В Государственном историческом музее находится портрет Е.И. Пугачева, выполненный 21 сентября 1773 г. в Илецком городке. Портрет написан масляными красками на изорванном и загрунтованном изображении Екатерины II. Надпись на портрете гласит: «Емельян Пугачев родом из казацкой станицы, нашей православной веры, принадлежит той веры Ивану сыну Прохорову...»
Это единственно достоверное изображение крестьянского вождя, относящееся к начальному периоду восстания. М. Бабенчиков так описывает этот портрет, обнаруженный им в 1924 г.
«На рассматриваемом портрете Пугачев похож на бурлака, ему около 30 лет, но он кажется старше; его несколько изможденное лицо смугловато, черты лица правильны, окладистая борода темно-руса, волосы позади довольно длинные, спереди из-под шапки слегка выбиваются на лоб. Особенно удались портретисту, при всей его живописной неумелости, черные, большие, выразительные и живые глаза Пугачева»1.
Именно этот портрет и положил начало богатой иконографии Пугачева и теме Крестьянского восстания 1773—1775 гг. в изобразительном искусстве.
До наших дней сохранились многие портреты Пугачева,
Страницы 118—119 в книге отсутствовали
12 мая 1873 г. В.Г. Перов пишет члену Совета имп. Академии художников конференц-секретарю П.Ф. Исаеву: «...Позвольте обратиться к Вам с покорнейшей просьбой: в первых числах будущего месяца я еду с художественной целью на Волгу и на Урал, мне нужно сделать несколько этюдов в местностях жительства черемисов, башкирцев и татар, но так как путешествия у нас по России большей частью сопряжены с разного рода неприятными приключениями, то я покорнейше прошу Вас дать мне какой-либо открытый лист за подписью...»
А вот строки из письма П.М. Третьякову: «Сердечно уважаемый Павел Михайлович! Нынешний день, то есть 9 июля, мы едем в Уральск, где думаю написать несколько этюдов, а потом в Гурьев, города Астрахань и Царицын.
В Оренбурге я написал 5 этюдов с преступников в остроге, да в Самаре 3, итого 8. Аммосов тоже написал 8 этюдов, он Вам кланяется и благодарит за деньги... Ваш Перов»2.
В отчетах Московского училища живописи за 1872—1873 гг. читаем: «Профессор Перов руководил занятием учеников натурного класса... В летнее время ездил в Оренбургскую губернию и Уральскую область для собирания типов к картине «Пугачевский бунт», составлением которой и занят в настоящее время...»3
Портрет Пугачева, нарисованный на портрете Екатерины I
Поездка по Оренбуржью оказалась очень полезной и интересной. Роскошные пастбища неожиданно сменялись солончаковой степью, нудной и однообразной, но и в ней была своя красота и поэзия. По одну сторону дороги некоторое время провожала путников серебряная, окаймленная лесами лента исторической вольнолюбивой реки, и долго еще синели силуэты красивых по очертанию невысоких гор.
С.Н. Аммосов писал оренбургские пейзажи, восхищаясь красотой июньских степей, их раздольем, увлекаясь гармонией тонких теплых тонов, переносил в этюды закаты.
А Перова интересовали люди. На улицах пыльного знойного Оренбурга, в холодных сырых острогах, на шумных ярких базарах выискивал он характерные лица, типы, колоритные фигуры, писал облики башкир, татар, русских крестьян, казаков. Лица их в этюдах дышали непокорной силой, протестом, в глазах светилась мудрость, позы и жесты выдавали характеры. Именно такими представлялись художнику повстанцы пугачевского войска.
«Русский крепостной мир — вот где истинная сфера высших совершеннейших созданий Перова... крестьянские сцены принадлежат к наивысшему, что только создано Перовым... Фигуры мужиков в «Пугачевцах» — верные и поразительные типы4.
Так высоко оценивал пугачевские этюды и эскизы Перова В. Стасов. И именно они привлекают нас и в области творчества художника и в связи с развитием темы пугачевского восстания в изобразительном искусстве XIX века. С увлечением работал над темой пугачевского восстания С.В. Иванов (1864—1910). Он мечтал посвятить ей картину. Художник подолгу жил в Сакмарской губернии, в с. Марычевке, где предания о Пугачеве были свежи, живы и передавались из уст в уста. Там же сохранились остатки крепостей, которые когда-то брали приступом пугачевцы.
Неоднократно бывал С.В. Иванов и в Оренбуржье, откуда всегда возвращался обогащенный множеством впечатлений с этюдами, полный замыслов о новых вариантах Пугачевской темы.
В 1898 г. «21 июня вместе с семьей (Иванов. — Г.К.) отправился в новое путешествие, тоже связанное с «ориентальными» интересами. Началось это путешествие поездкой в Оренбург и ближайшие степи. Здесь Иванов осматривает мечети, Меновой двор, киргизские кибитки, знакомится с киргизами и их жизнью. Иванов с интересом отнесся к памятным местам, связанным с Пугачевым, над образом которого он в эти годы работал... Он пользовался всяким удобным случаем для пополнения своих исторических знаний, сведений и впечатлений»5.
В 1898—1899 гг. С.В. Иванов трудится над иллюстрациями к «Капитанской дочке» для юбилейного издания сочинений А.С. Пушкина под редакцией П.П. Кончаловского. В этот период ему очень пригодились яркие, острые, полные драматизма, рисунки, сделанные в оренбургских степях, где художник наблюдал обозы крестьянских переселенцев.
Работа носила интересный, увлекательный и напряженный характер. Из иллюстраций, сделанных Ивановым, а их более 40, особенно интересны «Встреча в метель с Пугачевым», «Вожатый», «Суд Пугачева». В последней художнику удалось очень убедительно показать массовую сцену у крыльца комендантского дома, выразить в образе Пугачева силу и величие крестьянского вождя. Особенно удачен «Портрет Пугачева», выполненный черной акварелью. Образ руководителя Крестьянского восстания передает его характер, мысли, силу и энергию.
Иванов не успел написать картину о Пугачеве, но и то, что он отобразил в своих рисунках и иллюстрациях, явилось в условиях того времени гражданским подвигом.
Пугачев, заключенный в клетку, перевозится под стражей. Гравюра XVIII в.
В период столыпинской реакции, когда трудно было даже решиться написать и показать картину на тему вооруженной борьбы народа, темой крестьянского восстания под предводительством Пугачева заинтересовались живописцы В.И. Суриков я М.Б. Греков. Новое издание «Капитанской дочки» Пушкина иллюстрируют М. Нестеров, М. Жаба, П. Соколов, Б. Кустодиев, Н. Бенуа, М. Врубель. Иллюстрации эти очень интересны в том отношении, что им присущи глубокая творческая индивидуальность авторов, их оценка описываемых событий, отношений к народу, к Пугачеву.
Качественно новым этапом в развитии темы крестьянских бунтов и освободительной борьбы народа в искусстве является советское изобразительное искусство.
Уже в 20-е годы появляется ряд произведений о И. Болотникове, С. Разине, Е. Пугачеве. Авторы их с позиций участников и свидетелей Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны стремятся дать свою оценку значению народных восстаний, раскрыть образы их предводителей в единстве с образом народа. К теме о Пугачеве обращаются художники Г.Н. Горелов, Е.М. Ченцов, Н.Н. Шестопалов, А.П. Лежнев, А.А. Кузнецов.
Скульптор И.Г. Фрих-Хар участвовал в революционной борьбе в Самарской губернии, в годы гражданской войны сражался на Туркестанском фронте. Он прошел по тем дорогам, по которым водил когда-то свое мятежное войско Е. Пугачев, побывал в Оренбуржье. В 1923—1927 гг. художник делает портреты Салавата Юлаева и Емельяна Пугачева. Пугачевская тема более удачно была раскрыта им в 50-е годы. Если ранний «Побежденный Пугачев» — это скованный, сломленный человек с лицом, отмеченным печатью страданий и скорби, то уже в 1954 г. «Пугачев на допросе» — предстает как народный герой, убежденный в правоте своего дела, которое продолжат другие. Здесь положительную роль сыграл и тот факт, что одновременно с работой над образом Пугачева Фрих-Хар работает и над образом В.И. Чапаева, чья военные подвиги также связаны с нашим краем.
«Я стремлюсь в пластически опоэтизированном образе каждого из них (Чапаева и Пугачева. — Г.К.) раскрыть индивидуальный характер, чтобы донести до зрителя благородное чувство патриотизма обоих героев. И хотя содержание и смысл их геройства, любви к Родине глубоко отличны, общим является для них то, что оба они, выходцы из самой толщи народной, самоотверженно боролись в исторически различные и отдаленные друг от друга времена за счастье и свободу своего народа»6. Именно это содержание сообщает образу глубокую жизненную правду, соизмеренную с правдой отношения художника к герою.
Следует сказать еще об одном большом художнике, чья работа над темой пугачевского восстания была связана с пребыванием в Оренбурге. Речь идет о Сергее Васильевиче Герасимове. Его картина «Восстание Пугачева» (1946) занимает в советской исторической живописи значительное место.
Пугачевская тема была для художника трудная, но желанная. В 1908—1909 гг. он впервые иллюстрировал «Капитанскую дочку» Пушкина. Художник, тогда еще молодой, дал интересную интерпретацию эпизодов повести и ее героев.
В 1927 г. Герасимов написал портрет «Пугачевец» — образ большой силы и красоты. С глубокой искренностью, свежо и убедительно передал он мужественные черты характера «русского мужика», восставшего против рабства.
В 1941—1943 гг. — новая встреча с Пугачевым. Это десятки этюдов, акварелей, рисунков. Они были сделаны в пути, когда Московский художественный институт, возглавляемый С.В. Герасимовым, эвакуировался из Москвы в Самарканд и возвращался обратно.
«Оренбургская степь», «Илецкая защита», «Метель под Оренбургом», «Берды», «Закат», «Оренбург», «Чкалов», «Бузулук» и другие — суровые, сдержанные по цвету, несут на себе печать происходивших здесь исторических событий 1773—1775 гг. Все они оказали художнику большую пользу в его работе над картиной «Восстание Пугачева».
М. Авилов, Н. Левушкин, В. Печатан. Привоз пушек Пугачеву
Картина изображает торжественный момент вступления Пугачева в крепость и его встречу с народом. Эта сцена решена в мажорных тонах. Как обычно, Герасимов использует эмоциональную силу цвета-костюмы Пугачева, его соратников и крестьян ярко освещены солнцем; хороши нарядные типы — старик без шапки в толпе встречающих, коленопреклоненная старуха, крестьянине иконой. Полотно заслуживает особого внимания и тем, что автор изображает Пугачева в единстве с народом и не как крестьянского царя, принимающего поклонение или творящего суд над врагами, а как бесстрашного воина, идущего вместе со своим войском трудным и кровавым путем войны за народную правду. Лицо и одежда Пугачева в пыли и в поту, глаза запали. И бок о бок с ним — другие предводители и рядовые участники движения нарисованные художником также тонко и психологически проникновенно.
На протяжении многих лет события далекого прошлого России, драмы народных восстаний волновали художника А.П. Бубнова, будили его творческое воображение, затрагивали как гражданина. И он неоднократно обращался к теме пугачевского восстания, что нашло отражение в иллюстрациях, в крупномасштабных произведениях. И всякий художник через «завесу времени» приближал к нам эти события и ее героев, показывал широкие народные массы, бурное кипение страстей, мятежный дух народа, остроту социальных конфликтов XVIII столетия.
В 1956 г., работая над триптихом, Бубнов выполняет акварель «Пугачев». Великолепно разработав ее в цвете, он в то же время несколько противопоставляет Пугачева сопровождающей его группе повстанцев. Это угадывается и в позе, слишком величественной, и в нарядном узоре его одежды, и в богатом убранстве коня. Кроме того, акварельный вариант носит несколько повествовательный характер.
Последний вариант триптиха (1962—1964), к сожалению, несколько незавершенный из-за безвременной кончины художника, безусловно, принадлежит к значительным произведениям советской исторической живописи. Боковые его части — крупные фигуры русского крестьянина и башкира — написаны в горячих оранжево-коричневых тонах и, как огонь пожарищ, обрамляют среднюю часть.
Центральное место в картине принадлежит не Пугачеву, а восставшему народу. Очень выразительны на первом плане фигуры трех простых мужиков. Безвыходная нужда, тяжесть бесправия и унижения заставила их, мирных пахарей, поднять вилы и косы на своих угнетателей. Значительное место отведено деревенскому парнишке, чей призывный жест словно обращен к зрителю.
Тонкий колорист, Бубнов умело использует контрастные сочетания багрового зарева и холодного, почти синего сумеречного снега с алеющими на нем пятнами знамени и кафтана Пугачева. Ритм сочно написанных фигур повстанцев четок, лица суровы. В картине, по сравнению с ранними вариантами, больше эмоциональной действенности, стремительного движения, которое становится особенно ощутимым, когда видишь триптих в целом.
Память народная хранит события далеких лет Крестьянской войны в песнях и легендах Оренбургского края, в географических названиях тех мест, по которым проходило пугачевское войско, в наименованиях новых улиц и городов. Неиссякаема эта тема и в творчестве оренбургских художников.
В 1932 г. на IV выставке оренбургских художников экспонировалась картина М.У. Петунина «Емельян Пугачев под Оренбургом. Обстреливают город с Георгиевской церкви». Тогда же к теме Пугачева обращается известный советский художник С.М. Карпов. Эта тема волновала его давно, родные места хранили достоверность событий, рассказы о Пугачеве рождали в воображении художника образ героический, зримый. Карпов делает множество эскизов, в которых все явственнее чувствуется непримиримость, убежденность крестьянского вождя.
В картине «Арест Пугачева» (Оренбургский областной краеведческий музей) Карпов и в цветовом, и композиционном отношениях передает моральное превосходство крестьянского вождя над своими врагами, чью победу расценивает, как временную. И именно в этом глубокий патриотический смысл картины, ее историческая правда.
Пугачев (дерево). Работа Н.Г. Петиной
Этюды А.Ф. Степанова, рисунки Н.Ф. Соколова, акварели Г.Я. Барабаша и В.А. Тельнова, картины Ю.С. Морозова, эскизы оформления спектакля по пьесе В. Пистоленко «Пугачев» С.Н. Александрова, этюды и эскизы М.Г. Газизовой, портреты Пугачева, выполненные оренбургскими художниками в различные годы, — все это дает представление о том, как волновали художников героические страницы народной борьбы, как живо интересовал их характер крестьянского вождя, поднявшего народ против угнетателей.
С 1953 г. в экспозиции Оренбургского областного краеведческого музея находится картина художников В.Г. Живаева и В.А. Тельнова «Осада Пугачевым г. Оренбурга». Под знаменем повстанческой армии русские крестьяне и «работный люд», башкиры, татары, казахи, киргизы. Во главе с Е. Пугачевым единой сплоченной стеной противостоят они Оренбургской крепости, где замкнулось дворянство — оплот царского самодержавия...
Особенность некоторых произведений пейзажиста Ф.И. Козлова — сопричастность к событиям, человеческим судьбам, личностям. Есть у него немало пейзажей и на пугачевскую тему. Творческое воображение и кисть художника, используя природные краски, передают силу и драматизм народного восстания, свидетелем которых были родные места. Так, в произведении «Под Оренбургом. Берды» столь же торопливо, как 200 лет назад, несет свои воды к Уралу-Яику речка Сакмара. В контрасте ее холодной синевы с теплыми берегами, в быстром движении темных облаков, предвещающих ненастье, чувствуется тревога, растущее напряжение грозы...
Еще в студенческие годы взволновал скульптора Н.Г. Петину образ Пугачева. И дело не во внешности этого человека, а в его характере, связанности с судьбой и историей народа, с прошлым родного края. И уже в воображении образ рождался из дерева. Нетронутая с одной стороны часть ствола когда-то огромной липы. Она служит своеобразным фоном и обрамлением головы Пугачева. По-мужицки простое лицо с окладистой бородой прекрасно своей одухотворенностью, внутренней силой, оно словно озарено отсветом пожарищ от горящих помещичьих усадеб. В глазах открытых, широко, твердо смотрящих из-под сурово сдвинутых бровей, читается гнев и ненависть, неугасимая жажда борьбы.
Композиция, приемы обработки дерева, его фактура как нельзя лучше соответствуют строгой простоте и мужественной силе образа крестьянского вождя, его значимости в истории Руси, духу времени.
Иную интерпретацию обретает тема крестьянского восстания в композиции П.Г. Сурначева. Его «Пугачев» — символ народного страдания, гнева, отчаяния, протеста. Печатью скорби и боли за свой народ отмечено лицо предводителя крестьянского восстания. А под его изображением резец художника запечатлевает по всему овалу ствола страшные сцены расправы с восставшими: виселицы, истерзанное тело распятого, обезумевшую от горя женщину, оплакивающую казненных. И над всем этим хищный двуглавый орел распластал свои черные крылья. Тяжелый, зловещий герб самодержавия, поверенный дважды, усиливает впечатление обреченности крестьянских бунтов и безысходных, по тому времени, народных страданий.
Н.С. Ерохин — художник из Орска — не так давно написал для Алексеевского районного Дома культуры картину «Встреча Пугачева с народом». Но не все в ней удовлетворяет живописца. Давно ему хотелось найти свое решение темы, новое, еще никем «нетронутое». И нашел — свадьба Емельяна Пугачева с уральской казачкой, красавицей и певуньей Устиньей Кузнецовой. И мыслится художнику эта картина яркой, веселой, шумной, с удалой тройкой, с конным эскортом.
«Праздник, пусть недолгий, но радостный, свободный, — вот что хочется выразить на картине», — говорит Николай Семенович. Есть уже наброски, рисунки, интересные этюды к картине, сделанные в г. Уральске. В ближайшее время Ерохин собирается поехать по местам пугачевских событий, побывать еще раз в Актюбинском краеведческом музее, посмотреть коллекцию национальных костюмов, предметов быта, сделать зарисовки, собрать необходимый для картины материал.
Высокая оценка роли Крестьянского восстания под предводительством Е. Пугачева нашла в истории народного освободительного движения свое выражение в том, что эта тема для советского искусства поистине неисчерпаема.
Примечания
1. М. Бабенчиков. Портрет Е.И. Пугачева. — В кн.: Памятники пугачевского восстания, хранящиеся в государственном историческом музее. М., «Сов. Россия», 1961, стр. 7.
2. В.Г. Перов. Текст А.А. Федорова-Давыдова. Приложения: «Документы, письма...» М., Госиздат, 1934, стр. 113.
3. Н. Дмитриева. Московское училище живописи, ваяния и зодчества. М., «Искусство», 1951, стр. 100.
4. В. Стасов. Избр. соч. М., 1952, т. 2, стр. 137—138.
5. И. Грановский. Сергей Васильевич Иванов. Жизнь и творчество, «Искусство», 1962, стр. 162.
6. А.В. Парамонов. Исидор Григорьевич Фрих-Хар. М., «Сов. художник», 1959, стр. 41.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |