Память о Салавате

Много лет я занимаюсь изучением личности Салавата Юлаева, стараюсь понять его сущность, проникнуть в глубину замыслов.

Салават Юлаев — национальный герой башкирского народа. Такое довольно стабильное выражение часто встречается в научных и научно-популярных работах, статьях, выступлениях и т. д. Да я и сам неоднократно употреблял его. Однако с каждым разом все больше и больше задумываюсь, так ли это на самом деле? Безусловно, Салават — герой башкирского народа. Но только ли башкирского? Ведь никто не будет отрицать, что имя Салавата популярно и любимо людьми разных национальностей. И это естественно, ибо представители многих народов вместе с Салаватом и под его руководством во время Пугачевского восстания сражались плечом к плечу против общего врага. И, конечно, неспроста в оренбургских степях и горах Башкирии, на берегах Камы и Волги среди башкир, русских, татар, удмуртов, чувашей, мордвы бытуют передаваемые из поколения в поколение легенды, предания, песни о выдающемся военачальнике и поэте-импровизаторе. А ведь народное творчество — это барометр человеческой души. Можно исказить историю, в угоду кому-то или чему-то «переписать» ее отдельные страницы, под разным углом зрения дать оценку тем или иным событиям, героям. Однако народ обмануть нельзя. «Порой историк вводит в заблуждение, но песнь народная звучит в сердцах людей», — писал великий английский поэт Байрон. И это, по моему глубокому убеждению, относится к Салавату. Ведь его имя столько лет было под запретом, но его песни и песни о нем звучали всегда. И не только среди башкир. О Салавате слагали песни, легенды, предания русские — крестьяне, работные люди, казаки. Есть такая народная песня «Салават наш был герой», где показываются взаимоотношения Салавата с русским населением и подчеркивается, что он был «наш (т. е. русский. — В.С.) герой». Подобных примеров можно привести много и не только в русском фольклоре. И безусловно прав Мустай Карим, считающий, что «если Салават по своей значимости был бы явлением чисто башкирским, а не общероссийским, то его бессмертие не было бы столь прочным даже для нас, его соплеменников».

Итак, устное народное творчество. Несмотря на жесткие запреты, фольклор о восстании 1773—1775 гг., в частности о его предводителях, существовал и в XVIII, и в XIX вв., однако многие народные произведения до нас не дошли. Но все же в XIX в. фольклорный материал о Салавате и песни самого Салавата мы встречаем в произведениях В. Зефирова, И. Казанцева, С. Рыбакова, М. Горбунова, М. Лоссиевского, Д. Мамина-Сибиряка, а также Ф. Нефедова и Р. Игнатьева.

В XX в. (в 20-х годах) в Башкирии фольклор о Салавате собирал С.П. Злобин, широко использовавший его в романе «Салават Юлаев». Как отмечал писатель, «в этих местах люди рассказывали ... нигде не записанные до этого легенды и предания о Салавате».

Следует напомнить, что С.П. Злобин знал башкирский язык. В 1928 г. в родных местах Салавата работал экспедиционный отряд Академии наук, в составе которого были Н.К. Дмитриев и М.М. Билялов, записавшие башкирские песни о Салавате, впоследствии переведенные на русский язык и опубликованные. Несколько преданий о Салавате были записаны в 30-х — начале 40-х годов. Среди них следует отметить фольклорные материалы, собранные поэтами Баязитом Бикбаем и Салихом Кулибаевым, а также сотрудниками НИИЯЛ им М. Гафури Х. Хамматовым и А. Усмановым. Позднее, в 1945 г., А. Усманов опубликовал их в книге «Салават-батыр». Кстати, в нее вошли также записи, сделанные А. Исламгуловым, В. Колумбетовым, а также ранее публиковавшиеся русские предания о Салавате (записи В. Зефирова, Р.Г. Игнатьева, А.П. Лозановой, Е.М. Блиновой, Н.П. Колпаковой) в переводе на башкирский язык.

В 1950—1970 гг. значительным вкладом в устное народное творчество о Салавате Юлаеве явились многочисленные записи, сделанные участниками экспедиций Института истории, языка и литературы БФАН СССР (1950—1976), Челябинского педагогического института (1947—1955), Уральского (1960—1961) и Башкирского (1960—1974) университетов.

Сюжеты о детстве и юности героя, первых воинских подвигах наиболее полно представлены в башкирском фольклоре, хотя бытуют и среди русского населения. Что касается периода совместной борьбы башкирского народа с восставшими русскими крестьянами и работными людьми, то он отражен и в башкирских, и в русских преданиях.

В русском и башкирском фольклоре широко представлены легенды, связанные с пребыванием Салавата в различных местах Южного Урала, вплоть до Камы.

«Как известно, в войске Салавата наряду с башкирами были русские, татары, удмурты, марийцы и представители других национальностей. Русские крестьяне и работные люди видели в нем соратника царя-батюшки, избавителя народа от гнета помещиков и заводчиков. В бытующих русских преданиях и песнях о Салавате прославляются его боевые подвиги, повествуется о любви русского народа к бесстрашному батыру.

«Крепостные рабочие Усть-Катавского завода с хлебом и солью встречали Салавата и его джигитов. Многие усть-катавцы вступили в его отряд. Когда Салават был схвачен и осужден, Оренбургская судебная палата не разрешила водить осужденного по Усть-Катавской крепости и бить его там кнутом, боясь народного гнева».

Активные боевые действия проводил Салават Юлаев в районе Красноуфимска — Кунгура. Впоследствии это нашло отражение в песне о Салавате «Салават наш был герой» — единственной известной нам русской народной песне о герое, бытующей на Урале.

Салават наш был герой,
Смело он ходил на бой.
Три кольчуги надевал
И к Кунгуру подступал.
Он к Кунгуру подступал,
Порох-ядра забирал,
Порох-ядра забирал,
Сорок пушек заряжал,
Сорок пушек заряжал.
Да в Кунгур-крепость стрелял.
Как пришли мы до Кунгура —
Там девчонки хороши,
Что девчонки, что молодки —
Они встали во кружки.
Но не так они стояли —
Хороводами играли.
Пели песенки, плясали —
Пугачева поздравляли,
Салавату руку жали...

В настоящее время его имя в красноуфимских преданиях встречается довольно часто. «Есть у нас в поселке улица Салавата Юлаева. Поселок-то новый, а имячко старое, хорошее имя. От деда я про него слышала. Башкир он был, а за русскую волю дрался. Останавливался он здесь у нас, так все богатство бедным раздал», — говорится в одном из таких преданий.

Глубокое сочувствие народа Салавату, плененному карателями и сосланному на каторгу, нашло отражение и в русском, и в башкирском фольклоре. Особенно показательна в этом отношении легенда «Почему в горах хрусталя много», записанная в г. Белорецке в 1953 г.

«Когда Салавата поймали и сослали на каторгу, вся Башкирия плакала. Плакала и в одиночку, и семьями, и всем аулом. Плакать уходили в горы. Слезы были чистые, горькие. Падая на скалу и просачиваясь в землю, они превращались в хрусталь. И теперь, когда найдут один маленький хрусталик, говорят, что здесь один человек плакал втихомолку, побольше — семья плакала, много хрусталя — аул плакал».

Предания о Салавате на башкирском и на русском языках — яркое проявление исторической памяти народа и взаимосвязей, взаимодействия русского и башкирского устного творчества. Отчасти они стали общими для башкир и русских. Сочетая документальную точность с творческим вымыслом, народ в поступках и действиях Салавата отражает свое мнение о нем.

Образ Салавата Юлаева привлек внимание ряда писателей XIX в., отразивших в своем творчестве жизнь и деятельность героя. Одно из первых упоминаний о Салавате мы встречаем у А.С. Пушкина. В шестой главе «Истории Пугачева» Пушкин выделяет специальный раздел «Башкирец Салават», что свидетельствует о том, какое большое значение придавал писатель одному из предводителей восстания, вышедшему из среды нерусских народностей Урала и Поволжья. Так как восстание башкир, по убеждению Пушкина, не было событием случайным, то и у руководства им встал не случайный человек, а сын известного башкирам по предыдущим восстаниям «мятежника Юлая». За Салаватом и Юлаем «вся Башкирия восстала», и восстание «разгоралось с вящей силой». Пушкин не дает развернутого образа Салавата, но неоднократно подчеркивает его храбрость и непримиримость к врагам.

В первой половине XIX в. имя Салавата встречается в произведениях уфимского краеведа и литератора В. Зефирова — автора многих рассказов и очерков из башкирского быта, публикуемых на страницах «Оренбургских губернских ведомостей». В «Рассказах башкирца Джантюри» (1847 г.) автор, в частности, упоминает об испытанном им удовольствии от исполнения песни о Салавате: «Может быть, вкус мой многим покажется странным, но, откровенно сказать, когда играли на двух чебызгах и горлом любимую башкирскую балладу о батыре Салавате, я слушал ее с удовольствием».

Все же в основном в первой половине XIX в. о Салавате только упоминалось, да и то лишь на страницах провинциальных газет. Иногда появлялись небольшие публикации биографического характера типа «Салават Юлаев — башкирец Шайтан-Кудейской волости» («Оренбургские губернские ведомости». 1847. № 4). Автор не известен. В 1852 г. опять-таки в «Оренбургских губернских ведомостях» № 39 Прибельским был опубликован рассказ «Айская пещера», представляющий пересказ башкирской легенды «О Салавате Юлаеве и Фаризе». Эта легенда, впоследствии использованная уфимским литератором М.В. Лоссиевским и опубликованная в 1882 г. в казанской газете «Волжско-Камское слово» № 221, является одним из первых произведений, в котором отражается башкирский фольклор о Салавате Юлаеве.

Писатели либерально-демократического направления Ф.Д. Нефедов, Р.Г. Игнатьев, Д.Н. Мамин-Сибиряк сумели создать поэтический образ Салавата Юлаева. Общим для их творчества является использование башкирского и русского фольклора о Салавате.

Интересуясь народным творчеством башкир, Ф.Д. Нефедов во время своих многочисленных поездок по Башкирии собрал большое количество песен, преданий, сказок. Многие эти фольклорные произведения были связаны с именем Салавата Юлаева, очень интересовавшим писателя. Впоследствии (в 1880 г.) Нефедов написал очерк «Движение среди башкир перед Пугачевским бунтом; Салават, башкирский батыр». Этот очерк по существу является первым дореволюционным исследованием, где Салават показан не только как «бунтовщик и мятежник», но и как человек с богатым духовным миром. Подчеркивая всестороннее освещение личности батыра, автор указывает, что о Салавате «...сообщают, время от времени, сведения наши исторические журналы; его почтили вниманием и современные романисты... Но, несмотря на видимое обилие литературного материала, личность башкирского героя осталась неопределенною; он выступает с одной, так сказать, внешней стороны, т. е. как бунтовщик и мятежник; но кем был Салават как человек и какие мотивы руководили им в его «свирепой» деятельности, мы не знаем и можем разве только догадываться... Новые факты, извлеченные нами из официального источника^*, а равно предания, рассказы и песни самих башкир помогут нам ближе познакомиться с народным героем и заглянуть в его душу».

Использование богатейшего народного материала позволило Ф.Д. Нефедову создать живой, реальный, но в то же время романтически одухотворенный образ народного героя.

С произведениями Ф.Д. Нефедова, отражающими образ Салавата Юлаева, перекликаются статья краеведа, историка, этнографа, фольклориста Руфа Гавриловича Игнатьева «Песня о батыре Салавате», входящая в «Сказания, сказки и песни, сохранившиеся в рукописях татарской письменности и в устных пересказах у инородцев магометан Оренбургского края», и его очерк «Башкир Салават Юлаев, пугачевский бригадир, певец и импровизатор». Последняя работа, опубликованная в 1893 г. (через 7 лет после смерти автора), является одним из лучших дореволюционных произведений о Салавате Юлаеве. Десять лет трудился над ней писатель. Пользуясь в основном теми же официальными материалами, что и Ф.Д. Нефедов, Р.Г. Игнатьев широко привлекает фольклор, справедливо считая, что «предания и песни дополняют все то, чего не найдено в официальных актах. Песня-быль и предания, хотя и бывают преувеличены, но в них всегда скрывается суть правды».

Как отмечает Р.Г. Игнатьев, «Салават Юлаев принадлежит к выдающимся историческим личностям...» и его «до настоящего времени помнят башкиры; о нем, о его силе, храбрости, героических подвигах ходит много рассказов, песен».

Образ Салавата Юлаева привлекал внимание и Д.Н. Мамина-Сибиряка. В его записных книжках имеются различные материалы, касающиеся «башкирских бунтов, подавляемых со страшной жестокостью», записи «о поэзии степняков», о Салавате Юлаеве.

В романе «Приваловские миллионы» Мамин-Сибиряк, восхищаясь красотой Башкирии, с глубоким сочувствием показывает тяжелую, полунищую жизнь башкир: «голодных женщин, худых как скелеты детей... около дырявых, ободранных кошей суетилась подвижная полу-нагая толпа ребят, денно и нощно работали женщины... по ночам около кошей горели яркие огни, и в тихом воздухе таяла и стыла башкирская монотонная песня, рассказывающая про подвиги башкирских богатырей, особенно о знаменитом Салавате...».

В рассказе «Байгуш» слепой певец Араслан поет о башкирских батырах, о первом бунте башкир. Его просят спеть про Сеита, Аксакала или про Салавата. «Башкирский бандурист опять закрыл глаза, точно вызывая дорогие тени родных богатырей. Опять полился рыдающий мотив... У меня пошли мурашки по спине... Ничего подобного я никогда не слыхивал. Кажется, кругом все плакало, и было о чем плакать...». Песня как бы оплакивала прошлое башкир. «И какое прошлое!.. Начиная с Кучумовичей и кончая последним батыром Салаватом, поднявшим восстание во время пугачевщины, в течение целых двухсот лет происходил неулегавшийся башкирский бунт. Это была героическая защита своей родины...».

Упоминание о Салавате Юлаеве мы встречаем в работах И.М. Казанцева «Описание башкирцев», С.Г. Рыбакова «Музыка и песни уральских мусульман» и некоторых других.

Все эти произведения XIX в. создают в целом овеянный легендарной славой образ полководца и поэта, выдающегося национального героя башкирского народа, верного сподвижника Пугачева.

Из произведений художественной литературы XX в., отражающих образ Салавата, прежде всего следует назвать роман С.П. Злобина «Салават Юлаев», с 1929 г. выдержавший множество изданий на различных языках. Благодаря ему «имя Салавата стало известно тысячам и тысячам людей». О Салавате мы читаем в произведениях О. Форш, В. Шишкова, Е. Федорова, Н. Задорнова, П. Бажова, А. Кожевникова, Сагита Агиша, Гали Ибрагимова и других.

Признавая выдающуюся роль, ставя в один ряд с Пугачевым «его боевого собрата — башкира, бойца и певца Салавата», популярный советский поэт Демьян Бедный еще в 1932 г. давал как бы наказ собратьям по перу:

Кстати, слово о нем,
О Салавате.
Поэты советские, нате:
Предлагаю ударную тему
О башкире-певце
И бесстрашном бойце.
Написать можно чудо какую поэму...

И, словно принимая этот наказ-эстафету, уже в 30-е годы Александр Ромм и Борис Липатов создают поэмы «Дорога в Бикзян» и «Пугачев», где мы встречаемся с Салаватом. Правда, здесь он не является главным героем. Но в поэме Валентина Сорокина «Бунт» (1967 г.) Салават занимает уже одно из центральных мест. То же можно сказать и о поэме Александра Филиппова «Красный ветер веков». Наряду с русскими о Салавате слагают стихи украинцы, казахи, татары, чуваши, марийцы, удмурты, узбеки, мордва и другие представители литератур братских народов.

И, конечно, трудно найти башкирского поэта, которого не вдохновило бы имя Салавата: Рашит Нигмати, Мустай Карим, Баязит Бикбай, Максуд Сюндюкле, Ханиф Карим, Хаким Гиляжев, Назар Наджми, Зайнаб Биишева, Гилемдар Рамазанов, Гайнан Амири, Абдулхак Игебаев, Катиба Киньябулатова, Равиль Бикбаев, Газим Шафиков, Ирек Киньябулатов и многие, многие другие. Но все же особо следует отметить Шайхзаду Бабича, еще в 1918 г. написавшего стихотворение «Салават батыр».

В 1973 г. Башкирское книжное издательство в связи с 200-летием Крестьянской войны выпустило сборник «Наш Салават» (переиздан в 1982 г.), целиком посвященный народному герою. В книгу вошли стихи Салавата Юлаева, народные песни о нем, отрывки из разнообразных художественных произведений, а также материалы, касающиеся пребывания Салавата на каторге и его смерти. Это была первая и, надо сказать, удачная попытка обобщенно представить, хотя (из-за ограниченного объема) и не полностью, известные, малоизвестные, забытые и еще неизвестные различные материалы.

Что касается научных и научно-популярных работ, то они в основном носят разобщенный характер: сведения о Салавате, за небольшим исключением, в них в значительной степени разбросаны.

Еще при жизни Салавата в очерке «Достоверные известия о мятежнике Емельяне Пугачеве и о поднятом им восстании», вышедшем в 1784 г. на немецком языке (автором предположительно является академик Г.Ф. Миллер), давались некоторые сведения о его повстанческой деятельности. Также на немецком языке в 1794 г. были опубликованы мемуары генерала Ю.Ф. Фреймана, где, в частности, освещался ряд моментов, связанных с Салаватом. Наиболее крупными работами более позднего периода, в той или иной степени касающимися боевой деятельности Салавата Юлаева, является трехтомник Н.Ф. Дубровина «Пугачев и его сообщники» (1884), исследования А.Н. Дмитриева-Мамонова «Пугачевщина в Сибири. Очерк по документам экспедиции Декалонга» (1889) и «Пугачевский бунт в Зауралье и Сибири» (1907), Н.Н. Фирсова «Пугачевщина. Опыт социолого-психологической характеристики» (1908). В двадцатые годы было осуществлено издание Центрархива «Пугачевщина» (Т. 1 — 1926, Т. 2 — 1929), где были опубликованы документы походной канцелярии Салавата Юлаева и протоколы его допросов. (Переиздание протоколов допросов Пугачева и Салавата дано в сборнике документов «Восстание Емельяна Пугачева», 1935).

В 1952 г. вышла научно-популярная брошюра «Салават Юлаев». Однако в ней содержалось много неточностей, что стало особенно явным после выявления новых документов, и сейчас эта работа во многом уже устарела.

Удачнее выглядит раздел «Кинзя Арсланов и Салават Юлаев» в книге Ю.А. Лимонова, В.В. Мавродина, В.М. Панеяха «Пугачев и пугачевцы», выпущенной в 1974 г. издательством «Наука» в научно-популярной серии. Но на долю Салавата Юлаева приходится лишь 18 страниц (кстати и здесь встречаются отдельные неточности), где рассматриваются в основном лишь его боевые действия.

Значительный материал о Салавате представлен в сборнике «Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии», выпущенном в 1975 г., к сожалению, небольшим тиражом и ставшем почти сразу же библиографической редкостью.

Определенный интерес представляют работы московских ученых Р.В. Овчинникова, В.И. Буганова, А.И. Андрющенко, оренбургского историка Ю.С. Зобова, уфимцев А.З. Асфандиярова, Н.М. Кулбахтина и других.

Особо следует выделить выполненную на высоком научном уровне монографию И.М. Гвоздиковой «Салават Юлаев. Исследование документальных источников», вышедшую в 1982 г. (переиздана на башкирском языке в 1984 и на русском в 1992 гг.). Здесь впервые наиболее полно представлены как известные ранее, так и выявленные в последние годы сведения о Салавате. Много интересных сведений о Салавате содержатся в ее же книге «Башкортостан накануне и в годы Крестьянской войны под предводительством Е.И. Пугачева» (1999).

В справочной литературе имя Салавата впервые упоминается в статье «Башкиры», опубликованной в III томе «Энциклопедического словаря» Ф.А. Брокгауза и Н.А. Ефрона (1891). Здесь, в частности, говорится, что «никогда Пугачевщина не приняла бы таких обширных размеров, если бы к ней не примкнули башкиры под предводительством Салавата, славнейшего из башкирских богатырей, про которого народ и поныне распевает песни, отчасти им самим сложенные. Пушкин называет его «свирепым», но этот свирепый предводитель не менее свирепых шаек мстил за свой обездоленный народ, за своего отца Юлая, у которого Твердышев в 1755 г. отнял землю под свой Симский завод». В статье «Салават» (по отчеству Юлаев)» в XVIII томе этого издания (1900) отмечается, что «память о Салавате, как герое и певце-импровизаторе, сохранилась среди башкир до настоящего времени; с его именем связано несколько песен, многие из них приписываются самому Салавату».

Первое упоминание о Салавате в советское время было в статье «Пугачев и пугачевщина» («Энциклопедический словарь» Гранат. Т. 34. (1929). Здесь подчеркивалось, что «Салават был не только военным, но и духовным вождем своего народа. Это — интересная личность из башкирского мира. Он был поэтом и импровизатором своих песен. Он их пел как степная птица, но он также был страстным борцом за свободу родной степной жизни, всех своих соотечественников он звал к упорной борьбе против екатерининского правительства».

Начиная с 40-х годов сведения о Салавате появляются в различных энциклопедиях, справочниках, библиографических указателях. Материалы о нем мы встречаем в работах литераторов и фольклористов М.Г. Рахимкулова, А.М. Сулейманова, Б.Г. Ахметшина, М.Х. Идельбаева и других, а также театроведов, искусствоведов, музыковедов и т. д.

В 20-е годы появились первые произведения башкирской драматургии, отразившие образ Салавата Юлаева. В 1919 г. Ф. Сулейманов (Инан Абдулкадыр) написал пьесу «Салават-батыр». Вскоре появилась драма Ф. Сулейманова, В. Муртазина (Иманского) и Даута Юлтыя «Салават и Пугачев». В 30-е годы Баязит Бикбай совместно с Галимовым Салямом написал драму «Салават», отмеченную в 1939 г. специальной премией на конкурсе, проведенном СНК БАССР. Впоследствии появились новые варианты пьесы. И, наконец, апофеозом башкирской драматургии явилась трагедия Мустая Карима «Салават. Семь сновидений сквозь явь», созданная в 1970 г. (премьера состоялась в январе 1972 г.).

В русской советской драматургии Салават впервые был дан во второй редакции драмы К. Тренева «Пугачевщина» (1935). Но образ его не занимал здесь центрального места.

Что касается музыкального искусства, то прежде всего следует назвать оперу З. Исмагилова «Салават Юлаев» (либретто Б. Бикбая). Много лет роль Салавата в ней исполнял замечательный певец, народный артист республики Магафур Хисматуллин. Большой популярностью пользовался балет X.Ахметова и Н. Сабитова «Горный орел» (либретто Х. Сафиуллина). Широко известны симфоническая поэма А. Ключарева «Салават», симфония-оратория Д. Хасаншина «Песни о Салавате», «Поэма о Салавате» М. Ахметова (стихи К. Даяна), «Марш Салавата» Х. Ибрагимова, на слова Салавата написана Р. Габитовым песня «Родимый Урал» и многие другие.

Незабываемый образ Салавата создал в кинофильме «Салават Юлаев» (сценарий С. Злобина и Г. Спевак, режиссер Я. Протазанов, музыка А. Хачатуряна) Арслан Мубаряков (1941 г.). Однако впервые в кино роль Салавата Юлаева сыграл московский артист К. Мухутдинов в фильме «Пугачев» (1937 г.). Сценарий был написан О. Форш, режиссер П. Петров-Бытов.

Небезынтересно отметить, что еще в 1924—1925 гг. П. Воеводиным был написан сценарий «Салават Юлаев («Пугачевщина на Урале»), однако постановка фильма не состоялась. В 1929—1930 гг. Георгием Эдуардовичем Гребнером, известным драматургом, автором свыше 40 сценариев и кинофильмов, в том числе таких известных, как «Суворов», «Гибель Орла», «Крейсер Варяг», «Пятнадцатилетний капитан», был написан сценарий фильма о Салавате. Сценарий одобрили. Однако в силу ряда причин фильм так и не был снят.

В 1979 г. в кинодилогии «Емельян Пугачев» роль Салавата играл башкирский артист С. Киреев. Однако в этой картине образ Салавата Юлаева как бы отходит на второй план. Три небольших документальных фильма выпустила киностудия «Башкортостан»: «Дни Салавата Юлаева (1991), «Я — Салават» (1994) и «По следам Салавата» (1997). На башкирском телевидении объединением «Кино» снята документально-публицистическая лента «Оран» — в которой дана новая версия образа легендарного Салавата Юлаева.

Национальный герой башкирского народа занимает достойное место на полотнах художников А. Лежнева «Бой конницы Салавата с отрядом Карташевского, «Встреча войск Салавата с войсками Пугачева», Г. Мустафина «Салават», А. Кузнецова «Допрос Салавата», Р. Ишбулатова «Непокоренная воля», в произведениях Р. Нурмухаметова, А. Кудрявцева, Г. Имашевой. А. Лутфуллина, А. Арсланова.

Нельзя не отметить огромную работу художника из г. Салавата М.П. Карташева. Он буквально прошел чуть ли не по всем местам Салавата и свои впечатления отразил на более чем 100 картинах. Иллюстрации многих художников украшали неоднократно переизданный роман С.П. Злобина «Салават Юлаев».

Замечательные произведения скульптуры создали Т.П. Нечаева и С.Д. Тавасиев. Бюсты Салавата работы народного художника РСФСР и засл. деятеля искусств БАССР, лауреата премии Салавата Юлаева Т.П. Нечаевой имеются в Уфе, Салавате, на родине батыра в Салаватском районе РБ и на месте его гибели в эстонском городе Палдиски. Ну и, конечно, всем уфимцам и гостям столицы Башкирии известен памятник Салавату над Белой работы народного художника Северо-Осетинской и Башкирской республик С.Д. Тавасиева. В 1970 г. за эту работу скульптор был удостоен Государственной премии. Однако первый бюст Салавата в начале 1920-х годов был создан грузинским скульптором И.Г. Фрих-Харом.

Образ Салавата всегда вдохновлял на подвиги. В тяжелые годы Великой Отечественной войны башкирские конники с именем Салавата Юлаева сражались бок о бок с русскими воинами против ненавистного фашизма. «Правнуки Салавата Юлаева, сражавшегося вместе с Пугачевым за свободу русской земли, снова воюют рядом с правнуками Пугачева за свободу и честь своей Родины», — отмечал в очерке «В башкирской дивизии» (1942) Константин Симонов. В очерке «Башкиры» (1942) Илья Эренбург писал: «...башкиры храбрый народ. Салават Юлаев пел: «Поднимайтесь все на войну! Пусть льется кровь до последней капли, пусть откроются раны, их исцелит свобода...».

Наряду со стихами советских поэтов в газетах Башкирской кавалерийской дивизии печатались боевые песни Салавата.

В 1943 г. трудящиеся Башкирии писали башкирам-фронтовикам: «Любимые сыны башкирского народа, потомки Салавата-батыра! Готовясь к кровавой битве, Салават-батыр говорил своим бойцам: «Огонь за огонь, пушку за пушку, — отступления нет» — этот девиз великого воина башкирского народа, пройдя сквозь века, и сейчас воодушевляет нас на подвиги».

По прочтении этого письма молодой солдат Мустай Карим от имени всего башкирского воинства пишет ответ башкирскому народу:

Твое письмо, родной Башкортостан,
Пришло... Как вещим матери устам,
Ему внимали в западных краях
Сыны твои, волненья не тая...
Оно точилом стало для клинков
И знаменем, что в бой зовет бойцов!..

Поэт говорит о ненависти и гневе к врагу, о том, с какой яростью воины сокрушают его, и при этом:

Салавата мощь мы чуяли в себе,
И была она опорою в судьбе...
Мы — сыны в боях испытанных племен,
Гнев наш духом Салавата осенен...

(1943, Юго-Западный фронт)

Имя Салавата носили бронепоезд, самолет, танк, построенные на средства трудящихся Башкирии. Славный боевой путь прошел истребительно-противотанковый артиллерийский полк имени Салавата Юлаева.

В январе 1976 г. Совет Министров БАССР принял постановление об утверждении премии имени Салавата Юлаева за лучшие произведения литературы, искусства и за исполнительское мастерство. 1 июня 1998 г. Государственное Собрание Республики Башкортостан утвердило статут ордена Салавата Юлаева.

Есть в Башкортостане Салаватский район, где в районном центре Малоязе открыт мемориальный музей Салавата Юлаева, есть красавец-город Салават. Именем народного героя названы колхозы, школы, библиотеки, дома культуры, кинотеатры, парки.

От эстонского города Палдиски до далекого сибирского поселка Зейска на многие километры протянулись улицы, носящие имя Салавата.

По необъятным просторам Белой, Камы, Волги плавает теплоход «Салават Юлаев». Много лет его капитаном был Раис Исламович Исламов, башкир, кавалер ордена Ленина. Он рассказывал об удивительном случае, когда несколько лет назад получил телеграмму из Франции, от капитанов кораблей «Салават Юлаев». Надо же! Одновременно два «Салавата Юлаева» — корабли Черноморского пароходства и Северного флота встретились в одном порту за границей. Между С.-Петербургом и Хельсинки совершает рейсы грузовой теплоход «Салават».

Многие спортсмены клуба «Салават Юлаев», в частности хоккеисты, широко известны за пределами нашей республики.

Мы видим Салавата на почтовых марках, конвертах, открытках, памятных медалях, многочисленных сувенирных значках. Салават украшает герб Башкортостана. Всадник над Белой стал символом нашей столицы. Кажется, что отсюда, с крутого берега Агидели он видит весь родной край. У этого памятника казахский поэт Сырбай Мауленов написал такие строки:

Дни Салавата — это жаркие сраженья,
Часы ночные — песен и стихов сложенье,
И вот он замер, очарован красотою
Земли, которая и есть его рожденье.

Примечания

*. Имеется в виду «Дело Уфимской провинциальной канцелярии о Пугачевском бунте».