Глава 12. Поход на Казань

I

Отгремели жаркие бои под Осой. Перед Пугачевым открылась дорога на Казань.

Казань — крупный административный и торговый центр Поволжья, узел сухопутных и водных путей. Она стоит на дороге в Москву.

Емельян Иванович вызвал к себе нескольких старшин и объявил им, что хочет съездить на Каму и осмотреть место для переправы войск.

На следующий день рано утром Пугачев и старшины отправились в путь и отыскали место для переправы. Емельян Иванович послал своего представителя в соседнее село Сундырь с приказанием — готовить суда для переправы «государевых войск» через Каму. Жителям Сундыря помогли заводские крестьяне деревень Неволиной и Зубачевки и села Дубровы. Они приготовили лодки, которые очень пригодились во время переправы.

Переправившись 22 июня через Каму, Пугачев оказался в гуще крепостного крестьянства Прикамского края и Поволжья. Жителей этих областей — ясашных татар, удмуртов, марийцев, мордву, чувашей жестоко эксплуатировали помещики и царские чиновники.

На пути к Казани стояли Воткинский и Ижевский заводы. Здесь работные люди, в особенности приписные крестьяне, были такими же бесправными и обездоленными, как и рабочие уральских заводов.

24 июня Пугачев занял Воткинский завод. Приписные крестьяне и наемные рабочие завода присоединились к войскам Пугачева. Через три дня был взят Ижевский завод. Овладение этими заводами имело для повстанцев важное значение. Они были опорными пунктами царской администрации.

Пугачев двигался на Казань. Жители прикамского села Гольянцы, как и во многих других деревнях, встречали Пугачева хлебом-солью и колокольным звоном. От гольянцев Пугачеву был поднесен в корыте живой двухпудовый осетр.

Продвижение повстанцев к Казани сопровождалось массовыми выступлениями татарского и русского крестьянского населения. Тысячи людей поднимались на восстание. Крестьяне с восторгом встречали повстанцев, решительно расправлялись с помещиками. Пугачев потом говорил:

— Как от Осы шел под Казань, то пристало татар и русских мужиков до 7000 человек, да пушек 12.

Повстанческий полковник Бахтиар Канкаев сообщил Пугачеву:

— Ныне при подходе моем... в Казанском уезде всякого звания люди вседушно весьма охотно вашему императорскому величеству желают в службу старые и малые возраста, спешно ко мне текут. Каждое слово, русское и татарское, встречает за версту и более хлебо-сольно, плачут слезно... радуются вашему величеству и многолетия от бога тебе желают, дабы от тяжких заводских работ и даней облегчение твою приняли. Ныне у нас в собрании военных людей русских и татар более 600 человек; каждый день спешно с охотою служить обещаются.

Отряды повстанцев появились одновременно в Сарапуле, Елабуге, Заинске и на всем правом берегу Камы до самой Казани. Восставшие нигде не встречали сопротивления правительственных войск. Казалось, повторяется победная осень 1773 года! Пугачев почти беспрепятственно прошел путь от Осы до Казани. Расширению района крестьянской войны в Прикамье способствовало то обстоятельство, что главные силы правительственных войск находились далеко — в глубине Башкирии.

Узнав о новых успехах Пугачева, правительство приняло срочные меры, чтобы не допустить повстанцев к Казани. По приказанию главнокомандующего князя Щербатова отряды Михельсона, Папава, Жолобова, Гагрина и Голицына должны были спешить к Казани. Но продвижение правительственных войск было связано со значительными трудностями: пламя крестьянской войны охватило всю Башкирию. С приближением правительственных отрядов башкиры покидали свои яйляуки (кочевья) и уходили в леса и степи. Правительственные войска не получали ни подвод, ни продовольствия. Кроме того, небольшие башкирские отряды постоянно тревожили царские войска, затрудняя и замедляя их движение. Отряд генерала Голицына, шедший из Оренбурга в Уфу, двигался крайне медленно и осторожно, делая бесконечные остановки.

Подполковник Михельсон, назначенный для преследования повстанцев после их ухода из-под Красноуфимской крепости к Осе, долгое время не мог получить от башкир никаких сведений о движении Пугачева.

Утром 29 июня едва Михельсон со своей командой переправился через реку Танып, как был атакован повстанческим отрядом в 500 человек. Захваченные в плен башкиры сообщили Михельсону ложные сведения о движении основных сил повстанцев, уверив его, что Пугачев находится в Сарапуле, где они якобы видели его своими глазами. Михельсон повернул к Сарапулу и потерял еще несколько дней, тогда как Пугачев, находясь в противоположной стороне, беспрепятственно двигался по Арской дороге прямо на Казань.

Уже будучи под Сарапулом, Михельсон получил более достоверные сведения о месте нахождения Пугачева. А когда он подошел к Каме, то около трех суток не мог переправиться на правый берег, так как все паромы и лодки были уничтожены восставшими.

Подполковник Михельсон прибыл под Казань лишь 12 июля, то есть тогда, когда повстанцы уже вступили в город.

II

Правительственные войска усиленно готовились к обороне Казани. В городе находилось до 1500 человек регулярных войск. Кроме того, из казанского дворянства был создан особый корпус улан, а казанская дворянская молодежь проходила ускоренное военное обучение при местных командах и в гимназии. Из зажиточных горожан было организовано несколько отрядов.

Для охраны устья Камы из судов казанского адмиралтейства была создана плавучая батарея. Такие же заставы были установлены в Симбирске, в самом узком месте Волги.

Вокруг Казани была построена укрепленная полоса, разделенная на оборонительные участки. Та сторона города (Арское поле), откуда ожидались повстанцы, на протяжении 15 верст была обнесена рогатками. Все вооруженные жители делились по участкам, и каждому указывался его пост на случай тревоги.

Татарские мурзы (дворяне) и крупные купцы безоговорочно поддерживали русскую администрацию.

Средние же и мелкие торговцы — татары, а также представители духовенства оказались в весьма сложном положении. Классовая принадлежность клонила их на сторону правительства, а русификаторская политика властей отталкивала от него. Поэтому многие из них вели двойственную политику. Перед приходом Пугачева они жертвовали средства на продовольствие для солдат, защищавших город. А в момент боя решили перейти на сторону Пугачева. Когда же войска Пугачева потерпели поражение, они снова оказались на стороне правительства.

8 июля в Казань прибыл назначенный председателем Секретной комиссии генерал-майор Павел Сергеевич Потемкин.

Он хвастливо заверял Екатерину II, что скорее погибнет, чем позволит мятежникам взять Казань. По просьбе Потемкина в его распоряжение из Владимирского пехотного полка был выделен отряд в 450 человек пехоты и 200 человек конных чувашей с 2 орудиями. Этими силами он собирался атаковать повстанцев.

Генерал-губернатор Казани фон Брандт выслал навстречу повстанцам отряд под командованием полковника Толстого в составе 100 человек пехоты и 100 карабинеров с 1 пушкой. Этот отряд был разбит, многие солдаты перешли на сторону Пугачева, а полковник Толстой и другие офицеры были убиты.

11 июля восставшие подошли к Казани и расположились в семи верстах от города у Троицкой мельницы. Армия Пугачева, по словам Творогова, «никогда так многочисленна не была, как теперь». Она насчитывала более 20 000 человек. По приказанию Пугачева секретарь Дубровский написал указ, чтобы жители Казани покорились «государю» без сопротивления. С этим указом атаман Овчинников был отправлен в город.

Местная администрация отказалась сдать Казань. Пугачев решил штурмовать город. Вечером 11 июля Емельян Иванович, сопровождаемый свитой в 50 казаков, подъехал к Казани осмотреть укрепления и выбрать место, наиболее удобное для штурма. Не довольствуясь личным осмотром, он приказал Белобородову произвести вечером вторичную разведку.

После продолжительного и внимательного осмотра атаман Белобородов доложил Пугачеву:

— Хотя Казань прикрыта батареями и обнесена рогатками, укрепления расположены так, что войска не смогут защищать свои фланги и тыл.

Пугачев разделил свою армию на четыре колонны: над одной принял командование сам, другую поручил атаману Белобородову, третью — полковнику Минееву. Имя командира четвертой колонны документы не указывают.

12 июля перед началом штурма Пугачев собрал военный совет.

В 6 часов утра 12 июля по приказанию Пугачева повстанцы начали атаку города. Прикрывшись выставленными вперед возами с сеном, между которыми были размещены пушки, отряды Белобородова и Минеева прошли по Арскому полю, заняли рощу Неелову и отдельные домики, стоявшие по сторонам Сибирской дороги.

— Погода предвещала нам счастливый успех, — говорил потом участник штурма Казани полковник Верхоланцев, — ветер дул прямо на неприятеля, густой дым валил прямо на город.

Атаман Белобородов окружил с трех сторон авангард отряда П.С. Потемкина и, ударив во фланги основных сил, вышел в тыл правительственных войск.

Первыми были сбиты гимназисты, которые, оставив на Арском поле 19 трупов, бежали в крепость. За ними последовал и генерал Потемкин, отряд которого был также смят повстанцами.

Все конные чуваши и татары перешли на сторону восставших.

Казань. С гравюры XVIII века

Повстанцы штурмом взяли Казань. Войска и зажиточная часть горожан заперлись в кремле. Восставшие открыли по ним огонь. В городе возник пожар. Солдаты гарнизона требовали сдать кремль «императору Петру III» — Пугачеву.

Бой в городе продолжался до 12 часов дня. Взять кремль не удалось. Сильный пожар и весть о приближении Михельсона заставили повстанцев выйти из Казани. Они снова расположились на Арском поле.

С приближением повстанцев к Казани П.С. Потемкин приказал в случае опасности перебить всех заключенных. Многих уничтожили, но большую часть Пугачев успел освободить. Среди освобожденных из казанской тюрьмы были игумен Филарет Семенов и жена Пугачева Софья Дмитриевна с тремя детьми: Трофимом — 11 лет, Аграфеной — 6 лет и Христиной — 3 лет. Все они были арестованы и привезены в Казань еще в начале крестьянской войны.

Освобожденных арестантов повели на Арское поле.

— Матушка, смотри-ка, — закричал сын Пугачева Трофим, — батюшка меж казаками ездит!

Пугачев заметил свою жену и детей, но сдержал волнение.

— Посадите вон ту бабу с детьми на телегу! — дал он указание казакам. — Это жена моего друга донского казака Емельяна Ивановича, у которого в бедности я жил. Он за мое имя засечен кнутом.

— Я тебя, бедная, не покину, — сказал Пугачев жене, улучив удобную минуту.

От Казани до Саратова Софья с детьми ехала в коляске следом за отрядом. До Саратова Пугачев и Софья не встречались, и она никому не говорила, что Пугачев ее муж.

В боях за Казань правительственные войска потеряли 162 человека убитыми и 129 ранеными, 486 человек пропали без вести.

Все пленные, взятые в городе, были приведены к присяге на верность «императору», после чего Пугачев отпустил их домой.

Взятие Казани было большой победой Пугачева: самый крупный город Поволжья находился теперь в руках народа.

Казанский купец Ибрагим организовал конный отряд в 17 человек и стал пробираться с ним на Арское поле к Пугачеву. На Московской дороге Ибрагим заметил облако пыли: это царские войска под командованием подполковника Михельсона шли на Казань. Он приказал своим людям присоединиться к Михельсону.

Татарские купцы и муллы собрали для пугачевских войск продовольствие, но, узнав о приближении Михельсона, передали его солдатам правительственных войск, помещикам и чиновникам, осажденным в кремле.

Пугачев вывел из Казани все свои войска и занял позицию в семи верстах от города, около села Царицыно, где и встретил войска Михельсона. Кровопролитный бой продолжался 5 часов. Потери правительственных войск были значительными, но Пугачев был разбит. Потеряв 800 человек убитыми и 737 человек пленными¹, повстанцы отступили за реку Казанку и расположились лагерем в 20 верстах от города. Сюда стали собираться окрестные крестьяне.

13 июля, когда Михельсон со своим корпусом направился в Казань, Пугачев двинулся на него всеми силами, желая не допустить его соединении с гарнизоном города. Но на помощь Михельсону подоспел генерал Потемкин. Оказавшись под двойным огнем, Пугачев отвел свои войска за реку Казанку в село Сухая Река. Он стал собирать рассеянные и разрозненные силы. При огромном сочувствии со стороны трудового народа Пугачеву нетрудно было сформировать новые части, и к 15 июля у него опять была армия в 25 000 человек.

Пугачев снова пошел в наступление. Бесстрашие и военное дарование Пугачева поразили царских офицеров и военных специалистов. Участник подавления крестьянской войны Рунич писал: «В сражении под Казанью с корпусом подполковника Михельсона Пугачев с неустрашимою дерзостью несколько крат нападал на фланги оного, стараясь сломить оные, и от одного до другого проскакивал несколько раз во весь фронт корпуса, чем удивлял и в ужас приводил солдат».

Сам Михельсон не мог скрыть удивления. В донесении он писал: «Злодеи меня с великим криком и с такой пушечной и ружейной стрельбой картечами встретили, какой я, будучи против разных неприятелей, редко видывал и от сих варваров не ожидал».

Повстанцы дрались геройски. Четыре часа продолжался рукопашный бой. Наконец Михельсон с последним резервом конницы бросился вперед сам, и это решило исход боя.

Повстанцы потеряли до 2000 человек убитыми, до 5000 пленными, а остальные разбежались по лесам. Здесь Пугачев лишился своего любимого атамана Белобородова².

Победители были щедро награждены императрицей. Она, как всегда, расплачивалась крепостными крестьянами. Михельсон был произведен в полковники и ему пожаловано 600 душ крепостных крестьян. Офицерам его отряда роздано 3146 душ, а некоторым были назначены пожизненные пенсии.

Пугачев с остатками отряда (2000 человек) ушел за Волгу.

Примечания

1. О численности и потерях повстанческих войск в боях под Казанью 12, 13 и 15 июля 1774 года см.: Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Л., 1970, т. III, с. 115, 116, 117.

2. Белобородов попал в плен, при допросе назвался отставным солдатом, но был опознан и выдан Михельсону. Он был подвергнут допросу. В первых числах августа его наказали в Казани публично кнутом (100 ударов) и вскоре отправили в Москву для свершения казни. Белобородов был казнен в Москве на Болотной площади 5 сентября 1774 года.

В этом же бою попал в плен пугачевский полковник Ф. Минеев. По решению военного суда он был приговорен к наказанию шпицрутенами, прогнан сквозь строй 1000 человек 12 раз. После экзекуции умер.