Введение

В своем первом манифесте от 3 июля 1762 г. новая императрица Екатерина II объявила незыблемость феодального землевладения и крепостного права, незыблемость общественно-политического устройства страны. В период ее царствования феодализм в России достиг высшей ступени своего развития. Все внутренние ресурсы его дальнейшего роста были исчерпаны, и крепостничество стало последним резервом феодализма. Законодательная и практическая деятельность абсолютистского государства направлялась на сохранение и укрепление феодально-крепостнической системы. Усилилась централизация управления в стране, расширялись дворянские привилегии, развитие крепостнических порядков шло и вглубь и вширь, в том ряду на колонизуемые земли Башкортостана.

Между тем манифесты и указы Екатерины II объявляли о значительных законоположениях, призванных упорядочить социально-экономические отношения между сословиями «во благо всех верноподданных, какого бы они звания ни были», нормализовать систему государственного управления. В 1767 г. императрица сама выступила с законодательной инициативой. Она опубликовала свой Наказ, которым должна была руководствоваться Комиссия по составлению нового свода законов — Уложения, созванная в том же году из выборных депутатов от разных сословий и высших учреждений. Впервые в истории России был поставлен вопрос о правовом государстве.

Поставить вопрос — далеко не значит решить его. Инициатива Екатерины II, как и работа Уложенной комиссии, не увенчалась успехом. Никакой основной закон, удовлетворявший интересы трудовых масс, не был выработан; никакие частные законы и последовавшие реформы и преобразования не преследовали цели сколько-то уравнять подданных перед законом, изменить природу государственного строя. Торжествовали старые порядки. Феодально-крепостническое государство, опираясь на всю полноту экономической, политической, военной власти, усиливало эксплуатацию трудового населения, уверенно удерживало его в повиновении.

В социально-экономической и социально-политической истории России наступил период заключительной фазы феодализма, характеризовавшийся сложнейшими и противоречивыми процессами.

Упорный, творческий труд тысяч крестьян и служилых людей обеспечивал развитие экономики страны. Медленно, тяжело, но наглядно эффективно шел рост сельскохозяйственного производства, особенно за счет освоения территорий, в том числе и в Башкортостане, складывались крупные промышленные районы, показательно соперничавшие с европейскими узлами. Так, в середине XVIII в. Южный Урал занимает ведущие позиции в черной и цветной металлургии страны. Общее поступательное движение производительных сил вело к развитию как внутреннего рынка, так и внешнеторговых связей. Но за теми же показателями кроются процессы и явления, говорящие о нарастании тормозящего влияния феодально-крепостнических порядков на развитие товарно-денежных отношений, формирующейся капиталистической экономики, на научный и технический прогресс, различные сферы духовной жизни. Налоговая политика Екатерины II, увеличение натуральных повинностей ложились тяжелым бременем на трудовое население, сковывали его хозяйственную инициативу. При всех подробностях социальной карты России, мозаичности и валерности картины исторического обихода классов, сословий, общественных групп страна, ее многонациональное население делилось на два противостоящих лагеря, интересы которых во многих жизненно важных сущностях были полярно противоположны и даже взаимоисключающи. И разрыв увеличивался, вражда нарастала. Манифесты Екатерины II были полны прекраснодушных фраз о «всеобщем благоденствии» народа, которым она правит; она сама красноречиво заверяла «просвещенный мир» в том, что «нет в Европе народа, который бы более любил своего государя», чем российский¹. На деле в течение первых десяти лет правления Екатерины II не затухали волнения народных масс, а на одиннадцатый год в России грянула народная война против феодально-крепостнических порядков, против самой императрицы, война, по словам ее первого историографа А.С. Пушкина, поколебавшая всю Россию «от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов». Южный Урал, наш Башкортостан, стал колыбелью и одним из основных центров Крестьянской войны 1773—1775 гг.

В данном исследовании рассматривается картина хозяйственно-экономического и социально-политического развития Башкортостана накануне Крестьянской войны под предводительством Е.И. Пугачева и сам ход этого грандиозного народного движения.

Несмотря на значительную историографию последней крестьянской войны в России, в науке до сих пор нет крупных обобщающих работ, целенаправленно рассматривающих историю Пугачевского движения на территории нашего края, где оно развернулось наиболее сильно и последовательно. В круге внимания историков не оказались и проблемы социально-экономического развития Башкортостана рассматриваемого периода.

В соответствии с целями и задачами исследования монография структурно делится на два раздела.

В первом разделе работы освещаются вопросы, касающиеся численности и размещения населения, особенностей его национальной и социальной структуры, поступательных процессов и изменений в экономике края, хозяйственном и правовом положении различных категорий крестьянства, служилого населения, других сословий и сословных групп. Значительное внимание уделено выявлению общих правил и знаменательных различий в формах эксплуатации трудового населения со стороны феодально-крепостнического государства, помещиков и заводчиков. Заключает раздел глава, освещающая направление, характер и формы социального протеста трудового населения края накануне выступления Пугачева.

Второй раздел монографии посвящен событиям Крестьянской войны 1773—1775 гг. на территории Южного Урала. Исходя из утвердившихся в современной исторической науке воззрений на классовую борьбу трудового народа против социального и национального угнетения, как на важнейшее явление в развитии общества, в задачи данной работы входило изучение социально-политических мотивов массового стихийного выступления 1773—1775 гг., прямых требований и идейных представлений повстанцев. Важно было также, рассматривая в рядах восставших представителей различных социальных и национальных групп трудового населения, выяснить истоки их солидарности, общности интересов, единства действий, и одновременно — причины проявления национальной и иной розни. При изложении конкретных фактов Крестьянской войны ставилась задача пересмотреть некоторые устаревшие положения, одновременно — устоявшиеся в научной и популярной литературе, но не всегда и не во всем верные суждения о действиях вожаков и рядовых участников повстанческой борьбы.

Географические рамки исследования охватывают Оренбургскую губернию, границы которой на востоке доходили до р. Уй, притока р. Тобол, на западе, район Самары и Ставрополя, — до Волги, на севере — течения рек Исеть и Кама, на юге — низовья реки Яик и северного побережья Каспийского моря. Это огромное пространство приблизительно совпадает с определенной историками-медиевистами территорией исторической Башкирии, территорией, которая является этнической родиной башкирского народа. В то же время большая часть этого региона относится к зоне Южного Урала и прилегающим районам западного, южного и восточного Приуралья. Поэтому будет, на наш взгляд, верно использовать в работе понятия Башкирия (Башкортостан), Оренбургская губерния и Южный Урал как тождественные.

Данное исследование построено на использовании как опубликованных, так и неизданных документальных источников, на учете специальной литературы. Методологической основой его является принцип историзма, источниковедческий анализ документальных материалов, рассмотрение их в неразрывной связи с историей страны второй половины XVIII века.

По отдельным проблемам социально-экономического развития Башкортостана в третьей четверти XVIII в. и по истории Крестьянской войны 1773—1775 гг. опубликовано значительное число исследований.

Первые труды появились в 1750—1770 годах, т. е. одновременно с изучаемыми событиями. Принадлежали они выдающемуся географу, экономисту и историку Оренбургского края члену-корреспонденту Петербургской Академии наук П.И. Рычкову, жизнь и научная деятельность которого с середины 1730-х гг. и до 1777 г. была связана с нашим краем². Тогда же издано большинство трудов руководителей отрядов Оренбургской экспедиции Петербургской Академии наук И.И. Лепехина, П.С. Палласа, И.Г. Георги, И.П. Фалька, а также члена экспедиции Н.П. Рычкова, лично изучавших в 1768—1771 гг. историю и природные богатства края³.

В работах этих ученых освещается этнография народов края, экономика, приводятся сведения о численности населения по сословиям и национальностям.

Рычков, в частности, верно служил своему классу и последовательно отстаивал позиции феодального государства, но, тем не менее, ратуя за экономическое развитие Южного Урала, он с пониманием относился к интересам его жителей.

В путевых записках руководителей академической экспедиции впервые был описан подневольный труд работных людей и приписанных к заводам крестьян. В трудах членов экспедиции много внимания уделяется хозяйственным занятиям яицких казаков и башкир.

Часть сведений из работ П.И. Рычкова и членов академической экспедиции была использована Л.М. Максимовичем, автором обширного географического словаря, и М.Д. Чулковым, составившим словарь ярмарок и торгов в России⁴. Словари содержат описания городов, заводов, крупных торговых селений губернии.

В 1784 г. в Германии в ежегоднике А.Ф. Бюшинга «Сборник новой истории и географии» был опубликован научный труд о Крестьянской войне «Достоверные известия о мятежнике Емельяне Пугачеве и о поднятом им восстании»⁵. Автор его не был назван. По предположениям ряда ученых, им был известный российский историк академик Г.Ф. Миллер, не осмелившийся назвать свое имя, т. к. Екатерина II запретила всякое упоминание о Пугачевском движении⁶. В работе дается картина восстания, рассказывается и о жестокостях повстанцев по отношению к дворянам, и о несомненном военно-организаторском таланте Пугачева, который смог «в течение столь долгого времени расстраивать все усилия русского командования».

Первая крупная монография о Пугачевском движении, открывшая собой русскую историографию этой темы, принадлежит перу А.С. Пушкина. В 1834 г. вышла в свет его книга «История Пугачева», переименованная тогда по требованию царя в «Историю Пугачевского бунта»⁷. Получив доступ к архивным документам, в течение почти 60 лет скрываемым от исследователей, и собрав мемуары, фольклорные материалы, литературу, А.С. Пушкин создал научное исследование, в котором показал размах Пугачевского движения, объединившего в совместной борьбе русских, башкир, татар и другие народы. Идейным пафосом «Истории Пугачева» была мысль о сквозном характере социальных противоречий общества, непрестанно потрясаемого взрывами народного гнева. Одновременно научное исследование А.С. Пушкина отразило противоречивость взглядов поэта-историка на народные восстания. Он оставался представителем своего времени, своего класса: его тревожила разрушительная стихия крестьянских возмущений, которые, по его мнению, не могли привести к разрешению социальных противоречий.

Фрагментарные описания отдельных событий истории Оренбургской губернии второй половины XVIII в. даны в изданиях, вышедших в первой половине XIX в.⁸ С оправданием политики правительства Екатерины II по использованию принудительного крепостного труда в мануфактурном производстве выступил видный статистик и историк К.И. Арсеньев. В 1823 г. вышло первое сочинение, специально посвященное истории яицкого казачества⁹. Автор последнего А.И. Левшин описал этапы формирования казачества, хозяйственные успехи, но резко осудил все проявления социального протеста казаков.

После отмены крепостного права появляются труды, отличающиеся более глубоким анализом политической и экономической истории края, широтой освещаемых вопросов. Среди них были работы обобщающего характера, посвященные положению отдельных категорий феодально-зависимого населения.

Особое место в российской дореволюционной историографии принадлежит трудам профессионального историка В.И. Семевского, народника по своим политическим взглядам. Его фундаментальный труд о крестьянах¹⁰, написанный на огромном документальном материале, отличался обстоятельным исследованием положения этого угнетенного класса. Автор пришел к выводу об антикрепостническом характере народных возмущений в деревне и на заводах.

Крупным явлением в науке был выход трехтомного исследования дворянского историка Н.Ф. Дубровина «Пугачев и его сообщники»¹¹, в котором также был использован большой материал, впервые извлеченный из архивохранилищ страны. В книге значительное место отведено предпосылкам народного движения, тяжелому положению башкир, казаков, приписных крестьян и работных людей южноуральских заводов. Автором осуждались беспомощность администрации края, низкий моральный уровень дворянства, беспощадная эксплуатация им крепостных крестьян. Оценка классовой борьбы феодально-зависимого населения дана с охранительных позиций.

Вопросы колонизаторской политики царизма в Башкортостане получили освещение в трудах Н.А. Фирсова, Н.М. Чернавского, В.Э. Дена¹². Работа Фирсова была первым серьезным исследованием о народах собственно Урала и Поволжья.

Значительным трудом по истории Южного Урала явилась монография В.Н. Витевского «И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 года»¹³, в которой самостоятельные разделы посвящены положению яицких и оренбургских казаков, башкир, калмыков, многонационального крестьянства, административно-территориальному устройству и управлению краем. Автор выступает как апологет политики феодально-крепостнического государства в крае.

Проблемы социально-экономической истории края нашли отражение в литературе, посвященной экономике Урала XVIII в. в целом, особенно горнозаводской промышленности¹⁴.

Во второй половине XIX — начале XX вв. появляются специальные исследовательские работы по истории казачества, башкирского народа, заводского населения. Яицкому (с 1775 — Уральскому) казачеству посвятили свои труды А. Рябинин, Н. Бородин, А.В. Карпов, А.И. Никольский¹⁵.

Изучая историю Уральского казачьего войска по документам войскового архива и опубликованным источникам, анализируя литературу о положении податного населения, А. Рябинин пришел к выводу о закономерности вооруженного выступления народных масс: «...пугачевский бунт не был явлением неожиданным или случайным, как нам хотели его всегда представить, но подготовлялся с лишком 70 лет». По мнению автора, вполне естественно, что народное движение под водительством Б.И. Пугачева опиралось «на казачьи населения, более других свободныя, а потому и более энергическия»¹⁶.

Наиболее значительные труды по истории Оренбургского казачьего войска были написаны Ф.М. Стариковым, опубликовавшим в 1881—1891 гг. пять книг и несколько статей, П.И. Авдеевым, А.И. Кривощековым¹⁷.

Авторами работ по истории казаков выступали главным образом офицеры казачьих войск. Написанные с огромной любовью к казачеству, эти работы идеализировали историю казачьих войск, их отношения с царскими властями, но содержали значительный материал о социально-экономической жизни казачества. Вопросы классовой борьбы в большей части этих трудов не ставились. Подчеркивая верность казаков «престолу и отечеству», Ф.М. Стариков, например, утверждал, будто оренбургские казаки не участвовали в Пугачевском движении¹⁸.

В 1860—1890 гг. было издано более 400 статей историка-краеведа Р.Г. Игнатьева. Среди них очерки «Взгляд на историю Оренбургского края», освещавшие вопросы колонизации Башкирии в XVII—XVIII вв. и участия башкир и другого угнетенного населения края в Крестьянской войне 1773—1775 гг., «Башкир Салават Юлаев, пугачевский бригадир, певец и импровизатор. Эпизод из истории Пугачевщины»¹⁹. В эти же годы выходят работы историков-краеведов Ф.Д. Нефедова, М.В. Лоссиевского, П.Л. Юдина²⁰, написанные с использованием документов архива Уфимского губернского правления и фольклорных материалов, собранных ими. В трудах этих исследователей рассказывается об участии башкир в Пугачевском движении и дается высокая оценка деятельности Салавата Юлаева. Но в них, как и во всей дореволюционной историографии, сохраняется негативное отношение к народным восстаниям.

Буржуазная историография классовой борьбы накануне Пугачевского движения и Крестьянской войны 1773—1775 гг. была обширной. Она с достаточной полнотой изложена в монографии известного историка В.В. Мавродина²¹.

Хотя многие историки второй половины XIX — начала XX вв. касались вопросов антифеодального движения трудящихся масс, должного освещения эта тема в литературе досоветского периода не получила. Дворянские и буржуазные историки пытались доказать, что историческая жизнь народов может проявляться только через государство, высшей формой которого была монархия. Борьба народных масс рассматривалась идеологами правящего класса как противозаконное выступление, разрушающее установленные порядки²².

Вопросы политической и хозяйственной жизни Башкирии во второй половине XVIII в. нашли более полное отражение в советской историографии.

В первом обобщающем труде по истории края «Очерках по истории Башкирской АССР»²³ разделы о социально-экономическом развитии Башкирии в третьей четверти XVIII в. и о ходе Крестьянской войны на ее территории были написаны Н.В. Устюговым и А.П. Николаенко. Четвертый том сборника документов «Материалы по истории Башкирской АССР» был снабжен обширным историческим предисловием составителя сборника Н.Ф. Демидовой «Башкирия в третьей четверти XVIII в.»²⁴.

Вслед за этими изданиями появляются работы Р.Г. Кузеева, Н.Ф. Демидовой, А.Н. Усманова, впервые глубоко изучивших важнейшие вопросы истории феодальной Башкирии²⁵.

В 1980 — начале 1990-х годов опубликовано несколько монографических исследований башкирских ученых И.Г. Акманова, У.Х. Рахматуллина, Р.З. Янгузина, А.З. Асфандиярова, в которых освещаются проблемы развития хозяйства и заселения края²⁶.

Изучением колонизации Южного Урала занимались Н.В. Устюгов, А.А. Кондрашенков, Ю.М. Тарасов²⁷. Огромным вкладом в историческую демографию народов Южного Урала явились работы В.М. Кабузана²⁸.

О положении различных слоев населения, отраженном в их наказах в Уложенную комиссию 1767 г., издано несколько работ. Среди них выделяются книги С.Ф. Ташкина, М.Т. Белявского, М.Д. Курмачевой²⁹.

Вопросы социально-экономического положения казачества долгое время не были предметом изучения советских историков. В 1966 г. вышла монография И.Г. Рознера о Яицком казачьем войске накануне Пугачевского восстания, а в 1976 г. — книга М.Д. Машина, в которой целый раздел посвящен Оренбургскому казачьему войску в период его образования. Положение Ставропольского калмыцкого войска в середине XVIII в. рассматривается в монографии Т.И. Беликова³⁰.

История южноуральской металлургии и заводского населения получила освещение в трудах 1930—1960 гг., принадлежащих перу видных историков и экономистов страны Б.Б. Кафенгауза, С.Г. Струмилина, П.Г. Любомирова, Д.А. Кашинцева, М.Н. Мартынова, Н.И. Павленко, А.Н. Панкратовой и др.³¹ Эта тема получила свое продолжение в работах уральских и башкирских ученых В.Я. Кривоногова, П.А. Вагиной, А.С. Черкасовой, А.В. Черноухова, Н.М. Кулбахтина, краеведов Г.Ф. Гудкова и З.И. Гудковой³² и др. В них же рассматривается классовая борьба заводского населения. Специально последней теме посвятил свое исследование А.С. Орлов³³.

Проблемы истории крестьянства в крае не нашли столь исчерпывающего изучения. Кроме названных выше работ башкирских историков, необходимо выделить монографию Н.Л. Рубинштейна, коллективный труд уральских ученых «История Урала» и фундаментальное исследование москвичей по истории крестьянства России периода позднего феодализма. Все они содержат много материала по Южному Уралу³⁴.

Торговле, развитию товарно-денежных отношений в крае, положению городского населения посвящено мало работ³⁵. Тема еще недостаточно изучена.

Наряду с рассмотрением проблем экономической истории, истории народов Южного Урала внимание историков было обращено на изучение классовой борьбы трудовых масс.

Отдельная глава монографии В.В. Мавродина «Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева» посвящена советской историографии 1920—1960-х годов³⁶. С анализом литературы, опубликованной в 1970—1980-е гг., выступили Л.В. Черепнин, В.И. Буганов, Е.И. Индова, А.А. Преображенский, П.Г. Рындзюнский, М.А. Рахматуллин³⁷. Авторы подчеркивали, что советские историки, в отличие от дворянских и буржуазных историков, уделявших основное внимание действиям властей по подавлению народного движения, поставили на первое место вопросы социальной направленности выступлений, политику повстанческих центров, карту боевых действий Главного войска Е.И. Пугачева и отдельных отрядов. К заслугам советской историографии было отнесено изучение документов повстанческих властей и учреждений.

Среди работ по истории Крестьянской войны необходимо назвать фундаментальное исследование, подготовленное коллективом ленинградских ученых под руководством В.В. Мавродина «Крестьянская война 1773—1775 годов в России. Восстание Пугачева»³⁸.

Особо следует выделить работы одного из самых крупных исследователей Пугачевского движения Р.В. Овчинникова. Ему принадлежит несколько десятков научных трудов, написанных с привлечением огромного количества архивных материалов. В 1980 г. вышла в свет его монография «Манифесты и указы Е.И. Пугачева», в которой впервые были исследованы 46 сохранившихся и реконструированы 119 рескриптов предводителя народного движения. Это позволило автору проследить эволюцию социальной политики ставки Пугачева³⁹. Последняя монография Р.В. Овчинникова посвящена исследованию материалов следствия и суда по делу Е.И. Пугачева и его соратников⁴⁰.

Участие в Крестьянской войне отдельных народов и социальных слоев, составлявших движущие силы восстания, нашло отражение в нескольких монографиях, диссертациях, многочисленных статьях и обзорах. Не обошел этого вопроса своим вниманием и известный историк Ахметзаки Валиди Туган⁴¹.

Советская историография достигла значительных успехов в изучении крестьянских войн в России и особенно последней. Охвачен широкий круг вопросов теоретического, конкретно-исторического и источниковедческого плана, опубликовано много документов. Однако нерешенных и спорных вопросов остается еще немало.

В течение семи десятилетий на страницах журналов и монографий, то затухая, то вновь разгораясь, ведется полемика о характере и содержании классовой борьбы в феодальной России. В 1960-х годах прошла всесоюзная дискуссия по теоретическим проблемам эпохи перехода от феодализма к капитализму и вышла в свет коллективная монография, специально посвященная проблемам изучения народных движений⁴². В 1970—1980-е годы было опубликовано несколько трудов, в которых ставились вопросы классовой направленности крестьянских войн позднефеодальной эпохи⁴³.

В работах Л.В. Черепнина, В.В. Мавродина, И.И. Смирнова, А.А. Преображенского, В.И. Буганова и др. крестьянские войны рассматриваются как высшая форма антифеодальных вооруженных выступлений трудовых масс, каждое из которых было этапом в социальном развитии страны. По наблюдениям этих ученых, крестьянские войны угрожали основам феодального порядка — крупному землевладению и привилегированному классу — дворянству⁴⁴. Одновременно исследователи отмечают, что, хотя «программа» Пугачевского движения по своей объективной сути вступала в непримиримое противоречие с феодально-крепостнической системой, задача ликвидации феодализма была нереальна: страна еще не располагала соответствующими социально-экономическими условиями, в обществе еще не сложились исторические предпосылки для свержения феодально-крепостнического строя. Тем не менее, по выводам Л.В. Черепнина, подводившего итоги теоретической разработки темы крестьянских войн в современной историографии, в перспективе Крестьянская война под предводительством Пугачева, ускоряя исторический процесс, вела к гибели феодальной формации⁴⁵.

В трудах Л.В. Милова, М.Т. Белявского, П.Г. Рындзюнского и других историков обосновывается тезис о том, что объективное содержание крестьянских войн, в том числе и Пугачевского движения, не выходило еще за пределы феодальной формации⁴⁶. Важнейшим объективным итогом классовой борьбы феодального крестьянства было, по мнению Л.В. Милова, «поступательное развитие крестьянского хозяйства, в наиболее широком его значении, и обеспечение исторически приемлемых условий его воспроизводства»⁴⁷.

Разночтения вызвали также вопросы идеологии, «программы» повстанцев, дискуссия по которым до сих пор не завершена. Бесспорным, поддержанным большинством историков определением является определение крестьянской войны как наиболее острой формы выступлений феодального крестьянства. По словам Л.В. Милова, крестьянские войны — «постоянный импульс в активизации энергии классового сопротивления народных масс. Они являлись тем маяком, который давал нередко целым поколениям крестьян заветную надежду на свободу и силы для сопротивления»⁴⁸.

Проблемы изучения крестьянских войн продолжают привлекать внимание историков и сегодня. В своих «Полемических заметках о крестьянских войнах в России» В.М. Соловьев утверждает, что выступления народных масс нельзя ограничивать сугубо классовыми рамками, поскольку они были вызваны не только классовым антагонизмом, но и различными социальными, имущественными, национальными, религиозными и другими противоречиями и конфликтами. Автор считает необходимым дать оценку роли и месту крестьянских войн в истории России «сквозь призму... нового политического мышления». В то же время он признает, что, «имея в виду XVII—XVIII вв., вряд ли исторично ставить под сомнение само право крестьян на силовой протест, когда другие (мирные) возможности изменить свою участь к лучшему (побеги, подача челобитных, массовый уход в раскольничьи скиты и т. п.) себя исчерпали»⁴⁹. Одобряя нетрадиционные подходы к изучению крестьянских войн, Соловьев призывает исследователей отказаться «от унитарного мышления, от наивной веры в то, что возможна выработка какой-то единой трактовки крестьянских войн, которая, утвердившись в научной литературе, проводилась бы как единственно верная»⁵⁰.

С предостережением исследователей выступил также А.С. Орлов. Он советует: «избавляясь от схематизма и классово-упрощенных оценок», не впадать «в новую крайность в угоду сегодняшним политическим страстям»⁵¹.

В центре внимания авторов большинства работ, посвященных истории Крестьянской войны, находятся этапы народного движения, его идейное содержание, формы борьбы и другие важные вопросы, характеризующие выступление трудящихся масс. И лишь вскользь говорится о глубинных причинах Крестьянской войны. Поэтому справедливо замечание, высказанное на XVI сессии аграрного симпозиума, о том, что «вопросы классовой борьбы нельзя изучать как совокупность самих проявлений этой борьбы, в отрыве от анализа ее социально-экономических предпосылок»⁵². Перед историками продолжают стоять задачи по изучению социально-экономического развития страны в целом и Южного Урала в частности накануне Пугачевского восстания. Следует обратить внимание, например, на степень зависимости народных масс от господствующего класса и феодального государства, разнообразие форм и местные особенности эксплуатации, влияние социального положения различных категорий трудящихся на формы классовой борьбы и др. Недостаточно изучены знаменательные сдвиги и изменения в составе движущих сил восстания по ходу Крестьянской войны, соотношение созидательного и разрушительного начал в восстании, особенность народного движения в разных регионах и др.

Разработка проблем, поставленных в данной работе, ведется на основе данных, извлеченных из опубликованных источников и документов, хранящихся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), Российском государственном военно-историческом архиве (РГВИА), Российском государственном историческом архиве (РГИА), Центральном государственном историческом архиве Республики Башкортостан (ЦГИА РБ), Государственном архиве Оренбургской области (ГАОО), Научном архиве Уфимского научного центра РАН, рукописных отделах Российской государственной библиотеки (РГБ) и Российской национальной библиотеки (РНБ).

Сведения по управлению Оренбургской губернией, о повинностях населения, строительстве заводов и др. содержатся в основных законодательных актах — именных и сенатских указах⁵³. Протокольные записи заседаний Уложенной комиссии 1767 г., включающие высказывания депутатов от различных слоев населения губернии, опубликованы в нескольких томах «Сборника Русского исторического общества»⁵⁴. Наказы яицких казаков и несколько других документов по управлению войском были напечатаны в 1866 г. А. Рябининым⁵⁵.

В многотомное издание «Материалов по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска», предпринятое Оренбургской ученой архивной комиссией, вошли сведения об экономическом положении и воинской службе казаков в 1750—1770-х годах⁵⁶. Большинство документов представлено в изложении составителей с приведением обширных цитат.

Самой крупной публикацией документов по экономике, социальным отношениям в Башкирии и управлению краем в третьей четверти XVIII в. является сборник документов, подготовленный Н.Ф. Демидовой⁵⁷.

Несравненно больше в XIX — начале XX вв. опубликовано документов по истории Крестьянской войны 1773—1775 гг. Самыми крупными из них были публикации Я.К. Грота, содержавшие переписку Екатерины II с командующими карательными войсками⁵⁸. В «Сборнике РИО» и исторических журналах помещены указы Екатерины II и донесения военачальников⁵⁹.

Советскими историками была начата публикация документов, вышедших из лагеря повстанцев⁶⁰. М.Н. Покровский писал, что введение в научный оборот этих источников позволило покончить «с дворянской легендой о бессмысленном бунте... и с дворянским же изображением крепостного крестьянина, как не то святого юродивого, не то бессловесной скотины. Стряхнув барина, этот крестьянин сразу приобретал способность и говорить, и действовать по-человечески...»⁶¹. В 1970—1980-е годы издано несколько сборников документов по истории Пугачевского движения⁶².

Мемуарная литература, использованная в данной работе, включает летопись П.И. Рычкова «Осада Оренбурга», записки оренбургских священников И. Осипова и И.С. Полянского⁶³, а также воспоминания генерала Ф.Ю. Фреймана, вышедшие на немецком языке в 1794 г. в рижском журнале «Новая северная всякая всячина» под названием «Господина Фердинанда фон Фреймана, российского императорского генерал-лейтенанта и рыцаря, правдивое изображение его экспедиции против (тогдашних) яицких казаков, как потом и против бунтовщика Пугачева»⁶⁴.

Огромный комплекс источников, хранящихся в различных архивах страны, остается неопубликованным. Богатейший материал по теме нашего исследования содержат фонды РГАДА. Здесь были изучены документы из фондов центральных и местных учреждений России: Сената (ф. 248, оп. 113), Берг-коллегии (ф. 271). Комиссии по составлению нового Уложения (ф. 342), XVI разряд бывшего Госархива Российской империи — Внутреннее управление (ф. 16), канцелярии оренбургского губернатора И.А. Рейнсдорпа (ф. 1100), Уфимской, Исетской и Пермской провинциальных канцелярий (ф. 452, 459, 439) и др., содержавшие сведения об управлении Оренбургской губернией, экономике, положении различных слоев трудящегося населения, формах его социального протеста.

Основные источники, помогающие раскрытию истории Крестьянской войны 1773—1775 гг. на Южном Урале, хранятся в коллекции VI разряда Госархива Российской империи — «Уголовные дела по государственным преступлениям» (ф. 6). Сюда входят материалы Кабинета Екатерины II, Тайной экспедиции Сената, Казанской секретной следственной комиссии, делопроизводство других учреждений. В составе этой коллекции документы военно-походной канцелярии генерала И.А. Деколонга, донесения оренбургского и казанского губернаторов, содержащие сведения о развертывании повстанческого движения на Южном Урале и в Приуралье.

Существенным дополнением к этой коллекции служат документы военно-походной канцелярии командующего карательными войсками генерала П.И. Панина, входящие в личный фонд Паниных-Блудовых (ф. 1274).

В объединенный фонд «Московская контора тайных розыскных дел и Тайная экспедиция Сената» (ф. 349) включены и документы Яицкой, Казанской, Оренбургской секретных следственных комиссий. В материалах фонда — допросы участников Крестьянской войны, определения о их наказаниях, списки и ведомости осужденных. Использовано также собрание документов и мемуаров о Пугачевском движении, так называемые «пугачевские портфели» Г.Ф. Миллера, хранящиеся в архивной коллекции ученого (ф. 199).

Второе основное хранилище, где собраны документы, помогающие исследованию темы, — Российский государственный Военно-исторический архив. В фонде «Секретная экспедиция Военной коллегии» (ф. 20) собраны донесения всех командующих правительственными войсками, брошенными на подавление народного восстания, оренбургского, сибирского и казанского губернаторов, рапорты других военных и гражданских чиновников о повстанческом движении. Среди документов, собранных в коллекции Военно-ученого архива (ф. ВУА), — переписка Екатерины II с командующими отправленных в Башкирию войск А.И. Бибиковым, Ф.Ф. Щербатовым. Здесь же хранятся карты и планы Оренбургской губернии 1752—1775 гг. и обзорная карта боевых действий корпуса генерал-майора П.М. Голицына на территории Башкирии в 1774 году. Отдельные документы по теме исследования привлечены из фондов: «Канцелярия президента Военной коллегии Н.И. Салтыкова» (ф. 41), «Казачья экспедиция Военной коллегии» (ф. 13), «Канцелярия шефа иррегулярных войск генерал-аншефа Г.А. Потемкина» (ф. 52).

Дополнением к материалам названных архивов служат хранящиеся в РГИА документы канцелярии генерал-прокурора Сената (ф. 468). В работе использованы рапорты провинциальных прокуроров, журнал командира карательных войск Екатеринбургского ведомства В.Ф. Бибикова и др.

Изучению разных вопросов управления, социально-хозяйственной жизни края, повинностей податного и служилого населения, положения старшинской верхушки, имущественного расслоения деревни в значительной степени помогают документы Государственного архива Оренбургской области, сосредоточенные в фондах Оренбургской губернской канцелярии (ф. 3) и Оренбургской духовной консистории (ф. 173).

В ЦГИА Республики Башкортостан документов рассматриваемого периода немного. В фондах «Оренбургское губернское правление» (ф. 1), «Уфимское наместническое правление» (ф. 384), «Оренбургская казенная палата» (ф. 138) сохранились документы, рассказывающие об участии населения в выборах депутатов и составлении наказов в Уложенную комиссию 1767 г., воинской службе башкир и мишарей.

Отдельные документы, освещающие повстанческое движение на Южном Урале, были выявлены в Архиве С.-Петербургского филиала института российской истории РАН в фондах историка А.И. Дмитриева-Мамонова (ф. 51), Русского исторического общества (ф. 113), журнала «Русская старина» (кол. 186). Использованы также документы, хранящиеся в рукописном отделе РГБ в материалах собрания П.И. Панина (ф. 222), и в отделе рукописей РНБ в фондах издателей В.А. Бильбасова и А.А. Краевского (ф. 73) и «Бумаги Г.Р. Державина» (ф. IV). В научном архиве УНЦ РАН в коллекции, собранной уфимским городским головой Д.С. Волковым (ф. 23), имеются разрозненные сведения по истории Пугачевского восстания.

Все привлеченные по теме источники нуждались в предварительной проверке достоверности содержащихся в них сведений, критическом сопоставлении данных, извлекаемых из документов различного происхождения, и проведении других исследовательских операций.

Автор выражает большую благодарность за помощь в работе и добрые советы своему учителю доктору исторических наук Р.В. Овчинникову, сотрудникам отдела истории Башкортостана Института истории, языка и литературы УНЦ РАН и рецензентам монографии.

Примечания

1. Сборник Русского исторического общества. СПб., 1860. Т. 1. С. 283; Осмнадцатый век. М., 1869. Т. VI. С. 301, 318, 328.

2. Рычков П.И. История Оренбургская по учреждении Оренбургской губернии // Сочинения и переводы к пользе и увеселению служащие. СПб., 1759. (последнее издание под названием «История Оренбургская (1730—1750)» вышло в Оренбурге в 1896 г.); Он же. Топография Оренбургская, т. е. обстоятельное описание Оренбургской губернии. СПб., 1762. Ч. 1 и 2. (последнее издание под названием «Топография Оренбургской губернии» вышло в Оренбурге в 1887 г.); Он же. Ответы на экономические вопросы, касающиеся до земледелия, по разности провинций кратко и по возможности изъясненные в рассуждении Оренбургской губернии // Труды Вольного экономического общества (ВЭО). СПб., 1767. Ч. 7; Он же. О способах к умножению земледелия в Оренбургской губернии // Там же; Он же. О медных рудах и минералах, находящихся в Оренбургской губернии // Там же. СПб., 1766. Ч. 4; Он же. Описание Илецкой соли, прежнего и нынешнего ее добывания // Там же. СПб., 1772. Ч. 20; Он же. Примечания о прежнем и нынешнем земледелии // Там же. СПб., 1767. Ч. 6. и др. Всего в 1766—1773 гг. в «Трудах ВЭО» опубликовано более 30 статей П.И. Рычкова.

3. Лепехин И.И. Дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства 1768 и 1769 году. СПб., 1772. Ч. 1. (второе издание — СПб., 1795); Он же. Продолжение дневных записок путешествия по разным провинциям Российского государства в 1770 году. СПб., 1772. Ч. 2 (второе издание — СПб., 1802); Паллас П.С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. СПб., 1773. Ч. 1; Он же. Путешествие по разным местам Российского государства. СПб., 1786. Ч. 2, кн. 1 и 2; СПб., 1788. Ч. 3, пол. 2; Георги И.Г. Описание всех обитающих в Российском государстве народов, их житейских обрядов, обыкновений, одежд, жилищ, упражнений, забав, вероисповеданий и других достопамятностей. СПб., 1799. Ч. 1—4; Рычков Н.П. Журнал или дневные записки путешествия по разным провинциям Российского государства, 1769 и 1770 году. СПб., 1770; Он же. Дневные записки путешествия в киргис-кайсацкой степи, 1771 году. СПб., 1772; труды И.П. Фалька вышли в 80-х гг. XVIII в. на немецком языке, а на русском языке в Полном собрании ученых путешествий по России. СПб., 1824. Т. 6.

4. Максимович Л.М. Новый полный географический словарь Российского государства или Лексикон. М., 1788—1789. Ч. I—VI; Чулков М.Д. Словарь учрежденных в России ярмарок и торгов // Максимович Л.М. Указ. соч. Ч. IV. С. I—CXXVI.

5. Zuverlässige nachrichten von dem Aüfrührer Jemelian Pugatschew und der von demselben angestifteten Empörung // Magazin für die neue Historie und Geographie. Halle, 1784. № 18. S. 5—50.

6. Блок Г. Пушкин в работе над историческими источниками. М.; Л., 1949; Гофман П. О переписке Г.Ф. Миллера и А.Ф. Бюшинга // Археографический ежегодник за 1977 год. М., 1978; Гвоздикова И.М. К изучению источниковой базы «Истории Пугачева» А.С. Пушкина // К 150-летию оренбургской поездки А.С. Пушкина. Тезисы докл. 27 Всесоюзной Пушкинской конференции. Оренбург, 1983; Белковец Л.П. К вопросу об оценке историографических взглядов Г.Ф. Миллера // История СССР. 1985. № 4.

7. Пушкин А.С. История Пугачевского бунта. СПб., 1834 (далее цит. по Пушкин А.С. Полн. собр. соч. В 17 т. М.; Л., 1938. Т. 9, ч. 1).

8. Жуковский И. Краткое обозрение достопамятных событий Оренбургского края. СПб., 1832; Дебу И. Топографическое и статистическое описание Оренбургской губернии в нынешнем ее состоянии. М., 1837; Арсеньев К. Начертание статистики Российского государства. СПб., 1818. Ч. 1; СПб., 1819. Ч. 2.

9. Левшин А.И. Историческое и статистическое обозрение уральских казаков. СПб., 1823.

10. Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. СПб., 1881. Т. 1; СПб., 1901. Т. II.

11. Дубровин Н. Пугачев и его сообщники. СПб., 1884. Т. I—III.

12. Фирсов Н.А. Инородческое население прежнего Казанского царства в Новой России до 1762 г. и колонизация закамских земель. Казань, 1869; Черновский Н.М. Оренбургская епархия в ее прошлом и настоящем. Оренбург, 1900; Ден В.Э. Население России по пятой ревизии. М., 1902. Т. 2, ч. 2.

13. Витевский В.Н. И.И. Неплюев и Оренбургский край в прежнем его составе до 1758 года. Казань, 1889. Т. 1, 2; Казань, 1897. Т. 3.

14. Анализ этой литературы см.: Павленко Н.И. История металлургии в России XVIII века. М., 1962. С. 4—29; Рубинштейн Н.Л. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. Историко-экономический очерк. М., 1957; Черкасова А.С. Мастеровые и работные люди Урала в XVIII в. Москва, 1985. С. 17—38.

15. Рябинин А. Уральское казачье войско // Материалы для географии и статистики, собранные офицерами Генерального Штаба. СПб., 1866. Ч. 1; Бородин Н. Уральское казачье войско. Статистическое описание в двух томах. Уральск, 1891. Т. 1; Никольский А.И. Воинская повинность казачьих войск. Исторический очерку // Столетие Военного министерства. 1802—1902. СПб., 1907. Т. XI, ч. 1. С. 226—320; Карпов А.В. Уральцы. Исторический очерк (1550—1725). Уральск, 1911; см. историографическую справку в книге И.Г. Рознера «Яик перед бурей». М., 1966. С. 195—201.

16. Рябинин А. Указ. соч. С. 46.

17. Стариков Ф.М. Краткий исторический очерк Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1890; Он же. Историко-статистический очерк Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1891; Он же. Откуда взялись казаки (исторический очерк). Оренбург, 1881 и др.; Авдеев П.И. Историческая записка об Оренбургском казачьем войске. Оренбург, 1904; Кривощеков А.И. Исторические судьбы Оренбургского края. Краткий очерк заселения и развития края. Уфа, 1913; см. также историографический обзор в кн.: Машин М.Д. Из истории родного края: Оренбургское казачье войско. Челябинск, 1978. С. 10—19.

18. Стариков Ф.М. Откуда взялись казаки. Оренбург, 1884. Изд. 2-е. С. 258.

19. Оренбургские губернские ведомости. 1881. № 29—48; 1882. № 1—7; 1883. № 3—6, 14, 16, 18, 19, 27, 29, 30, 46, 47; Известия общества археологии, истории и этнографии при имп. Казанском университете. Казань, 1894. Т. 11, вып. 2. С. 147—166; вып. 3. С. 227—240; вып. 6. С. 528—534. Оценку деятельности местных исследователей Оренбургского края см.: Зобов Ю.С. Историки Южного Урала. Вторая половина XIX — начало XX в. Учебное пособие. Оренбург, 1991.

20. Нефедов Ф.Д. Движение среди башкир перед Пугачевским бунтом. Салават, башкирский батыр // Русское богатство. 1880, октябрь; Лоссиевский М.В. Пугачевский бригадир Салават и Фариза // Волжско-Камское слово. Казань, 1882. № 221; Юдин П.Л. Суд и казнь Салаватки (К истории Пугачевского бунта) // Исторический вестник. СПб., 1898. Т. 73.

21. Мавродин В.В. Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Л., 1961. Т. 1. С. 51—128.

22. История СССР. Первая серия. С древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции. Москва, 1967. Т. 3. С. 13.

23. Очерки по истории Башкирской АССР. Уфа, 1956. Т. 1, ч. 1. С. 204—253.

24. Материалы по истории Башкирской АССР. М., 1956. Т. IV, ч. 1. С. 3—21.

25. Кузеев Р.Г. Очерки исторической этнографии башкир. Уфа, 1957; Он же. Развитие хозяйства башкир X—XIX вв. (к истории перехода башкир от кочевого скотоводства к земледелию) // Археология и этнография Башкирии. Уфа, 1968. Т. 3; Демидова Н.Ф. Землевладение и землепользование в Уфимском уезде в XVI—XVIII вв. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962. Минск, 1962; Усманов А.Н. Развитие земледелия в Башкирии в третьей четверти XVIII в. // Из истории феодализма и капитализма в Башкирии. Уфа, 1971.

26. Акманов И.Г. Социально-экономическое развитие Башкирии во второй половине XVI — первой половине XVIII в. Учебное пособие. Уфа, 1981; Он же. Башкирия в составе Российского государства в XVII — первой половине XVIII в. Свердловск, 1991; Рахматуллин У.Х. Население Башкирии в XVII—XVIII вв. Вопросы формирования небашкирского населения. М., 1988; Янгузин Р.З. Хозяйство башкир дореволюционной России. Уфа, 1989; Асфандияров А.З. Семья и брак у башкир в XVIII — первой половине XIX вв. Уфа, 1989.

27. Устюгов Н.В. Из истории русской крестьянской колонизации Южного Зауралья в XVIII в. // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. Таллин. 1959; Кондрашенков А.А. Очерки истории крестьянских восстаний в Зауралье в XVIII в. Курган, 1962; Тарасов Ю.М. Русская крестьянская колонизация Южного Урала. Вторая половина XVIII — первая половина XIX в. М., 1984.

28. Кабузан В.М. Изменения в размещении населения России в XVIII — первой половине XIX в. (По материалам ревизий). М., 1971; Он же. Народы России в XVIII в. Численность и этнический состав. М., 1990.

29. Ташкин С.Ф. Инородцы Поволжско-Приуральского края и Сибири по материалам Екатерининской законодательной комиссии. Оренбург, 1921; Белявский М.Т. Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е.И. Пугачева. М., 1965; Курмачева М.Д. Города Урала и Поволжья в Крестьянской войне 1773—1775 гг. М., 1991.

30. Рознер И.Г. Яик перед бурей. М., 1966; Машин М.Д. Из истории родного края. Оренбургское казачье войско. Челябинск, 1976; Беликов Т.И. Участие калмыков в Крестьянской войне под руководством Е.И. Пугачева (1773—1775). Элиста, 1971.

31. Подробно об этом см. в историографических обзорах: Орлов А.С. Волнения на Урале в середине XVIII в. М., 1979. С. 19—40; Черкасова А.С. Мастеровые и работные люди Урала в XVIII в. М., 1985. С. 38—51; История Урала с древнейших времен до 1861 г. М., 1989. С. 39—49.

32. Кривоногов В.Я. Наемный труд в горнозаводской промышленности Урала в XVIII в. Свердловск, 1959; Вагина П.А. Формирование рабочих кадров на заводах Южного Урала в 50—60-х годах XVIII в. // Исторические записки. 1954. Т. 47. С. 308—326; Она же. К вопросу о состоянии рабочей силы на заводах Южного Урала после Крестьянской войны 1773—1775 гг. // Вопросы истории Урала. Свердловск, 1961. Вып. 39; Черкасова А.С. Указ. соч.; Гудков Г.Ф., Гудкова З.И. Из истории южноуральских горных заводов XVIII—XIX веков. Историко-краеведческие очерки. Уфа, 1985. Ч. 1; Черноухов А.В. История медеплавильной промышленности России XVII—XIX вв. Свердловск, 1988; Кулбахтин Н.М. Формирование горнозаводской промышленности Башкирии в XVIII веке. Уфа, 1989.

33. Орлов А.С. Указ. соч.

34. Рубинштейн Н.Л. Сельское хозяйство России во второй половине XVIII в. Историко-экономический очерк. М., 1957; История Урала с древнейших времен до 1861 г. С. 181—184, 278—285, 300—311; История крестьянства России с древнейших времен до 1917 г. М., 1993. Т. 3. Крестьянство периода позднего феодализма (середина XVII в. — 1861 г.).

35. Аполлова Н.Г. Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII — начале XIX в. М., 1960; Миронов Б.Н. Внутренний рынок России во второй половине XVIII — первой половине XIX в. Л., 1981; Михалева Г.А. Сеитовский посад Оренбурга и его роль в развитии русско-среднеазиатской торговли // Общественные науки в Узбекистане. 1980. № 12; Зияев Х.З. Роль Оренбурга в развитии русско-среднеазиатских отношений в XVIII в. // Там же. 1985. № 11; Курмачева М.Д. Указ. соч.; История Уфы. Краткий очерк. Уфа, 1981; Оренбург. Челябинск, 1993.

36. Мавродин В.В. Указ. соч. С. 129—181.

37. Рындзюнский П.Г., Рахматуллин М.А. Некоторые итоги изучения Крестьянской войны в России 1773—1775 гг. // История СССР. 1972. № 2. С. 71—88; Черепнин Л.В. Об изучении крестьянских войн в России XVII—XVIII вв. // Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв.: проблемы, поиски, решения. М., 1974. С. 5—25; Буганов В.И. Итоги и задачи изучения крестьянских войн в России // Народы в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Уфа, 1977. С. 3—17; Индова Е.И., Преображенский А.А. Итоги и задачи изучения классовой борьбы российского крестьянства в период позднего феодализма // Проблемы социально-экономической истории феодальной России. М., 1984. С. 210—222.

38. Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Л., 1966. Т. 2; Л., 1970. Т. 3.

39. Овчинников Р.В. Манифесты и указы Е.И. Пугачева. М., 1980.

40. Он же. Следствие и суд над Е.И. Пугачевым и его сподвижниками. М., 1995.

41. Кондрашенков А.А. Очерки истории крестьянских восстаний в Зауралье в XVIII веке. Курган, 1962; Рознер И.Г. Казачество в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Львов, 1966; Бекмаханова Н.Е. Легенда о Невидимке (участие казахов в Крестьянской войне под руководством Пугачева в 1773—1775 годах), Алма-Ата, 1968; Андрущенко А.И. Крестьянская война 1773—1775 гг. на Яике, в Приуралье, на Урале и в Сибири. М., 1969; Беликов Т.И. Указ. соч.; Алишев С.Х. Татары Среднего Поволжья в Пугачевском восстании. Казань, 1973; Крестьянские войны в России XVII—XVIII веков... М., 1974; Лимонов Ю.А., Мавродин В.В., Панеях В.М. Пугачев и пугачевцы. Л., 1974; Народы в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Уфа, 1977. Сб. статей; Гвоздикова И.М. Салават Юлаев. Исследование документальных источников. Уфа, 1982; Кулбахтин Н.М. Участие башкирского народа в Крестьянской войне 1773—1775 гг. Учебное пособие. Уфа, 1984; Курмачева М.Д. Указ. соч.; Коити Тоёкава. Оренбург и оренбургское казачество во время восстания Пугачева 1773—1775 гг. М., 1996; История Башкортостана с древнейших времен до 60-х годов XIX в. Уфа, 1996; Ахметзаки Валиди Туган. История башкир. История тюрков и татар. Уфа, 1994. (на башк. яз.). См. также библиографический указатель в кн.: Крестьянские войны в России XVII—XVIII веков... С. 432—444.

42. Смирнов И.И., Маньков А.Г., Подъяпольская Е.П., Мавродин В.В. Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. М.; Л., 1966; Переход от феодализма к капитализму в России. М., 1969.

43. Рындзюнский П.Г., Рахматуллин М.А. Некоторые итоги изучения Крестьянской войны в России 1773—1775 гг. // История СССР. 1972. № 2; Черепнин Л.В. Об изучении крестьянских войн в России XVII—XVIII вв. (К теории проблемы) // Крестьянские войны в России XVII—XVIII вв. С. 5—25; Мавродин В.В. По поводу характера и исторического значения крестьянских войн в России // Там же. С. 35—52; Ковальченко И.Д., Сахаров А.М. Итоги и задачи изучения аграрной истории России в современной советской историографии // Сельское хозяйство и крестьянство СССР в современной советской историографии. Кишинев, 1977; Белявский М.Т. Некоторые итоги изучения идеологии участников Крестьянской войны 1773—1775 гг. в России/Вестник Московского университета. Серия VIII. История. 1978. № 3. С. 34—46; Буганов В.И., Преображенский А.А. Тихонов Ю.А. Эволюция феодализма в России. М., 1980; Буганов В.И. Крестьянские движения в феодальной России: Докл. на XV междунар. конгр. ист. наук. Бухарест, 11—12 авг. 1980 г. — М., 1980. С. 1—36; Милов Л.В. Классовая борьба крепостного крестьянства России в XVII—XVIII вв. /Вопросы истории. 1981. № 3. С. 34—52; Рындзюнский П.Г. Идейная сторона крестьянских движений 1770—1850-х годов и методы ее изучения/Вопросы истории. 1983. № 5. С. 4—16.

44. Черепнин Л.В. Указ. соч. С. 5, 7, 8; Мавродин В.В. Указ. соч. С. 36—37; Буганов В.И., Преображенский А.А., Тихонов Ю.А. Указ. соч. С. 283; Смирнов Н.Н., Маньков А.Г., Подъяпольская Е.П., Мавродин В.В. Указ. соч. С. 310—312 и др.

45. Черепнин Л.В. Указ. соч. С. 18—20.

46. Милов Л.В. Указ. соч. С. 35; Белявский М.Т. Указ. соч. С. 45; Рындзюнский П.Г. Указ. соч. С. 16.

47. Милов Л.В. Указ. соч. С. 50.

48. Там же. С. 52.

49. Соловьев В.М. Актуальные вопросы изучение народных движений (Полемические заметки о крестьянских войнах в России) // История СССР. 1991. № 3. С. 133.

50. Там же. С. 143.

51. Орлов А.С. Рецензия на книги: А.Б. Каменский. «Под сенью Екатерины...»; О.А. Омельченко. «Законная монархия» Екатерины Второй. Просвещенный абсолютизм в России/ Вопросы истории. 1994. № 7. С. 184.

52. Ковальченко И.Д., Сахаров А.М. Итоги и задачи изучения аграрной истории России в современной советской историографии // Сельское хозяйство и крестьянство СССР в современной советской историографии (Материалы XVI сессии симпозиума по изучению проблем аграрной истории). Кишинев, 1977. С. 84.

53. ПСЗ I. СПб., 1830. Т. XIII—XVIII.

54. Сборник РИО. СПб., 1871. Т. 8; СПб., 1894. Т. 93; СПб., 1900. Т. 107; СПб., 1903. Т. 115.

55. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами Генерального штаба. Уральское казачье войско. СПб., 1866. Ч. 2. Приложения.

56. Материалы по историко-статистическому описанию Оренбургского казачьего войска. Оренбург, 1903—1907. Вып. I—VIII.

57. Материалы по истории Башкирской АССР. М., 1956. Т. IV. ч. 1 и 2.

58. Грот Я.К. Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги Кара и Бибикова // Записки имп. Академии наук. СПб., 1862. Т. 1; Он же. Материалы для истории Пугачевского бунта. Переписка императрицы Екатерины II с графом П.И. Паниным // Там же. 1863. Т. III. (далее — Грот Я.К. Труды. СПб., 1901. Т. IV).

59. Бумаги императрицы Екатерины II // Сборник РИО. СПб., 1874. Т. 13; Бумаги графа Панина о Пугачевском бунте // Там же. 1871. Т. 6; П.С. Потемкин во время Пугачевщины // Русская старина, 1870. Т. 2; Екатерина II и Пугачевщина // Там же. 1875. Т. 5. и др.

60. Пугачевщина. М.; Л., 1926. Т. 1. Из архива Пугачева (манифесты, указы и переписка); М.; Л., 1929. Т. 2. Из следственных материалов и официальной переписки; М.; Л., 1931. Т. 3. Из архива Пугачева.

61. Пугачевщина. Т. 1. С. 13.

62. Крестьянская война 1773—1775 гг. в России. Документы из собрания Государственного исторического музея. М., 1973; Крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева в Удмуртии. Ижевск, 1974; Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии. Уфа, 1975; Документы ставки Е.И. Пугачева, повстанческих властей и учреждений. М., 1975; Воззвания и переписка вожаков пугачевского движения в Поволжье и Приуралье. Казань, 1988.

63. Пушкин А.С. Полн. собр. соч.: В 17 т. М.; Л. 1938. Т. 9. кн. 1. С. 206—355; Там же. 1940. Кн. 2. С. 551—598.

64. Herrn Ferdinand von Freymanns Russ. Kaiserl. General-Lieutenants und Ritters getreue Darstellung seiner Expedition wider die (damaligen) jaitschen Kosaken, wie auch hernach wider den Rebellen Pugatschew; zur Berichtigung und Widerlegung einer im Büschingschen Magazin davon vorkommepden theils falschen Nachrichten // Neue Nordische Miscellaneen. Siebentes und Achtes Stuck. Von August Wilhelm Hupei. Riga, bay Johann Fridrich Hartknoch. 1794. S. 355—410.