2. «Пугачевский» портфель Г.-Ф. Миллера и бумаги коллекции Н.Н. Бантыша-Каменского

Не обнаружив среди восьми пакетов материалов московского следствия по делу Пугачева и его соратников, Пушкин ходатайствовал перед Поленовым о том, чтобы тот запросил управляющего Московским главным архивом Министерства иностранных дел А.Ф. Малиновского об интересующих его документах в бумагах этого хранилища (XVI, 45). Запрос в Москву к Малиновскому был послан через вице-канцлера К.К. Родофиникина. Письмом от 30 сентября 1835 г. Малиновский известил Родофиникина о том, что таких материалов в архиве не имеется, но для Пушкина высылаются в Петербург по делу о Пугачеве бумаги, «приватно собранные Миллером и Бантыш-Каменским». «Из портфеля покойного Миллера 6 таких тетрадей препровождаю, а взнесенное 1808 года покойным Николаем Николаевичем Бантыш-Каменским в архив собрание о злодее Пугачеве многих бумаг, в книгу переплетенных, здесь же представляю, покорно прося Вас, милостивый государь, по миновании встретившейся надобности, все ныне препровождаемое возвратить в архив», — писал он.¹

Следует подробнее остановиться на составе материалов, полученных Пушкиным из Московского главного архива Министерства иностранных дел в октябре 1835 г., тем более что в литературе этот вопрос почти не рассматривался.

Что представлял собой портфель Г.-Ф. Миллера, известный среди историков под названием «пугачевского»?

В архивной коллекции Герарда Фридриха Миллера (1705—1783) имеется любопытное собрание документов и мемуаров по Пугачевскому движению.² Оно обозначено самим Миллером как портфель, содержащий бумаги о Екатерине II и Пугачеве («В портфели Catharina II, W. Pugatschew»).³

Краткая опись, составленная в архиве в конце XVIII в., дает представление о его первоначальном составе:

«Портфель, содержащая в себе указы и известия о самозванце Пугачеве. 1774.

1. Дневная записка о самозванце Пугачеве, веденная города Оренбурга церкви Благовещения, что на Гостином дворе, священником Иваном Осиповым. 1773 года. На 13 писанных листах.

2. Краткое известие о злодейских действиях против Казани самозванца Пугачева, собранное Платоном Любарским, архимандритом спасо-казанским. 1774 года. На 4 листах писанных.

3. История о происхождении самозванца Пугачева, сочиненная города Оренбурга Троицкой церкви священником Иваном Полянским. На 17 листах.

4. Экстракт, сочиненный из дела о самозванце Пугачеве. На 61 листе писанном.

5. Прибавление к «Ведомостям» 1774 года на немецком и российском языках. На 36 листах.

6. Указы, манифесты и объявлении 1773, 1774 и 1775 годов. На немецком и российском языках на 7 целых листах, на 37 полулистах писанных и на 4 четверках писанных.

7. Доношения, рапорты, партикулярные письма и другие известия 1774 года. На немецком и российском языках. На 24 полулистах писанных, на 19 четверках писанных же и на 2 осьмушках.

8. Речи, говоренные разными особами, 1773 и 1774 годов. На российском языке. На 4 полулистах и на 15 четверках писанных.

9. Копии с писем ее величества к разным особам, 1773 И 1774 годов, на российском языке, на трех четверках писанных.

10. Описание мятежа, происходившего в войске Яицком. 1772 года. На 12 полулистах и на 1 четверке. На российском и немецком языках.

11. 1774 генв. 31—4 мая. Бумаги, касающиеся до самозванца Пугачева. 4 пиесы.

12. Об астраханском бунте Стеньки Разина. 1773 <?>».⁴

Против тетрадей, имеющих в описи №№ 1, 2, 3, 4 и 11, стоят пометки: «Отправлено» и «Нет» — а против № 10: «Отправлено» и «Остался экстракт о войске Яицком»; все отмеченные здесь тетради в «пугачевском» портфеле Миллера отсутствуют. Их отсутствие побудило некоторых исследователей утверждать, что наиболее ценные «пугачевские» материалы, собранные Миллером, навсегда утрачены для исторической науки. Г.П. Блок писал: «...архив Миллера уцелел, к несчастью, не полностью. Из двенадцати тетрадей, входивших в состав пугачевского портфеля, до нас дошло только семь, причем и в одной из этих семи не хватает какой-то пьесы».⁵ Об этом же говорит и В.В. Мавродин: «К сожалению, самые интересные дела под №№ 1, 2, 3, 4 и 10 отсутствуют в ЦГАДА. Против них стоит пометка «Отправлено», но куда — неизвестно. В архиве АН СССР в Ленинграде они отсутствуют».⁶

Г.П. Блок высказал два (взаимоисключающих) предположения о причинах отсутствия этих тетрадей. С одной стороны, он предположил, что они были уничтожены самим Миллером: «...не все эти лакуны случайны. Есть основание предположить, что Миллер, считаясь с условиями своего времени, изъял и уничтожил кое-что из своего архивного собрания». С другой стороны, он писал, что «пропали, по-видимому, те самые тетради, которые осенью 1835 г. были пересланы из Московского главного архива Министерства иностранных дел в Государственный архив и оттуда переданы для ознакомления Пушкину».⁷ Но если эти тетради были уничтожены Г.-Ф. Миллером, умершим в 1783 г., то Пушкин не мог ими пользоваться в 1835 г., и наоборот, если эти материалы были в руках Пушкина в 1835 г., то они не могли быть уничтожены Миллером. В противоречивых суждениях Г.П. Блока есть, однако, и верная догадка: некоторые из материалов «пугачевского» портфеля Миллера действительно были в руках Пушкина в 1835—1836 гг.

В бумагах канцелярии Московского Главного архива Министерства иностранных дел нам удалось разыскать отпуск письма Малиновского к Родофиникину от 30 сентября 1835 г. с приложенным к нему реестром дел, отправленных в Петербург для Пушкина. В реестре перечислены шесть тетрадей из «пугачевского» портфеля Миллера, которые и были получены Пушкиным в октябре 1835 г.:

«Отправляются из библиотеки, из отделения рукописей, материалы к российской истории древней и новой, из портфели № 26, содержащей в себе указы о самозванце Пугачеве 1774 <года> (собранные Миллером), следующие пиесы:

№ 1. 1773 года. Дневная записка или журнал о самозванце и разбойнике Емельке Пугачеве, веденная города Оренбурга церкви Благовещенской, что на Гостином дворе, священником Иваном Осиповым. На 13 листах.

№ 2. 1774 года. Краткое известие о злодейских на Казань действиях вора, изменника и бунтовщика Емельки Пугачева, собранное Платоном Любарским, архимандритом спасо-казанским. Августа 24. На 4 листах.

№ 3. История о происхождении самозванца Пугачева, сочиненная города Оренбурга Троицкой церкви священником Иваном Полянским. На 17 листах.

№ 4. Экстракт, сочиненный из дела о самозванце Пугачеве. На 61 листе.

№ 10. 1772 года. Описание мятежа, происходившего в войске Яицком. На 13 листах.

№ 11. 1774 генваря 31—4 мая. Бумаги, касающиеся до самозванца Пугачева, состоящие в следующих актах: 1) наставления атамана Белобородова сотникам Варенцову, Азбаеву; 2) ордер из Военного корпуса есаулу Азбаеву; 3) манифест о восшествии на престол мнимого Петра III с указом о распубликовании оного в копиях; 4) ордер из Сибирского военного корпуса сотнику Коновалову и 5) указ самозванца атаману Белобородову. На 9 листах».⁸

Сопоставление описи «пугачевского» портфеля с реестром бумаг, посланных 30 сентября 1835 г. в Петербург, показывает, что в настоящее время в портфеле Миллера отсутствуют как раз те самые тетради (№№ 1—4, 10, 11), которыми пользовался Пушкин.

Сохранились ли в бумагах Пушкина какие-либо следы использования миллеровских материалов? Да, такие следы остались. В феврале 1837 г., разбирая бумаги Пушкина, В.А. Жуковский и Л.В. Дубельт обнаружили и внесли в опись «Записки И. Осипова» («Прибавление о Пугачеве из дневных записок 1773 года, города Оренбурга Благовещенской церкви»).⁹ В составе «пугачевского» портфеля Миллера они значились под № 1. В бумагах Пушкина «Записки И. Осипова» сохранились в полной писарской копии; в одной тетради с ними переписаны и «Записки И. Полянского» («Известие о самозванце Пугачеве»). «Записки» И. Осипова и И. Полянского были впервые опубликованы в IX томе (ч. II) Большого академического издания сочинений Пушкина (стр. 551—578, 579—598). В.Л. Комарович, готовивший этот том к изданию, не мог, ввиду отсутствия комментария к тому, остановиться на вопросе о происхождении этих мемуаров и на обстоятельствах их появления в «пугачевском» фонде бумаг Пушкина. Но простое сопоставление их с описью «пугачевского» портфеля Миллера указало бы на источник, которым пользовался Пушкин, заказывая в 1835 г. писарские копии с «Записок» И. Осипова и И. Полянского, — на те самые тетради №№ 1 и 3, которые ныне отсутствуют в миллеровском портфеле. Вопроса о происхождении мемуаров И. Осипова и И. Полянского в бумагах Пушкина касался Н.В. Измайлов, но он исходил из неправильного предположения (высказанного, впрочем, с большой осторожностью), что эти источники были извлечены из Оренбургского архива. Вместе с тем Н.В. Измайлов отметил, что писарские копии указанных мемуаров были изготовлены никак не ранее 1834 г. (водяные знаки на бумаге: «А. Гончаров 1834»), т. е. уже после поездки Пушкина в Оренбург в 1833 г.¹⁰ А.И. Чхеидзе, опираясь на осторожные предположения Н.В. Измайлова, как на неоспоримые факты, рассматривает «Записки» И. Осипова и И. Полянского как источники действительно извлеченные из Оренбургского архива и приводит многочисленные случаи «использования» этих мемуаров в «Истории Пугачева».¹¹

Помимо «Записок» И. Осипова и И. Полянского, в бумагах Пушкина не имеется следов использования других материалов «пугачевского» портфеля Миллера ни в виде его собственноручных записей, ни в виде писарских копий. Это было вызвано, очевидно, тем, что Пушкин не встретил в остальных материалах портфеля чего-либо нового и интересного для себя, ибо основные и наиболее ценные документы по истории Пугачевского движения он изучал по делам Секретной экспедиции Военной коллегии. Рукопись записок архимандрита Платона Любарского о нашествии отрядов Пугачева на Казань (тетрадь № 2 в портфеле Миллера) была хорошо известна Пушкину по книжке Д. Зиновьева «Михельсон в бывшем в Казани возмущении» и была напечатана им в приложениях к «Истории Пугачева». Тетрадь № 4 из портфеля Миллера, содержащая «Экстракт, сочиненный из дела о самозванце Пугачеве», представляла собой не что иное, как копию «Журнала» канцелярии оренбургского губернатора Рейнсдорпа, а «Журнал» этот был не только хорошо известен Пушкину по делам Военной коллегии, но и полностью законспектирован им в его «архивных тетрадях». «Описание мятежа яицких казаков в 1772 г.» (в портфеле Миллера тетрадь № 10) не содержало в себе каких-либо новых сведений по сравнению с «Летописью осады Оренбурга» Рычкова, опубликованной Пушкиным.

Вызывает удивление лишь то, что Пушкин не заинтересовался бумагами пугачевского атамана И.Н. Белобородова, входившими в состав тетради № 11 из портфеля Миллера. В своих «архивных тетрадях» Пушкин, как правило, воспроизводил почти все встречавшиеся ему повстанческие бумаги,¹² что несомненно указывает на то огромное значение, которое придавал он документам, вышедшим из лагеря Пугачева. Отсутствие белобородовских документов в «архивных тетрадях» Пушкина может быть объяснено только тем, что некоторая часть его рукописного наследия не дошла до нас, была утрачена вместе с частью дел его хозяйственного архива.

Как отмечалось выше, все миллеровские тетради, находившиеся в 1835 г. в руках Пушкина, в настоящее время отсутствуют в составе «пугачевского» портфеля Миллера в ЦГАДА. Действительно ли они навсегда утрачены для истории, как это считают Г.П. Блок и В.В. Мавродин? Может быть, их следует искать в каком-либо из фондов бывшего Государственного архива в ЦГАДА? Известно, что Пушкин обычно работал над присылаемыми ему из разных ведомств архивными материалами только в помещении Государственного архива (на Дворцовой площади в Петербурге) под наблюдением доверенных чиновников. Сообщая об этом Бенкендорфу, вице-канцлер Нессельроде (в ведении которого находился этот архив) в письме от 12 февраля 1837 г. писал: «Покойный камер-юнкер Пушкин занимался в самом доме Министерства иностранных дел пропитыванием и деланием выписок из бумаг, касающихся до царствования императора Петра Великого, и из дел о бунтовщике Пугачеве, для чего отведена была ему особая комната. По мере пропитывания он возвращал даванные ему бумаги».¹³

Поскольку все политические дела по важнейшим государственным преступлениям подлежали с 1834 г. концентрации в Государственном архиве,¹⁴ не исключено, что после просмотра Пушкиным материалов «пугачевского» портфеля, они и были включены в состав соответствующих коллекций (разрядов) этого архива, а Малиновский, управляющий Московским главным архивом Министерства иностранных дел, так и не дождался возвращения миллеровских тетрадей в Москву. Необходимо отметить, что на письме Малиновского к Родофиникину от 30 сентября 1835 г. об отправлении некоторых тетрадей «пугачевского» портфеля в Петербург имеется пометка рукой Поленова, управляющего Государственным архивом, о том, что эти тетради «хранятся в карт.<оне> № 3 секретной ком.<иссии> <?> о мятежах».¹⁵ Подавляющее большинство материалов по Пугачевскому восстанию находится в настоящее время в составе VI разряда бывшего Государственного архива, и поэтому розыск тетрадей портфеля Миллера должен был ограничиться рамками этого фонда.

Проведенные нами поиски позволили выявить все тетради, отсутствующие ныне в составе «пугачевского» портфеля Миллера. Не представило особого труда обнаружить «Записки» И. Осипова, И. Полянского и П. Любарского. Они внесены в опись VI разряда Госархива под следующими номерами: 435 («Записки И. Осипова»), 525 («Записки И. Полянского»), 444 («Записки П. Любарского»); на самих тетрадях сохранились номера, присвоенные им по описи портфеля Миллера (№№ 1, 3, 2). Остальные тетради и документы этого портфеля были присоединены в 1860-х годах к близким им по содержанию «пугачевским» делам VI разряда Госархива. В частности, «Экстракт, сочиненный из дела о самозванце Пугачеве» (тетрадь № 4 по описи «пугачевского» портфеля), вошел в состав дела № 494,¹⁶ содержащего донесения оренбургского губернатора Рейнсдорпа в Сенат за октябрь 1773 — август 1774 г. с многочисленными документальными приложениями к ним. Рукопись «Описание мятежа, происходившего в войске Яицком. 1772 года» (тетрадь № 10 по описи «пугачевского» портфеля) вошла в состав дела № 505,¹⁷ заключающего в себе материалы следственной комиссии гвардии капитан-поручика С.И. Маврина по делу яицких казаков-пугачевцев.

Наиболее трудоемким оказался розыск бумаг атамана И.Н. Белобородова (тетрадь № 11 по описи портфеля Миллера). Три белобородовских документа (наставление сотникам С. Варенцову, Е. Азбаеву и О. Оськину от 31 января 1774 г., ордер сотнику Е. Азбаеву от 9 апреля 1774 г., ордер сотнику К. Коновалову от 16 апреля 1774 г.) были включены в состав следственного дела о Белобородове.¹⁸ Указ пугачевской Военной коллегии атаману Белобородову от 2 мая 1774 г. (о следовании его отрядов к Магнитной крепости на соединение с главными силами повстанческой армии) вошел в состав дела № 420,¹⁹ содержащего остатки делопроизводства штаба Пугачева. И наконец, один из списков манифеста Пугачева от 1 декабря 1773 г., хранившийся в 1835 г. в составе белобородовских бумаг, находится сейчас в составе дела № 415 (ч. I),²⁰ содержащего именные указы Пугачева за 1773—1774 гг.

Проведенная нами работа позволила установить первоначальный состав «пугачевского» портфеля Миллера, местонахождение отсутствующих ныне в нем тетрадей, а также выявить происхождение писарских копий «Записок» И. Осипова и И. Полянского, скопированных в 1835 г. по заказу Пушкина с их архивных первоисточников, которые находились в составе портфеля Миллера.

Как указывалось выше, Пушкин в октябре 1835 г., кроме тетрадей из «пугачевского» портфеля Миллера, получил из Московского главного архива Министерства иностранных дел обширную коллекцию документов по Пугачевскому движению, собранную в 1773—1775 гг. чиновником этого архива, известным историком и археографом Н.Н. Бантышом-Каменским. В коллекции Бантыша-Каменского находится полный список сочинения Рычкова об осаде Оренбурга отрядами Пугачева, автограф сочинения архимандрита П. Любарского о нашествии повстанческих отрядов на Казань в июле 1774 г., документы о формировании казанским и московским дворянством конных корпусов для пополнения карательных войск (1774 г.), воззвания и увещевания Екатерины II, Синода и казанского архиепископа Вениамина, обращенные к населению районов, охваченных повстанческим движением, «Прибавления к Санкт-Петербургским ведомостям» за 1773—1774 гг., копии документов о ходе Пугачевского восстания и о действиях местных властей, карательных войск и гарнизонных команд по его подавлению, копии манифестов Пугачева (от 2 декабря 1773 г. и 31 июля 1774 г.). Значительный интерес представляют многочисленные письма П. Любарского к Бантышу-Каменскому (числом более 30-ти, с 24 октября 1773 г. по 11 декабря 1774 г.), отражающие непосредственные впечатления современника, панически напуганного размахом народной борьбы. Коллекция Бантыша-Каменского, собранная в ходе Крестьянской войны 1773—1775 гг., содержала, в основном, документы, уже известные Пушкину по другим архивам и фамильным собраниям, но здесь были и неизвестные ему материалы, которые должны были бы привлечь его внимание (отдельные письма П. Любарского, манифест Пугачева от 31 июля 1774 г. и др.). К сожалению, в «архивных тетрадях» Пушкина нет каких-либо следов работы над этой интересной коллекцией документов и мемуаров.

Примечания

1. Пушкин. Документы Государственного и С.-Петербургского Главного архивов Министерства иностранных дел..., стр. 20—21.

2. ЦГАДА, ф. 199 (Г.-Ф. Миллер), оп. 1, д. 152.

3. Р.В. Овчинников. О разыскании материалов «пугачевского» портфеля Г.-Ф. Миллера. «Исторический архив», 1962, № 5, стр. 216—219.

4. ЦГАДА, ф. 199, оп. 1, д. 152, лл. 139—140.

5. Г. Блок. Пушкин в работе над историческими источниками, стр. 102.

6. В.В. Мавродин. Крестьянская война в России в 1773—1775 годах. Восстание Пугачева. Т. I. Л., 1961, стр. 18.

7. Г. Блок. Ук. соч., стр. 102.

8. ЦГАДА, ф. 180 (Канцелярия МГА МИД), оп. 1, д. 111-а, л. 1868 и об. — Кроме того, в реестр внесена и коллекция бумаг Н.Н. Бантыша-Каменского: «Собрание бумаг о самозванце Пугачеве 1774 и 1775 годов. Внесено в библиотеку Бантыш-Каменским в 1808 году». Ныне она хранится в ЦГАДА (ф. 6, д. 527).

9. М.А. Цявловский. Статьи о Пушкине, стр. 282, 307; Дела III отделения..., стр. 191.

10. Н.В. Измайлов. Об архивных материалах Пушкина для «Истории Пугачева», стр. 452—453.

11. А. Чхеидзе. «История Пугачева» А.С. Пушкина, стр. 51, 63, 65, 69, 74.

12. См. гл. IV, стр. 87—90.

13. Дела III отделения..., стр. 199.

14. Ю.Ф. Кононов. Из истории организации и комплектования б. Государственного архива Российской империи, стр. 331—333.

15. ПД, ф. 244, оп. 16, д. 123, л. 10.

16. См. лл. 33—93 об.

17. См. лл. 24—36 об. — В составе этой рукописи находятся: «Известие о усмирении яицких бунтовщиков» (на немецком языке), датированное 12 июля 1772 г.; «Описание мятежа, происшедшего в войске Яицком», составленное казачьим старшиной М. Бородиным; отзыв генерала Ф.Ю. Фреймана на сочинение Бородина; «Описание военной экспедиции против яицких казаков-мятежников», принадлежащее Фрейману.

18. ЦГАДА, ф. 6, д. 429, лл. 13, 17, 22. — Упомянутые документы опубликованы в сборнике «Пугачевщина», т. I (М.—Л., 1926, стр. 81—82, 91, 194).

19. Там же, л. 17. — Указ опубликован в сб. «Пугачевщина», т. I (стр. 64—65).

20. Там же, л. 16. — Манифест опубликован в первом томе указанного выше сборника (стр. 35—36).