред полуднем выслана была из города казачья команда до 300 человек с пушками и с одною гаубицею, с тем только намерением, чтоб злодеев потревожить, от которой против их лагеря и против отводных их караулов учинено было несколько пушечных выстрелов, из-за чего все они и начали из лагеря своего выбираться, а между тем зажгли его в разных местах. И как тут навожено было ими сена не мало, и имевшиеся у них шалаши и балаганы для тепла покрыты были сеном же, то в самом скором времени великий пожар и дым тут сделался. Между тем обозы свои и артиллерию начали сини переправлять через Сырть, отдаляясь от города к Каргалинской слободе: но поднявшись на Сырть в такой дистанции, чтоб городские пушки доставать их не могли, потянулись они прямо к Бердской слободе, да и расположились они вновь лагерем между того слободою и Маячною горою под Сыртом, расстоянием от города пять или шесть верст; но так, что за горкою имеющийся тут лагерь их из города стал быть невиден. Видя сию в положении их злодейском перемену, надлежало было и отправленной для прикрытия фуражиров команде занятое против прежнего положения место переменить и податься вперед, так чтоб фуражиров закрыть и защищать было можно; но сего не сделано. А злодеи, перебираясь в оный свой лагерь и усмотря посланных за сеном, и что находящиеся впереди люди не имеют прикрытия, отрядили многих, для захвачивания их, которые перелезши чрез Яик за Маячною горою бродом, многим пересекли дорогу. Некоторые, впереди находившиеся, увидя, что нет способа возвращаться им в город, миновать тех злодеев, выпрягши лошадей и оставя с сеном телеги, поскакали верхами от города вдаль к Чернореченской крепости, и быв уже против оной, поворотили в Киргизскую степь, и оною заехав вдаль, под утро уже возвратились в город; другие, сделав из телег, навьюченных сеном, городок, хотели было тут отстреляться; но злодеи, притаща пушку, начали по них стрелять, и многих, кои не хотели им сдаться, на сем месте умертвили, а многих захватя, увезли в свой злодейский лагерь. А всех на-всё убитых и увезенных в злодейский лагерь и безъизвестно пропавших считали близ трех-сот человек. Из злодеев поймано при сем случае 3 человека, в том числе один яицкий казак, из самых главных злодеев, который был весьма пьян: прозванье его Изюмнин. Об нем сказывали, что во время переезда злодейского вновь в лагерь, подъезжал он ближе других к городу тихою ездою, а потому и признаваем был за выбегавшего из рук злодейских. Подъехав же за полверсты и подняв свою шапку на копийное древко, стал кричать: «Господа яицкие казаки! пора вам одуматься и служить государю Петру Федоровичу», и сие прокричав, опасаясь, чтоб его из пушки не убили, стал скакать кругами, и так отдалился от тогда к своим сообщникам.

38) На 19-е в ночи и сего числа было спокойно; 20 числа поутру, около города между Орских и Чернореченских ворот и по степи, рассеявшись, разъезжали злодеи кучами. С городового вала выпалено по них ядрами 7 зарядов. На 21-е число ночью и сей день было спокойно.

На 22-е в ночи было спокойно; а днем с начала 12 часа по полуночи вся злодейская толпа усиленным образом к городу, сперва между ворот Чернореченских и Сакмарских сзади и поделав батареи, с оных беспрерывно производила канонаду, и как с того места имеющимися здесь на городовой стене пушками и бросанием бомб сбито, то зашед уже с другой стороны и расположилась между Сакмарских и Орских ворот; и сделав под увалом батареи, производили беспрерывно ж канонаду, причем и с третьей стороны, то есть между Орских ворот и соборной церкви, немалыми кучами забегая, из пушек же в город стреляли, но и с оных сторон имеющеюся на городовой стене артиллериею и хорошим артиллерийских служителей старанием с большим уроном опрокинуты. Против оной злодейской толпы с городской стены из пушек с ядрами и картечами выстрелено 580 зарядов, да бомб брошено пудовых 4, тридцатифунтовых 24, и оная канонада продолжалась без мала 5 часов; а от того злодея, по примечанию, пушечных выстрелов было около тысячи, коими убитых оказалось на городовой стене татарин 1, да ранен солдат 1; а сверх того от многих выстрелов у 12-фунтовой пушки казенную часть разорвало и лафет расшибло, от чего у бывшего при оной артиллерии подпоручика Сысоева и канонера Прокофья Иванова левые ноги пополам перешибло, а канонера Плотникова до смерти убило.

39) К вышеписанным 18, 19, 20, 21 и 22-му числам из приватных записок более не служит, как следующее:

19 числа поутру из атакованных злодеями фуражиров, коих считали уже пропавшими, вышло близ 50 человек. Слышно было, что самозванец Пугачев, расположась около Бердской слободы, сообщникам своим для зимованья приказал делать землянки. Слышна была в злодейском лагере пушечная пальба, выстрелов до ста, а между тем была и ружейная; но для чего, о том известия не получено; ибо посыланные за ним, за расставленными около злодейского лагеря форпостами, близко и подъехать не могли. — 20-го числа поутру прежде обеден начали было злодеи из-под Маячной горы выезжать партиями в немалом людстве, и приближались к городу; но как сделано с вала выстрелов до 6 из пушек, то все они разбились врознь. Некоторые отважнейшие из них, скача на лошадях и подъезжая ближе к городу, кричали с визгом, чтоб выдан им был Мартюшка, то есть яицкий старшина Мартемьян Бородин; другие, но все будучи мертвецки пьяны, кричали, чтоб находящиеся в городе яицкие казаки ехали к ним вина пить, сказывая при том: «у нашего-де царя вина много»; напротив того, городские казаки кричали им, приманивая их ближе к пушкам, чтоб они и с царем своим приезжали в город обедать, а вина-де в городе больше. Однако пред полуднем в 11 часу перестали они разъезжать и кричать, а потом отъехали к своему лагерю. По примеченному в них сегоднишнему пьянству, догадывались в городе, что вчерашняя пушечная и ружейная пальба не для чего другого, как только в пьянстве и сумасбродстве была, что после и выбежавшие пленники подтвердили.

На 21 число перед утром выбежали из злодейского лагеря Соляного правления писарь Полуворотов, захваченный туда 9 числа (о коем выше сего упомянуто); да таможенный копиист Петр Каданцов, захваченный с прочими 19 числа; из коих писарь Полуворотов объявил следующее; будучи он в злодейском лагере, от находящихся в оном канонеров заверно слышал, что в бывшее 12 числа сражение у злодеев осталось не более 30 пушечных ядер, и ежели б де от высланной партии еще хотя немного продолжена была пальба из пушек, то б они принуждены были не только пальбу, но и вывезенные пушки покинуть; с ядрами-де стреляли они только с боку от урочища, называемого Красная Глина, а из поставленных в долу пушек палили уже они холостыми зарядами для одного вида. Из башкирцев-де при нем злодее находится ста три или четыре, а человек с тридцать лучших отпустил он в Башкирию, якобы для уговора и привода еще башкирцев; и хотя-де он накрепко подтверждал, чтоб они как можно скорее к нему были, но они представляли ему невозможность, сказывая, что башкирцы их живут в разноте и скоро собрать им их не можно. А калмыков при нем небольшое число; действуют и озорничают у него больше яицкие и илецкие казаки. А есть-де несколько и из оренбургских таких, кои почитают его за царя и ему с охотою служат. Всех же на-всё дельных и оружейных людей, признает он, было до 2000 человек; а если считать безоружейных и невольно у него находящихся, то наберется около 4000 или и более. Способствующих ему во всех его советах двое, из яицких казаков, из коих-де одному яицкое прозванье Чика, а другому имени он не знает. Третий был яицкий же казак Изюмкин; нотот, как выше значит, пойман и находится здесь в Оренбурге под караулом.28* Недавно-де вздумал он набирать себе, под именем гвардии, отборных людей из яицких казаков, чтоб их было до 100 человек, и намерен-де всем им сделать зеленые по казачью покрою кафтаны; не весьма давно собрав он самых лучших людей и лошадей велел им скакать взапуски, и кои лошади выпередили других, из тех самых лучших и резвых выбрал он 30 лошадей, и неведомо-де для чего, всегда содержит их на хорошем корму у себя. Некоторые-де из его сообщников разглашают, якобы цесаревич Павел Петрович для его встречи едет к нему и будто б уже в Казань с военными людьми (считая их 2000) сам он прибыл. А потому и проговаривает иногда оный самозванец, чтоб ему наскоро для встречи цесаревича съездить; провиант-де на всё его собрание подвозят к нему из тех мест, коими он завладел, да и продавать в лагере у себя не запрещает; скотины ж отогнанной из разных мест весьма у него много, которая-де вся содержится в Бердской слободе. Дважды представлен был он Полуворотов оному самозванцу; при первом случае спрашивал он его: какое укрепление имеет город, много ли пороху и снарядов? — Он ему ответствовал: что город весьма ныне укреплен, пушек и снарядов, также и военных людей тут много. Что-де выслушав, сказал он ему сии слова: поди, бог и государь тебя прощает. И приказал ему остричь волосы по казачьи, почему и обрезали их ему тот же час ножем. И так он отдан был в десяток находящемуся у него уряднику Колесову, который прежде бывал губернским подьячим, а за продерзость написан в солдаты, и ему Полуворотову был знаком, почему он и содержал его против других захваченных людей повыгоднее; да и сам с ним к уходу соглашался. Для ночлега имеет он злодей палатку и кибитку, с хутора советника Мясоедова увезенную, в которую-де никто к нему не входит, кроме вышеозначенных первенствующих у него двух человек, да жены покойного маиора Харлова, которую он, захватя в Татищевой крепости, при себе держит. Когда выходит из кибитки, то выносят ему из оной кресла, взятые из губернаторского хутора, на которые он садится, выслушивает и распоряжает всякие дела. Приходящие к нему кланялись ему в землю, целовали у него руку и называли его иногда ваше величество, а просто батюшко, заочно ж отцом. Рост его небольшой, лицо имеет смуглое и сухощавое, нос с горбом; а знаков он Полуворотов на лице его не приметил, кроме сего, что левый глаз щурит и часто им мигает. Волосы на голове черные, борода черная ж, но с небольшою сединою. Платье имеет: шубу плисовую малиновую, да и шаровары такие ж; шапку казачью. Речь его самая простая и наречия донских казаков; грамоте или очень мало, или ничего не знает. Пушечная-де и ружейная пальба, третьего-дня происходившая, была по причине молебна, при великом пьянстве. Поповскую ж должность отправляет у него неведомо какой дьякон, взятый с заводов; но сам-де он в церковь никогда не ходит.

40) На 22 число в ночи, после полуночи во 2-м часу, в Никольском приходе сделался было пожар, но в скорости утушен разломанием загоревшейся бани. С вечера ж выпущено из города окольными дорогами несколько уездных жителей, кои за скоростию ни к чему употреблены быть не могли, и с ними, за недостатком сена, отпущено до 1000 лошадей, коим сперва велено пробираться к русским жительствам по заяицкой степи.29* Около полудня, в начале 12 часа, во время бывшего в сей день великого тумана, подвезено было от злодеев к кирпичным сараям несколько пушек, и начали они с сей стороны пальбу делать, которую они непрестанно почти производили отселе до 3-го часа пополудни; а между тем стреляли они и против Орских ворот, так, что одна граната, брошенная от них из единорога, пала посредине Артиллерийского двора, но без действа, ибо заметана была землею и до разрыва не допущена. С городских валов встречали их также частыми выстрелами; а как они у кирпичных сараев (из коих не все еще были сломаны) начали скопляться кучами и усиливаться, то в те места, где они и пушки их стояли, кинули 3 или 4 бомбы, от которых с некоторым уроном все они разбежались врознь, оставя тут пушки, так что с полчаса никого людей при них не было; потом подъехав несколько с телегами и веревками, стащили оные пушки под увал и увезли. А затем никого уже у тех кирпичных сараев их не осталось; оставя ж оное место, со всеми пушками начали подвигаться к Сакмарским воротам, производя непрестанную пальбу так, что несколько ядер посреди города и далее по дворам и улицам ложилось (из коих одно 3-х-фунтовое и у меня посреди двора поднято), а у Петропавловской церкви близ оных ворот имеющиеся в углах не в одном месте кирпичи были выбиты; не меньше того палили и по них с крепости. Причем убитых у них людей и убегающих порожних лошадей не мало было примечено. Наконец, в исходе 4-го часа по полудни, подвинулись они к Егорьевской церкви и тут еще начали сильную пальбу из пушек своих производить, куда, для разогнании их куч и скопов, из города из пушек стреляли; а как кинули туда три бомбы, то оставя они и сие место, все разъехались врознь. Приметно было, что тут под двумя их пушками разбиты были лафеты, а после сведано было, что и один пороховой их ящик разбит, отчего все они отвалили в Берду. Сие их устремление продолжалось к городу близ пяти часов, но всё в отдалении, так чтоб ядра горизонтально из города пущаемые доставать их не могли, и они все свои выстрелы с низких мест делали вверх, почему они столь далеко, как выше значит, и падали. При последних своих выстрелах оставлены злодеями тела двух канонеров, кои потом посыланными из города подняты и погребены. Сказывали, что были они у них под неволею из захваченных ими людей; но сии тела от городских пушечных выстрелов найдены без голов, а признаны за канонеров потому, что они были в артиллерийских мундирах. По многочисленной стрельбе пушечной и по людству бывших при том злодеев, рассуждаемо было, что сие самозванцево на город устремление было так велико, каково он со всею силою сделать мог.30*

41) 23-го, после половины дня, около вечера, из злодейской толпы немалое число проехало злодеев близ города против бывшего форштата на то место, где старый лагерь был. Выпалено по них с городского вала 2 заряда. 24, 25 и 26-го, кроме происходивших между разъездными стычек, как в ночное, так и в денное время было спокойно, 27-го поутру, выехав из оной изменнической толпы великое число конницы и рассыпавшись по степи с той стороны, где кирпичные сараи и кладбища имеются, подбегали к городу и с высланными из города казаками перестреливались с городового вала. Выпалено в них из пушек с ядрами 15 зарядов. 28 числа, после половины дня, усмотря те злодеи на той стороне выехавших из города фуражиров, прошли мимо города с той стороны, на которой форштат был, на старый свой лагерь и за реку Яик, откуда скоро возвратились с неудачею. С городовой стены выпалено в них с ядрами и картечами 34 заряда. На 29-е в ночи и день сей было спокойно. 30-го, поутру около обеда, из злодейской толпы многие партия разъезжали близ города по той же стороне, где форштат был. — 31 числа было спокойно.

42) К дополнению вышеозначенных по журналу губернаторской канцелярии описанных девяти чисел, то есть от 23 октября по 1-е число ноября из приватных записок может вмещено быть следующее:

23 числа перед утром выбежал из злодейского лагеря захваченный туда в последнем фуражировании соборный староста; перед вечером же слышна была в лагере ружейная стрельба. На 24 число ночью небольшое число злодеев подкрадывались к сделанному чрез реку Яик мосту, в намерении, чтоб оный разорвать, и два якоря, коими будары прикреплены, действительно отрубили, да и досок несколько разбросали; но, совершенного успеха не получа, как стали окликать, скрылись. Пред полуднем разъездными из города казаками пойман бывший в обществе с злодеями Чернореченский казак, который между прочего объявил, что положено у них завтрашний день еще покушение сделать на город. Пред вечером же оказалось: было оных злодеев немалое число, скопляющихся около Маячной горы, а потому и признавали намерение их в ночную темноту приближился к городу; но съехавшись они в одну кучу и постояв немного, неведомо зачем, все разъехались они опять к своему лагерю, оставя по высоким местам обыкновенные свои караулы. На 25 число в ночи хотя и чаятельно было подбегу их на город, однако ж оного не было. — 26 числа поутру начали было злодеи еще приближаться к городу великим людством и с пушками, в том намерении, по сказке выбежавших, чтоб всеми силами домогаться взять город и итти бы прямо к валу, имея впереди себя захваченных ими людей пешими, и хотя они нарочито уже близко к городу подошли, но не видя никакой пальбы из города (коей в том намерении не производили, чтоб подпустить их ближе к пушкам) и постояв в одной куче с четверть часа, поворотили все назад. — 27 числа, поутру в 9-м часу, вышли они из своего лагеря, пробираясь к кирпичным сараям в немалом людстве, но без пушек, да и начали было делать стремительство свое к городу; но как выпалили по них из пушек до 10-ти раз, отчего несколько упало их с лошадей, то в 10-м часу пред полуднем опять отошли они в свой лагерь. Между тем пойман приставший к ним в Нижней Озерной крепости из поляков весьма пьяный солдат, который между прочего сказывал, будто бы они в предбудущую ночь намерены сделать к городу нападение всеми своими силами, а для того и приготовили-де они три воза лопат и незнаемо какие щиты. Сего числа приехали из Озерной крепости от бригадира Корфа 10 человек тамошних казаков да один башкирец с тем известием, что он Корф сегодня, а конечно завтра, с командою своею оттуда выступит.31*

43) Хотя по объявлению вышеозначенного солдата в ночи на 28-е число и ожидали от злодеев сильного на город приступа, к чему якобы готовили они у себя и туры на-подобие щитов, из-за коих бы им безопаснее стрелять, и имели у себя до 300 железных лопаток, кои достали они с Твердышева завода; однако ж оного не было; может быть была тому причиною великая в сию ночь темнота, а с вечера небольшой был и дождик. После ж полудня, часу во 2-м усмотря они, злодеи, что пропущено было из города несколько служивых людей и слуг для фуражирования, бросились туда чрез брод позадь прежнего их лагеря, и начали туда скопляться, так что наконец перебежало их туда к Меновому двору до 700 человек, в намерении, чтобы из тех фуражиров сколько-нибудь отхватить, да и гнались за ними многолюдно; но как зачали в толпу их палить из пушек и убили из них ядрами двух человек, да лошадь ранили, то стали они отдаляться; а потом в исходе 5-го часа, на том же броду перешед Яик, отошли к своему лагерю, следуя в виду из города, но так далеко, что пушечные выстрелы доставать их не могли. Сказывали, что из Каргалинских татар при сем случае отлучилось к злодею 44 человека. Бывшие для сена и травы за рекою Яиком объявляли, якобы некоторые из злодеев, подбегая ближе к городским людям, кричали: долго ли вам воевать и не сдаваться? Завтра-де будет к нам Павел Петрович, а батюшко-де (то есть самозванец их) ныне болен. — 29 числа после полудня человек с 300, вышед из своего лагеря, перешли выше города чрез реку Яик вчерашним же бродом, и заречною степною стороною пошли на Сырть, а куда и для чего, неизвестно; только догадывались, что намерение их стремилось напасть на киргизские коши, потому что вчера захватили они 6 или 8 человек киргизцев, ехавших в город для мены, коих может быть принудили они указать оставших позади их со скотом киргизцев. Перед вечером же человек до 100 выезжало их из лагеря к кирпичным сараям, откуда несколько отважнейших, но весьма пьяных, отделясь, подъезжали ближе к городу, и имели они с немногими казаками, высланными из города, небольшую перестрелку, но без всякого вреда. Между оными выезжал за город один курский купец по прозванию Полуехтов, который, надеясь на свою весьма резвую лошадь и желая оных злодеев в большем числе приманить к городу, в самом близком расстоянии подъезжал к ним и снова отдалялся к городу, в виду многих зрителей, на валу стоявших; однако ж оные злодеи предостереглись, а потому и оный купец за наступившим вечером с казаками возвратился в город. — 30 числа в ночи было спокойно; только с вечера и под утро слышны были в злодейском лагере два пушечные выстрела; а поутру в начале 9 часа была из города пушечная пальба выстрелов до 10-ти, по той причине, что немалым людством пошли они еще, в виду и в недальнем расстоянии от города, к старому своему лагерю, на тот брод, о коем выше сего упомянуто, и тут перешли Яик, некоторые ходили по степи. А около полудня пришли они назад в виду из города, и гнали с собою баранов, по-видимому от 4-х до 5000. И так вчерашняя догадка была справедлива, что они ездили разбивать киргизцев, ехавших в город для мены баранов, что они, по словам захваченных ими киргизцев, и учинили. Между тем сожгли они несколько стогов сена, кои было от прежних их пожегов уцелели. — 31 числа ничего не происходило.

Часть III. — Продолжение Оренбургской осады, бывшие на злодеев из города вылазки, приступы самозванца Пугачева к Оренбургу, усилование его и другие приключения ноября с 1, декабря по 1 число 1773 года

44) 1 число ноября, как в денное, так и в ночное время, было спокойно; на 2-е в ночи было спокойно ж; а днем с начала 8 часа по полуночи предписанный злодей Пугачев, со всею его злодейскою толпою вышед из лагеря и построя вкруг всего здешнего города батареи, производил беспрерывно до самой ночи сильную канонаду, и около половины дня из толпы его до 1 000 человек пеших, под пушечными выстрелами закравшись с берега реки Яика в имеющиеся в форштате погреба, почти к самому валу и рогаткам стреляли из ружей и из сайдаков. Но напоследок высланными из города за Яик реку шестой легкой полевой команды егерями не только из тех мест ружейными выстрелами выгнаты, но притом много из них побито, а 4 человека живых захвачено. Против оных злодеев с городовой стены вокруг города выпалено из пушек ядрами 1643, картечами 71 заряд, да бомб брошено пудовых 40, 30-ти-фунтовых 34, причем 12-фунтовую пушку в казенной части разорвало и отрывками из имеющихся при ней служителей из баталионных солдат ранило 2, у медной 6-фунтовой запал вырвало, почему и к действию стала неспособна. Да с неприятельской стороны пушечными ядрами ранило солдата одного, рекрута одного, да внутри города у здешнего купца Кочнева руку оторвало, от чего он вскоре и умер.

45) Сие 2-е число из приватных записок и известий может еще дополнено быть следующим:

Как ни сильно было означенное по 22 число октября злодейское устремление к городу, но сего 2 числа ноября произведенное ими несравненно было сильнее и отважнее.

Еще прежде дневного рассвета подтащили они к городу имевшуюся у них артиллерию, и как стоящие на валу караулы на рассвете дня стали окликать: что тут за люди? они вместо отзыва в трех местах выпалили из своих пушек, а потому, в исходе 7 часа поутру, как из города, так и от них началась сильная и весьма частая пушечная пальба: сперва произведена она была злодеями у кирпичных сараев и против Бердских ворот, где они имели свои пушки. А как городскими выстрелами оттуда сбивать их начали, то оставя они сии места, начали подвигаться к Орским воротам, и подавались к мишени,32* которая от города в версте или немного больше сделана была из дерну нарочитой вышины и толщины, для обучения артиллерийских служителей и стрелянию в цель, к которой мишени злодеи во вчерашнее ночное время приделав с обеих сторон небольшие валы, оставя тут для пушек малые промежутки, начали частую и сильную пушечную пальбу производить по городу. Сверх того позадь часовни, где убогий дом, сделали в ту ж ночь батареи, и поставя на них пушки, непрестанно стреляли в город, не взирая на то, что с городских валов равномерно в те места стреляли ж, и как оные их злодейские места к городу гораздо уже стали быть ближе прежних, то все их ядра внутри города падали, к немалой опасности городских служителей;33* одно такое ядро, пущенное злодеями от выше означенной мишени, трафило в окно первенствующего и капитального оренбургского купца Ильи Лукьянова сына Качнева (который от оренбургского купечества был и депутат), в то самое время, когда во время обеденное священник служил у него молебен, а сам он Кочнев стоял у окна, имея правую руку прижату к левой; ядро, пробив стекло, трафило его наперед в правую руку и оторвало у сей руки средний перст, а потом разбило кость у левой руки выше локтя так сильно, что рука осталась на одной только мясной части: для чего, по рассуждению доктора и лекарей, принуждено было тогда ж делать над ним операцию, и руку его прочь отнять; и так он Кочнев сей же день к вечеру скончался. Сим не удовольствуясь еще оные злодеи завезли несколько пушек своих к самой Егорьевской церкви (которая от городского вала не далее двух-сот сажень). Из имевшегося тут под горою тесаного плитного камня, на обеих сторонах сей церкви очень скоро сделали они тут для себя защиту, оставя в «ей узкие промежутки, чтоб им пушками своими от городских выстрелов безопасно было действовать, и начали отсель беспрестанно стрелять в город мимо летней соборной церкви; а несколько сот, спешившись у той же Егорьевской церкви под горою, пошли по подгорью и подле реки Яика, с тем намерением, чтоб им, приближась к городу и взошед на гору одною имеющеюся тут лощиною, ворваться в город, не смотря на пушечную пальбу. Тут поднявшись они к верху и не входя еще на верх, зачали палить из ружей, а бывшие с ними в сообществе башкирцы метать стрелы. На валу бывшие люди тот же час начали стрелять по них из ружей; но как их, тут лежащих за горою, ружейною пальбою вредить было не способно, то несколько егерей легкой полевой команды отважились реку Яик перейти по льду, а некоторые, пробив лед, переехали реку, и будучи на той стороне, начали по лежавшим на горе злодеям палить из ружей, и тем принудили их спущаться в великой робости опять под гору, что узнав бывшие на валу солдаты, кинулись чрез ров и чрез рогатки, и пресекши некоторым способ к побегу, порубили и покололи из них человек до 30; многие хотели было, перешед Яик, укрыться на той стороне, но за тонкостию льда, проломившись, утонули. Однако ж четыре человека живые пойманы; из-за сего оные злодеи вблизость городского вала пешие стремиться уже и перестали, а отдалились к Егорьевской церкви и к своим пушкам; но большая их часть была у той церкви под горою. Пушечная пальба и всё вышеозначенное нынешнее действие продолжалось, как выше значит, от самого утра до 6 часа по полудни, но и в ночь до 12 часа изредка с обеих сторон пушечная пальба была ж. Оставшие ж подле Егорьевской церкви злодеи в то ночное время, как на соборной церкви били часы, на каждый час делали по выстрелу из пушки; напротив чего из города от соборной батареи то ж чинено. С нашей стороны при сем случае считали убитых, кроме вышеозначенного купца Кочнева, 6 человек, в том числе один хивинец и татарин, да одна баба, которая, ходя по воду, смотрела; раненых начли 7 человек.

46) На 3-е число в ночи и днем из сделанной ими злодеями, в имеющейся на том месте, где форштат был и около каменной Георгиевской церкви, также и днем того 3 числа производилась и из-под горы с батареи сильная канонада. Однако отселе соответствующею пальбою отбиты, в свой лагерь возвратились. С городовой стены выпалено из пушек с ядрами и картечами 126 зарядов, да бомб брошено пудовых 5, 30-ти-фунтовых 3. — 4-го числа помянутые злодеи разъезжали партиями вокруг города: в них с городовой стены выпалено из пушек с ядрами два заряда.

К сим 3 и 4 числам в дополнение из приватных записок вносится, что выше сего означено уже, что на 3 число до полуночи изредка с обеих сторон пушечная пальба происходила; но от злодейской никакого вреда не было; поутру началась, но в 8 часу однако ж не так была многочисленна, как во вчерашний день; но к вечеру произведена была гораздо чаще. Злодеи во 2 часу после полудня хотя и покусились было еще в том самом месте, где они вчера пешие к валу приближась, ружейную пальбу производили, и сего дня до того дошли, что с стоящими на валу перестрелку из ружей начали по них стрелять; но как из поставленных на той стороне Яика двух уже пушек (другая сей день туда перевезена) выстрела четыре по них сделали, то все они покидались вниз горы к берегу и убрались опять к Егорьевской церкви, в которую втащили они две пушки, где заряжая вытаскивали их в двери и под колокольню на паперть, сперва из обеих, а потом уже из одной начали отсель стрелять в город; а некоторые взошед на колокольню, стреляли в город свинцовыми жеребьями и пулями, и как в сей день была сильная вьюга и стужа, то оные злодеи в самой церкви расклали великий огонь и тут грелись, и таким образом из храма божия и святилища его сделали они теперь батарею и вертеп свой разбойничий; другие, натопя оставшуюся от пожара против самой той церкви избу (о коей выше упомянуто), грелись и в той избе; и хотя ввечеру все меры употребляемы были к тому, чтоб сию избу, злодеям для убежища и согревания служащую, пушечными ядрами разбить, однако сего намерения сегодня одержать было не можно. От злодейских же сегодняшних выстрелов, как слышно было, ранен в ногу из находившихся на валу один только солдат. На 4-е число в ночи никакой тревоги не было, может быть по причине случившегося сильного мороза; между тем выбежало из лагеря 5 человек из захваченных ими, которые между прочего показали, что в последние два приступа к городу расстреляли они ядер столько, что осталось у них уже малое число, а потому и заготовили-де они три телеги чугунного черепья, употребя на то имевшиеся у них и увезенные с Менового двора котлы; а в третьегодняшний-де приступ у пеших людей, кои отважились подходить к валу, предводителем был вышеупомянутый самозванец сам, и как-де вылазка сделана из города, то едва спасся он под горою от поимки; намерение ж он имеет, прежде нежели сберутся команды, завладеть городом и к тому употребить все свои силы, да и обещал-де находящимся при нем людям, сверх того, что они грабежом могут получить, по 10 руб. на человека деньгами и по хорошему кафтану, а потом отпустить их на волю куда кто желает. Поутру, не видя оных злодеев около Егорьевской церкви и батареи их, послано было несколько егерей и казаков осмотреть оную церковь: есть ли тут и около ее злодеи, или нет — рапортовали, что никого их там и при батареях нет, да и пушки-де отвезены в лагерь; а внутри церкви усмотрены не только человеческие, но и лошадиные испражнения и в разных местах кровь (может быть от раненых людей), а напрестольное одеяние всё изорвано в лоскутья, и оклады с образов ободраны. Узнав уже по самым действиям, сколь вышеозначенная мишень пушечным из города выстрелам делала много помешательства, а злодеям прикрытие и способность, не смотря на сильный сегодняшний мороз, под прикрытием казаков послано было несколько ссыльных, чтоб оную мишень и приделанные к ней и другие в близости города устроенные злодеями батареи испортить, а оставшуюся на пожарище избу (где вчера злодеи убежище и согреванье имели), разломать, — что и учинено (кроме мишени, которую, за ее вышиною и толщиною, и что земля весьма уже промерзла, с великою нуждою после чрез несколько дней разбросали). Злодеи, усмотря оную высылку, хотя и пошли было из лагеря своего многолюдством и с пушками, чтоб оной работе воспрепятствовать, а может быть и к городу еще приступ сделать; но как с крепостного вала сделано в них выстрелов до 50, и одна граната из единорога, брошенная над толпою их, разорвалась, то сия толпа, сделав немалый визг и крик, рассыпалась врознь, а потом, не подходя уже к городу, оборотилась назад к своему лагерю, и во весь день тех злодеев было не видно.

47) 5 и 6 чисел было спокойно. Между тем злодей Пугачев, возвратя 4-х казачьих женок, захваченных 18 числа октября с фуражирами, прислал к губернатору лист, дав сроку на 4 дни с тем, чтоб выйти из города вон, вынести знамена и оружие и приклонить бы им злодеям, титулуя себя великим государем, с прещением, ежели того исполнено не будет, его гнева; которые листы, также и к яицкому верному старшине Мартемьяну Бородину присланные, отправлены при рапорте в государственную Военную коллегию. На 7-е число в ночи было спокойно, а днем поутру в 8 часов из означенной злодейской толпы человек со 150, переехав выше Оренбурга верстах в 4-х чрез реку Яик (по объявлению пленных, для осмотра следов, не идут ли откуда команды), приближились к Меновому двору, где высланною из города нерегулярною командою разбиты; из коих поймано злодеев: из Яицких казаков 7, в том числе хорунжих 2, из Илецких 12, башкирцев 3, из разных крепостей захваченных ими злодеями казаков, заводских крестьян и сеитовских татар 38, итого 57, да на месте побито до 70 человек, прочие ж спаслись бегством, а из высланных отсель никому вреда не сделалось.

По приватной записке, 5-го числа, поутру в 10 часу, выше города перешло злодеев чрез реку Яик вышеозначенным же бродом человек до 300, и скакали к Меновому двору прямо, где позади оного двора постояв немного, пошли тихою ездою вниз по реке Яику степною стороною; а после полудня еще такая ж партия, вышед из лагеря, пошла здешнею стороною, ниже Яика, а зачем, того узнать было не можно. Между тем поутру примечен был в злодейском лагере великий дым наподобие пожара: сказывали, яко бы он, оставя лагерь по причине бывшего жестокого мороза, со всеми своими людьми перебрался в самую Бердскую слободу, и приказал подле ее и на дворах делать землянки; а в оставшем от пожара лагере позволил он быть башкирцам и калмыкам. На 6-е число в ночи не было никакой тревоги, а в день прежде полудня переехало еще несколько злодеев на ту сторону Яика, и подъезжали они к Меновому двору; но не ездя оттуда вниз по Яику, возвратились после полудня в свой лагерь, да и число их было не столь людно, как вчера. — 7-го числа поутру, в том чаянии, что злодеи на Меновый двор придут по вчерашнему, еще до света выслано было из Яицких казаков 270 человек, с тем приказом, дабы они расположились против города под закрытием имевшегося тут за рекою Яиком леса; а еще несколько из них же приготовлено было на такой случай: когда вышеозначенные казаки с злодеями вступят в сражение, то б их сими усилить, в чем и ошибки не было. Злодеи еще ранее обыкновенного оказались на Сырту против Егорьевской церкви, и хотя не столь уже людно, как вчера, однако ж по примеру было их около 100 человек. Шли они по Сырту и к старому своему лагерю, оттуда на брод к Яику реке неспешно, прежде чрез Яик прежнею своею тропою потянулись на Меновый двор; как скоро приближились они к нему, и заехали позадь оного, то бывшие в осаде казаки пустились на них во весь опор, а между тем и приготовленные в городе для сикурсу, туда ж наскакали и скоро начали перестрелку. Злодеи, видя, что путь им к лагерю их с обеих сторон пресечен, и надеясь на резвость своих лошадей, по недолгом сопротивлении, поскакали-было все прямо в степь, удалясь в левую сторону от Менового двора; но сколь ни слабы были у городских казаков от бескормицы лошади, однако могли они и там их догонять, многих перекололи они тут сражающихся с ними, а других перестреляли из ружей; но не меньше перехватав, переслали в город, о чем выше сего по журналу Губернаторской концелярии явствует.

48) 8-е и 9 числа были спокойны. 10-го числа в виду из города разъезжала злодейская партия, и из нее некоторое число подбегало к городовой стене. В них с вала выпалено из пушек 4 заряда. — 11-го числа днем и ночью было спокойно. 12-го числа из злодейской толпы против партии чинена была из города вылазка, составляющая нерегулярных команд 300, да пехоты 100 человек, которыми из той партии переловлено разного звания захваченных людей 13 человек, да убито и ранено до 20 человек, в том числе один злодейский полковник, а прочие все возвратились в свой лагерь. На полевом сражении выпалено из пушек ядрами 17, да с городской стены 1, итого 18 зарядов.

Из приватных записок могут оные пять чисел дополнены быть следующим. На 8 число в ночи было спокойно, а поутру, как третьего-дня и вчера, так и сегодня посыланы были за город ссылочные под прикрытием военных людей, вышеозначенную мишень, не смотря на то, что земля крепко уже замерзла, срыть до основания; но как сие злодеи усмотрели из лагеря своего немалое людство, а потому и рассуждено было оных людей всех возвратить в город; однако после полудня еще была туда высылка, и оную мишень уже без препятствия от злодеев разрывали; но и сего дня, за великим морозом и что к тому употреблены были Каргалинские татары, кои мало к такой работе привыкши, и на одну четверть ее не разрыв, ввечеру принуждены были сию работу покинуть. — 9 числа как в ночи, так и днем, от злодеев ничего не видно было; только около полудня слышны были в лагере их три выстрела пушечных, а для чего — неизвестно. Ввечеру приказ дан полиции, за подписанием губернаторским, чтоб, по случаю недостатка в сене,34* каждый житель объявил, сколько имеет у себя на дворе сена, и оное б без всякой утайки отдавал на команду Яицких казаков, для защищения города находящихся.

На 10-е число в ночи пойман на реке Яике крещеный калмык, у него найдено 7 или 8 фунтов пороха и фитиль; который в допросе между прочего показал, что он от злодеев с тем и послан в город, дабы в тех самых местах, где больше и чаще строенье, зажечь и причинить пожар, а в то-де время злодеи хотели приступ сделать к городу. Поутру хотя и учинена была за городом высылка, чтоб схватить некоторые злодейские разъезды; но за великим морозом и ветром, возвращена была в город. А после полудня еще была высылка, в которую командировано было Яицких казаков до 300 человек; злодеи, усмотря оную команду, начали против ее выезжать из своего лагеря, и выехало их тысячи с полторы человек, причем имели они у себя пушки, на дровнях укрепленные, из коих сделав 4 выстрела, принудили означенной небольшой команде, не имевшей при себе ни одной пушки, возвратиться в город; а как по оным злодеям выпалено из города из трех пушек, то они отдалясь, возвратились в свой лагерь. Яицкие казаки сказывали, что при первом на злодеев нападении, пока они еще не умножились, закололи у них одного человека, на котором-де был красный кафтан с золотыми широкими галунами, и че́рес с деньгами (сказывали, что он был из Яицких казаков, по прозванию Сереберцов, и за его наездничество от злодея сделан старшиною), да одному яицкому казаку отрубили руку, а более-де за великим их людством действовать им было не можно. С нашей стороны ранен один яицкий казак вскользь в руку.

49) 11-го числа поутру хотя и наряжаема была команда к лагерю злодейскому и к Бердинской слободе, но прежде нежели она выступила, оказалось тысячи с полторы или с две злодеев, ехавших чрез Маячную гору за реку Яик, а для чего, того познать было не можно; кажется, с тем намерением, чтоб чрез то выманить из города высылку и окружить бы оную команду со всех сторон. Переехавши многие за реку Яик (а другие, как видно, стояли под горой в засаде) и постояв там немного, в исходе 12 часа все опять возвратились в Бердинскую слободу, пред которой и на степи по увалу во весь день никого уже было их не видно. — 12-го числа поутру были приезжие от бригадира Корфа с рапортами, в коих он доносил, что он с командою своею прибыл уже в Красногорск; 2-е, медленность в выступлении его из Озерной крепости происходила оттого, что он делал приготовление к зимнему походу для безодежных людей, и что бывшие в команде его башкирцы, поколебавшись в верности своей, все бежали, а потому-де и выступать ему не осмотрясь было не можно; 3-е, из Верхояицкой крепости от подполковника Ступишина за конвоем присланы к нему Кабинетской и Военной коллегии курьеры, коих, за опасностью от злодеев, с имевшимися при них указами, удержал у себя, а полковник-де Колыванов находится при нем. Поутру, чтоб злодеев, находящихся как выше явствует в Бердинской слободе, потревожить, а чрез то б и о людстве их узнать, выслана была за город команда, состоящая в числе, регулярных и нерегулярных, 450 человек с 2-мя пушками, коею предводительствовал сам г. генерал-маиор и обер-комендант; немногие из яицких и оренбургских казаков подъезжали почти к самой Бердинской слободе, выманивая оттуда злодеев, но они, неизвестно с каким намерением, долго не являлись; а потом хотя и начали показываться, но малолюдно: человек по 10 и по 20, знатно они были в разброде, наконец же стали являться на Сырту многолюднее, а некоторые партии прибежали к ним из Каргалинской слободы и из Черноречья (к чему-де, как сказывали, сделан им знак зажжением нарочно приготовленных у них маяков). И так скопившись сот до пяти и имея при себе 3 или 4 пушки за Сыртом, вступили было с казаками в сражение, при чем из пушек с обеих сторон сделано было несколько выстрелов, притом поймано из сообщников их 18 человек, по большей части заводские крестьяне и работники, да один конторщик Каноникольского завода35* и башкирский сотник, да выбежал от злодеев при сем случае яицкого доброжелательного казака Копеечкина36* сын. Яицкие старшины, бывшие в той партии, уверяли, что при сем случае едва самый Тот главный злодей и самозванец не попался им в руки; но увернулся и ускакал он от них, имея под собою самую резвую лошадь. А из любимцев-де его ранен двумя ранами вышеозначенный полковник Лысов; убитых же ими осталось на месте сражения около 40 человек, после которых и лошадей казаки в город с собою привели. С нашей стороны ранено пулями 3 человека и несколько лошадей, но не смертельно. По допросам пойманных в сей день злодеев, известно стало, что вышеозначенный ссыльный Хлопушка, о коем был слух, якобы он пойман и убит, дня с три назад возвратился в злодейский лагерь, и привел с собою башкирцев сот до пяти и столько ж заводских крестьян, склоня их на сторону злодеев; привез несколько денег и других вещей; чрез тех же захваченных в сей день пронесся слух, якобы посланная от злодея на большую Московскую дорогу в осьми стах партия захватила и в злодейский лагерь привела одного или двух офицеров и 170 человек рядовых, кои будто б вперед отправлены были для заготовления фуража.

50) 13-го числа от шедшего в Оренбург по ордеру г. генерал-аншефа и казанского губернатора фон-Бранта с корпусом полковника и симбирского коменданта Чернышева по полуночи в 3 часу получен рапорт от Рычковского хутора, не доехав Оренбурга 35 верст, с предъявлением, что он Чернышев намерен оттуда вступить по полудни в 7 часу, к коему от реченного генерал-поручика и кавалера Рейнсдорпа того ж часа предложено, чтоб он к Оренбургу следовал, как ему заблагорассудится, то есть, за-яицкою ль стороною или внутреннею, и слушал бы пушечную пальбу; а когда оную услышит, тогда б маршем своим ускорял, ибо-де и бригадир Корф с собранным им с верхних яицких крепостей корпусом,37* состоящим из регулярных 1418, нерегулярных 1077, итого 2495 человек и при 22 орудиях артиллерии прибыть сюда намерен был, только затем вскоре и прежде нежели то предложение до него Чернышева дойти могло, в 8 часу по полуночи услышан был здесь с той стороны, с которой он Чернышев шел, пушечной и ружейной стрельбы гул, который не более продолжался, как четверть часа и тотчас пресекся. Он генерал-поручик и кавалер хотя и старался с своей стороны учинить ему Чернышеву назначенными к высылке командами сикурс, только получа сожалетельный о судьбине его рапорт, что он Чернышев со всем корпусом без всякого сопротивления ведется в лагерь злодейской, принужден был те здешние команды, не предав равномерному жребию, возвратить в крепость. А как того ж 13 числа, по полудни в 4 часу, реченный бригадир Корф с корпусом его сюда прибыл, так не преминули они злодеи во многолюдстве и его встретить, с коими сей корпус купно с высланными отсель нерегулярными сделали им отражение. Причем из них злодеев побито человек до 5, а здешние команды в город введены без всякого урона. С городовой стены при сем случае выпалено из пушек ядрами 5 зарядов; между тем чрез пойманного Симбирского баталиона солдата получено точное известие, что он Чернышев с корпусом его обманут вожаком из казаков в команде его бывшим, который обещал провести его мимо толпы злодейской ночью, вместо того привел поутру увалом к самому сей злодейской толпы лагерю, в коем они злодеи уже против него приуготовились, и как скоро его Чернышева с корпусом усмотрели, так и встретили, не дав еще чрез Сакмару реку переправиться, и начали в него стрелять из пушек, и хотя он Чернышев соответствовать старался, только, по великому тех разбойников количеству, и что бывшие с ним казаки и калмыки при самом тех злодеев приступе изменя, передались. Регулярные ж, будучи от дальнего марша и от великой стужи утомлены, устоять не могли, и так все солдаты теми злодеями в толпу их захвачены, где он Чернышев и все штаб- и обер-офицеры и калмыцкий полковник, да ехавшая в том корпусе прапорщица, всего 35 человек повешены, а солдаты, по приводе к присяге и по обрезании волосов, в казаки поверстаны, да и под отправленную-де от вышеупомянутого г. генерал-аншефа, губернатора и кавалера по новой Московской дороге, под предводительством маиора Варнстеда, команду не малую партию с артиллериею оный злодей послал и, как чрез выходцев слышно, человек около 200 солдат захватил, почему та команда, обороняясь несколько назад отступила.

К дополнению сего 13-го числа из приватных записок и известий может здесь сие только прибавлено быть, что перед зарею сегодня приехал в город от помянутого несчастливого полковника Чернышева команды его капитан Ружевский с рапортом и с имеющеюся при нем командою под Маячную гору, к реке Сакмаре, что от Оренбурга в виду не далее 5 верст, прибыл и требовал, дабы при переходе его чрез оную гору, для опасности от злодеев, выслан был к нему из города сикурс, который, как слышно было, и собирать было уже стали, но в исходе 8 и в начале 9 часа позади той горы вдруг произошла скорострельная пушечная пальба, а между тем слышна была и ружейная, что продолжалось с полчаса, а потом и затихла. И об оном полковника Чернышева корпусе сей день в городе разно признавали: некоторые проговаривали, якобы весь он захвачен и увезен злодеями; а другие сказывали, что он от реки Сакмары ретировался и расположился лагерем около хутора прежде бывшего обер-коменданта, а после начал появляться от стороны Нежинского редута и корпус г. бригадира Корфа. В рассуждении оного выслана была команда еще за город, и находилась она там почти до самого вечера, то есть до тех пор, пока оный бригадир со всею своею командою собрался в город; но часу в 5 по полудни, когда уже вся вышеозначенная Корфова команда вбиралась в город, оказалось злодеев со стороны Бердинской слободы сот до пяти или и более человек, и еще их к ним прибывало, может быть для того, чтоб оной команде на приходе к городу сделать помешательство, или отхватить несколько в луга за сеном и соломою поехавших казаков, а потому городские казаки и должны были против оных злодеев еще на степь выезжать, и так сделалась между ими ружейная перестрелка. Сказывали, что из злодеев 3 человека убито, двое яицких казаков, из коих один по прозванью Самодур, великий плут и наездник, а у самозванца в немалом люблении находившийся, да один башкирец. А как из городу в кучи злодеев сделано было несколько пушечных выстрелов, то все они обратно и разбежались. Из городских казаков ранено при сем случае 3 человека. Из Бугульмы находящийся там в правлении воеводской должности секунд-маиор Хирьяков доносил г. губернатору от 5 числа сего ноября, что С.-Петербургского легиона г. генерал-маиор и кавалер Кар к Оренбургу оттуда отправился, а того ж числа ожидал он Хирьяков в Бугульму и г. генерал-маиора фон-Фреймана.

51) На 14-е число ночью было спокойно, а днем в первом часу по полудни, как здесь собранный, так и с предписанным бригадиром Корфом прибывший корпус в числе 2400 человек с 22 орудиями, под предводительством здешнего обер-коменданта г. генерал-маиора Валленстерна, выслан был для поиска над того злодейскою толпою к состоящему от города в Бердской слободе в 7 верстах сборищу, где, по выходе злодеев, и учинено с ними сильное сражение; но как сии злодеи, все будучи против здешних доброконными и обыкновенно разъезжают рассеянно, отдаляясь от картечного и ружейного выстрелов, производили единственно из многочисленных орудий пальбу, то совершенного успеха и одержать над ними было не можно, а принуждено, при наступлении ночи, сделав пехотою баталион-каре, в город возвратиться. На полевом сражении здешнего Оренбургского корпуса выпалено из пушек ядрами и картечами 271, да из прибывших с бригадиром Корфом 198, а сверх того с городовой стены 4, итого 473 выстрела. Причем со здешней стороны, по ведомости обер-коменданта, урону было: побитых регулярных и нерегулярных людей 32, да раненых 93 человека; а в злодейской толпе более нежели в четверо. 15-го с утра хотя вся злодейская толпа рассеваясь поодаль города в виду разъезжали, причем и артиллерия у них была, только вскоре возвратилась в свой лагерь. С городской стены из пушек выпалено в них ядрами 2 заряда. — 16, 17 и 18-го в ночное и денное время было спокойно.

52) Из приватных записок в прибавление к вышеозначенным последним числам следует сие, что 14 числа поутру о симбирском коменданте Чернышеве еще носился в городе слух, якобы он от злодеев ретировался и расположился, укрепясь около реки Сакмары; а другие говорили, что он стоит на хуторе бывшего обер-коменданта Ланода (который ныне за дворянином Сукиным); между тем же и пушечная пальба изредка была в тамошней стороне слышна. Пронесся уже о нем Чернышеве и о команде его слух, о коем выше сего показано.38* Сего ж утра хотя и был приказ, чтоб как можно поранее собрать команды к выступлению на злодейский лагерь, но сие собрание и расположение продолжалось до 3-го часа по полудни, тогда выступила команда чрез Орские и Бердские ворота за город под предводительством генерал-маиора и обер-коменданта Валленстерна; и хотя уповательно было, что сия высылка составит людства по меньшей мере до четырех тысяч, но она с небольшим две тысячи человек составляла. Пред последнею высылкою, означенною под 22 числом октября, имела она только то преимущество, что регулярной пехоты было тысяча человек, прочее людство составляли нерегулярные ж люди, выбраны из прибывших с Корфом те, кои поспособнее и под собою имели получше лошадей. Артиллерии было отправлено с сею командою 26 орудий, в том числе 4 единорога; оная команда, пошед от города в хорошем порядке, без всякого от злодеев препятствия заняла те высокие места, где прежде злодеи имели всегда передовые свои караулы; а как стала она подвигаться на скат, склоняющийся к Бердской слободе, оставляя оную слободу в левой стороне, тогда начали они злодеи скопляться, подвозить и располагать свои пушки. Пальба начата с обеих сторон (но прежде с нашей), в половине 4-го и продолжалась до половины 6 часа непрестанно; но злодеи имели у себя пушек гораздо больше, да людство их было превосходнее,39* то по сей причине и что уже ночная пора стала находить, городская команда, сделав баталион-каре, начала с пушечною пальбою подаваться назад к городу. Всё сие в таком порядке происходило, что злодеи хотя и покушалися было разорвать сей порядок, и охватить сколько-нибудь от пехотной команды и других людей, однако дошла она к городу свободно; а как заступили место ее не в дальнем уже расстоянии от города яицкий старшина Мартемьян Бородин с своими казаками, то тут от стремившихся к городу злодеев и сделалась с ними ружейная перестрелка и ручной бой копьями, чем они тех злодеев от города и отогнали. Во время сего сражения отхвачено и поймано: из злодейских сообщников 7 человек, в том числе один яицкий казак из первейших сообщников самозванца, прозваньем Шелудяков.40* 15-го числа поутру в начале 10 часа показались злодеи великим своим людством, идущие к городу, а потому и сделана чрез барабанный бой повестка, чтоб все к определенным по валу местам шли и там были б к отпору в готовности. Три человека, отважась ближе подъехать к Бердским воротам, долго ли не будут отворять им ворота и не станут впущать их в город, чернь бы никакого опасения не имела, из нее никому вреда сделано не будет, или б выслали на них высылку; напротив того, некоторые, на валу бывшие, кричали им в ответ, дабы они сами ближе подходили к городу и посмотрели б, чем их станут потчивать;(но как сделали по оным злодеям два выстрела, то они ускакали к стоявшим на Сырте злодеям. Там бывшие люди сказывали, что вчера осмотри убитые тела, и некоторые привязав к лошадиным хвостам, утащили к себе в лагерь, а с других сняв одежду, нагими оставили; вероятно казалось, что они между убитыми смотрели и искали вышеозначенного вчера пойманного казака Шелудякова, начальнику злодеев столь надобного. Говорили еще, якобы некоторые, подъезжая ближе к городу, кричали, чтоб оный Шелудяков отдан был им; впрочем постояв оные злодеи на Сыртах против города и до первого часа по полудни не сделав ни одного выстрела из пушек своих, возвратились опять в свой лагерь. 16-го числа, как в ночи, так и днем, ничего особенного не произошло, только несколько подвод и верховых лошадей, посланных вверх по Яику за сеном, возвратилось оттуда с сеном. 17-го числа ночью ничего ж не было, а пред светом, как слышно было, подбегали к Бердским воротам три человека из злодеев и кричали, чтоб выдан был им вышеозначенный захваченный злодей Шелудяков. Случившиеся тут на валу яицкие казаки кричали ж, ответствуя, чтоб они привели в город сына его (то есть, предводителя своего), за что дано им будет награждения 500 руб.; что они злодеи, выслуша, ничего более не говоря, поехали назад. Поутру выбежало из злодейского лагеря трое оренбургских казаков, один захваченный из команды, бывшей при бригадире Корфе, а двое ездившие с солью по найму от Соляного правления, кои, по отдаче там соли, возвращаясь назад с сакмарским попом, который от злодеев в Сакмарске определен был комендантом, а посланы были в злодейский лагерь. Из допросов их известно было, якобы некоторые злодеи за теснотою в Бердской слободе намерены перебраться в Сеитову Каргалинскую слободу. Начальник-де их с единомышленниками своими говорил, сожалея, что он на приступах своих к городу много уже потерял людей хороших, и сколько-де он городов ни прошел (сказывая, якобы он бывал в Иерусалиме, в Цареграде и в немецких городах), но столь крепкого города, каков есть Оренбург, не видал, и затем-де более приступов делать к городу не намерен, а хочет осадою до того довести, чтобы у жителей не стало пропитания, а тогда-де и город сдаться ему будет принужден. На 18-е число в ночное время и днем тревоги не было; поутру же хотя и выслано было за город Яицких казаков до 300 человек, чтоб злодеев потревожить и не удастся ль кого-нибудь от них схватить, которая команда и стояла долго за городом на Сыртах, но их, кроме небольшого обыкновенного на форпостах их людства, близ лагеря их имевшегося, никого было не видно, а после полудня посыланы были разных чинов люди за сеном вверх по Яику к Нежинскому редуту, откуда в ночи и возвратились они с сеном; но между тем, как слышно было, 5 или 6 человек из Каргалинских татар обратно не приехали. Признавали, что они в злодейский лагерь или в Каргалинскую свою слободу ушли.

На 19-е число в ночи было спокойно, а днем по полуночи в 11 часу из злодейской толпы в многолюдственном числе (видно, что усмотря посланных из города фуражиров) проехало в ту сторону, где фуражирование было, немалое людство; однако, по учиненному из города из вестовой пушки сигналу, те фуражиры принуждены, бросив некоторые возы, возвратиться в город, а после того вскоре означенные по дороге фуражирами оставленные с сеном воза от злодеев пожжены, а потом они в лагерь свой проехали.

Примечание. Под сим числом в журнале губернаторской канцелярии вмещены разные его г. губернатора примечания и рассуждения; а понеже оные принадлежат и к прошедшему и к следующему впредь времени, того ради для полности и преимущества оного журнала, включаются они и здесь точно так, как они в нем написаны.

И так злодейство его Пугачева, что далее, то более умножается, коему споспешествует вышеизображенное коварное его себя священнейшим имянем в бозе почивающего императора Петра III разглашение, с позволением при том башкирцам грабежа заводов и помещиков, коими многие уже заводы и пограблены, крестьянам боярским и заводским с обещанием наложения подушного оклада только по три копейки с души, прочим людям, как равно и всем, вольности, чему обитающий в Оренбургской губернии разных вер в невежестве погруженный подлый народ, не взирая на учиненные от генерал-поручика и кавалера неоднократные увещевания, без сомнения и верит, и чрез рассылаемых от него злодея с коварно-составленными ложными указами людей в толпу его собирается, а некоторые при собрании сюда силою захвачены. И так теперь, как по сказки выходцев из захваченных злодеев, коих под крепким караулом содержится 182 человека, известно, сия его толпа состоит в тысячах около десяти, в том числе яицких казаков с приехавшими вновь с 1000, илецких с 400, башкирцев с 5000, калмыков ставропольских с 700, солдат и здешних казаков, татар и заводских крестьян около 3000, из которых заводские крестьяне по взбунтовании башкирцев, пришед в возмущение и побив приказчиков своих, в ту толпу пришли, да пушек, забранных им злодеем из разоренных крепостей и заводов, с 80. Но еще, как людей умножает, так чрез них тиранства и грабительства производит, посылая их во все здешней губернии места партиями, давая им вящшее поощрение из пограбленных в крепостях, казенных и партикулярных, а паче заводских денег довольное награждение и провиант, и чрез них отправляемых отсюда и из прочих мест курьерами и за разными делами людей ловит и тирански губит. Не оставил он злодей и к киргиз-кайсацкому Нурали-хану чрез нарочных писать, обещая отдачею ему хану, если он требование его исполнит, яицких казацких жен и детей во владение; почему он хан, как то полковник Симонов от 9 числа сего рапортует,41* детей своих Ишима и Пиралия Салтанов с киргизцами и наряжает; и хотя-де он хан к нему Симонову сообщил, якобы отправляет их сюда на помощь, однако-де коньюкторы в понятие приводят, что для содействия помянутому злодею, будучи побуждаем обещаемою корыстию, намерение он злодей имел, как все выходцы и пленники свидетельствуют, дотоле здесь под городом находиться, доколе оный возьмет; а как город регулярный и приведен в большую осторожность, то старается сделать внутреннее возмущение соблазном подлых людей и пожаром, для чего уже и подсылал неоднократно, из коих подсыльных некоторые с порохом и фитилями переловлены. Что же принадлежит до учинения над ним Пугачевым поиска, то одними вошеозначенными здешними и собранными с крепостей регулярными и нерегулярными командами по превосходству изменнической толпы, учинить оного весьма не можно, потому наипаче, что большое количество из приведенных г-м бригадиром Корфом и здесь находящихся конных, за тем, что они в поле лето обращались, по линии на службе к употреблению в поле по разбирательству оказались неспособными; лошади ж регулярных команд, за пожжением злодеями всего здешнего сена, приведены в крайнее изнеможение, а напротив того, у них злодеев в добром качестве, которых они во всех местах нахватали, и содержа на добром корму, при высылках столь проворно обращаются, что от пеших их до конных достигать трудно, ибо они во время наступления от картечного и ружейного выстрелов отдаляются, а производя единственно из многочисленных орудий пальбу, рассыпаются так, что пехоте ни на картечный, ни на ружейный выстрелы сих ветренных злодеев достичь, следовательно, поиска над ними никакого учинить не можно, как сообразным им конным войском, коего, за поколебанием башкирского и ставропольского калмыцкого народов и других людей, собрать нет средств. По последней мере хотя б и пехотою атаковать их разными колоннами, коих также по количеству сил здешних составить не из чего; а хотя по здешним сообщениям от г. генерал-поручика и кавалера Декалонга, с Сибирских линий три легкие полевые команды и 400 тамошних казаков, под предводительством г. генерал-маиора Станиславского, да от сибирского губернатора г. генерал-поручика и кавалера Чичерина, одна рота гренадерская и две мушкетерские на здешние линии откомандированы, только по необходимости часто-реченный генерал-поручик и кавалер Рейнсдорп рассудил,42* помянутому г. генерал-маиору Станиславскому с двумя легкими полевыми командами итти и расположиться в Зелаирской крепости, в центре всея Башкирии состоящей, с таким ему предписанием: 1-е, чтоб он Станиславский, по сношению с Уфимскою провинциальною канцеляриею, прочих внутренних башкирцев от худых их предприятий удерживал; 2-е, прилежащие к оной заводы предохранил; 3-е, ежели бы помянутый злодей обратился внутрь Башкирии, чтоб над ним учинил поиск, а между тем находящихся в толпе злодейской башкирцев, жен и детей в жилищах их тревожил, дабы, услыша о том, мужья их могли от злодейства их возвратиться; а третью б легкую полевую команду с казаками и симбирские роты приближил к Оренбургу, и до усмотрения будущих обстоятельств, расположил бы симбирские роты в ближайших от Орской крепостях, а легкую полевую команду с казаками в Озерной крепости, в 110 верстах от Оренбурга отстоящей, для предудержания его злодея от впадения на оные. И так теперь реченный генерал-поручик и кавалер во ожидании остался отправленных от государственной Военной коллегии, по высочайшему именному ее императорского величества указу, гг. генерал-маиоров Кара и Фреймана с войском, к коим по уведомлении о приближении их от 13 числа, настоящие здешние обстоятельства сообщены; но как оные до них гг. генерал-маиоров не дошли, ибо нарочно посыланные возвратясь объявили, что первый из них, по причине нападения злодейского, назад отступил, как чаятельно, для соединения с находящимися позади его следующими войсками: то по поводу полученного чрез выходцев из злодейской толпы известия, что они гг. генерал-маиоры опять сюда приближаются, от 17 числа сего и еще к ним вторичные посланы со изъявлением вышеписанного над корпусом полковника Чернышева сожаления достойного приключения и здешнего состояния, а напротив того о злодейской силе, с требованием при том от них уведомления, где они гг. генерал-маиоры и в каком количестве войска находятся, какое к поиску над злодеями предприятие приняли и расположение учинили, и в которое точно время сюда прибудут, дабы можно было, для содействия им со стороны его генерал-поручика и кавалера, приняв пристойные меры, предуготовиться, коего известия ежечасно и ожидаются; а как скоро о прибытии их известие получится, тотчас и отсюда корпус выслан быть имеет, который составлен быть может из регулярных и сколько наберется годных лошадей, то и конных регулярных же и нерегулярных из 2000 человек с 22 орудиями артиллерии.

54) 20-го числа видна была близ города из злодейской толпы во многом числе партия, которая рассыпавшись по степи разъезжала, с которою высланные отсюда яицкие казаки с 2 пушками производили перестрелку; и хотя на них злодеи по превосходству их делали сильное нападение, однако ж пушечными выстрелами отражены. В них на полевом сражении сверх ружейных выстрелов выпалено из пушек ядрами 4 заряда, а при том найдено в преждебывших злодейских батареях пушечных зарядов 3-фунтовых с ядрами 3, с картечами 1, карпиярмус боченочный, обитый кожею 1, в нем пороху ручного 1 фун., ядер 6-фунтоввых 3. — 21-го было фуражирование, а 22 и 23-го, кроме обыкновенных высылок и подзорных патрулей, было спокойно.

К вышеописанным последним пяти числам губернаторского журнала из приватных записок может еще служить к прибавлению сие:

На 19-е число с вечера потревожили было стоящие на валу часовые, усмотря якобы злодеев, но то была ошибка; впрочем, ночь хотя была и спокойна, но как некоторые из яицких казаков и городских жителей вчера приехавшие с сеном, сложа оное ввечеру и ночью, вторично поехали, а другие, не успев возвратиться, в лугах и заночевали; вышеозначенные ж отлучившиеся Каргалинские татары о тех поездках злодеям дали знать, то в 10 часу утра начали они на Сырт выезжать и скопляться не малым людством, причем примечены были у них и пушки: тогда дан был сигнал из города выстрелом из двух пушек, чтоб оные фуражиры скорее возвращались в город; а потому многие поторопись и приехали в город, привезши сена не мало; но злодеи, спустись в луга во сте или двух стах человеках, нашли способ из бывших в отдалении захватить пять человек. Когда ж оные злодеи стояли на Сыртах, то выпалено от Орских ворот против их из трех или четырех пушек, да и они с своей стороны два выстрела сделали на город, но безвредно. — 20 числа от самого того времени, как злодеи окружили город, первые получены были рапорты из Илецкой Защиты от находящегося там при добывании соли капитана Ядринцева, в которых он объявил, что там благополучно, и от злодеев никакой подсылки туда не было; работы тамошние внутри крепости и добывание соли происходило с надлежащим успехом; соли готово в наличности там около 300,000 пуд.; только-де за крепость для леса и ни за чем для опасности от киргизцев выпуска не было, и один человек при них от кочевания увезен ими, а напротив того двое кундровских татар от них выбежало. Пред полуднем выслана была за город партия яицких казаков с двумя пушками, с тем намерением, чтоб злодеев потревожить и не возможно ль будет кого-нибудь от них оторвать; партия, долго стояв на Сырте, никого не видала; но во 2 часу начали они из лагеря своего небольшими стаями оказываться, да и скопилось было их не мало (при чем-де и сам их предводитель был), но к городу никакого устремления они не сделали. Между тем один из яицких казаков, захваченный злодеем с нижних яицких форпостов, войсковому старшине Мартемьяну Бородину родственник, нашел случай выбежать к бежавшим из города казакам, коим предводителем был помянутый Бородин; а перед вечером, когда оная высылка в город уже возвратилась, и другой такой же яицкий казак оному Бородину свойственник же выбежал. Из злодеев один или два, вблизость к нашим казакам подъехав, требовали, чтоб дан им был печатный манифест, ибо де на письменном, который прежде к ним послан, не утверждаются, могут-де такие манифесты и в городе сочиняемы быть; почему и послан был от г. губернатора в ту из города высланную партию печатный экземпляр, да два с него перевода: один на татарский, а другой на калмыцкий языки; вблизость съехавшиеся казаки у других требовали, чтоб вплоть съехаться и из рук в руки оный манифест принять; но как с злодейской стороны не хотели приехать к городским, а городские к тамошнему, то наконец согласились, чтоб выехавшему из города, положа на землю, отъехать прочь; и как он сие сделал и отъехал на небольшое расстояние, то из злодеев приехал и подняв оные листы копьем, возвратился туда; что из-за сего происходило у них, то было неизвестно; сие только было примечено, что они по приезде приехавшего с теми листами съезжались в кучу, а потом и возвратились они в свой лагерь. Еще сказывали, якобы самозванец Пугачев отправил от себя 500 человек конных и столько ж пеших вверх по реке Сакмаре, а куда и зачем, не знают. А начальниками-де при сей команде сделал вышеозначенного подполковника и атамана Бородина крепостного человека атаманом, а предупомянутого ссылочного Хлопушу есаулом.

55) 21-го числа пред полуднем слышали в злодейском лагере несколько пушечных выстрелов; говорили, что причиною тому было привезенное из Татищевой крепости вино, от коего начальники злодеев были пьяны. После полудня хотя и выслана была из города небольшая партия, но из злодеев никто не оказывался; приметно было, что многие из них ездили за сеном, которое брали за Чернореченской уже крепостью и то на заяицкой стороне, ибо-де по сю сторону оной крепости все бывшие сена ими злодеями потравлены. 22-го числа поутру высланы были за город яицкие казаки и шестой полевой команды драгуны, из коих яицкие казаки подъезжали близко злодейского лагеря; но оттуда большого людства было не видно, а выезжали только человека два, три, и с толиким же числом городских казаков имели они перекличку. Сказывают, что они кричали: не станем-де уже мы больше в близость города подъезжать и в обман вдаваться: когда в городе не станет хлеба, то поневоле сдадутся; мы-де готовы пять лет стоять здесь, а не взяв города, не отступим, а ежели надобен бой, то б городские люди подъезжали ближе к их лагерю. И так вся оная высылка в половине дня в город возвратилась. — 23 числа поутру была небольшая высылка из города; но злодеи, оказавшись в малом числе, на горе близ своего лагеря и постояв тут, далее не пошли.

56) 24-го в день тезоименитства ее императорского величества, злодеи, как видно, для разведывания о сем, не сведены ли здешние военные служители, в рассуждении тогдашнего высочайшего торжества, со стены в обыкновенный церковный парад, в самой близости вокруг города кучами разъезжали. В них с городовой стены из пушек выпалено с ядрами 3 заряда, а по окончании молебна около вала для торжества положенное число холостыми зарядами выпалено. Сего ж числа из Верхней Озерной крепости г. полковник Демарин рапортовал, что 23 числа пред светом часа за два, посланная из злодейской толпы партия, атаковав ту Озерную крепость вокруг, производила почти до самого вечера пушечную пальбу, и подъезжав-де из оной толпы злодеи кричали казакам, чтобы они не стреляли и на офицеров не смотрели, объявляя, что государь Петр Федорович идет; со всем-де тем, никакой удачи ими злодеями не получено; только со здешней стороны убит башкирец 1, ранен калмык 1, да несколько лошадей застрелено. Храбростию и неустрашимостию его г. полковника та толпа с уроном отражена. А того ж числа и от следующего, с Сибирских линий с командами г-на генерал-маиора Станиславского получен здесь рапорт, коим он Станиславский представляя безполезность к расположению в предписанном ему месте, то есть в Зелаирской крепости, и трудность к оной тракта, и что он находится уже с одною полевою командою и с казаками во ожидании при маиоре Заеве Тобольских рот в Орской крепости, намерение полагал впустить для сикурса полковника Демарина в Озерную; то к нему Станиславскому 25 числа от губернатора и предложено, когда он По предписанию его с легкими полевыми командами в Зелаирскую крепость итти не рассудил, то б благоволил с сибирскими ротами непродолжительно в помянутую Озерную крепость поспешить, и будучи в оной, или на дороге, старался во-первых ту злодейскую партию, которая крепость атаковала, всемерно разбить и злодеев переловить; а как известно было, что и к Зелаирской крепости отправлены от него злодея башкирские партии, чтоб для сикурсу тамошнему гарнизону доставил он туда хотя одну роту и несколько казаков, и рассевая чрез башкирцев в народе их состоящимися о злодее самозванце манифестами, ежели способы найдутся, и он г-н генерал-маиор в состоянии будет башкирские партии разбивал и до дальнейшего вреда не допускал, чего б ради и другую назади его оставшуюся легкую полевую команду к себе приближил. — 25-го числа днем и ночью было спокойно.

57) К последним двум числам, то есть к 24 и 25-му может приобщено быть, что на 24 число в ночи примечен был в старом злодейском лагере против Егорьевской церкви раскладенный огонь; догадывались, что злодеи имели тут своих людей; а в полночь слышны были в лагере их под Бердскою слободою пушечные выстрелы; поутру ж в начале 9 часа усмотрены они великими толпами и немалым людством выходящие из лагеря своего прямо к городу; наибольшая их часть останавливалась и разъезжала против города на Сырте к Сакмарской стороне, иные по лугам перебрались и разъезжали за рекой Яиком; а еще около трех или четырех сот человек, переехав реку Яик около Маячной горы и выехав на ту дорогу, по которой ездят в Илецкую Защиту, пошли было вдаль по сей дороге; все мнили, что они пойдут к той Защите, по причине вчерашнего туда отправления и для разорения оной Защиты; но в 1 часу после полудня со стороны Нежинского редута сказался на тамошних горах обоз; сперва думали, что следует в Оренбург какая-нибудь команда, — только открылось наконец, что то посыланные от злодея в ту сторону за сеном, возвращаются они, не спущаясь в дол, прошли, как чаятельно, опасаясь пушечных выстрелов, по горам; а как скоро сей их обоз (кой составлял около 1000 подвод) по Сырту миновал город, то и ®се злодеи начали убираться в свой лагерь, в том числе и те, кои переехав, пошли было по Илецкой дороге; но последние все ль возвратились и не устремились ли некоторые из них для злодейств в помянутую Защиту, сего познать было не можно; явно из того, что все они выезжали для прикрытия своих фуражиров, опасаясь городского на них нападения. При сем случае поймано высланною из города небольшою яицких казаков командою два башкирца, да один башкирец же исколот копьями; еще один злодей, который против Орских ворот ближе других отважился к городу подъезжать, убит ядром, выстреленным от трех ворот; с нашей стороны удалось оным злодеям отхватить бывших на рыбной ловле двух человек. — На 25 число пред утром получено было известие из Верхней Озерной крепости (в коей командиром оставлен полковник Демарин), что злодеи, пришед в оную крепость в числе около тысячи человек, имея при себе от 8 до 10, делали приступ, и пальба-де продолжалась с обеих сторон 8 часов, а из злодеев-де многие побиты; и они принуждены были отдалиться в Кундровскую слободу, от Озерной в 12 верстах на реке Сакмаре имеющуюся. Сего ж числа отправлен чрез Яицкий городок присланный от государственной Военной коллегии курьер в С. Петербург.

58) 26-го числа, по причине полученного от полковника Демарина рапорта и открывшегося чрез выходцев из злодейской толпы известия, что реченный самозванец Пугачев с сообщниками своими сам пошел для атаки и взятия Озерной крепости в полутора тысячах человеках, а сверх того из той толпы во многом числе поехали и за сеном, имеющимся около Нежинского редута, состоящего выше Оренбурга по реке Яике расстоянием в 18 верстах; к перехвачению того сена, а паче к удержанию злодея от предприятий его, выслан был отсюда корпус из регулярных и нерегулярных около 1000 человек, который хотя неприятеля и отражал, но в рассуждении превосходства злодейских сил, по учинении довольной перестрелки, возвратился в город без всякого урона. На оном полевом сражении выпалено из пушек с ядрами 51, да с картечами 3, итого 54 заряда; причем ранено из высланных отсель из города казаков 8, а злодеев действительно застрелено и заколото 10 человек, в том числе один находившийся в злодейской толпе провиантмейстером. — 27-го и 28 чисел, как в денное, так и в ночное время было спокойно, а 29-го было фуражирование. — 30-го, не получа ожидаемых сюда ни с которой стороны в сикурс команд, а уведомленось между тем от Каргалинского татарина о рассылке злодеев в разные места людей; сверх того г. губернатор, примечая при неоднократных сражениях, что в рассуждении превосходной злодейской команды, а напротив того изнурения здешних казачьих лошадей, и что от лагеря злодейского до самого города простирается степь, совершенного успеха одержать без сикурса надежды не предвиделось, с гг. обер-комендантом генерал-маиором Валленстерном, штаб и обер-офицерами имел общий совет, и сделана им губернатором такая секретная диспозиция, чтоб собрав тот корпус до рассвета, итти в тот злодейский лагерь ночью, и нечаянным образом сильно его атаковать, в надежде того, не получено ль будет при том такого успеха, чтоб приведя его злодея со всеми в том лагере в страх и конфузию, захваченных и у него злодея в неволе содержащихся солдат и прочих выручить и всю его злодейскую шайку разрушить; по коей диспозиции хотя тот корпус и собрался и за город вышел было, только к несчастию по справке оказалось, что назначенных под артиллериею кавалерийских лошадей 30 в ту ночь от бескормицы пало, а у обывателей в скорости собрать время не доставало, а между тем и рассветало, и дабы на рассвете от оной злодейской толпы по предводительству ее здешняя команда ко вреду подвержена не была, и что при том случились и дезертиры, того ради принуждено оный корпус возвратить, отложа то намерение до удобного времени.

К вышеозначенным последним сего месяца числам по приватным запискам может еще в дополнение служить сие, что на 26 число в ночи пойман за рекою Яиком около Менового двора один мулла из нагайцев, живущих в Кундровской слободе, чрез которого уведомленось, что предводитель злодеев сам с тысячью человеками отлучился к предупомянутой Озерной крепости, в помощь туда от него посланному ссыльному Хлопуше, и якобы он помышляет итти отсюда для зимования в Яицкий казачий городок. Поутру в 9 часу усмотрены злодеи, в великом людстве поднявшиеся из своего лагеря и едущие по Сыртам к стороне Нежинского редута. Признавали, что они шли за сеном, к тем же местам, откуда они 24 числа провезли сено; а другие мнили, что все они, или некоторые из них, идут к вышеозначенной Озерной крепости для усилования подшедшим туда прежде. Признавая, что за таким не малым выездом в злодейском лагере осталось людство не большое и сделать бы оборот туда поехавшим, учинена к городу высылка в числе около тысячи человек регулярных и нерегулярных людей, коею предводительствовал г-н обер-комендант, а при регулярных был осьмой легкой команды секунд-маиор Зубов. При сей команде отправлено было 8 артиллерийских орудий, в том числе 3 единорога. Отошед она от города версты с 2 или с 3, остановилась на высоких местах, подвигаясь то в правую, то в левую стороны, а более склоняясь в левую, подавая вид, якобы к наступлению на злодейский лагерь. Между тем из пушек выпалено было разов до пятидесяти, и от злодеев столько ж. а казаки с показавшимися злодеями имели и перестрелку; когда ж дошла о том ведомость до отъехавших уже за Нежинский редут злодеев, то все они, оставя предприятое свое намерение, поворотили назад к лагерю, причем и сена при них было не видно. Городская ж команда против злодейского людства будучи гораздо меньше, не вступая уже с ними ни в какое дело, возвратилась вся в город. Сего числа выбежал из злодейского лагеря один алексеевский казак, захваченный в команде полковника Чернышева,43* да по объявлению яицких казаков на перестрелке убит один злодей; с нашей стороны ранено два казака и один татарин, да бежали к злодеям один калмык и один каргопольский татарин.

59) На 27-е число в ночи злодейских подбегов не бывало, а в день хотя и говорили, что будет высылка к злодейскому лагерю, но оной не учинено, может быть затем, что поутру казалось несколько туманно и сыроватая погода; однако около половины дня разведрило; из злодейского ж лагеря и сегодня примечена была не малолюдная посылка к Нежинскому редуту за сеном, откуда многие из них с сеном и возвратились. С вечера ж на 28 число, хотя и сказано было, чтоб сей день быть большой высылки с сильною артиллериею прямо к Бердской слободе, только, неизвестно, зачем, оной высылки не было; а ввечеру сего ж числа была высылка за реку Яик, по причине, якобы злодеи напали на поехавших туда за сеном, но узнав наконец, что то произошло по выстрелу из ружья, ненарочно одним драгуном учиненному, возвратились все в город. — 29 числа до рассвета выслано было яицких казаков человек до 50 к Маячной горе, с тем, не удастся ль схватить из кого-нибудь с обыкновенного тут злодейского караула; но они никакого караула там не изведали, захватили только одного отставного солдата, для злодеев на реке Сакмаре ловившего рыбу; на рассвете ж высланы были и все яицкие казаки, коих усмотря злодеи начали было выезжать из своего лагеря, и скопясь сот до пяти и более, стояли о трех кучах неподвижно, а разъезжали немногие; но как у высланных из города ни одной пушки не было, и пока по требованию их оные сбирали и отправляли при драгунской команде, между тем все они поехали в свой лагерь, а городские возвратились назад; и слышно было, якобы предводитель злодеев из-под Озерной крепости вчера ввечеру с немногими людьми возвратился, и как-де сообщники его спрашивали про поехавших с ним людей, ответствовал, что все они отправлены от него в другое место; впрочем примечено было, что из-за Нежинского редута по самой поверхности Сыртов везено было злодеями множество сена, которое прикрывали до самого вечера расставленные от них в немалом числе форпосты. На 30-е число в ночи пред утром подъезжал к городскому валу один из злодеев, с тем, чтоб для переговора с ним выслан был кто-нибудь из города, а поутру выбежал из злодейского лагеря один каргалинский татарин, захваченный злодеями еще при первом их приближении к городу. Поутру выслано было из города оренбургских казаков человек до 50, да 20 яицких, с тем измерением, не удастся ль кого отхватить из поехавших за сеном злодеев; как они, в близость к ним подъехав, стали требовать, чтоб они по утрешнему своему требованию для переговора, кого хотят, выслали, а потому о их надобности и губернатору будет доложено, то вместо ответа сделали они выстрел из ружья: чего ради и началась между ними перестрелка; но как при городских не было ни одной пушки, а злодеи имели их у себя три, то по требованию пушек и помоги, высланы были за город все яицкие и оренбургские казаки, и находящиеся в городе калмыки, также и драгуны легких команд и при них 5 пушек. Пальба пушечная началась с обеих сторон в исходе 2-го часа пополудни (но злодеи, имея у себя только три пушки, палили из них реже), а между тем у нерегулярных ручной бой происходил, что всё продолжалось до 5-го часа по полудни. Злодеи, не видя себе усилования из лагеря, принуждены были отдалиться к Сыртам, где у них сенные возы находились, а из-за сего уже и городская высылка возвратилась вся назад. С нашей стороны ранено 3 казака и до 10 лошадей, а на злодейской стороне счисляли убитых человек до 20, в том числе один со значкою, которую и привезли в город, да одного Илецкого казака поймали и привезли в город. Особливое примечание было сего числа то, что между всеми злодеями, на сражение выезжавшими, яицких казаков было весьма мало, а наибольшая-де часть состояла из башкирцев, да и раненые из городской высылки люди и лошади ранены были стрелами, которых, кроме башкирцев, у злодеев никто не имеет.

Часть IV. — Продолжение Оренбургской осады, бывшие на злодеев из города вылазки, приступы самозванца Пугачева к Оренбургу, усилование его и другие приключения декабря с 1-го, января по 1-е число 1774 года

60) Декабря 1 числа, чрез нарочно-присланных получен рапорт от находящегося в Яицком городке в комендантской должности подполковника Симонова от 25 числа октября, коим он, по объявлению посыланного от него по ордеру губернаторскому в команде сотника Петра Копеечкина, в числе ста человек послушной и непослушной стороны казаков для поимки находящихся при урочище Ранних Хуторах, посланных из злодейской толпы с возмутительными к Яицким казакам письмами, казаков же Дмитрия Сломихина с товарищи послушной стороны казака Бориса Чеботарева, доносил, что по приезде в те хутора означенной команды от находящихся тут вятских казаков пяти человек означенной сотник Копеечкин согласной стороны с казаками несогласными поиманы и в злодейскую толпу увезены. И Копеечкин, как от него Симонова от 29 ноября по объявлению вышедших из той толпы из калмыков казаков рапортовано, пятерен, а он-де Чеботарев спасся от них бегом. Того ж 1 числа из Верхней Озерной крепости от г. полковника Демарина рапортовано, что злодейская партия, по разбитии и разорении Ильинской крепости и по взятии расположенных г. генерал-маиором Станиславским трех Сибирских рот, вторительно, то есть 26 ч. ноября, оную крепость атаковала вокруг и производила немолкную пушечную пальбу. По полуночи с 9-го часа, а с обеда спешась, сперва с одной стороны в овраге намерены были штурмовать, но по неудаче, зайдя в другой глубокий овраг от гумен человек до 400, с коими были и все отправленные отсель в домы за худобою лошадей и злодеями на дороге перехваченные, и с яицкими казаками продолжали неугасимый оружейный при пушечных выстрелах огонь, также и из сайдаков стреляли и неоднократно взвизгивали, намереваясь ударить копьями, крича казакам и прочим нерегулярным, чтоб они, не смотря на бояр, вышли из крепости в толпу их, который-де огонь с тех полуден продолжался беспрерывно до 10 часа ночи; однако ж благоразумным распоряжением и неустрашимостию его Демарина они злодеи с уроном отбиты. Причем он Демарин, для подачи примера подчиненным своим, из коих было регулярных гарнизонных с чинами только 369 человек, к неустрашимости, принужденным нашелся сам стрелять из пушек, а они, ободрясь сим, должный отпор чинили храбро и неустрашимо; особливо ж похвалял он Демарин отменную прилежность и мужество прапорщиков Лопатина и Епанечникова, сержанта Полякова и провиантмейстера Кокурина, прося, чтоб они за то без награждения оставлены не были, и объявляя, что при том сражении со злодейской стороны, по видимой крови, убито немалое число, коих-де они, кроме оставшихся трех мертвых, видно из предводителей их, те с собою увезли; а с нашей стороны убито: солдат 5, денщик 1, неприверстанный в службу солдатский сын 1, башкирцев 2; ранено: капрал 1, солдат 2, отставный солдат 1, казак 1; убито ж лошадей 8. По причине чего, от 2-го числа к г. генерал-маиору Станиславскому, в чаянии том, что он на сикурс в Озерскую крепость уже прибыл, прежнее губернаторское от 25 числа ноября предписание подтверждено, с тем, чтоб как от злодея не редко в окольные жительства рассылаются партии для злодейства в небольшом количестве, а именно: стах в двух, и трех, благоволил бы старание прилагать, об оных делать разведание, и чрез высылку из корпуса его пристойного количества людей, оные разбивать, а при том и в ближайших башкирских жительствах, из коих башкирцы в той злодейской толпе находятся, ежели возможно будет, делать шкоду, дозволяя имущество их разбирать, а жен и детей тревожить; но дабы по причине сей не был он г. генерал-маиор от них башкирцев или от известного злодея подвержен опасности, то б и находящуюся в Верхо-Яицкой крепости легкую полевую команду к себе приблизил, а третью в Верхо-Яицкую взял, и от него злодея имел бы всю крайнюю предосторожность, чтоб он коварными его поступками не мог причинить ему нечаянного беспокойства; а дабы он г. генерал-маиор сие предписание с точностию исполнил, то о учинении ему подтверждения того ж числа и к г. генерал-поручику и кавалеру Декалонгу сообщено; Исетской же провинции к воеводе г. статскому советнику Веревкину, по поводу попавшихся к злодею тамошних казаков, и полученного известия, якобы из тамошней провинции башкирцев человек до 600 в злодейскую толпу пришло, и дабы по последней мере, прочие от того предварены были, предложено неусыпно стараться, дабы находящиеся в домах казаки, а особливо башкирцы, в верности их колебаться и в вящшее себе предосуждение на злодейство подвизаться не могли, внушая им о состоянии помянутого злодея состоявшимися о том манифестами, а ежели паче чаяния сие средство успехом быть может, то стараться чрез верных делать тем колеблющимся, а особливо в толпе его злодейской находящимся башкирцам шкоду, позволяя имущество их в добычу, а при том и жен их и детей разбирать по себе; а как здесь, по многолюдству и за непропуском злодеям из внутренних жилищ съестных припасов и хлеба, в провианте наступает большая нужда, то ему Веревкину рекомендовано в предварение той службы приложить старание из собираемого с крестьян в казну хлеба, муки и круп обоего рода до 10,000, да овса до 500 четвертей в близость к Оренбургу, а именно, ежели далее не можно, то хотя до Орской крепости по линии доставить на крестьянских подводах, или подрядом, наблюдая высокой интерес. Ежели оного вдруг доставить не можно, то по такому числу, по какому заблагорассудит.44*

61) Декабря на 1-е число был приказ, чтоб всем командам приготовиться к выступлению до рассвета дня на злодейской лагерь под Бердскую слободу, да и выведены они были за город в 4 часу по полуночи, притом готовы ж были 28 артиллерийских орудий, чтоб с трех сторон тот злодейский лагерь атаковать. Все команды с радостию того желали, а особливо военные люди к наступлению на злодеев показывали великую охотность; да присем и погода была самая умеренная — светлая и тихая; но таким порядком за город уже выведенная команда, построясь там часа три, в начале 8 часа опять возвращена в город; причина того была неизвестна, а после сказывали, что из стоявших на валу часовых двое бежали к злодеям, из коих один пойман разъездными казаками, а другой туда ушел, почему якобы и рассуждено оной вылазке и атаке сей день быть не сходно; но существительная причина после открылась та, что под приготовленную артиллерию не достало немалого числа лошадей, о чем прежде было известно. Во время обеденного благовеста слышна была в злодейском лагере пушечная пальба раз до 15, а потом и еще она была и продолжалась едва не до самого вечера. — 2, 3, 4, 5 и 6 чисел, как в денное, так и в ночное время, было спокойно.

62) Предозначенные последние числа могут дополнены быть из приватных записок следующим. На 2-е число в ночи вышел из злодейского лагеря один захваченный, туда недавно определенный из рекрут, солдат да и пронесся слух, якобы вчерашняя у злодеев пальба была по причине междоусобия их с башкирцами, которых будто б не малое число отошло в свои жилища, для того, что самозванец приказал, неведомо за что, повесить одного их старшину. Во время первого приступа злодейского к Озерной крепости смертельно ранен был бывший тут предводитель злодеев, воспитанник подполковника и атамана Бородина, коего называли Бородиным же. Он по привозе в крепость о средине его допроса и умер; удалось только оным злодеям разграбить бухарский караван, находившийся в Ильинской крепости. А генерал-де маиор Станиславский в Озерную крепость при отправлении тех рапортов еще не бывал, а стоял в Орске. С вечера хотя и был приказ, чтоб всем командам в 5 часу по полуночи быть готовым к выступлению на злодеев, но поутру всё то отменено; а потом пред полуднем в 10 часу рассуждено было опять сбираться и готовить для того ж команды с артиллериею, что всё продолжалось до половины первого часа; а потом вся оная команда (из коей часть из города уже была выведена с частию артиллерии), неизвестно для чего, распущена по квартирам.45* На 3-е число с вечера у злодея, против обыкновения его, вместо одного, сделаны были три выстрела пушечных, а для чего, неизвестно; после литургии в соборной церкви читано было чрез протопопа присланное от преосвященного Вениамина, архиепископа Казанского, генеральное для всех увещание, по причине оказавшегося самозванца, в преизрядных изъяснениях и доказательствах состоящее. После ж того был благодарный молебен для бракосочетания его императорского высочества. Яицких казаков небольшое число выслано было за город к Маячной горе, а прочие заведены были в низкие места, на такой случай, ежели появится злодей и способность окажется, сделать на них удар и кого бы нибудь отхватить из них; но кроме самого малого числа, никто от них не выезжал; и так все оные казаки около полудни возвратились в город. — 4 числа ничего особливого не было; токмо после полудни пронесся слух, якобы из находящихся в городе яицких казаков, поехав за сеном назад, один не возвратился. Ввечеру отправлены письма чрез Киргизскую степь в Яицкий городок, а оттуда велено их отправить подполковнику Симонову с нарочным до Казани. На 5-е число, как ввечеру, так и поутру обыкновенных в злодейском лагере пушечных выстрелов было не слышно. В 11 часу утра хотя и собраны были военные регулярные и нерегулярные люди, а потому и надеялись из города быть вылазке, однако ж ее не было, и те люди распущены были опять по квартирам. Между тем сказывали, что около полудни слышна была в злодейском лагере ружейная пальба и два выстрела из пушек, а по какой причине, неизвестно. Несколько яицких казаков выслано было за город; за бывшим туманом никого они злодеев не видали, а привели только двух лошадей с уздами, отлучившихся из злодейского лагеря. После полудни многие ездили к Нежинскому редуту за сеном, и привезли оного довольно. — 6-го числа ничего особливого примечено и слышно не было, кроме того, что около полудни была в злодейском лагере еще ружейная пальба, а между тем из пушек пять раз выпалено, — вероятно, что то было у них по причине пьянства, как то и прежде случалось.

63) 7-го числа для поимки из злодейской толпы языка, выслано было из города оренбургских и яицких казаков с прикомандированными к ним двумя пушками всего с 500 человек, которыми хотя с выехавшими злодеями при пушечных выстрелах и производилась перестрелка, токмо языка, за превосходством злодейских сил, поймать не удалось; на оном полевом сражении из пушек выпалено было с ядрами 24 заряда. — 8-го было спокойно. — 9 числа оказались и разъезжали злодейской толпы во многом числе партии не только в виду, но и в самой близости города, с той стороны, где форштат был, против которых рассуждено легкими войсками каждо-дневно производить шермиции; но дабы оные, будучи подкреплены регулярными, случившимся успехом старались вредить и ловить неприятеля, для того г. обер-коменданту дан ордер, чтоб состоящие в резерве команды расчислить на три части, поруча каждую надежному штаб-офицеру с потребным числом обер и унтер-офицеров, и приказать каждой части состоять в ежечасной готовности, из которых по одной при каждой высылке и выходить по очереди за город при шести орудиях, располагая оную по высотам за бывшими злодейскими батареями, с таким при том учреждением, чтоб они, как легким войскам в подкрепление служили, так злодеям, усматривая способы, вредили. С городовой стены из пушек выпалено с ядрами 6 зарядов; того ж числа от генерал-поручика и кавалера Декалонга и генерал-маиора Станиславского получены, от первого сообщение от 24 ноября, а от второго рапорт от 4 декабря, пущенные с ними. Декалонг, по поводу полученного им отсюда от уфимского воеводы известия о последовавшем от злодея над подполковником симбирским комендантом Чернышевым приключении, и о захвате из следовавшей из Казани в команде маиора Варнипеда команды солдат, и что г. генерал-маиор Кар с корпусом, по причине злодейского нападения, отступил по новой Московской дороге назад, да и Озерная крепость атакована, советовал, чтоб сибирские войска раздробленно не посылать, а соедини, пробраться б им к Оренбургу, и тут приобща к ним находящияся в оном, совокупными силами ударить на толпу злодейскую и стараться оную истребить; а с другой стороны попечительно наблюдать и то, чтоб те злодеи не прорвались во внутренние Оренбургской губернии башкирские и заводские селения, чрез что и не причинили б наивящшего интересу убытка, а обитателям разорения. Станиславской рапортовал, что Ильинская крепость 29 числа ноября поутру злодеям по сильном, бывшего в оной, следовавшего от него впереди к Озерной крепости, маиора Заева с Тобольскими губернскою, гренадерскою и другими мушкетерскими ротами и девяносто двумя человеками казаков, сопротивлении, взята, некоторые солдаты и казаки порублены и поколоты, да и с маиором Заевым и с офицерами то ж учинено, а двое офицеров, капитан и прапорщик, повешены, прочие ж солдаты и казаки злодеем захвачены; в крепости ж, как денежная казна, так равно и обывательское имение всё без остатку поразграблено, а церковь и двор зажжены; в рассуждении чего, и дабы ему Станиславскому последней малой команды не потерять и не открыть бы тем всей линии злодеям на похищение, возвратился он в крепость Орскую, для ожидания из крепости Верхо-Яицкой 10-й легкой команды и гарнизонной роты. По получении сего, сожаления достойного известия и что отправленных от государственной Военной коллегии гг. генерал-маиоров Кара и Фреймана поныне сюда дождаться, и, по неоднократным от губернатора чрез нарочных предложениям, уведомления получить от них не можно, где они, и в каком состоянии находятся и какие свои предприятия делают, и что г-н же генерал-маиор Станиславский, будучи поручен в полную губернатора команду, двух его предложений, о следовании с командами в Зелаир, и по отзыву его, что ему туда итти не возможно, то б по случаю атаки Озерной крепости, в оную поспешать не исполнял, находя он губернатор с мнением г. генерал-поручика и кавалера Декалонга согласным, от 10 числа сообщил к нему, чтоб он для содействия здешним войскам корпус с его превосходительством помянутого г. генерал-маиора Станиславского, или другого, кого рассудить изволит, отправил сюда весь совокупно, ибо отправление раздробленное подвергается крайнему предосуждению, как то с вышеписанными сибирскими командами и приключилось; но как по линии, за немалым проездом команд и за пожжением злодеем сен, в фураже великой недостаток находится, то б велел он ему г. генерал-маиору всеми командами, отколе прямее, взяв с линии хороших и надежных вожатых, следовать сюда, минуя Зелаирскую крепость, около Петровского завода, или как ближе и способнее признается. А при том он г. генерал-поручик и кавалер постарался в рассуждении недостатка здесь провианта и что его не более стать может, как на месяц, и оного поблизости из Исетской провинции отправить сюда достаточное количество подрядом, или на крестьянских подводах; о чем к нему г. генерал-поручику и кавалеру от 18 числа сего и еще повторено.

К вышеозначенным числам в дополнение сообщается еще, что 7 числа поутру в 9 часу оказались злодеи, немалыми толпами выходящие из своего лагеря, из коих человек сто спутались в дол, где их прежний лагерь был, и перебрались на степную сторону реки Яика, может быть в чаянии, дабы отхватить кого-нибудь из поехавших за сеном; в предосторожность их, выпалено было у соборной церкви из двух пушек, почему и вобрались все бывшие там для сена в город. Прочие злодеи разъезжали по Сырту около убогого дома и на тамошних высотах. По сей причине высланы были из города яицкие и оренбургские казаки и калмыки с двумя пушками. Они, подъехав к злодеям на пушечный выстрел, начали палить из пушек и перестреливаться из ружей; напротив чего, злодеи начали свою пушечную пальбу, а наконец, выпаля одним разом из пяти пушек, стали отдаляться, и хотя городская высылка, напирая на них за самые Сырты, следовала к ним, но злодеи, нигде не останавливаясь, отдалялись к своему лагерю. Вчерашнее их пьянство подтверждалось и тем, что и сегодня многие из них безобразно скакали на своих лошадях, искривляясь то в ту, то в другую сторону; наездники, подъезжая по малому числу врознь, кричали и звали к себе в госта; равномерно ответствовали им и городские; между того из злодеев некоторые сказывали, якобы завтрашний день будет к ним из Москвы великий князь Павел Петрович с тридцатью тысячами войск и с тремя генералами, а в понедельник-де сделают они к городу такой приступ, что всему уже городу жарко будет; а потом убрались они в свой злодейский лагерь; но обыкновенного у них вечернего выстрела из пушки сей день слышно не было. На 8 число в ночи и в день ничего особливого не происходило. Заночевало было несколько Каргалинских татар, поехавших за сеном, а потому и думали, что отлучились к злодеям; но поутру все они возвратились в город с сеном. — 9 числа, поутру часу в 9-м злодеи начали показываться из своего лагеря немалыми толпами, следуя к тем самым высотам, которые прежде городская команда занимала. Людство их казалось хотя и не весьма велико, однако необыкновенно умножено было значками; посему выслано было за город несколько яицких казаков; некоторые из них имели с злодеями перестрелку; но, кроме пустых слов и угроз, ничего от злодеев не было. Между прочих показывался тут и бежавший под 4 числом яицкий казак, объявляя на себе красный кафтан, и выговаривая, что он ему от царя пожалован, склоняя, дабы и другие, смотря на то, к нему в службу приезжали; но как от городских ворот в одну скопившуюся на Сырту кучу сделан был пушечный выстрел, то все перевалили они за Сырт, а потом и в лагерь свой отошли, из-за чего и городские возвратились назад, между тем злодеи не малое число подвод отправили по Сыртам за Нежинский редут для сена, да и провезли оного в лагерь свой весьма много.

64) 10-го числа, за бывшим ненастьем, высылки на злодеев не было и от них было спокойно; а 11 числа, вследствие вышеписанного 9 числа учтенного предписания, для поражения предписанных злодеев и поимки из них языка, сперва яицких и здешних казаков с первою частию регулярных, под предводительством премьер-маиора Наумова, вышло около девятисот, у которых с злодеями перестрелка была; но как злодейская толпа умножилась, то принуждено было против их и вторую часть регулярных с другой стороны, под предводительством легкой осьмой полевой команды командира маиора Зубова, со всем назначенным к выходу числом артиллерии, выслать; однако злодеи, усмотря оную, тотчас ретировались в свои ямы, причем из них двое захвачены. На оном полевом сражении из пушек выпалено с ядрами 137 зарядов. — 12, 13 и 14-го, за бывшим великим ненастьем, высылки из города не было, и от злодея было спокойно. На 15 число в рассуждении того упомянутого злодея примечалось в артиллерийских припасах недостаток. Г. обер-коменданту рекомендовано, что 16 числа так скоро, как рассветает, яицким и оренбургским казакам со всеми их старшинами, а за ними резервным второй и третьей частям, каждой при шести орудиях, выступя, по прежде учиненному предписанию, за город, злодеев тревожить и чрез то вызывать их к ближайшему над ними поступлению. Почему означенные яицкие и оренбургские казаки, а за ними и резервные две части под предводительством г. бригадира Корфа и выходили, и по учинении передовыми казаками одних перестрелок, за появившимся вдруг великим туманом, под умножением которого злодеи назад отступили, возвратились в город. — 17 числа злодеи вдали и близ города разъезжали, только по причине наставшего холода высылки не было; в них с городовой стены выпалено из пушек ядрами два заряда.

В дополнение к последним, то есть от 10 по 18 число, из приватных записок может прибавлено быть сие, что 10 числа ввечеру из поехавших за сеном не явилось из бывших в городе двух бердских казаков; знатно ушли они в свою слободу. — 11 числа до рассвета приехали из Илецкой Защиты с сеном и с рапортами, что там обстоит благополучно. Под утро выезжал от злодеев о двух конях оренбургский казак, а в 8 часу учинена высылка под командою шестой легкой команды премьер-маиора Наумова, причем и все нерегулярные находились, и было 6 артиллерийских орудий. Злодеи, усмотря ее, всем своим людством конные и пешие начали выбираться из своего лагеря, и вышло их по примеру около трех тысяч человек; конные разъезжали на переди, а пешие поставлены были у них на самых дальних Сыртах (приметно было, что они никакого оружия, кроме палок, не имели, и составляли большое людство, по признанию ж были пленники). В 9 часу началась с обеих сторон пушечная пальба, и продолжалась частными выстрелами часа с полтора; но как городских людей число было невелико, то и рассуждено, в подкрепление их вывесть за город осьмую легкую команду и умножить артиллерию, из-за чего злодеи, не чиня никакого приближения и устремления к городу, стояли на Сыртах, подаваясь то в правую, то в левую сторону, а некоторые из яицких казаков и из злодеев между тем вступали в ручное сражение, причем городскими поймано с злодейской стороны три, а убито до десяти человек. Один яицкий казак сказывал, что не зная в лицо предводителя злодеев, ненарочным случаем очень близко к нему самому подъехал прежде; хотя все у него находящиеся яицкие казаки, войскового старшину Мартемьяна Бородина обыкновенно Мартюшкой называли; но тот главный их предводитель кричал ему: скажите, чтоб Мартемьян Михайлович Бородин выехал один с ним для переговора; а сие выговоря и поскакал он назад.46* И хотя сей старшина скоро после того выезжал и искал случая, чтоб ему с тем злодеем говорить, и расставя людей своих в отдалении, требовал его злодеева выезда, но его-де уже тут не было из-за чего все и разъехались злодеи. С нашей стороны убитых и раненых не было: три только лошади ранены. С нашей стороны было до 170, а от злодеев до 150 выстрелов; но злодеи били больше картечными зарядами.

65) 12-го числа поутру хотя и назначено быть еще высылке, но, за случившимся великим мокрым снегом, оная отменена; более особливого ничего не было, кроме сего: что примечено на Сыртах не малое число злодеев, едущих из-за Нежинского редута с сеном. После полудня в 7 часу отправлен в Илецкую Защиту с указами сержант Теленков и несколько казаков и лошадей, приезжавших с сеном; на 13 число, с вечера, также назначено было быть высылке под предводительством бригадира Корфа; но, за бывшим ночью и в день сей сильным дождем, оная высылка отменена. На 14 число с вечера повещено было командам в первом часу по полуночи быть готовым к выступлению на злодеев, к чему они с охотою и готовились; но в 4 часу после полуночи оное паки отменено, по той причине, будто б для артиллерии подъемные лошади не все были подкованы, а дорога, по причине вчера бывшего дождя, сделалась ледовита и скользка; сегодня ж пронесся слух, якобы начальник злодеев послал от себя к городу Уфе и в тамошний уезд воровскую свою партию, а в каком числе, то неизвестно. В ночи и поутру 15 числа возвратились несколько из-за Нежинского редута, ездившие туда за сеном, и привезли оного больше ста возов; но пяти или шести человек из слуг не явилось, знать захвачены злодеями; ибо пред вечером примечено было, что и они по Сыртам близ ста возов провезли к себе сена оттуда ж. На 16 число с вечера был приказ воинским командам, готовиться к выступлению на злодеев прежде утренней зори. Сия высылка была под предводительством бригадира Корфа, и в числе регулярных и нерегулярных превосходила прежние. Артиллерийских орудий было при ней 24, в том числе 6 единорогов. Вся оная команда разделена была на три части: одною командовал г. Корф, другою шестой легкой полевой команды премьер-маиор Наумов, а третьего баталионный командир премьер-маиор Панов. Из города выступили они в исходе 9 часа поутру, и заняли на Сыртах способное положение, от города расстоянием версты с полторы. Яицкие и другие нерегулярные люди (при коих особых пушек сей день не было), были у них впереди на такое ж расстояние. Все мнили, что оные три команды поведены будут прямо к Бердской слободе, чтоб сбив злодеев, овладеть их лагерем. Злодеи долго не оказывались против сей высылки, и уж в 11 часу начали они появляться на самых задних Сыртах, и выехав их немалое число, стояли там почти неподвижно, а наконец сделав пушечных выстрелов до пятидесяти (сказывали, якобы все те выстрелы бы и пустые без ядер), поворотили назад в свой лагерь. Городская регулярная команда, постояв на занятых ею местах с полчаса, обратилась также назад и вошла в город в исходе 12 часа, не сделав с своей стороны ни одного выстрела.47* Между тем передовые яицкие казаки имели с злодеями перекличку, но в пустых словах состоящую: городские вызывали злодеев на сражение к городу, а злодеи кричали, что они того не сделают, а подъезжали б все городские к их лагерю. При сем случае отхвачен злодеями бывший в числе яицких казаков калмык, именем Дуртя, который был сотником и почитаем был за хорошего наездника; напротив того, городскими яицкими казаками убит один злодей, а другой яицкий же казак пойман и прислан в город; другие мнили, что помянутый калмык в злодейскую толпу самовольно забежал, и будто б он прежде проговаривал, что ему хочется самому у злодеев побывать и оттуда опять в город возвратиться не с пустыми руками.48*

66) 17-го числа поутру в 10 часу появилось злодеев немалое число, едущих из лагеря своего прямо к городу; три толпы, выехав от Бердской слободы, остановились на Сыртах, в отдалении от города, а человек до пятидесяти подъезжало из них к тому самому месту, где обыкновенно из городских конюшен навоз вывозят и бросают. Предводителем у них примечен один, в красном кафтане разъезжавший; из сих передовых некоторые гораздо ближе подъезжали к городу, меж которыми бывший оренбургский казак Каринцов требовал, чтоб для переговора с ним выслали брата его, в городе находящегося, и показали б им тех оренбургских казаков, кои от них в город ушли; но их в скорости найти было не можно; ибо тут на валу, кроме одних часовых, никого не было;49* другие кричали, для чего не сдается город, и божились, что начальник их есть прямой царь; в исходе ж 11 часа пополудни как сии передовые, так и назади в кучах стоявшие, все опять в свой лагерь уехали. При начале, когда оные передовые около города появляться стали, выпалено было с валу против артиллерийского двора из двух пушек. После полудня выслано было из города Яицких казаков человек до 30, для присмотра. Со злодейской стороны выезжали человек до 30 ж, в том числе якобы был и ушедший вчерашнего числа калмык Дуртя, имея на себе красный кафтан. На пере-говоре злодеи кричали, чтоб все яицкие казаки из города приезжали к ним, а означенный Дуртя дважды примеривался палить из своей турки, однако ж де выстрелов не сделал, а из-за того все они разъехались.

67) 18-го числа было спокойно; только от находящегося в Яицком городке подполковника Симонова получены неприятные рапорты: 1-е, доносил он, что из Яицких казаков, сколько за ними ни наблюдается, в злодейскую толпу от разных мест с караулов бежало человек слишком с 30. — 2-е, киргиз-кайсаки-де меньшой Орды владения Нурали-Хана и братьев его Айчуван и Дусали Салтанов, разъезжая около нижних яицких крепостей по обе стороны, чинят великие злодейства, то есть скот весь отгоняют, людей убивают, и захватывая, увозят, форпосты жгут, и к крепостям делают приступы, и намерение-де имеют, как чрез доброжелательных секретно уведомился,50* оставя здешнее кочевье, идти в подданство турецкое в Крымскую землю, к чему-де и Облай Салтан с его Ордою согласен, и как-де слышно, с места своего поднялся, и хан-де крепости и форпосты чрез подчиненных своих разбивать намерен, как-де то и под оставших волгских калмыков и Нагайцев, под предводительством нескольких старшин, довольное число их отправилось; однако ж де от него Симонова в Астраханскую губернскую канцелярию рапортовано и, в подкрепление сих крепостей от такого киргиз-кайсацкого предприятия, велено с форпостов казаков снять в те крепости, а притом-де для того ж командирован из города с двусотною командою Яицких казаков сотник Дмитрий Логинов, коим ездивших для злодейства на внутренней стороне киргизцов человек до ста уже прогнано, да еще, сверх той двусотной, из них же Яицких казаков пристойную команду отправить рассуждено; причем представлены полученные чрез подарки с посланных от него хана и Дусали Салтана к самозванцу листов на татарском диалекте копии. На сие ему Симонову от г. губернатора предложено, что учиненные им, в отвращение киргиз-кайсацких беспокойств и шалостей, распоряжения апробуются и впредь совершенную предосторожность продолжать рекомендовано; а дабы они киргиз-кайсаки от того воздержаны были, о том бы к владельцам их почасту было напоминаемо; о чем однако ж и от губернатора к хану Айчуван и Дусали Салтанам писано, с тем, чтоб они, имея в предмете учиненную ими в верности ее императорскому величеству присягу, старались продерзающих киргиз-кайсаков от тех их при яицких форпостах чинимых шалостей всемерно воздерживать и отвращать и в покое содержать. — 19 числа было спокойно; к чему из приватных записок приобщить более не находится, как разве сие, что 18 числа, за великим туманом, с стороны злодейской ничего примечено не было; а 19 числа ездившие к Нежинскому редуту за сеном подводы возвратились, навьюча возы из оставших от сенных стогов подонков.

68) 20 числа злодейские партии во многом числе не только в виду, но и в самой близости города, против Сакмарских ворот и пушечного двора разъезжали для шермиции, против коих сперва легкие войска, а потом из расчисленного войска первая часть, под предводительством гг. Валленстерна и бригадира Корфа, выступили и делали перестрелку; но как из злодейской толпы в количестве людей сделалось превосходство, то, для подкрепления здешних сил, и вторая часть выслана, коими с того злодейскою толпою производимо было сражение; причем с здешней стороны убит яицкий казак 1, ранен 1; а с их злодейской стороны убитых тел найдено с 12; а пушечными выстрелами вдали убито ж, кои по-видимому злодеями увезены, не малое число. При сем сражении и при переговоре здешних легких войск передано от злодея три соблазнительные листа, из коих первый на российском, другой на немецком диалекте, а третий, видно, самим им вором Пугачевым, для уверения находящихся в толпе его, намаранный и неизъявляющий никаких литер. — 21 числа помянутая злодейская толпа в большом количестве подходила к городу; по причине чего и что пред тем, при случае высылок частых команд, злодеи не вступая в сражение, отдалялись в свои ямы, высланы были только одни казаки, а регулярные в городе предуготовлены, и как скоро к ним злодеям приближаться начали, то они, не делая бою, подкинули только два соблазнительных листа, первой к г. коллежскому советнику Тимашеву, а другой к яицкому верному старшине Мартемьяну Бородину, а сами тотчас возвратились без всего в их ямы. Сии последние два числа, то есть 19 и 20, могут еще приполнены быть из приватных записок следующим:

20 числа видно было злодейское намерение, всеми его силами приступить к городу и штурмовать. В начале 9 часа утра начали они выбираться из своего лагеря со всем своим людством. На средних Сыртах, от города пушечных выстрелов на два или и более, поставил предводитель их всех своих конных людей (коих по примеру казалось тысячи две), а пеших в таком же расстоянии поставил он фронтом на дальном Сырту (по-видимому было их столько ж, сколько и конных, но все безоружные), а наездники человек до 50 разъезжали гораздо ближе к городским валам. Из города, не предполагая быть сего числа столь многочисленному приступу, поутру выслано было Яицких казаков человек до 30; но злодеи усмотрены в столь немалом людстве, что в 10 часу начали сбирать и отправлять за город команды и артиллерию. Одна часть прямо шла против злодеев, и заняв ближние Сырты, начала там пушечную свою пальбу; но Яицкие казаки, имея при себе две пушки и прежде с ними перестреливались.51* Другая часть по собрании отправлена быть в подкрепление первой и шла от Орских ворот, подаваясь в правую сторону, так, что злодеям невозможно было ее усмотреть, и заняв под высотою способное для себя место, стали в прикрытии. Пальба пушечная как от первой команды, так и от злодеев, весьма усильно производима была; а как злодеи от Бердских ворот подались вправо, то и вторая в прикрытии бывшая команда начала по них пушечную пальбу производить. При сей команде находились четырех и пяти-фунтовые пушки, из коих, также и из единорогов частыми выстрелами принуждены были злодеи стремительность свою удержать, и остановясь на несколько времени, начали подаваться назад. Бригадир Корф, имевший тут команду, прислал к г. губернатору, стоявшему тогда на городском валу, с уведомлением, что злодеи начали отступать, и ежели повелит он за ними следовать далее, то требовал к единорогам еще зарядов, коих-де осталось у него уже немного. Губернатор приказал ему, подождав на занятых местах, пока злодеи гораздо далее отойдут, возвращаться в город, а под лагерь их к Берде не ходить; а потому и не приказал он третьей такой же еще приготовленной команде (коя и с артиллериею к самым уже Бердским воротам приведена была) выходить за город. И так в начале второго часа все команды возвратились в город. При сем злодейском наступлении убитых у него пушечными выстрелами считали гораздо более ста человек, а до десяти на месте поколото яицкими казаками, да один русской работник отхвачен. С нашей стороны убит двумя пулями один яицкий казак, а другой ранен копьем в спину, да одна лошадь ранена стрелою. Некоторые из яицких казаков, как слышно было, имели с самим злодеем переговор; он, запрещая бывшим при нем стрелять и приказывая им отдалиться, говорил им, что он для спасения их пролил уже много человеческой крови, и для того пора уже им одуматься и перестать против его воевать. Но те бывшие в переговоре с ним яицкие казаки, выбраня и называя его самого изменником, прочь от него уехали, а другие из сообщников его, будучи весьма пьяны, кричали чтоб не ожидали в город помощи и войск, немногие-де дни оставалось вам жить после праздника, сказывая притом, что к нам скоро будет с полками генерал-маиор Фрейман, а ваш-де генерал-маиор Кар и теперь лежит у нас под горой. — 21 числа поутру в 9 часу вышли злодеи из лагеря своего так же, как и вчерась, всем людством, но расположились уже они иначе, сделав на Сыртах несколько небольших партий и показывая ими тот вид, якобы каждая из оных составляет батарею с пушками; таким положением от самой почти Маячной горы в правую сторону занимали они немалое пространство, и стояли неподвижно от городских валов на два или больше пушечных выстрела. Против их хотя и стали было в городе наряжать команды и артиллерию, и некоторые к выступлению за город у самых уже ворот находились; да и сам г-н губернатор, обер-комендант и другие чиновные люди и великое множество смотрителей на городских валах находились;52* но злодеи, в вышеозначенном порядке постояв до 11 часу, со всем своим людством отвалили назад, а потому и из города высылки и с городских валов ни одного пушечного выстрела не было. Из вышеозначенных же злодейских партий одна под самую Маячную гору, в числе около ста человек бывшая, еще тогда, когда прочие в виду из города на Сыртах стояли, спустившись под того горою на низ пошла, лугами за реку Яик, но куда, того, за случившимся туманом, рассмотреть было не можно; а потому после полудня и выслано было туда Яицких казаков с войсковым их старшиною Мартемьяном Бородиным 250 человек, с тем, чтоб шляхи они злодейской партии рассмотрели, и ежели они устремились к Илецкой Защите для овладения оною, или для разбития ожидаемого оттуда обоза, в том бы им воспрепятствовать. Они, отдаляясь от города по лежащей в Илецкую Защиту дороге верст на десять до самых дальних Сыртов, усмотрели, что оные злодеи, не нашед туда лежащих шляхов, поворотили в правую сторону к реке Дангузу, а по ней назад к реке Яику, почему и те городские яицкие казаки возвратились; между оных примечено было, что злодеи, для доставления и привоза сена, немалое число подвод послали за Нежинский редут, которые все ехали по дальным Сыртам, для опасности от пушечных выстрелов из города.

69) 22-го числа злодейская толпа в большом количестве вышед из ям своих, при Бердской слободе имеющихся, и показалась против городских Сакмарских ворот, вблизости потянулась ниже города к Маячной горе, а с оной одна партия, перешед лугами за реку Яик, там разъезжала, а напоследок все возвратились обратно в помянутые свои ямы. В них с городовой стены выпалено из пушек с ядрами 4 заряда. — 23 и 24 числ хотя из них злодеев небольшие партии в виду города и разъезжали, только никакого действия от них не было. — На 25 число в ночь из выехавших из города вверх по Яику реке к Нежинскому редуту фуражиров сеитовских и прочих татар не явилось в город 69 человек, о коих от выбежавших из них же татар объявлено, якобы они захвачены злодеями, и в толпу их увезены.

К оным числам в дополнение принадлежит еще сие, что на 22 число в ночи возвратились из Илецкой Защиты посыланные туда для привоза хлеба, коего несколько четвертей оттуда и привезено. До полудня с стороны злодеев ничего было не видно и не слышно, а после половины дня послано было от легких полевых команд с подводами и верхами для привоза тальника и куги (что значит здесь траву, осокой называемую), на фуражирование по нужде драгунских лошадей, злодейский караул, на Маячной горе имевшийся, усмотря их, дал знать в лагерь, а потому и начали они выбираться из оного в немалом людстве. Вся оная гора скоро наполнена была злодеями, а другие почти до самого их лагеря взад и вперед разъезжали. Часть немалая, спустившись под ту гору, разъезжала по имеющемуся на сей и на той стороне кустарнику, а немало выходило их и на степь на заречной стороне, видно, что в том намерении, дабы кого-нибудь из городских людей отхватить; немногие, человека по три и по четыре, стали было подъезжать ближе к городу: но как выпалено было в них из трех пушек, и выстреленные ядра хотя их не трафили, но очень близко подле их пролетели, то они поскакали прочь, а потом скоро, за наступившею темнотою, и все они злодеи возвратились в лагерь свой. Слышно было, что при сем случае удалось им отхватить осьмой полевой команды одного погонщика и трех лошадей, а прочие все в город приехали. — 23 числа ездившие вверх Яика яицкие казаки за сенными подонками и за соломою, возвратились оттуда, не видав от злодеев помешательства. Впрочем с стороны злодеев сей день ничего <не было>; ввечеру сверх их обыкновения, вместо одной, выпалено было у них из трех пушек. — 24 числа с стороны злодейской, кроме обыкновенного у них форпоста и небольшого на Сырт выезжавшего людства, ничего было не видно ж. Перед вечером же выпущено за город Каргалинских татар, состоящих в ведомстве коллежского советника Тимашева, человек до 80, и с ними несколько слуг и рабочих людей для привозу сена из-за Вязовского редута (что от Оренбурга считается до 30 верст): знать, что все они посланы были без предводителя и начальника, да неизвестно, было ль им дано какое-нибудь наставление для предосторожности; а злодеи, как чаятельно, у находящихся там сен для присмотра имели своих сообщников, и так едва не все те поехавшие за сеном, всего по сказкам около ста человек, отхвачены и отведены в их злодейский лагерь; другие признавали, что и статься могло, якобы оные колеблющиеся Каргалинские татары, по примеру прежних тамошних же татар, и сами передались к тем злодеям. — 25 числа, то есть в день рождества Христова, с стороны злодеев ничего примечено не было; только во время заутрени слышны были у них в лагере три выстрела пушечных, а четвертый обыкновенный на утренней заре; перед обеднею ж на форпосты, перед Бердскою слободою имеющиеся, хотя и начали было выезжать прибавочные люди, но, постояв тут немного на Сырту, опять спустились на низ к своему лагерю.

70) 26 числа было спокойно, а 27-го получен от г. генерал-маиора Станиславского рапорт, с приложением копии с присланного к нему на немецком языке от г-на генерал-поручика и кавалера Декалонга ордера, коим г. генерал-поручик и ему Станиславскому на рапорт его, коим представлял он, что ему Станиславскому одною находящеюся при нем легкою полевою командою, при настоящих обстоятельствах, Орскую, Таналицкую, Урдазымскую, Кизильскую и Магнитную крепости прикрывать не можно, предписал, как-де башкирский народ весь генерально взбунтовался и бунтуя, явным образом чинят на крепости нападения, то б он Станиславский учинил следующее: 1-е, забрав с собою из всех тех крепостей гарнизон и тех обывателей, кои итти пожелают, ретировался к Верхо-Яицкой крепости, а прочих бы, кои пожелают, с надлежащим казенным снабжением оставил бы тамо в крепостях; 2-е, денежную б казну и аммуницию всю, также и легкую артиллерию взял бы с собою, а тяжелую, кою везти будет неможно, загвоздил и уничтожил, или б в воду побросал, и проч. По причине чего от губернатора к нему г. генерал-поручику и кавалеру от 29 числа сообщено; что касается до Башкирии, то здесь известно, что из оной некоторая только часть, прилежащая по Яику реке, поколебалась и к злодейству уклонилась, а прочие находятся в непременном состоянии; на крепости ж хотя б они напасть и покушались, только как башкирцы ни больших орудий, ниже ружей, кроме стрел не имеют, следовательно крепостному гарнизону, исправно вооруженному и артиллериею снабженному, ничего учинить не могут, как то они напред сего и при генеральном их бунте крепостям никакого вреда делать были не в состоянии; да и сам известный государственный злодей Пугачев, отлучаясь отсель в некоторой партии под Озерною крепостью, и с пушками по двоекратной атаке ничего сделать не мог, ибо-де от оной хорошим распоряжением и достохвальною храбростию г. полковника Демарина сильно отражен; а хотя состоящую за нею Ильинскую крепость взять ему злодею и удалось, и то по причине неисполнения г. генерал-маиором Станиславским предписания губернаторского, однако по известию о приближении сюда г. генерал-маиора Фреймана с полками, паки отлучиться он злодей уже не может. И так он губернатор, находя себя с предписанием его г. генерал-поручика и кавалера несогласным, и дабы вместо ожидаемого здесь с Сибирских линий сикурса, высочайший ее императорского величества интерес не претерпел и линия не подвержена б была разорению, требовал от него г. генерал-поручика и кавалера, чтоб он предмета сего, предъявленного в содействие здешним войскам, держался и навещал, а по последней бы мере реченному Станиславскому приказал быть в Орской крепости неотлучно; ибо как оная крепость земляная и против прочих лучшая, то ему быть там весьма не опасно; а буде по каким-либо важным обстоятельствам неотменно взять его рассудит, то б по крайней мере приказал находящуюся при нем гарнизонную роту в прибавок тамошней оставить, да и из прочих вышеупомянутых крепостей гарнизонных служителей без крайней нужды не выводить, а особливо с оставлением отставных, которые наипаче под их защищением тамо и определены; а буде б большая опасность предусмотрена была, то можно из одной или из двух крепостей соединить в одну хорошую, переведя со всеми обывателями. К тому ж г. генерал-маиору Станиславскому предложено, чтоб он, до получения от него г. генерал-поручика и кавалера Декалонга вновь ордера, из Орской крепости с имеющеюся при нем командою не выезжал; а при том бы по прежнему предложению к г. полковнику Демарину, для гарнизона его, который при атаке злодеями храбро и неустрашимо поступал, о доставлении провианта из Ильинской крепости все те средства употребил, к которым он в состоянии себя найдет, а к реченному полковнику Демарину послан ордер, что оказанная от него при двоекратной от известного государственного злодея Озерной крепости атаке достохвальная храбрость и неустрашимость, куда надлежит, от губернатора засвидетельствована; того б ради он Демарин без крайней нужды Озерной крепости не оставлял; а что принадлежит до потребного для удовольствия находящихся у него гарнизонных солдат и прочих служителей провианта, то, ссылаясь губернатор на первый его от 19 числа сего ж декабря отправленный ордер, которым рекомендовал ему, превозмогая все препятствия, стараться как возможно достать оного из ближайших крепостей чрез казаков и тамошних обывателей, которые, по причине мнимой от башкирцев опасности, могут туда за ним съехать ночью, а и оттоль с провиантом выехать и в крепость приехать по стене ночью ж, к чему они толь охотнее взяться не оставят, когда им за то обещана будет довольная из казны плата, которую им и дать полную; ежели ж сим средством достать его будет не можно, то б, как известно, что у тамошних обывателей собственного хлеба есть довольно, стараться для солдат оного у них искупить, и давать по четверику на месяц, да мяса надлежащую пропорцию, отбирая лишний скот у обывателей и давая за оный надлежащую ж плату, как то и здесь по нужде производится; но буде не то, ни другое средство не поможет, то по крайней уже необходимости, забрав все возможное, купно со всеми обывателями, с надлежащею осторожностию, ретироваться в Орскую крепость, а далее оной ни под каким видом не проходить под опасением ответа. — 28 числа было спокойно.

К сим двум последним числам из приватных записок в прибавление ничего не находится, как только сие, что 26 числа по утру слышна была в злодейском лагере ружейная стрельба раза два залпами, да пронесся слух, будто б предводитель злодеев, оставя лагерь, выехал к Сакмарску. — 27 числа,53* пред утром, приехали из Верхней Озерной крепости три человека казаков с рапортами, и слышно было после, что в той крепости благополучно, кроме сего, что сообщники злодеям башкирцы, напав на выехавших из оной крепости на поле, для осмотра хлебов и сенных стогов, десять человек тамошних казаков покололи; впрочем со стороны злодейского лагеря почти во весь день, кроме одного их форпоста, и то в малом людстве состоящего, разъезжающих по Сыртам никого было не видно, что и служило многим в подтверждение об отлучке из того лагеря предводителя злодеев. — 28 числа ничего не было, и злодеев не видали не только со стороны их лагеря и на тамошних Сыртах, но и на форпостах никого было не видно; однако ж был слух, якобы их предводитель из отлучки своей возвратился.

71) 29 числа, по причине выезда здешних оренбургских казаков за город для собрания к кормлению лошадей, прежде вывоженные назад, увидя злодеи, в некотором числе из ям своих в близость к ним подбегали, однако ж напоследок, по принятой казаками осторожности, не делая сражения, возвратились, и как от выбегших из той злодейской толпы яицких казаков неволею при сотнике Копеечкине захваченных уведомленось, что они злодеи и на город с пушками в ночь на 28 число приступ сделать покушались, и для того в близость кирпичных сараев подъезжали, только, по причине бывшей в ту ночь с немалым ветром непогоди, ничего сделать не могли, то по поводу сего, здесь по всему валу приказано было продолжать осторожность; со всем тем они злодеи на 30 число в ночь же, прокравшись с пушками к помянутым кирпичным сараям, начали из оных стрелять; однако ж вскоре здешнею артиллериею отражены, и паки в ямы свои возвратились. — 30-го, в рассуждении происходимых от злодея таковых же подбегов, а особливо для усмотрения, нет ли у него в военном припасе, по слабым его покушениям, недостатка, приказано от губернатора выступить для шермиции из города, сперва казакам, а потом регулярным первой и второй частям, и хотя казаки по выступлении выезжали за самые бывшие у него злодея батареи, да и те злодеи к ним приближились, только, не вступая в бой, возвратились в их ямы. Почему, а особливо по бывшей тогда великой стуже, тот поход и оставлен. — 31 числа, как днем, так и ночью, было спокойно.

В дополнение сих последних чисел, из приватных записок и известий, может еще вмещено быть, что 29 числа поутру вышли из злодейского лагеря 4 человека яицких казаков, кои показали, якобы они захвачены были предводителем злодеев, обще с ехавшим с рапортами из Яицкого городка казаком Копеечкиным (о коем выше упомянуто), и были они с того самого времени у него, не находя по нынешнее время способа к уходу, а вчера-де, поехав за сеном с прочими во многом числе подвод, нашли способ отлучиться от них, и вытти к городу по за-яицкой стороне. От них уведомленось, что на другой день праздника, то есть 26 числа, ночью, во время бывшего тогда сильного бурана (снежной бури и непогоди) предводитель злодеев, со всеми его силами и не малою артиллериею подходил к кузницам (от города не далее 300 сажен) с тем намерением, дабы ему с сообщниками его во время ночной темноты как-нибудь ворваться в город и овладеть оным, за что всем бывшим с ним обещал великое награждение, и хотя сие его покушение толь ухищрено и тихо было им произведено, что стоящие на валу часовые никто оного усмотреть и услышать не мог; но сам он, подошед в такую близость к городу, узнал, что при толь великой бывшей непогоди ничего знатного в действо произвесть ему будет не можно, засходнее рассудил отойти прочь, и отошел так тихо, что из города никто оного приметить не мог, а пушки-де, бывшие с ним, уже пред светом назад оттаскивали. Впрочем слышно было, что сей день из содержавшихся при Оренбургской губернской канцелярии под караулом крепостных казаков, три человека ночью бежали к злодеям, подговоря с собою с валу двух часовых. Пред вечером, при самом уже захождении солнца, оказались злодеи, идущие великим людством к городу, имея при себе и пушки и пехоту; почему и начали городские команды сбираться все к Бердским воротам, в чаянии, что отважатся они атаковать юрод. Передовые их приближились было на пушечный уже выстрел к городскому валу; но как от деревянных магазейнов сделали с валу два пушечные выстрела, из коих одно ядро трафило в средину их толпы не без урона злодеев, то все они разбежались врознь, а потом отворотили назад и убрались было в свой лагерь. Но сим неудовольствуясь, в 7 часов вечера, вс время ночной темноты, отведывали они злодеи еще на город устремиться, и из имевшихся у них пушек (которые, как видно, покинуты у них были у кирпичных сараев) сделали на город выстрелов до десяти, из коих несколько гранат разорвало на воздухе над самым городом и внутри оного с валу от магазейнов до толикого ж числа выстрелов в то место откуда они палили, произведено, да и команды к защищению города были приготовлены; но оные злодеи, не делая больше приближения к городу, отошли опять назад, и во всю уже ночь ничего от них не происходило. — 30 числа поутру сказано во все команды, чтоб быть готовым к высылке на злодеев, и все собраны были к выступлению за город, с немалым числом артиллерии, но по причине бывшего в сей день мороза все возвращены назад в город; злодеев же во весь сей день, кроме небольшого числа на их форпосте и на Сыртах, было не видно. Пред вечером был от губернатора по дворам приказ, дабы те хозяева, кои дают лошадей своих под артиллерию, имели их у себя на дворах готовыми, на такой случай, ежели они еще под артиллерию понадобятся; однако ж требованы они были 31 числа; хотя и назначена была высылка, но не было, да и погода к тому сей день за ветром и снегом была неспособная. Впрочем при окончании сего месяца и 1773 года, не излишнее будет объявить здесь и сие, что до прихода злодеев к Оренбургу, хлебные цены состояли: муки ржаной от 12 до 15 копеек; пшеничной, самой лучшей, от 25 до 30 копеек пуд; мяса всякого не свыше одной копейки фунт. Прочие съестные припасы продавались в пропорцию оного. Но как в народе о приближении злодейском долгое время было неизвестно, корыстолюбные ж люди, чрез свои пронырства узнав про оное, весь привозимый на базар хлеб и харч наперерыв скупали, а потом, как воспоследовала осада городу, по своей цене на всё оное поднимать начали, а наконец и довели до того, что по недостатку хлебному в народе, принуждены были городские жители покупать у них ржаной муки четверть от 12 до 15, а пшеничной от 15 до 20 рублей, прочее ж всё вздорожало в пропорцию оного.

Напротив того, в злодейском лагере, как от выходящих слышно было, ржаной муки, привозимой из уезда и из Каргалинской слободы, свыше 25 копеек пуд продавать было не велено, и якобы свыше сей цены никогда она не продавалась.

Часть V. — Продолжение Оренбургской осады; бывшие на злодеев из города вылазки; приступы самозванца Пугачева и сообщников его к Оренбургу; усилование его и другие приключения, января с 1-го, февраля по 1-е число 1774-года

72) Января 1 числа было спокойно; между тем же от полковника Симонова, в Яицком городке находящегося, получены рапорты, коими он доносил: первым, от 23 декабря, по объявлению приехавшего с Мергеневского форпоста, отстоящего вниз по реке Яику от Яицкого городка во 144 верстах, есаула Кочемасова, что 16-го поймал было он следующих из злодейской толпы к киргиз-кайсацким Нурали-Хану и Дусали Салтану с письмами54* яицкого татарина Аптуша Тангаева и одного киргизца, и намерен был вести их под караулом в городок, но только де команды его Кочемасова казаками 23 человеками, поколебавшимися от возмущения того татарина, не допущены, который-де им сказывал, якобы Оренбург злодеями взят и следуют они в Яицкий городок, а он де с киргизцем из толпы их послан степною стороною в числе двух тысяч человек, под предводительством казака, называемого ими атаманом, Толкачева, на нижние яицкие форпосты, для забранил с них тутошних казаков же и находящихся на оных походных казачьих атамана Бородина и подполковника Приказчикова и других, а кои в том будут препятствовать, переказнить. Почему де они казаки его отняли и далее отправили, да и из посланных де от него Симонова, по поводу сего, для уговаривания их, из верных казаков, трех человек утопили, и с другими то же сделать намеревались, а сверх того и находящихся в Калмыковой крепости реченного полковника Приказчикова и священника Давыда Иванова, как известно, прибрали к месту ж, то есть потеряли, коих-де собралось с форпостов при урочище Учужного Яру близ двух сот человек, и хотели быть на Сундовский форпост и стоять тут до приезда яко бы с нижних яицких форпостов проехавшего туда степною дорогою из самозванцевой толпы казака Толкачева, и при том учредить заставу к непропуску в Яицкий городок никого, чтоб о том было неизвестно; а как-де тот казак Толкачев возвратится, тогда-де пошлют к самозванцу для испрошения от него к подступлению под Яицкий городок помощи. Вторым, от 24-го, доносит он Симонов, по сказкам посыланных от него на помянутые нижние яицкие форпосты войска Яицкого казаков Алексея Старцова с товарищи, что они ездили до Карташевских хуторов, близ Бударинского форпоста (который от Яицкого городка в 76 верстах) состоящих, для получения от находящегося в оных хуторах знакомого им казака Козьмы Меркулова достоверного о поколебавшихся казаках известия; но вместо-де того, оказались тут трое неведомые им Сахарной крепости казаки, кои-де на вопрос их Старцова с товарищи, под видом оказуемой якобы к самозванцу склонности, объявили им, что Оренбург тем самозванцем взят и на тамошние форпосты прислано от него степною стороною, под предводительством казаков Степана Толкачева и Емельяна Судочихина, Яицких казаков, башкирцев и калмыков 2000, из коих-де половинное число поехали на них за тамошними форпостными командами, за старшиною и походным атаманом Никитою Бородиным, а другие-де 1000 стоят по ту сторону Кажехаровского форпоста, куда-де и командированный из Яицкого городка с двух-сотною командою сотник Логинов возвращен; а они-де казаки в числе пятидесяти человек приехали в те и в прочие хутора для забрания послушной стороны казачьего скота; из них же де и у Бударинского городища застава в числе 60 человек стоит; а как-де посланная на низ тысячная команда возвратится, то-де после праздника рождества Христова, совокупясь, пойдут для подступления к Яицкому городку; на что к нему Симонову от 4-го числа января от г. губернатора предложено: что касается до происходящего по яицким форпостам чрез отправленных от известного злодея Пугачева замешательства, то в рассуждении настоящего его Симонова состояния, иного делать не остается, как только всемерно стараться то замешательство уничтожить и покой восстановить, таким образом: 1) беспокойствующих казаков чрез верных и надежных их старшин, сперва ласкательством с напоминанием второго манифеста, а потом и страхом увещевать, чтоб они от того злого предприятия всемерно отстали и находились в покое, внушая, ежели они того не исполнят, то могут себя с женами и детьми их невозвратному разорению и погибели подвергнуть; ибо по высочайшему ее императорского величества изволению, отправленные сюда под предводительством гг. генералов многочисленные войски на сих днях уже ожидаются, и что они казаки сами довольно знают, да и из манифестов уведомлены, яко помянутый злодей Пугачев такого состояния, что он, будучи из честного общества извержен, старается сочинить разврат и сделать многих себе подобными, и тем честное общество поколебать и привести в беспокойство; следовательно б они прежде, нежели те войски приближатся и в действо вступят, признались и конечно от того замешательства отстали и попрежнему в должной по званию своему службе находились, доставляя женам своим и малолетним детям покой и благоденствие, а инаково-де имеющее последовать им разорение и погибель могут они приписать своему упрямству и неповиновению. 2) Для лучшего ж споспешествования и сего зла прекращения, старался б он Симонов из верных собрать сколько можно большую партию, которую, как по обстоятельствам за лучшее рассудит, степною или внутреннею стороною, отправя на форпосты, предписать начальнику оной всех форпостных по вышеписанному увещевать и в покое утверждать, а развратников совокупными силами ловить и искоренять. 3) Как в Гурьеве городке имеется артиллерии с снарядами очень не малое число, то б предварил, дабы она в злодейские руки не попала, чего б ради по способности писал и требовал скорой помощи от г. астраханского губернатора; к казанскому ж губернатору, г. генерал-аншефу и кавалеру фон-Бранту, того ж числа чрез него Симонова сообщено, что хотя с известным злодеем и государственным вредителем Пугачевым, почти каждодневно у здешних команд шермиции и драки происходят, однако по благости божией здешнее общество в городе находится благополучно, только крайне беспокоит бедственное страдание граждан о хлебе, который давно у всякого изошел, и затем принуждено их, кроме служивых, тысяч до четырех душ из казенного довольствовать; но ежели б оного было достаточно, то б обойтись было можно, а то и казенный весь без остатка в расход вышел, следовательно неминуемый наступает голод. В сих крайних обстоятельствах будучи губернатор беспокойствуем, принужден вследствие прежнего его от 28 числа декабря, прилежно просить, дабы он благоволил, приняв во уважение настоящую здешнюю нужду и страдание, приложить особливое попечение, чтоб сия нужда конечно предварена была доставлением сюда, покупкою или подрядом, провианта и на пищу скота, а паче б к г. генерал-маиору Фрейману, в след его чрез нарочную надежную персону предложил, дабы он с определенными для поиска над тем злодеем войсками, как возможно наискорее сюда поспешал, взяв в рассуждение, что гражданство принуждено от него злодея четвертый уже месяц всю тягость нести, а инаково крайне опасно худых следствий и внутреннего замешательства; а при таковых обстоятельствах от помянутого злодея могут, кроме здешней, Казанская, Симбирская и Астраханская губернии большому разорению подвержены быть. И так губернатор с крайнею его нетерпеливостию в ожидании остался обстоятельного на сие его прошение для принятия пристойных мер уведомления. К тому из приватных записок и известий принадлежит, якобы оное на Яике возмущение хотя и пресечено, но в Гурьеве-де городке и на нижних яицких форпостах бывшие казаки, преклонясь к помянутому злодею, пришли в сметение, и тамошнего казачьего полковника и несколько других начальников, да одного священника, утопили в реке Яике. Во время обеда выбежал из злодейского лагеря, захваченный в прошедшую неделю, с каргалинскими татарами, тульского купца Лугинина лавочный толмач, из казанских татар, который между прочего г. губернатору объявил, что сего числа поутру (несмотря на великий бывший буран) помянутый начальник злодеев, по зву Каргалинских татар, для чего-де нарочно пять человек приезжали к нему с гостинцами, поехал к ним в гости на санях (и привязал-де к дуге колокольчик, так как курьеры ездят).

73) 2 числа злодеи, усмотря людей, выезжавших из города ниже оного в луга для рубления хвороста на кормление, за неимением сена, лошадей, ради захвата оных, с великим стремлением в большом количестве бросились, однако ж ничего им сделать не удалось; ибо, по учинении с ними выехавшими против них казаками довольной из пушек и ружей перестрелки, на последок учиненными с городовой стены из пушек же выстрелами, все рассыпаны и прогнаты в ямы их с уроном. В них с городовой стены из пушек выпалено с ядрами 5, да на вылазке казаками с ядрами ж 8, и того 13 зарядов.

Из приватных записок и известий к дополнению сего числа может прибавлено быть, что после полудня в 3 часу, усмотря злодеи небольшое число городских людей, выехавших в ту сторону, где были кирпичные сараи, для корма лошадей за тальником и за осокою, устремились было для захвата их человек до трех сот, в защищение которых высланы были за город все конные казаки; но как все они вдруг и скоро не могли выехать, а при выехавших наперед ни одной пушки не было, и в скором временя отправить их не могли, то, сделав с злодеями у кирпичных сараев ружейную перестрелку, отогнали их от тех сараев. После сего, хотя людство их и стало было умножаться, и скопилось их сот до семи, но как с валу в толпы их выстрелили два раза из пушки, а между тем и к казакам вывезли из города две пушки, и выпалили в них ядрами четыре раза, то все они отвалили назад, и постояв несколько у своего форпоста, спустились в свой лагерь; а ежели б яицкая команда, при первой бывшей с злодеями перестрелке, имела при себе хотя одну пушку, или б оные не столь продолжительно были вывезены, то б можно было при сем случае немалое число их отхватить, или побить, ибо при них не было ни одной пушки. Сколько ж их побито, сего усмотреть было невозможно; только известно, что двое на месте убиты, в том числе один знатный наездник; а с нашей стороны ранен один казак, тот самый, который вышеозначенного наездника убил и его лошадью с хорошим прибором завладел, да одна лошадь ранена. Впрочем еще поутру в 8 часу видно было, что злодеи не малое число подвод посылали сего дня для сена за Нежинский редут. Еще особливому примечанию подлежало и то, что уже три или четыре дня прошло без обыкновенных у них по зарям выстрелов.

74) С 3 по 9 число55* хотя они злодеи выбирались из ям и разъезжали, только от города в дальнем расстоянии; чего ради против них, особливо за худобою и недостатком лошадей, высылок не было, и было спокойно; а между тем от гг. генерал-поручика и кавалера Декалонга и генерал-маиора Станиславского, да от полковника Демарина получены, от первого сообщение, а от последних рапорты, коими они между прочим объявили: Декалонг, от 23 декабря, что обеих, то есть Уфимской и Исетской провинций, башкирский народ генерально бунтуют, и недовольно-де, что многих русских людей по линии побили, крепости и форпосты жгут, но и в самой Исетской провинции некоторые внутренние жительства разорили, а потом не оставили напасть и на следующую с Сибирских линий 11-ю легкую полевую команду, в которой-де несколько и урону причинили; почему-де все тамошние внутренние и селенные жительства подвержены великой опасности, а ему-де генерал-поручику и кавалеру с небольшим его войском всех обнять и от опасности освободить ни коим образом, равно и требуемого губернатором провианта не только из Исетской провинции, но и из Орской крепости доставить, по малости сил и по неимению в крепостях подвод, невозможно: а если1де состоящим в Карагайской и Верхо-Яицкой крепостях двум сибирским легким полевым командам следовать к Озерной крепости, то-де уже весь тамошний край со внутреннею Исетскою провинциею и Екатеринбургскими и прочими заводами останется от башкирских злодеяний без всякого защищения и обороны; чего-де ради, не находя он к охранению высочайшего ее императорского величества интереса другого и легчайшего способа, к г. генерал-маиору Станиславскому предложил, чтоб он состоящую при нем легкую полевую команду и с казаками, начиная с самой Озерной крепости, из оной и из прочих вверх по Яику лежащих крепостей гарнизон, денежную казну и сколько возможно артиллерию, а невозможную загвоздя и сделав к действию неспособною, скрыть в воде или земле, порох же и свинец весь без остатку, равно и жителей, которые сами пожелают, забирать с собою и следовать до крепости Верхо-Яицкой к соединению с войсками, елико возможно, с крайним поспешением во всем воинском ополчении, имея всенаистрожайшую от злодейского нападения предосторожность, а состоящий в тех крепостях казенный провиант и фураж, дабы им злодей не воспользовался, сколько за удовольствием оставших в тех крепостях обывателей останется, ежели везти будет не на чем, весь сжечь без остатка. Станиславский, прописывая реченного генерал-поручика и кавалера предложения, доносил, что к доставлению в крепость Озерную из Ильинской провианта никакого способа не находит, ибо-де к оному надлежит как подвод, так и в конвой легких войск немалое число, и в команде его и в крепости Орской оных состоит недостаточно, а с малым-де числом конвоя посылать, в рассуждении нечаянного злодейского нападения, опасно; а Демарин, представляя крайний в провианте недостаток и что оного в Озерную из Ильинской никаким способом достать ему не можно, просил о том предложения к помянутому г. генерал-маиору Станиславскому. На что к ним от губернатора от 10 января и писано к г. генерал-поручику Декалонгу, ссылаясь на прежде отправленное от 29 декабря, чтоб он для охранения здешней линии и высочайшего ее императорского величества интереса, по последней мере г. генерал-маиору Станиславскому приказал, с имеющеюся при нем командою быть в Орской крепости неотлучну, а буде не отменно взять его к себе рассудит, то по крайней мере не согласится ли приказать находящуюся при нем Станиславском гарнизонную роту оставить, а тамошних да и прочих крепостей гарнизонных забирать не велеть, которые, купно с составленными да и прочими крепостными жителями должны остаться по прежнему: разве для большой опасности приказать соединиться из двух крепостей в одну крепкую, так как и от помянутого генерал-маиора Станиславского представлено, которые от наступающих башкирцев и могут всемерно обороняться; а как они башкирцы ни больших орудий, ниже ружей, кроме стрел не имеют, следовательно крепостному гарнизону ничего учинить не могут, о чем и к реченному г. генерал-маиору Станиславскому в равной силе с подтверждением прежнего ордера предложено, да и полковнику Демарину в следствие прежних от 19 и от 29 числ декабря предписаний, о доставлении провианта, превозмогая все препятствия из Ильинской и о неоставлении Озерной крепости, подтверждено.

75) К вышеописанным числам с 3 по 9 января в дополнение может еще приобщено быть следующее: 3 числа января пред утром привезено из Илецкой Защиты несколько четвертей ржаного хлеба и овса, заготовленного там от главного правления оренбургских Соляных дел; при том получены рапорты, что там обстоит благополучно и добывание соли происходит с успехом. Сего ж числа, по недавно-полученным чрез Яик от казанского губернатора известиям, в одержанной над турецкими войсками чрез генерал-поручика фон-Унгерна за рекою Дунаем победе, о взятии в плен трех-бунчужного паши со многими турками, и турецких городов Базарчика и Варны, рассуждено в ободрение народа учинить, и был, в соборной церкви благодарственный молебен, а чтоб находящихся под Бердинского слободою злодеев привесть в размышление, то выпалено с валу от Бердинских и Орских ворот из 31 пушки. — 4 числа злодеи не выказывались; сие только слышно было, якобы предводитель злодеев, Пугачев, подсылал трех человек к городу, осведомиться: по какой причине вчерашнего числа произведена была пушечная пальба из города. — 5 числа для присмотра злодеев выслано было за город казаков до 25 человек; они, усмотря их, хотя и начали было выходить на Сырт, но вышло их людством не более 500 человек, которые постояв на переднем их Сырту и увидя, что из города начали еще выбираться с пушками, не приближаясь к городу, возвратились все в свой злодейский лагерь, из-за чего и городские назад же в город приехали, и вышеозначенные вперед посланные казаки все сей день подвержены были немалой опасности, тем, что будучи с злодеями на переговоре и не надеясь от них нападения нечаянно принуждены были оное выдержать, а между тем бывшие в потаенном месте человек до 70, вышед из засады, на них поскакали, и так едва они могли убраться к городу, причем одного хорошего наездника, яицкого казака Солодовникова, оные злодеи ранили пулею на пролет в руку. Впрочем, хотя и была между многими догадка об отлучке предводителя злодеев, по той причине, что все их последние выезды казались немноголюдны и без пушек, не видно было тут башкирцев, и что несколько уже дней прошло, в коих по обыкновению их ни вечерних, ни утренних пушечных выстрелов было не слышно; однако вышеозначенные в сражении бывшие казаки уверяли, что он сам тут был, но весьма пьяный и без шапки, скача на своей лошади, безобразно шатался, и якобы некоторые из его сообщников, окружа его, взяли за узду лошадь его, и отвели его от той опасности, в которую он сам себя при том случае попущал. — 6 числа пред утром приехали из Верхней Озерной крепости с рапортами от полковника Демарина, которыми г. губернатору объявлял, что генерал-маиор Станиславский находится еще в Орске, а генерал-поручик Декалонг в Верхо-Яицкой крепости, и оба они начали уже действовать оружием в жилищах приставших к злодеям башкирцев, и что по нынешним здешним замешательствам, ко всем в Оренбургскую губернию отправленным и собирающимся войскам главным командиром определен его высокопревосходительство г. генерал-аншеф и лейб-гвардии подполковник Александр Ильич Бибиков и еще три генерала;56* а генерал-маиор Фрейман писал из Бугульмы от 8 ноября, что находится он там в ожидании следующих к нему военных людей.

Для сегодняшнего праздника богоявления господня выведены были на реку Яик военные регулярные и нерегулярные люди, и собрались туда множество обоего пола людей, где, по отправлении божией службы и водоосвящении, учинена была троекратная ружейная пальба, а сказывали, что и у предводителя злодеев57* в Бердинской слободе слышно было во время обедни несколько пушечных выстрелов. Впрочем сей день никакой тревоги от них не было и препровожден спокойно. — 7 числа во весь день ничего не происходило, и на Сыртах из злодеев ни одного человека было не видно; только перед вечером слышна была в Бердинской слободе пушечная пальба выстрелов до 10 и несколько ружейной, знать по причине великого их пьянства, которое обыкновенно у Яицких казаков в крещение и после того дня два случается, а у злодеев уже и давно оное продолжается. — 8 числа до полудня часу в третьем вышел от злодеев оренбургского гарнизона третьего баталиона солдат (у которого жена и дети в городе), бывший по увольнению от команды для делания печей в деревне лекаря Фалка, по реке Сакмаре, между Пречистенской и Воздвиженской крепостей имеющейся, откуда захвачен злодеями и находился у них в Бердинской слободе с неделю. Из-за сего примечалось в городе известие, что предводитель злодеев, взяв с собою до 500 человек отборных людей из яицких казаков и 12 артиллерийских орудий, из той слободы отлучился, а признают-де, что он пошел в Яицкий городок для завладения оным, сказав оставшимся в Берде, что он через месяц паки сюда возвратится, а тогда-де ему, по недостатку хлебному в Оренбурге, овладеть сим городом труда и урону в людях не будет. В Берде при лагере своем начальником оставил он часто упоминаемого ссыльного Хлопушу, да имеющегося у него Оренбургского казачьего сотника Подурова; а вчерашний-де день пушечная пальба была там по сей причине, что оный Хлопуша, будучи пьян, вздумал обучать канонеров стреляньем из пушек в цель.

76) 9 числа, по полученному, чрез выбежавшего из злодейской толпы здешнего гарнизона третьего баталиона солдата Носова, известию, что государственный вредитель и вор Пугачев с немалою частию из помянутой толпы и с 4 орудиями артиллерии пошел для взятья Яицкого городка, и что оставленные от него в той толпе начальниками из Яицких казаков атаман Лысов, да из здешних казаков сотник Подуров и ссыльный называемый Хлопуша, намереваются в ночное время напасть на город, то г. губернатор, по причине той его злодейской отлучки и в отвращение их предприятия, приказал из города, для примечания их злодейского состояния и уверения об отлучке злодея Пугачева, выступить одной части здешних команд с казаками; но как злодеи, усмотря сие, из ям их от Бердинской слободы вышли в большом количестве и со многими пушками, то от губернатора и другим двум частям с довольною артиллериею выступить приказано, которые, по выступлении, с злодеями производили при немалых пушечных выстрелах, с 11 часа пополуночи, даже до самого почти вечера, сильное сражение, так, что злодеи от выстрелов из пушек их, остались в молчании и претерпя немалый урон, с великою торопливостию в ямы их отошли, а здешние войска за наступившим вечером в город возвратились. С городской стены выпалено сего числа из пушек с ядрами 15, да на вылазке с ядрами ж 461, гранат чиненых из единорогов 201, и того 677 зарядов. — 10 и 11 числа было спокойно.

К дополнению сих чисел, из приватных записок и известий может еще прибавлено быть, что 9 числа поутру возвратились посыланные от г. губернатора до Яицкого городка тамошние казаки для отвоза писем к находящемуся там полковнику Симонову и с рапортами в разные места (кои Симонову с Яика чрез Самару отправить было велено). Они, приехав на последний к помянутому городку форпост (от городка в 20 только верстах), узнав тут, якобы помянутый Симонов для безопасности своей от злодеев, оный городок выжег, и проезд к нему опасен, принуждены нашлись, не ездя туда, возвращаться в Оренбург назад со всеми данными им от г. губернатора депешами, и ехали они сюда чрез Илецкую Защиту, чтоб увериться, подлинно ли предводитель злодеев из Берды на Яик ушел; еще вчера ввечеру назначено быть высылке, — первые две команды, одна гарнизонная, предводительствуемая премиер-маиором Пановым, другая легкая полевая секунд-маиором Зубовым; яицкие и другие нерегулярные люди выступили из города по утру часу в 10, и заняв надобные места, начали делать стрельбу из пушек в начале 12 часа, а между тем у казаков и у регулярных было несколько и ружейной пальбы, но как злодеи начали было отделяться к Маячной горе, в намерения отхватить команду маиора Панова, то во 2 часу после полудня выведена была еще легкая полевая команда под предводительством премиер-маиора Наумова, из-за чего, а притом по нескольким пушечным выстрелам, с валу от Бердинских ворот, и начали они злодеи подаваться назад. Вывезено было артиллерии при оных трех командах до 30 разных орудий, из всех учинено было по злодеям немалое число выстрелов, а между тем же, как выше значит, несколько было и ружейной перестрелки. Злодеи по примечаниям имели при себе в разных местах пушек около двадцати, но пальбы из них против городских команд и половины не было, а при том уверяли, что некоторые выстрелы их были и без ядер. Впрочем людство их казалось хотя и немало, однако весьма уже не столь велико, как прежде; а потому и вероятно стало, что оный предводитель их ушел с немногими людьми. О побитых по примечаниям говорили, что на злодейской стороне весьма было их много. Яицким казакам удалось с убитых башкирцев и Каргалинских татар (из коих последние ныне, как сущие уже злодеи, весьма отважно напущали, убиты были на месте сражения) несколько хорошей одежды снять. С нашей стороны раненых, сказывали, человек до шести, а убитых никого; и злодеев ранено три или четыре; хотя и всем бывшим смотрителям на валу очевидно было, что сначала на стороне злодейской был редкий, однако ж длинный фронт, из разных людей состоящий: но пред вечером, от городских пушек, все уже они находились в расстройке и по Сыртам рассеяны, а наконец и принуждены они были уходить в Бердинскую слободу, куда за ними гнаться за наступившею темнотою было уже не можно. Итак все высланные команды возвратились в город. Сия высылка была другая, от которой злодеи были прогнаты, а первая потому, что у осьмой легкой команды, которая занимала правое крыло для защищения яицких казаков от устремившихся на них злодеев, и ружейная пальба была с немалым уроном злодеев, чрез что они и отбиты. — 10 числа ничего особливого не было: один только татарин Казанского уезда, бывший в работниках у бухарцев, отважился было бежать из города к злодеям; но будучи усмотрен поднимающимся от реки Яика к Егорьевской церкви, с намерением туда пробраться, пойман казаками, и по приводе в город, отдан под караул. На 11 число с вечера, хотя и назначено быть высылке, но якобы за некоторыми неисправностями по артиллерии, оная отменена. Поутру вышло 8 человек из отставных солдат, о коих сказывали, якобы они еще с начала злодейского прибытия к Оренбургу, находились вверху Яика реки за Вязовским редутом, и жили там в землянках, производя рыболовство для злодеев, к которым условленную ими рыбу отсылали, а иногда и сами к ним отвозили, а как-де они ныне спрошены были в злодейский лагерь, и там узнав об уходе предводителя их на Яик, рассудили за лучшее ехать и явиться в город. Сего ж числа пред утром вышел от злодеев симбирского гарнизона подпрапорщик, захваченный туда с полковником Чернышевым; по его объявлению подтвердились прежние известия, что главный злодей Пугачев подлинно ушел к Яицкому городку, взяв с собою надежных ему людей только 170 человек,58* и забрав лучшие свои пожитки и кормных лошадей, а из пушек-де взято им три или четыре орудия, которые он сам видел, а больше взято ль, не знает. В последнюю-де высылку, ежели бы городские команды хотя немного вперед подвинулись, то б все злодеи пошли на побег, к чему-де они уже и готовились, а пленные-де, содержащиеся у них, все хотели отдаться оным командам. Пороху-де, пушечных и ружейных снарядов осталось у них очень немного, а затем-де и палили они из пушек своих редко, да и то по большой части без ядер, для одного только виду.

77) 12 числа г. генерал-поручик, губернатор и кавалер Рейнсдорп в рассуждении вышеписанных известий, полученных чрез вышедших из злодейской толпы, что государственный злодей Пугачев с некоторою частию из толпы своей отлучился к Яицкому городку, оставя оную хотя и в малолюдстве, однако ж для орудий в малом числе зарядов, как то при выступлении 9 числа и видимо было, то сколько для того, чтоб до возвращения его Пугачева из помянутого городка, а не менее и в рассуждении недостатка здесь в провианте, и что наряженных в сикурс команд в близости еще нет, по неотступной просьбе всего здешнего общества, весьма страждущего в пропитании, с общего с г. генерал-маиором и обер-комендантом Валленстерном и бригадиром Корфом совета рассудил, собрав все силы, сделать на ту злодейскую толпу высылку. Вследствие сего 13 числа поутру в 5 часу все здешние команды из города и выступили, а именно в Орские ворота наперед яицкие казаки с 4 пушками и в подкреплении их егерьская команда, за ними вторая часть под предводительством г. генерал-маиора и обер-коменданта, в числе регулярных 700 человек с 10 орудиями, которой определено следовать по высотам к Бердской слободе, стараясь занимать самую ту гору, по которой обыкновенно из той слободы тракт в Каргалу лежит в Сакмарские ворота; вторая и третья части, из которых третьей части под командою г. бригадира Корфа, в числе 600 человек пехоты с 9-ю орудиями, предписано следовать прямо на те высоты, где 14 числа ноября сражение было, и стараться занять все проходы злодейского движения; а первой части под командою премьер-маиора Наумова с 400 человеками пехоты, с присовокуплением оренбургских конных казаков, сколько набраться могло, приказано маршировать, приняв влево от средней колонны и занять высоту, по которой стоящие по ту сторону Сакмары в числе злодейской толпы башкирцы и калмыки из оврага выбираются; а дабы неприятель не имел способа, прорвавшись иногда сквозь помянутых частей, оным сделать конфузии, то позади их по высотам же, подле самых бывших неприятельских батарей, выведено из города и поставлено пеших оренбургских казаков, калмыков и разночинцев, под командою подполковника Могутова, с 2 пушками до 400 человек. Какое же при сей высылке действие произошло, о том явствует в приобщенных при сем копиях с рапортов помянутого г. генерал-маиора и обер-коменданта Валленштерна. На полевом сражении выпалено из единорогов и пушек гранат чиненых 254, зарядов с ядрами 1769, с картечами 172, итого 2195. За убитием лошадей оставлено на месте сражения артиллерии: пушек 3-фунтовых 2, чугунных 5, 2-фунтовых медных 2, единорогов полевых команд 6-фунтовых 1, 8-фунтовых 3, итого 13 орудий; утрачено ящиков от единорогов 2, сожжено 2; в них зарядов было с гранатами 60, с картечами 14, сожжено с гранатами 30, с картечами 10, пушечных утрачено с ядрами 80, с картечами 10; а сколько убито и ранено людей, о том в журнал не включено; согласно с приложенною при сем ведомостью, по которой значит убитых капитанов и поручиков 5, прапорщик 1, да кондуктор прапорщичья чина, итого 7 человек, а всех на-всё убитых и раненых 404 человека.

78) К вышеозначенным обоим числам из приватных записок приобщается здесь следующее: на 12 число еще с вечера говорено, что будет генеральная высылка, прямо на Бердскую слободу, и для того во все команды отдан был приказ, чтоб к выступлению быть во всякой исправности готовым, чего все весьма желали; но поутру, неведомо для чего, и сия высылка отменена.59* Пред полуднем хотя и еще об ней сказывали, однако ж ее не было. Поутру приехали из Яицкого городка 5 человек казаков с рапортами от подполковника Симонова, по которым известно стало, что яицкие казаки, находившиеся на их форпостах, до самого Гурьева городка, приложась все к злодейской партии, отважились было оного Симонова атаковать, и вошед в жило яицких казаков, всех тех, которые наклонны были к возмущению, приобщили к себе, и так начали с дворов и из изб пальбу производить, в построенную Симоновым внутри жила их крепостцу, чрез что несколько из команды его Симонова побили и ранили, а тем и принудили его, по силе прежде данного ему ордера, для лучшей обороны и безопасности, бывшее близ той новой крепостцы жило (собрав наперед в оную всех доброжелательных с их женами и детьми и с пожитками) зажечь, в котором-де пожаре злодеев побито и погорело весьма много, а тем средством он Симонов от помянутых злодеев с командою своею спаслись, и оную крепостцу сделал свободною против злодеев обороною, а предводитель-де при оном случае там еще не был. О находящихся в Бердской слободе злодеях пронесся слух, якобы оставшиеся при них начальники пожитки свои убирали в запас, на такой случай, ежели невозможно им будет обороняться, то б в таком случае возможно было скорее итти на побег. Ввечеру отданы были приказы во все команды, чтоб в ночь готовы были к выступлению на злодеев — 13 числа назначенные к выступлению команды начали сбираться вскоре после полуночи, да и выступили они за город в 5 часу, разделясь на три части, — первою, которая составляла правое крыло и занимала места прямо против Орских ворот, командовал г. генерал-маиор и обер-комендант Валленстерн: была она в числе одних регулярных 700 человек, при ней же находились и все яицкие казаки и 14 артиллерийских орудий; среднею командовали бригадир Корф и премьер-маиор Панов: регулярных считали тут до 600 человек и 9 орудий; третья команда обведена была около кирпичных сараев и Маячной горы, а оттуда шла она по Сырту прямо к Бердской слободе, и состояла в числе обер и унтер-офицеров и рядовых 400 человек: при ней же находилось конных оренбургских казаков до 60 человек; командир у ней был шестой полевой команды премьер-маиор Наумов. Сверх оных команд в запас еще выведены были за город безлошадные оренбургские казаки, и поставлены они были на Сырту позади убогого дома, под командою подполковника и атамана Могутова с одною пушкою.60* Все оные три команды заняли не только самые Сырты, откуда скат делается к Бердской слободе, да и приблизились к ней на рассвете дня так хорошо, что злодеи почти приметить их не могли; а особливо маиор Наумов упредил других, и подошед к ней ближе полуверсты, занял тут самое выгодное место, да и начал по ней палить из единорогов гранатами, которые все ложились и разрывало их в самом жиле, отчего некоторые в ней места и загорелись. Злодеи, бывшие тут, хотя также палили против его Наумова команды из своих пушек, но положение его было прикрыто буераком, так, что ядра никого не вредили, да и легко б было всею оною слободою отсюда завладеть, ежели б прочие команды к нему Наумову могли подвинуться, и соединя всю артиллерию, отсюда стали действовать; но вместо того прислал бригадир Корф, что он опасался, дабы злодеи его Наумова не отрезали, шел бы он немедленно к нему в соединение; а между тем, как он Корф, так и предупомянутый обер-комендант приказали командам своим поворотить к городу, чрез что все люди приведены были в расстройку и замешательство; злодеи ж, усмотря оное и стали сбираться на самые те уже оспоренные места, где оные команды стояли, производя им в тыл наисильнейшую пушечную и ружейную пальбу, а другие в великой отважности с копьями набегали, и при том почти без всякого уже порядка и без предводителей отступлении, удалось им злодеям многих побить и ранить, и отхватить, за усталью лошадей, остановившиеся в глубоком снегу три единорога да 9 пушек без снарядов (которые при том захвате сожжены). Убили они тут Алексеевского пехотного полка капитана Переволодского, да из гарнизонных капитанов же, Буйнакова и Пушкарева, да поручика Федора Ракова, прапорщиков Мешкова и Семенова, да кондуктора первого класса Замошникова, который в команде у Наумова употреблен был при артиллерии. Ранили осьмой легкой команды капитана Унгера тяжелою раною, пушечным ядром (от которой он на другой день и умер), шестой полевой же команды поручика Спыткова, да баталионного лекаря, бывшего при сей высылке, Щегловского, унтер-офицеров; рядовых и разночинцев до 80 человек, а всех убитых и захваченных злодеями считалось более 400 человек. И так все оные команды, имев трудного по глубокому снегу ходу около 20 верст без всякого отдыха, с немалым изнурением близ полудня возвратились в город, оставя всех убитых на месте.61* Напротив того, уверяли и о сем, якобы у злодеев побито и ранено многим больше оного числа; между унтер-офицерами заколот злодеем шестой полевой команды артиллерийский сержант Сахаров (бывший прежде и офицером), который по искусству его в артиллерийской науке во время нынешней осады городу немало услуги, а злодеям вреда делал. Впрочем примечено было при сей высылке, якобы людство злодеев несколько казалось умноженнее; оказывались-де тут невиданные прежде яицкие казаки, из коих некоторые, подъезжая ближе других, кричали городским: не умели-де вы нас прежде взять, когда у нас хозяина не было, а теперь-де батюшка наш опять к нам приехал, и вам уж нас взять не можно; долго ли-де вам, дуракам, служить женщине, пора одуматься и служить государю.62*

От 14 по 21 число63* от злодеев беспокойства не было; между тем от 15 числа с нарочно-выпущенным отсюда из города, Оренбургского уезда деревни Яланкуль, татарином Абдусаляном Бакиревым, сообщено от г. губернатора к г. генерал-маиору Фрейману, что он губернатор не оставил к известным государственным злодеям, здесь под городом с собранною ими изменническою толпою продолжающимся, делать раз до десяти высылки, и хотя при оных почти всегда здешние с удачею возвращались, однако ж совершенно его злодея, по недостатку команды от превосходства злодейской силы, и что к нему непрестанно на свежих лошадях прибывают, отразить он губернатор не возмог; а 13 числа настоящего во удовольствие просьбы здешних жителей, претерпевающих в пропитании своем немалую скудность, принужден он губернатор сделать еще сильную атаку, при которой хотя на стороне его злодея человек до 500 урона причинено, только напротив того и здешний корпус без вреда не остался; причиною ж тому вышеописанное, то есть малость здешней конницы, а умножение злодеев; со всем тем не в состоянии будучи настоящего получить успеха, убежденным оный корпус нашелся ретироваться в город. И так губернатор без особливой помощи, за умалением при вышеписанных высадках людей против него злодея из города, высылки делать уже нашелся не в состоянии, а по причине оскудения здешнего немалолюдного общества и страдания в пропитании, будучи он в крайности, и что о приближении на сикурс войск, нималого уведомления нет, прилежно просил его г. генерал-маиора, чтоб он в сохранение общества от колебания и от того последовать могущего высочайшим ее императорского величества интересам предосуждения, а дабы и отправленным по высочайшему ее императорского величества соизволению сюда на сикурс войскам вреда не последовало, благоволил, для истребления сего вредного злодея и избавления немаловременно страждущего здешнего общества, с определенными на сикурс войсками, как возможно наискорее прибытием сюда поспешить, и тем здешнюю крайность отворением дорог предварить и общую опасность прекратить; а в каком он г. генерал-маиор предприятии найдется, о том бы губернатора всевозможно уведомил, дабы он из того видеть мог, какие с своей стороны принять меры; о чем к нему г. генерал-маиору и к отправленному с войсками главнокомандующему генералу от 23-го с нарочными другою дорогою подтверждено, да и г. казанскому губернатору чрез г. генерал-поручика и кавалера Декалонга от 24-го сего ж января сообщено; а в государственную Военную коллегию от 25-го ж в пристойных терминах донесено, и прошено о скорейшем прибытии сюда войск к командующим оными подтверждения.

79) Из приватных записок к дополнению сих чисел приобщено может быть то, что 14 числа поутру примечено было небольшое число злодеев на Сырте. Догадывались, что сие делали они для осмотра оставленных там убитых людей и для снимания с них одежды; а после полудня, часу во втором, подъезжали к валу два человека, и привязав к копьям, оставили два письма, из коих об одном сказывали, что от находящегося у злодеев сотника Подурова к жене его, а другое, от кого и к кому писано, то было неизвестно. Ввечеру ж потревожились было в городе, по той причине, что на степи со стороны Бердской слободы, верстах в двух от города, оказалось небольшое число злодеев, из коих некоторые, как слышно было, кричали: здесь, держи, лови, коли, словно какие-нибудь были от них уходцы; между тем же и слышна была в помянутой слободе и пушечная пальба выстрелов до пятидесяти; но к городу от оных злодеев никакого устремления не было. — 15-го числа ничего особливого не было, и злодеев по Сыртам, кроме одного их форпоста, людством несколько умноженного, было не видно. — 16-го ж ничего видно не было, а к вечеру сделалася пресильная буря, которая продолжалася до полуночи. — 17-го числа из поехавших вчера ввечеру за сеном возвратились, несколько привезши оного, кроме двух яицких казаков, о коих некоторые говорили, якобы они попались в злодейские руки, а другие мнили, что они самовольно ушли к злодеям. До полудня видны они были разъезжающие по Сыртам, но все порознь — человека по три, четыре; а перед вечером выехало их ста два и больше, между которыми ж был оренбургский сотник Подуров, сообщником злодеям учинившийся; но все они находились весьма пьяные; напротив того, выезжало из города яицких казаков около ста человек и имели с ними небольшую ружейную перестрелку. По правую сторону Бердских ворот, от города верстах в двух с небольшим, на переговорах злодеи призывали городских, дабы они еще ближе к слободе их подъезжали, коим ответствовали, чтоб они подъезжали ближе к городу; на то говорили злодеи: не для чего-де нам к вам подходить, когда у вас не станет хлеба, то все вы наши будете;— между тем про одного сакмарского казака, который родной брат находящемуся в городе Сакмарскому атаману Донскому, сказывали, якобы он, отдалясь от других, говорил: не смотрите де вы на наших пьяниц, и не тратьте-де своих людей понапрасну, ожидайте помощи от бога; без ваших-де вылазок с этими пьяницами управятся идущие на помощь вам войска, о чем-де у нас есть верные известия. — На 18-е число в ночи, для сбережения хлебного, выпущено из города по желаниям несколько и праздно находящихся иностранцев, с тем, чтоб они, как могут, пробирались в свои жительства; а поутру пришел небольшой обоз из Илецкой Защиты с хлебом (привезено оттуда ржаной муки четвертей до 100, а круп до 10 четвертей), в том числе половина взятого из заготовленного по Соляному правлению, и притом получены рапорты, что там обстоит всё благополучно, и работы безостановочно происходят. С злодейской стороны сей день ничего примечено не было. — 19-го числа поутру человек до пятидесяти злодеев показывались за рекою Яиком, ехавшие к Меновому двору, видно для осмотра шляхов, а после обеда столько ж примечено их было с стороны Бердской слободы, ездивших по Сырту, а больше ничего не было усмотрено, да и форпост их, против той слободы обыкновенно содержанный, казался сегодня очень малолюден. — 20-го ничего ж не было, кроме сего, что после полудня человек до 50 показывалось на Сырту, от города верстах в четырех, которые, поездив тут немного, возвратились назад к Берду. Ввечеру сего ж числа отпущены в Илецкую Защиту прибывшие оттуда с хлебом подводы и люди. — 21-го числа ничего не происходило; оказывали только находящиеся на валу в караулах, что у злодеев, как вчера, так и сегодня, слышно было по два пушечных выстрела.

80) 22-го числа из злодейской толпы, немалое число выбравшись конницы, подъезжали близ города, только без всякой удачи, но и с уроном, причиненным им с городовой стороны из пушек выстрелами, возвратились в свой стан. В них из пушек с ядрами и картечами выпалено 31 заряд. Того числа от находящихся в Верхней Озерной и Орской крепостях гг. генерал-маиора Станиславского и полковника Демарина получены репорты, коими они донесли: полковник Демарин, что Ильинская крепость злодеями вся выжжена; с обыватели, как они злодеи поступили, неизвестно, и что он тогда, когда благополучно прибудет к нему из Орской крепости с провиантом команда, намерен, с помощью божиею, из подъезжающей ежедневно к Озерной крепости злодейской партии захватить, и по разведании о неопасности, сделать в ближних их жилищах отмщения; на что ему Демарину от г. губернатора и позволено, однако ж не иначе, как с крайним рассмотрением, чтоб, вместо пользы, не подвергнуть себя предосуждению. Г. генерал-маиор Станиславский, по ордеру г. генерал-поручика и кавалера Декалонга, доносит: что 26-го числа минувшего декабря башкирцы, собравшись в немалой толпе, показались близ Верхо-Яицкой крепости, и на спрос от него г. генерал-поручика и кавалера объявили, что они башкирцы и мещеряки более бунтовать не намерены, а желают-де остаться в прежнем повиновении, тишине и спокойствии, с чем-де и к нему г. генерал-поручику и кавалеру одного старшину с несколькими сотниками и башкирцами присылали, объявляя при том, что чрез Недолгое время и когда всех волостей старшины к Баим-Тархану сберутся, то-де они, приехав к нему генерал-поручику и кавалеру, в верности своей дадут подписки и подтвердят их присягою; что-де, кажется, и сбудется, ибо-де из доходящих со всех сторон рапортов видится, что уже более от них башкирцев и мещеряков нигде и никаких злодейств не происходит; по каковым-де обстоятельствам и линийные крепости, до усмотрения будущих обстоятельств, впусте оставлять и гарнизон и жителей из оных выводить не для чего. На сие к нему г. генерал-маиору от 24 числа января от губернатора предложено, что благословением божиим, а старанием реченного г. генерал-поручика и кавалера Декалонга, исетские башкирцы и мещеряки приводятся в прежнее повиновение, то и не иначе, как с особливым удовольствием приемлется; и как чрез то в тамошнем краю путь уже имеет быть свободный, то по уведомлении о здешних обстоятельствах и к нему г. генерал-поручику и кавалеру сообщено, я требовано, дабы он благоволил постараться чрез Исетскую провинциальную канцелярию доставить сюда по линии, подрядом или на крестьянских подводах, провианта: муки до 10,000 четвертей, да круп по пропорции, ибо здесь в нем настоит крайность, яко имевшийся в каленных магазинах весь в расход изошел; и ежели оного ни откуда чрез четыре недели получено не будет, то весьма опасно, дабы здешнее немалолюдное общество, по причине голода, не пришло в колебание, а от того и высочайшим ее императорского величества интересам не приключилось бы безвозвратного вреда; в предварение сего, и от помянутого г. генерал-маиора Станиславского требовано, дабы он между тем из имеющегося в орских магазинах провианта с тысячу четвертей, во что бы ни стало и какие б лучшие средства ни нашлись, всевозможно и непродолжительно постарался сюда доставить. — С. 23 по 31 число хотя злодеи в близость города рассыпанно и подбегали, только на приступ покушения не делали, а были спокойны.

81) В дополнение вышеозначенных чисел, из приватных записок и известий сие принадлежит, что 22 числа поутру слышно было от злодеев выстрелов до 12-ти, а после полудня часу во 2-м и в 3-м показалось их ста два, подъезжавших к городу столь близко и отважно к городским валам, что прежде никогда они так не подбегали; но как против их выслано было человек со сто яицких казаков и сделано по них с валу выстрелов до пятидесяти пушечных, из коих под одним башкирцем подбита была лошадь, то все они и отдалились. Некоторые говорили, будто б предводитель их Пугачев сегодня опять между ними оказывался, и якобы здешние его в лицо подлинно видели. — 23-го числа до полудня ничего было не видно, а перед вечером усмотрено было злодеев человек со сто, разъезжавших порознь, от города верстах в трех, против Орских ворот, из коих несколько приехав на увал против бывшего их прежнего лагеря и постояв тут немного, возвратились назад в Берду: знато примечали поехавших из города за сеном. — 24-го по полудни ничего ж примечено не было, а в полдень слышна была в злодейском лагере пушечная пальба выстрелов до 10, а несколько и ружейной. Еще сказывали, что за Сакмарою рекою около Сыртов видно было разъезжающих злодеев человек до 30, и якобы по Сакмарской дороге прошел к Берду неведомо какой обоз, может быть с печеным там хлебом, а ввечеру несколько злодеев, приехав ближе к городу, подбросили письма, сказав, чтоб их взяли они-де от нашего батюшки, то есть от самого самозванца и начальника их. — 25-го числа с злодейской стороны ничего не было, кроме сего, что поутру несколько проехало их по Сыртам от Нежинского редута с дровами и сеном, а после полудня человек до 30 из городских яицких казаков выпущены были за город, которые с злодеями по вчерашнему условию имели переговоры, да и пронесся после того слух, якобы оные их переговоры касались до некоторого оказывающегося между злодеями раскаяния. — На 26 число в ночи бежало к злодеям из находящихся на валу по дистанции секунд-маиора Демидова Каргалинских татар десять человек, а по сей причине и выслано из города из тех же Каргалинских праздно бывших в городе татар с женами и с детьми 61 человек, кои все и пошли прямо в злодейский лагерь.64* После полудня выезжало из Бердской слободы злодеев человек до 50-ти; не подъезжая в близость города, возвратились назад, а перед вечером некоторые из них имели переговор с высланными из города яицкими казаками. От них слышно было, якобы у злодеев раскаяние умножается, и между прочего говорили-де они, не будут ли они за вины их все искоренены, и получат ли в винах своих прощение, в таком-де случае они и самозванца своего свяжут и отдадут руками. От них же слышно было, что на сих днях в Бердской слободе повешены у них три гусара, да один оренбургский казак: гусары за то, что они государю их не сделали надлежащей чести, а казак за сие, что он так скоро, как войска приблизятся хотел учинить известие в город. Между тем некоторые уверяли еще, что того самозванца ныне не только в той слободе нет, но куда и девался, они не знают. — 27-го числа ничего нового было не видно и не слышно. — 28-го числа после полудня часу в 4-м выезжало злодеев человек до 60-ти, из коих немногие подъезжали близ города, делая знаки, чтоб высланы были к ним для переговора люди: но как, по особливому, от губернатора приказу, на переговоры с ними, для некоторых примеченных сомнений, высылать часто не рассуждено, никто на сей случай за город выпущен не был, то оные злодеи, поездя кругами, и возвратились назад, — 29-го числа после полудня часу в 3-м еще показывалось их позади навозных куч человек до 30 с одною значкою, из коих человека два-три ночью близко к городу подъезжали, а еще толпа их, но гораздо люднее, и также с одною значкою, стояла в отдалении; передовые злодеи кричали, чтоб высланы были к ним для переговора яицкие и оренбургские казаки; особливо требовали они яицкого войскового старшину Мартемьяна Бородина, или. сакмарского атамана Донского, объявляя, что то в пользу государыни; но как им в том отказано, а ответствовали крича с валу, чтоб они сами ближе подъезжали к городу, то они, не склонясь на сие, и отъехали все прочь. Еще слышно было, что два яицкие казака из находившихся в городе, приехав к Яицким воротам «а одной лошади, запряженной в дровни, из коих один сидел на лошади верхом, а другой стоял на дровнях, у маленькой кадочки, покрытой рогожею, и требовали усильно пропуска за город, якобы за водою, с прочими; но как бывший тут офицер и караульные, по их скоропостижности и усильству, усумнились об них, и осмотря маленькую их кадочку, нашли, что она не имеет дна и поставлена только на рогожу для одного виду, то оные казаки, оборотя лошадь свою, поскакали назад, и поворотя в переулок уехали из виду; а потому и заключили, что намерение их было бежать к злодеям. Сего числа ездившие за сеном к Нежинскому редуту возвратились, навьюча оного на воза довольно.65* — 30-го числа в полдень выпущено за город праздно находившихся бердских и Чернореченских жителей женска пола около 60 человек, да три старика из отставных, кои по выходе за город верстах в трех все приняты были злодеями и отведены в Бердскую слободу. — 31-го числа с стороны злодейской, за бывшим сего утра бураном, ничего было не видно, а после полудня, когда поведрило, примечены одни их яртаулы, не в большом людстве находившиеся; сказывали, якобы два человека отдалились от яртаула и воткнув шапки на копийные древки, давали знак, чтоб кто-нибудь выслан был к ним для переговора; но как они стояли от города в отдалении, то никто к ним выслан и не был, и никаким знаком не ответствовано. Еще известно было, что один солдат, находившийся в карауле на валу, украв два хлеба и две шубы у товарищей своих, ушел к кирпичным сараям, а оттуда пробрался к злодеям в Берду. Ездившие сего числа к Нежинскому редуту за сеном, навьюча оного без всякого от злодеев препятствия, возвратились с сеном.

Часть VI. — Продолжение Оренбургской осады; бывшие на злодеев из города вылазки; приступы самозванца Пугачева и сообщников его к Оренбургу: усилование его и другие приключения февраля с 1-го, марта по 1-е число 1774 года

82) 1-го, 2-го и 3-го числа февраля, как днем, так и ночью было спокойно; а между тем, от 1-го числа к гг. полковнику Демарину и генерал-маиору Станиславскому, по причине бывшей в Оренбурге крайней нужды в пропитании воинских служителей и граждан, и дабы от них худых внутренних следствий и высочайшим ее императорского величества интересам невозвратного вреда не произошло, предложено, чтоб Станиславский с посредства Демарина из имеющегося в орских магазейнах провианта муки, хотя с восемь-сот четвертей, да круп на то по пропорции, во что бы ни стало и какие б лучшие средства ни нашлись, всевозможно обще постарались в Оренбург доставить. — 4-го числа злодеи выбрався поутру из ям своих, в немалом количестве показались близ города против пушечного двора на прежней их батарее, и хотя против них, в рассуждении того, что Они таковыми подъездами делали только один обман и в высылках затруднение, из города высылки не было; однако ж, в отвращение их, выпалено в толпу их из пушек один заряд. 5-го, 6-го и 7-го чисел было спокойно; только последнего числа губернатор, желая побудить находящихся в злодейской толпе разного звания людей от заблуждения их к раскаянию, с истолкованием учиненного ими противу должного ее императорскому величеству рабского повиновения, заслуживаемого непрощаемой казни злодейства, послано в толпу и увещание, дабы они, рассмотря свою совесть, конечно пришли в раскаяние и возвратились в прежнее состояние, надеялись бы всемилостивейшего ее императорского величества по природному ее великодушию прощения; причем состоявшегося 15 числа октября прошлого года манифеста печатный экземпляр, и для башкирцев и прочих иноверцев и на татарском диалекте перевод приложен; но они злодеи не только на то увещевание не склонились, но с большим ругательством оное возвратили. К тому в дополнение из приватных записок следует сие, что февраля 1 числа пред полуднем слух пронесся, якобы еще во время бывшего поутру тумана за Черноречьем слышали пушечную пальбу выстрелов до 12-ти, а после полудня видели толпы ехавших верхами людей к Берде, а кто они были, в достоверность никто не мог сказать. Еще говорили, будто б с соборной колокольни видели злодеев ста два или более, ехавших из Берды в Каргалинскую слободу. — 2-го числа, кроме подтверждений вчерашних примечаний, ничего слышно и видно не было: только говорили еще, что один из оренбургских казаков, отправленный вчерашний день с товарищем от Озерной крепости с депешами к генерал-поручику Декалонгу и к генерал-маиору Станиславскому, возвратился назад, а о товарище своем объявил, якобы он, имея у себя все те депеши, поотстал от него для телесной нужды, и хотя он в ночное время старался его сыскивать, но не нашел, и куда он отлучился, того не знает. — 3-го числа была буря и великий снег до самого полудня, а затем ничего было не видно и не слышно. — 4-го числа выезжало из Берды злодеев человек около 20, кои все были: оренбургские, бердские и чернореченские казаки, а яицких ни одного тут не было. Они, подъехав ближе к городу, кричали, чтоб высланы были для переговора с ними люди; но понеже в словах их ни скромности, ни умеренности не было, а слышны были одни только угрозы, они ж и ближе к городу подъезжать не хотели, а потому и выстрелено по них из одной пушки от Бердских ворот, отчего они и уехали назад. После полудня, для сбережения хлеба в городе, выпущено бердских и Чернореченских казаков, жен и детей, 46 душ, которые все и пришли прямо в Бердскую слободу по проложенной злодеями дороге. — 5-го числа ничего примечания достойного было не видно и не слышно, только ездившие для сена за Нежинский редут, хотя и с великим трудом от бездорожицы, однако ж все навьюча оного, возвратились из злодейских шлягов, нигде там не видимы. — 6-го числа поутру, около 9 часа, по причине многочисленной пушечной пальбы, бывшей в Бердской слободе и около оной, весь город был встревожен. Сия пальба происходила залпами из 3, 4 и 5 пушек66* разом, а иногда и порознь, так что всех выстрелов считали белее 50. Многие признавали, что то произошло у злодеев от прихода к оной слободе ожидаемых для освобождения города от осады войск, а потому множество народа на высоких местах и на городских валах сделались зрителями, ожидая с великою радостию своего избавления, да и сам г. губернатор со всеми чиновными людьми, стоя на валу у Бердских ворот, тож смотрели, но, быв тут до 12-го часа, разъехались. После полудня, часу в 1-м и в 3-м, слышан был на Берде частый звон в один колокол на подобие набата, и догадывались, что то делали злодеи по казачьему обыкновению для сбора людей; а потом выезжало оттуда человек до 15-ти, и давали знак шапками, чтоб высланы были из города люди для переговора, и хотя сей день рассуждено для такого переговора выслать небольшое число людей, и назначены были к тому: Сакмарский атаман Донской и таможенный инспектор (прапорщичьего чина), новокрещеный, да казаков человек до 10 (а еще в запас до 20 человек было приготовлено у ворот); но понеже все они не скоро собрались и за город выехали, от злодея между тем отдалились к Берде, а после хотя человека два и в даль за ними ездили, только они съехаться с ними не отважились.

83) С 7-го по 22-е число было спокойно. — 22-го злодеи во многолюдстве, выбрався из ям своих под предводительством самого вора Пугачева и перешед вниз по Сакмаре лежащую дорогу, где маяк ниже Оренбурга, подъезжали в близость города, для чинения с коими перестрелки выпущены были с двумя пушками верные яицкие и здешние казаки, кои с ним злодеем ружейный огонь и производили, по причине чего оные злодеи и убеждены, с уроном от учиненных с городовой стены пушечных выстрелов, возвратиться в свои ямы. По приближении их, выпалено с городового вала из пушек с ядрами 16 зарядов.

Оные числа с 7-го по 22-е дополняются из приватных записок и известий нижеследующим: 7-го числа было спокойно; на 8-е число в ночи прибыл из Илецкой Защиты посыланный туда сержант Туленков, с ним из тамошних но Соляному правлению и по градской команде магазейнов провезено провианта около 90 четвертей, в том числе заготовленного помянутым Правлением 60 четвертей, да в подспорье, хлеба, покупной там по Соляному правлению рыбы 16 пуд. Сей привезенный хлеб многих чрезвычайно обрадовал: ибо до привоза оного, по крайней нужде, убогие и маложалованные люди покупали уже по 6 и по 7 руб. один пуд, да и по той малослыханной цене с великою трудностию находили. После полудня часу в 4-м оказалось злодеев на степи до 150 человек, из коих большое людство разъезжало в трех, человек до 30-ти в одной верстах, 3 человека, самые отважнейшие, подъезжали к городу сажен на сто, но все, по примечаниям, в пребезмерном были пьянстве, а особливо последние, столь близко и отважно подъезжавшие, скача на лошадях своих и кривляясь на обе стороны, кричали, чтоб выслан к ним был для переговора яицкий старшина Бородин, объявляя при том, якобы они Яицким городом уже завладели, и долго ли-де вам, Яицким казакам, в городе помирать голодом; мы-де хотя взять его и не можем, но скоро голод принудит вас к сдаче. Кому-де вы служите, губернатору или Тимашеву, браня их обоих скверною бранью. — 9-го числа ничего было не видно, а хотя малое число злодеев и появилось было на сыртах, но не подъезжая к городу, постояв там немного, возвратились опять в Берду. — 10-го числа выпущено за город 78 человек каргалинских татар, а после полудня выезжал из Берды сообщившийся с злодеями оренбургских казаков сотник Подуров, имея при себе злодеев человек до 30, из коих отважнейшие, выскакивая наперед, кричали: долго ли-де вам городским есть кобылятину, пора уж город сдавать; у нас хлеба довольно, — выговаривая при том и другие, но всё сумасбродные и пьяные речи. — 11-го числа выпущено за город, для сбережения хлеба, из своекоштных престарелых и праздно находящихся людей человек до 30-ти да женского пола человек до 10-ти, кои все пошли чрез Берду, то есть, чрез жилище злодейское, с намерением, не могут ли они пробраться во внутренние российские жилища.67* После полудня подъезжало к городу из злодеев человек до 10-ти с такими ж речами, как выше означено. Сего ж числа отпущены были в Илецкую Защиту приезжавшие оттуда с хлебом. — 12-го, за бывшею в сию ночь великою бурею, возвратились назад в город поехавшие в Илецкую Защиту. С злодейской стороны ничего особливого примечено не было.68* За город хотя и выслано было из яицких казаков человек до 20, в намерении, не удастся ли кого-нибудь захватить из злодеев, но из них никто не выезжал. На 13 число в ночи вышло из злодейского лагеря 5 человек, вахмистр и гренадер команды г. генерал-маиора Станиславского, захваченные злодеями около Губерлинской крепости, и солдат губернской роты, еще солдат, посыланный отсель к сибирскому губернатору, до прихода еще злодеев и на возврате оттуда давно уже ими захваченный: они, по увольнению злодейских начальников, отпущены были в Чернореченскую крепость для покупки хлеба, откуда, возвращаясь, вознамерились они по заяицкой стороне итти в город, и пришли сюда на третий день, претерпев великую трудность в пути от бездорожицы и от худой погоды. Во время сильного бурана чрез сих выходцев следующие известия произошли: 1) что главнокомандующий войсками г. генерал-аншеф Александр Ильич Бибиков находится уже в Казани; 2) вперед по Оренбургской оттуда дороге отправлен от него с корпусом военных людей г. генерал-маиор Мансуров, который-де, прошед Борскую крепость, встречен был злодеями и, имев с ними сражение, причинил им немало вреда, отбив у них 8 пушек, в том числе один единорог; 3) еще один таковой же корпус якобы находился на реке Сок в Красноярской крепости, с тем, чтоб, усмиря сбунтовавшихся там крещеных калмыков, к Оренбургу ж следовал; 4) г. генерал-маиор Фрейман находился с таковою ж командою в Бугульме, и следует оттуда к Оренбургу ж. Сей генерал также имел сражение со встречавшимися с ним злодеями, и отбил у них 3 или 4 пушки; 5) с бирской и башкирской сторон действует над злодеями и их сообщниками г. генерал-поручик Декалонг; а хотя-де они и покушались уже приступать к городу Уфе, но тут-де им удачи не было: отбиты они с немалым ураном, и потеряли 3 или 4 пушки. Всё оное те выходцы слышали во-первых от трех гусар, отхваченных злодеями от команды г. генерал-маиора Мансурова, коих-де они злодеи, за то, что они многих из них умертвили, повесили; и еще его ж Мансурова команды от солдат, кои отвозили в город Самару отбитую у злодеев артиллерию и оттуда обратно возвращаясь к команде своей в Борскую крепость, перехвачены калмыками и привезены в Берду, кои-де и ныне тут находятся, всех их 10 человек. Самого-де предводителя их и самозванца Пугачева ныне в Бердской слободе нет; а хотя-де после последней из города высылки, день или два спустя, и приехал он к своим сообщникам в Берду, но побыв тут одни или двое сутки, ночною порою неизвестно куда уехал, взяв с собою две бочки пороху; а другие-де думают, что он насыпал в них для лошадей своих овес. Догадываются, якобы он поехал по Сакмарской дороге или к Яицкому городку, куда-де по требованиям его и конные люди ежедневно к нему отъезжают. При Берде наличной артиллерии находится ныне до 70 орудий, которая вся около тамошней церкви расставлена; сколько для оной есть пороха и снаряда, то им неизвестно; но за великим расходом многому числу быть не чают. В небытность-де Пугачева начальствуют там из Яицких казаков вышеозначенные: Кожевников, Лыков и Шигаев, оренбургский сотник Подуров, да ссылочный Хлопуша, о коем прежде неоднократно упомянуто и у коего-де все заводские мужики в команде; между начальниками ж почитается один Илецкий казак, коего имя они не знают, и из сих-де людей состоит у них ныне правление, которое называют Военною Коллегией; Бердскую слободу именуют они Москвой, Каргалу Петербургом, Сакмару Киевом, а Чернореченскую крепость провинциею. — 6) В пропитании-де многие и между ими чувствуют нужду, и терпят недостаток: ибо-де запасного ничего нет, а что откуда привезут, тем и питаются; а хотя-де из съезда для продажи к ним иногда и привозят, но по великому-де их людству, оного не довольно, а затем-де и высылаемых из города людей отпущают они от себя куда кто хочет. Намерение-де их, как слышно, состоит более в том, чтоб еще единожды и со всеми уже силами сделать приступ к городу, и ежели сие последнее их покушение не удастся им, то всем расходиться им врознь; но большая-де часть намерена пробираться чрез Киргизскую степь к реке Яику, а тут перешед реку ниже Яицкого городка, итти бы им за Волгу для овладения тамошними местами.

84) Впрочем хотя сей день и выслано было за город яицких казаков около 20 человек с тем, чтоб съехаться и говорить с злодеями, а буде возможно, то б их и отхватить: но из них никто не выезжал. На 14 число в ночи подъезжали к городу злодеи человек до 10-ти, и требовали, чтоб для переговора с ними высланы были к ним яицкие казаки; но сего не учинено; а после полудня выезжало их из Берды человек до 100, из коих отважнейшие, два или три человека, подъехав ближе к городу и привязав на кол мешочек, оставили; по привозе его в город оказались тут разные распечатанные письма из города и в город, из разных мест посыланные. Оное злодеи, как видно, в знак сего учинили, дабы дать знать, что отсель посланные и сюда ехавшие курьеры или перехвачены или самосвоевольно у них явились, да и слышно было, что для перехвата их за Вязовским редутом на рудниках поставлена у них застава, где для присмотра таких едущих с депешами содержится у них караул. Слышно было еще, что один оренбургский казак, приезжавший из Илецкой Защиты с провиантом, и вчера туда обратно с другими отправленный, бежал к злодеям, о коем известно было, что он с братьями своими по их поступкам признаваем был за весьма худого человека. Поутру примечено было несколько злодеев, ехавших из Берды толпами к Чернореченской крепости, а потом усмотрен по правую сторону Берды, близ Маячной горы, новый у них форпост, на коем во весь день стояло конных людей человек до 100, а на самой высоте той горы поставлен был караул человек до пяти; слышно было, что то сделали они для предосторожности и для какого-нибудь ожидания; иные говорили, якобы видели несколько шляхов их по дороге к Илецкой Защите, и поутру будто б слышна была в Бердской слободе пушечная и ружейная пальба. — 16 числа ничего особливого было не видно кроме того, что на вышеозначенном новом злодейском форпосте и сегодня находилось человек до 70. По свидетельству ж нарочно посланных за реку Яик яицких казаков найден злодейский след прямо к Илецкой Защите, по коему-де шло их человек до 400, или и более, причем имели они и сани, а потому и дознавались, якобы везли они и пушки; но не поворитились ли они отошед за Сырт вправо к Илецкому городку, или устремились на Илецкую Защиту, — сие осталось в неизвестности. — 17 числа ничего невозможно было усмотреть за бывшею великою непогодью. — 18 числа ничего особливого, кроме двух злодейских форпостов, примечено не было. Из города выслано было за реку Яик казаков для осмотра воровских шляхов, которые, возвратясь, сказывали что прежде усмотренный в Илецкую Защиту шлях назад еще не пришел. — 19 числа ничего примечено не было, кроме сего, что новоучрежденный злодейский на Маячной горе форпост сегодня казался не столько многолюден, как прежде. Один яицкий казак, вчера за сеном поехавший, не возвратился, а потому и узнали, что он ушел к злодеям в Берду. — 20 числа поутру оказалось злодеев немалое число ехавших на Маячной горе, под которую они и спустились. Людство всё их было, по примечанию, тысячи полторы; но к обеду все возвратились они в Берду. После полудня часу во 2-м и в 3-м еще они на ту ж гору пошли; но казалось, что людство их было более, и многие из них, спустись под гору, перешли чрез реку Яик и там остановились, будто бы в ожидании чего-нибудь, тремя толпами против Маячной горы. Между тем со стороны Илецкой Защиты показалась чернь следующих оттоль людей, кою признавали за людей, спущающихся с тамошних высот, но точно рассмотреть и узнать было не можно: сперва за дальностию, а потом за великим снегом и бураном. Злодеи в вышеозначенных толпах за рекою Яиком стояли до самой темной ночи; после сказывали, якобы часу в 8-м или 9-м вечера слышны были там на степи три или четыре выстрела из пушек; но из города по сим примеченным обстоятельствам никакой высылки и проведывания учинено не было. — 21 числа, за великим сего числа бывшим туманом, с злодейской стороны ничего усмотреть было не можно; только слух пронесся в городе, якобы вчера за Яик выезжавшие злодеи ездили для встречи посланных в Илецкую Защиту своих сообщников, и будто б оные, бывши там, того Защитою подлинно овладели, а предводителем-де был у них вышеупомянутый ссылочный Хлопуша.

85) С 22-го по 27 число было спокойно, а того числа злодеи в немалой партии подбегали к городу, но не получа никакой удачи, пушечными с вала выстрелами отражены и возвратились в гнездо их. С городовой стены выпалено в них из пушек с ядрами 1, да с картечами 1 заряд; а 28-го и 29-го было спокойно.

К тем с 22-го по 29 число из приватных записок в прибавление принадлежит сие, что 22 числа, поутру часу в 6-м, слышны были в Бердской слободе три выстрела пушечных, из-за чего и признавали: не будет ли в сей день от злодеев двоекратное устремление к городу, которое и было сперва поутру часу в 10; людства их было тут до 100; подъехав они к тому месту, где навоз вываливают, остановились, и человека два, три, поехав ближе к городу, повесили на палке мешочек с письмами; тут были партикулярные письма, все распечатанные, и несколько пустых распечатанных пакетов, подписанных рапортами и сообщениями, знать в том виде, дабы знали в городе, что они имеют способы всех отправленных отсюда и сюда курьеров перехватывать. Между оными найдено еще злодейское письмо, наполненное самых ругательных и пьяных выражений, с угрозами губернатору, ежели город в их руки не будет отдан. После полудня часу во 2-ом еще оказались они злодеи, выезжающие из-за Маячной горы к кирпичным сараям: было их всех в разных небольших толпах от 70 до 80 человек, из коих человек до 10-ти выезжали ближе к городу, а потом для переговора с ними и выслано было из нерегулярных людей человек до 20-ти; но как в толпы их с вала от водяных ворот сделали выстрелов до 50-ти, и одно ядро легло под самой толпой, и снег сильно всбросило (некоторые сказывали, что убито им один или два, а другие сие отрицали), то все они и начали отдаляться, а потом немного постояв на одном месте, и отъехали в Берду. Выехавшие из города уверяли, что при сем случае предводитель злодеев Пугачев сам был, и якобы он вчерашнего числа с малым людством возвратился в Берду. Ввечеру и ночью разъезжавшие на той стороне реки Яика башкирцы и татары, сообщники злодеев, наехали на бывших там городских рыболовов, коих они хотели забрать и увести в Берду; рыбаки, для спасения своего, сказали им, что они сами давно желают там быть, и советовали, чтоб забрать еще неподалеку от них находящихся рыбаков же. И как злодеи за оными в ночную темноту поехали, а при сих оставили одного ясачного татарина, с тем, чтоб он гнал их в Берду, ибо те рыбаки старые и малолетные: то будучи они с тем татарином на дороге и усмотря, что он, слезши с лошади, за усталостию ее шел пешком и был только один, то дав ему удар пешнею и связав его, привели в город с имеющеюся при нем лошадью и отдали под караул в Губернскую канцелярию. — 23-го чрез допрос вышеозначенного ясачного татарина уведомлено в городе, что предводитель злодеев Пугачев к находящимся в Берде сообщникам его подлинно приехал, но в таком малолюдстве, что возвратилось с ним не более 10-ти человек; был-де он под Бузулуцкою крепостью, для воспрепятствования походу следующих к Оренбургу команд, от коих он при неоднократных сражениях разбит, и имевшаяся при нем артиллерия отнята, да и сам он якобы едва спасся. Слух о завладении Илецкой Защиты ходившими тут злодеями, и что у них предводителем тут был часто упомянутый ссылочный Хлопуша, как оным татарином, так и от многих еще подтвержден: по завладении-де сею Защитою всем им злодеям тамошние ссылочные немало способствовали, оставили они злодеи свой там караул, офицеров-де тамошних они побили кроме одного (коего имени он татарин не знал показать), да и сего оставили они вживе по просьбе тамошних рабочих ссыльных. Из поехавших сего числа за сеном слуг несколько человек позади Нежинского редута злодеями захвачено и увезено.

86) На 24-е число в ночи бежал в злодейский лагерь один яицкий казак, а поутру выбежал от злодев канонер, по прозванью Макаров, имевший в городе жену и детей. Он командирован был отсель с бригадиром Беловым и по разбитии его Белова с командою захвачен злодеями, и находился у их всегда при пушках. Чрез допрос его известно стало, что злодей Пугачев возвратился в Берду в предварившую пятницу только в 10 человеках; ходил он с сообщниками своими тысячах в трех и более, на-встречу следующих в Оренбург команд, из коих с одною идущею сюда под камандою г. генерал-маиора Мансурова, имел он сражение между Бузу Луцкую и Тоцкою крепостями. Сия-де команда, имея не малое число военных людей на лыжах, завела их низкими местами так, что они, зашед с тылу злодеев и прочих, так их притеснили, что едва не все они остались или побитыми или переловленными; сам-де он Пугачев спасся уходом, как выше значит, с малолюдством; о чем-де он Макаров известен от тех прибывших с ним людей; третьего же дня, то есть в субботу, выезжал он Пугачев с сообщниками своими сам для осмотра мест, где ему во время приступа к городу сделать свои батареи, и намерение-де полагал в сегодняшнюю или в завтрашнюю ночь, а конечно уже на сей неделе, всеми ныне при нем имеющимися силами приступать к городу; об Илецкой Защите подтвердил он Макаров почти всё то ж, что вчера пойманный татарин в допросе своем показал. Провианта-де предводитель злодеев Хлопуша ничего с собою оттуда не привез, забрал-де только тех людей, коих они в своих злодействах потреблять могут, а прочих всех также и стариков, оставил он Хлопуша там; но Пугачев якобы весьма злобился за то, для чего без ведома и без приказа его сие место разорили, к чему он никогда намерения не имел, почитая его нужным государственным делом. По имеющимся-де у злодеев известиям, генерал-маиор Фрейман якобы и поныне находится еще в Бугульме для прикрытия тамошней стороны, а вышеозначенная-де по Сакмаре реке следующая команда, у коей командиром генерал-маиор Мансуров, может сюда прибыть не прежде, как разве на первой неделе поста; сообщники-де его Пугачева более советуют ему, чтоб итти против оной команды еще, но он не согласуясь, уверяет их, что она и без того в руки ему достанется. Провианта-де запасенного ничего у них нет, а довольствуются больше привозимым с новой Московской дороги из уезда, который высылают оттуда нарочно посланные туда злодеи, а для вольной продажи, по причине многих грабительств, весьма-де уже мало привозят. Пушек разных калибров за утратою поныне еще имеется у них в Берде до 70-ти, но в том числе не малая часть малых и неспособных, взятых с заводов; порох и ядра имеют они забранные с разных заводов, и в том он Макаров не признает еще быть оскудению. Способ к уходу своему нашел он чрез сие, что выпросился якобы для печения хлебов в Черноречье, а оттуда и пробрался он сюда, и будучи ночною порою, низменными местами, но с привеликим затруднением.

87) На 25 число в ночи хотя и ожидали злодейского приступа к городу, но оного не было, да и чрез весь день со стороны их ничего не примечено. Самый их главный ертаул или форпост столь малолюден казался, что не более трех или четырех человек при оном находилось. — 26 числа со стороны злодеев ничего ж было не видно и не слышно, а 27 числа по резолюции г. губернатора выпущены за город байрекинский торговый татарин Аит Усеев (провиантский и соляной подрядчик) с сыном его Абсаломом и с их семейством, да бывший переводчик Мансур, и еще разные татары, всех навсё до 40 человек, по их прошениям, чтоб им как-нибудь пробираться в их жительства чрез Бердскую слободу; они под оною слободою встречены были злодеями, коих примечено было человек до 30-ти, кои, окружа их, спустились с ними с той слободы; трое из оных злодеев, поехав ближе к городу, кричали, чтоб выслать к ним из города торговых людей больше: они-де нам надобны, угрожая приступом к городу, а при том ругаясь, кричали, что-де городских мы ваших капканов (о коих выше сего упомянуто) не боимся: они-де нам вредить не могут, сколько б их расставлено ни было. Часу в 9-м после полудня ушли с вала к злодеям один солдат, да татарин, почему и выпалено было с вала раза три из пушек, а чрез то в городе многие были потревожены; в 12 часу после полудня якобы примечены были позадь Черноречья ракеты, по догадкам признавали оные пущенными от следующих к Оренбургу команд, что якобы и вчерашнего числа ночью примечено. — 28 числа после полудня выезжало злодеев на степь человек до 20-ти, из коих двое, приближась несколько к городу, повесили на палке мешочек, в котором, сказывали, что положены были письма; они потом хотя и взяты были в город, но содержание их было неизвестно. А чтоб злодеи пустыми и возмущающими народ угрозами близко к городу не подъезжали, для того выпалено по них из двух пушек, почему все они назад и отворотили. После полудня выбежал от злодеев оренбургский казак, Жмуркин, захваченный ими в Илецкой Защите, где соль добывают, который сего ж вечера в губернаторской канцелярии и допрашиван. Часу в 10-м вечера позади Черноречья якобы еще примечено было пушечных ракет до 50-ти, а притом говорили еще, что злодеи, усмотря ракеты, пущенные сей ночи в городе, и у себя в Берде бросали головни, в том виде, чтоб оные почтены были за их ракеты.

Часть VII. — Продолжение Оренбургской осады, бывшие на злодеев из юрода вылазки, приступы самозванца Пугачева и сообщников ею к Оренбургу и другие приключения марта с 1, апреля по 7 число 1774 года

NB. Понеже экстракт или журнал губернаторской канцелярии чрез весь сей март весьма уже кратко сочинен, и состоит только в трех листах, того ради рассудил я весь оный внесть здесь напереди, не разделяя показанных в нем чисел, внесением под оные дополнения из приватных записок и известий, как то выше сего чинено; а под тем внесены будут сряду и оные записки, продолженные по 6 число апреля, которым Оренбургское осадное время кончилось.

88) 1 числа марта злодеи в близость города против пушечного двора в некотором количестве для переговорки подъезжали, но учиненными с городовой стены выстрелами из пушек прогнаны. Со 2-го по 7 число было спокойно; только между тем по полученному от г. полковника Демарина рапорту о медлительном доставлении в Озерную крепость г. генерал-маиором Станиславским для отправления в город Оренбург провианта, предложено к помянутому генерал-маиору и к нему Демарину: первому, чтоб он из того провианта достальной, как возможно, старался отправить и тем здешную крайность уменьшить; а Демарину, чтоб и он скорейшим того провианта доставлением содействовал; причем и к г. генерал-поручику и кавалеру Декалонгу, в следствие прежних неоднократных о доставлении сюда из Исетской провинции провианта, ежели далее не можно, то хотя до Орской крепости сообщено.69*

С 7-го по 23 числа марта было спокойно, а последнего числа, чрез выбежавшего из злодейской толпы яицких казаков сотника Логинова уведомленось, что корпусом войск ее императорского величества, под предводительством г. генерал-маиора князя Голицына, на искоренение сей злодейской толпы следовавшим, сам злодей, тысячах в девяти, в Татищевой крепости засевший, разбит и только сам-пят с ним Логиновым нашел случай убежать в гнездо свое, в Бердскую слободу, стараясь притом, как сверх его Логинова, и выбежавшие уверяли, со всею своею кучею принять другие к укрывательству своему меры; однако ж чрез высланную от губернатора в Берду, за неимением конницы пехотную, человеках в 600 команду будучи приведен в крайнее замешательство, единственно с верными ему человеками в двух тысячах, забрав лучшее имущество и десять пушек, бежал чрез называемый Общий Сырт, и шатается в степи; а между тем объявленная здешняя команда, заняв Бердскую слободу, тотчас получила оставшихся от него разного сорта, в том числе и вновь на заводах им Пугачевым по своей моде налитых, с пятьдесят артиллерийских орудий с припасами, да несколько провианта, которым как и подвозным при корпусе гарнизон и гражданство возымели некоторое удовольствие, да и пленников разного звания людей, оставшихся от него злодея, к той здешней команде пришло и явилось до 1000 человек; а на 24 число и от г. генерал-маиора и кавалера князя Голицына получено сообщение, что он с вверенным ему корпусом достиг до Татищевой крепости и выше писанное злодейской толпе поражение учинил, в коей-де, по объявлению пленных, было менее девяти тысяч выбранных и отчаянных злодеев, причем-де их побито до двух тысяч, да в плен взято 3000 человек, и 36 орудий в добычу получено, только-де сам злодей Пугачев мог от того уйти, потому что кавалерия, за усталостию лошадей и от форсированного марша и глубоких снегов, как и продолжительного сражения, не могла сего беглеца достичь, хотя преследование было 20 верст. Получа сие уведомление, губернатор тотчас не оставил для сведения сообщить к гг. генерал-поручику и кавалеру Декалонгу и генерал-маиору Станиславскому, да к полковнику Демарину, равно и в другие места предложил, а притом, по требованию означенного г. генерал-маиора князя Голицына, для примечания и преграды пути его злодея, учреждены от Оренбурга до Рычковского хутора, близ Татищевой крепости имеющегося, и между Сеитовой слободы, Берды и Сакмарского городка, далее ж и по новой Московской дороге до деревни Беккуловой, из казаков и сеитовских татар разъезды; сверх того о поимке его злодея, с обещанием от его сиятельства г. генерал-фельдмаршала и кавалера графа Захара Григорьевича Чернышева, кто оное учинит, дачи в награждение 10,000 рублей, во всех местах публиковано, и хотя губернатор, к пресечению злодейских предприятий, вышеписанную преграду чрез разосланных, сколько собраться могло конных нерегулярных с несколькими пушками учредил, но, к крайнему прискорбию, услышал чрез посланного от него к Сеитовой татарской слободе к привозу в город провианта нарочного татарского старшину, помянутый злодей со всею толпою, которая следовала, шедши во всю ночь целиком, миновав новоразосланные пикеты, пришла в ту Сеитову слободу, от которой виден был местах в трех пожар; следовательно и заключается, что более стремление его злодея клонилось внутрь Башкирии; а как, по неимению конных войск и по ослаблении от продолжавшихся блокады и голода пехоты, поимку учинить был отсюда не в состоянии, наипаче ж, что и внутри было не без опасности, то реченному г. генерал-маиору и кавалеру от 27 марта сообщено и прошено, дабы благоволил он к преследованию того злодея поспешествованием вверенных ему войск не оставить; между чем помянутый злодей, не находя к укрывательству своему прибежища и учиня в Сеитовой слободе татарам разного рода злодейства и набрав тотчас из окольных мест в толпу свою разного звания людей, то есть, башкирцев, заводских и помещичьих крестьян и прочих тысячи с четыре, засел было в Сакмарский казачий городок: однако в оном поспевшим по вышеписанному сообщению в команде реченного г. генерал-маиора и кавалера деташементом70* атакован и совершенно разбит. И так вся его изменическая толпа сколько захватом живых, а не менее и побитием, совсем истреблена: только сам он злодей с малым числом сообщников его паки укрылся и бежал в Башкирию, где однако ж отправленными за ним легкими войсками преследуется; а к тому и пришедшие в раскаяние старшины к поимке его общим увещанием побуждаются, и уповательно ими упущен не будет, а чрез то и прежнее народное спокойствие и тишина совершенно восстановиться может, в рассуждении которой губернатор по должности своей всевозможно упражняется. И так теперь город Оренбург, по одержанной под предводительством помянутого г. генерал-маиора и кавалера войском над злодеем совершенной победе, от угрожаемой опасности и тесноты получил свободу, и граждане тем вящше обрадованы, что от шести-месячного страдания в пропитании достигли вдруг старанием его г. генерал-маиора и кавалера хлебного, хотя не изобильно, но некоторого удовольствия, а горнизон полного трактамента. Сие есть всё то, что в журнале губернаторской канцелярии внесено; здесь в дополнение его вносятся беспрерывно уже приватные записки и известия, по самое окончание оных, следовательно и Оренбургской осады.

89) На 1 число марта с вечера слышны были в злодейском лагере три или четыре выстрела пушечных. Из допроса вышеозначенного казака Жмуркина слышно было следующее: злодеи в Илецкой Защите приступ сделали на рассвете дня; во время утрени подошли они с той стороны, где добывание соли происходит, овладев всеми дворами, в которых живут своекоштные, кои подошли почти к самому оплоту той Защиты, от которого они в Защиту из имевшихся при них пушек и ружей стрелять стали. Находившаяся там регулярная и нерегулярная команда хотя несколько и стала было обороняться, но превосходному злодеев людству долго противиться не могла, а особливо когда содержавшиеся в командах скованные ссылочные выводились, командовавший-де там капитан Вирачев скоро был ранен в ногу и отлучился в квартиру, а злодеи, сообщась с теми ссылочными и ворвавшись в Защиту, овладели всем; помянутого капитана Вирачева и бывшего в команде его подпоручика убили до смерти, а находившегося с стороны Соляного правления при добывании соли капитана Ядринцова, хотя-де и намерены они были повесить, но тамошние своекоштные предводителя их ссылочного Хлопушу упросили, а особливо уговорили его к тому жена и сын оного Хлопуши, давно уже в той Защите жившие, оставить его живым, почему он и не умерщвлен, а потом остригши ему Ядринцеву волосы по-казацки велел-де он Хлопуша быть ему там атаманом или сотником. Хлеб, имевшийся в тамошних магазинах, роздали они весь ссылочным, а часть якобы взяли из него и с собою. Тамошнюю регулярную команду, коей было не более 70-ти да казаков около 120 человек, забрали они злодеи и привели в Берду, а из ссыльных взяли одних тех, кои моложе, крепче и намерениям их надобны, престарелых же и дряхлых всех оставили там; из пушек увезли три или четыре, да пороху около 20 пуд. Всех злодеев в приезде туда было от 6-ти до 7 сот человек. По допросу того ж казака Жмуркина, слышно было, якобы предводитель злодеев намерение свое приступить к городу отменил, а вместо того положил отправить из находящихся при нем людей разные партии против идущих к Оренбургу войск; да и примечено было, якобы две злодейские толпы пошли к Черноречью, каждая людством сот по пяти человек; впрочем неизвестно, по какому сумнительству или подозрению оный казак Жмуркин не освобождая и в дом его не отпущен, но удержан был, при Губернской канцелярии под караулом.

90) 2-го числа вышли от злодеев один сержант Бирского баталиона, оставшийся после полковника и коменданта Чернышева, да двое гарнизонных солдат, в том числе один захваченный при последней из города высылке; от них слышно было, что предводитель злодеев отправил немалый обоз на низ с разными своими и сообщников своих пожитками, а куда, не знают, а вчера-де после полудня прибыло к ним из Яицкого городка тамошних казаков и калмыков с их женами и с детьми около тысячи человек, якобы для того больше, что, за непривозом туда хлеба, не стало у них провианта. Все они шли по за-Яицкой степи, и реку-де Яик перешли близ Черноречья. Еще сказывали они, якобы и в Бердскую слободу подвоза хлебного ныне нет. Часу во втором по полудни выезжало злодеев около ста человек на Маячную гору, где постояв они недолго, возвратились опять в Берду; сего ж числа после полудня выпущено за город для сбережения хлеба восемь человек касимовских других татар; сказывали, что послано с ними к злодеям от г. губернатора увещательное письмо. Еще носился слух, будто б трое или четверо яицких казаков, ходя по валу, считали расставленные около города пушки: почему, как подозрительные, отданы они под караул. — 3-го числа ничего особливого примечено не было, и злодеев, кроме малого числа, на их ертауле было не видно: только уверяли за-подлинно, что предводитель злодеев Пугачев, будучи в Яицком городке, женился на одной девке, дочери тамошнего казака и кузнеца, называемой Устиньей Петровой, которую знающие люди почитали за великую тамошнюю волокиту,71* и для сего-де у всех его сообщников великая была там попойка с пушечною пальбою, а то ж делали и здешние злодеи по получении об оном ведомости. Еще говорили, якобы в прошедшую ночь слышно было в Бердской слободе несколько пушечных выстрелов, будто бы видны были за Чернореченскую крепость пушечные ракеты; в соответствование чего здесь в городе пущено было их 6 ракет. — 4 числа поутру видно было едущих к городу от Бердской слободы человек до пятидесяти; но они, не подъезжая близко к городу, постояв на степи немного, возвратились назад. Еще сказывали, якобы три злодейские толпы видели едущих одна к Черноречью, а другая к Губернаторскому хутору и на тамошние Сырты, а третья будто бы шла к Сакмарску чрез Сырт и пробиралась к Красногорской крепости; да и была молва в городе, что предводитель злодеев из Берды отлучился к Яицкому городку, или на-встречу следующих к Оренбургу команд, а наперед-де себя отправил он свой багаж в помянутый городок. В 9-м часу вечера пущено было 4 ракеты, а потом во 2-м часу по полуночи якобы примечены были и позади Черноречья четыре ж ракеты.

91) 5 числа ничего особливого не примечено, кроме сего, что одна толпа злодеев, в двух или в трех стах человеках, во 2 часу пополудни, шла по той стороне Сакмары реки к Каргалинской слободе, — догадывались, не были ль то башкирцы, пошедшие от злодеев в свои домы; о предводителе злодеев подтверждали и сегодня, что он из Берды отлучился, да и ертаул тамошний поутру только в трех или в четырех человеках казался. — 6 числа поутру выезжало злодеев на Маячную гору человек около ста; но все они, постояв тут немного, возвратились назад к Берде. — 7-го числа поутру и до полудни, за бывшею непогодью, ничего усмотрено не было; а после полудня в 4-м часу пришли на лыжах из Верхней-Озерной крепости 4 казака; по приезде их уведомленось, к великому обрадованию городских жителей, что прибыло уже в ту крепость из Орской крепости два обоза, за провожанием легких команд, и еще обоз оттуда ожидается, и как придет и непогодь позатихнет, то станут оттуда отправлять провиант и в Оренбург.72* — 8-го числа после полудня, по причине хлебного недостатка, выпущено за город татар и разных рабочих людей 151 человек, кои все пошли прямо к Берде; навстречу им выехало злодеев человек со 100, между ими ж находился один оренбургский казак, захваченный в Илецкой Защите. Сей, отделясь от злодеев, вознамерился бежать в город, за которым погнался было один злодей из яицких казаков, который почитался за наездника и был свойственный находящемуся в городе войсковому старшине Мартемьяну Бородину; но потому, что он был очень пьян, из города ж выпущены были, в числе вышеозначенных людей, два оренбургские казака, с тем чтоб им побывать у злодеев в Берде, а оттуда выдти в город с надобными об них известиями; которые, усмотря удобный случай к поимке оного злодея, и соединясь с тем бежавшим в город оренбургским казаком, его поймали и привезли в город; чрез сего выбежавшего и того пойманного злодея заподлинно уведомились, что начальника злодеев в Берде нет, а уехал-де он на низ. Но как оный яицкий казак безмерно был пьян, то за тем сего числа и не допрашиван. — 9-го числа поутру вышло из злодейского лагеря 5 человек, в том числе один оренбургского гарнизона капрал Добрынин, бывший в команде бригадира Билова; чрез них и чрез допросы вышеозначенных слышно стало в городе, что начальник злодеев, взяв с собою отборных людей около 2000 человек и 10 лучших артиллерийских орудий, из Берды уехал, а куда, о том точно не знают; некоторые-де признают, что он пошел на-встречу следующим к Оренбургу войскам; другие думают, что пошел в Илецкий городок, куда-де он все свои пожитки наперед послал; а иные еще мнили, якобы он совсем на утек пошел, а куда, неизвестно. Пред отбытием-де своим, в ночное время, приказал он задавить из главных и войсковых своих начальников полковника Лысова, который его злодей при разделе добычи, помянутый Лысов тот самый, который при нем и без него все воинские наряды и распоряжения делал, да и в войске Яицком был он не без знати, за тем-де днем и публично умертвить он его не отважился;73* между всеми-де в Берде находящимися злодеями, якобы началось и происходит несогласие; часто случаются смертоубийства, а суда и расправы за то никакой нет. После полудня, часу в 3-м, выбежал еще от злодеев оренбургский казак, прозванием Пермяков; он послан был от г. губернатора в Верхнюю-Озерную крепость с письмами, и захвачен злодеями назад тому недель шесть, сказывал, что с ним сего дня после обеда бежало было еще пять человек, но оных, нагнав злодеи, возвратили назад, а он, имев под собою лошадь по-лучше, уехал вперед и спасся от их поимки; более ничего невозможно было увидеть, потому что допросы выбегающих от злодеев, пойманных, со вчерашнего дня начали производить, и оных людей содержат в губернаторском доме, а не в Губернской канцелярии.74* — 10-го числа, кроме малолюдного злодейского ертаула, под Бердою ничего примечено не было; чрез вышеозначенных же выходцев и пойманного злодея, пронесся чудный слух, якобы в помянутой слободе, при которой в буераках находится великое множество мертвых тел, побитых и удавленных злодеем, оказываются частые привидения, и тревожат их обличением о своей невинности и о их варварствах, да и требуют погребения тел своих в землю; а за тем-де злодеи в ночное время и за водою на реку Сакмару, не только по одиночке, но и малолюдно уже не ходят, да и во снах-де оным злодеям с такими представлениями кажутся. Однажды, якобы, так они в ночное время чрез то встревожились, что возмечтав, будто наступают на них военные люди, стреляли из пушек. Ежели сие справедливо, то без сомнения происходило в них от воображения, в рассуждении многих их злодейств, чему движение их совести и всегдашнее пьянство наибольшею могло быть причиною. — 11-го числа до полудня ничего особливого не примечено; а после полудня несколько злодеев приехало в разных толпах от Чернореченской крепости в Бердскую слободу; но всех их признавали не более трех или четырех сот человек; притом сказывали, якобы еще и вчера такие ж толпы и оттуда ж едущие были видны; догадывались, не после ль сражения с идущими к городу командами оные толпы возвращались назад, или то были башкирцы, возвращающиеся в домы свои.

92) 12-го числа ничего было не видно, кроме сего, что со стороны Чернореченской крепости и сегодня от 50-ти до 60 человек примечены едущие в Берду. — 13-го числа то только слышно было, что выезжало злодеев на Маячную гору от 10 до 15 человек, и тут постояв немного, возвратились назад в Бердскую слободу. — 14-го числа, за бывшим снегом, видеть ничего было не можно. — На 15-е число в ночи вышли от злодеев один артиллерийский капрал да канонер, захваченные к ним в команде покойного бригадира Билова, да 4 человека из дворовых людей; чрез них слышно стало в городе, якобы предводитель злодеев имел двоекратное сражение с идущими к Оренбургу передовыми командами, разбит, и пошел было на утек к Илецкому городку, с намерением пробраться оттуда на Яик, но на переходе-де его отправлена одна команда из Новосергиевской крепости прямою дорогою к тому городку, которая его в оном атаковала, и держит тут в осаде до прибытия другой команды, туда ж следующей из Яицкого городка, а передовые-де войска вступили якобы уже в Татищеву, в Нижнюю-Озерную и в Рассыпную крепости, и так оный злодей со всех сторон стал окружен; отсюда из Берды хотя-де он и требовал в подмогу артиллерии, но оная-де к нему не послана, затем, что дорога уже заперта и проехать не можно; в лагере-де злодейском, то есть в Берде, в пропитании все люди претерпевают крайнюю уже нужду, и подвозу хлебного ни откуда нет. Пред полуднем видно было идущих из Бердской к Каргалинской слободе человек до 500; признавали их за башкирцев, пошедших в Башкирию, в свои домы. На Маячной горе появилось злодеев человек от 10-ти до 15-ти, с одною значкою, которые, немного постояв тут и выпаля несколько из ружей, уехали в Берду. Догадывались, что они выезжали для какого-нибудь присмотра; еще сказывали, что в Бердской слободе слышно было несколько пушечных выстрелов: признавали, что то чинено злодеями по причине великого имеющегося у них пьянства. — 16-го числа, перед утром, выехал из злодейских рук Московского легиона корнет Пустовалов; он и еще два офицера отпущены были из оного легиона, по их прошению, в домы их, и едучи из Симбирска к Кичуйскому фельдшанцу, близ оного перехвачены в Берду 1-го числа января; предводитель злодеев сперва велел было их умертвить, но отведен от того его сообщниками, и так-де он приказал их остричь, сказав, чтоб они служили ему верою и правдою; товарищи-де его находятся в Пречистенской крепости в ведомстве поручика Шванвича, который определен там от злодея атаманом, а он Пустовалов находился в Берде, и на сих днях послан был в Чернореченскую крепость для печения хлебов, которые испекши там, умыслил с имевшимися при нем двумя солдатами и один слугою уехать в Оренбург, да и приехали к городу на двух лошадях с тем хлебом, который они, будучи в Берде, заготовили. Поутру вышли еще оттуда казачий капрал, захваченный злодеями в Илецкой Защите сам-третий; были они там для печения ж хлебов, которые с собою ж на салазках и привезли; чрез них подтвердилось вчерашнее о Пугачеве известие, что его в Берде подлинно нет, и что он, по разбитии его от следующих к Оренбургу команд, ушел к Илецкому городку и там атакован. В Бердской слободе главными имеются яицкий казак Шигаев, вышеупомянутый ссылочный Хлопуша, оренбургских казаков сотник Подуров, который у злодеев произведен полковником, да оренбургских же казаков недавно бежавший туда из последней в Илецкую Защиту посылки казак Семьянов, великий вор и конокрад; они, получа ведомость о приближении войск (которые-де сегодня или завтра заступят в Татищеву крепость), послали от себя в Чернореченскую крепость, чтоб тамошние их сообщники все приезжали к ним, да и видно было сего числа, что оттуда в Берду не малые обозы шли; вчерашняя-де пушечная пальба, слышанная в Берде, была у злодеев для пробы полученных ими с завода новых пушек и хотя-де у них пушек еще не мало, но пороху и снарядов не довольно; приближение войск слыша, хотя они и боятся и намерены сопротивляться до последней своей погибели, но между тем-де, имея у себя много вина, находятся они во всегдашнем и безмерном пьянстве. Сего ж числа на базаре начали продавать печеный хлеб в 25 коп. и в 20 коп. фунт, а прежде, как выше под 9-м числом сего месяца из приказа г. губернатора значит, продавали его от 30 до 40 коп. фунт.75*

17-го числа, за великою непогодью, ничего видеть и слышать было не можно; а ввечеру выбежали от злодеев два человека оренбургских казаков, но что они показывали, того узнать было не можно; сие только слышно было, что они из тех четырех человек, которые посыланы были от г. губернатора для проведывания следующих к Оренбургу войск, и перехвачены были злодеями под Бузулуцкою крепостью, не дошедши до оных войск верст за 10. — 18-го числа поутру вышло из злодейского лагеря три человека солдат, один губернской Тобольской роты, другой здешнего и третий Верхояицкого баталионов: от них и от вчерашних выходцев подтверждено, якобы передовые следующие сюда войска приближаются, или уже и вступили в Татищеву крепость.76* 19-го числа поутру выезжало злодеев из Берды человек с 15, из коих один, подъехав ближе к городу и повеся на палочке мешочек, возвратился к своим товарищам, а потом и все они назад уехали. Признавали, что в оном мешочке положены были какие-нибудь письма, но о содержании ничего было не слышно.77* После полудня часу в 3-м выбежали из Берды сержант Симбирской губернской роты, сержант Симбирского баталиона и один солдат; оных, не ведая их, ничего и ни с кем говорить, отвели прямо в губернаторский дом для допросов; однако ж пронесся слух в городе, якобы предводитель злодеев, во вторичном разбитии следующими в Оренбург командами, только в семи или осьми человеках вчера возвратился в Берду, и бывшая-де при оном артиллерия вся у него отбита, а оные-де команды все и со всех сторон приближаются к Оренбургу. 20-го числа поутру усмотрены были три ертаула злодейские, один обыкновенный при Бердской слободе на Сырту, другой на Маячной горе, а третий за Сакмарою рекою на Сыртах, и слышны якобы были в помянутой слободе три пушечные выстрела, а затем в 10-м часу поутру пошли великие толпы и обозы злодейские к Чернореченской и далее за оную крепость; догадывались, что предводитель злодеев с лучшими своими сообщниками пошел еще на встречу идущим к Оренбургу командам, или уже и вовсе на утек. — 21-го числа, для узнания о числе оставшихся в Берде злодеев, была из города высылка яицких и оренбургских казаков и калмыков: всех их было до 600 человек пеших, и при них семь пушек, которые везены были на санях пешими ж людьми. Сия высылка выступила из города часу в 10-м поутру, и отошед версты с полторы, остановилась; злодеи долго не оказывались, а наконец вышло их из Берды около 2000 человек, на то место, где у них обыкновенный ертаул; но как имевшиеся при городской команде лыжники, человек около 20-ти пошли к ним и пешие все понемногу туда ж стали подвигаться, то все злодеи спустились назад к Берде, а потому и городские возвратились назад. — 22-го числа ничего особливого не происходило; носился только слух, якобы вчерашнего числа после полудня бывшими на рыболовстве людьми слышна была около Татищевой крепости пушечная пальба и будто б около полуночи видели в той стороне пущенную ракету, чему в соответствование и в городе три ракеты пущены. Еще пронесся слух, якобы сего числа вышел от злодеев один казак: но подлинно про то узнать было не можно.

93) 23-го числа, сей воскресный день, из всех бывших во время злодейской осады знаменитее и благополучнее был следующим происшествием: поутру из Берды проехал находившийся меж злодеями бывшего Яицкого войска старшины сын, сотник Логинов, с 4 яицкими ж казаками, пребывающий всегда при г. губернаторе и употребляемый им при разных его распоряжениях оренбургский купец Гаврила Крестовников сказывал, что он Логинов прислан от находящегося у предводителя злодеев первым ныне начальником, старшины Шигаева, с тем уведомлением, что Пугачев, по разбитии его генералом князем Голицыным, вчера ввечеру только сам-четверт приехал в Берду, и сей день объявил еще поход, а потому и стали-де уже все сообщники его убираться на воза, а он Шигаев согласился уже с некоторыми людьми, чтоб, между тем, связав его Пугачева привести в город, и для того б так скоро, как он Логинов приедет в город, потом донесет, дать бы к ним в Берду сигнал тремя пушечными выстрелами, не мешкав; почему он к тому своему намерению и приступит; сей сигнал, по приезде оного Логинова в город, не прежде, как часа чрез два, и учинен, а с той поры и начался выход находившихся там людей великими толпами на лошадях верхами, на санях и на дровнях, с разным их имуществом, а многие везли с собою хлеб и сено, большая ж часть шла оттуда пешие, в том числе были женщины и ребята, всех навсё чрез весь день вышло оттуда до 800 человек для занятия оной слободы. После полудня командирован был туда осьмой легкой полевой команды командир секунд-маиор Зубов, с нескольким числом егерей, яицких и оренбургских казаков, которые в ту слободу без всякого сопротивления и вступили; он нынешний день выслал оттуда пушек разных калибров 18, с принадлежащими к ним пороховыми ящиками, в том числе один единорог и один дробовик, да денег, найденных в дворе Пугачева, семнадцать бочек медною монетою, на перечет по объявлению помянутого Зубова немного больше 1700 рублей; о предводителе ж злодеев носился слух, якобы он и ссылочный Хлопуша, которого он назвал у себя полковником, были связаны в том намерении, чтоб вести их в город, но сообщники-де его, яицкие казаки и заводские крестьяне, будто б усилясь, обоих их развязали, и он-де Пугачев, взяв с собою десять самых лучших артиллерийских орудий, пошел на утек, имея при себе людей около 2000 человек; намерение-де положил сперва итти на Общий Сырт, а потом горами пробраться б ему на Самару реку, а оттуда к Волге, или на Яик; однако ж-де бывшего атамана подполковника Бородина зять, находившийся в руках злодейских, сам-четверт поскакал о дву конях к находящимся в Татищевой крепости генералам, чтоб их об уходе его Пугачева из Берды уведомить; о часто помянутом же ссылочном Хлопуше сказывали, якоб он, вместо того, чтоб с предводителем злодеев неразлучно итти, поворотил с дороги в Каргалинскую слободу, где у него была жена и наворованные им в разных местах пожитки, но тамошние-де татары, поймав и связав его, посадили под крепкий караул в погреб, и что с ним учинить, о том требовали от г. губернатора повеления; а потому и посланы туда сегодня ж надежные люди, дабы его под крепчайшим караулом привезли в Оренбург.78* Впрочем особливого примечания стоит и сие, что сей день поутру ржаный печеный хлеб продавали на базаре по 25 копеек фунт, ибо продавцы вышеозначенную цену от 30 до 40 копеек фунт понижать стали, узнав про идущие сюда команды, при коих, как говорили, очень довольно провианта; но видя оное благополучное происшествие, сей же день К вечеру в десять, в восемь и в семь копеек продавать начали.

94) 24-го числа привезен из Каргалинской слободы объявленный злодей ссылочный Хлопуша, и с ним сообщников из яицких казаков пять человек, да каргалинский татарин в помянутой слободе от злодея Пугачева главным учредителем; тут же приехало оттуда несколько из тамошних лучших татар, чтоб тем доказать ныне свою верность и усердие. Оттуда ж и из Сакмарска привезено было не малое число башкирцев и заводских крестьян, бывших в сообществе с Пугачевым, а из Берды посылано 20 артиллерийских орудий, в которую на сей день, якобы для наблюдения порядка, послан был с командою секунд-маиор Демидов, а бывшим там яицким казакам приказано переехать в Каргалинскую слободу. Между тем носился в городе слух, что в Берде городскими людьми учинены были великие грабительства и хищения, и якобы многие пожитки в руках злодеев находившиеся, разными людьми вывезены в город. На базаре поутру продавали хлеб в 10, а ввечеру был уже и в 3 копейки фунт.79* От командующего генерала князя Голицына приезжали сей день нарочные с известием, что он, по разбитии злодеев, вступил в Татищеву крепость с находящимися при нем военными людьми, а потом с тем, чтоб за бежавшим из Берды злодеем в погоню и для пересечения ему дороги отправлены от него разные команды. — 25-го числа поутру прислано к г. губернатору от его сиятельства генерала князя Голицына с нарочными казаками сообщение, и слышно было от тех казаков, что злодей Пугачев пробрался к вершинам реки Сакмары на хутор находящегося при нем злодея оренбургских казаков сотника Подурова, который от него называется полковником и намерен-де он оттуда пробраться, оставя Переволоцкую крепость в левой стороне, на Ново-Сергиевскую крепость в чаянии пройти из оной в Илецкий городок, а степью пробираться на нижние яицкие форпосты в Кулагину крепость; людства ж при нем около 1000 человек; но лошади-де, от глубоких снегов и бездорожья, у всех уже приустали, для того и принуждены всю имеющуюся при них артиллерию бросить на дороге. За ним от помянутого г. генерала послан в погоню гусарский полковник с командою, который и вступил уже в Переволоцкую крепость, откуда по известиям далее будет следовать. Сей день, после литургии был в соборной церкви благодарный молебен, для освобождения города от злодейской осады, при коем и г. губернатор находился. На базаре продавали печеный хлеб от пяти до трех копеек фунт.

95) 26-го числа получено было от его сиятельства сообщение, что, для преследования злодея и для поимки его, во все стороны отправлены уже от него команды; а дабы он, обратясь, не прокрался в Башкирию, то требовал, дабы с здешней стороны оное предостеречь; почему и командировано было несколько казаков и Каргалинских татар на Губернаторский хутор (от города только 12 верст) для примечания на тамошних высоких местах. Сего ж дня отправлены от г. губернатора в разные места нарочные, в том числе по Московскому и Уфимскому трактам, с уведомлением, что предводитель злодеев разбит и пошел на-утек, и чтоб почтовые станции по обоим оным трактам восстановить. Для осмотра положения Бердской слободы и для разных распоряжений, ездил в оную слободу г. генерал-маиор и обер-комендант Валленстерн с штаб и обер-офицерами; из оной также и из Каргалинской слободы и из Сакмарского городка вышло сей день несколько ссыльных, своекоштных и рабочих людей 17 человек, которые из учрежденной для сих дел у г. губернатора на дворе особой комиссии и присланы при билете для содержания в главное Правление оренбургских соляных дел. На 27-е число от командующего генерала князя Голицына приехало двое курьеров, один в ночи, а другой поутру; о содержании писем его то только слышно было, чтоб с здешней стороны, для пресечения злодею к уходу в Башкирию и далее прикрыть командами места от Чернореченской крепости к Сакмарску и дальше по большой Московской дороге. После полудня потревожены были в городе, а особливо поехавшие из города в Бердскую слободу тем, якобы предводитель злодеев Пугачев с хуторов Епанечкиных возвратился в Каргалинскую слободу, и учиня там лучшим людям убийство, три или четыре двора в оной слободе выжег; то ж якобы причинено им над некоторыми и в Сакмарском городке. Хлеб продавали на базаре мукою от 1 руб. и до 80 коп. пуд, а печеный продавали сперва по 3, а потом по 4 коп., но к вечеру, по причине вышеозначенных известий, продавцы его еще вздорожали и продавали уже по 7 коп. фунт.

96) На 28-е число ночью, приехав из Сакмарского городка тамошний атаман Донский с имевшимися при нем казаками, ко их послано было туда из города 50 человек; он отправлен был занять сие место и иметь там предосторожность, дабы предводитель злодеев не прокрался тамошнею стороною в Башкирию; по вышеозначенному его сиятельства сообщению, сей атаман сам сказывал, что посланные от него по большой Московской дороге до Мустафиной деревни, то есть к самому Уралу (со 150 верст от Оренбурга), никто из злодеев не видав, возвратились к нему; а вчерашнего-де числа послал он Донский в Каргалинскую слободу родного своего брата с одним казаком, для разведывания, что там делается, которые оба приехали туда в самое то время, как от злодеев передовые люди, человек до 80 или около 100 с четырьмя значками приехали в ту слободу (но тут ли был предводитель их Пугачев, оного они узнать не могли), и сделав в оной слободе тревогу, начали-де по всем улицам разъезжать, и из лучших-де тамошних богатых татар закололи копьями 4-х человек, и дворы их зажгли, имевшегося-де при брате его казака ранили копьем, а брат его Донского, повязав лицо себе платком, чтоб не узнали и притворясь, якобы он из той же злодейской толпы, начал с прочими скакать и кричать по улицам, а между тем и нашел случай спуститься на реку Сакмару, по которой прискакав в Сакмарский городок, подал ему атаману о всем том известие. Донский команду свою имел уже готову на оседланных лошадях, и укрывая оный случай, сказал тамошним казакам для вида, что он спешит для встречи идущего с войском генерала, к чему б и они все изготовились; выехав же из города, поскакал он не прямою дорогою к Оренбургу, а к Чернореченской крепости, а оттуда на Мосоловские рудники, и подъезжая к оным, усмотрел за собою злодейскую погоню, человек до 200; но как-де он спустился там на реку Яик, то-де оная злодейская толпа, постояв на рудниках недолго, далее за ними не погналась и возвратилась назад, может быть за усталью лошадей, а он Донский рекою Яиком безопасно уже приехал к Оренбургу. Еще сказывал он, что в селе советника Тимашева, называемом Ташлой, стоит тысячи полторы или две башкирцев, которые-де тут ожидают предводителя злодеев, или что с ним сделается; по его Донского признанию, злодейское намерение состоит в том, чтоб, перешед реку Белую, убраться на заводы, или, переправясь чрез Яик, итти в Киргизскую степь, куда, по нынешней распутице, а потом, за великим разлитием вод, воинским командам гнаться за ним будет не можно. После полудня все люди в городе были встревожены тем, что около Бердской слободы, для предосторожности и примечания, не явится ли где злодей, никаких караулов и разъездов учреждено не было, а потом из возвратившихся в Каргалинскую слободу злодеев, как сказывали, человек до 800 или до 1000 нечаянно ворвались и причинили там многим смертоубийство, а многих увезли с собою в помянутую Татарскую слободу; бывшая тут с капитаном небольшая регулярная и нерегулярная команда, хотя было и вышла к городу, но злодеи, перехватя оную на дороге, с собою ж угнали: опасся только уходом наперед начальник оной команды, капитан Сурин; при сем самом случае тут же были и ехавшие в Оренбург от его сиятельства для занятия квартир и для своих надобностей капитан и с ним 12 человек гусар, еще капитан же Григорий Пыхачев из отставных от службы, взятый в команду г. генерал-маиора Мансурова, отставный же переводчик Матвей Арапов; злодеям удалось тут оного Арапова тяжко изранить, от чего он, по привозе в город, скоро и умер;80* одного гусара закололи, а двое остались там в неизвестности; помянутые капитаны и 9 человек гусар в город приехали благополучно: сказывали, якобы сам предводитель злодеев Пугачев туда приезжал, да яицких-де казаков было немного, большое число состояло из Каргалинских татар и башкирцев, да и сакмарские казаки и несколько калмыков; какое ж число побито тут людей и сколько злодеями увезено, то узнать было не можно. Ввечеру ж от губернатора отдан был именный приказ, что оный предводитель злодеев прокрался назад в Каргалинскую слободу, и там побил и разграбил лучших людей, а оттуда-де устремись и в Бердскую слободу, подкрался оный к ней нечаянно во время тумана; могло статься, что в оной слободе был туман: но в городе во весь сей день никакого тумана не было.

97) 29-го числа, известясь, что злодеи еще вчера Бердскую слободу оставили пустую, забрав всех бывших там людей в Каргалу, командировано туда несколько военных людей с одною пушкою, а притом послано было несколько подвод для забрания оттуда сена и для привоза оставшегося там хлеба, что беспрепятственно и учинено; в оной же слободе найдены скрытно находившиеся яицкие казаки, с тем намерением, чтоб кого-нибудь из городских отхватить и увести к предводителю их, в Каргалу, из коих злодеев трое пойманы и в город привезены; о предводителе злодеев слышно было, якобы он из Каргалинской слободы поехал сей день в Сакмарск, но ночевать-де хотел быть в Каргалу; между тем многие заподлинно уверяли, что до полудня и после половины дня примечены за Чернореченскою крепостью идущие туда команды, из коих ввечеру несколько гусар и в Бердскую слободу вступило. Во вчерашний злодейский в помянутую слободу набег побитых и увезенных злодеями служивых людей счисляли до 60-ти человек. — 30-го числа передовая армейская команда с г. полковником Хорватом Бердскую слободу заняла, с тем, чтоб отсюда итти к Каргалинской слободе; помянутый полковник к г. губернатору присылал от себя маиора, для изъяснения потребных ему обстоятельств, а о следующих сюда генералитетах было известие, что они ночевать будут в Чернореченской крепости; передовые ж их войска в оную крепость и вступили. Оставшийся в Илецкой Защите капитан Ядринцев, уведомясь чрез выходцев, что предводитель злодеев Пугачев с сообщниками его в Татищевой крепости разбит, прислал от себя в Оренбург из находящихся в оной Защите на годовой службе двух казаков на лыжах, коими, как г. губернатору и в Соляное правление о обстоятельствах, когда и как оная Защита попалась в злодейские руки, кратко рапортовал, чему в дополнение от оных казаков в помянутом Правлении взята сказка, и при рапорте статского советника Рычкова представлена г. губернатору, с требованием от него повеления о восстановлении тамошних соляных работ; с оными ж казаками прибывши оттуда священник словесно объявил, что к сопротивлению злодеев употребили себя из находящихся там служивых регулярных и нерегулярных людей только 15 человек, а прочие-де все, по приближении их к оной Защите, передались к злодеям, и так-де оную Защиту спасти, по великому числу злодеев, никакими мерами было не можно. — 31-го числа его сиятельство, командующий генерал и кавалер, князь Петр Михаилович Голицын, обще с генералом-маиором Фрейманом, с полковниками князем Долгоруковым и Бибиковым, и еще с несколькими штаб и обер-офицерами, к великому обрадованию всех городских жителей, приезжал в Оренбург налегке, и отобедав в назначенной ему квартире, в доме директора Твердышева, с г. губернатором, после стола, помешкав тут немного, отправился назад в Берду, с тем намерением, чтоб завтра, нимало не упущая времени, для преследования предводителя злодеев, Пугачева, следовать ему с командами своими к Каргалинской слободе и к Сакмарску, где оный злодей с сообщниками его находится.

Апреля 1-го числа выбежало из Сакмарского городка двое башкирцев, да один казак, чрез которых известно стало, что предводитель злодеев, Пугачев, с сообщниками своими засел в старом Сакмарском городке а намерен-де, ежели не устоит против атакующих его войск, пробираться в Башкирию, куда-де от него и указы разосланы уже, чтоб башкирцы сбирались к нему, а в Каргалинской-де слободе оставлено от него небольшое людство. В Бердской слободе пойманы 3 человека башкирцев, ехавшие к злодеям из Илецкого городка. Около полудня и после полудня часу в Первом слышна была с стороны Сакмарского городка сильная канонада, что признавали за происходившее там с злодеями сражение, а ввечеру и получено известие, что злодеи, как в Каргалинской слободе, так и в Сакмарском городке совершенно разбиты, и пойманы-де тут главные Пугачева сообщники, называемые у него полковниками, из яицких казаков Шигаев, да оренбургский сотник Подуров, а сам-де он Пугачев в 40 человеках ушел на-утек к Пречистенской крепости, на самых хороших и свежих лошадях; однако-де в погоню за ним послана от его сиятельства гусарская команда. — 2-го числа, чрез присланного от г. генерал-маиора Федора Юрьевича фон-Фреймана известие получено о следующем: предводитель злодеев, Пугачев, находясь в Сакмарске и будучи от общников своих уведомлен, что передовые команды идут уже в Каргалинскую слободу, нимало не мешкав, и всеми своими силами и с артиллериею пошел из Сакмарского городка к той слободе. Ему сказано было, что оные команды сочиняют небольшое только людство; но как он сам усмотрел, что те команды, собравшись, превосходное людство сочиняют, да и распоряжены уже в порядок, то, не входя он в слободу, засел было близ ее в одном крепком месте, и начал пушечную пальбу, куда подвезены были два единорога, то он и стал подвигаться вверх по Сакмаре реке, останавливаясь во всех узких местах и производя пушечную пальбу в тот вид, чтоб между тем дать время сообщникам его у пильной мельницы построиться к бою. Как подошли команды к той мельнице, то и найдено уже у него там во фронте немалое число его сообщников: но и тут, по недолгом сопротивлении, все они были сбиты, побежали далее; сам он, как сказывали, не заезжая уже в Сакмарск, побежал толпою с небольшими людьми вверх по Сакмаре реке, куда за ним в погоню тот же самый час отправлена была гусарская команда. Кроме немалого числа побитых его людей, взято при сем сражении в плен более двух тысяч человек, и многие его главные сообщники, в том числе названные от него полковники, яицкий казак Шигаев и оренбургский сотник Подуров, писарь или секретарь его Горшков и другие; но первый, как сказывали, при поимке ограблен и убит гусарами. Теперь осталось ожидать одной поимки помянутого злодея Пугачева. После полудня прислано в город из Черноречья русских людей и иноверцев тридцать человек, и все они были в злодейской толпе и находились в Нижней Озерной и в Рассыпной крепостях; ушед после сражения, бывшего в Татищевой крепости, перехвачены оные разъездом на реке Донгузе, и показывали, якобы пробирались в свои домы. — 3-го числа ничего особливого слышно не было; к вечеру только пронесся слух в городе, якобы главнейший сообщник Пугачева, Чика, находившийся с сообщниками его под городом Уфою, разбит, и спасая себя от поимки, удавился. О предводителе их, часто помянутом Пугачеве, сказывали, якобы он засел в одной башкирской деревне, за Пречистенскою крепостью, и тут посланными за ним в погоню командами атакован. — 4-го числа, под конвоем легкой команды г. премьер-маиора Наумова, приведено в город из Сакмары отбитых при последнем разбитии злодеев две тысячи триста человек пленных людей, в том числе и вышеозначенный злодей, сотник Подуров, отставный солдат Жилкин, который у злодея назван полковником, и посылан был от него для взятия города Самары, из яицких казаков Горшков, коего Пугачев употреблял к письменным своим делам вместо секретаря, а о Шигаеве г. маиор Наумов сказывал, что при поимке его, заколот гусарами. — 5-го числа ничего особливого не было, кроме сего, что от его сиятельства князя Петра Михайловича Голицына прислано из Сакмарского городка вырученных им из злодейской толпы солдат и других людей да двух сот человек. Сей день отправлены из Соляного правления в Илецкую Защиту приехавшие оттуда казаки и священник с указом, по предложению г. губернатора, на представление оного правления о восстановлении тамошних соляных работ. Впрочем по Сакмарской дистанции привезен на сей неделе заготовленный там его сиятельством Бузулуцкой и в Сорочинской крепостях провиант, до тысячи четвертей, чрез что и голод, который почти все городские жители не малое время терпели, старанием его ж сиятельства миновался. Чрез находящегося при его сиятельстве обер-квартирмейстера известно стало, что к городу Уфе деташирован от его сиятельства с командою г. генерал-маиор Фрейман, а по большой Московской дороге гусарский полковник Хорват, да полковник же …......, а ввечеру и сам его сиятельство в Оренбург прибыть изволил. — 6-го числа прислано из Сакмарского городка отбитых у злодея киргизцев человек до тридцати; хотя они и показывали, что захвачены злодеями еще в осень, но правда ли, узнать было не можно. О предводителе злодеев слышно было, что из Тимашевского села Тагилы, ночевав там, побежал он на Каноникольский завод, а оттуда-де хотел пробраться на Демидовский Авзяно-Петровский завод, и башкирцы-де, бывшие в его сообществе, заглаживая свои вины, послали для поимки его своих людей. Еще носился слух, якобы предводитель злодеев, ежели б на двух последних сражениях совершенно разбит не был и получил бы тут новое усиление, то намеревался он под именем его высочества государя цесаревича Павла Петровича сообщникам своим представить неизвестного какого-то молодого человека, и называть его своим сыном, с тем, чтоб оным подкрепить еще у подлого народа все свои злодейские вымыслы.

Примечания

*. В Топографии Оренбургской, часть 2, страница 62 и следующие.

**. О сей кончине императора Петра III печатанный и всенародно публикованный манифест 7 числа июля 1762 года.

***. О родине и о разных приключениях сего бродяги, сколько возможно было собрать, сочиняется особое известие.

****. К сочинению сего описания употреблены мною три следующие: 1) помянутый экстракт, при канцелярии г. губернатора содержанный, с коего по дозволению его превосходительства списал я себе копию; а как оный веден по числам, то я в последовании сего и буду называть его журналам Губернаторской канцелярии. 2) Записки, во время злодейской осады содержанные, к чему служили очевидные примечания, городские обстоятельства и разные приватные известия. 3) Походный журнал г-на генерал-маиора и кавалера князя Петра Михайловича Голицына, с которого имею я у себя копию ж; но сей по порядку его вмещаем быть имеет под чертою в конце сего года и в будущем 1774 году. Я, как самовидец и слышатель многого, оные три источника в последствии сего описания буду, по приличности случаев, соединять и, сколько возможно будет, приводить их в одно течение, дабы чрез то сделать его полнейшим и обстоятельным.

5*. Г. подполковник и бывший яицкий войсковой атаман Бородин находился во время осады в Оренбурге, словесно объявлял, что от поползновенных яицких казаков на первый случай послан был к нему из тамошних же казаков, по прозванию именовавшийся (о коем ниже означится, что называли его наконец графом Чернышевым) в семи человеках, который-де нашед его, Пугачева на Иргизе, провел на хутор казака Шолудякова, а от Яицкого городка на низ, по реке верстах в 80, где и начались у них злодейские совещания к бунту.

6*. Илецкий казачий городок и станица (а не Защита Илецкая, где соль добывают) расстоянием от Яицкого казачьего городка 145, а от Оренбурга 124 версты; казаков в тамошней станице счислялось более 400 человек. Они все при начале Оренбургской экспедиции набраны и в казаки определены из разных людей, а потом, в бытность командиром г. тайного советника Татищева приобщены они к корпусу Яицкого войска.

7*. Сии несчастливые и от злодея Пугачева прежде других повешенные люди были из сотников: Яков Витошнов, Петр Черторогов, Федор Равнев, Иван Коновалов, да из пятидесятников: Иван Ружеников, Яков Толстов, Козма Подъячев, Иван Колпаков, рядовые казаки: Василий Сидоровкин, Иван Ларзянов, Петр Чукалин; сверх сих, будучи уже оный злодей ниже Яицкого городка, в хуторах Сластиновых повесил казака Андрея Скворкина.

8*. Сказывали, что он Пугачев, повеся сего атамана, самое лучшее его платье взял себе и стал в него одеваться. А прежде никакой хорошей одежды у него не было.

9*. Из всех вышеозначенных в прибавок бригадира Билова команды, к корпусу его Билова никто не дошел.

10*. Чернореченская крепость от Оренбурга расстоянием по прямой дороге только 18 верст, а Татищевская по той же самой дороге 64 версты.

11*. Сию несчастливую молодую и, как слышно было, хорошего вида женщину и с братом ее захватя, держал он злодей при себе и ночевал с нею всегда в одной кибитке; а потом осердясь на нее по наветам его любимцев, отослал от себя в Бердскую слободу, где наконец приказал ее убить и с братом ее. Сказывали, что некоторые тело ее видели в кустарнике брошенное в таком положении, что малолетний ее брат лежал у нее на руке.

12*. Сия крепость от Оренбурга прямо по луговой дороге только 18 верст. В ней было наличного провианта, по сказке помянутого маиора: муки более 90, а овса до 500 четвертей. Сожалительно, что оный хлеб и овес не перевезен в Оренбург тогда, как злодеи еще в Татищевой крепости находились; но всё оное досталось в руки и пользу злодеев.

13*. Сей хутор от Оренбурга 12 верст, имел изрядно выстроенный дом, а притом и церковь с хорошим украшением. Злодеи не только все внутренние сего дома уборы изломали, но и церковь божию розорили, так что после у пойманных видны были Образа, писанные на холсте, под седлами на потниках, а у распятия господня, которое над царским!и дверьми стояло, усмотрен гвоздь в уста пробитый.

14*. До сей слободы от Оренбурга считается 18 верст; из нее для службы при сих обстоятельствах самовольно выехало татар до 300 человек; прочие все остались в ней, и принуждены были тому злодею покориться, и исполнять всё по его воле.

15*. Сакмарский городок от Оренбурга по большой Московской дороге в 29 верстах; казаков в нем счисляется принадлежащих к войску Яицкому до 250 человек.

16*. Главное намерение злодея, при сем с прямой дороги отступлении, как видно, было то, чтоб, окруживши Оренбург, таким образом не пропускать ему в город никакой ожидаемой туда помощи, а притом пресечь и привоз хлебный и харчевой, в чем и успех они имели: ибо следовавших в Оренбург из ближних жительств башкирцев, более 400 человек перехватя у Сакмарского городка, к себе итти принудили, и обольстя их у себя, на вред городу употребляли, а прочих приготовившихся следовать в Оренбург так поколебали, что они, оставя тот свой поход, разъехались по домам. Равномерно учинили они и с ставропольскими крещеными калмыками, посылав к ним от себя нарочных; но ежели б оный злодей, не мешкав в Татищевой и Чернореченской крепостях, прямо на Оренбург устремился, то б ему ворваться в город никакой трудности не было; ибо городские валы и рвы в таком состоянии были, что во многих местах без всякого затруднения на лошадях верхом выезжать было можно.

17*. От сего самого числа по всему городскому валу расставлены были находящиеся в городе гарнизонные и другие служилые люди, а к ним в прибавок употреблены еще и разночинцы, из купцов и других Чинов и слуг, коим ружья, порох и свинец розданы; а городские ворота не только запирать, но и навозом заваливать стали: для чего у каждых ворот нарочно навоз был заготовлен; но сие заваливание чрез несколько времени отменено: ибо признано ненужным и затруднительным.

18*. Для сведения в точном содержании оной публикации прилагается с нее сия следующая копия:

По указу ее императорского величества, из Оренбургской Губернской канцелярии публикация.

Известно учинилось, что о злодействующем с яицкой стороны в здешних обывателях, по легкомыслию некоторых разгласителей, носится слух, якобы он другого состояния, нежели как есть: но он злодействующий в самом деле беглый донской казак Емельян Пугачев, который за его злодейства наказан кнутом с постановлением на лице его знаков; но чтоб он в том познан не был, для того пред предводительствуемыми им никогда шапки не снимает, чему некоторые из здешних бывших у него в руках самовидцы, из которых один солдат Демид Куликов, вчера выбежавший, точно засвидетельствовать может; а как он Пугачев с изменническою его толпою, по учинении некоторым крепостям вреда, сюда идет, то по причине того ложного разглашения, всем здешним обывателям объявляется, что всяк сам из поступков его может понять, что он Пугачев злодей и как изверженный от честного общества, старается верноподданных ее императорского величества честных рабов поколебать и ввергнуть в бездну погибели, а притом имением их обогатиться, как то он в разоренных местах и делает. В предварение чего, всякий увещевается, во время наступления его с изменническою толпою, стараться, для сохранения общества. дому и имения своего, стоять против толпы его до последней капли крови своея, так как верноподданным ее императорского величества рабам надлежит и присяжная каждого должность обязует, и отнюдь никаким ложным разглашениям не верить. Сентября 30 дня 1773 года.

19*. Ниже сего Сакмарского моста чрез Сакмару реку еще два моста были: один около Бердской слободы по дороге на губернаторский хутор и в город Самару, а другой под Маячною горою, но прежде прихода злодейского разобраны.

20*. Между тем великая ошибка учинена, что по совету некоторых особ для отвоза и раздачи оных писем помянутым в злодейском сообществе находящимся казакам избран ссыльный, прозванием Хлопуша, превеликий злодей и вор, который около 20 лет по Оренбургской губернии воровал и разбойничал, и все места, где что есть, совершенно знал, да и в Сибирь трижды был посылан; и оттоль бегал и содержался наконец, по рукам и по ногам скован, в оренбургском остроге. Сей плут (которому наконец, по поимке его, как ниже означится, отсечена голова), получа себе свободу, вместо того, чтоб оные публикации скрытно тем казакам роздать, приехав в злодейский лагерь, явился прямо к самозванцу, и оные публикации отдал ему самому, а чрез то и сделался ему любимцем, орудием и предводителем к разорению многих мест и к его усилованию, как то ниже означится; по поимке казнен он при Оренбурге, отсечением головы в июне месяце 1774 года.

Приближавшись к Оренбургу, самозванец Пугачев переслал в город письма названные указами, из коих одно следовало к губернатору, а другое к Оренбургскому атаману, подполковнику Могутову. Содержание их состояло в том, чтоб город Оренбург ему злодею сдать, ожидая от него милости, а в противном случае его гнева; но оба оные письма сочинены были в самых глупейших выражениях, писаны и подписаны письмом самым худым и ребячьим, а особливо в надлежащем к Могутову смеха достойное было обнадеживание тем, что он за верность и службу награждать будет кафтанами, реками и озерами и морями, бородами и крестами.

21*. Можно оную осаду города считать и по 29 число марта: ибо злодей Пугачев, по разбитии его в Татищевой крепости, не возмогши продраться к Яицку, возвратился назад в Каргалинскую слободу, и 28 числа быв еще в Берде, причинил некоторые злодейства, о чем в свое время будет означено.

22*. Коварное намерение Пугачева при занятии здесь лагеря, видно было то, чтоб завладев имеющимися по Яику крепостьми и по Сакмаре реке ближними жилами, ежели не возможет он чрез приступы свои завладеть городам, облежать или в блокаде содержать оный, и пресекши всякой проезд и провоз в него, чрез голод принудить его к сдаче, в чем ему едва не удалось; ибо всякую коммуникацию так тем пресек, что чрез долгое время никакого проезда быть не могло. Самых курьеров принуждено было чрез Киргизскую степь посылать и то с великою трудностию и опасностию.

23*. Сия крепость от Оренбурга вверх по Яику 75 верст. Между ею и Оренбургом два редута: Нежинский и Вязовский. Сими местами злодей и самозванец Пугачев, но приходе его в Оренбург, скоро завладел. Достойно сожаления, что имевшийся в помянутой крепости провиант, так как и бывший в Чернореченской и Пречистенской крепостях, заранее был не вывезен в город; но весь оный достался во власть самозванцу.

24*. Вышеозначенный с публикациями в злодейский лагерь посланный ссыльный Хлопуша, как великий злодей, плут и прошлец, сделавшись самозванцевым любимцем, рассказал ему и сообщникам его все места и способы, откуда что получить им можно; а потому и послан был от него с немалолюдными партиями сперва в Тимошенские села, в Никольское и Ташлу, и в жительства по реке Сакмаре, на соляные пристани Богульчанскую и Стерлитамацкую, на Твердышевские и другие заводы, где оный Хлопуша с приданными ему людьми быв, причинял великие грабительства и разорения; важнее ж всего переслал он к нему не малое число имевшихся на заводах пушек, ядер и пороху, да и людей, годных к употреблению с лопатками, кирками и другими горными инструментами, к великому того злодея усилованию. Примечания достойно и сие, что в селе Никольском у советника тамошнего находился садовник, из людей генерал-фельдмаршала и кавалера графа Александра Ивановича Шувалова, который сказал о себе злодею, что он покойного императора Петра III довольно знал и ныне узнать, подлинно ли называющийся его именем царь их есть, он уверить их может. Они, будто бы для того, взяли его с собою; но отвезши, недалеко от села Никольского повесили.

25*. Выбежавший из злодейского лагеря Соляного правления писарь, о коем выше сего под 9, а ниже 21 числом упомянуто, сказывал, что он, будучи в злодейском лагере, от тамашних канониров слышал, якобы после сего действия у злодеев не оставалось более 30 ядер, и ежели б де еще немного времени продолжалась от городской команды пушечная пальба, то б они, оставя пушки и лагерь свой, все разбежались врознь. Но потом скоро вышеозначенный ссыльный Хлопуша переслал с заводов как ядер, так и всяких снарядов множество.

26*. Все оные партикулярные лошади в показанные места посланные (кроме отправленных в Илецкую Защиту), злодеями перехвачены и остались в их руках; а посланные в Илецкую Защиту, хотя немалое время находились там на корму, но тогда, как и сие место завладели злодеи, достались они в их же руки.

27*. Сего числа, от некоторых недоброжелательных людей пропущено было в городе, якобы в казенных магазинах нет соли, и народ претерпевает уже в ней нужду. Губернатор, услышав о том, присылал нарочного к главному правителю их дел осведомиться, сколько ее в наличности; но как ему донесено было, что наличной соли против прежних расходов будет еще на год и больше, тем оное пустое разглашение и опровергнуто.

28*. Яицкий казак из татар по прозванию Мустаев (сын тамошнего богатого татарина Мустая-Муллы), сказывал, что у вышеозначенного злодея чиновными людьми имеются яицкие казаки: Овчинников атаманом, Лысов полковником; помянутый Чика прозван у него Чернышевым, некто Чумаков назван Орловым, Максим Шигаев от злодея прозван Воронцовым.

29*. Все оные лошади, так как и прежде высланные, достались в руки и в пользу злодеям.

30*. Выше сего сказано, что злодеи в ядрах имели уже крайний недостаток, и более 30-ти у них не оставалось, а сей день расстреляли они более тысячи, да и поднято их внутри города и за городом больше 300. Сказывали, что посланные на Твердышевский завод без всякого там сопротивления получили и прислали к нему злодею более 3000 зарядов с ядрами, и заряды-де были всё из самого лучшего пороха, и немалое число ружей. Тут же взяли они к себе из заводских многих служителей, в том числе несколько довольно обученных пушечной пальбе, о коих сказывали: якобы они добровольно склонились. Но можно ли таким партикулярным людям дозволять артиллерию и снаряды, и не могут ли не только государственные злодеи, но и прочие разбойники, отнимая их на заводах, усиливаться и причинять такие великие вредности, кои с заводами и с заводчиками по многим обстоятельствам никакого сравнения иметь не могут: сие зависит от рассмотрения высших правительств.

31*. Сего числа ввечеру впущен в город хивинский караван, состоящий в 30 верблюдах. (Еще 6 верблюдов, по сказке хивинцев, близ Илецкой Защиты отбили у них киргизцы.) Тут же вывезен хивинцами и один солдат, с три года назад захваченный киргизами с Сибирской линии и запродан от них был в Хиву.

32*. О сей мишени, которая не малое помешательство делала пушечной пальбе из города по злодеям, хотя и неоднократно говорено было, чтоб ее как вредную разломать, а около Георгиевской церкви для недопущения злодеев в близость к городу, в пристойных местах сделать батареи и поставить на них пушки, но сие не учинено, да и в казачьей бывшей слободе против самой соборной церкви от пожара одна оставшаяся изба не сломана и не сожжена, что, как ниже значится, злодеям служило к немалому их пособию и закрытию оными.

33*. Оными ядрами, кроме купца Кочнева, побито до смерти 5 или 6 человек и 7 человек ранено; 2 ядра трафили внутрь губернаторских покоев, одно 6 или 8-фунтовое пало в двери палатки, где Соляного правления денежная казна хранится, и часть двери выломало; другое ударило в стену сего Правления, где Судейская камора, и отскоча от стены, отлетело вдаль; а еще одно трафило передней каморы оного ж Правления в окно, и ударив в дверной архивный косяк, в том косяке и осталось; еще одно поднято на моем дворе, от коего едва спасся идущий ко мне того ж Правления протоколист Ершов.

34*. Ежели б о часто-помянутом злодее городским жителям заблаговременно дано было знать и к перевозке заготовленных сенов сделана была повестка заранее, то б сего недостатка совсем не было: ибо у каждого жителя и во всякой команде сена заготовлено было весьма довольно; но злодеи, скоропостижно приближась к городу, не только все ближние сена потравили и пожгли, но и путь к оным так пресекли, что с великою опасностию и потерянием немалого числа людей и лошадей за ними ездили, а наконец и совсем уже их не стало.

35*. Конторщик показывал, что от самозванца прислан был на завод их указ, дабы они признавали его за государя и служили б ему верно, с таким выражением, что он будет жаловать их бородами и крестами, то есть позволением носить бороду и креститься как они обыкли, а сих он в указах своих к войску Яицкому выключал (зная их склонность к расколу) порохом и свинцом и увольнением от подушных податей и от рекрут.

36*. Оный Копеечкин, как верный и к службе усердный человек, отправлен был в Оренбург из Яицкого городка с рапортами, и по несчастию попался в руки злодеям. Они, приведши его пред своего начальника и самозванца, вообще все жаловались на него, что он всегда им был злодеем, и просили, дабы его, как неверного им человека, приказал пятерить, что он учинить с ним и велел. Сказывают, что сей несчастный и верный человек при отсечении рук и ног, кричал, называя вором самозванца, бунтовщиком, государственным злодеем и тираном, и продолжал сие по самое то время, как ему отсечена была голова.

37*. В оном корпусе состояло гарнизонных 600, ставропольских калмыков 500, да крепостных казаков 100, итого 1200 человек.

38*. Между офицерами умерщвленными от злодея Пугачева находился Ставропольского гарнизона капитан Калмыков, человек твердого духа, о коем сказывали, что якобы он пред кончиною своею предводителя злодеев публично, пред всем смотревшим на сию казнь народом, ругал, называя его злодеем, вором, тираном, изменником, и увещевая народ, чтоб ему не верили, но отстав от него, служили б законной своей государыне. Огорчась тем, велел его пятерить; однако ж он, при отсечении рук и ног, то ж всё кричал; а как из-за сего самозванец еще больше озлобился, и приказал прежде нежели голова ему отрублена, вспороть ему грудь, то он и между тем выговаривал, что он умирает как верный ее императорского величества раб.

39*. Однако ж по примечаниям сказывали, что их не было тут более 3000 человек.

40*. Оный яицкий казак есть тот самый, у которого самозванец Пугачев, как сказывали, напред сего в работниках был, и у коего потом на хуторах для бунта сборища и совещания происходили, да и условленось, как выше значит, чтоб его, назвав царем, под сим именем умножить бунтовщичью партию свою. Поимка его Шелудякова сопряжена была с удивительным случаем, ибо он, признав городскую партию за свою, прискакав, кричал, чтоб как можно скорее сделали они удар в правую сторону, но позади городской ехавший за ним казак, наскакав, ухватил его за ворот и закричал, чтоб его ловили или убили, сказывая, что он есть Шелудяков из самых главных злодеев, и так он и пойман. При допросе сперва хотя ни на что ответствовать он не хотел и ничего не говорил, но по долгом истязании, и сам в том признался, особливо когда войсковый старшина Бородин был к тому призван, стал его уличать, слагая всю вину на дьявола, что он его научил. Сей злодей наконец уже был в раскаянии и о всем подробно показывал, но после дней через пять сидя в тюрьме умер.

41*. Сей подполковника Симонова рапорт, за справедливость не возможно почесть, потому что помянутые ханские дети у Пугачева никогда не бывали, да и сам хан наклонным к стороне его никогда не оказывался.

42*. Сие г-на губернатора определение о следовании генерал-маиору Станиславскому к Зелаирской крепости им же самим отменено, как о том ниже сего будет означено.

43*. Сей казак выбежал еще прежде выступления команды за город и объявлял, что самого злодея в лагере нет, и за выездом многих, весьма там малолюдно, а потому и был самый способнейший случай приступить к оному лагерю, ежели б команда выслана была не меньше учиненной сего месяца 14 числа высылки.

44*. Провианта с сей стороны в Оренбург не только в текущем году, но и по самой от Оренбурга злодейской побег ничего в привозе не было.

45*. На сих днях была еще самая умеренная осенняя погода, снег был еще весьма мелкий, а потому к наступлению на злодеев еще удобное и способное время.

46*. Говорили, якобы сей день к поимке самого означенного злодея был весьма хороший случай: и ежели б яицкий войсковый старшина Мартемьян Бородин с бывшею при нем командою наперед не возвратился в город, донесши стоявшему тогда на валу г губернатору, что то принужден он учинить за усталью лошадей, от углубившегося снегу, и так оставалась тогда на поле одна регулярная команда с артиллериею. Немного побыв в городе, хотя он Бородин со всею своею командою и еще туда выезжал, но злодеи тогда стали уже разъезжаться в свой лагерь, а потому вторичной его Бородина выезд и был уже бесплоден. Погода была тогда теплая и тихая.

47*. Сегодняшнее на три части разделение команды многие признавали за способное и пред прежними за лучшее, а потому и надеялись, что злодеев из Бердской слободы выгонят и имеющуюся у них артиллерию отнимут. Что ж до возвращения оной команды назад принадлежит, то говорили, якобы то учинено с приказу губернаторского, по причине оказавшегося пред полуднем великого тумана; но после вскоре воздух прочистился и погода была тихая и нарочито ясная.

48*. Что оный калмыцкий сотник прямое намерение имел к истреблению злодеев, сие после разными известиями подтверждаемо было, а наипаче все уверились тем, что он Дуртя, по доносу Пугачевых сообщников, в том, что он ищет случая его умертвить, и повешен от него в ночное время.

49*. Хотя с самого начала злодейской осады во время высылок никому не возбранено было всходить на вал и смотреть на сражения, чрез что в сих случаях на городских валах представлялось всегда великое людство; но 10 числа отдан от г-на губернатора приказ, чтоб при таких случаях на городской вал смотрителей никого не впущать.

50*. Сие уведомление не только достоверным, но и вероятным, г-ну подполковнику Симонову почитать было не можно. Киргиз-кайсацкому народу нималого сходства нет, чтоб желать турецкого подданства, а особливо переселяться им из нынешних степных и весьма привольных для них мест в Крымскую землю, которая и без них наполнена жителями, да я доказывается оное тем, что хан и все киргизские салтаны поныне на своих обыкновенных местах находятся; а что киргизцы в разных местах причиняют воровства и грабительства, то сие от них, по их к тому склонности, ежегодно случается; а бывает многажды, что яицкие казаки, задирая их разными образами, и сами их к тому привлекали, как то и в нынешних обстоятельствах было не безызвестно; а потому вышеозначенное о киргизском хане и салтанах известие вероятным образом можно почесть за клевету яицких казаков, которые по разным причинам часто на них и на весь сей народ затевают и клевещут.

51*. При первом еще малочисленном приближении злодеев, немногие городские казаки имели с некоторыми наездниками их переговор, при котором передали они злодеевы три письма, из коих, как слышно было, одно на русском языке, указом к губернатору, но самым глупым стилем о сдаче города писанное; другое на немецком языке, но самой худой перевод из того указа; третие ничего не значущее, но в одних только черточках (наподобие того, как незнающие грамоте дети иногда пишут) состоящее, и такими ж пустыми чертами не в одном месте подписанное письмо, видно, самим злодеем, как незнающим грамоте, для обмана находящихся при нем простаков писанное, в том виде, якобы он знает грамоте и сам от себя партикулярно к губернатору писал.

52*. 10 числа сего месяца хотя и отдан был приказ, за рукою губернаторскою, чтоб впредь во время будущих из города высылок команд и сражения оных с злодеями, никому ни под каким видом праздношатающимся подлым людям, а наипаче женскому полу, не только на валу, ниже близко оного не быть, а единственно оставаться каждому, буде кто определен в какую-либо службу, то при оной; прочим же при своих домах безотлучно; а ежели кто за сим подтверждением праздношатающийся будет на вал приходить, а особливо женский пол, таковых за первый раз штрафовать, мужеский пол употреблением во время стрельбы из пушек в помощь канонерам, а когда стрельбы не случится, то держать оных при пушках же под караулом, который штраф за второй и третий раз удвоивать; и то для исполнения по воинской команде подтверждено г-ну обер-коменданту, а обывателям повелено объявить с подпискою чрез плац-маиорские дела; почему несколько времени и наблюдаемо было; но вчера и сегодня во время бывших посылок во всех местах на валах всякого звания смотрителей, в присутствии самого г-на губернатора, как выше значит, было великое множество. Видно, что тот прежний приказ по каким-нибудь другим резонам ныне отменить рассуждено.

53*. Сего числа прибыл в Казань его высокопревосходительство генерал-аншеф, лейб-гвардии премьер-маиор и разных орденов кавалер Александр Ильич Бибиков со всем для усмирения оных злодеев командированным войском главным командиром, с какою полною властию, о том явствует ее императорского величества всемилостивейший и увещательный манифест, состоявшийся ноября 29 дня 1773 года.

54*. Что сия посылка к киргиз-кайсацкому Нурали-Хану не что другое, как выдумка, утверждается и последующим о взятии Оренбурга и о прочем ложным оного татарина сказанием и разглашением.

55*. А по журналу его сиятельства князя Петра Михайловича Голицына, 7 числа января прибыли в Казань остальные гусарские гарнизоны (а 3 эскадрона гусар и баталион гренадер вступили туда еще 29 декабря 1773 года). — 9 числа вступил еще гренадерский баталион, прочие ж команды за сими во всевозможной скорости сбирались, и оные полки командированы были из Санктпетербурга вторым гренадерский и Володимирский пехотные полки, да гусарский Изюмский, из Кексгольма карабинерный Архангелогородский, из Польши Санктпетербургский карабинерный и Чугуевский казачий полки. Весь сей корпус главнокомандующий генерал-аншеф за потребно рассудил поручить в командование его сиятельству, в том числе и отделенных гг. генерал-маиоров Фреймана и Мансурова, исключая те только войска, кои нужны были для прикрытия города Казани.

56*. Выше сего из журнала его сиятельства князя Петра Михайловича Голицына объявлено, что его высокопревосходительство в Казань прибыл декабря 27 дня 1773 года, а его сиятельство туда ж прибыл сего января 8 числа.

57*. Пронесся слух, что оный злодей, для облегчения своего, учредил недавно Письменных дел правление и назвал его Военною коллегиею, и тут-де присутствуют у него главными яицкий казак Овчинников, коего называют войсковым полковником, да ссылочный Хлопуша, посланный туда, как выше значит, из Оренбурга с публикациями для народа, чтоб оному самозванцу не верили, и он сделался ему великим любимцем и помощником, а Бердинскую слободу, не более 50 дворов имеющую, велел он называть Москвою.

58*. Сказывали, что злодей Пугачев, будучи в Яицком городке, делал равные покушения к овладению той крепости, в которой находится полковник Симонов; между прочего велел он сделать два подкопа, в том намерении, чтоб оную крепостцу подорвать. Первый так был неудачен, что от оного немалое число злодеев убито, а другим, в котором большое число пороху было положено, хотя и повалило внутрь той крепостцы находившуюся каменную колокольню, но от того в осаде бывшей команде, большого вреда не было.

59*. Слух носился, якобы яицкие старшины представляли, что по их обыкновению или по примечаниям их после праздника богоявления господня в первое воскресенье в кровопролитие вступать не надлежит.

60*. Слышно было, что для сей высылки в доме у г. губернатора нарочный был совет и учинена к тому особливая диспозиция письменно, кому с которой стороны и как действовать.

61*. Сия неудачная на злодеев высылка, пред всеми прежними была люднейшая, в надежде освобождения города; а потому, не только на городском валу, но и на кровлях и на всех высоких местах, обоего пола великое множество было смотрителей, в том числе и знатные дамы находились, ибо всё оное действие происходило в виду из города. Не была бы сия высылка столь несчастлива, ежели б городская артиллерия поставлена была на зимний ход, так как оная учреждена была при корпусе его сиятельства князя Петра Михайловича Голицына, и употреблена была во всех оборотах весьма поспешно. Лошади под нее браты были из господских домов, по большой части кормные и хорошие.

62*. Хотя и говорили, якобы самозванец Пугачев вчера около полуночи возвратился с Яика, но в самом деле он не был, а прибыл спустя несколько дней.

63*. Здесь ко внесению из журнала его сиятельства князя Петра Михайловича принадлежит то, что из порученного ему корпуса 14 числа командированы на появившихся около Вятки реки злодеев два деташемента, первый под командою г. полковника и кавалера Хорвата, а другой под командою г, подполковника и кавалера Фелисова; а 16 числа командирован и третий деташемент к пригородку Билярску, под командою Володимирского полка премьер-маиора Елагина; а 18 числа и сам его сиятельство со всеми войсками и с казаками выступил и на короткое время остался в селе Шуранске на самой реке Каме, и был он здесь по 25 число января, делая к дальнейшим движениям и к поискам над злодеями разные распоряжения.

64*. Ежели прежде с таковыми бесполезными и праздно находившимися в городе людьми сим образом поступлено было, то б чрез сие несколько сот четвертей хлеба убережено было на расход для нужнейших людей; но оных и после в городе не мало еще находилось к умножению хлебного недостатка.

65*. Некоторые ездившие за сеном сказывали, якобы они с злодеями вместе и» одних стогов сено брали, и будто б оные говорили: полно-де нам проливать человеческую кровь, батюшка-де наш (то есть самозванец) оное им воспретил; но другие заподлинно уверяли, что тот их самозванец, забрав свои пожитки, уехал, а куда я где он ныне находится, неизвестно.

66*. После чего был слух, якобы злодей Пугачев, быв в Яицком городке, женился на одной казачьей девке, о чем сообщники его, получа от него известие, праздновали, стреляли из пушек, и весьма много пьянствовали, что наконец и заподлинно подтверждено.

67*. Слышно было, якобы злодеи всех из города выпущенных, не держав у себя, распустили, куда они желали. Об одной женке сказывали, что она при выходе своем из города, купила небольшой печеный хлеб, за который дала 40 копеек (кои побольше, те продавали по рублю и свыше), одну ковригу весом фунтов в 9. О сем предводители злодеев, узнав от нее, публиковали о том всему народу и тот хлеб показывали с растолкованием, до какой уже крайности приведен ими город.

68*. По совету г. советника Тимашева, для поимки злодеев поставлено сего числа за городом в разных местах 27 капканов (машинки железные, коими в здешней стороне обыкновенно ловят волков, лисиц, бобров и других зверей), в том намерении, чтоб выехав за город яицким казакам заманить злодеев на сие место, и когда оным инструментом под кем из них уязвлена и подшибена будет лошадь, чтоб, наскакав, подхватить его было удобнее. Сия выдумка хотя и казалась некоторым нужною и полезною, однако не только никакой пользы и успеха от того не произошло, но и оные капканы как после слышно было, кроме немногих, неведомыми людьми раскрадены, а злодеи, узнав, прямо делали разные о сей выдумке насмешки.

69*. Не только во все осадное время, но и чрез всё сего года летнее время с сей стороны и от помянутых генералов, равно ж и от полковника Демарина, провианта ничего в привозе не было.

70*. Ниже сего из приватных записок и известий, обстоятельнее ж из прибавления к сему описанию учиненного из журнала его сиятельства г. генерал-маиора и кавалера князя Петра Михайловича Голицына, явствует, что при сем последнем поражении злодея Пугачева был сам его сиятельство, также и г. генерал-маиор Фрейман, и проч.

71*. Сия самозванца Пугачева женитьба из-за живой жены, на которой, он женился еще до побега своего с Дону, которая поныне жива и находится с прижитым от него Пугачева сыном, для обличения его, в Казани.

72*. Но оттуда и ни откуда с сей стороны, кроме одной Илецкой Защиты, с тем выше сего упомянуто, не только провиантских обозов, но и ни малого числа хлебного привоза не было.

73*. О сем Лысове сказывали еще, якобы он и Пугачев ехали из Каргалинской слободы пьяные сам-третей, и тут разбранясь, друг друга ругали, из-за чего Лысов, поотстав и наскакав, ударил Пугачева копьем в спину, и хотя-де он сшиб его с лошади, но поранить-де его но мог, за тем, что он был в панцыре; потом Пугачев притворно с ним помирился, вместе еще пили, а ночью якобы и приказал он его удавить.

74*. Был в сей день письменный приказ от г. губернатора, для публикования в городе, что корыстолюбные лихоимцы, имея у себя хлеб и не взирая на великую народную нужду, продают печеною хлеба один фунт по 30 и по 40 коп. (что четверть муки уже выше ста рублей сочиняется), с наикрепчайшими увещаниями и подтверждениями, дабы оные корыстолюбцы от столь бессовестных продаж воздержались, и продавали б хлеб ценою умеренною; при такой чрезвычайной дороговизне на хлеб в поспорье оного промышлен был способ от одного находящегося в Оренбурге вольного экономического члена, как употреблять в пищу, то есть в печенье и варенье говяжьи и бараньи кожи, да и довел он до того, что на базарах сию новую пищу продавать стали против хлеба гораздо меньшею ценою; о котором способе здесь для того не распространяется, что он по представлению того члена напечатан уже в издании помянутого Общества.

75*. Сия сбавка цены на продажный хлеб не от чего иного произошла, как от сего, что торгующие им корыстолюбцы и лихоимцы заподлинно уже узнали приближение войск, и что при оных провианта везут довольно, и до того начали стараться, чтоб еще у них имеющийся запасный или паче утаенный хлеб как можно скорее и с лучшею для себя прибылью допродать, и что и нижеозначенными почти со дня на день уменьшавшимися ценами доказывается, и 24 числа сего марта в 3 коп. фунт уже продавали, хотя еще и никакого хлебного привоза с город не было.

76*. Сие подтверждал и вышеозначенный корнет Пустовалов; между прочего сказывал он: в Бердской слободе повседневно бывает заутреня, обедня и вечерня, и отправляют-де оную службу три находящиеся тут священника; на выносе и ектениях, вместо ее величества государыни императрицы, упоминают-де они имя покойного императора Петра III, а потом наследника его, государя цесаревича Павла Петровича; предводитель-де злодеев хотя и желал, дабы вышеозначенная жена его, Устинья Петрова дочь, упоминаема была, но священники-де отреклись, сказав ему, что они того без указа синодского исполнять не могут, а потому-де он их и не принуждал; сам он в церковь никогда не ходит; лицо имеет он смуглое, но чистое, глаза острые и взор страховитый; борода и волосы на голове черные; рост его средний или и меньше; в плечах хотя и широк, но в пояснице очень тонок; когда случается он в Берде, то всё распоряжает сам и за всем смотрит не только днем, но и по ночам; с сообщниками своими, которых он любит, нередко вместе обедает и напивается до-пьяна, которые обще с ним сидят в шапках, а иногда-де и в рубахах и поют бурлацкие песни без всякого ему почтения; но когда-де выходит он на базар, тогда снимают шапки и ходят за ним без шапок, а он сам, когда публично ходит, то почти всегда бросает в народ медные деньги.

77*. Вчерашнего числа ввечеру был от г. губернатора письменный приказ, чтоб выбегающих от злодеев, кто б какого звания ни был, не только обстоятельно, но и об именах их не спрашивать, и тот самый час, как они выдут от воров скрытным образом, для надлежащих допросов прямо к нему отсылать, и проч.

78*. Оный великий злодей Хлопуша есть тот самый, о котором в записках прошлого 1773 года под 4-м числом октября упомянуто; воруя несколько лет под Оренбургом и быв в разных местах сей губернии, знал он все места и заводы, откуда что злодеям получать; без оного б одни яицкие казаки, а паче самозванец их Пугачев, не зная заводов и многих жительств, о дальнейших своих предприятиях никогда б может быть и не подумали; — словом; к усилению предводителя злодеев был он Хлопуша всегда главным орудием; ибо, ездя по заводам, привозил к ним пушки, ядра, порох и великое число денег, высылал хлеб и множество разных пожитков, а сверх того вылил и переслал к нему Пугачеву мортир и бомб и немалое число башкирцев, за что и дан ему был у него чин полковника; он же Хлопуша, до прихода Пугачева под Озерную крепость, командовал всею бывшею под ней злодейскою толпою, потом обще с Пугачевым разорил исецкую крепость и захватил в Губерлинских горах команду, следовавшую от г. генерал-маиора Станиславского, а наконец, как выше значит, был он один предводителем, завладел и грабил Илецкую Защиту со всеми бывшими тут людьми. Вот сколь важны злодейства сего разбойника и сколь велика ошибка произошла от освобождения его и от посылки к оному предводителю злодеев!

79*. Не явно ли здесь оных продавцов ненасытное корыстолюбие: они. имея у себя на руках потаенный хлеб, старались наконец всячески, чтоб сколь возможно подороже оный допродать прежде привоза с идущими сюда командами. Впредь для знания и памяти прилагается при сем особый реестр, почему в осадное время хлеб и некоторые харчевые припасы продавали, и как цена на всё то время от времени повышалась; явно из сего, какой великой трудности город Оренбург в сие бедственное время подвержен был.

80*. Сей переводчик имел офицерский чин, о котором тем больше сожалеть надлежит, что он с самого начала Оренбургской экспедиции употребляем был в самые нужнейшие посылки, как в киргиз-кайсацкие орды, так и в другие тамошние места, и всегда порученное ему дело старательно и с хорошим успехам отправлял; знал достаточно все здешние татарские диалекты и калмыцкий язык, — словом, такой великий знаток и прошлец он был в тех делах и местах, равно ж и в Башкирии, какого уже здесь не осталось, и скоро возыметь не можно; а потому, при восстановлении здешних порядков (к чему необходимо нужны знающие прежние здешние дела и производства) и мог бы он Арапов с немалою пользою к разным делам и осведомлениям употребляем быть.