Побег

Бом! Бам!
Бом! Бам!
Загудел казанский храм.
Бом! Бам!
К нам! К нам!
Звал к обедне божий храм.
К нам!
Потянулись богомольные
Помещики,
Дворяне,
Купцы,
Военные,
Народ
Помолиться всем святым,
Всем угодникам седым,
Чтобы шел дым
От ладана, от свеч,
Чтобы с дымом бог помог
Унести грехи, отсечь.
А грехов — помилуй, господи!
Прямо — помело спади:
Что ни шаг,
То порка, плеть.
Сладко барам
В церкви млеть,
Да не сладко
Только тем,
Кто под звон колоколов,
Под иконой божьей матери
Бьет поклонами голов
На чугунной паперти.
Бам!
Бом!
Звон.
Стон.
В перезвон
Бейся лбом
Под слезный пот, —
Авось вымолишь
Копейку
У господ.
— А подайте, ради Христа,
Милостыню убогому,
Испоротому, изувеченному,
Голодному, безногому,
Рабу искалеченному,
Из многих многому,
За грехи иссеченному.
— А подайте, ради Христа,
Копеечку темной — слепой,
Богом обиженной,
Людями униженной
Господской дворовой —
Без хлеба, без крова.
Каюсь, была бы послушней,
Не выкололи бы глаза
На барской конюшне.
— А подайте, ради Христа,
Страннику натужному,
Разутому, раздетому,
Человеку недужному,
Ветрами отпетому,
Холопу в толпе тому,
Кто не складен холопом бысть,
Не прилажен собакой в жисть,
Неприсвоен, невыгоден
На помещичьем выгоне.
— А подайте, ради Христа,
Острожнику шалому,
Бродяге Емеле, хожалому
По местам по казанским,
По степям по казацким.
Подайте на милость,
Воскресения из мертвых ради. —
Густо набилось
Тут нищенской братии.
Бом! Лбом!
Бом! Лбом!
В звоне
Под медный галдеж
Никак не поймешь,
Кто о чем стонет,
Кто чего ищет.
А дело простое:
Тут, среди нищих —
Колодник-буян,
Пугачев Емельян
Христарадничает.
Таскают его караульные
Из острога на праздник
Просить подаяния.
Да откормишь разве корками,
Когда кормят больше порками.
Ох, не любит Емелюшка
В остроге сидеть:
Тверда ему постелюшка,
Не по нраву плеть.
То-то он зверем глядит
Из подрылья,
Страшный на вид,
А слова — будто крылья:
«Слушайте, нищие:
Быть тут буче —
В рваной куче
Верных десять человек
Заготовили побег.
Господи,
Благослови на возню,
На помещичью резню.
Русь босая,
Голодная рвань,
Не люди — овечки,
Рвань-человечки,
Голь без клыков.
А я эту Русь
Люто берусь
Переделать в волков.
Я ведь таков,
Из таковских буян,
Из донских казаков —
Пугачев Емельян.
Слушайте, нищие:
Чую толк в пище я,
А пища ждет бражная,
Ежели наша ватажная
Холопская рать
Станет, бродяжная,
Добро отбирать
У дворян, у помещиков,
У купцов, у монетчиков.
Добро — серебро,
Воля — золото.
Гулять будем в золоте,
Как пиво на солоде.
Не гляди на ноженьки,
Что закован в цепи.
Погляди в дороженьки —
Ожидают степи.
Степь ты моя —
Мать ты моя,
Кони вороные!
Земля ты моя —
Мать ты моя!
Зуб от бороны я.
Слушайте, нищие!
Не ради креста,
Не ради Христа
Пугачев к вам пристал,
А для сказу
Без лишнего:
Покуда помещики
Славят всевышнего,
Дела поправимы;
Только как запоют
«Иже херувимы»,
Мы — оглашенный хлам,
Колодники-парни —
Запрем эту дверь во храм
На замок амбарный.
Настряпаем ангелам
Кромешный ад,
Пущай побеснуются
Под золотыми венчиками.
Запрем
Да ударим в набат.
А сами айда
На тройке с бубенчиками.
И караульные с нами.
Все на крови мы!»
Сказано — сделано.
И только запели
«Иже херувимы»,
Как Емельша —
Закованный зверь —
Разом запер
Церковную дверь
На амбарный замок,
На замочину-броню,
Чтоб никто бы не смог
Учинить за Емельшей погоню
По пяткам.
Ну и хватка!
Ну и хват!
Заперли молящихся,
Ударили в набат
Да крикнули:
«Спасайте, православные
Во храме сем
Горят!» Набат!
Горят!
Давай наряд!
Туши обедню!
Все сподряд
Угодники горят!
Эй, казанцы!
Бей в набат!
Бам-бам-бам!
Оборванцы
Лезут в ад!
К вам — к вам — к вам!
Всё смешалось!
Эка жалость —
Корки в кузовке.
Всё смешалось!
Эка шалость —
Церковь на замке.
В дверь дубасят херувимы, —
Им бы гнаться сгоряча
Вслед за криком:
«На крови мы!» —
За телегой Пугача.
Ну и хватка!
Ну и хват!
Лихорадка бьет в набат,
Бам-бам-бам!
По вспотевшим
Чешет лбам.
А там,
По казанскому тракту,
На взмыленных тройках
Вскачь
Караульные с нищими.
И среди нищих —
Колодник Пугач.
Емельян — голова!
Атаман — голова!
Бубенцы заливают слова,
Да и что тут слова,
Когда воля густа,
Когда пыль целовать
Не устанут уста,
Пока пыль да ковыль
Не улягутся в быль,
Пока степи вестей
Не возьмут от гостей,
Что настала пора собирать
Пугачевскую серую рать.
Знай кати, колеси
Мимо слезных трясин,
Что под каждой
Мужицкой избой
За холопьи труды
На голодные рты
Смерть оставил
Дворянский разбой.
Знай кати, колеси,
Погляди в поле-синь
На помещичий дом,
На избенки кругом,
Да задумайся круче
Грозовою тучей,
Да так, чтобы нищий
Полез за ножом в голенище,
Да задумайся так,
Чтобы огненным громом
Прогреметь
Над помещичьим домом.
Будет — что станет,
Воля-красавица,
Жизнь разжигай.
В бушующем стане
Буря вздымается —
Кровь мужика.
Мужиков-ухачей —
Как ночей,
Как грачей,
Несметная стая,
Как деготь, густая.
Чернехонькой стала
Земля ухачей.
Емельянушко строг —
Зря не бросит острог,
А раз бросил острог —
Вышел волюшке срок.
Слышь,
Стучат копытами
Кони под Казанью:
Воля
Прет открытыми —
В степь по приказанью —
Открытыми копытами
В даль
На ударь!
Прет — не перечь! —
Мужик на смелость.
Об этом и речь
По Руси разгорелась.
Долго ли, коротко ли
Звенели бубенцы,
Под людными воротами
Галдели молодцы.
Крестьянский люд,
Заводский люд,
Голодная,
Вшивая Русь!
Не трусь,
А будь лют!
Зверя лютее
Зуб наточи.
Пошли
Бушевать, ухачи!
За горло помещиков!
За горло заводчиков!
За глотку дворянскую дрянь!
Выдумай — хлеще как,
Выдумай — ходче как,
Выдумай жару им, рвань,
Жару с пожаром,
Чтоб всем слепошарым
Вдоволь понюхать беды
С потрохами,
Вдоволь нажраться
Изюмной еды с пирогами.
Угостим господ погуще,
Ублажим блинами.
Каждой барыне толстущей
Будет сладко с нами.
В ихнем доме,
Барском доме,
Мягкие перины.
Того кроме,
В барском доме,
Как у Катерины:
Из золота пьют-едят,
Кормятся царской пищей,
В перинах родят ребят.
А мы только вшей ищем
Да чешем спину от боли
От соленых плетей.
Для нашей мужицкой голи
Барам не жаль смертей.
Мы ли, бараны ли, —
Им всё равно.
Недаром мы грянули
Бревном за бревно.
Не кори грабежом —
Красен долг платежом.
А долгов за помещиками —
Ой да ой,
Хоть волком вой.
Взыскать мудрено вины —
Не получить с них
Ни хреновины.
Раз дело таковское,
Сами взыщем.
Житье мужиковское —
Нищий на нищем.
Хуже не станется,
А нам невтерпеж.
Гуляй, холоп-пьяница,
Лезь на грабеж —
Свое же возьмешь.
Грабили нас господа же,
Не спрашивали даже,
И мы за ними туда же.
Чинили расправу —
И мы учиним, ухачи.
Нашу ораву
Этим делам не учи.
Знаем.
Научились
По рубцам,
По ссадинам,
По тюрьмам,
По перекладинам.
Мало было гадинам,
Так подвешивали сзади нам
За грошовые грешки
Трехпудовые с песком мешки:
На, мол, сволочь, докажи
Свою верность нам, мужик.
Не докажешь — пропадешь.
Тут и кончился терпеж.
А теперь черед на славу
Учинить свою расправу.
Слева, справа,
Впрямь и вкось
По Руси мужицкой
Силы бунта
В гущу брось
До страны Яицкой,
Где река Урал течет
Вольностью казачьей,
Уготован где почет
Вольности бурлачьей.
Там и лошади степные,
Кони — гривы золотые,
Легче ветра скачут в дух,
Станом краше Молодух.
Ух и кони!
Кони — пух!
Ну и кони,
Кони там
Зверя гонят
По пятам.
Нам скорее бы добраться
До коней до этих, братцы.
В свист!
В гон!
В перегон
Табуном веселым
Разлетелись бы в зазвон
По мужицким селам.
Вот, мол, на —
Пошла волна,
На конях поехала.
В хлесть-расхлесть
На бар, мол, лезь,
А иначе — в пекло.
Кони есть, мол, —
Это раз.
Кровь на воле —
Это два.
Урожай на поле —
Три.
Эй, горазд, голова,
При!
При в глаз.
Пей квас.
Собирай избушки.
Конь — у нас,
Хлеб — у вас,
На заводах — пушки.
Чуй, смекай.
А в заводах бродит раж
По рабочим жилам:
По земле тоскует блажь, —
Воля встормошила.
Круто жить чумазым там,
На крутом Урале:
Смерть привесили ко ртам,
Чтобы не орали.
Приписные удалы
Дружные становья:
Плети,
Петли,
Кандалы
Их не остановят.
Чуй!
Смекай!
В бунте чохом будут ли, —
Мниться в том негоже.
Пушки, знаем, будут лить,
Ну, и ядра тоже.
Один кровопиец,
Один у нас враг:
Заводчик,
Помещик,
Вельможа.
Всех перехлещем!
В могильный овраг
Рядом уложим.
Так-то, братушки-ребята!
Порешили бурей стать!
Значит, будем жечь да хряпать
Сволочную супостать.
Порешили — в ход айда,
Вихрями развейся.
Раскалилася беда
В городах и весях.
Ох, не спится господам.
Стали ночи черны.
И не ночи — черный гам,
Прилетели вороны.
Каркают окаянные.
Шары таращат.
Варгают проклятые —
Черта страще.
Ищут, чумазые,
Свежую кровь,
Обсели нечистые
Помещичий кров.
Карк.
Стон.
Гул.
Вой
Над вдовой
Головой.
Под царицей-помещицей
Шатается трон —
От холопов-воров
Так смерть и мерещится.
А трон —
Только тронь —
Вместе с царицей
В пыль разлетится,
И дворянство приспешное,
Воровское, кромешное,
Жабье гнездовье,
Катькино вдовье, —
Чтоб оно сдохло
Словленным пленником
В бане под веником,
Под мужиком,
Под рабочим, —
Об этом хлопочем,
Об этом и стараемся
Изо всей мочи,
За это и бьемся
С утра до ночи,
За совесть правую,
Чтобы дать врагу
Баню кровавую.
Об этом и речь заводим
В каждой деревне,
В каждом заводе,
В каждой станице казацкой,
В каждой охране солдатской.
Знай
Приставай
Борода к бороде,
К мужицкой вороньей орде.
Дубинным скопом,
Рабочим валом,
Лошадиным скоком,
Старым да малым
Навалимся, напрем —
Ага! —
На богатого врага.
Вот и аз, вот и сказ.
Бубетень в избушки!
Конь — у нас.
Хлеб — у вас.
На заводах — пушки.
Зачинаем бурю дней.
Запрягай скорей коней.
Кони сыты — бьют копытом,
С нами рвутся в бой.
Пой:
Долго ли, коротко ли
Звенели бубенцы.
Под новыми воротами
Сходились молодцы.