Победы, одержанные Белобородовым под Екатеринбургом, вызвали подъем революционного настроения на многих уральских заводах.
Ряд заводов, расположенных на север от Екатеринбурга, в Чусовском и Нейво-Тагильском промышленных районах, уже примкнул к восставшим. Однако были и такие, как Тагильские (Верхний и Нижний), Невьянский, Алапаевский, Уткинский (Демидова) — всего 25 заводов с 25 тысячами рабочих, которые еще находились в руках правительства. Но скоро началось брожение и здесь. «Заколебались» слободы Алапаевского и Невьянского заводов. Рабочие Уткинского завода Ягужинского звали к себе пугачевцев. 29 января к ним прибыл небольшой отряд, посланный Белобородовым. Унтер-шихмейстер завода Жубринский, выполняя волю рабочих, поехал на Шайтанку и привез Белобородову полторы тысячи рублей заводских денег. Жубринскому пожаловали чин сотника и направили на завод набирать людей «в казаки». Волнение охватывало и другие заводы.
Пламя восстания разгорелось и к югу от Екатеринбурга, в районе между реками Пышмой и Миассом и верхним течением Уфы. На сторону восставших перешли Каслинский и Нязе-Петровский заводы, Багаряцкая, Щелкунская и другие слободы. Восстание вспыхнуло и на Полевском заводе, где, по словам одной легенды, рабочие поднялись по призыву смелой девушки Дуняхи. Крупную роль в восстании в этом районе играли приписные крестьяне, бежавшие с заводов. Наиболее смелые из них разъезжали с отрядами пугачевцев по селениям и оглашали там пугачевские манифесты. Лишь один Сысертский завод Турчанинова оставался в стороне от общего движения. Попытка пугачевцев взять его не увенчалась успехом.
Волнения начались и в западной части Сибирской губернии. По сообщению сибирского губернатора Чичерина, «многие и большие селения тотчас [пугачевцам] приклонялись».
Вскоре Екатеринбург оказался почти в замкнутом кольце восставших селений. Дороги, идущие из Екатеринбурга на Кунгур, Челябинск и Шадринск, были перерезаны. Оставалась лишь одна свободная дорога — на север, в Верхотурье. По словам одного чиновника, крестьяне «всех окрестных [под городом] мест в злодейскую толпу склонились». Начальник екатеринбургских казенных заводов Бибиков хотя и принимал некоторые меры для защиты Екатеринбурга, но мало верил в то, что сумеет без посторонней помощи удержать город в своих руках. Еще в конце января 1774 года он сообщал командиру Сибирского корпуса генерал-поручику де-Колонгу в город Челябинск: «Тамошняя окрестность и самый Екатеринбург от злодейских обращений весьма опасны»... Бибиков писал, что если де-Колонг не окажет ему немедленной помощи, «то не иное, что в городе найдет, как самих бунтовщиков». Заводские крестьяне, по его словам, лишь ожидали «от злодейской толпы оказии». Они организовали своеобразную экономическую блокаду Екатеринбурга, отказавшись возить в город хлеб и сено. Цены на предметы первой необходимости стали быстро подниматься. Хлеб вздорожал в два с лишним раза.
Белобородов решил идти из Шайтанки на север, надеясь там быстро получить и оружие, и порох, и людей, — все необходимое для дальнейшей борьбы.
Из Шайтанки на север шли два пути: один через Билимбаиху на Верхне-Нейвинский завод, а другой — через Билимбаиху на Уткинский (Демидова) завод. Первый путь шел в самый центр Нейво-Тагильского промышленного района, но был опасным и трудным. Администрация Верхне-Нейвинского завода, учитывая возможность наступления пугачевцев, заранее укрепила завод рогатками, заплотами и завалами и стянула сюда силы с других заводов Яковлева. На Уткинском же заводе была лишь небольшая команда из шести солдат под начальством сержанта Курлова. Из Уткинского завода дорога шла как в Нейво-Тагильский район, так и дальше на север по реке Чусовой.
В начале февраля 1774 года Белобородов, оставив небольшой отряд на Шайтанке, пошел по второму пути.
Уткинский завод Демидова был одним из крупных железных заводов. Его оборудование состояло из двух домен и пяти молотов. На нем ежегодно выплавлялось в среднем 192 тысячи пудов чугуна. Завод имел почти 1000 собственных мастеровых и работных людей. В заводской слободе жило более 2700 человек.
Правительство бросило на помощь Курлову солдат Невьянского, Сылвинского и Нижне-Тагильского заводов. Всего под его началом собралось не менее 1000 человек. В распоряжении Курлова было 15 пушек. Белобородов имел в своем распоряжении по одним данным до 1700, а по другим — до 3 тысяч человек.
Бои за Уткинский завод продолжались несколько дней и закончились 11 февраля победой пугачевцев. Во время штурма завода пугачевцы шли под прикрытием возов с сеном. Они захватили все 15 пушек и много пленных, часть которых была зачислена в казаки.
Победа Белобородова вызвала радость на заводах Нейво-Тагильского района и привлекла к нему новых сторонников.
Жители Висимо-Шайтанского завода Н. Демидова после этой победы были «склонны идти в подданство» Пугачева. Крестьяне приписанного к Нижне-Тагильскому заводу Н. Демидова села Покровского «охотно согласились... встретить их [пугачевцев] со святым образом, хлебом и солью и повиноваться». На многих заводах рабочие отказывались вступать в правительственные отряды.
Во время похода Белобородова на Утку положение под Екатеринбургом резко изменилось. На помощь Бибикову пришли воинские отряды. 31 января в Екатеринбург вступили две роты под командой секунд-майора Фишера, направленные командиром сибирского корпуса генерал-поручиком де-Колонгом из Петропавловской крепости. Одновременно с этим из Казани двигался секунд-майор Гагрин с отрядом. Разбив пугачевцев под Кунгуром в селе Ординском (Ильинском), он 30 января пошел к Красноуфимску, где собрались крупные пугачевские силы во главе с атаманом Матвеем Чигвинцевым.
Чигвинцев обратился за помощью к Белобородову. В письме к Белобородову от 15 февраля он указывал на «крайнюю опасность» наступающих из-под Кунгура правительственных войск. Численность их, по его словам, достигала 2500 человек, между тем как у пугачевцев было не больше 1000 человек. Матвей Чигвинцев, опасаясь «напрасно не погибнуть», просил Ивана Белобородова послать ему людей, пушек, припасов и пороху.
Отряд, оставленный Белобородовым на Шайтанке, сначала действовал энергично. В ночь на 11 февраля пугачевцы совершили удачный «поиск» на деревню Решеты, выгнали оттуда капитана Черепова и преследовали его 7—8 верст по направлению к Екатеринбургу. Они так близко подошли к городу, что вызвали там сильный «переполох». В 12 часов ночи в Екатеринбурге, по сообщению, записанному в журнале Бибикова, была «ударена тревога и собранные... люди разведены с артиллерией в подкрепление городских караулов». Однако пугачевцы, понимая недостаточность своих сил и вооружения, не сделали попытки взять город и отступили обратно на Шайтанку.
Белобородов, отправившись с главными силами на север по реке Чусовой, ослабил свои позиции под Екатеринбургом. Бибиков, учитывая это, 12 февраля 1774 года, то есть на другой же день после «переполоха», дал приказ секунд-майору Фишеру нанести удар по Шайтанке, а капитану Белову — по артиллерийской базе пугачевцев — Ревде. Шайтанцы, понимая, что наступают решающие дни борьбы за Екатеринбург, обратились за помощью к Белобородову.
Белобородов, получив одновременно письма с просьбами о помощи из Красноуфимска и Шайтанки, остался верен принятому им стратегическому плану борьбы за Екатеринбург. Он решил продолжать собирать силы и средства. Подъем революционного настроения на заводах Нейво-Тагильского района давал основание надеяться на успех.
Переоценив свои силы и возможности и недооценив противника, Белобородов решил оказать помощь и шайтанцам, и ревдинцам, и Чигвинцеву. Он разделил на Утке свою армию на отдельные отряды. Два отряда, по 400 человек каждый, он отправил на Шайтанку и на Ревду. 700 человек под командой унтер-шихмейстера Жубринского он оставил на Утке. В Красноуфимск Белобородов отправил 10 пушек с ядрами и картечью. Наставляя Чигвинцева, он советовал ему сделать своим помощником «по общему войска согласию верного, смелого и в нужных случаях неробкого человека, ибо армия всегда одним доброго расположения человеком против неприятеля ободрена [бывает]».
В это же время Белобородов отправил письмо Салавату Юлаеву, чтобы он «собрал всех [«служащих» под его командою] в самоскорейшем времени» и следовал на конях в Красноуфимск, «дабы нашу армию и артиллерию всю не потерять».
Сам же Белобородов с отрядом всего в 25 человек направился на Сылвинский завод Яковлева, расположенный на дороге, идущей из Кунгура на Средний Урал, в «ведомство» Акинфия Демидова и его наследников.
Сылвинский завод имел шесть молотов и небольшой цех для выковки стали. На нем работало 194 крепостных мастеровых и работных людей и 929 приписных крестьян. В заводской слободе насчитывалось 172 двора. Завод был обнесен рогатками и валом, сделанным из снега и хвои.
Когда на завод пришла весть о том, что на Утке (Демидова) уже утвердилась власть «императора Петра III», то рабочие отправили «подзывщиков» к Белобородову и просили ему передать, что они «без малейшего препятствия желают к нему приклониться». Сылвинский завод добровольно перешел на сторону пугачевцев.
Вслед за этим Белобородов занял небольшой Шайтанский завод Яковлева, а затем — Илимскую пристань на реке Чусовой.
Но Белобородов был вынужден отказаться от похода в Нейво-Тагильский район. Известия, полученные с Шайтанки, заставили его пойти на юг. 14 февраля секунд-майор Фишер сделал налет на Шайтанку и захватил четыре пушки и много пленных. «Неприклонявшимся к бунту» он разрешил вместе с женами, детьми и имуществом уехать с завода в Екатеринбург. Около полутора тысяч человек он арестовал, а остальные были «побиты». Каратели разграбили завод и подожгли его. Заодно сожгли и дом заводчика Ширяева, на том лишь основании, что в нем жил Белобородов. Они захватили пугачевскую казну в размере 20 тысяч рублей, породистых лошадей, а также образ Божьей матери, весьма чтимый пугачевцами. Образ попал в число трофейных вещей по той причине, что пугачевцы вынесли его из алтаря заводской церкви и, отправляясь на борьбу с врагами, совершали перед ним молебствия. «Преступную» икону увезли в Екатеринбург.
Разгромив основную базу восстания под Екатеринбургом, Бибиков все же не решился бросить свои силы на другие чусовские заводы, находившиеся в руках пугачевцев. Он предпочел отсиживаться в Екатеринбурге, совершая лишь время от времени набеги на заводы и деревни. Подобная тактика объясняется тем, что его «поиски» часто были неудачны. «Я было испытывал счастье, — писал Бибиков, — и посылал отсель партии поражать злодеев, человек по пятисот, но что же? Вместо боя от нерегулярных вооруженных крестьян выходит с бунтовщиками дружеский разговор и только зовут один другого передаваться на свою сторону». Отказавшись на время от активных наступательных операций, Бибиков стремился ускорить прибытие из Кунгурского уезда карательной экспедиции под командой Гагрина для окончательного разгрома пугачевцев.
Белобородов быстро прошел путь от Илимской пристани до Шайтанки. Он прибыл туда после поспешного ухода с завода секунд-майора Фишера. С Белобородовым было всего 25 казаков, тем не менее он сразу же восстановил на Шайтанке и на Ревде пугачевскую власть и увеличил свой отряд до 400 человек.
Белобородов недолго оставался на Шайтанке. Новые тревожные вести звали его на Утку (Демидова), к которой приближался Гагрин.
19 февраля 1774 года Гагрин разбил пугачевцев в Красноуфимске. В этом бою погиб атаман Матвей Чигвинцев. Из-под Красноуфимска Гагрин пошел на Утку. Там находился крупный пугачевский отряд в тысячу человек во главе с есаулом Петром Перхачевым и унтер-шихмейстером Жубринским. Утка находилась в руках пугачевцев с 11 февраля. Они укрепили завод, но сами были плохо вооружены: им не хватало ружей и пороху. 26 февраля Гагрин подошел к Утке. Он немедленно начал штурм завода и, сломив сопротивление пугачевцев, занял его. Лишь небольшая группа защитников завода во главе с Перхачевым и Жубринским скрылась на север в Илимскую пристань.
Несмотря на то, что у Белобородова был острый недостаток в пушках, ружьях и, особенно, в порохе, он решил идти на Утку (Демидова) и разгромить Гагрина. Смелая, но плохо подготовленная попытка Белобородова взять завод потерпела неудачу.
Белобородов, подойдя к Утке 29 февраля, построил вокруг завода вал из снега и хвои. В лесу он сделал засеку из срубленных деревьев, вершины которых были обращены в противоположную от завода сторону, для того чтобы деревья могли защитить пугачевцев от команд, идущих на помощь Гагрину. Устроенная Белобородовым укрепленная круговая линия, известная под названием «циркумвалации», была рассчитана на длительную осаду завода. Белобородов предполагал, что Гагрин, окруженный со всех сторон пугачевцами, не будет вести наступательных действий. Но он ошибся и не учел сил противника.
Пугачевцы «с превеликим криком при пушечной стрельбе» бросились на завод. Но Гагрин отбил атаку. Пугачевцы были разбиты наголову. Они потеряли много убитыми и ранеными. Часть из них бежала на север, на Шайтанский завод Яковлева, где впоследствии была вынуждена сдаться Гагрину. Сам же Белобородов отправился на юг от Екатеринбурга, в Исетскую провинцию, чтобы там собрать новые силы и продолжать борьбу за Екатеринбург. Его отряд, состоявший из заводских рабочих, шел через Утку (Яковлева), Билимбаиху, Ревду, Сергу.
Белобородов поддерживал бодрость духа в отряде, действуя и убеждением и дисциплинарными мерами. Дорогой к пугачевцам добровольно примкнули новые люди. Отряд быстро совершил длинный и тяжелый путь. Сначала он шел вниз по речке Серге, а затем вниз по реке Уфе до деревни Арты. Эта деревня была населена русскими крестьянами, которые, несмотря на разгром пугачевцев в Красноуфимске, оставались верными восставшим. В Арте Белобородов отказался от дальнейшего похода на Красноуфимск и направился вверх по реке Уфе. По дороге он остановился на короткое время на заводах Нязе-Петровском и Уфалеевском. Совершив трудный переход через горы, отряд пугачевцев прибыл на Каслинский завод Н. Демидова.
Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |