Глава осьмая

Пугачев за Волгою. — Общее смятение. — Письмо генерала Ступишина. — Намерение Екатерины. — Граф П.Ив. Панин. — Движение войск. — Взятие Пензы. — Смерть Всеволожского. — Споры Державина с Бошняком. — Взятие Саратова. — Пугачев под Царицыным. — Смерть астронома Ловица. — Поражение Пугачева. — Суворов. — Пугачев выдан правительству. — Разговор его с графом Паниным. — Суд над Пугачевым и над его сообщниками. — Казнь бунтовщиков.

Пугачев бежал по Кокшайской дороге на переменных лошадях, с тремя стами яицких и илецких казаков, и наконец ударился в лес. Харин, преследовавший его целые тридцать верст, принужден был остановиться. Пугачев ночевал в лесу. Его семейство было при нем. Между его товарищами находились два новые лица: один из них был молодой Пулавский, родной брат славного конфедерата.¹ Он находился в Казани военнопленным, и из ненависти к России, присоединился к шайке Пугачева. Другой был пастор реформатского исповедания. Во время казанского пожара он был приведен к Пугачеву; самозванец узнал его: некогда, ходя в цепях по городским улицам, Пугачев получил от него милостыню, Бедный пастор ожидал смерти. Пугачев принял его ласково, и пожаловал в полковники. Пастор-полковник посажен был верхом на башкирскую лошадь. Он сопровождал бегство Пугачева, и несколько дней уже спустя, отстал от него и возвратился в Казань.²

Пугачев два дня бродил то в одну, то в другую сторону, обманывая тем высланную погоню. Сволочь его, рассыпавшись, производила обычные грабежи. Белобородов пойман был в окрестностях Казани, высечен кнутом, потом отвезен в Москву, и казнен смертию. Несколько сотен беглецов присоединились к Пугачеву. 18 июля он вдруг устремился к Волге, на Кокшайский перевоз, и в числе пяти-сот человек лучшего своего войска переправился на другую сторону.

Переправа Пугачева произвела общее смятение. Вся западная сторона Волги восстала и передалась самозванцу. Господские крестьяне взбунтовались; иноверцы и новокрещеные стали убивать русских священников. Воеводы бежали из городов, дворяне из поместий; чернь ловила тех и других, и отовсюду приводила к Пугачеву. Пугачев объявил народу вольность, истребление дворянского рода, отпущение повинностей и безденежную раздачу соли.³ Он пошел на Цывильск, ограбил город, повесил воеводу, и разделив шайку свою на две части, послал одну по Нижегородской дороге, а другую по Алатырской, и пресек таким образом сообщение Нижнего с Казанью. Нижегородский губернатор, генерал-поручик Ступишин, писал к князю Волконскому, что участь Казани ожидает и Нижний, и что он не отвечает и за Москву. Все отряды, находившиеся в губерниях Казанской и Оренбургской, пришли в движение и устремлены были против Пугачева. Щербатов из Бугульмы, а князь Голицын из Мензелинска поспешили в Казань; Меллин переправился через Волгу, и 19 июля выступил из Свияжска; Мансуров из Яицкого городка двинулся к Сызрани; Муфель пошел к Симбирску; Михельсон из Чебоксаров устремился к Арзамасу, дабы пресечь Пугачеву дорогу к Москве...

Но Пугачев не имел уже намерения итти на старую столицу. Окруженный отовсюду войсками правительства, не доверяя своим сообщникам, он уже думал о своем спасении; цель его была: пробраться за Кубань или в Персию. Главные бунтовщики предвидели конец затеянному ими делу, и уже торговались о голове своего предводителя! Перфильев, от имени всех виновных казаков, послал тайно в Петербург одного поверенного с предложением о выдаче самозванца. Правительство, однажды им обманутое, худо верило ему: однако вошло с ним в сношение.⁴ Пугачев бежал; но бегство его казалось нашедствием. Никогда успехи его не были ужаснее, никогда мятеж не свирепствовал с такою силою. Возмущение переходило от одной деревни к другой, от провинции к провинции. Довольно было появления двух или трех злодеев, чтоб взбунтовать целые области. Составлялись отдельные шайки грабителей и бунтовщиков: и каждая имела у себя своего Пугачева...

Сии горестные известия сделали в Петербурге глубокое впечатление, и омрачили радость, произведенную окончанием Турецкой войны и заключением славного Кучук-Кайнарджиского мира. Императрица, недовольная медлительностью князя Щербатова, еще в начале июля решилась отозвать его и поручить главное начальство над войском князю Голицыну. Курьер, ехавший с сим указом, остановлен был в Нижнем-Новегороде, по причине небезопасности дороги. Когда же государыня узнала о взятии Казани и о перенесении бунта за Волгу, тогда она уже думала сама ехать в край, где усиливалось бедствие и опасность, и лично предводительствовать войском. Граф Никита Иванович Панин успел уговорить ее оставить сие намерение. Императрица не знала, кому предоставить спасение отечества. В сие время вельможа, удаленный от двора и, подобно Бибикову, бывший в немилости, граф Петр Иванович Панин,⁵ сам вызвался принять та себя подвиг, не довершенный его предшественником. Екатерина с признательностью увидела усердие благородного своего подданного, и граф Панин, в то время как, вооружив своих крестьян и дворовых, готовился итти навстречу Пугачеву, получил, в своей деревне, повеление принять главное начальство над губерниями, где свирепствовал мятеж, и над войсками туда посланными. Таким образом покоритель Бендер пошел войною против простого казака, четыре года тому назад безвестно служившего в рядах войска, вверенного его начальству.

20 июля Пугачев под Курмышем переправился вплавь через Суру. Дворяне и чиновники бежали. Чернь встретила его на берегу с образами и хлебом. Ей прочтен возмутительный манифест. Инвалидная команда приведена была к Пугачеву. Маиор Юрлов, начальник оной, и унтер-офицер, коего имя, к сожалению, не сохранилось, одни не захотели присягнуть, и в глаза обличали самозванца. Их повесили, и мертвых били нагайками. Вдова Юрлова спасена была ее дворовыми людьми. Пугачев велел раздать чувашам казенное вино; повесил несколько дворян, приведенных к нему крестьянами их, и пошел к Ядринску, оставя город под начальством четырех яицких казаков и дав им в распоряжение шестьдесят приставших к нему холопьев. Он оставил за собою малую шайку, для задержания графа Меллина. Михельсон, шедший к Арзамасу, отрядил Харина к Ядринску, куда спешил и граф Меллин. Пугачев, узнав о том, обратился к Алатырю; но прикрывая свое движение, послал к Ядринску шайку, которая и была отбита воеводою и жителями, а после сего встречена графом Меллиным, и совсем рассеяна. Меллин поспешил к Алатырю; мимоходом освободил Курмыш, где повесил нескольких мятежников, а казака, назвавшегося воеводою, взял с собою, как языка. Офицеры инвалидной команды, присягнувшие самозванцу, оправдывались тем, что присяга дана была ими не от искреннего сердца, но для наблюдения интереса ее императорского величества. «А что мы, писали они Ступишину, перед богом и всемилостивейшею государынею нашей нарушили присягу, и тому злодею присягали, в том приносим наше христианское покаяние и слезно просим отпущения сего нашего невольного греха; ибо не иное нас к сему привело, как смертный страх». Двадцать человек подписали сие постыдное извинение.

Пугачев стремился с необыкновенною быстротою, отряжая во все стороны свои шайки. Не знали, в которой находился он сам. Настичь его было невозможно: он скакал проселочными дорогами, забирая свежих лошадей, и оставлял за собою возмутителей, которые в числе двух, трех и не более пяти разъезжали безопасно по селениям и городам, набирая всюду новые шайки. Трое из них явились в окрестностях Нижнего-Новагорода; крестьяне Демидова связали их и представили Ступишину. Он велел их повесить на барках и пустить вниз по Волге, мимо бунтующих берегов.

27 июля Пугачев вошел в Саранск. Он был встречен не только черным народом, но духовенством и купечеством... Триста человек дворян, всякого пола и возраста, были им тут повешены; крестьяне и дворовые люди стекались к нему толпами. Он выступил из города 30-го. На другой день Меллин вошел в Саранск, взял под караул прапорщика Шахмаметева, посаженного в воеводы от самозванца, также и других важных изменников духовного и дворянского звания, а черных людей велел высечь плетьми под виселицею.

Михельсон из Арзамаса устремился за Пугачевым. Муфель из Симбирска спешил ему же навстречу. Меллин шел по его пятам. Таким образом три отряда окружали Пугачева. Князь Щербатов с нетерпением ожидал прибытия войск из Башкирии, дабы отправить подкрепление действующим отрядам, и сам хотел спешить за ними; но, получа указ от 8 июля, сдал начальство князю Голицыну и отправился в Петербург.

Между тем Пугачев приближился к Пензе. Воевода Всеволожский несколько времени держал чернь в повиновении, и дал время дворянам спастись. Пугачев явился перед городом. Жители вышли к нему навстречу с иконами и хлебом, и пали пред ним на колени. Пугачев въехал в Пензу. Всеволожский, оставленный городским войском, заперся в своем доме с двенадцатью дворянами, и решился защищаться. Дом был зажжен; храбрый Всеволожский погиб со своими товарищами; казенные и дворянские дома были ограблены. Пугачев посадил в воеводы господского мужика, и пошел к Саратову.

Узнав о взятии Пензы, саратовское начальство стало делать свои распоряжения.

В Саратове находился тогда Державин. Он отряжен был (как мы уже видели) в село Малыковку, дабы оттуда пресечь дорогу Пугачева в случае побега его на Иргиз. Державин, известясь о сношениях Пугачева с киргиз-кайсаками, успел отрезать их от кочующих орд по рекам Узеням, и намеревался итти на освобождение Яицкого городка; но был предупрежден генералом Мансуровым. В конце июля прибыл он в Саратов, где чин гвардии поручика,

резкий ум и пылкий характер доставили ему важное влияние на общее мнение.

1 августа Державин, обще с главным судией конторы Опекунства колонистов, Лодыжинским, потребовал саратовского коменданта Бошняка для совещания о мерах, кои должно было предпринять в настоящих обстоятельствах. Державин утверждал, что около конторских магазинов, внутри города, должно было сделать укрепления, перевезти туда казну, лодки на Волге сжечь, по берегу расставить батареи и итти навстречу Пугачеву. Бошняк не соглашался оставить свою крепость, и хотел держаться за городом. Спорили, горячились — и Державин, вышед из себя, предлагал арестовать коменданта. Бошняк остался неколебим, повторяя, что он вверенной ему крепости и божиих церквей покинуть на расхищение не хочет. Державин, оставя его, приехал в магистрат; предложил, чтобы все обыватели поголовно явились на земляную работу к месту, назначенному Лодыжинским. Бошняк жаловался, но никто его не слушал. Памятником сих споров осталось язвительное письмо Державина к упрямому коменданту.⁶

4 августа узнали в Саратове, что Пугачев выступил из Пензы, и приближается к Петровску. Державин потребовал отряд донских казаков, и пустился с ними в Петровск, дабы вывезти оттуда казну, порох и пушки. Но, подъезжая к городу, услышал он колокольный звон и увидел передовые толпы мятежников, вступающие в город, и духовенство, вышедшее к ним навстречу с образами и хлебом. Он поехал вперед с есаулом и двумя казаками, и видя, что более делать было нечего, пустился с ними обратно к Саратову. Отряд его остался на дороге, ожидая Пугачева. Самозванец к ним подъехал в сопровождении своих сообщников. Они приняли его, стоя на коленах. Услыша от них о гвардейском офицере, Пугачев тут же переменил лошадь, и взяв в руки дротик, сам с четырьмя казаками поскакал за ним в погоню. Один из казаков, сопровождавших Державина, был заколот Пугачевым. Державин успел добраться до Саратова, откуда на другой день выехал вместе с Лодыжинским, оставя защиту города на попечение осмеянного им Бошняка.⁷

5 августа Пугачев пошел к Саратову. Войско его состояло из трехсот яицких казаков и ста-пятидесяти донских, приставших к нему накануне, и тысяч до десяти калмыков, башкирцев, ясачных татар, господских крестьян, холопьев и всякой сволочи. Тысяч до двух были кое-как вооружены, остальные шли с топорами, вилами и дубинами, Пушек было у него тринадцать.

6-го Пугачев пришел к Саратову, и остановился в трех верстах от города.

Бошняк отрядил саратовских казаков для поимки языка; но они передались Пугачеву. Между тем обыватели тайно подослали к самозванцу купца Кобякова с изменническими предложениями. Бунтовщики подъехали к самой крепости, разговаривая с солдатами. Бошняк велел стрелять. Тогда жители, предводительствуемые городским головою Протопоповым, явно возмутились и приступили к Бошняку, требуя, чтоб он не начинал сражения и ожидал возвращения Кобякова. Бошняк спросил: как осмелились они, без его ведома, вступить в переговоры с самозванцем? Они продолжали шуметь. Между тем Кобяков возвратился с возмутительным письмом. Бошняк, выхватив его из рук изменника, разорвал и растоптал, а Кобякова велел взять под караул. Купцы пристали к нему с просьбами и угрозами, и Бошняк принужден был им уступить и освободить Кобякова. Он однако приготовился к обороне. В это время Пугачев занял Соколову гору, господствующую над Саратовым, поставил батарею и начал по городу стрелять. По первому выстрелу крепостные казаки и обыватели разбежались. Бошняк велел выпалить из мортиры; но бомба упала в пятидесяти саженях. Он обошел свое войско, и всюду увидел уныние: однако не терял своей бодрости. Мятежники напали на крепость. Он открыл огонь, и уже успел их отразить, как вдруг триста артиллеристов, выхватя из-под пушек клинья и фитили, выбежали из крепости и передались. В это время сам Пугачев кинулся с горы на крепость. Тогда Бошняк, с одним саратовским баталионом, решился продраться сквозь толпы мятежников. Он приказал маиору Салманову выступить с первой половиною баталиона: но, заметя в нем робость или готовность изменить, отрешил его от начальства. Маиор Бутырин заступился за него, и Бошняк вторично оказал слабость: он оставил Салманова при его месте, и обратясь ко второй половине баталиона, приказал распускать знамена и выходить из укреплений. В сию минуту Салманов передался, и Бошняк остался с шестидесятые человеками офицеров и солдат. Храбрый Бошняк с этой горстью людей выступил из крепости и целые шесть часов сряду шел — пробиваясь сквозь бесчисленные толпы разбойников. Ночь прекратила сражение. Бошняк достиг берегов Волги. Казну и канцелярские дела отправил рекою в Астрахань, а сам 11 августа благополучно прибыл в Царицын.

Мятежники, овладев Саратовом, выпустили колодников, отворили хлебные и соляные анбары, разбили кабаки и разграбили дома. Пугачев повесил всех дворян, попавшихся в его руки, и запретил хоронить тела; назначил в коменданты города казацкого пятидесятника Уфимцева, и 9 августа в полдень выступил из города. — 11-го в разоренный Саратов прибыл Муфель, а 14-го Михельсон. Оба, соединясь поспешили в след за Пугачевым.

Пугачев следовал по течению Волги. Иностранцы, тут поселенные, большею частию бродяги и негодяи, все к нему присоединились, возмущенные польским конфедератом (неизвестно кем по имени, только не Пулавским; последний уже тогда отстал от Пугачева, негодуя на его зверскую свирепость). Пугачев составил из них гусарский полк. Волжские казаки перешли также на его сторону.

Таким образом Пугачев со дня на день усиливался. Войско его состояло уже из двадцати тысяч. Шайки его наполняли губернии Нижегородскую, Воронежскую и Астраханскую. Беглый холоп Евсигнеев, назвавшись также Петром III, взял Инсару, Троицк, Наровчат и Керенск, повесил воевод и дворян, и везде учредил свое правление. Разбойник Фирска подступил под Симбирск, убив в сражении полковника Рычкова, заступившего место Чернышева, погибшего под Оренбургом при начале бунта; гарнизон изменил ему. Симбирск был спасен однакож прибытием полковника Обернибесова. Фирска наполнил окрестности убийствами и грабежами. Верхний и нижний Ломов были ограблены и сожжены другими злодеями. Состояние сего обширного края было ужасно. Дворянство обречено было погибели. Во всех селениях, на воротах барских дворов, висели помещики, или их управители.⁸ Мятежники и отряды, их преследующие, отымали у крестьян лошадей, запасы и последнее имущество. Правление было повсюду пресечено. Народ не знал, кому повиноваться. На вопрос: кому вы веруете? Петру Федоровичу или Екатерине Алексеевне? мирные люди не смели отвечать, не зная, какой стороне принадлежали вопрошатели.

13 августа Пугачев приближился к Дмитриевску (Камышенке). Его встретил маиор Диц с пятью стами гарнизонных солдат, тысячью донских казаков и пятью стами калмыков, предводительствуемых князьями Дундуковым и Дербетевым. Сражение завязалось. Калмыки разбежались при первом пушечном выстреле. Казаки дрались храбро и доходили до самых пушек, но были отрезаны и передались. Диц был убит. Гарнизонные солдаты со всеми пушками были взяты. Пугачев ночевал на месте сражения; на другой день занял Дубовку, и двинулся к Царицыну.

В сем городе, хорошо укрепленном, начальствовал полковник Цыплетев. С ним находился храбрый Бошняк. 21 августа Пугачев подступил с обыкновенной дерзостию. Отбитый с уроном, он удалился за восемь верст от крепости. Против него выслали полторы тысячи донских казаков; но только четыреста возвратились: остальные передались.

На другой день Пугачев подступил к городу со стороны Волги, и был опять отбит Бошняком. Между тем услышал он о приближении отрядов, и поспешно стал удаляться к Сарепте.

Михельсон, Муфель и Меллин прибыли 20-го в Дубовку, а 22-го вступили в Царицын.

Пугачев бежал по берегу Волги. Тут он встретил астронома Ловица и спросил, что он за человек. Услыша, что Ловиц наблюдал течение светил небесных, он велел его повесить поближе к звездам. Адъюнкт Иноходцев, бывший тут же, успел убежать.

Пугачев отдыхал в Сарепте целые сутки, скрываясь в своем шатре с двумя наложницами.⁹ Семейство его находилось тут же. Он пустился вниз к Черному Яру. Михельсон шел по его пятам. Наконец, 25-го, на рассвете он настигнул Пугачева в ста пяти верстах от Царицына.

Пугачев стоял на высоте, между двумя дорогами. Михельсон ночью обошел его, и стал противу мятежников. Утром Пугачев опять увидел перед собою своего грозного гонителя;^* но не смутился, а смело пошел на Михельсона, отрядив свою пешую сволочь противу донских и чугуевских казаков, стоящих по обоим крылам отряда. Сражение продолжалось недолго. Несколько пушечных выстрелов расстроили мятежников. Михельсон на них ударил. Они бежали, брося пушки и весь обоз. Пугачев, переправясь через мост, напрасно старался их удержать; он бежал вместе с ними. Их били и преследовали сорок верст. Пугачев потерял до четырех тысяч убитыми и до семи тысяч взятыми в плен. Остальные рассеялись. Пугачев, в семидесяти верстах от места сражения, переплыл Волгу, выше Черноярска, на четырех лодках, и ушел на луговую сторону, не более как с тридцатью казаками. Преследовавшая его конница опоздала четвертью часа. Беглецы, не успевшие переправиться на лодках, бросились вплавь и перетонули.

Сие поражение было последним и решительным. Граф Панин, прибывший в то время в Керенск, послал в Петербург радостное известие, отдав в донесении своем полную справедливость быстроте, искусству и храбрости Михельсона. Между тем новое, важное лицо является на сцене действия: Суворов прибыл в Царицын.

Еще при жизни Бибикова, государственная коллегия, видя важность возмущения, вызывала Суворова, который в то время находился под стенами Силистрии; но граф Румянцев не пустил его, дабы не подать Европе слишком великого понятия о внутренних беспокойствах государства. Такова была слава Суворова! По окончании же войны Суворов получил повеление немедленно ехать в Москву, к князю Волконскому, для принятия дальнейших препоручений. Он свиделся с графом Паниным в его деревне, и явился в отряде Михельсона несколько дней после последней победы. Суворов имел от графа Панина предписание начальникам войск и губернаторам — исполнять все его приказания. Он принял начальство над Михельсоновым отрядом, посадил пехоту на лошадей, отбитых у Пугачева, и в Царицыне переправился через Волгу. В одной из бунтовавших деревень он взял, под видом наказания, пятьдесят пар волов, и с сим запасом углубился в пространную степь, где нет ни леса, ни воды, и где днем должно было ему направлять путь свой по солнцу, а ночью по звездам.

Пугачев скитался по той же степи. Войска отовсюду окружали его; Меллин и Муфель, также перешедшие через Волгу, отрезывали ему дорогу к северу; легкий полевой отряд шел ему навстречу из Астрахани; князь Голицын и Мансуров преграждали его от Яика; Дундуков с своими калмыками рыскал по степи; разъезды учреждены были от Гурьева до Саратова, и от Черного до Красного Яра. Пугачев не имел средств выбраться из сетей, его стесняющих. Его сообщники, с одной стороны видя неминуемую гибель, а с другой — надежду на прощение, стали сговариваться, и решились выдать его правительству.

Пугачев хотел итти к Каспийскому морю, надеясь как-нибудь пробраться в киргиз-кайсацкие степи. Казаки на то притворно согласились: но сказав, что хотят взять с собою жен и детей, повезли его на Узени, обыкновенное убежище тамошних преступников и беглецов. 14 сентября они прибыли в селения тамошних староверов. Тут произошло последнее совещание. Казаки, не согласившиеся отдаться в руки правительства, рассеялись. Прочие пошли ко ставке Пугачева.

Пугачев сидел один в задумчивости. Оружие его висело в стороне. Услыша вошедших казаков, он поднял голову и спросил, чего им надобно? Они стали говорить о своем отчаянном положении, и между тем, тихо подвигаясь, старались загородить его от висевшего оружия. Пугачев начал опять их уговаривать итти к Гурьеву городку. Казаки отвечали, что они долго ездили за ним и что уже ему пора ехать за ними. Что же? сказал Пугачев, вы хотите изменить своему государю? — Что делать! отвечали казаки, и вдруг на него кинулись. Пугачев успел от них отбиться. Они отступили на несколько шагов. Я давно видел вашу измену, сказал Пугачев, и подозвав своего любимца, Илецкого казака Творогова, протянул ему свои руки и сказал: вяжи! Творогов хотел ему скрутить локти назад. Пугачев не дался. Разве я разбойник? говорил он гневно. Казаки посадили его верхом, и повезли к Яицкому городку. Во всю дорогу Пугачев им угрожал местью великого князя. Однажды нашел он способ высвободить руки, выхватил саблю и пистолет, ранил выстрелом одного из казаков, и закричал, чтоб вязали изменников. Но никто уже его не слушал. Казаки, подъехав к Яицкому городку, послали уведомить о том коменданта. Казак Харчев и сержант Бардовский высланы были к ним навстречу, приняли Пугачева, посадили его в колодку и привезли в город, прямо к гвардии капитан-поручику Маврину, члену следственной комиссии.¹⁰

Маврин допросил самозванца. Пугачев с первого слова открылся ему. Богу было угодно, сказал он, наказать Россию через мое окаянство. — Велено было жителям собраться на городскую площадь; туда приведены были и бунтовщики, содержащиеся в оковах. Маврин вывел Пугачева, и показал его народу. Все узнали его; бунтовщики потупили голову. Пугачев громко стал их уличать, и сказал: вы погубили меня; вы несколько дней сряду меня упрашивали принять на себя имя покойного великого государя; я долго отрицался, а когда и согласился, то всё, что ни делал, было с вашей воли и согласия; вы же поступали часто без ведома моего и даже вопреки моей воли. Бунтовщики не отвечали ни слова.

Суворов между тем прибыл на Узени, и узнал от пустынников, что Пугачев был связан его сообщниками, и что они повезли его к Яицкому городку. Суворов поспешил туда же. Ночью сбился он с дороги, и нашел на огни, раскладенные в степи ворующими киргизами. Суворов на них напал и прогнал, потеряв несколько человек, и между ими своего адъютанта Максимовича. Через несколько дней прибыл он в Яицкой городок. Симонов сдал ему Пугачева. Суворов с любопытством расспрашивал славного мятежника о его военных действиях и намерениях и повез его в Симбирск, куда должен был приехать и граф Панин.

Пугачев сидел в деревянной клетке на двуколесной телеге. Сильный отряд, при двух пушках, окружал его. Суворов от него не отлучался. В деревне Мостах (во сте сорока верстах от Самары) случился пожар близ избы, где ночевал Пугачев. Его высадили из клетки, привязали к телеге вместе с его сыном, резвым и смелым мальчиком, и во всю ночь Суворов сам их караулил. В Коспорье, против Самары, ночью, в волновую погоду, Суворов переправился через Волгу, и пришел в Симбирск в начале октября.

Пугачева привезли прямо на двор к графу Панину, который встретил его на крыльце, окруженный своим штабом. — Кто ты таков? спросил он у самозванца. — Емельян Иванов Пугачев, отвечал тот. — Как же смел ты, вор, назваться государем? продолжал Панин. — Я не ворон (возразил Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я вороненок, а ворон-то еще летает. — Надобно знать, что яицкие бунтовщики, в опровержение общей молвы, распустили слух, что между ими действительно находился некто Пугачев, но что он с государем Петром III, ими предводительствующим, ничего общего не имеет. Панин, заметя, что дерзость Пугачева поразила народ, столпившийся около двора, ударил самозванца по лицу до крови, и вырвал у него клок бороды. Пугачев стал на колени, и просил помилования. Он посажен был под крепкий караул, скованный по рукам и по ногам, с железным обручем около поясницы на цепи, привинченной к стене. Академик Рычков, отец убитого симбирского коменданта, видел его тут и описал свое свидание. Пугачев ел уху на деревянном блюде. Увидя Рычкова, он сказал ему: добро пожаловать, и пригласил его с ним отобедать. Из чего, пишет академик, я познал его подлый дух. Рычков спросил его, как мог он отважиться на такие великие злодеяния? — Пугачев отвечал: виноват пред богом и государыней, но буду стараться заслужить все мои вины. И подтверждал слова свои божбою (по подлости своей, опять замечает Рычков). Говоря о своем сыне, Рычков не мог удержаться от слез; Пугачев, глядя на него, сам заплакал.

Наконец Пугачева отправили в Москву, где участь его должна была решиться.¹¹ Его везли в зимней кибитке, на переменных обывательских лошадях; гвардии капитан Галахов и капитан Повало-Швейковский, несколько месяцев пред сим бывший в плену у самозванца, сопровождали его. Он был в оковах. Солдаты кормили его из своих рук, и говорили детям, которые теснились около его кибитки: помните, дети, что вы видели Пугачева. Старые люди еще рассказывают о его смелых ответах на вопросы проезжих господ. Во всю дорогу он был весел и спокоен. В Москве встречен он был многочисленным народом, недавно ожидавшим его с нетерпением и едва усмиренным поимкою грозного злодея. Он был посажен на Монетный двор, где с утра до ночи, в течение двух месяцев, любопытные могли видеть славного мятежника прикованного к стене, и еще страшного в самом бессилии. Рассказывают, что многие женщины падали в обморок от его огненного взора и грозного голоса. Перед судом он оказал неожиданную слабость духа.¹² Принуждены были постепенно приготовить его к услышанию смертного приговора. Пугачев и Перфильев приговорены были к четвертованию; Чика — к отсечению головы; Шигаев, Падуров и Торнов — к виселице; осьмнадцать человек — к наказанию кнутом и к ссылке на каторжную работу. — Казнь Пугачева и его сообщников совершилась в Москве, 10 января 1775 года. С утра бесчисленное множество народа столпилось на Болоте, где воздвигнут был высокий намост. На нем сидели палачи и пили вино, в ожидании жертв. Около намоста стояли три виселицы. Кругом выстроены были пехотные полки. Офицеры были в шубах, по причине жестокого мороза. Кровли домов и лавок усеяны были людьми; низкая площадь и ближние улицы заставлены каретами и колясками. Вдруг всё заколебалось и зашумело; закричали: везут, везут! Вслед за отрядом кирасир ехали сани, с высоким амвоном. На нем, с открытою головою, сидел Пугачев, насупротив его духовник. Тут же находился чиновник Тайной экспедиции. Пугачев, пока его везли, кланялся на обе стороны.^** За санями следовала еще конница и шла толпа прочих осужденных. Очевидец (в то время едва вышедший из отрочества, ныне старец, увенчанный славою поэта и государственного мужа) описывает следующим образом кровавое позорище:

«Сани остановились против крыльца лобного места. Пугачев и любимец его Перфильев, в препровождении духовника и двух чиновников, едва взошли на эшафот, раздалось повелительное слово: на караул, и один из чиновников начал читать манифест. Почти каждое слово до меня доходило.

При произнесении чтецом имени и прозвища главного злодея, также и станицы, где он родился, обер-полицеймейстер спрашивал его громко: ты ли донской казак, Емелька Пугачев? Он столь же громко ответствовал: так, государь, я донской казак, Зимовейской станицы, Емелька Пугачев. Потом, во всё продолжение чтения манифеста, он, глядя на собор, часто крестился; между тем, как сподвижник его, Перфильев, немалого роста, сутулый, рябой и свиреповидный, стоял неподвижно, потупя глаза в землю. По прочтении манифеста, духовник сказал им несколько слов, благословил их и пошел с эшафота. Читавший манифест последовал на ним. Тогда Пугачев, сделав с крестным знамением несколько земных поклонов, обратился к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся во все стороны, говоря прерывающимся голосом: прости, народ православный; отпусти, в чем я согрубил пред тобою... прости, народ православный! При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп; стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, повалился навзничь, и в миг окровавленная голова уже висела в воздухе...»¹³

Палач имел тайное повеление сократить мучения преступников. У трупа отрезали руки и ноги, палачи разнесли их по четырем углам эшафота, голову показали уже потом и воткнули на высокий кол. Перфильев, перекрестясь, простерся ниц и остался недвижим. Палачи его подняли, и казнили так же, как и Пугачева. Между тем. Шигаев, Падуров и Торнов уже висели в последних содроганиях... В сие время зазвенел колокольчик; Чи́ку повезли в Уфу, где казнь его должна была совершиться. Тогда начались торговые казни; народ разошелся; осталась малая кучка любопытных около столба, к которому, один после другого, привязывались преступники, присужденные к кнуту. Отрубленные члены четвертованных мятежников были разнесены по Московским заставам, и несколько дней после, сожжены вместе с телами. Палачи развеяли пепел. Помилованные мятежники были, на другой день казней, приведены пред Грановитую палату. Им объявили прощение, и при всем народе сняли с них оковы.

Так кончился мятеж, начатый горстию непослушных казаков, усилившийся по непростительному нерадению начальства, и поколебавший государство от Сибири до Москвы, и от Кубани до Муромских лесов. Совершенное спокойствие долго еще не водворялось. Панин и Суворов целый год оставались в усмиренных губерниях, утверждая в них ослабленное правление, возобновляя города и крепости, и искореняя последние отрасли пресеченного бунта.

В конце 1775 года обнародовано было общее прощение, и повелено всё дело предать вечному забвению. Екатерина, желая истребить воспоминание об ужасной эпохе, уничтожала древнее название реки, коей берега были первыми свидетелями возмущения. Яицкие казаки переименованы были в Уральские, а городок их назвался сим же именем. Но имя страшного бунтовщика гремит еще в краях, где он свирепствовал. Народ живо еще помнит кровавую пору, которую — так выразительно — прозвал он пугачевщиною.

Примечания

*. Слова Утром Пугачев ~ своего грозного гонителя отсутствуют ЛБ90, ПБ₁.

**. На нем с открытой головою стоял Пугачев, длинною цепню прикованный за ногу к амвону; другую, надетую на его шее, держал палач. Пугачев, пока его везли, ходя по амвону, кланялся по обе стороны. За ним ходил его духовник, пошепту его уговаривая. ЛБ90

***. По словам других свидетелей, Перфильев на эшафоте одурел от ужаса; можно было принять его бесчувствие за равнодушие.

1. Их было три брата. Старший, известный дерзким покушением на особу короля Станислава Понятовского; меньшой с 1772 года находился в плену, и жил в доме губернатора, которым был он принят, как родной.

2. Слышано мною от К.Ф. Фукса, доктора и профессора медицины при Казанском университете, человека столь же ученого, как и любезного и снисходительного. Ему обязан я многими любопытными известиями касательно эпохи и стороны, здесь описанных.

3. Пред сим цена соли, установленная Пугачевым, была по 5 коп. за пуд; подушный оклад по 3 коп. с души; жалованье военным чинам обещал он утроить, а рекрутский набор производить через каждые 5 лет.

4. За сообщение бумаг, обнаруживающих сношения Перфильева с правительством (обстоятельство вовсе неизвестное), обязаны мы благодарностию А.П. Галахову, внуку капитана гвардии, на коего правительством возложены были в то время важные поручения.

5. Граф Петр Иванович Панин, генерал-аншеф, орденов св. Андрея и св. Георгия первой степени кавалер, и проч., сын генерал-поручика Ивана Васильевича, родился в 1721 году. Начал службу свою под начальством фельдмаршала графа Миниха; в 1736 году находился при взятии Перекопа и Бахчисарая. Во время Семилетней войны служил генерал-маиором, и был главным виновником успеха Франкфуртского сражения. 1762 года пожалован он в сенаторы. 1769 назначен он был главнокомандующим Второй армии. 1770 взяты им Бендеры; в том же году вышел он в отставку. Возмущение Пугачева вызвало снова Панина из уединения на поприще трудов политических. Он скончался в Москве в 1789 году, на 69 году от рождения.

6. См. Приложения, II.

7. Показания казаков Фомина и Лепелина. Они не знают имени гвардейского офицера, с ними отряженного к Петровску; но Бошняк в своем донесении именует Державина.

8. В то время издан был список (еще не весьма полный) жертвам Пугачева и его товарищей; помещаем его здесь:

Описание, собранное поныне из ведомостей разных городов, сколько самозванцем и бунтовщиком Емелькою Пугачевым и его злодейскими сообщниками осквернено и разграблено божиих храмов, также побито дворянства, духовенства, мещанства и прочих званий людей, с показанием, кто именно и в которых местах.

В городе Казани:

Ворвавшись они в город, и входя во храмы божии в шапках, с оружием, грабили и выгоняли укрывающихся там людей.

А именно:

В Казанском богородицком соборе,

— Владимирском соборе,

— церкви Московских чудотворцев,

— церкви Николая чудотворца, именуемого Тольского,

— церкви Николая чудотворца, именуемого Низкого,

— церкви Живоначальныя троицы,

— церкви Воскресения христова,

— церкви Варламия Хутынского,

— церкви Пресвятыя богородицы грузинския,

— церкви Вознесения господня,

— церкви Тихвинския Пресвятыя богородицы,

— церкви Четырех евангелистов,

— церкви Алексея человека божия,

— Троицком Федоровском монастыре,

— церкви Рождества Пресвятыя богородицы,

— Петропавловском соборе, не могши отбить дверей, стреляли с паперти в окошки.

В городе Цывильске, в церкви Казанския богородицы.

В Чебоксарском уезде, в приходских церквах:

В селе Сретенском,

— селе Богоявленском,

— селе Успенском,

— селе Введенском.

В оных церквах злодеи не только грабили и убивали, но и святые иконы кололи и утварь церковную раздирали.

То ж самое делали Пензенской провинции:

В городе Петровске, церкви Казанския богородицы,

— селе Чардыме, в приходской церкви.

Нижегородской губернии, в Арзамасском уезде:

В селе Черковском, в приходской церкви.

Алатырского уезда:

В селе Сутяжном, в приходской церкви,

— селе Семеновском, в приходской церкви,

— городе Курмыше, в соборной церкви Николаевской и Троицкой.

Курмышского уезда, в приходских церквах:

В селе Шуматове,

— селе Шумшевашах,

— селе Больших Туванах,

— селе Алменеве,

— селе Усе.

Воронежской губернии, в Нижнем Ломове:

В Богородском казанском монастыре.

Оренбургской губернии:

В Оренбургском предместии, в церкви Георгиевской.

На Меновом дворе, в церкви Захария и Елисаветы, святые иконы вынуты из мест своих и повержены на землю, и некоторые расколоты.

В загородном губернаторском доме, в церкви святого Иоанна Предтечи то ж учинено.

В Сакмарском городке:

— Татищевой крепости,

— Рассыпной крепости,

— Сорочинской крепости,

— Тоцкой крепости,

— Магнитной крепости,

— Карагайской,

В приходских сих крепостей церквах, входя, злодеи оклады с икон и всю утварь церковную грабили.

Бугульминского ведомства, в селе Спаском, в приходскую церковь въезжали на лошадях, и грабили церковную утварь.

В селе Борисоглебском, и в Канжинской слободе, в приходских церквах тож делали.

Пермской провинции:

В разных церквах делали грабежи, а в некоторых и в царские двери входили, как то:

на Юговском Осокина заводе,

В селе Крестовоздвиженской, селе Дубенском,

На Ижевском казенном заводе,

В селе Березовке,

— селе Троицком, Олшина тож,

Осинского уезда в селе Крылове,

На Юго-Камском заводе,

В селе Николаевском,

— Троицкой крепости.

Да сожжены церкви:

На Саткинском заводе,

В пригороде Осе,

На Петропавловском и Воткинском заводах,

В Икосове винокуренном заводе,

— Златоустовском и Сатковском заводах,

— Авзяно-Петровском заводе.

Сверх того, по Оренбургской линии злодеи, шед даже до Троицкой крепости, церкви божии сожигали, и образа находили после разбросаны, а иные и расколоты.

В городе Казани убиты до смерти:

Генерал-маиор Нефед Кудрявцов,

Полковник Иван Родионов,

Сын его артиллерии отставный капитан Александр Родионов,

Коллежский советник Казимир Гурской,

Коллежские асессоры:

Петр Брюховской, Федор Попов с женою,

Премьер-маиор Данила Хвостов,

Капитаны: Василий Онучин, Лука Ефимов,

Поручик Александр Маслов.

Подпоручики:

Иван Богданов,

Иван Носов,

Гаврила Нармоцкой.

Прапорщики:

Павел Лелин,

Андрей Герздорф,

Алексей Тарбеев.

Комиссары:

Лука Ефимов,

Иван Пономарев,

Лекарский ученик Иван Михайлов.

При гимназии информаторы:

Немецкого класса: Аарон Тих,

Рисовального: Иван Кавелин,

Ученик Иван Петров,

Часовой мастер Шильд,

Отставный секретарь Александр Голдобин.

Регистраторы:

Иван Ворохов,

Григорий Овсяников.

Канцеляристы:

Иван Карпов,

Александр Акишев,

Герасим Андроников,

Подканцелярист Степан Попов.

Унтер-офицеры:

Сержант Иван Белобородов,

Вахмистр Онисим Нармоцкой,

Подпрапорщики:

Степан Реутов, Иван Неудашнов,

Каптенармус Дмитрий Стрелков.

Солдаты:

Степан Печищев,

Леонтий Чекалин.

Счетчики:

Онисим Колотов,

Никита Спиридонов,

Федор Калашников.

Инвалидные:

Денис Ерофеев,

Гаврила Юдин,

Слесарь Фризиус,

Седельник Гросман,

Конюх Иван Красногоров.

Купцы:

Максим Васильев,

Иван Назарьев,

Сын его: Гаврила Назарьев,

Кирила Ларионов,

Иван Котельников,

Козма Игнатьев,

Григорий Мордвинов,

Борис Ростовцев,

Иван Пирожников,

Михайла Естифеев,

Федор Тюленев,

Яков Нижегородов,

Роман Федоров,

Михайла Сухоруков,

Василий Рыбников,

Филип Кашкин.

Цеховые:

Иван Коренев,

Петр Ильин,

Михайла Расторгуев,

Иван Фролов,

Петр Белоусов,

Петр Кочанов,

Илья Петров,

Григорий Смирнов,

Алексей Андреев,

Иван Сапожников,

Василий Киселев,

Василий Федосеев,

Федор Востряков.

Дворовые люди:

Управителя Петра Кондратьева: Прокофий Алексеев,

Капитана Аристова: Федор Вербовской,

Архитектора Кафтырева: Гаврила Васильев,

Секретаря Аристова: Козма Яковлев,

Маиора Хвостова: Петр Степанов,

Маиорши Ивановой: Данила Ильин,

Капитана Левашева: Алексей Никифоров, Никифор Федоров, Петр Григорьев, Антип Андреев, Данила Власов, Денис Григорьев, Петр Афанасьев,

Купца Каменева: Михайла Иванов,

Бригадира Люткина: Прокофий Шелудяков.

Экономические крестьяне:

Иван Данилов,

Иван Прокофьев,

Иван Кондратьев.

Казанской суконной фабрики мастеровые и работники:

Степан Шумихин,

Давыд Понамарев,

Яков Герасимов,

Кондратий Петров,

Петр Самойлов.

Да сгорели в Казанском магистрате:

Ратман Афанасий Шапошников,

Копиист Федор Копылов.

В Свияжском уезде убиты до смерти:

Инвалидной команды полковой обозный Палкин,

Копиист Федоров.

В Цывильске убиты до смерти в городе:

Воевода, коллежский асессор Петр Копьев,

Штатной команды прапорщик Алексей Абаринов,

Секретарь Попов и его жена Татьяна Степанова,

Дворовых людей мужеского пола шесть, женского два,

Канцелярист один,

Купец один.

В уезде:

Священников четыре,

Дьячок один,

Понамарь один,

Матросов три,

Новокрещенных два.

В Чебоксарском уезде убиты до смерти:

Чебоксарской морской инвалидной команды:

Капитан с сыном,

Прапорщиков два,

Подпрапорщик один,

Штатной команды солдат один,

Прапорщик Иван Тихомиров с женою его,

Экономического правления копиист один,

Престарелых матросов четыре, да молодой один,

Священников двенадцать,

Дьяконов пять,

Дьячков два,

Купец один.

В Царевококшайском уезде убиты до смерти:

Свияжской провинции отставной канцелярист Андрей Дмитриев,

Священник один,

Полковой обозный один,

Подьячий один,

Малолетный один.

В городе Пензе убиты до смерти:

Воевода Андрей Всеволожский,

Товарищ Петр Гуляев.

Подпоручики:

Михайла Суровцов,

Федор Слепцов.

Секретари:

Степан Дудкин, жена его, да сын, подпоручик Игнатий Дудкин,

Сергей Григорьев, с женою, с сыном и с двумя дочерьми.

Приказные служители:

Андрей Петров,

Гаврила Елисеевской,

Федор Иконников,

Василий Терехов с женою,

Иван Дмитриев,

Семен Терехов,

Иван Аврамов.

В уезде:

Генерал-маиор Алексей Пахомов, с женою,

Секунд-маиор Иван Веревкин, с женою,

Поручик Флор Слепцов,

Капитаны: Алексей Тутаев, Гаврила Юматов,

Помещик Скуратов,

Маиорша Дарья Селивачева,

Поручик Петр Иванов,

Подпоручик Борис Яковлев и дети Романовы,

Сержант Петр Неклюдов, с женою и с сыном,

Секунд-маиор Иван Стяшкин, жена его Татьяна Степанова,

Маиорша Федосья Назарьева, с сестрою Марьею Даниловою, с двумя дочерьми, с племянницею Федосьею Шемяковою,

Поручик Иван Пилюгин, с женою и с дочерью девицею Ольгою,

Отставной драгун князь Михайла Звенигородской,

Квартирмистр Ермолай Стяшкин, с женою и с сыном Иваном,

Маиор Егор Мартынов, с женою Афимьею Яковлевою, с сыном Сергеем и с женою его,

Полковник Никифор Хомяков,

Маиор Иван Стяшкин, жена его Татьяна Степанова,

Поручик Степан Башен,

Прапорщик Евдоким Степанов,

Прапорщика Александра Стромилова дети, сыновья: Михайла, Николай, дочь Авдотья, да брат родной Сергей,

Прапорщик Фаддей Зеленской с женою,

Прапорщик Сергей Грязев с женою,

Вдова маиорша Анисья Безобразова,

Капитанша Елена Романова,

Капитан Григорий Раков,

Маиор Василий Кологривов с женою,

Прапорщик Козма Бартенев,

Маиора Михайла Мартынова дети: Николай, Савва,

Надворная советница Грабова,

Помещица Анна Репьева,

Регистратор Алексей Дертев,

Прапорщик Кадышев,

Надворная советница Прасковья Ермолаева с сыном,

Помещица Дарья Халабурдина,

Поручик Иван Лунин,

Поручика князя Павла Борятинского жена Прасковья Гаврилова с малолетною дочерью,

Прапорщик Андрей из дворян, да однодворец Михайла Слепцовы,

Секретарь Сергей Сверчков, с женою его Настасьею Ивановою,

Вахмистр Яков Жмакин, с дочерью его, девкою Мариною,

Прапорщик Николай Агафонников, с женою и с матерью,

Секунд-маиор Лев Дубенской с женою,

Подьячий из дворян Василий Агафонников, с женою,

Капитанши Марфы Киреевой дочь, девица Анна,

Маиор Иван Веревкин, с женою,

Сержант Тимофей Авксентьев,

Поручик Максим Дмитриев,

Капитан Михайла Киреев, с дочерью,

Поручик Андрей Пансырев,

Капитан Иван Дмитриев,

Прапорщик Иван Тутаев,

Поручик Егор Морев, с женою Анною Петровою,

Граф Гаврила Головин,

Маиорша Елена Варыпаева,

Подпоручик Александр Гладков,

Дворянская жена Прасковья Проскуровская,

Архитектор, смоленский шляхтич Федор Яковлев,

Поручик Жмакин,

Капитан Иван Именников,

Вдова Елена Юрасова,

Дворянская жена Наталья Бекетова,

Вдова Пелагея Шахмаметева и дочь ее, девица,

Однодворец Иван Юрасов.

Прапорщики:

Иван Буланин,

Иван Нетесев,

Степан Романов,

Подпоручик Лев Ергаков с женою,

Капитан Алексей Козлов,

Секунд-маиор Ивашев,

Подпоручик Николай, да гвардии капрал Василий Киселевы,

Поручик Гаврила Алферьев,

Маиор Никита Костяевской, с женою,

Капитан Тутаев с женою,

Подпоручика Василья Митькова дочери: Наталья, Марья; сыновья: Алексей и Михайла, да своячина его, девица Пелагия Квашнина,

Саранский воевода Василий Протасьев, с женою и с сыном,

Поручик Федор Левин, с женою и с сыном Алексеем,

Экономической казначей, секунд-маиор Федор Григоров с женою,

Маиорша Авдотья Возницина, с дочерью,

Вдовы дворянки: Анна и Прасковья Проскуровские,

Помещик Семен Литомгин с женою, поручик Иван, да подпоручик Максим Тоузаковы,

Вдова подполковница Марфа Агарева,

Однодворческая жена Пелагея Метлина,

Маиор Григорий Зубарев, с женою и с детьми, двумя сыновьями, с дочерью девицею,

Поручик Федор Бекетов, с женою Марьею Егоровою, Маиорша Катерина Конабеева,

Дворянская жена Варвара Тургенева,

Княгиня Анна Мустафина,

Подпоручика Гаврилы Левина жена с детьми, сыновьями: Дмитрием, Николаем, да с дочерью,

Гвардии капральша Федосья Ермолаева с дочерью вдовою, прапорщицею Авдотьею Юрьевою,

Подпрапорщик Степан Пересекин с женою, сыном Гаврилом, дочерьми: Катериною, Аграфеною, Анною, Авдотьею,

Маиор Федор Кашкаров, жена его, с дочерьми, малолетными детьми, и одна француженка,

Протоколист Петр Иванов с женою Татьяною Дмитриевою и с детьми, премьер-маиором Семеном Ивановым, с женою Елисаветою Михайловою и с сыном Петром,

Недоросль Дмитрий Иванов,

Маиорша Лукерья Ивина с сыном Алексеем, с дочерью Пелагеею,

Вахмистр Михайла Брюхов, с женою,

Прокурорша Марфа Агарева,

Секунд-маиор Николай Степанов, с женою,

Дворянская жена Пелагея Ховрина,

Поручик Алексей Зубецкой, с женою,

Помещица Авдотья Жедринская,

Вахмистр Никита Никифоров,

Помещик Никита Подгорнов,

Титулярный советник Иван Ползамасов, с сыном Сергеем,

Подпоручика Василья Золотарева жена,

Камер-лакей Яков Выдрин с женою,

Подпоручик Алексей Слепцов, с женою Аграфеною Сергеевою,

Подпоручица Катерина Платцова,

Прапорщица Анна Чуфарова,

Легкой полевой команды подпоручик Иван Обухов,

Вахмистр Яков Жмакин, с дочерью Мариною,

Сержант Иван Кашкаров, с зятем, асессором Никитою Иевлевым, с женою его Матреною Михайловою и с их дочерью Марьею,

Титулярный советник Иван Алферьев с женою,

Однодворческая жена Дарья Чарыкова,

Однодворцы: Семен Федорчуков, Петр Митюрин,

Легкой полевой команды солдат один,

Штатной команды два солдата,

Вахмистр Иван Симонов,

Однодворцев четыре,

Пахотных солдат три,

Четыре священника, и один из них с женою,

Понамарь один,

Прапорщика Ивана Буланина приказчик,

Капитана Ивана Осоргина приказчик,

Графа Гаврила Головкина приказчик,

Вахмистра Якова Якушкина приказчик,

Лейб-гвардии капитана князя Михайла Долгорукова приказчик,

Полковника Петра Волконского приказчик,

Капитана Николая Загоскина приказчик,

Вдовы Анны Смагиной два старосты,

Вдовы Пелагеи Грецовой приказчик, с женою и дочерью,

Княжны Марьи Долгоруковой приказчик, с женою,

Кадета Петра Загряжского приказчик,

Капитана Василья Новикова приказчик,

Подпоручика Николая Зыбина приказчик,

Сержанта Сергея Мартынова дворовой человек,

Бригадирши Аграфены Киселевой приказчик,

Архитектора, смоленского шляхтича Яковлева дворовых два человека,

Поручика Сергея Тухачевского приказчик,

Прапорщика Ивана Буланина дворовой человек,

Прапорщика Афанасья Суморокова дворовой человек,

Графа Андрея Шувалова староста один, выборных два,

Статского советника Афанасья Зубова дворовой человек,

Маиора Нилы Акинфиева два приказчика и один кучер,

Коллежской асессорши Катерины Бахметевой дворовой человек,

Штык-юнкера Аблязова управитель,

Полковника Степана Ермолаева приказчик,

Капитана Николая Владимирова дворовой человек,

Статского советника Ивана Ермолаева приказчик,

Секунд-маиора Александра Соловцова дворовой человек,

Иноземец Иван Миллер,

Архитектора Василья Баженова земской,

Генеральши Екатерины Левашевой приказчик,

Сержантов Андрея и Ивана Левиных приказчик, с женою,

Девиц Анны и Марьи Языковых приказчикова жена,

Новокрещенных два,

Надворной советницы Прасковьи Ермолаевой крестьянин,

Коллежского асессора Петра Хлебникова крестьянин,

Капитана Василья Новикова крестьянин,

Подполковника Степана Ермолаева крестьянин один, женки две,

Статского советника Афанасья Зубова крестьянин,

Девицы Ольги Назарьевой крестьянин.

В Симбирском уезде убиты до смерти:

Полковница, вдова Марья Теплова,

Помещица, вдова Домна Поспелова,

Сестра ее, милитинского дворянина Якова Агненова жена Ульяна Александрова,

Подпоручик Иван Манахтин,

Маиор Василий Аристов, с дочерью девицею,

Помещицы, вдовы Прасковья и Анна, Петровы дочери, Насакины,

Симбирского баталиона полковник и комендант Андрей Рычков,

Экономический казначей, поручик Тишин с женою и два малолетных сына,

Экономический крестьянин Александр Васильев,

Подполковник Василий Языков,

Маиор Александр Родионов,

Подполковника Никиты Философова приказчик Василий Ерофеев,

Подполковника Петра Зимнинского приказчик Тимофей Михайлов,

Фабриканта Воронцова формовальщик Алексей Адрианов.

В городе Петровске убиты до смерти:

Воеводской товарищ, секунд-маиор Буткевич, теща его Марья Иванова,

Секретарь Лука Яковлев, с женою Марьею Михайловою и с сыном Петром,

Штатной команды барабанщик Иван Хомутинников,

Пахотный солдат Игнатий Ноткин,

Солдата Хрулева жена Авдотья Васильева.

В уезде:

Подполковница, вдова Ирина Никитина, дочь Дурасова,

Капитана Николая Коптева сын, младенец Лев,

Корнет Михайла Шильников, с женою Прасковьею Макаровою и малолетный сын Григорий,

Сержанта Самсона Каракозова жена Екатерина,

Маиорша, вдова Анисья Безобразова,

Помещики: Николай да Василий Киселевы, приказчик их Афанасий Семенов,

Помещиков Григория и Игнатия Киселевых приказчик Степан Матвеев,

Прапорщик Иван Яковлев,

Прапорщик Гаврила Власьев,

Прапорщик Николай Чемодуров,

Подпоручик Федот Бекетов, с женою Марьею,

Капитан-поручика Федора Меиса жена Софья,

Поручика Николая Бахметева крестьянин Иван Иванов,

Пахотный солдат Фаддей Скапинцов,

Малороссиянин Иван Озерецкой.

В Козмодемьянском уезде убиты до смерти:

Священников два,

Дьяконов два,

Дьячок один,

Семинарист один.

В Пермском уезде убиты до смерти:

Екатеринбургского ведомства:

Капитан Воинов,

Подпоручик Посохов,

Солдат один,

Юговских заводов управитель, шихтмейстер Яковлев,

Унтер-шихтмейстер Бахман,

Князь Михайла Михайловича Голицына приказчик Михайла Ключников,

Подьячий Василий Клестов,

Питейной продажи целовальник один,

Графа Романа Ларионовича Воронцова Ягошихинского завода унтер-шихтмейстер Манаков.

Священники:

Василий Козмин,

Аникий Борисов,

Родион Леонтьев,

Дьячок Иван Попов,

Дьячок Илья Петров,

Экономических дел копиист Петр Курбатов,

Атаман Колесников,

Отставной капрал Лукиан Омельянов,

Юговских заводов плавильщик Козма Орлов.

Пушкари:

Демид Сочин и Никифор Совин,

Экономической крестьянин Алимпий Карманов,

Крестьянин Гаврила Трегубов,

Князя Голицына крестьян четырнадцать человек,

Графа Строганова крестьян три человека.

Государственных:

Крестьянин Егор Зуев, и еще семь человек,

Сотник Яков и крестьянин Михайла Поповы,

Крестьянин Софронов, Ермолай Медеников, Федор Бурков, Иван Осетров,

Крестьянин Ермаков, и еще два человека,

Крестьянская девка.

В городе Ставрополе убиты до смерти:

Бригадир и ставропольский комендант Иван фон-Фегезак,

Воеводской товарищ, надворный советник Сергей Милкович,

Секретарь Семен Микляев.

Ставропольского баталиона секунд-маиоры:

Павел Алашеев, Алексей Карачев, Никита Семенов.

Капитаны:

Григорий Калмыков, Петр Лабухин.

Поручики:

Афанасий Семенов, Дмитрий Новокрещенов.

Прапорщики:

Яков Дворянинов, Василий Трофимов, Федор Попков,

Василий Плешивцов,

Лекарь Иван Финк.

В уезде отставные:

Секунд-маиор Артемий Бережнев.

Прапорщики:

Филат Струйской, Петр Поляков,

Подпрапорщик Петр Тургенев, с сыном Иваном,

Сержант Михайла Кулыгин.

Ставропольского баталиона сержанты:

Иван Свешников, Василий Гущин, Яков Петров,

Михайла Савушкин, Семен Львов,

Подпрапорщик Иван Фомин,

Капрал Лука Матвеев.

Солдаты:

Игнатий Буторин, Фрол Бердников, Петр Вагин, Митрофан Мухановский, Никита Козлов, Василий Григорьев, Григорий Колесников, Афанасий Кондуков, Гурий Ульянов,

Денщик Максим Андреев,

Ставропольского духовного правления копиист Василий Татлин.

Дворовые люди:

Прапорщика Филата Струйского: Елизар Семенов,

Помещицы Аграфены Стрекаловой: Егор Горох, Осип Александров,

Помещицы Прасковьи Чемесовой: Иван Михайлов,

Ясачный крестьянин Осип Звонарев,

Разночинец Михайла Васильев.

Ставропольского калмыцкого корпуса:

Ротмистр Никанор Буратов,

Солдат Иван Шонбо.

Нижегородской губернии, в Нижегородском уезде убиты до смерти:

Графа Николая Головина приказчик Алексей Тетеев, с женою Настасьею,

Брат его Иван Тетеев, с сыном Васильем.

Выборные:

Андрей Киреев,

Иван Фадеев,

Крестьянин Павел Кордюков,

Немец один,

Француз один,

Артиллерии капитана, князь Петра Дадияна, приказчик Петр Кучин, с женою Дарьею.

В городе Алатыре убиты до смерти:

Премьер-маиор Роман Грабов, с женою Катериною,

Коллежский асессор Галактион Кляпиков,

Землемер, подпоручик Федор Вишняков, с женою Анною и братом его двоюродным, Федором Прокофьевым; секретарь Василий Попов, с женою Авдотьею Ивановою, с детьми, с дочерьми: Варварою, Глафирою, с сыном Алексеем и матерью Матреною Васильевою, Протоколист Матвей Леонтьев с женою Марьею, с детьми, сыном Николаем, дочерьми: Анною и Александрою,

Капитан Иван Недоростков, с женою.

Штатной команды солдаты:

Алексей Зенкин, Тимофей Запылихин.

В уезде:

Прокурор Василий Кривской,

Капитан Николай Лихутин, с женою Анною Ивановою,

Сержант Иван Любовцов,

Маиорша Федосья Назарьева,

Капитан Петр Зубатов,

Из дворян капрал Александр Зиновьев,

Маиор Семен Марков,

Из дворян каптенармус Афанасий Ананьин,

Прапорщик Василий Мещеринов,

Помещица Прасковья Телегина,

Помещица вдова, Авдотья Тимашева,

Полковника Федора Волкова свояченица Татьяна Иванова,

Прапорщик Василий Мертваго, с женою Пелагеею Ивановою,

Маиор Борис Мертваго,

Вахмистр Андрей Назарьев,

Капитан Алексей Матцынев, с женою Мариною Алексеевою,

Коллежского асессора Ивана Мачавариянова свояченица Нина Егорова,

Экономического казначея, князь Василья Туркистанова, жена Ирина Борисова.

При экономическом винокуренном заводе:

Прапорщики:

Алексей Гедеев с женою Еленою Романовою, Василий Дуров с женою Авдотьею Васильевою, помощник Сергей Бедауров с женою Александрою Петровою.

Поручика Саввы Остренева жена Анна Егорова,

Асессора Мачавариянова дочь, девица Фаина Иванова, племянник его Николай Гаврилов,

Инвалидного секунд-маиора Чеботарева жена Анна Иванова,

Мать ее Авдотья Гедеева,

Племянница ее, девица Марья Туркманова,

Арлатовской дворцовой волости управитель, секунд-маиор Михаил Нелидов,

Поручик Иван Смолков с женою Афимьею Ивановою,

Мать его, маиорша Дарья Никитина,

Прапорщика Дмитрия Жмакина жена Анисья Андреева,

Маиора Растригина жена Авдотья Козмина,

Мать его Прасковья Михайлова,

Дети его, дочери: Ирина, Федосья, Фекла,

Поручик Андрей Саврасов с женою Афимьею Матвеевою,

Теща его Анна Кириллова,

Дворянин Егор Пазухин с женою Марьею Алексеевою,

Дети его, сын Алексей, дочери: Анна, Елисавета,

Дворянина Федота Захарина дочь, девица Татьяна,

Помещика Ивана Салманова теща Авдотья Афанасьева, жена Акулина Лукианова,

Сын его Николай,

Дворянин Афанасий Яхонтов с женою Домною Никитиною,

Дети их, сын Степан, дочери: Пелагея, Дарья,

Дворянин Феопемпт Яхонтов с женою Екатериною Семеновою,

Дети их, сыновья: Дмитрий, Павел, дочери: Авдотья, Акулина; теща Авдотья Антонова,

Капрал Иван Салманов,

Капитанша, вдова Анна Брюхова,

Дворянская жена Прасковья Телегина,

Поручик Иван Алабин,

Солдат Василий Шебалин,

Прапорщик Григорий Куроедов с женою Анною Ивановою,

Дворянка Прасковья Апраксина,

Капитанша, вдова Ирина Аленина,

Помещица Варвара Василисова,

Капитан Николай Страхов,

Мать его, вдова поручица Домна Данилова,

Помещик Василий Апраксин с женою Анисьею Дмитриевою,

Сын его, прапорщик Алексей,

Прапорщик Иван Ашанин с женою Авдотьею Семеновою,

Вдова помещица Агафья Тахтарова Капитан Иван Ляхов,

Капитана Ивана Полумордвинова сын Михайла,

Прапорщик Иван Анцыфоров с женою Анною Романовою,

Девка Вера Данилова,

Вдова Марья Данилова,

Подполковница вдова Прасковья Кишенская,

Сын ее, маиор Николай,

Малолетный Аврам,

Дворянская жена вдова Анисья Неронова,

Сын ее, поручик Иван, с женою Прасковьею Андреевою,

Гвардии прапорщик Иван Стечкин, с женою Василисою Петровою,

Помещик Ефим Неронов,

Дети его: сын Алексей, дочери: Наталия, Анна, Мавра,

Помещица Федосья Лаптева,

Прапорщик Григорий Неверов,

Прапорщик Григорий Нагаткин, с женою Феклою Васильевою,

Дети: сын Петр, дочь, девица Акулина,

Прапорщик Андрей Теренин,

Помещица Авдотья Варыпаева,

Прапорщик Василий Теренин,

Сержант Козма Теренин,

Дворянка Прасковья Григорьева,

Дворянка Прасковья Иванова,

Солдатская жена Анна Осипова,

Помещик князь Артамон Чегодаев, с женою Натальею Ивановою.

Прапорщики:

Федр и Борис Брюховы,

Поручица, вдова Прасковья Брюхова,

Сержант Сергей Ананьин, с женою Марьею Васильевой,

Дочь его Надежда,

Канцелярист Федор Крюковской,

Прапорщик Александр Грязнов,

Дворянин Зураб Давыдов,

Служитель его Яков Андреев,

Прапорщик из грузин Евсевий Семенов,

Канцелярист Михайла Соколовской,

Писарь Никита Верин,

Прапорщик Василий Тимашев, с женою Катериною Антоновою,

Дочь его: девица Елисавета,

Помещица Марья Пучкова,

Капитан Яков Бурцов,

Подпоручик Василий Шалимов, с женою Акулиною Ильиною,

Приемыш, девка Анна,

Университетского учителя Грачевского дочь Вера,

Дворянин Дмитрий Пасмуров, с женою Ириною Федоровою,

Капитан Михайла Ашанин,

Капитанша Прасковья Павлова,

Сын ее, капитан Василий,

Его сын, Сержант Федор,

Прапорщик Василий Шишкин,

Фурьер Василий Бабушкин, с женою Марфою Ивановою, и дочь его Елисавета,

Поручик Александр Зимнинской, с женою Авдотьею Григорьевою,

Прапорщик Василий Кошкин,

Прапорщик Василий Зимнинской, с женою Мариамою Васильевою,

Маиор Никифор Юрасов,

Прапорщик Семен Юрасов, с женою Татьяною Моисеевою,

Дворян два человека: один мужеского, а другой женского пола,

Князь Борис Дивеев,

Подпрапорщик Ефим Шукин,

Протоколиста Матвея Леонтьева мать Ирина,

Данилы Куткина жена Анна Федорова,

Староста Тимофей Федотов,

Секунд-маиора Андрея Кикина староста Федор Гаврилов,

Десятской Федор Агафонов,

Помещика Алексея Сеченова приказчик Захар Андреев,

Маиора Ивана Протасьева приказчик Петр Васильев,

Помещика Петра Пазухина староста Андрей Алексеев,

Помещика Ивана Ананьина староста Федор Иванов.

Крестьяне:

Макар Федоров, Андрей Николаев,

Помещицы Варвары Языковой дворовый человек Евдоким Фирсов,

Помещика Нилы Панова крестьянин Авдей Федоров,

Секунд-маиора Афанасья Давыдова дворовые люди: Прокофий Прохоров, Степан Данилов,

Арзамасская купецкая жена Марья Федорова,

Полковника Федора Волкова приказчик Иван Козмин, сын его Евграф,

Помещика Алексея Бахметева приказчик Иван Петров с женою Федосьею Романовою,

Генерал-маиора и кавалера Михайлы Кречетникова дворовый человек Максим Леонтьев,

Староста Карп Иванов,

Артиллерии подполковника Льва Пушкина дворовой человек Семен Иванов,

Генерал-поручика Ивана Левашева приказчик Федор Логинов с женою Татьяною Федоровою и с дочерью Елисаветою,

Ефим Иванов, Аверьян Борисов,

Подполковника Григория Бахметева выборный Алексей Игнатьев,

Гвардии капрала Егора Кроткого человек Михайла Егоров,

Капитана Алексея Матцынева приказчик Дементий Дмитриев,

Секунд-маиора Петра Акинфиева приказчик Александр Васильев.

Экономического ведомства крестьяне:

Прокофий Афанасьев,

Иван Володимиров,

Михей Яковлев,

Полковника князь Александра Одоевского приказчик Григорий Лебедев,

Помещика Александра Зимнинского приказчик Никита Моисеев с женою Прасковьею Андреевою,

Бригадира Иевлева приказчик Степан Семенов,

Солдатская жена Фекла Семенова.

Графа Ивана Петровича Салтыкова:

Штуцмейстер Иван Штепсин,

Приказчик Антон Дроздов,

Староста Анкудин Феклистов,

Приказчик Никита Алымов, с женою и с дочерью,

Приказчик Алексей Головлев,

Земской Иван Вернеев,

Крестьянин Иван Трофимов,

Приказчик Петр Протопопов,

Крестьянин Федор Вайцов.

Графа Андрея Петровича Шувалова:

Приказчик Тимофей Щепотев с женою Настасьею Ивановою, Земской Филипп Петров,

Экономической крестьянин Михей Яковлев,

Приказчик Михайла Савельев, с женою Авдотьею Федоровою,

Приказчик Борис Турченинов,

Приказчик Кондратий Филиппов.

Священники:

Яков Федоров,

Василий Алексеев,

Афанасий Иванов,

Иван Прохоров,

Антип Борисов,

Иван Борисов,

Диакон Федор Михайлов.

В Арзамасском уезде убиты до смерти:

Гвардии конного полка секунд-ротмистр Иван Исупов, с женою Ириною Петровою и с дочерьми Еленою и вдовою Настасьею,

Титулярного советника Ивана Бахметева дочь,

Священник Василий Алексеев,

Поручика Николая Языкова служитель Сергей Борисов,

Капитана Петра Ермолова дворовый человек Егор Васильев,

Приказчик Парфен, секунд-маиора князь Ивана Кольцова-Масальского земской Семен Алексеев,

Прапорщика Алексея Дубенского приказчик Кондратий Андреев, Служитель Иван Гуняев.

В городе Курмыше убиты до смерти:

Секунд-маиоры:

Василий Юрлов,

Дмитрий Маковнев,

Вдова Наталья Ульянина.

Курмышской канцелярии:

Квартирмистр Александр Филиппов,

Канцелярист Михайла Еремеев.

В уезде священники:

Афанасий Дмитриев,

Алексей Семенов,

Василий Антонов,

Гаврила Евтропов,

Гаврила Михайлов,

Андрей Степанов,

Михайла Дмитриев,

Петр Иванов,

Андрей Алексеев,

Григорий Матвеев,

Михайла Васильев,

Федор Алексеев.

Диаконы:

Андрей Федоров,

Василий Гаврилов,

Григорий Гаврилов,

Константин Васильев,

Иван Михайлов,

Иван Никифоров,

Иван Андреев,

Михайла Иванов,

Алексей Андреев,

Иван Андреянов.

Дьячки:

Петр Иванов,

Иван Григорьев,

Корнил Васильев,

Иван Васильев,

Василий Никитин,

Петр Афанасьев,

Василий Иванов,

Сергей Григорьев.

Понамари:

Петр Иванов,

Матвей Иванов,

Василий Тимофеев,

Егор Антонов,

Петр и Агафон Федоровы,

Дмитрий Федоров,

Илья Михайлов,

Семен Кузьмин,

Статского советника Ивана Ермолаева приказчик Яков Реутов.

Курмышской инвалидной команды:

Поручик Тимофей Муромцов,

Солдат Дмитрий Гусев,

Подпоручик Иван Мантуров, с детьми Кириллом и Николаем,

Помещика Лариона Любятинского староста Афанасий Васильев,

Коллежской советницы Прасковьи Стражиной человек Федор Тимофеев,

Прапорщик Андрей Крашев,

Цывильской канцелярии секретарь Никита Попов, и жена его Татьяна Степанова.

Дворовых людей:

Мужеского пола четыре,

Женского два,

Малолетных два,

Матрос Абрам Васильев,

Духовных дел копииста Павла Попова сын Василий,

Матрос Иван Львов,

Священника Семена Иванова жена Прасковья Степанова,

Сотник Иван Илдеряков.

Крестьяне:

Дмитрий Перфильев,

Петр Никитин.

Города Ядринска в разных местах убиты до смерти:

Священников и причетников с их женами тридцать восемь.

Города Оренбурга в крепостях убиты до смерти: В Чернореченской крепости:

Капитан Нечаев.

В Татищевой:

Комендант, полковник Елагин с женою.

В Рассыпной:

Комендант, секунд-маиор Веловской с женою,

Капитан Савинич,

Поручик Кирпичев,

Прапорщик Осипов,

Священник один,

Воинских нижних чинов, регулярных и нерегулярных, двенадцать.

В Сорочинской:

Регулярных шесть,

Разночинцев пять.

В Бузулукской:

Маиора Племянникова приказчик и староста,

Регистратора Арапова работник.

В Борской:

Отставной капитан Петр Рогов,

Помещичьих крестьян два человека.

В Пречистенской:

Отставных двенадцать человек.

В Зелаирской:

Адъютанта Бурунова жена Матрена Иванова с прочими отставных с женами в числе четырех человек, с пятью обоих полов младенцами.

В Магнитной:

Священник один,

Капитан Сергей Тихановской с женою,

Отставных солдат двое.

В Нижне-Озерной:

Комендант, секунд-маиор Харлов с женою и братом ее.

В состоящей на Самарской дистанции деревне Милоховой:

Отставной капитан Трофим Милохов.

В городе Троицке убиты до смерти:

Воевода, секунд-маиор Варфоломей Сталповской,

Товарищ, капитан князь Алексей Чегодаев,

С приписью Михайла Скорняков,

Троицких дворцовых управительских дел управитель гофф-фурьер Андрей Половинкин.

В уезде оного:

Троицкой штатной команды солдаты:

Савелий Волов,

Степан Федоров,

Петр Горбунов,

Разночинец Трофим Образцов,

Дворцовой крестьянин Григорий Павлов,

Канцеляриста Ивана Григорьева дворовый человек Антон Яковлев.

В городе Краснослободске убиты до смерти:

Воевода, секунд-маиор Иван Селунской,

Секретарь Василий Тютрюмов,

Помещик, капитан Данила Сталыпин.

В уезде оного:

Поп Иван Яковлев,

Казенного дворцового Троицко-Острожского винокуренного завода сержант Никита Голов.

Дворцовых управительских дел:

В должности стряпчего канцелярист Степан Снежницкой,

Канцелярист Семен Дубровской,

Дворянин Никита Степанов,

Дворянин Юдин.

В городе Наровчате убиты до смерти:

Воевода Афанасий Ценин,

В должности секретаря регистратор Семен Корольков,

Капрал Степан Кашин, священник Иван Иванов,

Города Инсары воеводского товарища Юматова дворовый человек Савелий Иванов,

Проезжавший человек один,

Наровчатской канцелярии отставной копиист Александр Соколов,

Помещика Арапова дворовый человек Василий Аникеев,

Дворцовый крестьянин Иван Сорокин.

В городе Инсаре убиты до смерти:

Священники: Козма Семионов, Андрей Миронов.

Инсарской инвалидной команды секунд-маиоры:

Василий Денисьев, и

Жена его Наталья Петрова,

Андрей Кузмин, и

Жена его Фекла Емельянова.

Капитаны:

Дмитрий Куприн,

Жена его Татьяна Григорьева,

Иван Щербаков,

Жена его Марфа Иванова,

Петр Кресников.

Поручик:

Михайла Юрлов,

Жена его Прасковья Юдина.

Подпоручики:

Алексей Пьянкин,

Жена его Меланья Евсевьева,

Сестра его Меланья Тимофеева,

Алексей Корнилов, Нефед Онуфриев, Андрей Каряпин.

Жена его Ирина Иванова,

Подпоручика Андрея Турмышева жена Пелагея Петрова.

Прапорщики:

Прокофий Соколов,

Жена его Настасья Тимофеева,

Николай Козлов,

Савва Агафонов,

Жена его Степанида Степанова,

Ротной квартирмистр Иона Стунетов,

Сержант Гаврила Маклаков,

Каптенармуса Прокофья Страхова жена Аксинья Васильева.

Капралы:

Иван Васильев,

Игнатий Салынин,

Жена его Февронья Филиппова,

Михайла Матвеев,

Жена его Авдотья Федорова,

Василий Теплов,

Жена его Прасковья Игнатьева,

Павел Филимонов.

Солдаты:

Агап Голубчиков,

Захар Крылов,

Данила Прокофьев,

Авдей Мелехов,

Иван Юдин,

Никита Бельянинов,

Василий Ногин,

Владимир Иванцов,

Федор Трофимов,

Степан Евсигнеев,

Алексей Пирожков,

Иван Вилкин,

Александр Караулов,

Козма Паршин,

Михайла Бакаев,

Федор Назаров,

Иван Букаев,

Тит Хомов,

Осип Леонтьевской,

Петр Шадрин,

Яков Мадрыгин,

Федот Федоров,

Жена его Агафья Григорьева,

Гаврила Лосев,

Жена его Прасковья Васильева,

Василий Петин,

Жена его Устинья Артемьева,

Елисей Чеканов,

Жена его Настасья Иванова,

Солдата Герасима Киселева жена Ненила Титова,

Солдата Григорья Иконникова жена Федосья Степанова,

Канцелярист Иван Андреев.

Инсарской штатной команды:

Солдаты:

Борис Шульгин,

Антон Камшилин,

Сторож Перфил Герасимов,

Купец Филипп Соснин.

Подпоручики:

Алексей Голосеин,

Федор Голосеин, сестра его Анна Иванова,

Корнет Дмитрий Голосеин, жена его Матрена Никитина,

Московского купца Рюмина приказчик Максим Евстратов.

Пензинского уезда:

Из дворян отставной драгун Егор Ульянин,

Жена его Настасья Михайлова,

Сестра ее Катерина Михайлова ж.

Алатырского уезда:

Поручик Прокофий Лукин,

Жена его Пелагея Никифорова.

Наровчатского уезда:

Прапорщик Николай Ермолов.

Темниковского уезда:

Татар шестнадцать человек,

Помещика Платона Орлова приказчик, а как его звали неизвестно.

В Инсарском уезде:

Поручика Василия Губарева крестьянин Тимофей Гаврилов,

Секунд-маиор Василий Ягодинской,

Жена его Татьяна Иванова,

Недоросль князь Онисим Чюрмантеев,

Жена его Авдотья Данилова,

Артиллерии маиор Николай Нечаев.

Инсарской инвалидной команды секунд-маиоры:

Гаврила Помелов,

Кирила Муратов,

Поручик Петр Долгов,

Частный смотритель, капитан князь Максим Чюрмантеев,

Помещицы Елисаветы Шепелевой приказчик Андрей Карпов,

Коллежской асессор Иван Кожин,

Жена его Татьяна Сергеева,

Дочери их, девицы:

Аграфена,

Авдотья,

Варвара,

Мать его Кожина, Авдотья Николаева,

Премьер-маиор Семен Мерзлятьев,

Жена его Анна Петрова,

Управитель, прапорщик Перфилий Унковской,

Подполковника Дмитрия Чуфаровского приказчик Яков Никифоров,

Жена его Афимья Матвеева,

Поручика Андрея Мневского жена Катерина Михайлова,

Отставной солдат Павел Енолеев,

Поручик Ермолаев,

Дворянин Веденяпин,

Помещица Мещеринова.

В Шацком уезде убиты до смерти:

Поп Осип,

Диакон Василий,

Дьячок,

Понамарь Михайла,

Прапорщица Анна Мальцова,

Помещица Александра Ханыкова,

Приказчик Фома Никифоров,

Питейных сборов служитель, однодворец Игнат Белозерцов,

Поручик Яков Огалин с сыном Львом,

Помещицы княгини Дашковой приказчик Тимофей Федоров,

Питейных сборов служитель, кунгурской купец Яков Носков,

Однодворческие дети: Степан и Петр Подъяпольские,

Генерал-маиора Никиты Смирнова приказчик Иван Петров, жена его Улита Иванова,

Титулярной советницы Анны Посниковой приказчик Андрей Родионов,

Целовальник один,

Помещика Николая Колычева приказчик Михайла Андреев с женою,

Помещица вдова Татьяна Пятова,

Помещица Агафья Якутина,

Корнет Евстрат Евсюков,

Писчики: Иван Кучуров, Степан Дивеев,

Помещика Кольцова-Масальского приказчик Восков,

Подполковник Осип Кузмищев,

Однодворец Матвей Тверитинов,

Поручики: Филипп Тенишев, Николай Реткин,

Вахмистр Козма Марков,

Помещика Александра Васильчикова приказчик,

Полковника Василья Измайлова приказчик Семен Мартынов,

Полковника князь Александра Большаго-Черкасского сотской Степан Федоров.

В городе Темникове убиты до смерти:

Питейных сборов поверенный Яков Кленов,

Поручица вдова Прасковья Ребинина,

Капитан Дмитрий Кочеев,

Подпоручик князь Михайла Мансырев,

Прапорщик Николай Ермолов,

Гвардии капрал, князь Илья Еникеев, жена его Матрена Давыдова,

Гвардии капрал, князь Василий Девлеткильдеев,

Капитана Александра Мошкова приказчик Терентий Иванов,

Татарин Аися Халеев.

В Тамбовском уезде убиты до смерти:

Поручика Афанасья Сатина приказчик,

Из дворян отставной ротный квартирмистр Максим Дасекин,

Из однодворцев отставной капрал Василий Мишин,

Надворного советника Ивана Мосолова крестьянин Семен Бирюков.

В городе Нижнем-Ломове убиты до смерти:

Священник Иван Иванов,

Поручик Петр Анучин,

Секунд-маиор Степан Евсюков,

Капитан Яков Калмыков,

Поручик Иван Симаков,

Прапорщик Тихон Маслов,

Прапорщик Василий Клишов,

Маиор Иван Соколов.

В уезде:

Секретарь Никита Григорьев сын Подгорнов, жена его Ирина Степанова,

Сноха его Авдотья Петрова,

Прапорщик Иван Слепцов, жена его Акулина Алексеева,

Подпоручик Алексей Слепцов, жена его Аграфена Сергеева,

Капитан Лаврентий Слепцов,

Каптенармус Федор Слепцов, жена его Марья Степанова,

Прапорщик Василий Лепунов,

Сержант Александр Микешин, жена его Анна Андреева,

Князь Михайла Мансырев,

Прапорщик Петр Скорятин,

Капитан князь Семен Мамлеев,

Прапорщик князь Спиридон Мамлеев,

Поручик князь Михайла Ишеев,

Прапорщика Василья Гедеева жена Анна Филатьева,

Поручица Авдотья Малахова,

Поручица Евгения Исаева,

Подпрапорщик Иван Малахов, жена его Марья Михайлова, дочь девица Агафья,

Князь Василий Петров сын Кугушев,

Маиор Федор Никифоров,

Надворный советник Василий Иванчин, жена его Авдотья Родионова,

Сын их поручик Аким Иванчин, жена его Ирина Федорова,

Протоколист Михайла Дедекин.

В городе Верхнем-Ломове убиты до смерти:

Премьер-маиор Иван Болоцкой,

Капитаны: Иван Степанов, Иван Дьяконов,

Подпоручик Никита Суколенов,

Поручик Нефед Евлахов,

Солдат Федор Лепилин,

Из дворян канцелярист Михайла Смирнов, жена его Афимья Иванова,

Воеводского товарища Нетецкого дворовый человек Дмитрий Никитин,

Воеводской товарищ титулярный советник Петр Нетецкой,

Дворянская жена вдова Ульяна Сурина,

Надворный советник Никифор Хомяков,

Подпоручик Капитон Вышеславцов,

Помещика Василья Титова, приказчикова жена Ульяна Козмина,

Надворный советник Иван Богданов, жена его Наталья Иванова,

Прапорщик Ефим Юматов, жена его Ирина Леонтьева,

Дочь их малолетная Марья,

Прапорщик Пантелей Трунин, жена его Прасковья Ефимова,

Поручик Федор Мосолов,

Фурьер Иван Мещеринов,

Канцелярист Никифор Смирнов,

Секунд-маиора Ивана Вышеславцова жена Лукерья Иванова,

Вахмистр Максим Хомяков,

Дворянин Петр Веденяпин,

Сын его поручик Кондратий,

Помещика Матвея Дубасова крестьянин Спиридон Анофриев,

Капитанша Анна Болкошина,

Инвалидный солдат Лукиан Курочкин,

Корнет Иван Мещеринов,

Прапорщик Артамон Шмаков,

Поручика Константина Веденяпина жена Пелагея Леонтьева,

Подпоручика Михайла Веденяпина жена Марья Алексеева,

Маиор Иван Григоров,

Племянница его Авдотья Иванова,

Экономической казначей, поручик Андрей Молчанов,

Подпоручика Алексея Вышеславцова жена Матрена Иванова,

Прапорщик Григорий Евсюков,

Прапорщика Пантелея Трунина крестьянин, а как зовут неизвестно,

Помещика Языкова приказчик Егор Григорьев,

Вдова поручица Татьяна Врацкая,

Татарин Бикмай Дубин,

Незнаемый офицер,

Помещица Авдотья Волженская,

Подпоручик Василий Вышеславцов,

Поручика Фоки Исаева жена Евгения Андреева,

генерал-поручика и кавалера Амплея Шепелева служитель Иван Уланов.

Самарской дистанции, в Борской крепости, убиты до смерти:

Переводчик Арапов,

Отставной капитан Петр Рогов,

Хилковских крестьян два человека,

Отставных конной гвардии два,

Тайного советника Обухова крестьян два.

В городе Саратове убиты до смерти:

Отставной прапорщик Артамон Шахматов,

Полевой артиллерии сержант Павел Шахматов,

Отставной прапорщик Козма Рахманинов,

Поручика Матвея Селезнева жена, вдова Марья Иванова,

Отставной прапорщик Алексей Протопопов,

Отставной прапорщик Афанасий Толпыгин,

Из дворян коллежский регистратор Иван Аврамов,

Жена его Ирина Иванова,

Бывшего саратовского коменданта Томаса Юнгера жена, вдова Шарлотта Крестьянова,

Корнет Гаврила Болотин,

Жена его Фекла Алексеева,

Дети Федор,

Григорий,

Дочь Степанида,

Теща того Болотина, Марфа Ильина,

Дворянина Алексея Болотина жена Авдотья Степанова,

Дети: сын Никифор,

Дочери: Меланья, Марфа,

Дворянин Степан Родионов,

Отставной прапорщик Михайло Ахматов,

Дворянин Яков Болотин,

Отставной прапорщик Григорий Автамонов сын Быков.

Саратовского батальона секунд-маиоры:

Петр Астафьев,

Иван Мосолов.

Капитаны:

Семен Агишев,

Василий Портнов,

Андрей Маматов,

Алексей Тагаев.

Поручики:

Иван Пирогов,

Михайла Меренков.

Прапорщики:

Иван Уланов,

Евдоким Портнов,

Лекарь Иоган Рамелов,

Бывший в городе Петровске смотритель над межевщиками коллежской асессор Борис Наикул.

Команды его: подпоручик Федор Спижарнов,

Прапорщик Петр Скуратов,

Корнет Петр Калмыков.

Ведомства Конторы опекунства иностранных:

Поручики: Михайла Ермолаев с женою,

Иван Широков с женою,

Прапорщик Иван Ушаков,

Протоколист Иван Образцов,

Регистратор Иван Винш,

Аптекарь Иван Аменде.

Артиллерийского первого фузелерного полку:

Капитан князь Андрей Баратаев,

Поручик Михайла Буданов,

Подпоручик Василий Хотяинцов,

Штык-юнкер Адриан Федоров,

Лекарь Семен Рудзевич.

В городе Дмитриевске, что на Камышенке, убиты до смерти:

Полковник и Дмитриевской комендант Каспар Меллин,

Капитан Семен Агишев,

Городовой лекарь Степан Беляев, жена его Катерина Федорова, дочь девица Матрена.

Бывшие в Николаевской слободе при соляном комиссарстве:

Присутствующий титулярный советник Илья Башилов,

Поручик Сергей Богатырев.

В городе Царицыне убиты до смерти:

Легкой полевой команды командир, секунд-маиор барон фон Диц.

Капитаны:

Дмитрий Шеншин,

Иван Шилов.

Поручики:

Дмитрий Денисьев,

Александр Рокотов,

Адъютант Семен Романов.

Прапорщики:

Александр Палчевский,

Илья Булашев,

Иван Буткевич,

Лекарь Даниель Амброзиус.

Царицынских баталионов, первого:

Поручик Иван Климов.

Второго:

Подпоручик Алексей Книгин.

В Волоком войске убиты до смерти:

Войсковой старшина Григорий Поляков,

Депутат Андрей Дьячонков,

Московского легиона казачьей команды отставной прапорщик Иван Хуторсков.

Казаки:

Петр Зайченков,

Петр Греков,

Яков Греков.

В Новохоперском уезде:

Частный смотритель Новохоперского баталиона подпоручик Павел Еглевской,

Подпоручик Филипп Тенишев,

Однодворец Матвей Тверитинов,

Господ Нарышкиных приказчик Лука Невзоров,

Малороссиянин Николай Ракитинов;

Означенных же господ Нарышкиных приказчик Иван Евреинов, жена его Наталья, теща его Татьяна Григорьева.

9. См. Benjamin Bergmann's nomadische Streifereien u. s. w.

10. Маврин с 1773 года находился при Бибикове; он отряжен был от Секретной комиссии в Яицкой городок, где и производил следствие. Маврин отличился умеренностию и благоразумием.

11. Императрица 22 октября 1774 года писала Вольтеру: Volontiers, monsieur, je satisferai votre curiosité sur le compte de Pougatschef: ce me sera d'autant plus aisé, qu'il y a un mois qu'il est pris, ou pour parler plus exactement qu'il a été lié et garotté par ses propres gens dans la pleine inhabitée entre le Volga et le Jaïck, où il avait été chassé par les troupes envoyées contre eux de toutes parts. Privés de nourriture et de moyens pour se ravitailler, ses compagnons excédés d'ailleurs des cruautés qu'ils commettaient et espérant obtenir leur pardon, le livrèrent au commandant de la forteresse du Jaïck qui l'envoya à Simbirsk au général comte Panine. Il est présentement en chemin pour être conduit à Moscou. Amené devant je comte Panine, il avoua naïvement dans son interrogatoire qu'il était cosaque du Don, nomma l'endroit de sa naissance, dit qu'il était marié à la fille d'un cosaque du Don, qu'il avait trois enfants, que dans ces troubles il avait épousé une autre femme, que ses frères et ses neveux servaient dans la première armée que lui-même avait servi, les deux premières campagnes, contre la Porte, etc. etc.

Comme le général Panine a beaucoup de cosaques du Don avec lui, et que les troupes de cette nation n'ont jamais mordu à l'hameçon de ce brigand, tout ceci fut bientôt vérifié par les compatriotes de Pougatschef. Il ne sait ni lire, ni écrire, mais c'est un homme extrêmement hardi et déterminé. Jusqu'ici il n'y a pas la moindre trace qu'il ait été l'instrument de quelque puissance, ni qu'il ait suivi l'inspiration de qui que ce soit. Il est à supposer que M^r Pougatschef est maître brigand, et non valet d'âme qui vive.

Je crois qu'après Tamerlan il n'y en a guère un qui ait plus détruit l'espèce humaine. D'abord il faisait pendre sans rémission, ni autre forme de procès toutes les races nobles, hommes, femmes, et enfants, tous les officiers, tous les soldats qu'il pouvait attraper; nul endroit où il a passé n'a été épargné, il pillait et saccageait ceux même, qui pour éviter ses cruautés, cherchaient à se le rendre favorable par une bonne réception: personne n'était devant lui à l'abri du pillage, de la violence et du meurtre.

Mais ce qui montre bien jusqu'où l'homme se flatte, c'est qu'il ose concevoir quelque espérance. Il s'imagine, qu' à cause de son courage, je pourrai lui faire grâce et qu'il ferait oublier ses crimes passés par ses services futurs. S'il n'avait offensé que moi, son raisonnement pourrait être juste et je lui pardonnerais. Mais cette cause est celle de l'empire qui a ses loix.

12. Le marquis de Pougatschef dont vous me parlez encore dans votre lettre du 16 décembre, a vécu en scélerat et va finir en lâche. Il a paru si timide et si faible en sa prison qu'on a été obligé de le préparer à sa sentence avec précaution, crainte qu'il ne mourût de peur sur le champ (Письмо императрицы к Вольтеру, от 29 декабря 1774 года.)

13. «В скором времени по прибытии нашем в Москву, я увидел позорище для всех чрезвычайное, для меня же и новое: смертную казнь; жребий Пугачева решился. Он осужден на четвертование. Место казни было на так называемом болоте.

«В целом городе, на улицах, в домах, только и было речей об ожидаемом позорище. Я и брат нетерпеливо желали быть в числе зрителей; но мать моя долго на то не соглашалась. Наконец, по убеждению одного из наших родственников, она вверила нас ему под строгим наказом, чтоб мы ни на шаг от него не отходили.

«Это происшествие так врезалось в память мою, что я надеюсь и теперь с возможною верностию описать его, по крайней мере, как оно мне тогда представлялось.

«В десятый день января тысяча семь сот семьдесят пятого года, в восемь или девять часов по полуночи, приехали мы на болото; на середине его воздвигнут был эшафот, или лобное место, вкруг коего построены были пехотные полки. Начальники и офицеры имели знаки и шарфы сверх шуб, по причине жестокого мороза. Тут же находился и обер-полицеймейстер Архаров, окруженный своими чиновниками и ординарцами. На высоте или помосте лобного места увидел я с отвращением в первый раз исполнителей казни. Позади фрунта всё пространство болота, или, лучше сказать, низкой лощины, все кровли домов и лавок, на высотах с обеих сторон ее, усеяны были людьми обоего пола и различного состояния. Любопытные зрители даже вспрыгивали на козлы и запятки карет и колясок. Вдруг всё восколебалось, и с шумом заговорило: везут, везут! Вскоре появился отряд кирасир, за ним необыкновенной высоты сани, и в них сидел Пугачев: насупротив духовник его, и еще какой-то чиновник, вероятно секретарь Тайной экспедиции, за санями следовал еще отряд конницы.

«Пугачев с непокрытою головою, кланялся на обе стороны, пока везли его. Я не заметил в чертах лица его ничего свирепого. На взгляд он был сорока лет; роста среднего, лицом смугл и бледен; глаза его сверкали; нос имел кругловатый; волосы, помнится, черные и небольшую бороду клином.

«Сани остановились против крыльца лобного места. Пугачев и любимец его Перфильев, в препровождении духовника и двух чиновников, едва взошли на эшафот, раздалось повелительное слово: на караул; и один из чиновников начал читать манифест. Почти каждое слово до меня доходило.

«При произнесении чтецом имени и прозвища главного злодея, также и станицы, где он родился, обер-полицеймейстер спрашивал его громко: «Ты ли донской казак Емелька Пугачев?» Он столь же громко ответствовал: «так, государь, я донской казак, Зимовейской станицы, Емелька Пугачев». Потом, во всё продолжение чтения манифеста, он, глядя на собор, часто крестился, между тем, как сподвижник его Перфильев, немалого роста, сутулый, рябой и свиреповидный, стоял неподвижно, потупя глаза в землю.^*** По прочтении манифеста, духовник сказал им несколько слов, благословил их и пошел с эшафота. Читавший манифест последовал за ним. Тогда Пугачев сделал с крестным знамением несколько земных поклонов, обратясь к соборам; потом с уторопленным видом стал прощаться с народом; кланялся на все стороны, говоря прерывающимся голосом: «прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою; прости, народ православный!» — При сем слове экзекутор дал знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп, стали раздирать рукава шелкового малинового полукафтанья. Тогда он сплеснул руками, опрокинулся навзничь, и вмиг окровавленная голова уже висела в воздухе: палач взмахнул ее за волосы. С Перфильевым последовало то же». (Из неизданных записок И.И. Дмитриева.)

Подробности сей казни разительно напоминают казнь другого донского казака, свирепствовавшего за сто лет перед Пугачевым, почти в тех же местах и с такими же ужасными успехами. См. Rélation des particularités de la rebellion de Stenko-Razin contre le grand Duc de Moscovie. La naissance, le progrès et la fin de cette rebellion; avec la manière dont fut pris ce rebelle, sa sentence de mort et son exécution, traduit de l'Anglais par C. Desmares. MDCLXXII. — Книга сия весьма редка; я видел один экземпляр оной в библиотеке А.С. Норова, ныне принадлежащей князю Н.И. Трубецкому.