§ 1. Архивные дела

В ходе следствия и суда над Салаватом Юлаевым в деятельности учреждений, связанных с этим делом, возникло значительное число документов. В сохранившихся архивных делах выявлено 82 документа,¹ включающие основные материалы дознания и суда, а также переписку судебно-следственных и общеадминистративных учреждений. Эти документы не собраны воедино. Они хранятся в разных архивах и фондах и потому весь этот комплекс источников можно лишь условно назвать следственным делом Салавата Юлаева. В первой главе работы отмечалось, что делом Салавата на различных этапах следствия и суда занимались Тайная экспедиция Сената, Оренбургская губернская канцелярия. Уфимская провинциальная канцелярия, которые в случае надобности прибегали к содействию других учреждений и командиров воинских частей. Поэтому документальные следы их деятельности разрозненно хранятся в собраниях нескольких архивохранилищ. Прежде чем приступить к описанию архивных дел, содержащих эти материалы, необходимо остановиться на истории документов следственного дела, т. е. на их судьбе после завершения самого процесса делопроизводства, что имеет значение для выявления разрозненных материалов, их источниковедческого изучения, так как «не только сохранность материалов, но и нахождение их в составе того или иного фонда и архива определяется этой стадией их истории».²

Материалы Тайной экспедиции Сената (вместе с делами секретных следственных комиссий) в начале XIX в. поступили на хранение в Петербургский архив старых дел. В 1835 г. они были включены в состав созданного для хранения особо важных политических и государственных дел Петербургского архива Министерства иностранных дел или Государственного архива Российской империи, где хранились в запечатанных пакетах без права доступа к ним. В 1864—1871 гг. исторически сложившиеся фонды и дела этого архива были искусственно рассредоточены по 30 предметно-тематическим группам, т. н. разрядам. Каждый разряд был, как правило, составлен из коллекций и частей когда-то целостных архивных фондов.

Большая часть материалов Тайной экспедиции, секретных комиссий и ряда других учреждений, отражающих события Крестьянской войны 1773—1775 гг., вошла в VI разряд под общим названием «Уголовные дела по государственным преступлениям». В VII разряд, названный «Преображенский приказ, Тайная канцелярия и Тайная экспедиция», были включены все определения по политическим делам, вынесенные Тайной экспедицией, а также реестры, списки и ведомости о лицах, прошедших через руки чиновников экспедиции с 1762 по 1801 г.

В годы Советской власти документальные материалы бывшего Госархива вошли в состав Московского госархива Наркомата иностранных дел. На базе этого архива было создано Древлехранилище Московского отделения Центрального исторического архива. С 1941 г. архив получил название Центрального государственного архива древних актов (ЦГАДА).³

В VI разряде быв. Госархива, находящемся в ЦГАДА, или, как сейчас он называется, в фонде № 6 под номером 427 хранится «Дело о пугачевском полковнике башкирце Салавате Юлаеве и об отце его Юлае Азналихове». Дело было составлено и описано в 60-х годах прошлого века. На основании старых пагинаций листов дела можно сделать вывод о том, что документы были собраны под одну обложку из нескольких прежде существовавших архивных дел. Первые пять документов когда-то были подшиты вместе, но не нумерованы. К ним присоединили позднее протоколы показаний Салавата Юлаева, Юлая Азналина и Кулыя Балтачева, извлеченные из другого дела, где они были пронумерованы с листа 22 по 37-й. Из этого или же скорее из третьего дела были отобраны еще девять документов, имеющие первоначальную нумерацию с листа 50 по 78-й (пропущены при нумерации документы на листах 53—56, 69, 70, 76). Объединенные документы были тогда пронумерованы с 1 по 58 лист. К настоящему времени первые девять листов по этой нумерации не сохранились. В 1934 г. дело вновь пронумеровано, материалы дознания теперь оказались на 50-ти листах, с 1 по 49 лист включительно (3-а лист был литерным). Это было подтверждено проверкой наличия документов в 1959 г. Все документы расположены в хронологическом порядке. Шестнадцать из них отражают ход судебно-следственного процесса, проведенного в Москве Тайной экспедицией Сената: первый документ — письмо казанского губернатора П.С. Мещерского к генерал-прокурору А.А. Вяземскому об отправлении Салавата Юлаева и Юлая Азналина из Казани в Москву, последний документ — письмо оренбургского губернатора И.А. Рейнсдорпа к Вяземскому от 16 апреля 1775 г. о доставлении тех же подследственных из Москвы в Оренбург. Вслед за этими документами подшито письмо Рейнсдорпа к Вяземскому от 29 октября 1775 г. о выполнении поручения генерал-прокурора относительно завершения следствия по делу Салавата Юлаева и Юлая Азналина и об исполнении приговора. Таким образом, в деле в основном сосредоточены документы, относящиеся ко второму этапу судебно-следственного процесса над Салаватом Юлаевым.

Описание дела было бы неполным, если бы мы не отметили, что к судебно-следственным материалам Тайной экспедиции уже в XIX в. было присоединено несколько документов повстанческих властей. Эти документы не фигурировали на процессе Салавата, хотя могли бы служить серьезными уликами против него. Послания Салавата Юлаева, захваченные в 1774 г. командами карате-лей в Красноуфимске и на Юговском заводе, были тогда же переданы Казанской секретной комиссии. Но в дни следствия над Салаватом чиновники комиссии не сумели их разыскать, чтобы представить Тайной экспедиции. Сто лет спустя работники быв. Госархива, занимаясь тематическим распределением документов по разрядам, выбрали девять листов из дел Казанской секретной комиссии, и, вложив их в папку, на обложке которой написано: «Походнаго полковника Салавата Юлаева. Января—февраля 1774 г.», присоединили их к рассмотренным выше материалам дознания по делу Салавата в Тайной экспедиции. В папке находятся пять документов, относящихся к деятельности Салавата в Красноуфимско-Кунгурском районе в январе—феврале 1774 года. Это подлинники двух указов Салавата, его наставление атаману Г.Т. Ситникову, а также два донесения красноуфимских казаков на имя Салавата⁴. Документы, имевшие разную нумерацию (л. 756—757, 879, 20—21, 8, 67, 9), т. е. явно взятые из разных дел, получили номера с 60-го по 68-й; по нумерации 1959 г. они занимают листы с 51-го по 60-й.

В том же фонде ЦГАДА в деле № 593 сосредоточены основные документы, относящиеся к завершающему этапу судебно-следственного процесса, проходившего, главным образом, в Уфе. Они занимают часть обширного «Дела № 3 Уфимской провинциальной канцелярии о Пугачевском бунте. Секретная переписка о Пугаче: донесения, рапорты, сообщения должностных лиц; доносы разных лиц на участников Пугачевского восстания, показания и допросы арестованных — на русском и татарском языках». Как свидетельствует заголовок архивного дела, его документы — часть делопроизводства Уфимской провинциальной канцелярии. Уцелев во время частых в городе пожаров, из-за чего были утрачены архивные фонды многих местных учреждений, в том числе и самой провинциальной канцелярии, несколько дел о Пугачевском восстании хранилось в архиве Уфимского губернского правления вплоть до Великой Октябрьской социалистической революции. Часть из них пропала во время гражданской войны⁵. Но еще в начале 1920-х годов в Башархиве оставались два дела провинциальной канцелярии за апрель 1774 — октябрь 1775 г. В связи с развернувшейся в стране подготовкой к 150-летию последней крестьянской войны документы, отражающие ее историю и хранящиеся в местных архивах, стали концентрироваться в Москве. Одному из инициаторов этой работы Е.М. Ярославскому в 1925 г. были переданы два упомянутых выше дела Уфимской провинциальной канцелярии⁶. Новым местом хранения их стало Древлехранилище Московского отделения Центрального исторического архива (позднее ЦГАДА). Они были включены в раздел «Дополнения» фонда № 6 под номерами 592 и 593.

Около ста листов (с 303-го по 400-й) дела № 593 занимают документы, рассказывающие о проведении в Уфе следствия и суда над Салаватом и его отцом. Когда именно эти документы были включены в общее дело с перепиской провинциальной канцелярии, — установить невозможно. Несомненно лишь то, что они сперва составляли самостоятельное архивное дело: на документах прослеживается старая пагинация с 1-го по 104-й лист (на некоторых документах, вследствие их повреждения, цифры либо утрачены, либо едва заметны). В середине XIX в. они входили в состав сводного дела, насчитывавшего 395 листов. Дело было переплетено в стандартную обложку дел Канцелярии уфимского губернатора, тогда же была составлена внутренняя опись документов. Следственные материалы описаны под номерами 252—299. В настоящее время обложка настолько обветшала, что от прежнего заголовка дела остались лишь типографским шрифтом набранное слово «Дело» и написанные от руки слова «О Пугаче». На второй обложке, заполненной в Москве в 1925 г., указан приведенный выше заголовок. Тогда же дело было перенумеровано, последняя заверительная надпись сделана в 1969 г. В деле насчитывается 408 листов, в том числе 8 литерных. И, как говорилось уже, последнюю четверть дела составляют интересующие нас документы уфимского следствия, суда и исполнения его решений. Особенностью этой группы документов является то, что она содержит некоторые материалы предыдущего этапа расследования. Здесь, в частности, находятся копии с копий документов Тайной экспедиции Сената, изготовленные в Оренбургской губернской канцелярии, а также копии собранных в Оренбурге материалов о Салавате. Наиболее ценная часть документов дела — материалы уфимского следствия. Их открывает определение Уфимской провинциальной канцелярии от 1 мая 1775 г. о доставлении Салавата и Юлая в Уфу, а заключает рапорт Уфимской провинциальной канцелярии к И.А. Рейнсдорпу 6 июля 1775 г. о завершении следствия. К этой группе материалов примыкают шестнадцать документов, освещающих исполнение экзекуции над осужденными и отправку их на пожизненную каторгу в. Балтийский порт.

Документы дела № 593 несут на себе следы работы над ними краеведов Р.Г. Игнатьева и Ф.Д. Нефедова. На полях донесения Уфимской провинциальной канцелярии в Казанскую губернскую канцелярию от 2 октября 1775 г. об отправлении из Уфы в Казань наказанных кнутом Салавата и Юлая написано: «Из этого дела извлечения отосланы действ[ительному] члену Императорского общества естествознания, антропологии и этнографии Филиппу Нефедову. 1870 году августа 1 дня. Уфа.»⁷. На «Реестре, в которых местах означенным злодеям Юлаю и Салавату надлежит учинить наказания кнутом и по скольку ударов», изготовленном провинциальными властями, сделана помета «Из этаго дела более чрез столетие извлеченья сделаны в 1876 году членом Уфимского губернского статистического комитета Руфом Гавриловичем Игнатьевым».⁸

Оренбургский губернатор пристально следил за ходом следствия над Салаватом Юлаевым и Юлаем Азналиным в Уфе, его переписка с Уфимской провинциальной канцелярией и другими учреждениями относительно отданного ему задания расправиться с подследственными составила отдельное дело в губернской канцелярии. Переданное в архив оно хранилось в Оренбурге свыше ста лет. Так, в описи № 1 архива Тургайского областного правления, составленной в 1889 г. членом Оренбургской ученой архивной комиссии А.В. Игнатовичем, под № 11 за 1775 г. числилось дело «О башкирце Юлае Азналине по разным его злодействам» на 55 листах. Тогда же дело было передано в архив бывшей Оренбургской пограничной комиссии.⁹ Не вызывает сомнений, что документы о Юлае Азналине за 1775 г. — это материалы судебно-следственного процесса над ним и его сыном Салаватом. Но дела под названным заголовком не сохранилось. Можно предположить, что оно впоследствии было расформировано. Это подтверждается следующим наблюдением: четыре документа, присланные Рейнсдорпу из Москвы, — предписание генерал-прокурора А.А. Вяземского, выписки из показаний повстанцев в Казанской секретной комиссии, протоколы показаний в Тайной экспедиции Салавата Юлаева, Юлая Азналина и свидетеля Кулыя Балтачева, — находятся ныне в деле Оренбургского государственного архива вместе с неотносящимися к следственному делу указами Сената и Военной коллегии.¹⁰ К тому же делу относится и находящийся в «Журнале определениям, учиненным в канцелярии его высокопревосходительства, 1775 года» приговор Рейнсдорпа по делу Салавата Юлаева и Юлая Азналина от 15 июля 1775 г., не имеющий своего порядкового номера, он вложен между определениями за № 48 и 49 по хронологии.¹¹ Указанные документы на 26 листах составляют менее половины прежнего дела.

По сохранившимся документам Тайной экспедиции Сената и Уфимской провинциальной канцелярии, о чем речь шла выше, можно реконструировать состав утраченного архивного дела Оренбургской губернской канцелярии. В нем должны были находиться следующие документы: беловик письма Мещерского к Рейнсдорпу, к которому были приложены выписки из показаний девяти повстанцев на их допросах в Казанской секретной комиссии (эти документы в копиях сохранились в деле № 593 и занимают 4 листа); отпуск справки Оренбургской губернской канцелярии об участии Юлая в восстании и его имущественном положении (подлинник — в деле № 593 на 1 листе); отпуск письма Рейнсдорпа к Вяземскому от 16 апреля 1775 г. о доставлении Салавата и Юлая в Оренбург (подлинник — в деле № 427 на 1 листе); отпуск предписания Рейнсдорпа Уфимской провинциальной канцелярии о производстве следствия в Уфе (подлинник в деле № 593 на 1 листе); беловик рапорта Уфимской провинциальной канцелярии к Рейнсдорпу от 3 мая 1775 г. о прибытии в Уфу конвоя с подследственными (отпуск — в деле № 593 на 1 листе); беловик экстракта документов уфимского судебно-следственного процесса по делу Салавата и Юлая (черновик в деле № 593 на 10 листах); рапорт Уфимской провинциальной канцелярии к Рейнсдорпу с изложением результатов следствия (в деле № 593 сохранилось определение провинциальной канцелярии на 4 листах, которое, судя по содержанию приговора Рейнсдорпа, дословно воспроизведено в упомянутом рапорте); беловики рапортов Уфимской провинциальной канцелярии: от 6 июля об отправлении экстракта документов губернатору (отпуск в деле № 593 на 1 листе), от 22 июля о возвращении беловика приговора (отпуск в деле № 593 на 1 листе), от 2-го и 20 октября об исполнении экзекуции и отправлении осужденных на каторгу (отпуски в деле № 593 на 3 листах); отпуск письма Рейнсдорпа к генерал-прокурору Вяземскому от 29 октября 1775 г. об исполнении приговора (подлинник в деле № 427 на 2 листах). Итак, следует предположить, что помимо пяти сохранившихся документов, в деле было еще тринадцать беловиков и отпусков документов из переписки о ходе расследования и исполнения приговора над Юлаем Азналиным и Салаватом Юлаевым. В общей сложности они и составляли утраченное дело на 55 листах.

Разрозненно хранятся отдельные другие документы, касающиеся судебно-следственного процесса. В упомянутом выше VII разряде, или фонде № 7 в ЦГАДА, в деле с «Именными высочайшими указами и определениями по Тайной экспедиции» находится итоговый документ московского расследования «преступлений» Салавата — беловик определения Тайной экспедиции от 16 марта 1775 г. с резолюцией Екатерины II «Быть по сему».¹² В VI разряде Госархива в деле № 507, включающем материалы делопроизводства Казанской секретной комиссии, находятся: рапорт подполковника Н.Я. Аршеневского к генерал-майору П.С. Потемкину от 5 декабря 1774 г. об аресте Салавата Юлаева, а также два документа от 13 февраля 1775 г., первый из них — рапорт Казанской секретной комиссии своему шефу об отправлении Салавата и Юлая в Тайную экспедицию, второй — расписка поручика М. Титова о приеме колодников для конвоирования в Москву.¹³ В том же деле хранятся протоколы показаний десяти пленных повстанцев, выписки из которых были сделаны чиновниками комиссии и Казанской губернской канцелярии для следователей.¹⁴ Среди документов военно-походной канцелярии командира Сибирской линии крепостей И.А. Деколонга, находящихся в деле № 627 (ч. 1—13) фонда № 6, выявлены два письма генерала Ф.Ю. Фреймана к генералу А.Д. Скалону и рапорт Аршеневского к Фрейману об аресте и отправлении Салавата в Казань¹⁵.

Ряд документов сохранился в материалах военно-походной канцелярии генерал-аншефа П.И. Панина. Документы эти находятся в нескольких делах фонда № 6 ЦГАДА, в личном фонде Паниных и Блудовых (ф. 1274) в том же архиве, а также в фонде № 222 Отдела рукописей Государственной библиотеки им. В.И. Ленина. Среди них — рапорт А.В. Суворова к П.И. Панину от 1 декабря 1774 г., реляция П.И. Панина императрице от 5 декабря 1774 г. об аресте Салавата и рескрипт Екатерины II от 27 января 1775 г.¹⁶ В журнале исходящих документов военно-походной канцелярии имеются записи ордеров Панина, адресованных 6 декабря 1774 г. Суворову, а 6 декабря 1774 г. и 28 января 1775 г. казанскому губернатору Мещерскому о порядке содержания Салавата Юлаева под стражей и о препровождении его в Москву¹⁷. В личном фонде Паниных выявлены также рапорт Мещерского Панину от 13 февраля с отчетом об исполнении поручений Панина и рапорт Суворова от 31 июля 1775 г. об участии команды Фреймана в конвоировании Салавата и его отца к местам экзекуции¹⁸. Ордер Панина Мещерскому от 23 февраля 1775 г. с извещением о доставке колодников в Москву сохранился в личном фонде Паниных в Отделе рукописей ГБЛ¹⁹.

В россыпях дел Центрального государственного архива БАССР в 30-х годах были обнаружены документы Уфимской провинциальной канцелярии, связанные с исполнением приговора о телесном наказании Салавата Юлаева и его отца. Это делопроизводственные копии, изготовленные уфимскими канцеляристами в октябре 1775 г. В их числе предписание Рейнсдорпа сообщить ему подробности наказания осужденных, донесение о том провинциальной канцелярии от 20 октября 1775 г. и определение провинциальной канцелярии о совершении экзекуции. Документы эти вместе с копиями судебно-следственных материалов, снятыми в 1940 г. с документов, хранящихся в Госархиве Оренбургской области, произвольно включены в фонд Оренбургского генерал-губернатора.²⁰

Можно назвать и единственный документ, относящийся к следствию, извлеченный из фондов Центрального государственного военно-исторического архива. Речь идет об аттестате поручика Владимирского пехотного полка Х. Шица, подтверждавшем, что мишарский сотник Зямгур Абдусалямов входил в состав конвойной команды, сопровождавшей Салавата и пятерых его сподвижников в Казанскую секретную комиссию. Документ был выдан 31 января 1775 г. Подлинник оставался у Зямгура, а копию с него он представил правителю Уфимского наместничества генерал-поручику А.А. Пеутлингу в 1791 г. как приложение (вместе с копиями других документов) к ходатайству о награждении его обер-офицерским чином. Прошения Зямгура и других старшин были отправлены в Военную коллегию, где и сохранились среди бумаг президента Военной коллегии Н.И. Салтыкова²¹.

Итак, комплекс материалов, касающихся дознания по делу Салавата Юлаева и суда над ним, включает на сегодняшний день 82 документа, выявленные в двух центральных государственных архивах (ЦГАДА и ЦГВИА), в Отделе рукописей ГБЛ, в Госархиве Оренбургской области и ЦГА БАССР.

Примечания

1. В это число не включены копии сохранившихся беловых экземпляров документов, а также их черновики.

2. Шепелев Л.Е. Изучение делопроизводственных документов ХIX — начала XX в. — В кн.: Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1968, т. 1, с. 126.

3. Кононов Ю.Ф. Из истории организации и комплектования б. Государственного архива Российской империи. — Труды/Москов. гос. ист.-арх. ин-т. М., 1957, т. 8, с. 285—286, 317, 319, 333.

4. Документы ставки Е.И. Пугачева.., с. 243—246, 251, 252.

5. В докладе заведующего Башкирским центральным архивом В. Галанова, представленном ЦИК БАССР в 1924 г., сообщается, что многие документы по истории Пугачевского восстания были увезены колчаковцами (ЦГА БАССР, ф. 564, оп. 1, д. 21, л. 1 об.).

6. Отчет о работе Башкирского центрального архива с 1 октября 1924 г. по 1 октября 1925 г. (ЦГА БАССР, ф. 564, оп. 1, д. 25, л. 14, 17, 20).

7. ЦГАДА, ф. 6, д. 593, л. 397 об.

8. Там же, л. 383 об.

9. Труды Оренбургской ученой архивной комиссии. Оренбург, 1914. Вып. 30, с. 53, 57.

10. ГАОО, ф. 3, д. 145, л. 46—67.

11. ГАОО, ф. 3, д. 148, л. 71—74.

12. ЦГАДА, ф. 7, д. 2043, ч, л. 156—162.

13. Там же, ф. 6, д. 507, ч. 3, л. 50, 95, 102.

14. Там же, ч. 4, л. 86—90, 218—222, 315, 550—555; ч. 5, л. 42, 117, 131, 139.

15. Там же, д. 627, ч. 12, л. 237, 274, 317.

16. Там же, д. 490, ч. 2, л. 222—224; ГБЛ ОР, ф. 222, папка VIII, ч. 1, л. 123.

17. ЦГАДА, ф. 1274, д. 200, л. 345, 4.36, 437.

18. Там же, д. 202, л. 299; д. 203, л. 270.

19. ГБЛ ОР, ф. 222, оп. 1, д. 7, л. 444.

20. ЦГА БАССР, ф. 2, оп. 1, д. 7, л. 15—17, 18—20.

21. ЦГВИА, ф. 41, оп. 1/199, д. 284, л. 113.