Работай, работай, работай!
Ты будешь с уродским горбом.
За долгой и честной работой.
За долгим и честным трудом
(Александр Блок)
Под словом «Урал» мы чаще всего вспоминаем не реку, на которой бунтовали казаки, а огромный регион, протянувшийся вдоль Уральских гор. Места эти легендарные и загадочные. Именно на Урале находится знаменитый Аркаим — грандиозный памятник древней цивилизации, про которую практически ничего не известно и с которым связано множество научных и куда более паранаучных и мистических теорий. Существуют легенды и о русских языческих волхвах, которые от гонений христиан «ушли в Камень1». И так далее, и тому подобное.
Но дело даже не в легендах. В XVIII веке Урал представлял явление, уникальное не только для России, но и для всего мира.
А начались чудеса гораздо раньше. Во второй половине XVI века по реке Каме возникло уникальное на тот момент образование, разросшееся из владений купцов Строгановых. Более всего оно напоминает европейские Ост-Индские компании. Наиболее известны из них Голландская и Британская, хотя имелись и другие. Да только вот возникли они почти на полвека позже2.
Так вот, «империя» Строгановых была построена примерно по тому же принципу. Это было образование, имевшие многие черты самостоятельного государства. И в самом деле, владения Строгановых имели куда больше «степеней свободы», чем многие земли, гордо именовавшие себя королевствами, не говоря уж там о всяких великих герцогствах.
Иван Грозный разрешил Строгановым иметь собственное войско и изготовлять порох. Последним правом государи в XVI веке отнюдь не разбрасывались. Это был стратегический вопрос — а стратегическое производство выпускают из рук только идиоты3. А ведь Иван Васильевич либерализмом не отличался. Он, наоборот, был очень жестким правителем — стремился всех «построить» и подчинить своей воле. Причина такой свободы, данной Строгановым, была той же, что и у упомянутых западных компаний. «Империя» купцов была ориентирована на экспансию.
Именно поэтому царь даровал купцам право захватывать чужие земли и «крестить инородцев». То есть попросту — приводить их в русское подданство. В 1574 году Иван Грозный фактически направил Строгановых на завоевание Сибирского ханства, расположенного на Иртыше.
Это был еще один осколок Золотой Орды.
Завоевания новых земель никогда не происходят просто так, «чтобы было». Захватить-то можно то, другое и третье. А вот удержать... Тут всегда имеются конкретные причины. Вот и Иван Грозный рвался в Сибирь с конкретной целью. Дело в том, что Сибирское ханство являлось крупнейшим поставщиком «мягкого золота» — пушнины, прежде всего меха соболей, который был немногим менее ценным, чем золото обычное. В 1555 году хан Едигер признал вассальную зависимость от России и, соответственно, платил дань. Однако в 1563 году власть в Сибирском ханстве захватил хан Кучум, представитель другой ветви чингизидов, бухарских. Дань он платить вскоре прекратил. Но хуже было куда другое. Меха пошли на юг, в Бухару. Это было очень нехорошо. У России практически не имелось никакой «валюты» — первое российское золото нашли на том же Урале в 1742 году. А своих соболей давно истребили...
При этом Кучум начал предпринимать активные шаги по продвижению в ханстве ислама. Вообще-то оно и до этого считалось мусульманским, но этой религии придерживалась только элита, большинство населения как были язычниками, так и ими и оставались. А Кучум стал двигать ислам в массы. России подобные дела совсем не нравились. Надо было принимать меры.
«Грозный сделал ставку на солепромышленников Строгановых. Грозный подарил Строгановым гигантские земли по Каме. А Строгановы подмяли под себя важнейший перекресток речных дорог Урала — устье реки Чусовой — и перехватили пушной торг. Отряды Кучума преодолевали невысокий Урал и громили крепости конкурентов. Грозный же истрепал все свое войско в бесплодной войне с Ливонией и Строгановым мог помочь только вольностями. И Строгановы — "взяв суверенитета столько, сколько смогли проглотить" — сами решили "проблему Сибири". Они призвали с Волги вольных казаков атамана Ермака».
(А. Иванов)
И вот тут-то и появился знаменитый Ермак Тимофеевич. Он занимался на Волге примерно тем же, что и Степан Разин. Однако, в отличие от знаменитого бунтаря, вовремя остановился и пошел служить в наемники к Строгановым. Возглавив отряд из 840 человек, Ермак перевалил через «Камень» и в 1582 году взял штурмом столицу Сибирского ханства — город Кашлык (17 километров выше Тобольска). Война продолжалась еще несколько лет, Кучуму очень не хотелось терять такое хлебное место. Но в конце концов победа осталась за Россией, которая приросла огромной территорией — по Енисею.
Более всего русских в Западной Сибири интересовали меха. Их можно было получать двумя способами. Выбивать у населения ясак (дань). Но вот пойди выбей. Там тоже ребята были не слабые. Они умели защищаться. Голым насилием покорить эти бескрайние территории не получалось. Но имелись и иные методы.
Если невозможно силой, значит, надо налаживать взаимовыгодную торговлю с местными. Наибольшей популярностью у народов Сибири пользовались металлические изделия. И вот тут-то и стал подниматься Урал. Благо с полезными ископаемыми было все в порядке. Так что в окрестностях Камня стали бурно расти кустарные металлургические производства. Соответственно, стала складываться и определенная среда — металлурги, кузнецы, рудознатцы (тогдашние геологи). Никаких вузов и профессионально-технических училищ тогда не было, мастерство передавалось от отца к сыну. Так что родился совершенно особый мир. Во второй половине XVII века в него влились многочисленные старообрядцы. Они породили психологию, которая очень напоминает описанную Максом Вебером «протестантскую этику».
«В дремучих урманах Урала раскольники выжили только благодаря каторжной работе. Ни Бог и ни царь не спасли бы пришельцев в нежилой непролазной тайге, на непроходных берегах студеных рек — только неистовая, пожирающая душу работа. И раскольники сделали труд смыслом жизни, культом, мерой всех вещей».
(А. Иванов)
Это надо понимать. Работа не являлась средством приобретения тех или иных благ. Она была смыслом жизни. Родилась и соответствующая психология. Пункт первый. Человек должен работать на заводе, понятное дело, быть квалифицированным мастером. Пункт второй. Если есть какие-то вопросы, смотри пункт первый. Уже в иное время писатель и фольклорист Павел Петрович Бажов опубликовал ряд произведений, основанных на уральских сказах и ставших классикой русской литературы4. Вы их почитайте — и увидите совершенно иной мир.
Трудоголизм стал основой жизни. В виде иллюстрации можно вспомнить картину одного из самых известных русских художников, Аполлинария Васнецова. Произведение называется «Три горных царицы». На картине стоят три женщины — одна в золоте, другая в серебре, третья скромненько, вся в черном. Видимо, она символизирует железо. Вот именно эта тихая скромница и определила судьбу Урала. Золото нашли и в других местах. На Колыме его уж точно больше. А вот металлургическая промышленность развивалась здесь.
Однако все эти кустарные мастерские могли производить «хозтовары», и не более того. Но тут начал разворачиваться Петр I. Как известно, он полез в войну со Швецией, которая обладала лучшей в Европе и очень хорошо оснащенной армией. (Примечательно, что Швеция являлась крупнейшим в Европе центром металлургии). Для успешной войны с таким противником требовалось современное вооружение, прежде всего — пушки. А вот с этим в России было плохо. Да и имевшуюся артиллерию Петр потерял в 1700 году после разгрома под Нарвой. А ведь туда было собрано почти все, что вообще можно было собрать...
Встал вопрос — а где, как и из чего делать новые артиллерийские стволы? В России главным оружейным центром являлась Тула. Но она явно не соответствовала амбициям царя.
Дело-то в чем? Металлургическое производство развивается не абы где. И сегодня такие предприятия строят возле залежей руды. А при тогдашнем развитии транспорта иначе было просто невозможно. Но и это не все. Нормальное промышленное производство железа силами «кузнеца Вакулы» не раскрутить. Тут требуется механизация. Она нужна, прежде всего, для того, чтобы раздувать огромные меха при домнах. Кроме того, существовали и огромные механические молоты, без которых тоже было никуда. Источником же механической силы были только водяные колеса. Для создания современного по тем временам производства требовалось перегородить реку плотиной и установить это самое колесо. Более всего подходят быстрые и узкие реки. То есть горные. Недаром металлургическое производство долгое время называлось «горным». Да и сегодня геологов и прочих специалистов по недрам земли в Санкт-Петербурге учат в Горном институте. Хотя железная руда встречается отнюдь не только в горах5. И обратите внимание, что и в наши демократические времена студенты Горного института одеты в униформу (кстати, очень красивую). А это значит, что люди находятся на службе государству. Так было всегда.
Но и это не все. Домны тогда работали на древесном угле. Каменный уголь возможно применять в домнах только в виде кокса, а его изготавливать еще не умели. То есть требовались леса в большом количестве, потому что сводятся деревья при металлургическом производстве буквально со свистом.
В Туле и руды были не очень, и с лесом плохо, и с реками тоже не ахти. А вот на Урале все необходимое имелось. Кроме того, там добывалось два основных стратегических металла — железо и медь. И Петр обратил взгляд на Урал...
Вообще-то металлургические заводы на Урале пытался создавать еще его папа Алексей Михайлович. Всего же к началу петровских преобразований на Урале было около двадцати заводов. Однако работали они как-то не слишком эффективно.
Люди Петра заложили два завода — Невьянский и Каменский. С первым как-то долго не получалось, а вот второй... Именно на этом предприятии за год была фактически с нуля создана новая артиллерия. По тем временам — темпы совершенно фантастические.
«Взятие Нарвы — триумф русского оружия, а русское оружие — это Каменский завод. И вместо победного салюта на Урале загрохотали копры, вколачивая сваи новых плотин. Каменск оправдал промышленное будущее Урала».
(А. Иванов)
Методы у Петра были крутые. Именно при нем стали приписывать деревни к заводам. То есть вместо барщины крестьяне должны были вкалывать на производстве. Получили такое право и частники. Самый известный из них — тульский кузнец Никита Демидов. Еще во время работы в Туле Демидов получил разрешение покупать крестьян для работы на заводах. Но по-настоящему Демидов развернулся на Урале. В 1702 году ему были переданы казенные Верхотурские заводы. Условия были простыми — в течение пяти лет расплатиться железом. В 1703 году к заводам Демидова были приписаны две волости в Верхотурском уезде. Так дело и пошло.
Но Петр на этом не остановился. Дело в том, что местное чиновничество упорно мешалось под ногами. Это и понятно. Представьте, местный воевода6 видит, что какой-то купчишка гребет огромные деньги. Обидно, да?
С другой стороны, Петр I вообще был склонен к радикальным решениям. И в итоге возникло «государство в государстве», которое исследователь Алексей Иванов называет «горнозаводской державой». В самом деле, в ней действовали совершенно особые законы, отличные от тех, которые были в остальной России.
На излете второго десятилетия XVIII века на Урале дымило около десятка заводов. У Петра назрела необходимость как-то выделить заводы из общего контекста, потому что общий контекст связывал промышленность по рукам и ногам. С помощью Чусовой молодые заводы решили проблему дорог; на подходе была проблема дураков. Наступило время Берг-привилегии.
В 1719 году Петр провел реформу горного дела. Вместо Приказа рудокопных дел была учреждена Берг-коллегия. Она управляла пятью Обер-бергамтами, которые вели заводские дела по всей России. Причем Обер-бергамтам подчинялись конторы не только казенных заводов, но и частных. Сами же Обер-бергамты подчинялись не Берг-коллегии, а Сенату и государю. Так от горных заводов «невидимые нитки» протянулись прямо к трону.
А государева милость воплотилась в Берг-привилегии. Этот странный документ был вовсе не законом, а перечнем нарушений закона, которые можно допускать ради процветания горного дела. (Потому, собственно, и «привилегия».) Например, по Берг-привилегии заводчик имел право оставлять у себя изловленных беглых крестьян, хотя любой помещик обязан был возвращать их хозяину. По Берг-привилегии любой, кто найдет месторождение, мог «объявить» его властям, и не важно, кому принадлежит земля. А казна обеспечит такого счастливца крестьянами, лесами, отводом территории и деньгами в долг — лишь бы строил завод. Этот порядок получил название «горная свобода». Название очень точное, потому что оно как раз и подразумевает свободу в смысле смены «матрицы»: любая прочая меняется на горнозаводскую.
Горным командиром, главой уральского Обер-бергамта (со временем он получил название Екатеринбургского), Петр поставил капитана артиллерии Василия Татищева. Татищев прибыл на Урал. Сначала он разместил свою «ставку» в Соликамске, потом перебрался в Кунгур, а потом — на Уктусский завод.
Ресурсом, вокруг которого начала «окукливаться» уральская «горнозаводская держава», разумеется, были горные заводы Урала. Монаршей милостью стала Берг-привилегия. «Невидимыми нитками» — личное знакомство горных командиров с Петром. Причем эти «нитки» натягивались с обеих сторон: Петру нужны были пушки, а горным командирам нужна была независимость, иначе вороватые чиновники сожрут их заводы со всеми железками. «Уральская матрица» форматировала жизнь и работала не на какой-то там «самобытности», а на здравом смысле, на трезвой логике, на жестком расчете.
«"Горнозаводская держава" довела до полного комплекта "ассортимент" своих предприятий: медеплавильные, чугунолитейные и железоделательные заводы; механические и гранильные фабрики; соляные варницы; лесосеки и пильные мельницы; углежжения; пристани и плотбища; рудники и шахты; копи и прииски.
Этот "ассортимент" сугубо горнозаводских производств был своеобразным аналогом сугубо государственных учреждений типа армии, флота, суда, полиции, почты. То есть, "горнозаводская держава" стала действительно особым государством с такими производствами, каких не могло быть нигде, кроме Урала. Или нигде, кроме Урала, они не были собраны все вместе».
(А. Иванов)
Урал стал первым в мире промышленным районом с невероятным для того времени уровнем концентрации производства. «Мастерская мира», Англия, по сравнению с Уралом и рядом не стояла.
Но, как всегда бывает, у индустриализации имелась и темная сторона. Ведь что получилось? Горнозаводчики фактически делали что хотели. А ведь среди них попадались разные люди. Особенно, если учесть, что заводы переходили из рук в руки и нередко оказывались у господ, которые ничего не понимали и не хотели понимать в производстве, а были озабочены исключительно тем, чтобы как можно быстрее выжать максимум прибыли из своей собственности. А там — хоть трава не расти.
«Все уральские заводы строились по одному образцу: многоводный пруд, запертый плотиною, водоспуски, корпуса мастерских, церковь, контора, казармы, склады и заводской поселок. На старых, петровских времен, заводах мастеровые трудились из поколения в поколение. Их деды и прадеды, бывшие крепостные мужики, вывезены были из разных мест России и навечно закреплены за заводом. Заводские работали под руководством мастеров при домнах, при водяных молотах, в литейных, прокатных и прочих мастерских.
Они являлись первостепенным ядром завода. Их было не так много, они составляли всего лишь пятую часть рабочей силы. Остальные четыре пятых трудились на подсобных предприятиях: рубили лес, жгли из него уголь, копали в разрезах и шахтах руду, занимались в обозах. Эта главная рабочая сила вербовалась из приписанных к заводу крепостных крестьян. Приписанные не теряли связь со своим хозяйством на родине, где оставались их семейства, и время от времени получали возможность в страдную пору отправиться домой для полевых работ, с тем чтобы по истечении положенного срока снова явиться на завод. Были среди них счастливчики, которым шагать до дому недалеко — порядочно деревень, острожков, сел находилось вблизи завода. А каково-то было тем, родные места которых отстояли на триста, на четыреста и более от завода верст, каково-то им было ломать "два конца", зачастую способом пешехождения?»
(В. Шишков)
Со временем система приписки к заводам приобрела совершенно дикие черты. Заводчики устраивали по деревням самые настоящие облавы. В буквальном смысле. Приезжали вооруженные люди и вязали всех, кто не успел убежать. Причем никому не было дела до того, что в поле урожай пропадает. Марш на работу — и все дела. Работать заставляли в том числе женщин и детей. И все это за бесплатно. Некоторые историки полагают, что заводчики совершенно сознательно разрушали крестьянские хозяйства — чтобы мужички меньше рыпались.
Самой жуткой была работа в шахтах. И сегодня работа шахтера тяжелая и опасная. А тогда шахты были, по сути, просто норами. О вентиляции речь и не шла, воду откачивали плохо. Представьте — работа в душном подземелье по четырнадцать часов по пояс в воде... Колымские лагеря по сравнению с этим кажутся санаторием.
Прибирали к рукам заводчики и беглых — благо они имели право их не выдавать. Да и не только беглых. На дорогах и тропах стояли посты, которые нередко прихватывали прохожих. Докажи потом что-нибудь...
Бывало, у заводчиков от сознания своей власти и ощущения безнаказанности над людьми просто «срывало крышу» — и они превращались в законченных садистов, по сравнению с которыми уже упомянутая Салтычиха — просто гуманистка. Вот что вытворял на Шайтанских заводах (под Екатеринбургом) их владелец Ефим Ширяев.
«На Шайтанских заводах владелец Ширяев лютовал и дурил. Люди работали у печей в кандалах и сидели в клетках, конторские служащие за мелкой бумажкой ходили в Петербург пешком. Такой "беспредел" спустили бы Демидовым, которые построили эти заводы. Но братья Ширяевы получили заводы "в обмен" на свою сестру, выданную замуж за Демидова...
Тем, кто не угодил, надевали на шею цепь с ядром или рогатки — ошейник с рогами, на которых висели гирьки. Качаясь, гирьки били по лицу и за день превращали лицо в кровавую кашу. Баб сажали с клетки со спицами... Ефим Ширяев ходил по заводу с железным прутом, обтянутым кожей, и одним ударом ломал человеку кости».
(А. Иванов)
Что там Салтычиха! По сравнению с этим и эсэсовцы кажутся добрыми и милыми ребятами. Почему люди на заводах бунтовали? Вот уж бином Ньютона...
Что удивляться, что приписные крестьяне заводы люто ненавидели. И ведь дело было не только в произволе заводчиков, жутких условиях труда и разорении хозяйств. Для крестьян работа на заводах была бессмысленной каторгой. Ведь если ты работаешь пусть даже на барском поле — то делаешь вполне понятное дело с понятным результатом. А эти мучения ради чего? Человек, работающий в шахте, конечного продукта не видит. Да если б видел... А зачем вообще эти пушки нужны? Крестьяне не понимали.
Но заводы ненавидели не только приписные. Дело в том, что на Урале есть места, где полезные ископаемые залегают под черноземными землями. Чернозем — до присоединения Новороссии — в России был редкостью. С точки зрения крестьян рыть на такой земле какие-то ямы — это просто преступление.
Так что бунтовали приписные очень активно. Первый бунт вспыхнул в 1703 году в Кунгуре. Так дело и пошло. К примеру, на Шайтанских заводах полыхнуло в 1771 году.
«Недовольные крестьяне устроили "Дубинщину" — целую войну, когда монахи в каменной крепости Далматовского монастыря почти два года отбивали приступы».
(А. Иванов)
Заводские крестьяне были самыми свирепыми и непримиримыми из пугачевских бойцов. Они с лихвой платили за все.
Стоит вспомнить такой факт. В конце XVIII века Урал фактически являлся «мастерской Европы». Да-да. Изделия уральских заводов были лучшими. С Уралом не мог тягаться никто.
А куда это все делось? В XIX веке начался промышленный переворот, связанный с введением паровых машин. А на Урале... Так зачем нужны эти машины, если есть дармовая рабочая сила? В итоге промышленный переворот прохлопали.
Но имелась и другая категория трудящихся. Приписные крестьяне, понятное дело, могли выполнять только неквалифицированную работу. Но ведь и квалифицированную кто-то делал. Мастеров было немного, и выучиться профессии было очень непросто. Начинать приходилось в детстве, так что нередко мастерство передавалось от отца к сыну. А это была уже иная психология. Да, эти люди были в большинстве крепостными. Хотя им-то жилось получше. Но главное не в этом, а в социальной психологии. Это были Мастера, прекрасно знавшие себе цену. Для них работа была смыслом жизни, а значит, своего существования без завода они не представляли.
Разница в психологии хорошо видна на примере расправы над уже знакомым нам Ефимом Ширяевым. Что обычно делали мужики в случае, если барин или управляющий донимал их так, что не было сил терпеть? Поднимали бунт, убивали объект ненависти и его приспешников, а заодно разносили все, до чего могли дотянуться.
А вот рабочие Шайтанских заводов... наняли киллера. Имелся на Урале знаменитый разбойник Иван Плотников по кличке Золотой Атаман. Он отличался неуловимостью и необыкновенной удачливостью. Главной специальностью Плотникова были нападения на караваны барж, которые купцы гнали по рекам. Так вот рабочие вышли на этого человека и предложили ему грохнуть Ширяева. Что тот с группой товарищей и сделал. Кстати, а зачем это ему было надо? Очевидно ведь — рабочие были людьми небогатыми, они не могли ему много предложить. А вот потому-то атаман и был неуловимым. Что партизан, что обычный бандит — силен поддержкой народа. Если никто — по минимуму — ничего не будет говорить властям, то такого деятеля поймать очень непросто. Потому-то и Робин Гуд раздавал часть награбленного бедным. Умный был человек.
Но самое интересное в этой истории — именно сам факт обращения к «киллеру». Рабочие рассуждали — да, Ширяев сволочь, он не должен жить. Но завод-то ни при чем! Придет другой хозяин, сделает выводы. А завод будет работать.
Именно поэтому рабочие нередко самостоятельно, практически без помощи правительственных войск сражались с пугачевцами до последнего. Они-то знали, что мятежники их заводы разнесут.
Примечания
1. Камень — старорусское название Уральских гор. А на башкирском языке «урал» означает «горы».
2. Британская Ост-Индская компания была образована в 1600 году, голландская — в 1602.
3. Мы таковых видали, но не о том речь.
4. Примечательно, что сказочник Бажов являлся подпольщиком-большевиком. Он руководил подпольной организацией, боровшейся против Колчака. Вот такие интересные люди были на Урале.
5. Так, знаменитая Курская магнитная аномалия находится посреди степи.
6. Воевода — административная должность, примерно соответствующая современному мэру. В 1775 году воевод переименовали в городничие.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |