Приложение II. Челобитные уральского горнозаводского населения середины XVIII в.

Публикация подготовлена в соответствии с «Правилами издания исторических документов в СССР» (М., 1969). Текст, имена и географические названия передаются в современной транскрипции с сохранением всех других особенностей оригинала. Пунктуация дана в соответствии с современными правилами, все даты приводятся по старому стилю, все числа даны цифрами. Документы озаглавлены составителем. Сокращены титулы: ее императорское величество — е. и. в., его сиятельство — е. с.

№ 1. 1761, 16 июня. Челобитная крестьян Масленского острога и Барневской слободы, приписанных к Каслинскому и Кыштымским заводам Н.Н. Демидова, в следственную комиссию майора Сухотина об освобождении от приписки и о злоупотреблениях со стороны заводской администрации

Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Елизавет Петровна, самодержица /л. 558/ всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Оренбургской губернии Исетской правинцыи Масленского острогу и Барневской слободы в. и. в. государственные, выбранные ис крестьян старосты Михаило Бухвалов, Федор Осокин, Масленского острогу все, а Барневской слободы половина, крестьяне. А в чем наше прошение тому следуют пункты.

Напред всего и издревле показанных слобод мы, крестьяне, по указам в. и. в. состояли в ведении Исетской правинциалной канцелярии с платежем в жалование на армию в. и. в. подушного оклада с написанных по нынешней недавной ревизии мужеска пола масленских 2139, барневских с 868. Итого 3007 душ. С каждой души подушных денег так, как в. и. в. указами повелено. Тако ж и, сверх того, на доволствие пропитания состоящих в пограничных местах воинских регулярных и протчих команд положенного по указом в. и. в. оброчного правнанта. И те как подушные, так и оброчный правиант, рекрут и всякия /л. 558 об./ в. и. в. государственные подати повсягодно платили сполна, бездоимочно.

Прошлого, 1757-го году, по указу в. л. в., присланному из Ысетской правинциалной канцелярии в Шадринскую управителскую канцелярию, со изображением во оном ис Правительствующаго Сената состоящегося прошлого 1756-го года июня 23-го числа в. и. в. указу ж, велено статского советника Никиты Демидова к новь заводимым железновододействуемым, состоящих в Ысетской правинции в башкирских местах в Мякотинской волости, Каслинскому и Кыштымскому ево заводам, яко б за недостатком Сибирской губернии от Городоблагодацких заводов слобод, и приписать Оренбургской губернии ис принадлежащих поблизости тех ево заводов слобод, а имянно: Окуневского дистрикта ис Теченской и Пещанской слобод крестьян годных в работы толко 1255 душ. По коему в. и. в. указу к тем ево Демидова заводам Теченская и Пещанская слободы тогда были и приписаны. Токмо не знаемо по какому указу, того не известно, оные слободы от оного Демидова от заводской работы тогда кем и отменены. А вместо тех слобод Шадринской управительской канцелярии бывшим управителем Иваном Выходцовым и в должности приписных канцеляристом Федором Мартыновым приписаны ему Демидову в тяжкия работы. /л. 559/ мы, нижайшие; ими и отданы. И оные гараздно Теченской и Пещанской слобод к тем ево Демидова заводам далее состоящия. От тех заводов разстоянием Масленский острог и Барневская слобода в верстах в 200 и более. И тако нас, масленских и барневских в. и. в. государственных крестьян, кои состояли издревле в вышеписанном казенном в. и. в. в платеже всякого интереса бездоимочно. Но ныне приписаны мы, нижайши, и отданы помянутыми управителем Выходцовым и канцеляристом Мартыновым к тем ево Каслинскому и Кыштымскому заводам. По нынешней ревизии 3007. Да после той ревизии, ныне рожденных крестьянских детей и братей, 1191. Всего масленских и барневских крестьян приписано и отдано ему Демидову в работы, со всеми вышеписанными оклады и тягостьми, 4198 душ. И тако за таковых, написанных по ревизии годных в работу, за 1255 душ, настояще заводскою работою нами тогда и заработано. Да сверх того, по той же ревизии, за умерших, взятых в рекруты, за престарелых от 15 до 50 лет и за протчюю пустоту за каждой год за 1752 души. Итого в минувшия 3 года переработано нами излишно, яко сверх указу, за 5256 душ великими несносными и мучителскими заводскими тяжкими работами, за которые надлежало б платит за неимущество /л. 559 об./ и пустоту в ту ево Демидова окладную сумму. По обещанию нам крестьянам при той приписке бывшими поверенными ево Демидова Петром Блиновым, Авдеем Набатовым, якоб за ту пустоту, сверх годных в работу, как выше показано, яко за излишния, за 1752 души платить будите подушными денгами, а не заводскою работою зарабатывать. А какия оные заводские работы значит в нижеписанных пунктах.

По приписке прошлого 757-го году по вступлении нашего в те заводы в работы к зарабатыванию за платеж в казну в. и. в. подушных денег, на ком какие оклады состоят на первую половину. И по наступлении лета того 1757 году с начала маия месяца по наряду от Каслинской заводской канторы находились при показанных Каслинском и Кыштымском заводах в заводских работах в дровосеке. Коих разположено было рубкою на каждую положенную в подушной оклад душу обыкновенных заводских по 4,5 сажени без исключения выбылых душ, за которых, яко же и за себя, те дрова рубили раскладкою по имуществом, яко то по пожиткам, одни токмо работат могущие. И тако на каждую могущую душу доставалось; кои крестьяне неимущие, достаточные: на первых по душе, на средних по полудуше, на последних, то есть скудных, по четверте душе. За которые обявлено было от управителей ево Демидова за каждую, тем бывшим в дровосеке крестьяном, плата толко по 25 /л. 560/ копеек за сажень. А нам, кто рубит наимывал, каждая сажень обходилась от 70 копеек до рубля. И тако нам, нижайшим, против обявленной Демидова за дрова платы по нашему наиму стало быть излишнее отягощение. Да сверх того работали при Кыштымском заводе у вновь заведенного из озера в озеро для впуску воды канала даже до самой глубочайшей осени. При коей работы, возя на плотину землю, по бывшим уже морозам, от замерзлости земли что невозможно было лошадям возить. Лошадей до 50 и более, падая с плотины, а протчие по неимению тогдашнему осеннему времени ко доволствю корму. Сколко и всех тех лошадей в работе обращалос, их них не толко к работе пришли в негодность, но и напоследок от того померло лошадей многое число, от чего нам, нижайшим, последовал напрасно убыток и раззорение. За которую при оном канале работу обявлено было, что зачтется на каждой день пешему человеку в летнее по 5 копеек, конному по 10; в осеннее время, то есть октября с первого числа по самую зиму пешему по 4, конному по 6 копеек. А мы, нижайшие, между собою по найму в том обращались каждому человеку на кажды день пешему по 15, а конному по 30 копеек.

Прошлого 1758-го году за вышеписанное ж число душ без исключения зарабатывали во оном году дровяною ж рубкою, земляною каменною воскою, поденною и протчею всякою заводскою тяжчайшею работою за каждую душу по 5 сажень по 5 осмин. /л. 560 об./ Тако ж за 1759 год за оное ж число душ работано нами вырубкою за каждую душу дров по 6,5 сажен. К тому ж работали воскою земляною каменною и песошною, так же каналною копкою и всякою заводскою работою, с великою нуждою. И та повелителная работа из году в год иеуравнителная, на все с велики прибавлением и отягощением. А оные дрова в одной заводской сажене счисляется 3 аршинных сажен 4 и более, и зачитают оную заводскую сажень толко по 25 копеек. А за земляную воску по 60 копеек за прут, ис которого вывозится земли болтая яма. А каменная кладка, коя мерою против той куренной сажени, по 40 копеек. А нам нижайшим, по наиму и трудам нашим коштуется дрова каждая сажен по рублю и по рублю по 25 копеек. А оная воска земли по рублю по 80 копеек яма, а камень по рублю по 70 и 80 копеек сажень. Почему мы, нижайши, признаваем, что против казенных на нас денежных годовых и правианских окладов, многое число причтено на тех заводах перерабатывания. У дров у каждой сажени излишно по 75 и по 95 копеек, у земляной воски по рублю 20 копеек, а кладка камня по рублю 30 и по 40 копеек. Да в тех же 1758-м, 1759-м годех в зимнее и в вешнее время, итого в два раз, со оных Каслинского и Кыштымского заводов не толко с насилным принуждением, но и с великими побоями, высылая нас сверх окладов, для перевоски с тех заводов до Сорокинской пристани, растоянием по примеру будет /л. 561/ верст 150, делного их полосоваго, многое число, нами на своих лошадях и перевожено. И за ту воску за плакат плата нам производима была на те зимней и вешней последней пути за каждой пуд по 2 копейки с четью. И в той железной воске обошлось издержек с каждой живущей души по 60 копеек на год, а в два года — по рублю по 20 копеек, кроме того, что лошадям и себе на корм одними денгами. А какой тому зачет есть ли, о том не знаем потому, что оное железо накладывалось бесчисленно, что наши работы и в книги не записывали. А по оному тракту имеются не токмо высокия, но почти можно назвать, что и с возами проехать великия и непроходимыя горы, в кою перевоску друг друга наимывали. И тот наем становился каждому человеку каждой пуд сверх даванной от него Демидова цены денег по 3 и по 4,5 копейки. И находясь при той перевоске по такому неспокойному пути, немало число у нас лошадей своих до смерти поморили, и тем себе немалое отягощение получили. И будучи в той воске того железа много без хлеба в тех трудах гладу претерпели.

При той же заводской работе происходило нам, нижайшим, неточию излишнее против положенных на нас подушного окладу и оброчного правианту отягощение, но и самое мучителское ругателство. К тому ж в тех неуравнителных и тяжких заводских работах приказчики ево Демидова и нарядчики многих /л. 561 об./ крестьян немилостивно, незнаемо за что, бив смертелно батожем и кнутьем, многих изувечили. От которых смертелных побоев долговремянно недель по 6, по 8 и месяца по два раны у них заростать не могли. И от тех смертелных побоев, что из молодых в военную службу взять, уже не годны. А инные от тех побоев и померли. А увечные не токмо заводских, чрез излишно налагаемых, работать, но и домашних никаких работ исправлять не могут. А иных многих крестьян так били, что начнут одного и бьют до беспамятства. А в заводах, водя по улицам, по плотинам и по фабрикам, смертельно ж стегают, выговаривая то, дабы ни о чем ни о каких обидах не бит челом. А хотя из нас, крестьян, приказом прикащиков и нарядчиков ошибкою отрубят и окоротят на вершок полено, то тех навяжут, яко татю или какому сущему злодею, и водят по всему дровосеку и шалашам. И у всякого шалаша немилостинво стегают плетми или кнутьем, приговаривая то: «Каково де ты полено рубил, тако де и тебя рубят». Отчего мы, масленские и барневские крестьяне, пришли во всеконечное убожество и нищету.

Во время ж бытности нашей в дровосеке надсмотрщик и прикащики прикажут оставлять после рубленного дерева пень вышиною от земли на одну четверть, которые так и оставливались. А после обявят, якобы покинут высок. И за то, разве не домогаясь ли чего, /л. 562/ они тех крестьян, которые те дерева рубили, положа на рубленой пень, так плетми немилосердно секли, приговаривая при том: «Твой де пень не гладок, и когда де ево до земли брюхом своим згладиш, то и сечь перестанем». А кого имянно масленских и барневских крестьян смертелно стегали: Дмитрея Карюгина, Якова Запивалова, Тимофея Истомина, Мокея Удинцова, Филипа Кандакова, Артемья Жукова, сына ево Кирила, Родиона Пономарева. Тако ж Барневской слободы потому же оными прикащиками и нарядчиками биты и смертелно стеганы Иван да Егор Паивины, Леонтей Багрышев, Степан Бухраков. И оные, как масленские и барневския крестьяне, яко от тех в заводе разных побоев, и померли: крестьян же Ефима Баландина, Прохора Сармачева, Алексея Суханова, Андрея Пырьева, Барневской Данила да Афанасия Паивиных, Семена Попова. Итого, по исчислению всех, стегано смертелно, неведомо за какия их вины, человек 103 и более. О которых оным крестьяном побоях, тако ж и о смертном убивстве сродственников их, тех сел и деревень з десятников, а с тех и кем имянно заводскими прикащики и нарядчики и протчими, тому подобными, биты и смертелно стеганы, да еще ныне оные в животе находятся, в том ныне в Маслеской канторе за руками их взяты подписки, кои при надлежащем следствии и обявлены бысть имеют. А как оные биты и мучены, о том выше сего в 5и в сем пунтках показано.

А высочайшим в. и. в. из высокоправительствующаго Сената, /л. 562 об./ состоявшимся в 1757-м апреля 8-го числа указом, во всем государстве повелено и, матернее милосердуя о народе, приложено, дабы положенной в подушной оклад народ обрадованы были. Соизволила приказать со оных, приложенных в подушной оклад, на вторую оного 1757-го и на вторую 1758-го годы половины с каждой души при платеже тех подушных денег збавить по 4 копейки з души. Которых с нас, нижайших масленских и барневских крестьян, при платеже того подушного оклада причлось всех положенных в подушной оклад с 3007 душ. Итого б надлежало на обе половины збавить денег 240 рублев 56 копеек. А с нас, нижайших, при расчете збавлено толко за одну 757-го году вторую половину 120 рублев 28 копеек. (А за 758 год за вторую половину 120 рублев 28 копеек)^*, он Демидов с нас, нижайших, и поднесь не збавливал. И никакого зачету в тех заводских работах не учинено. Кое предписанное число збавочные денги 120 рублев 28 копеек он, Демидов, в сумме за собою и поднесь удержал. А за тот 1758-й год по окладу подушные денги заработали мы, нижайши, все масленские и барневские крестьяне у него Демидова заводскими тяжкими и тиранскомучителскими, несносными работами все сполна, бездоимочно с великим излишеством.

Да в прошлом 1757-м году бывшей из масленских крестьян выборной Ефим Уваров, будучи в Каслинском заводе в дровосеке, приказом тамошних прикащиков и нарядчиков чинил немалые и несносные бавшим в заводской работе крестьяном обиды, а инным и увечье. Как то и десятники Тимофей Кнутарев, Матвей Овчинников всем мирским /л. 563/ людям объявили, что им, Уваровым, биты без всякой винности немилосердно. Л именно, Потап Меншиков, Михайло Огарков, Иван Сединкин, кои от тех ево Уварова побоев и померли. Да в том 1759-м году в осеннее время вышеписанной же выборной Уваров, приехав ис Кыштымского заводу, якобы по данному ему того завода неведомо от кого ордеру, а не по мирскому выбору старостой, многих крестьян не толко немилостивно, но и смертелно бил. А имянно, Василья да Ивана Таскаевых, Федота да Артемья Грибановых и жену оного Артемьеву Капилью. Которую, привязав к телеге, более пяти верст тащил, а куда не известно. И при том, как та жена была, немилосердно сек ее плетью. Но как уже увидил, что она от ево побои и от такого позорного мучения пришла в крайнее здоровьем несостояние, оставил. Кою уже хотя с превеликою трудностью от полученных ей побои в дом свой возвратилась. Да еще он же, Уваров, бил понапрасну крестьян. А имянно Семена Тюшнякова, Ивана Горбунова и брата ево Ивана ж Михаила Анфалова, у которого он, Уваров, тогда вымогателством своим взял у него денег 59 рублев, кои он, желая свободится от таких немилостивных и напрасных побои и принужден был отдать. Да и протчих бывших тогда крестьян немилостивно бил же. Всего человек 30 и болше, которыя при подлинном следствии всяк о себе объявить могут.

При упоминаемой же в бытность нашу в заводском дровосеке в работе происходило к нам, нижайшим /л. 563 об./ в. и. в. рабом, и сие, как неизлишнее и для своих прибытков вымышление, а нам бедным рабом к раззорению приключение. Что определенные от ево Демидова приемщики дров, называемые куренные мастера, с принуждением и немилостивными побоями чинили то. Кто настоящую хотя бы против их уже заводского положения дров сажень и вырубил, но как от того рубленья могущия оставатся и против заводского полена, якоб немного не в меру, хотя на вершок от сука, приходящая и сучья ис колод поленья. А как, хотя отрубим полено и долее меры, того они не зачитают, а велят, не включая кладеной сажени, но по близь оной прикладывать особо. И таковых прикладов происходило к каждой сажене токмо по осмой, а ко многим и по четвертой доли сажени. А зачету тем прикладкам не было.

10.

И тако, по вышеписанным к заводам самотяжчайшим употребления и по отлучке от домов своих в заводские работы, оставались толко одне жены с малолетними детми, со старыми и дряхлыми и работать немогущими людми, кои не толко под посев в вешнее время яроваго, а в осеннее озимавого, землю спахать и хлеба посееть, но и посевной хлеб с пол с превеликою нуждою едва убирали. А у инных за малопашеством и по недостатку, за несмотрением и скотом весь поеден. А к будущим годам уже почти и ничего кроме того, как толко одне могущие, сеяли наймом и то самое малое число. За нероспашкою земли не сеяли. А сен для доволствия скота нашего и лошадей с начала приписания к тем заводам /л. 564/ заготовлять время не допустило. А кои хотя по малому числу и заготовляли, но и то за отлучением в работы волным скотом поедено было. А многия, как маломощныя, так средния и протчия крестьяне, и не заработав своих окладов, из году в год ис тех заводов за далностию не выходя, многия и домишка свои покинули впусте.

11.

И тако нашей отягощенной сверх определенного по указу в. и. в. вместо прежде положенного платежа подушных денег и оброчного правианта, немалое число при тех заводах переработано может принестись. К тому перерабатыванию от него Демидова бывшим в 1759-м году во всяких тяжких заводских нестерпимых работах крестьянам даваны не против прежних лет билеты без показания во оных, сколко, кем, какой имянно работы выработано, а за оную коликое число платы к зачету следовало. И ис того можно видеть, что те белеты даваны неправдивые для того, дабы впреть не можно было нашего переработывания усмотреть.

12.

Прошлого 1760 году в марте, апреле и маие месяцах в разные числа по присланным ис Кыштымской заводской конторы в Масленский острог неоднократным ордерам о высылке масленских и барневских крестьян в Каслинской и Кыштымской и в новозаводимой Азяшской ево Демидова заводы в заводския тяжкия и несносныя разныя работы, а за какия оклады, но того в тех ордерах /л. 564 об./ не значит. Почему тогда между нами теми ордерами и не какой в раскладке поверски чинить было не велено. Да и между собою у нас, нижайших, в душах никакой поверки чинено не было. А многих из наших масленских и барневских крестьян по высылке той уехавших в те заводы за тот 1760 год. А за какия положенные на них за подушной ли оклад и за оброчной правиант те крестьяне работали того не знаем, да и зачету тому никакого и поныне нет. И будучи де тогда масленские и барневские крестьяне, кои находились в новозаводимом Азяшском ево Демидова заводе, работав чрез все лето даже до глубочайшей осени. Кои якоб и заработав по прежним примером свои оклады, то оных крестьян, ис тех заводов в домы их не отпущали. А у них, крестьян, быв в тех заводских тяжких работах, на пропитание хлеба, обуви, платье. А у многих за бескормицею лошади повалились. А у иных неведомо куда, яко в пустом месте, и отошли. К тому же, многия тогда глад и наготу в осенное холодное время тяжко претерпевали. А ис той их заводской тяшкой самосмертелной работы, коя и напред сего такова не бывала, в домы наши никого из нас не отпускали. Которые ис той работы под укрывателством в домы свои хотя и пойдут, таковых, ловя, смертелио и бесчеловечно тамошния прикащики и нарядчики батоги и кнутьем стегали, что и едва в живых оставляли. Да тогда ж, взяв у молодых голову, а у престарелых бороду, ругателски обриют. Да и всадя тамо в заводское сушило, по долгому времяни тиранско мучили. И о тех мучителских тогда в том Азяшском ево Демидова заводе тяшчайших работах, кто были, о том они, кои есть в живе, при л. 565 следствии обявить могут. /л. 565/

13.

Прошлого 1760 году июня числа посылано было нами всеми масленскими и барневскими крестьяны из своей же братьи в челобитчики крестьяне Гаврило Сединкин, Спиридон Костылев, Яким Брюхов для прозбы им в Оренбургской губернской канцелярии о происходимых нам, нижайшим, у ево Демидова в Каслинском и Кыштымском заводех тяшчайших работах, смертелных убивствах и в протчих нашему масленским и барневским крестьяном несносных побоях з данным им от всего миру приговору. Кои тогда для той прозбы, едучи до Оренбургской губернской канцелярии, в лежащем их тракте, быв в Белоирской крепости. И находящимся в той крепосте капитан Аничков, захватя их, просителей Сединкина с товарыщи, спрашивал о пропуске до оного Оренбурга пашпорта. На что они, Сединкин с товарыщи, ему Аничкову ответствовали, что де у них данного им о пропуске пашпорта неимелось потом, что Исетская правинциалная канцелярия им о пропуске для той прозбы пашпорта не дала. Толко де они Сединкин ему Аничкову один данной обявили только им от всего миру приговор. Тогда их просителей, причитая яко за беглых, а данной приговор ни во что, уничтожил. Да тогда ж, взяв посадил на обахту. И на другой день взял с той обахты, послал под крепким караулом с 3 человеки в Оренбургскую губернскую канцелярию, в которую прибыв оного июня 27 числа. И по привозе обявлены они во оной Оренбургской губернской канцелярии тогда губернатору Давыдову, кои де спрашиваны им Давыдовым о их прошении. И по спросе приказал он, Давыдов, поставить на квартиру, где они на той квартире стояли недели с 3 и более. И о том прошении подали они, Сединкин с товарыщи, за руками /л. 565 об./ их в ту Оренбургскую губернскую канцелярию о всех происходимых наших крестьянских нуждах челобитную, кою тогда та Оренбургская губернская канцелярия приняла. Токмо по приезде тогда в Оренбург ево Демидова прикащика Якова Широкова, и реченных просителей, Сединкина с товарыщи, призвав в ту губернскую канцелярию к слушанию той челобитны. И в то время, пришед они во оную губернскую канцелярию. И того ж числа, взяв оттоль, посадили их Сединкина с товарыщи в тюрьму, где и сидели ден з 10. А после того, взяв ис той тюрмы, сковав в ножные железные кандалы, а на шеи их наложа железные рога, и определили с катаржными в работу, где находились в тех кандалах и рогах недели с 3 и более. А по выпуску ис тех кандалов отпущены были на поруки. Токмо причислялись все с каторжными наряду даже декабря до 22 числа. А с того 22 числа декабря ис-под караулу их Сединкина с товарыщи свободили и отпустили в домы. И по отпуске при отезде их домой, не ведомо для какого умыслу, пришед на квартиру Казанского драгунскаго полку, обыскивая, капрал Иван Илин. Неведомо чего в писмах знать, что оной отыскивал принятую ими в Оренбургской губернской канцелярии челобитну, коя отдана обратно, которая и поныне у них имеется.

14.

За прошлой 1760 год на вторую и сего 1761 /году/ годов на первую половины по указом в. и. в. за отрекателством ево Демидова, как подушные семи четыре, а за сей 1761 год семи четыре и шестигривенных Зборов денги /л. 566/ собраны и к отдаче в Исетскую правинциалную канцелярию с выбранными ис крестьян зборщики отправлены. Тако ж за 761 же год положенной на нас окладной оброчной правиант вместо ржи мукой и овес в казенные в. и. в. магазины весь сполна заплатили ж бездоимочно. Тако ж и впред оные как подушные денги и окладной оброчной провиант, так и всякие казенные государственные подати, что принадлежит повсягодно в казну в. и. в., платить желаем бездоимочно ж.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие челобитье принять и нас, нижайших, Масленской и Барневской слобод крестьян, за вышепрописанными (обстоятельствы, яко весма за крайнее отяготителными) работами и смертелными побоями, от заводов вышеупоминаемого господина статского советника Демидова свободить или по тому в. и. в. ис Правительствующаго Сената указу повелено подлежащие поблизь к ево заводам слободы приписать, кои уже были и назначены, оными переменить, дабы мы, нижайши /л. 566 об./ будучи в таком жесточайшем и мучителном подтверждении и вяще нынешняго не могли притти во всеконечное раззорение и точную нищету. А буде по сей челобитне сего здесь учинить невозможно, то б благоволено было с прописанием нашего нижайшаго прошения представить в Высокоправительствующи Сенат.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. сие челобитье принять и о всем нашем прошении решение учинить. 1761 году июня 16 дня.

К поданию надлежит находящимся в Масленском остроге у следственных дел в коммисию его высокоблагородию господину секунд-майору Сухотину с товарыщи. Подлинную челобитную писал Исетской правинцыи Шадринского дистрикта Барневской слободы пищик Дмитрей Балуев. К подлинной челобитной по пунктам вместо крестьянских старост Михаила Бухвалова, Федора Осокина, и всех крестьян по их велению пищик Тимофей Степанов сын Галеченин руку приложил.

На л. 558—566 скрепа: С подлинной читал канцелярист Андрей Мартынов.

На л. 558 помета: Подана июня 16 дня 1761 году.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3554, л. 558—556. Копия.

№ 2. 1761, июнь. Челобитная крестьян Чердынского уезда Пермской провинции Казанской губернии, приписанных к Петропавловскому заводу М.М. Походяшина, в Сенат об освобождении от приписки и о разорении

/л. 15 об./ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Елизавет Петровна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Казанской губернии Пермской правинции Чердынского уезда Вилгорского, Бигичского, Цыдвенского, Салтановского, Янидорского, Анисимовского, Кушмангорского, Лекмортовского, Бондюжского, Косинского и Нижне-Косинского, Чежевского, Лопониского и Ямскаго станов от государственных черносошных крестьян выборные Иван Лунегов, Иван Леонтьев, Иев Снигирев, Андрей Дружинин, Григорий Быков, Иван Афанасьевых. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

По указу в. и. в. из государственной Берг-коллегии в Чердынскую воеводскую канцелярию, присланного прошлого 1760-го году февраля « » дня, повелено по прошению верхотурского купца Максима Походяшина к новостроющемуся в Сибирской губернии Верхотурском уезде на речке Колонге медному и железному ево Походяшина Петроплавловскому заводу для заводских работ приписать по близости Чердынского уезда из государственных черносошных крестьян 4200 душ. И по приписке заработывать им одне толко положенные на них подушные денги. А когда необходимость потребует, то и сверх заработания подушных денег, повелено оному купцу Походяшину тех приписных крестьян в заводские работы употреблять с платежем им за те работы по силе указу 724 маия 29 дня в летнее время работнику с лошадью по 10 копеек, а без лошади по 5 копеек, в зимнее время с лошадью по 6 копеек, без лошади по 4 копеек на день. И велено быть тем крестьянам при заводских работах с приписания впред 10 лет. /л. 15 об./ Но при том во оном в. и. в. указе подтверждено, чтоб тем приписным крестьяном, в деловую пору в их крестьянской работ, отчего они пропитание имеют, помешателства отнюдь не чинить и поголовно на работу не высылать. А между оным срочным десятилетнем временем, повелено оному Походяшину вместо приписных для работы крестьян купить и на показанной завод перевести. А сколко, когда собственных ево крестьян к тому заводу куплено будет, присылать в Берг-коллегию ведомости и с купчих копии без продолжения времени. А буде покупки чинить не будет, то оной завод взят будет в казну в. и. в.

И по силе оного в. и. в. указу приписанных станов крестьяне 4200 душ к показанному купца Походяшина заводу прошлого 1760 году в июле месяце для заводских работ чрез находящагося в Чердынской воеводской канцелярии првящаго воеводскую должность камисара Василия Змеикина и присланного ис Канцелярии главного заводов правления капитана Семена Мятлина и Соликамской воеводской канцелярии подканцеляриста Андрея Татарникова с имевшеюся при них при многолюдстве командою и приписаны.

Во время того приписания показанные камисар Змеикин и капитан Мятлин и поверенный Походяшина Иван Хлепятин, будучи в разных чердынских жителствах, чинили тем крестьяном крайнее раззорение. И не разсуждая, что в то самое приписание наступило уже работное к поставке сен и к собранию с поль хлеба время, забрав многое число крестьян в разные избы, приказали салдатам обнажить палащи, а прочим, примкнув к ружью штыки. Принуждали их крестьян с великими угрозами, чтоб для работ к заводам оного Походяшина подписалися. И содержали их за таковым строгим караулом двои сутки. Ис коих крестьян Иева Снегирева, Федора Курганова и протчих неведомо за что, связав руки и подняв в избах ко грядкам, били дубьем безчеловечно. А между тем протчие бывшие в той команде салдаты, /л. 16/ будучи в домах крестьянских, чинили немалые наглости и обиды и брали для себя усилно скота и птицы без всякой за то заплаты. И чрез то причинили немалое раззорение.

А понеже оной купца Походяшина завод состоит не в Казанской, где Чердынской уезд, но в Сибирской губернии, и от жителств тех приписных крестьян находятся в далном разстоянии и не менее 700 верст. И летним временем дорога находится толко чрез Верхотурье, и та весьма затруднителная, которою до того заводу до чердынских жилищ едва через целый месяц доезжать возможно. А обратно от заводу до чердынских жилищ через толикое ж время прямого же тракту иметь никакова способу не находитца, ибо между Чердынским уездом и помянутым Походяшина заводам облежат места весма болотные и сверх того простирается между теми местами непроходимая гора, называемая Павлинской камень. Но и через оную по непроходимым местам разстояния до заводу имеет быть более 500 верст. И по таким затруднителствам в летнее время за болотами, а зимою за весма глубокими снегами и на непроходимою горою прямо ездить никак невозможно. А по дальному разстоянию через Верхотурье в одном толко проезде до заводу и обратно до жилищ требуется времяни, как выше показано, не менше 2 месяцев.

А когда по нарядам на показаной купца Походяшина завод оные приписные крестьяня для всяких заводских работ посылаются, то по приходе туда определены бывают /л. 16 об./ к сечке дров, ко кладке и осыпке куч, ко зжению и возке уголья и руд. И ту заводскую работу по силе в. и. в. указу исправляют, хотя и с великим затруднителством, без всякого ослушания. Но во время отлучки их от домов, а особливо в летнее самонужнейшее работное время в посев и убор с пол хлеба и в поставке сен, чинятся им теми отлучками крайний раззорения, отчего многие уже пришли в совершенное недостаточество и нищету, потому что для содержания семей своих хлебные припасы, а для скота корм принуждены получать покупкою. Но и на такие самонужнейшие и необходимые надобно сти достатка уже не имеют, ибо по бытности их при заводских работах плату получают самую малую, которой едва и на собственное при тех работах пропитание доставать не может, понеже хлебные приписы выдаются им при заводе в число заработанных денег высокими ценами. А имянно: мука ржаная по 25 копеек пуд, и против состоящих в городе Соликамской и в Чердыне цен с немалым излишеством, то есть у каждого пуда по 10 копеек. А хотя у кого по щетом и окажутся по заробкам додачи небольшие, и те за такою далностию употребляют в обратном от заводу до жилищю своих проезде себе на пропитание и лошадям на корм. На домашнее же содержание нисколко уже остатка не бывает.

/л. 17/ Оной же Походяшин вместо оказания к тем приписным в работу черносошным крестьяном в недостатках их всположениев поступает с ними при заводе с неописанною строгостию, распределяя днем по разным работам, а в ночь, собирая садит в построенные болшие избы под караул и бреет на головах волосы, как у рекрут. Некоторых же содержит скованых в железах. И от таких ево Походяшина строгих поступок, и от вредного при заводе воздуха, и нездоровой воды с начала того завода померло при оном чердынских крестьян до 300 человек. За которых умерших принуждены подушные денги и протчие казенные поборы платить оставшие приписные крестьяне, от чего сносят великое отягощение. А сверх того определенной от Походяшина для высылки на завод работников прикащик Федор Шестаков, не взирая на то, что от безвременных и особливо в летнее работное время отлучек, пришли те приписные крестьяне в крайнее разорение через наглые свои нападки брал со многих крестьян денгами по 50 копеек, и по рублю с человека, и, уволяя от посылки на завод, давал им от себя писма, изъясняя в них якобы те крестьяне к работе негодны. А вместо их выслал других. И тем причинил многим немалой убыток и напрасное затруднителство.

А хотя по силе вышеписанного в. и. в. указу и повелено означенному /л. 17 об./ Походяшину на оный ево завод для работы покупать собственных своих крестьян, но он Походяшин таковой оным крестьяном покупки не чинил, да и способных к поселению крестьян при том заводе мест не находятся. А облежат около того завода места каменистые и не токмо к хлебородию удобные, но и для сенных покосов годных нисколько не находится. А ради поставки сен должно от заводу отъезжать более 40 верст. За неимением же для корму лошадей при том заводе сен прошлого 760 году в осеннее время и у бывших в работах на оном приписных крестьян на возвратном пути в проезде от заводу до чердынских жилищ померло до 200 лошадей. И тако вместо чаемой исправности приведены все приписные к заводу ево Походяшина крестьяне в крайнее и неописанное изнурение. И буде еще при том заводе для работ оставлены оные будут, то неминуемо притти могут в совершенное раззорение и подушных денег по нынешнему положению за дороговизною при заводе ево хлебных припасов заработывать будут не в состоянии. Более же всего опасност обстоит, чтоб от тяшких заводских работ и вредного при заводе воздуха и нездоровой воды не воспоследовало и таковаго же приключения и со всеми приписными к тому заводу крестьянами, каковому вышеписанные до 300 человек уже действително подвержены.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено /л. 18/ было сие наше челобитье в Правителствующий Сенат принять и для вышепредписанных невозможностей и раззорениев наших и за далним в завод Походяшина жителств наших разстояниев всех означенных чердынских черносотенных крестьян от приписки и работ того заводу свободить, чтобы мы через то могли избавлены быть от всеконечного разорения. А повелено б было ему Походяшину те заводские свои работы исправлять волным наймом или своими покупными крестьяны. Подушные же денги будем мы в казну в. и. в. бездоимочно, как и напред сего до приписки к заводу Походяшина платили, в чем свидетелствуют данные нам в том платеже от подушного збору квитанции. На которой исправной платеж подушных денег и на собственное свое содержание получали мы за поставляемые к Пермским соляным промыслам варичные дрова и за строение соляных судов по доброволному с промышлениками договору доволную плату, которой от тех соляных промышленников при выварке полной препорции соли, как нам, так и протчим всем черносошным верхокамским крестьянам, за оные работы происходило в год более 50 тысяч рублев. И ежели от работ поминутного купца Походяшина заводу избавлены будем, то имеем и впред поставкою к соляным промыслам дров и судов получать доволную плату без всякого отягощения и раззорения, понеже оная поставка варничных дров и судов к соляным промыслам бывает весма способная, ибо приплавляются те дрова и суда вешним временем до тех промыслов рекою Камою. /л. 18 об./ Буде же Правителствующий Сенат на вышеписанном нашем о раззорении всех приписных к заводу Походяшина черносошных чердынских крестьян представлении утвердится не соизволит, то повелено б было о том изследовать кому указом в. и. в. повелит, токмо кроме Казанской губернской и Соликамской и Чердынской воеводских канцелярий для того, что мы именованные, от тех канцелярий ко охранению в справедливости нашей никакой надежды имет не можем.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решении учинить. Июня дня 1761 году. К поданию надлежит в Правителствующий Сенат. Прошение писал лейб-гварди Семеновского полку солдат Егор Елисеев.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3254, л. 15—18. Копия.

№ 3. 1761 г. декабрь. Челобитная крестьян села Котловки Арской дороги Казанской губернии, приписанных к Авзяно-Петровским заводам Е. Демидова, в Сенат об освобождении от приписки и о разорении

/л. 56/ Всепресвятлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Елизавет Петровна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Казанской губернии Арской дороги села Котловки государственные ясашные крестьяне Афонасеи Семенов сын Гулящев с товарищи. А о чем наше прошение тому следуют пункты.

Не безызвестно есть Правителствующему Сенату и протчим судебным местам о нашем безгласии и силном порабощении неволею, яко пленных или за смертные вины отданных в работу партикулярных железных заводов завотчиком, где от которых произошло великое немилосердие и несчадное кроволитие и смертное напрасно убивство и от разных утеснениев умерщвление, что самым делом оное все на нас безгласных и бедно напрасно погибающих исполнилось. Да и ныне от того бедственнаго случая не освобождаемся, по и до конца уже погибаем.

И от такой всеконечной нашей несносной беды и крайнего раззорения прежде просили и ныне слезно просим Правителствующаго Сената в силу Соборнаго Уложенья 10 главы 1 пункта и многих имяниых указов избавить нас, таких бедных, обидимых от руки силнаго, до конца раззоренных от дворянина Евдокима Демидова. Который так нагло нас /л. 56 об./ истари и ныне, точно находящихся государственных ясашных крестьян, раззорил и еще раззорить неослабно отважился, паче своих купленных крестьян. И не прочя себе и потомком своим, потому что истари мы, имянованные, были и ныне находимся государственные ясашные крестьяня, кроме того, что оной Демидов в прошлом 760 году неправым своим челобитьем просил о бытии нашем при купленных ево Демидова заводех. И по тому ево Демидова желанию Правителствующего Сената действителное об отдаче нашей ему Демидову определения точного и поныне не токмо видеть и не слыхали, кроме /кроме/ что в указе печатном сего 761 году марта 31 дня упомянуты мы, именованные, якобы в непослушании в заводе ево Демидова партикулярном работам/. Х которой работе ево Демидова велено нас понудит отправленной от Казанской губернской канцелярии военной команды. Причем велено тем указом главнокомандующему спросить у нас, именованных, нет ли какова от партикулярных заводов каких обид и непорятков. Почему от нас тому при военной парти главнокомандующему о всех случившихся наших притеснениях, бедствиях, причинявшихся оных заводов от управителей находящихся, чинимыя смертныя убивствы, и безвинные всегда раззорение, и всякой год по несколку семей и жилищ наших переселением на завод, чем крайнее и беззаконее нам учинено раззорение. И лишилис от тех переселенцев не токмо крестьянского своего пожитку, но и жизни. Не стерпя гладу и протчих тягостей заводских, и в пути за далностию разстоянием жиля на степях и в лесах по несколку человек замерзали. 14 от протчих нестерпеливостях, /л. 57/ будучи в самоволном ассесора коллежского Козьмы Матвеева более 2 лет во владении, и о протчих наших многих нуждах главнокомандующему подавали. О чем от него в Казанскую губернскую канцелярию и репортом представлено. А ис Казанской губернской канцелярии в Правителствующий Сенат о невозможности за раззорением нашим быть при заводе сего же 761 году точно представлено ж.

И оной главнокомандующий, не дождавшие на репорт свой о нашем раззорении резолюции от Правителствующего Сената, уже начел чинить знатное дело по какой ни есть страсти, что и признать можно. В самое работное время, собрав из деревень выборных и первостатейных ис крестьян людей под караул, а многие тосмотря разбежались, и держал в крепком аресте. И многих нещадно мучил плетми, принуждая яко по законному государственному делу к подписке о бытии у оного партикулярного заводчика Демидова и у поверенных ево в послушании, отчего итак в конец раззорены. А от той насланной военной команды и наипаче уже и дневной пищи, едва не все в тех наших жителствах от несвободности удержания под караулом, лишилис. И оттого всех летних работ ко исправлению недопущением и высылкою на ту, яко за вину, на каторжную работу немалое число выслал. И потом от поверенного от онаго Демидова Василя Кулалеева — явного смертоубийца и известного Казанской губернской канцелярии о том ево смертном убивстве, которой сам собою у нас имянованных определяется управителем и раззоряет нас многия годы без всякого разсуждения и милосердия, как прежде повсягодно нас переселял, так и ныне, несколко семей отобрав /л. 57 об./ самовласно, и послал раззорително на завод Которыя, покиня домы и все свои крестьянские пожитки, принуждены с великою тягостию, з женами и с малолетными своими детми на неповинную смерть иттить. И за крайнею своею немощию, к тому же и далным путем, котораго не менея 600 верст от жилища нашего до того завода, как женск пол, так и младенцы, в пути спешностию неисправными оказание за болезнми. И за неимением готоваго припасу и пропитанию принуждены были остановится при некоторых жилищах для обявленных необходимых нужд. При которых высланных семьях приставлены были отставные салдаты от показанного смертноубийца Василя Кулалеева. Ис которых один, возвратяс в жилища наши, и объявил ложно тому смертоубийцу Колалееву, якобы сии, высланные на переселение, учинилис силны и на завот итти не хотят, отговорку де чинят такую, что и Правителствующий де Сенат переселять их не указал. И означенной смертноубиец Колалеев — человек, не имея ни малой милости и разеуждения, забыв страх божий и презря правы государственныя, потому же оболгав тех бедно раззоренных, высланных с семями людей ослушниками, и просил у оного при военной партии главнокомандующего нарочной парти для понуждения оных семей в дороге с поспешностию на поселения к заводу. Которой командующей, верно присяжной своей должности, выступил и сверх указного повеления по желанию означенного смертноубийца Колалеева в нескольких человеках при обер-афицере венную команду немедленно отправил. Которая, наехав в пути /л. 58/ на высланных с семями, в безчеловечном понуждении спешить к заводу на работу и на переселения так мучителски понуждал, что и до смерти из оных ясашных крестьян одного человека убил. У которого убитаго осталас жена с малолетных с нею детей, со оными переселенными семьями немилостивно отправлена не для работ или другой какой надобности, но закрывая то смертноубивство невинное от извету, где и оная бедственная вдова с сиротами потому же в пути или на заводе получит от глада и протчих нужд нестерпимых горкую смерть. И такое самовластное переселение, ныне нам учиненного от онаго Демидова и от поверенного ево смертноубийца Колалеева. Последнее наше раззорение, от котораго впредь исправится не токмо в ево заводских работах или государственных зборех, кои пропитание оставшие в жилищах с нуждою иметь могут, а протчие от такого нещаднаго раззорения разбрелись для прокормления по миру безызвестно. Да и в заводскую работу несколко сот отправленных, не которых будучи во оной работе более года, едва могут половина живых в домы свои возвратится. Да и домов своих в таком состоянии, в каком оставят, не токмо получат, но и живущих в нем жен и детей не застанут: за неимением пропитания, кои куда разойдутся. И в таком случае многия, скитавшись, помирают, а протчия безызвестно пропадают. И так оная неволно порабощенная завотская партикулярная работа, каждому человеку в год, которые на завод высланы /л. 58 об./ бывают, самому последнему, недостаточному крестьянину более 20 рублев в год ставится. И от такой несносной завотской работы в ежегодных отправлениев, сколко б нас имянованных ни было, все в котором времени погибнут без остатку. Имеем от чего немалой ущерб в. и. в. интересу приключитца может. Которого збору с нас, имянованных, немалое число в год внов с накладными по 60 копеек собираемо быть имеет? А от завотчиков партикулярных, как ныне и прежде, за нас, именованных, не по одной копейки в казну платежа не имелось.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше прошение Правителствующего Сената Генерал-рекетмейстерских дел принять. И к прежде поданному нашему челобитю. А поверенной Афанасья Гулящева сообщить. И в силу прав государственных нас, именованных, защитить и более до раззорения оным Демидовым и поверенного ево смертноубийца Василья Кулалеева не допустить. И о всем том нашем незаконном раззорении чрез нарочно посланного изследовать. И нас более раззорит не повелеть. И от того Демидова партикулярного завода ото всех ево завотских и протчих ево и прикащиков принуждаемых работ свободить, дабы чрез то, хотя малую /л. 59/ отраду от раззорения нашего получит. А смертноубийца оного, самосатца, в управители к нам, и бестрашника и неизвестного какого он чина человек, в Правительствующий Сенат повелеть взять. И о том, ево, как в смертном убивстве, так и протчих всяких наших раззорениях, и ежегодном переселении на завод на маловременно наемную башкирскую землю, где не токмо под хлеб землю пахать, но и на огородную под овощи нужду употребить неможно. И ежели вышеозначенная наша безгласных раззорение ни во что будет признавателно, то б хотя для положенного и собираемого с нас, именованных, государственного интереса помиловать, дабы оной интерес за означенным неповинным нашим раззорением не остались бы за несостоянием нашим к платежу в вечной недоимке.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Декабря дня 1761 году. К податию подлежит Правительствующего Сената Генерал-рекетмейстерским делам. Подлинное прошение писал лейб-гвардии Семеновскаго полку салдат Егор Елисеев. К подлинной челобитной вместо вышеписанного крестьянина Афонася Гулящева с товарыщи по их прошению лейб-гвардии Семеновскаго полку 6-й роты салдат Семен Иванов руку приложил.

На л. 56—59 скрепа: С подлинной читал канцелярист Федор Мурзин.

На л. 59 помета: Докладывано 11 генваря 1762 году.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3553, л. 56—59. Копия.

№ 4. 1762, январь. Челобитная крестьян Масленского острога и Барневской слободы, приписанных к Каслинскому и Кыштымским заводам Н.Н. Демидова, в Сенат об освобождении от приписки и о злоупотреблениях заводской конторы и следственной комиссии майора Сухотина

/л. 440/ Всепресветлейший, державнейший, великий государь, император Петр Федорович, самодержец всероссийский, государь всемилостивейший!

Бьет челом Оренбургской губернии Исецкой правинции Шадринского дистректу Масленского острогу и Барневской слободы в. и. в. государственые крестьяне Ефим Баландин, Матвей Харитонов. А о чем тому следуют пункты.

Напредь сего, издревле показанных слобод мы, крестьяне, по указом в. и. в. состояли в ведении Исецкой правинциалной канцелярии с платежей в жалование на армию в. и. в. подушного окладу с написанными по нынешней последней ревизии мужеска пола душ масленских з 2139, барневских с 868. Итого с 3007 душ. С каждой души подушных денег так, как в. и. в. указами повелено. Також и сверх того не доволствие пропитания состоящих в пограничных местах войск регулярных и протчих команд положенного по указом в. и. в. оброчного правианта. И те, как подушные, так и оброчные правиант и всякие в. и. в. государственные подати, повсягодно платили сполна бездоимочно. Тако ж и в рекрутской набор отдача крестьяном была безостановочно. /л. 440 об. /

Прошлого 757-го году по указу в. и. в. присланному из Исецкой правинциалной канцеляри в Шадринскую управителскую канцелярию со изображением в нем Правительствующаго Сената состоявшегося в прошлом 1756-м году июня 23-го дня указа велено статского советника дворянина Никиты Демидова вновь заводимым железовододействуемым, состоящим в Исецкой правинции в башкирских местах в Мякотинской волости, х Каслинскому и Кыштымскому ево заводам, якоб за недостатком в Сибирской губернии от Гороблагодатских заводов слобод, приписать Оренбургской губернии ис принадлежащих поблизости тех ево заводов слобод, а именно Окуневского дистрикту ис Теченской и Пещанской крестьян годных на работу 1255 душ. И потому в. и. в. Правительствующаго Сената указу к тем ево Демидова заводам ис Теченской и Пещанской слобод приписаны тогда были. Потом в том же году от той заводской работы те слободы, не работав, отменены. А вместо оных бывшим Шадринским управителем Иваном Выходцовым, в должности приписным в Шадринской управителской канцелярии канцеляристом Федором Мартыновым к той работе причислены мы, нижайшие, Масленского острогу и Барневской слободы крестьяня, состоящие разстоянием от заводов в 250. А оные в 90 верстах. А по какому указу не известно. При которой работе весма тяшко умучены. И тако нас к тем ево заводам по нынешней ревизии причислено было 3007 душ. А после той ревизии рожденных 1191. Всего приписано с вышеписанными оклады и тягостьми /л. 441/ 4198. Противу того указного числа работало излишнее написанным по ревизии годных в работу за 1255 душ; настоящее завотскою работою нами тогда и заработывано. Да сверх того по той же ревизии за умерших, взятых в рекруты, за перистарелых от 15 до 60 лет, и за протчую пустоту на каждой год за 1752 души. Итого в минувшия 3 года переработано нами излишно, яко сверх указу, за 5256 душ великими, несносными и мучителскими завотскими тяшкими работами. За которые надлежало б платить за неимущество и пустоту в ту ево Демидова окладную сумму по обещанию нам, крестьяном, при той приписке бывшими поверенными ево Демидова Петром Блиновым, Андреем Набатовым, яко б за ту пустоту сверх годных в работу, как вышепоказано, яко за излишнее за 1752 души, платить будите, подушными денгами, а не завотскую работою заработывать. А какие оные завотские работы значит в нижеписанных пунктах.

По приписке прошлого 1757-го году по вступлении нашего в те заводы в работы к зарабатыванию за платеж в казну в. и. в. подушных денег, на ком какия оклады состоят на первую половину. И по наступлении лета того 1757-го году, с начала маия месяца, по наряду от Каслинской завотской канторы находились при показанных Каслинском и Кыштымском заводах в заводских работах, в дровосеке. Коих расположено было рубкою на каждую положенную в подушной оклад душу обыкновенных завотских по 4,5 сажени без исключения выбылых душ, за которых, яко же /л. 441 об./ и за себя, те дрова рубили роскладкою по имуществом, яко то по пожиткам, один токмо работать могущие. И тако на каждую могущую душу доставалось, кои крестьяне немогущие, достаточные на первых по душе, на средних по полудуше, на последних, то есть скудных по четверти душе. За которые объявлено было от прикащиков ево Демидова за каждую тем бывшим в дровосеке крестьяном плата толко по 25 копеек за сежень. А мы рубить наимовали за нашим безсилием в работе по 70 копеек и по рублю. И тако нам, нижайшим, против обявленной Демидова за дрова платы по нашему найму стало быть излишнее отягощение. Да сверх того работали при Кыштымском заводе у вновь заведенного из озера в озеро для пуску воды; копаны каналы даже до заморозов. А в зимнее время на лошадях возили на плотину землю. И по тогдашнему осеннему и зимнему времяни по неимению к доволству лошадей корму и от мерзлости земли лошадей пало многое число, от чего последовал напрасной убыток и великое раззорение. За которую при канале работу было объявлено, что зачтется каждой день пешему человеку в летнее по 5, конному по 10, в осеннее время, то есть октября с 1 числа по самую зиму, пешему по 4, конному по 6 копеек. А мы, нижайшие, между собою наимом обращались каждому человеку нашему в день по 15, а конному по 30 копеек. А при воске на плотину камня и земли определена от них была завотская яма, а камню сажень, которых за воску платили по 60 копеек. А нам наимом обходилось земли и камень каждая сажень по рублю по 80 копеек. И тако оное на толко в число платежа оброку зачетом, но за дествително в платеж работою произошло втрое. /л. 442/

Прошлого 1758-го году за вышеписанное число душ без исключения во всякой год заработывано дровяною рубкою, земляною, каменою воскою, песошною каналною копкою и всякою заводскою тяжчайшею работаю с великою нуждою за каждую душу по 5 сажень по 5 осмин. Повелением же неуравнително в каждой год с великим работаю прибавлением и отягощением. А дровяная оная завотская сажень свыше указной 3 и в 4 аршина и более. Которую зачитают в вышеписанную в платеж цену по 25 копеек. И земляную воску по 60 копеек за пруд, которой мерою в круг 6 сажен, а в глубину аршин. Камню кладка противу дровяной сажени по 40 копеек. А нам наимом обходилось дрова каждая сажень по рублю и по рублю по 20 копеек. А оная воска земли по рублю по 80 яма. Камень по рублю 80 и по 70 копеек сажень. Почему признаем против казенных на нас наложенных годовых денежных и правианских окладов многое число причтется за ним излишнего. А именно: перерабатыванием у дров каждой сажени излишнего по 70 и по 90 копеек, у земляной воски по рублю по 20, а кладке камню по 30 и по 40 копеек. Да в том же 1758-м и 1759-м годех в зимнее и вешнее время в 2 раз со оных Каслинского и Кыштымского заводов, несколко с насилным принуждением и с великими побоями, посылая нас сверх окладов, для перевоски с тех заводов до Сороченой /л. 442 об./ пристани, разстоянием по примеру будет верст со 150. Делного их полосоваго железа на наших лошадях многое число нами перевожено. И за ту перевоску за плакат нам плата производима была на те зимнее и вешнее время последняго пути за каждой пуд по 2 копейки с четью. И в той железной воске обошлось издержек с каждой живущей души по 60 копеек на год, а в два года по рублю по 20 копеек, кроме того, что лошадям на корм и себе, одними денгами. А зачет тому ест ли неизвестны, потому что оное железо накладывалось безчисленно. И те наши работы в книги тогда не записывали. А по оному тракту имеются высокия горы, при которых имеется проезд весма нужной. И за тем в ту перевоску наимывал друг друга. И тот /наем/^** становился каждому человеку сверх даванной от него Демидова цены денег пуд по 3 и по 4,5 копейки И по такому неспособному пути находясь при той перевоске, лошадей поморили от бескормицы немалое число. А себе получили великое отягощение. И будучи в той воске и у работы прудов претерпевали от раззорения глад, а жены и дети многия воспитовались мирским воздаянием.

При той же заводской работе происходило нам неточниию излишнее противу положенных на нас подушного оклада и оброчного правианта отягощение, но и самое мучителское ругателство. В тех же неуравнителных, тяшких завотских работах ево Демидова прикащики и нарядчики не знаемо за что /л. 443/ немилостиво били батожьем и кнутьями. Многих крестьян смертелно изувечили. От которых побои долговременно недель по 6 и по полугоду не заростали с червием раны. От тех же побои из молодых в военную службу за увечьем в отдачю уже быть не способны, а завотских и домашних работ исправлять не могут /инные померли/. А за про нынешную в обиде жалобу, дабы и впредь нигде не били челом, приказом прикащиков и нарятчиков, навезав, яко татю, на шею колодки и водя по дровосекам и шелашам, а в заводе по улицам, по плотинам и по фабрикам, ременными кнутьями, немилосердно, злодейски мучили. Отчего пришли в увечье и в конечное убожество, что многие и домов своих лишились.

Во время же той бытности нашей в дровосеке надсмотрщиков и прикащиков приказом нами оставливаны во время рубки дров пни вышиною от земли в четверть аршина. А опосле оные объявили, якобы тот пень покинут высок. И за то для своей корысти и лакомства тех крестьян, положа на пень, секли ж плетми, приговаривая при том: «Твой де пень, каков есть негладок, и тогда де ево до земли згладишь брюхом, то де и сечь перестанем». А кого имянно масленских и барневских крестьян засекли до смерти: Дмитрия Корчюгина, Якова Запивалова, Тимофея Истомина, Мокея Уфимцова, Филипа Кандакова, Артемья Жукова, сына ево Кирилла, Родиона Понамарева; тако ж Барневской слободы оными ж прикащиками и нарятчиками застеганы Иван да Егор Паивины, Леонтей Багрышев, Степан Бугряков. /л. 443 об./ И оные, как масленские, так и барневские, сеченые в живых крестьян Ефима Баландина, Прохора Сармачева, Алексея Суханова, Андрея Пырьева, барневских Данила да Афанасья Паивиных, Семена Попова. А всего по исчислению с ненаписанными более 300 человек безвинно мучены. И в том смертном бою, а прочих в увечье, кто и кем имянно, заводов прикащиками и нарядчики замучены и изувечены, тех сел и деревень з десятников и родственников их за руками взяты впредь к свидетелству скаски в Масленской канторе, кои к надлежащему следствию имеют быть предъявлены. А о побоях их пред сим и в сем пункте показано имянно.

По именному в. и. в. указу, прописанному в указе Правительствующаго Сената, состоявшемуся в 758-м году апреля 8-го, которым матернее милосердуя о народе верноподанном, дабы положенной народ в подушной оклад обрадованы были, всемилостивейшее отныне повелели со оных положенных в подушной оклад на вторую оного 1758 и на первую 1759 года половины с каждой души при платеже тех подушных денег збавить по 4 копейки. Которых с нас масленских и барневских крестьян при платеже того подушного оклада причлось всех положенных в подушной оклад с 3007 душ. Ис того надлежало б на обе половины збавить денег 240 рублев 56 копеек. И такого числа денег и поднесь с нас не збавлено. Ниакого расчету в тех завотских работах не учинено. И те збавочные денги он, Демидов, в сумме за собю удержал. А за те 758-й и 759-й годы подушные денги /л. 444/ заработаны нами по прежнему окладу тиранско мучителскими несносными тяшкими работами все сполна бездоимочно с великим излишеством.

Да в прошлом 1757-м году бывшего из масленских крестьян выборной Ефим Уваров, будучи в Каслинском заводе в дровосеке, приказом тамошних прикащиков чинил немалые и несносные бывшим в заводской работе крестьяном обиды, а иным увечье. Как то и десятники Тимофей Кнутарев, Матвей Овчинников всем мирским обявляли в бою без всякой винности немилосердно. А имянно Потап Меншаков, Михаила Агарков, Иван Сединкин, кои от тех ево Уварова побои и померли. А в 759-м году в осеннее время вышеписанной выборной Уваров, приехав ис Кыштымского заводу, якобы по данному ему от того завода неведомо от кого ордеру, а не мирскому выбору, старостой Василья да Ивана Таскаевых, Федота да Артемья Грибановых, а жену оного Артемьева Наталью, привезав к телеге за косы и таща далее 5 верст, смертелно били и плетью секли. Но как увидя, что от ево ругателских побои пришла в крайнее здоровьем невсостояние, на дороге оставил. Коя едва жива в дом свой возвратится могла. Он же Уваров, бил напрасно крестьян Семена Тюшнякова, Ивана Горбуна и брата ево Ивана ж, Михаила Анфалова, у которого он Уваров вымогателством, а он Анфалов, желая от нетерпимых побои свободится, взял у него /л. 444 об./ денег 59 рублев. Бил же 30 человек крестьян за то, что оне хотели итти просить и, приговаривая, чтоб просить /никуда/^*** не хотели. Которые при подлинном следствии всяк о себе показать могут. Взял же прикащик Селезнев с товарыщи с наших крестьян деньгами 180 рублев.

При упомянутой же дровосечной работе происходило к нам, как за излишнее для своих прибытков вымышление, а нам бедным к раззорению, приключение. Что определенные от ево Демидова приемщики дровам, называемыя куренныя мастера, с принуждением и немилостивыми побоями чинили приметки. То и настоящую, хотя бы против их уже завотского положения дров сажень и вырубили, но как от того рубления могущие оставатся и против завотского полена, якобы немного не в меру происходящее за сучьями, привесть в меру было не можно, верстая на то противо казенного устава, другия поленья отрубкою были более меры. Точию они, зачитая те поленья короткия с долгими и не включая кладкою в сажень, но таковыя по их велениям поблиз равномерных дров прикладывали. И таковых прикладов каждой происходило дров по осмухе, а ко многим и по четверте доли сажени, которым прикладом зачету не было.

10.

И тако по вышеписанным к заводам самотяшчайшим употреблениям, отлучкою домов своих в завотдские работы употреблялись. А при домех оставались толко одне жены с малолетными детми, со старыми /л. 445/ дряхлыми и работать немогущими людми, кои не токмо под посев в вешнее время яроваго и в осеннее озимоваго, землю спахать и хлеба посеять, ни посевной хлеб с поль с превеликою нуждою едва исправлятся могли. А у протчих за молопашеством и по недостатку за несмотрением и скотом весь поеден. А к будущим годам уже почти севу ничего не имеют. И кроме того, как толко могущие сев сеить могли б, точию к роспашке земли за показанною Демидова работою на то время недоставало. А сен для доволствия скота и лошадей сначала приписания к тем заводам заготовлять вовремя не имело. А кои хотя по малому числу и заготовляли, но и то за отлучением в работы волным скотом было поедено. А многие, как маломочныя, так средние и протчие крестьяне, и, не заработав своих окладов из году в год, ис тех заводов за далностию, не выходя, домишков своих лишились, покинули в пусте.

11.

И тако нашей отягощенной сверх определенного по указу в. и. в. вместо прежде положенного платежа подушных денег, оброчного правиата немалое число при тех заводах переработано может принестись к тому перерабатыванию. От него Демидова бывшим в 759-м году во всяких и мерских завотских нестерпимых работах крестьяном даваны не против прежних лет билеты без показания во оных, сколко, кем, какой имянно работы выработано, за оную коликое число платы к зачету следовало. /л. 445 об./ Ис того можно видеть, что те билеты даваны неправдивые для того, дабы впредь не можно нашего переработывания усмотреть.

12.

Прошлого 1760-го году в марте, апреле и маие месяцах в разные числа ис Кыштымской заводской канторы в Масленской острок неоднократным ордерам о высылке масленских и барневских крестьян в Каслинской, Кыштымской и вновь заводимой Азяшской ево Демидова заводы в завотские тяшкие и несносныя работы. А за какие оклады того в тех ордерах не значит. Почему тогда между нами теми ордерами никакой в расклатке поверки чинить было не велено. Да и между собою в душах поверки чинить было не велено. Да и между собою в душах поверки чинено не было ж. (А из оных наших многих крестьян по высылке той)^**** за тот 760-й год, выехав в те заводы, за подушной оклад и оброчной правиант работали. А за какие положения того не знаем. Да и зачету тому никакого и доныне нет. И заработывали те оклады по прежним примерам в новозаведенном ево Демидова Азяшном заводе, не отпуская в домы во все лето даже до осени с нужным пропитанием, без обуви и платья. Також кони бес фуража у многих мерли. И за нестерпимым гладом из оных крестяня для взятья к воспитанию хлеба и к доволствию лошадям фуража под укрывателством уходили в свои домы. Что проведав прикащики и нарятчики, за то мучили несносными побоями, батоги и протчим; едва живых оставляли. А у других брили на голове волосы, и резали ругателски бороды, и содержали в сушиле бес пропитания долгое время. /л. 446/

13.

Прошлого 1760-го году в ыюне месяце по приговору Масленской и Барневской слобод всех крестьян для прозбы в происходимых нам ево Демидова в Каслинском и Кыштымском заводех в несносных работах, в смертном убивстве, в напрасном бою и увечье посыланы были крестьяне Гаврило Сединкин, Спиридон Костылев, Яким Брюхов в Оренбургскую губернскую канцелярию. По данному им выбору находящейся в Белозерской крепосте капитан Аничков, взяв их, по неимению при них от Исецкой правинцыалной канцелярии о пропуске их пашпорта /которого им не дано/ под караул, причитая яко за беглых, содержа на гобвахте под крепким караулом, послал за тремя солдаты в тое Оренбургскою канцелярию. И по привозе 27-го того ж июня обявлены губернатору Давыдову, которым поставлены в квартиру, где и стояли недели с 3 потом. Подали они Сединкин с товарищи в происходимых обидах и во всем прописанном в тое Оренбурскую канцелярию челобитною. И во время случившагося в губернии ево Демидова прикащика Якова Широкова, призвав их просителей в губернию к слушанию той их челобитной. И по приходе их, взяв, посадили в тюрму, где и содержаны были 9 дней. Потом, сковав их в кандалы и наложа на шеи рогатки, высылали в каторожную работу. И работали более 3 недель без выпуску. А 22-го числа декабря ис-под караула свободили, отдав им поданную челобитную обратно, отпустили в домы. И не вем с какого умыслу, тогда пришед к ним в квартиру, Казанского полку капрал Иван « ». И не знаемо чего ис кал в их писмах. По признанию, что отданную им обратно челобитную хотел взять. /л. 446 об. /

14.

За прошлой 1760-й на вторую и 1761 год на первую половины за отрекателством ево Демидова подушные денги по рублю по 70 копеек с нас собраны и к отдаче в Исецкую правинциальную канцелярию с выбранными ис крестьян зборщики в казну отправлены. Тако же положеной на нас 761-й же год окладной оброчной правиант вместо ржи мукою и овес в казенные магазейны весь сполна заплатили ж бездоимочно. Тако ж и впредь, как оные подушные денги, окладной оброчной правиант, так и всякие казенные государственные подати, в казну в. и. в. повсягодно платить желаем бездоимочно.

15.

Того же 761-го году февраля 15-го, приехав в Маслинский острог из Оренбургской губернской канцелярии Оренбургскаго гарнизонного Нижегородскаго пехотнаго полку капитан Иван Симанов с командою. И при нем быв Шадринской канцелярии канцелярист Андрей Мартынов. Обявили государственной Берг-коллегии указ, якобы о уведании нас масленских и барневских приписных к заводам крестьян в заводския ево Демидова тяшкие и несносные работы и о скорейшем о чинимых /ево Демидова прикащиков в нетерпимых крестьяном/^5* побоях и смертном убивстве и о протчем крестьянам раззорении надлежащаго следствия в переработыванной крестьянами в те 3 года немалой в разчете суммы денег. Но он, капитан Симанов, обще с канцеляристом Мартыновым и с командою в тех наших несносных побоях в смертном убивстве и в раззорении, и в протчем тиранском мучении, и в разчете никакого и поднесь следствия не учинил. Но толко, увещевая нас, с великим страхом и угрозами в завотския ево Демидова работы /л. 447/ высылают. А паче с реченным канцеляристом Мартыновым ево Демидова прикащики и с поверенными, прилагая свои мнени, дабы нас увещеванием и великими угрозы к нему Демидову прекратить и на те тиранские работы выслать. И для той высылке, истребуя из разных мест регулярные команды следующих Сибирских линей Донского войска казаков 500 человек. Да из Азовского драгунскаго полку 200 человек. Которые в винтерквартирах в наших приписных к ево Демидова заводам в масленских и барневских с прошедшаго марта з 20-го сего году даже по нижеписанное число состоят, доволствуясь на нашем правианте и фураже безотлучно. Отчего мы, нижайшие, и от нападения капитана Симонова, тако же от великаго в минувшия 3 года недопашеством многия земли к севу, пришли в вящее раззорение и нищету и претерпеваем глад.

16.

Того ж году в марте месяце, прибыв в те наши слободы ис Сибирских линей войско данского казаки, 500 человек, разставлены были на наших квартирах по человеку и доволствовались нашим фуражом и хлебом до указного термина. И дабы впредь от них не проиходило к нам обид кормили всякими харчевыми припасы. И за того отдачею скот свой за недостатком корму гладом поморили, а крестьяном впред на посев семен не осталось. Да и вяще /л. 447 об./ обнищали. А в минувшем июне месяце по разсуждению секунд-майора Сухотина с товарищи неведомо для чего оное войско Данское и прибывшие челябинские казаки, да Исецкой роты салдаты и введены были в Масленской острог, которые в квартирах стояли до 10-го сентября. За многолюдством тех казаков того острогу крестьяня и поблизости живущия в деревнях великие претерпели обиды и раззорения. Тако ж и притеснении насилством для употребления себе в пищу дворовой, рогатой и мелкой скот побивали. Обывателским дворам ломкою чинили раззорение. Посаженной в огородах овощ и в полях хлеб и покос травы конницею травили. Яровому хлебу и протчему припасу за оною обидою имели сев против прежних лет позжее, от коего продолжения тот хлеб урожением был вход от земли весмо скуден. И тако от таго было небезбедно.

17.

Октября с 10-го числа неведом по какому указу, может по ево господина секунд-маеора разсуждению, ставил реченных казаков в ближние того острогу деревни х крестьяном на дворы квартирами болшими компаниями и с ымеющимися при них по 2 лошади по 5 и по 6 человек на каждой двор. Требуют насилством фураж и правиант, и за недачею того имеют тому грабежь. Которой фураж и протчее содержание войску указом велено ему господину маеору Сухотину брать с реченного Демидова, но он получает насилством в прибыток себе с нас, нижайших. А по чьему дозволению неизвестны. И за недачею того за скудностию от раззорения крестьяном хвалится /л. 448/ он, господин майор Сухотин, и впред учинить великое раззорение и претеснение. Он же, маеор Сухотин, видно с согласия реченного Демидова к работе на ево заводы принуждал насилством, подпискою и пристрастием, на то выставленными полку ево пушками. И за того неподпискою, сковав наших слобод 60 человек крестьян в ножные железа, и отослал под караул к тюремному содержанию в Шадринскую управителскую канцелярию.

И дабы высочашим в. и. в. указом повелено было по сему нашему прошению милостивое учинить разсмотрение и от вышеписанных статского советника господина Демидова и маеора Сухотина обид и раззорениев и тиранских нестерпимо мучениев, паче же от высылки за силою ево Демидова без указу на ево собственные заводы в работу, за нищетою нашею защитить. А в протчем, как в смертном убивстве, в тиранском побоями, и в работе мучении, и в раззорении, тако ж определенные указом Правителствующего Сената Теченские и Пещанские слободы от работ ево Демидова свобождены /по какому указу/ вместо оных наши слободы Масленские и Барневские на ево Демидова заводы в работу определены, за неследствием ж оного капитаном Симановым по порятку важности дел в разчете за излишние работою на ево заводах /л. 448 об./ наши труды, которых к возвращению с него Демидова, что по следствию окажется денежных за излишнее работных сумм, учинить следствие. А содержащихся в показанной Шадринской управителской канцелярии наших крестьян 60 человек из желез и с тюрмы, потому ж те наши масленские и барневские слободы от работ ево Демидова за раззорением и нищетою свободить. А должные по силе указу с него Демидова наши заработанные в платеж деньги взыскать.

Всемилостивейший государь, просим в. и. в. о сем нашем прошении милостивое решение учинить. Генваря дня 1732-го года. К поданию надлежит Правитльстующаго Сената в Рекетмейстерскую кантору. Прошение писал лейб-гвардии Семеновского полку салдат Егор Елисеев. К подлиной челобитне вместо крестьян Ефима Баландина, Матвея Харитонова по их прошению академической ученик Гаврила Серебряков руку приложил.

На л. 448 об. пометы: Докладывано 11 генваря 1762 году. Подана в Сенат 7 генваря 1762 году.

На л. 440—448 скрепа: С подлинною читал канцелярист Михайло Протопопов.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3556, л. 440—448. Копия.

№ 5. 1762, июль. Челобитная крестьян Чердынского и Соликамского уездов, приписанных к Пыскорскому заводу Р.И. Воронцова, императрице Екатерине II об освобождении от приписки и о злоупотреблениях заводских властей

/л. 288/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Казанской губернии Пермской провинции Чердынского и Соликамского уездов приписные к Пыскорскому медиплавиленному заводу выборыне от всего миру тех уездов от государственных черносошных крестьян Зиновий Сивков с товарищи. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

В прошлых 1723-м и 1724-м годах в силу высочайших блаженной и вечной славы достойныя памяти государя императора Петра Великого именных указов, мы, нижайшия, вышеписанных Чердынского и Соликамского уездов государственные черносошные в. и. в. крестьяне, Соликамскою правинциальною канцелярию приписаны к Пыскорскому государственному медиплавиленному заводу для работ заводских во исправление. А имянно тех вышеписанных уездов разных станов нас, нижайших в. и. в. крестьян, приписано в Вилвенском — 780, в Уродском — 257, в Лимежском — 382, в Мошевском — 406, в Верх-Боровском — 253, в Дубровском — 351, в Язвенской деревне — 139, в Усолском уезде деревни Чертежа и Плеховы — 441, в Жаравлевском — 212, Григовского селца — 103, в Шакшерском — 436. Всего 3760 душ. И обращались мы, нижайшие, сначала оных построениев и той нашей приписки при вышеписанном Пыскорском, також и Висимском, в. и. в. медиплавиленых заводах по 1759 год в заводских работах со всяким прилежанием за подлежащий с нас платеж, то есть подушной оклад, зачитал нам за оные работы по плакату, а особливо и по заводским учреждениям по положенной цене. А оное учреждение заводским работам положенная цена весьма, нижайшим, за подушной оклад в зачет мала была. И чрез великое отягощение оные работы уже и отправлять едва могли. А другие из нас же, нижайших, многия, не возмогли сами собой оных исправлять. И для того /л. 288 об./ допродавали имеющиеся при наших жилищах собственные свои хлебосевные пашенные земли, сенокосные луга и отдавали под заклады Соли Камской посадским купцам и соляным промышленникам и от них брали деньги. И на вышеписанныя заводские работы вместо себя на те денги наймом против положенного с нас подушного окладу втрое или более других людей свободных, а не подписных к заводам, безостановочно со всяким прилежанием без всякого отрицания отправляли сначала оных построений. И с той нашей приписки в казенном в. и. в. содержании 35 лет, и стали быть уже мы, нижайшие, от таковых работ весма изнурены.

А в прошлом 1759-м году декабря 25 числа указом блаженныя и вечной славы достойныя памяти великой государыни, императрицы Елизаветы Петровны повелено вышеупоминаемые казенные Ягошихинскои, Мотовилихинской, Висимской и Пыскорской медные заводы отдать в партикулярное содержание в. и. в. канцлеру и разных орденов кавалеру графу Михайле Ларионовичу Воронцову со всеми припасы, материалы и мастеровыми людьми и с готовою медью с платежом денег в казну за заводы, а за наличную медь по истинной цене через 12 лет.

А в том же 1759-м году е. с. канцлеру граф Михайло Ларионович Воронцов упоминаемые пожалованныя ему медные заводы со всеми к ним принадлежностьми, как были в казенном ведомстве, препоручил в полное правление брату своему генерал-порутчик, действительному камергеру и кавалеру Роману Ларионовичу Воронцову или кому от него проверено будет. Которые заводы и по ныне состоят в ведомстве его графа Романа Ларионовича Воронцова под присмотром определенных от него поверенных человека его Андрея Деева и унтер-шихмейстера Алексея Аистова. И оные по вступлению, не обявя нам подлинного указу, по коему в те казенные заводы вступили и не принявши нас от команды государственной по книгам налицо /л. 289/ сказывали толко на словах, что де те заводы со всеми к ним принадлежностьми, в том числе и с нами крестьянами, отданы е. с. в вечное владение по имянному указу. И начали нас как подлинных своих крепостных крестьян в заводские и горные работы наряжать пред казенным содержанием с великим изнурением и отягощением.

А как прежде предписанные медные заводы состояли в казенном содержании, то как выше значит в 1-м пункте приписаны были, мы, нижайшие, для работ ко оным, которые с наибольшим отягощением исправляли. А когда отданы уже они в партикулярное содержание, то мы, нижайшие, и наивящего принимаем от показанных поверенных изнурение и конечное раззорение, о которых ниже явствует.

Предписанной от е. с. графа Романа Ларионовича Воронцова поверенный при тех заводах унтер-шихмейстер Аистов, приняв те заводы ис казенного содержания от управителя гитенфорвалтера Дмитрия Попова и описав заводы Пыскорской и Висимской, так же приказных, мастеровых, заводских и горных служителей, перекликав всех, и указ объявил, чтоб все были сведомы и работали безотговорочно.

А к нам, нижеименованным Чердынского и Соликамского уездов государственным черносошным крестьянам, того от них Попова и Аистова ничего не объявлено и свидетелства никакого в приеме нас не было. Затем более признавается, что ведая он Попов о крестьянех, что весьма раззорены, и указов от него точных не разослано. Точию уже по отъезде от Пыскорской конторы со всеми делами его Попова в Екатеринбурх, то поверенной ундер-шихтмейстер Аистов разослал за своею рукою в прошлом 1761-м году августа 17 дня по всем станам копии с указу, который /л. 289 об./ был якобы прислан от е. графского с. Романа Ларионовича Воронцова в заводскую контору, в котором объявлены о пожаловании предъявленных заводов графу Роману Ларионовичу Воронцову именной е. и. в. блаженной и вечной славы достойной памяти великой государыни, императрицы Елизаветы Петровны указ. Якоб и мы, нижайшие, предписанных станов крестьяне отданы с теми ж Пискорским и Висимским заводами для зарабатывания подушных денег во владение ж.

И по объявлении тех копий работали мы, нижайшие, в содержании е. с. графа Романа Ларионовича Воронцова 2 года безотлучно с тех заводов. А в прошлом 1760-м году октября 12 дня по состоявшемуся в Правительствующем Сенате указу о прибавке на всех государственных черносошных крестьян податей, в котором точно изображено, что б более положенного никаких еще доходов, подвод и работ с них требовано без указу не было, тако ж от воевод и управителей обид и налогов и наипаче взяток и других притеснениев отнюдь не чинить. А и за те прибавочные деньги по 60 копеек всего за один рубль за 73,5 копейки располагались на нас всякие заводские, куренные и прочие работы за все те вышеупоминаемые подушные деньги. И наиболее пришли во всеконченое раззорение и недостаточество и скудность. А сколко каких работ и работано, то за оные плата весма мала, хотя против плакату казенного содержания и производится. Но прибавки в подушном окладе в тех годах не было. Так же для посеву хлеба и для поставки в рабочую пору сена, для посеву и снятия хлеба ж, отпущали беспрепятственно.

А ныне нам, именованным, за совершенною скудостью, что против всего расположения, за подушной оклад работ отправить уже не можем. А от поверенных е. с. /л. 290/ нам, нижайшим, великое изнурение и обиды. В самое работное время для посеву хлеба и покосу сена с заводов крестьян не отпускают, а кого хотя и отпустят и то чрез взятки. А когда крестьян требуют для расположения подушного окладу, и на тот оклад заводских, куренных и протчих работ старост, сотников, пищиков и окладчиков приведут к присяге. А по приводе работ на оклад не выдают, а держат из лакомства недели по 2 и по 3 и более. И ежели с которого стану денег или чего другого да не принесут, то более работы дают несносные. А крестьяне хотя уже последний скот и весь пожиток продают, а от тех налогов откупаются. Да сверх же того после генералной ревизии из крестьянских детей много взято в рекруты, еще будучи в казенном содержании. Так же некоторые бежали и померли. То и таковые приписываются в работу и за них работы исполняются сполна. А нам, нижайшим, не точию за них, но и за себя через великую силу отправлять можем.

А кто положенных работ крестьяне отправить и сработать за совершенною скудностью не могут за таковыми посылают солдат, служителей и разсыльщиков человек по 5 на нашем мирском коште. И берут с нас, нижайших, взятки. И всячески бьют. И для себя берут наших крестьянских лошадей без платы. Отчего в наипущее раззорение и убытки приходим. И об оных обидах и взятках неоднократно было прошено словесно поверенных е. с. Но точию во удоволствие наше получить ничево не могли. И дают потачку, чтоб как можно нас приводили на заводы. А кого и приведут, то таковых бьют плетьми и батожьем немилостиво, бреют лбы и куют в железа. И многие крестьяне при тех заводах ходят по миру и сбирают /л. 290 об./ милостыню. И те заводские, куренные и протчие работы отправляют. А в прошлом 1761-м году в самое работное время, выгнав нас на Висимской завод для перестройки и возвышения плотины с лошадми и пеших, и, не отпустя с заводу для поставки сена. А в то ж время у многих крестьян конский и рогатый скот выпал. А они, веря тому, еще в 1762-м году в вешнее время крестьян выслали с принуждением в воске на Пыскорской завод, от чего и наиболее привели в крайнее раззорение, что и хлеба посеять не дали. И у многих крестьян и в посеве нет. А хотя б и подлежало наряд чинить в воске руд, то б в осеннее время, за тем что рудник в далнем расстоянии. А в вешнее время не точию можно вести руду, но и простой лошади за весьма глубокими снегами ехать не можно, отчего многих лошадей выпало. А кто сколько пуд и вывезет, и в том подъячие производят обиды — берут взятки, а против плакату цену уменьшивают. А кто взятков не дает и в том оспорит, таковым и денег не отдают, и за тем держат ден по 5 и более. И от того, мы, крестьяне, приведены в крайнее раззорение.

10.

А в прошлом же 1760-м году поверенной е. с. Аистов посылал по станам служителей. И обирали сена, которые для вышеписанных нужд от крестьян за совершенными недостаточествы были заложены. И оброчные деньги многие Соли Камской соляные промышленники и посадские жители платили с тех покосов, которые деньги употребляли в подушной оклад за неимущих и выбылых. А оной поверенной, отобрав за что неведомо и по какому указу сено, увез на Пыскорской завод, а платы за то никакой не произвел. А Соли Камской соляные промышленники и посадские крестьянам /л. 291/ с тех покосов платить не стали и по ныне не платят. А в 1761-м году не ведомо с какого позволения и по какому указу Пыскорской и Висимской заводы взяли принуждением силно в служители со всех тех государственных, черносошных крестьян Вилвенского, Уролского, Лимежского, Дубровского, Мошевского, Верх-Боровского, Язвенской деревни станов и Усольского уезду Журавлевского, Григовского и Шакшерского более 20 человек из крестьянских детей. И определи их в заводскую работу. И производят им плату, признавая то, якоб мы его точно помещичьи крестьяне. А от них же по посланному указу точно значит, что мы государственные крестьяне, а не помещичьи и приписаны толко единственно для ради употребления в заводские работы с платежом за подушной оклад в казну денег, а не в другие какие домашние потребности.

11.

А понеже, мы нижайшие, осведомились, что в 1757-м году июня дня из Государственной Берг-Коллегии в Пермское горное началство получен указ, в котором точно гласит, чтоб приписным к заводам крестьянам зарабатывать при них токмо по окладу подушные четырехгривенные деньги, считая за работы, постой и проезд. А иные работы заводосодержателем наймом и подрядом производить. А особливо приписных крестьян в деловую пору в крестьянских работах, от чего они пропитание и имеют, помешателства не чинить и поголовно всех их не высылать. А всевозможно стараться им, заводосодержателем, при тех их заводах поселить деревни покупными их людьми и крестьяны. Но с нами, нижайшими, происходило все тому противное, как о том и выше значит. И чтоб вместо нас /л. 291 об./ какие работы исправлять наймом и подрядом, или в деловую пору в нашей крестьянской домовой работе помешателство отлучками не делать, или б покупных крестьян к заводу поселить, чтоб мы одни исправлением заводских работ не столко отягощены были, о том поверенные и помыслить не хотели: не иного ради чего, а видно по всему, что для их наживы. А нас, нижайших для раззорения, не сожалея, так как о своих собственных, но как о приписных государственных крестьянах, да и нам самим в чаянии, что мы с теми заводами отданы ему графу Воронцову в вечное владение за незнанием подлинного об отдаче предписанных заводов указа, чрез что хотя и с конечным раззорением, но беспрекословно всякую тягость и раззорение были нести принуждены.

12.

И видя, мы, нижайщие, такие на нас не в силу объявленных именных указов от поверенных е. с. нападки и раззорение за содержанием под караулы, и за вымогательством взятков, и за нестерпимыми побоями уже не только пришли в крайнее раззорение, но и всякой своей крестьянской работы и пропитания, тако жен и детей своих, совсем вовсе лишились и принуждены помирать гладом. И не имея способу в ином месте, где о том бить челом, за тем, что вышеозначенные господа Михайло Ларионович и Роман Ларионович Воронцовы состоят ныне в Правительствующем Сенате сенаторами. И для того принуждены с сим нашим всенижайшим челобитьем прибегнуть к высочайшим стопам в. и. в. /л. 292/.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и, милосердуя о таких нас бедных суще верноподанных в. и. в. рабов несносных раззорениях и жестоких напрасных мучениях, по силе прописанных высочайших имянных указов, как выше значит будучи при тех заводах для работ в казенном 35, да в партикулярном содержаниях 2 года, итого 37 лет, от тех заводов отрешить. И которые взяты с наших деревень к тем заводам в мастеровые 20 человек или более в партикулярное содержание с тех заводов его графа Воронцова возвратить попрежнему. А во оных заводах можно собственными покупными людми и крестьяны и також и волными людми, яко оные заводы среди жилищ, от которых без нужды кроме нас, нижайших, наймом исправлятся могут. Для того, не допущая нас суще бедных верноподданых в. и. в. рабов вовсе до такового мучения и совершенного раззорения, всевысочайшею матернею в. и. в. десницею всемилостивейше защитить и всемилостивейше же повелеть быть нам, нижайшим, попрежнему государственными, а не приписными при заводах, против протчих таковых же государственных крестьян. /л. 292 об./ И о всем том учинить в. и. в. всемилостивейший указ.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении милостивое решение учинить. Июля дня 1762 года.

Челобитную писал лейб-гвардии Семеновскаго полку капрал Николай Сергеев.

На л. 288—292 скрепы: Секретарь Семен Порхнов. Секретарь Михайла Архипов.

На л. 288—292 по пунктам: К сей челобитной выборной ото всего миру государственных черносошных волостей Зеновей Сифков и вместо Товарищев руку приложил.

ГАСО, ф. 24, оп. 1, д. 1637, л. 288—292. Подлинник.

№ 6. 1763, январь. Челобитная крестьян Кунгурского уезда, приписанных к Юговскому и Курашинскому заводам И.И. Осокина в Сенат, об освобождении от приписки и о злоупотреблениях заводчика

/л. 856/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Казанской губернии Кунгурского уезда Юговского и Курашинского медиплавильных заводов деректора Ивана Осокина приписные крестьяне, выборные тех заводов поверенные от миру челобитчики Иван Степанов сын Кадников, Григорей Прокопиев сын Корелин. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

Напред сего вышепоказанныя мы, крестьяне, были разных городов приходящие государственные, дворцовые, патриаршие, боярские и монастырские всяких чинов люди. И на прежних своих жилищах разошлись мы от хлебной скудости. И по приходе нашем на оные Юговской и Курашинской заводы, кто в какое время явился до генералной ревизии, и подушные денги мы, именованные, платили, и работали у него Оскина по рублю по 30 копеек з души. И за рекрутские наборы и драгунских лошадей всякие потребные доходы ему Осокину зарабатывали сполна. А в то время за нас /л. 856 об./ на прежних жилищах до ревизии подушные деньги и всякие потребные доходы платили миром оставшие крестьяне. А нам ево Осокина прикащики в платеже и в зарабатывании отписей и квитанцыев не давали. Которым хотя и давали после того, собрав тех /тех/^6* квитанциев у многих крестьян изодрав и бросали. А нам, нижайшим, возвратно тех платежных и заработанных; денег до ревизии не отдавали, а после ревизии впредь не зачитали. И куда такие денги употребляли о том мы неизвестны. А как покойный статской советник Акинфей Демидов с приписных к ево заводам жителей до ревизии подушные денги збирал же и заводскими работами зарабатывали; и по ревизии оные збираемые и заработные денги тем жителям отдавал возвратно. А вышепоказанной Осокин и прикащики ево объявляют нас шатающими при башкире и незаконнорожденными, бутто и родства своего не помним.

А при состоящей генералной ревизии был капитан Семен Дедешин. И допрашивал нас, нижайших, кто, откуды и какого чина люди. Токмо мы показали сущею правдою ему Дедешину и доношением представляли, что мы при прежних местах в подушном окладе писаны. И неведомо чрез какое лакомство он Дедешин об нас промеморией на прежние жилища не объявлял. Что б мы в подушном /л. 857/ окладе писаны или нет о о том мы не известны. Да и в Пермскую правинциалную канцелярию доношением же объявляли, что мы разных городов и всяких чинов люди, а на прежних жилищах в подушном окладе писаны. Токмо оная канцелярия доношение приняла, а резолюции нам никаковой не учинила.

И по приписке нас, крестьян, к тем ево Осокина заводам взыскали на нас убытков и проторей по 3 рубля по 30 копеек с каждой души. И таковых денег непорядочным побором собрано немалое число. Да ево ж Осокина прикащик Иван Пикулин, посядя в цепь из нас жителей выборного Семена Патракова, и бил дубиною в ношных часах едва не до смерти. И называют нас, нижайших, своими крепостными и купленными людми. А объявляют нам, якобы ему нас Правителствующий Сенат отдал вечно. И объявляют же на нас на женатом по 50 рублев, а на холостом по 30 рублев., токмо таких денег мы на себе не знаем. А ежели бы на нас такие денги были, то б от нас со своими руками были б подписки. И мы, именованные, никогда за собой такого долгу не имеем.

А приписаны мы, нижайшие, ко оным ево Осокина партикулярным заводам Юговскому и Курашинскому в силу указов уже немалое время лет. Да и зарабатываем при тех заводах за подушной оклад заводскими /л. 857 об./ работами, где поселены и живем своими дворами.

Как нам известно, что при казенных заводах, таковые ж жители в приписке находятся, также и слобоцкие крестьяне, которые по силе указов учреждениям заводским между собою выборными своими окладчиками каждогодно в ноябре или в декабре месяцах заранее до наступления Новаго года по исчислению написанных в переписи душ всю подушного збору сумму окладную дельными на годных в работы кроме престарелых расположат и окладные книги за руками учинят. По тем окладным книгам при каждом заводе, где кто какие заводские работы за подушной оклад во весь год отправить назначен, так и отправленья чинят. А престарелых и малолетных те работающие, годные получают себе по роскладу денгами. А ежели в случае либо в переработах сверх подушного окладу бывает, то за таковыя переработы, учитая выписки или счет, каждогодно из казны выдаются тем жителям крестьяном денги. И очищая год года, наблюдая заводские учреждения, дабы как за пущенные работы доимки, так и за смены, зачет крестьяном переработанных денег никакого напрасного отягощения и раззорения не было. К тому ж в назначенныя по указом вреждения от заводских работ на дело свое домовое крестьянские с работы уволяются. /л. 858/

В том числе и оного директора Осокина недеемо в силе таковых же заводских учреждениев и по указом данным при партикулярных Юговском и Курашинском заводех содержателю о подушном окладе и в заводских работах иметь велено, чтоб каждой в недоработах и переработах в каждом годе мог видеть и знать. И жителей содержать безизнурително и от прикащиков напрасных нападениев и обид ему должно охранять и оборонять в силе данных ему и других посылаемых на его завод указов.

А мы как с приписки и поселения при оных ево Осокина заводех и рудниках по наряду показанных прикащиков и их нарядчиков работаем з головы на голову; не выключая престарелых и малолетних по вся годы. И роскладу годоваго во время удобное не бывало. И что заработаем или переработаем не знаем. И от прикащиков о том счетов и отписей нам не дают. И за тем мы у себя никакого виду не имеем. Толко они, прикащики и нарядчики, по своему умышлению во всякую работу нас завсегда из-за великаго принуждения и побои употребляют не так, как за подушной оклад один при казенных заводах есть порядок, но самоволно по их прикащичью произволу. К тому ж во время /л. 858 об./ клажи куч дров в каждую кучю кладут по 20 сажен. А ко зжению на кормках из дров ничего не оставляют. На которую кормку дров на каждую кучю по их же прикащичью принуждению добываем мы. После вырубаем в дровосеках с великою нуждою по полусажене на душу. И за те дрова никакого нам зачету и выдачи денег не бывает. Коих дров на кромку ни в одном годе с приписки нашей безденежно. От чего мы все тех заводов жители пришли в недостаток, а паче раззорились. А понеже они прикащики те наши работы записывают в книги или теряли сами собою. А со стороны нашей к тому смотрению никогда никого не бывало. Да они ж прикащики в каждой работе не токмо отписей за подушной оклад, как выданным плакатом ярлыков, предь для счету и очиски каждого года на все работы не дают. К тому ж неведомо, каким случаем по записным своим те прикащики почитают на нас долги немалые. И за то работаем с великим отягощением и без расмотрения в работы употребляют. А он деректор Осокин их в том знает или не знает о том мы неизвестны. И приведши нас во всекрайнее раззорение и убожество и работать на тех заводах стали в не состоянии.

Сверх того повсягодно ж при тех заводах по наряду прикащичью на господских лошадей и на протчей скот из-за великаго принуждения и побои /л. 859/ ставим сена по 15 копен на душу весом по 5 пуд каждая копна. А платы и зачету бывает нам по 2 копейки за копну и счету никогда ж не бывает же. А когда при тех работах за недостатки нашими, чем те ево прикащики выдают времянно нам, нижайшим, припасы весма дорогою ценою для своих корыстей. А сами они покупают дешевою ценою.

В 1750-м и 752-м и 754-м годех подавали мы, нижайшие, троекратно о вышеписанных всех обидах и раззорениях в государственной Берг-Коллегию челобитные. Которая Берг-Коллегия ничего к разсмотрению не учинила, но токмо нас же, нижайших, наказала батожем жестоко и послала в Екатеринбурскую Главную канцелярию при указе. И велено изследовать, а по следствии отрешить. Которая канцелярия, неведомо для чего, и поныне следствия никакова нам не учинила, а послала в Пермское горное началство, которое держало нас, нижайших, в тюрьме годичное время скованых. От чего пришли мы, нижайшие, во всеконечное раззорение и убожество. /л. 859 об. /

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и о вышеписанных обидах наших и крайних раззорениях и безвременнотягостной заводской работе всемилостивейше повелеть изследовать. И по следствии учинить о всех обидах правилной щет. И от показанных заводов и безвременных работ отрешить, и быть бы государственными, черносошными крестьяны, платить в казну в. и. в. подушныя денги самим собою. И о том учинить милостивый указ.

Всемилостивеншая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Генваря дня 1763 году. К поданию надлежит в Правителствующий Сенат. Челобитную писал Тобольской епархии Чюбаровской слободы диакон Иван Кривых.

На л. 856—859 об. по пунктам: К сему прошению вместо просителя Ивана Кадникова прозбою ево и за себя проситель Григорий Корепин руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3561, л. 856—859. Подлинник.

№ 7. 1763, февраль. Челобитная крестьян Арской дороги Казанского уезда, приписанных к Воткинскому заводу П. Шувалова, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации, о разорении и убийстве крестьян

/л. 607/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержавица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Казанского уезду Арской дороги приписныя к Воткинскому е. с. покойного господина генерал-фелдмаршала графа Петра Ивановича Шувалова заводу Сивинской волости трех сотен Окуловой, Орефьевой, Ефимовой Котловской поверенные выборные деревни Панковой Естифей Масленников, села Ильинского Черное тож Федор Андреев. А в чем тому следуют пункты.

Издревле прадеды, деды и отцы наши состояли государственных волостей черносошныя крестьяне. И в прежнюю перепись и во вторую генералную ревизию в подушный оклад положены и надлежащия подушныя денги и всякия государственныя подати, рекрут и лошадей платили бездоимочно.

А в прошлом 757-м году означенной граф Шувалов неведомо по какому указу в наших /л. 607 об./ крепосных дачах на реке Вотке простроил железныя, молотовыя без домен заводы, которые строили оных наших сотен все государственныя крестьяня. Из немалого принуждения 2 годы без отпуску и без полного по плакату платежа нам за ту работу зарабочих денег. И в том же 757-м году нарачно присланным из Казанской губернской (канцеля) канцелярии порутчиком Кушниковым к тому заводу показанных наших сотен крестьяна приписаны. И по приписке, когда в оныя наши сотня прислан был с командою из Оренбурской губерни Лантьмилцкаго, а которого полку не упомним, капитан Иван Петров сын Толстов, коему поверенной ево графа Шувалова Алексей Москвин отдал, яко крепосных своих крестьян, убитого крестьянина Кирила Романова жену Орину Васильеву с малолетным сыном Кондратьем, да у крестьян дочеря у Потапа Пикулева Татьяну, у Петра Горлы Дарью, у Степана Салникова Аграфену, Ивана Филипова двух племяниц Анну, Аксинью Василевых, кои находятся и поныне у него Толстова.

По означенной приписке находимся мы, нижайшие, в работе денно и ночно, покупая из ево графских припасов инструменты, а именно топоры по 25 копеек, лопатки по 15 и по 20 копеек на свои собственные денги. И к тон работе высылают нас /л. 608/ всех без остатку, не оставливая в каждом доме ни одного годного человека, и в самую деловую пору марта с 25 и бывает маия до 1 числа. И хотя в том майе месяце в домы и отпущаемся токмо на малое время. И потом в скором времяни, не давая нам земледелческой работы исправить к тем работам паки высылаемы бываем и живем при тех работах всю зиму без отпуску.

Будучи при той работе, за рубленные дрова за учрежденную от помянутого поверенного Москвина якобы печатную сажень длиною в 12 аршин, а вышиною 8 четвертей и 2 вершка оной поверенной Москвин зачитал в подушной сбор по 25 копеек. А за клажу в кучи тех дров двадцатисаженой, осыпку, окладку дерном для сжения углья зачитывается ж по 3 рубли 40 копеек. А при той работе у каждой кучи бывают 2 человека с лошадми 12 дней, а пешие месяца по 2,5. При которой работе издерживаем себе на пищу и прогчие потребы из своего кошту но 6 рублев. А волным от нас наемщиком даем платы по 8 рублев. Помянутый же уголь возим до показанных молотовых заводов растояннем через 10 и 15 верст /л. 608 об./ каждой короб летнею порою на 2 лошадях, а зимнеюю на одной. Оплата полагаетца с короба по 1 копейке с четвертью. А коробе ж угля весом по 25 пуд и более. И та воска волным наймам становитца нам по 15 копеек с короба. Да за воску с Камской пристани чюгуна чрез 12 верст зачитается ж по полушке с пуда. Оной же чюгун с Гороблагодатских заводов до означенной Камской пристани в барках отправляется, на которые издерживаетца на каждого человека по 4 рубли, а зачет полагается по 2 рубли 25 копеек. А помянутая воска бывает до 600 верст. Глины ж кубическая сажен вывозитца через версту и зачетом по 25 копеек за сажен, не полагая поверхности на той глине земли и песку, которой в глубину бывает по аршину. И та земля и песок свозитца ж в плотину без всякого зачета. При строении показанного завода на делание печей и горнов кирпич возили через 5 верст. И каждая 1000 воскою обращалась на одной подводе в 5 дней. А за работу зачиталось с 1000 по 3 копейки. Итак против плаката летным временем человеку с лошадью менше 47 копейками И теми всеми означенными работами доведены мы, нижайшия, в конечное раззорение, ноне же завсегдашними в работах обрасчениями, а особливо /л. 609/ в самое работное время, решась земледелия, претерпеваем глад.

Сверх оных притеснений в прошлом 758-м году августа в первых числах починка Фомичева крестянина Дмитрея Савельева во время воски на плотину земли, будучи на той плотине плотинной Сергей Яковлев, не ведомо за что, приказал мастеровому человеку Василью Яковлеву его Дмитрея бить палкою нещадно, от которых он Дмитрей в третей день умре. А при том побойстве был и видел молотовой мастер Гарасим Андреев сын Лебедев. Да в прошлом 759-м году июля 9 дня он же, плотинной Яковлев, крестьянина деревня Плоской Максима Логинова при работе таскании на плотину лесу бил же палкою смертелно и от тех побойств в тот же час умре. При том был же и видел тоя ж деревни Плоской Лукоян Семенов. Да прошлаго 760 году февраля в первых числех деревни Волховки крестьянин Терентей Агапитов сын Зобачев во время сжения кучи коего куренной мастер Фрол Дементьев не ведомо за что ударил железной лопатою по голове и разрубил смертно. И оттого он Терентей в третей день умре, что видел товарищ ево Григорей Иванов сын Трошков. Оной же куренной бил и ево палкою многократно и немилостиво, из роту зубы вышиб и, стращая всячески вымучил с него Трошкова /л. 609 об./ он, куренной, один десяток льну, да пуд солоду, одно решето коноплянного семя, всего ценою на 24 копейки. Да в прошлом же 760-м году августа в первых числех плотинной Сергей Яковлев взял из фабрики Казанского уезда Зюрейской дороги Боровецкой сотни села Шилны взятого ис крестьян в мастеровые Софрона Обалакова, коего бил ни за что смертными побоя и от тех ево побойств того ж время умре. При том имелся управитель Москвин и, велев взять ево мертвого, еще не веря, горячими клещами, при чем были и оное видели подмастерья Иван Степанов сын Попов, Дмитрий Жаравлев, фабришюй сторож Федор Чунарев. Да во оном же 760-м году в пост на первой неделе великого поста деревни Панковы крестьянин Архип Диев сын Пономарев имевся у зжения кучи, где заболел. О котором товарыщ ево деревни Девятовой крестьянин Василей Семенов сын Девятов обявил куренному Никифору Михайлову, что он болен и при том сжегши кучи быть не способен. И на то он, куренной, не взирая ни на что бранил матерною бранью, а сын показанного куренного Петр бил ево Девятого нагайкою немилостивно и так, оставя, /л. 610/ пошел прочь. А на перемену тому болному никого не прислал. И в то число в ношное время та куча загорелась. И, видя то поблизости, что та куча горит, набежавши крестьяне деревни Кварсы Мосей Абрамов сын Банников, а других при нем крестьян за ночным временем признать не мог, и при том усмотрили они того Пономарева уже при смерти. Коего, взявши к себе в шалаш, которой той же ночи от тех побоев умре. И на утре представлено было то мертвое тело в завод х канторе. Да в прошлом же 761-м году июля 5 деревни Шлыков крестьянина Якова Филиппова при молотовой железной работе помянутой же плотинной Яковлев бил палкою и, не сходя, убил до смерти. При котором убивстве были и видели молотовой мастер Гарасим Лебедев, подмастерье Иван Попов, разных деревень Пятуниной Яков Силиверстов, Розвил Михайло Савельев. Да в прошлом же 762 году октября дня означенной управитель Москвин, захватя чрез нарочно посланных в заводскую кантору деревни Засериной крестьянина Григоря Андреева сына Попова, бил ево плетми мучителски. От которых побои в содержании под караулом в третий день умре. А при тех смертных побойствах были и слышали тоя же деревни Засериной крестьянин Федос Тереньев сын Коновалов, Степан Федотов, /л. 610 об./ Евтифей Ефремов сын Глазырин, деревни Дробининой Малафей Дробинин. Всего убито 8 человек.

Хотя означенным же поверенным Москвиным за предписанные разные отяготительные работы в число положенного подушного платежа и зачитываетца, но толко по множественному числу обрасчающихся в работе людей в книгах зачет полагается не против числа заработаных денег, но со уменшением, ибо за опой подушной платеж чрез целой год заработать не можем. И так из году в год числит в недоработание немалое число. Да и вперед, ежели за означенные работы полного зачета полагаемо не будет то и никогда всеми наших сотен крестьяны заработат не можем. Но будучи в таких отаготителных работах, лишаясь в самую рабочую пору земледелчества и сенокоса вовсе придем в раззорение.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было о вышеписанных несеосных обидах и отяготителных работах учинить /л. 611/ милостивое расмотрение. И впредь подушных денег за нас, нижайших, заводской канторы платит не велеть, а повелено бы было оные денги платить нам, нижайшим, самим. Данные же нам показанных сотен от мирских людей выборы также и обидам реэстр, прилагаем при сем нашем прошении.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о всем нашем прошении решение учинить. Февраля дня 1763 году. К поданию надлежит е. с. господину генерал-квартермейстеру князь Александр Алексеевичу Вяземскому. Челобитну писал приписной к Воткинскому заводу крестьянин Никифор Павлунин.

На л. 607 помета: Подана 12 февраля 1763 году.

На л. 607—611 по пунктам: К сему прошению вместо выборных Федора Андреева и Естифея Масленникова по их прошению той же волости деревни Шлыков крестьянин Иван Минеев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3561, л. 607—611. Подлинник.

№ 8. 763, март. Челобитная крестьян Степановского острожка Кунгурского уезда, приписанных к Юговскому заводу И.И. Осокина, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации и о низкой оплате заводских работ

/л. 930/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьет челом Кунгурского уезду Степановского острошка приписной к Юговскому завотчика Ивана Осокина медиплавиленному заводу выборной крестьянин Герасим Ильин сын Халуторной. А о чем, тому следуют пункты.

Изстари предки наши были государственные черносошные крестьяне и в прежную перепись таким званием и написаны. И подушные денги и всякие государственные зборы, рекрут и лошадей платили бездоимочно, в чем имеем и квитанции.

В прошлом 735-м году оного Степановского острожка деревень Кабановы, Мазунины, Воронины крестьян по указу Канцелярии главного заводов правления к речному Юговскому завотчика Гаврила Осокина заводу приписано было всего и с малолетными 400 душ. И во время минувшей генералной ревизии написаны в подушной оклад приписными ко оному заводу всего 470 душ. И во время предписанной к заводу приписки всякие заводские работы исправляли по нарядом Пермской /л. 930 об./ судных дел канторы без всякой остановки по нынешней 1763 год.

Со означенной приписки с прошлого 736 года по 743-й год реченного Осокина прикащик Мокей Сорокин да пищик Иван Пикулин принуждали нас, нижайших, ставить про заводской обиход с наших крепостных сенных покосов сена. В которых годех и поставлено было 4007,5 копен /мерою чрез копну 7 аршин/, весма болших копен, в которых было весу в каждой копне по 15 пуд. А зачет за оные в подушной сбор учинен по 2 копейке за копну. И по прозбе нашей в той обиде в Канцелярии главного заводов правления определено ему завотчику Осокину доплатить нам еще по 4 копейки, которые мы и с прежним зачетом, всего 240 руб. 45 коп. и получили. А плакатной платы по 3 копейки за пуд нам не дано, коих имеет быть взыскано 1563 рубли. И по тому делу указных проестей и волокит не взыскано.

Со оного ж 736 года помянутой Осокин и прикащики Сорокин и Пикулин завладели силно нашей пашенной и росчистные земли 30 четвертей. Да сенных покосов по речкам Болшему Быму и по Талице в полях и в гаревых росчистных местах и под деревнями Мазуниной и Бымовской 40 десятин. И владели по 744 год. И за то владение платы нам, нижайшим, ни же в подушный оклад зачета не учтено.

С прошлого ж 750 года вырубленные нами по нарядам дрова сверх /л. 931/ указной меры в вышину принуждают класть излишества один вершек, а бес того не принимают. И за оной излишной вершок платы и зачету нам не чинят. А сколко тех дров сажен нами поставлено, о том ссылается на записные заводские приемныя книги.

За кладку в кучи дров, одернение, осыпку, зжение и разломку зачитаетца нам, нижайшим, по 3 рубли 40 копеек. А при той работе бывают конные 2 человека с лошадми 10 дней, пешие 30 дней. И тем малым зачетом по трудности работы весьма мы, нижайшие, отягощены.

За воску угля, который мы, нижайшие, возим на завод разстоянием от завода версты по 4 и по 5—6. А зачету происходит за каждый короб по 2¼ копейки и по 1¾ копейки. И по тяжелости короба с углем, в котором будет весу 30 пуд, весма отяготительно.

За написанных к тому заводу престарелых и увечных зарабатываем мы, нижайшие. И по прибавлению по силе 1760 года указа по 60 копеек на каждую душу, которые должны мы заработывать заводскими работами, отчего приходим в конечное раззорение.

10.

В прошлом 754-м году при оном заводе деревень Кособановой, Мазунины, Воронины мы, крестьяне, клали /л. 931 об./ из готовых дров, которые дрова рублены задаточными годовыми волными людми, 49,5 кучь, которые дрова сверх указанной меры в высоту полинницы излишных 2 вершка. Тако ж и уголь вывесть 3142 короба. А зачет учинен по одной копейке с четвертью за короб.

11.

В прошлом же 756-м году при означенном заводе Степановского острожку мы, крестьяне, клали из готовых же дров, которые дрова рублены были темя ж волными людми, 70 кучь. Которые дрова сверху указанные меры в высоту тако ж излишние 2 вершка. При том угля положено вывесть 3215 коробов. А зачет учинен за каждой короб по 2¼ копейки.

12.

В прошлом 726-м году взято дров без зачета куренным мастером Емельяном Петровым Степановского острошку у крестьян Михаила Юшкова 4 сажени, у Кондратья Поспелова 3 сажени, у Федора Алексеева 7¼ сажен.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было о тех наших работах и о прибавке за оные платы учинить милостивое разсмотрение.

Всемилостивейшая государыня, прошу в. и. в. о сем моем /л. 932/ челобитье решение учинить. Марта дня 1763 году.

К поданию надлежит е. с. господину генерал-квартермейстеру князь Александр Алексеевичу Вяземскому. Челобитную писал Пермской провинциальной канцелярии писец Тимофей Беднягин.

На л. 930 помета: Подана марта 8 дня 1768 года.

На л. 930—932 по пунктам: К сему прошению вместо выборного Герасима Халуторного по его прошению Степановского острожку крестьянин Кормило Атаманов руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3561, л. 930—932. Подлинник.

№ 9. 1763, март. Челобитная крестьян Кунгурского уезда, приписанных к Ягошихинскому и Мотовилихинскому заводам Р.И. Воронцова, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации и о низкой оплате заводских работ

/л. 4/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Кунгурского уезду приписные к Ягошихинскому и Мотовилихинскому медиплавильным заводам е. с. графа Романа Ларионовича Воронцова поверенные сел Тазовского, Комарова, Введенского, Кинделина и Покровского острожку Феклист Гостев, Егор Щеколдин и Денис Лобанцов. А в чем тому следуют пункты.

В прошлом 760-м году по отдаче оных Ягошихинского и Мотовилихинского заводов в партикулярное его графского сиятелства Романа Ларионовича Воронцова содержание приписаны мы, нижайшие, к тем заводам для заработывания за подушный оклад заводских работ. И по приписке той заводские работы за подушной оклад отправляли бездоимочно. Токмо при отправлении тех работ против бывшаго оных заводов в казенном содержании чинены нам обиды. А именно: уголные коробье в казенном содержании были мерою в высоту 7, а ныне 7 ж четвертей 2 вершков. А когда отправляем уголь положенное число за подушной оклад, то сверх расположения приказывают вывозить на 10 коробов по 1 и по 2 короба. А дрова куренные в казенном содержании /л. 4 об./ рубили в длину 6 четвертей 2 вершков, а ныне принимают 7 четвертей 2 вершков.

А во время рубки куренных дров и клажи кучь для переправки через Каму реку из сумм графского сиятелства перевозу не дают. И за тем тот перевоз происходит из найму крестьянского кошту за рубкой дров с пешего каждого по 5, а за клажей кучь с конного каждого ж по 10 копеек. А в казенном содержании для переправки той через Каму реку выдавали павоски и весла казенные.

В вышеописанном же 760-м году с Ягошихинского на Висимской завод медных руд по водяной куммоникацыи вверх Камою рекою сверх зачету в подушной оклад поставили 68 877 пуд. За поставку оной платы выдали за каждую 1000 пуд по 5 рублев по 73 с четвертью копейки с долями. А для поставки оной руды повозок из суммы е. с. не давали, для чего наимывали мы от себя по волной плате с 1000 пуд по 9 рублев. Дров в запас куренных вырубили сверх подушного ж оклада 1602 сажени, а платы получили по 25 копеек за сажень.

1761-м году против прежнего подушного окладу в прибавку положено по указу Правительтвующаго Сената по 60 /л. 5/ копеек на душу. Да сверх того еще прибавочного подушного окладу положено было нам с разных Ягошихинских рудников медных руд перевесть на показанной Ягошихинский завод за плакатную плату 187 500 пуд, которой отправлено более половинного числа. А с каких рудников, в каком разстоянии и по какой плате ту руду отправляли того не припомним, ибо поставка была с разных рудников.

Того ж 1761 году в вешнее время в марте и апреле месяцах от Ягошихинской заводской канторы наряжено было для отвозу с Мотовилихинского заводу чистой штыковой меди от Кунгура до города Екатеринбурха на 270 верст за поверстную плату крестьянских со 120 подвод, которую медь за распутой вести были не в состоянии. И под своз оной наимывали от себя сверх поверстной платы на каждую подводу по 2 рубли. А хотя ж которые и сами отправляли, и то 1 воз на 2 подводах.

За подушной оклад работы отправляем рубку куренных дров по 25 копеек; клажу, дернение, осыпку, зжение и разломку кучь по 17 копеек с сажени. Итого по 3 рубли по 40 копеек. А за воску угля в 5 верстах по 2 и по две трети копейки, а в 9 по 4 копейки с короба. Итого за постаку всея кучи и с угольной воской платы причтется в 5-ти верстах 10 рублев 20 копеек, а в 9 верстах 10 рублев 96 копеек. А мы сами /л. 5 об./ от себя наимом по волной плате наимываем дрова рубить сажень по 50 копеек, а класть в кучи, дернить, осыпать, жечь и на уголь разломать по 60 копеек с сажени, а уголь возить в 5 верстах по 10, а в 9 по 20 копеек.

В 1761-м году за поставку песков сиверного и ныринского за подушной оклад зачету чинили по 1 и по 5 осмин копейки за пуд. А в казенном тех заводов содержании за поставку тех песков зачет был по 2 копейки с долями за пуд. А разстоянием те пески от показанных Ягошихинского и Мотовилихинского заводов состоят не менее 110 верст. И тем в нынешнем зачетом весма стали отяготителны.

С начала же приписки нашей к помянутым, е. графского с. Романа Ларионовича Воронцова Ягошихинскому и Мотовилихинскому заводам во отправленных нами за подушной, также и сверх подушного оклада, заводских работ, как по указом повелено, годовых щетов сначала не бывало. И многим, нашей братье крестьяном, в тех сработанных нами заводских работах ярлыков поныне не ведомо чего ради не давано. И за неимением тех щетов и ярлыков, кто сколько в котором году заработал, мы подлинно не знаем. Токмо по многим сработанным нами в прошедших годах заводским работам признаваем, что мы сверх /л. 6/ подушного оклада переработали многое число. И от того мы пришли в крайнее раззорение и нищету и безсилие, ибо многие из нас уже домов и пашен своих лишились и, скота своего распродав, употребили себе в пропитание. А протчие бедные неимущия крестьяна и их жены и малолетные дети питаются мирским подаянием. И от вышеописанных обид и раззорений и от безвремянных заводских работ пришли во всеконечное изнеможение и несостояние. Какие ж нам сверх оного чинены обиды, оным при сем по жителствам прилагаем реэстр.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и учинить милостивое разсмотрение.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. Марта дня 1763 года. К подаянию надлежит е. с. господину генерал-квартирмейстеру Александру Алексеевичу Вяземскому. Прошение писал Кунгурского уезда села Комарова мирской пищик Иван Попов.

На л. 4 помета: Подана марта 15 дня 1763 года.

На л. 4—6 по пунктам: К сей челобитной Феклист Гостев и вместо его Щеколдина, Дениса Лобанцова по их прошению руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 4—6. Подлинник.

№ 10. 1763, 5 апреля. Челобитная крестьян Кунгурского уезда, приписанных к Юговским заводам И.Г. Чернышева, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблении заводской администрации

/л. 230/ Всепросветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Казанской губернии Кунгурского уезду приписные к Юговским е. высокографского с. Ивана Григорьевича Чернышева медиплавильным заводам крестьяне Вознесенского острожку и з деревнями: села Комарова деревни Сажиной, Тарабоевой, Любимовы и Чесноковки, села Спаского деревни Гуселниковы, села Златоустовского и Преображенского деревни Тису и Мартьяновы, сел Троицкого и Тихоновского деревень Колпашниковы и Лушков, села Кыласова выборные от черносошных крестьян поверенные от миру Григорей Александров сын Антропов, Данило Иванов сын Седых, Венедикт Иванов сын Берсенев, Федор Полежаев, Иван Безукладников, Григорей Чюраков с товарыщи. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

Во время казенного содержания заводов с 1724-го года и по 1757 году работали мы толко за один подушной оклад по указу на 3 срока. А имянно: рубка дров в марте и апреле, кушная работа в сентябре и октябре, уголная воска в ноябре и декабре месяцах. И о таковых их времянных заводских работ и домовые наши работы исправлялись /л. 230 об./ безостановочно. А в заводских работах, хто когда переработает, тем порядочная плата производилась. А за недоработку по расчету денгами взыскивали и квитанции давали без задержания. А с вышеписанного 757-го году по указу блаженныя и вечной славы достойныя памяти государыни императрицы Елизаветы Петровны оные Юговские медиплавильные заводы изданы в партикулярное содержание е. с. Вышеписанные села и деревни определены были за один подушный оклад зарабатывать заводскими работами.

По вступление в содержание е. с. определен от него к тем заводам поверенной колежской ассесор Федор Санников с товарыщи, которой чрез разные вымыслы привел нас в крайнее раззорение. Из ведомства Пермской земской канторы, что ныне соединено именуется Пермское горное началство, отрешил. И место того учредил домовые канторы и определил от себя поверенных управителей ездить в каждое село и деревни с плетми и батожем. И выгоняли на работу сверх подушного окладу не в удобные времяна, в страдныя и пахотныя. И при той высылке били и стегали бесчеловечно в домех и при заводских работах. К тому ж и домы печатали, жен и детей под караул садили в колодки. Которыми /л. 231/ беспорядками и до основания раззорили так, что лишились обыкновенного своего хлебопашенства и других домовых работ. И бываем почти без выезду в заводских работах. А жены и дети наши великой голод претерпевают, чего во время казенного содержания заводов некогда не бывало. А какие именно, и кому, и от кого управителей оные обиды, и в которое время чинены, о том значит в приложенном при сем реэстре.

А ныне от него Санникова бывшие в казенном содержании порядки почти совсем отменены. И накладывает сверх подушного окладу по немалому числу, как в куренных, так же и в поторжных работах. А плату зачитает самую малую, а за иные работы и никаково платы не давано. А которые работы по расположению его Санникова с товарищи сверх подушного окладу за неимуществом своим сработать не смогали, то по принуждению ево Санникова с товарыщи наимывали от себя волных работников и отдавали плату за 1 рубль по 2 и по 3 рубля, отчего мы х крайнему и нестерпимому приведены раззорению. О коих работах значит в тех наших реэстрах. /л. 231 об. /.

В прошлом 759-м году в марте и апреле месяцах выгнали нас, именованных, почти всех без остатку работать сверх подушного окладу; после проносу плотин строить оные Юговские заводы как пеших, так и конных. А при той работе нарядчики, мастера и надзиратели били нас нещадно палками и всякими побоями. И от той тяжкой работы и побои многия из нас впали в тяжкия болезни. Тако, не отпуская в домы наши по корм лошадям и себе по хлеб, поставили караулы по всем дорогам. И за вешною распутицей не было в привозе на тех заводах сен и хлеба. И как от тягостныя и несносныя работы, так и за не имением лошадям сена, а себя хлеба несколко лошадей померло. И даже до окончания построением завода нас, нижайших, в домы не отпускали не одного человека конных и пеших, которые работать могут. И работали дней по 30, и по 40 в марте и апреле. И отдавали плату конным по 6 копеек, пешим по 4 копейки. И в тех работах находились мы, нижайшие, в воскресенье, в праздничные табельные и высокоторжественные дни и Благовещенье, а на светлой недели в понедельник принудили в работу, не дав нам, нижайшим, в те свобожденные от работ дни свобождения. /л. 232/

В прошлом 1760-м году в июне месяце выгнали нас, именованных в самое пахотное работное время на новостроенной вверх по реке Бабке Аннинской е. с. медиплавильной завод для воски на плотину глин и наложили сверх подушного окладу. Конным работу давали уроками в день и вывести чрез 80 сажень каждому по 80 тележек, а не кубическими саженми. Кои оного сработать не смогали, то те уроки выработывали за 1 день по 2, по 3. А маломочны и по 4 дня выробатывали. И за те уроки плату давали конным по 10 копеек, а пешим по 5 копеек. А иным и никакой платы не давали, а давали толко клейменные на бересте печатки в знак того, который всего положенного ему урока не сработает.

Того ж 760-го году оной Санников с товарыщи неведомо по какому указу взял из нас, именованных крестьян, добрых и домовых людей з женами и детми и первел на Юговские заводы всего 224 семьи. Да сверх того взял села Спаского крестьянина Григорья Щербакова, которой ростом был без мала 3 аршин, и неведомо куда отослал. Да в школу не менее 20 человек малолетных крестьянских детей, за которых мы же, именованные, всякия работы исправляем миром. /л. 232 об. /

Во время казенного содержания заводов при зжение угля определены были нарочные уголные мастера, с коих в кучах недожег угля взыскивалося, а за пережег давана им ис казны им указная плата. А ныне у него Санникова с товарищи тс порядки совсем отменены. За недожег в кучах чинится взыскание с нас, нижайших, чего никогда не бывало, ибо крестьяне в бытность казенного содержания за недожег не работали.

Во времяни же вступления в содержании е. с. заводов работали мы, нижайшие, при тех заводах с прошлого 1757 года и по нынешней 1762 год всякие заводские работы покупным своим инструментом. А по указу из Государственной Берг-коллегии велено заводчикам на всякие заводские работы выдать свои инструменты к рупке дров — топор, к осыпке и розломке куч — лопатки и куштаны, и залевки угля — ушаты и ведра, к воске угля — коробье и севки.

Да из нас же, крестьян, брал на Юговские заводы в розсылщики в 1759-м, 1760-м, 1761-м годех по 16 человек в год, которым платы не давали. А мы от себя наимывали и отдавали плату в год на каждого человека по 18 рублев. /л. 233/

10.

Оных Юговских заводов поверенной Степан Чернов с товарыщи брали у нас, крестьян, из разных сел и деревень лошадей в подводы. Проезд чинил в разные места бес платежа прогонных денег и брал взятки. И на сколко, о том значит в приложенном при сем реэстре.

11.

Он же Санников с товарыщи раскладывает на нас, нижайших, роскладом угольную и рудною воскою; где положат нам возить в 10, а мы возим в 15 и 25 верстах, а платы зачитает за 10 верст. А когда чиним дровеную рубку, тогда сажень кладется в длину 14 аршин, в вышину 7 четвертей 2 вершка, а по линию в длину кроме востряка 7 четвертей. А при записке вышеписанных работ, как за подушной так и сверх подушного окладу, куренной надзиратель Степан Осипов бил ленком и палкою бесчеловечно, а кого ж имянно значит в реэстре.

12.

Да сверх же подушного окладу он Санников с товарыщи принуждал нас возить песок называемой северной через 70 верст без платы, /л. 233 об./ а зачитал оную воску в недожег в кучах угля.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было во обидах и в смертном убийстве и раззорениях наших изследовать. И по исследовании обидимое возвратить. И нас содержать государственных крестьян судом и росправою во всем ведать в государственной каманде. И роскладывать за подушной оклад зарабатывать на каждую печку по 200 душ. А за излишние негодные в работы и выбывые души взыскивать с нас денгами. И излишно взятых в противность указа в мастерства к Юговскому заводу возвратить в села. А к заводским работам давать господские инструменты. И во всем в силе прав в. и. в. милостивое решение учинить. Апреля 5 дня 1763 году.

К поданию надлежит е. с. генерал-квартермейстеру Александр Алексеевичю князю Вяземскому. Челобитную писал крестьянин села Троицкого Федор Яковлев.

На л. 230 помета: Подана апреля 7 дня 1763 года.

На л. 230—233 об. по пунктам: К сей челобитной вместо выборных мирских челобитчиков Григорья Александрова сына Антропова, Данила Иванова сына Берсенева, Ивана Безукладникова, Григорья Чюракова с товарищи по их прошению села Тихоновского крестьянин Михаило Хлопин руку приложил. К сей челобитне выборной от миру села Кыласова крестьянин Федор Полежаев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 230—233. Подлинник.

№ 11. 1763, 8 апреля. Челобитная крестьян Кунгурского уезда, приписанных к Ягошихинскому и Мотовилихинскому заводам Р.И. Воронцова, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 590/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Кунгурского уезду приписные к Ягошихинскому и Мотовилихинскому е. высокографского с. Романа Ларионовича Воронцова медноплавилных заводов села Тазовского и Комаровского, Кинделина и Покровского острожку поверенныя от миру Феклист Гостев, Егор Сщеколдин, Осип Смертин, Денис Лобанцов, о ниже следующем.

По отдаче в 1757-м году означенных Юговских заводов в партикулярные е. с. графу Ивану Григорьевичу Чернышеву содержание со всем строением и принадлежащими вещами, на проносе тех заводов плотин черезвычания и сведению в прудах водою в 1759 года марта и апреля месяцах по нарядом Пермской судной и земской канторы высылали работать на показанные Юговские заводы тех проносных плотинах сверх подушного окладу имущих лошадей с коньми, а не имущих с топорами; на каждого работника на 40, не менее того, на 30 дней. И при чем и давали /л. 590 об./ работу урочную, кои работы в день сработать было никак не возможно. И того урочною работою по 2 и по 3 дни за 1 день работали. А за ту работу нам платы производили в марте конному по 6, а пешему по 4, а в апреле месяцах по 10, а пешему по 5 копеек в день. При той работе в воскресенье и торжественные и табелные, в день же Благовещенье, в неделю Святыя Пасхи свободы нс было. Которые крестьяне за сколко дней платы не получили и что получили, при сем прилагаетца реэстр.

Да того ж 1759 года сентябре и октябре месяцах по указом же реченной Пермской судной и земской канторы положено на нас крестьян при тех Юговских заводах сверх подушного оклада нижеписанных работ сработать, кои нами отправлены. А именно: в Тазовском из готовых дров класть, одернить, осыпать, выжечь на уголь 36 кучь по цене на 122 рубли на 40 копеек, угля вывесть на завод растоянием от завода в 13 верстах ценою по 5⅓ копеек с короба, всех коробов 1944 на 103 рубли 68 копеек; в Комаровском из готовых же дров скласть в кучю 27 кучь по цене 91 рубль 80 копеек, угля на завод вывесть растоянием /л. 591/ в 13 верстах по цене по 5⅓ копеек с короба, всего коробьев 1458 коробов по цене 77 рублев 66 копеек; смолы для змаски шипов и палцов 90 ведр, ценою за каждое ведро по 3¾ коп., все 3 рубли 37,5 копейки оная смола сверх подушного оклада; в Кинделине из готовых дров скласть, одернить, осыпать, выжечь и разломать на уголь кучь 30,5 по цене на 103 рубли 70 копеек. За оные работы Кинделина села крестьяном денег не выдано. Для прошения оных денег посланы того села крестьяне Иван Сибиряков, Ефим Бартов. Тех заводов прикащик Федор Санников, наказав платми, и отослал обратно без выдачи денег. А счету никакого не учинено. А Тазовского и Комаровского сел крестьяне, хотя за показанные работы денег отдали, да малое число. А коим денег не давано тем Юговской с. с. заводской канторы показали яко тех сел, на коих крестьянех толикое число состоит за подушной оклад доимка и за взятые в тои канторе в разные работы недоправка. А выборным просителям тех сел Федору Ваганову, Фелисту Гостеву выдали доимочные росписи, на ком /л. 591 об./ доимка состоит. И те крестьяне в отправлении работ квитанцыи не имеют. А взыскиваетца доимка напрасно, понеже мы, нижайшия, работали в 1758 году и с 1759 года, как за подушной оклад, так и сверх подушного оклада. Клали на нас работу уголную воску растоянием в 5 верстах, то возим в 7 или в 10 верстах. А подлинных годовых сщетов не бывало. Крестьяне все заработали без остатку. И от вышеписанных работ отстали хлебопашенства и пришли во всеконечное роззорение и несостояние.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и по приобщенном при сем реэстре недоданные деньги и подлиной сщет учинить и отдать нам.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. Апреля 8 дня 1763 года. К поданию надлежит е. с. генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичу Вяземскому. Писал сию челобитну Кунгурского уезду села Тазовского крестьянин Михаило Шепелин.

На л. 590 помета: Подана апреля 10 дня 1763 года.

На л. 590—591 об. по пунктам: К сей челобитной вместо поверенных от миру Егора Щеколдина, Дениса Лобанцова, Осипа Смертина по их прошению и за себя выборной Феоктист Гостев руку прложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 590—591. Подлинник.

№ 12. 1763, апрель. Челобитная приписанных Юговских заводов И.Г. Чернышева в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской конторы

/л. 562/ Всепросветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Юговских е. с. графа Ивана Григорьевича Чернышева медиплавиленных заводов приписные жители выборные от миру Макар Иванов сын Ягодников, Леонтей Архипов сын Пастухов. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

Напред сего, в казенном содержании, находились мы, жители при помянутых Юговских заводах, в казенной разной заводской работе. И работали толко за один подушной оклад, а сверх подушного окладу к работам нас не принуждали. За которую работу плату нам производили и зачитали за подушной оклад по указанной плакатной цене без всякой обиды и раззорения.

А в 1757-м году показанные Юговские два медиплавиленные завода по имянному блаженныя и вечной славы достойныя памяти е. и. в. Елизавет Петровны указу отданы в партикулярное содержание е. с. графу Ивану Григорьевичу Чернышеву на таком же основании, как происходило и в казенном содержании.

А с того 1757-го года в содержании е. с. графа Ивана Григорьевича Чернышева при тех Юговских заводах содержат нас не в силу вышеописанному указу, но по своему соизволению. Запретили нам, жителям, пашни пахать и хлеб сеять. А в страдное время для кошения сена и протчаго приуготовлении отпущаемы были толко на малое время. И тако в том причиняется нам обида. И соединила нас с горными и заводскими служателями обще и распределила в разные заводские работы и в куренные мастера. А при плавках медных руд у плавилных печей определяет та Юговская кантора по 1 человеку с лошадью для приготовления на 1 печь в сутки руды 240 пуд, песку для смесу с рудой, то есть флюсу 120 пуд, угля 8 коробов, и от той печи происходимой шлак из плавилной фабрики воскою на отвал. И за ту работу плата денежная давана была неравно по 8¼ и по 10 копеек на сутки. Которую работу 1 лошадью и 1 человеку на 1 печь исправитця было никак не возможно. И для той работы мы, нижайшия, держали лошади по 2. А работать помогают у кого есть отец или брат. А у кого нет, то наимывали волных работников на собственной свой кошт по 7 копеек на день, да сверх того их кормили своим хлебом. А пешим при плавках медных руд у плавилных печей давали по 5 копеек на работной день. И о той великой в работе тягости неоднократно тогда прошено было в Юговской канторе словесно, чтоб от тягости освободить, токмо нам помощи в том учинено не было. А которые находятся в горных /л. 562 об./ заводских и поторжных работах, им денежная плата производилась по 4, по 3, по 1,5 копейки на работный день, а куренным мастерам по 3 копейки на сутки. У которого дела находились все безотлучно день и ночь. А дети наши сбраны Юговского конторою для учения паук росийской грамоты в школу, кои и поныне находятся, а от роду им по 20 и мало кто по 18 лет. И употребляют еще их во всякие горные и заводские работы, а плату производят по 1, а лутчшему по 2 копейки на работной день. И тако от малополучаемой платы в том имеем мы, нижайшия, немалую обиду и в пропитании себя з женами и детми скудость и нищету.

Оная ж Юговская е. с. кантора переводила из нас жителей, с Юговских заводов на новостроящейся на реке Бабке Аннинской завод для заводских работ. Почему при том заводе и работали в куренной работе у кладки, осыпки, зжения и разломки угольных кучь. А плату за ту работу получали по 1,5 копейки на работной ден. Да и то работали уроком, которой урок зарабливали в 3 дни. Да и с той ж платы вычитано у нас на корм казенных лошадей, на которых куренные дрова в кучи сваживали. Почему многие из нас платы ни 1 копейки не подучивали. А, когда посылаемся мы, жители, с Юговских заводов на показанной Аннинской завод или на отдаленные от заводов рудники в работу, за проходные дни из казны, е. с. платы нисколко не подучивали.

В прошлом 1758-м году, когда Юговские два завода промыло и все заводское строение водой похитило, то после того были мы, жители, все наряжены обще с кунгурскими крестьянами для строения фабрик и плотин при верхнем и нижнем заводах. При которых строениях даваны были нам ненадмерные уроки. И буде кто уроку в день не заработает, то наказыванны были плетми и батожем немилостивно. И поступано было, яко с сущими злодеями. От которых наказания и непомерного уроку претерпевали великую обиду. А плату получали за ту работу малую /о чем значит в приобщенной при сем росписи/. И о той обиде мы, нижайшия, /л. 563/ в судебных местах не просили, а ожидали еще лутчаго установления и порядка, чтоб как работы так и денежная плата установлена была против казенного учреждения.

В прошлом 1732-м году ноября 5-го числа общее с горными и заводскими служителями в Юговской заводской канторе писменно просили, чтоб нам денежная плата произошла против казенного содержания, кто, сколко времени сначала в партикулярном е. с. содержании при Юговских заводах находился в работе; дать сщет за все годы, чтоб же мы, нижайшия, в пропитании и протчих по человечеству надобных нуждах никакой скудости не претерпевали и долгов бы на себе не имели, но более б ко услугам е. с. всяк по своей должности возимел ревностную охоту и радение. Но оная кантора на то наше прошение никакой резолюции не учинила.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было о обидах изследовать, а нам, нижайшим, повелеть Юговской канторе плату за работу производить по указанной плакатной цене, а кому какие обиды в содержании е. с. графа Ивана Григорьевича Чернышева причинены приобщается при еем имянная роспись.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. Апреля дня 1763-го году. К поданию надлежит е. с. превосходителному господину от армии генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичу Вяземскому. Челобитную писал Ягошихинской е. с. графа Романа Ларионовича Воронцова заводской канторы копеист Василей Манаков.

На л. 562 помета: Подана апреля 17 дня 1763 года.

На л. 563 помета: По чищенному написано «по восми с четвертью и по десяти».

На л. 562—563 по пунктам: К сей челобитне вместо выборных жителей Макара Ягодникова, Левонтья Пастухова их прошением Юговского завода служитель Матвей Нетцветаев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560 л. 562—563. Подлинник.

№ 13. 1763, май. Челобитная крестьян Медянского острожка и деревень, приписанных к Бизярскому заводу П.И. Осокина, в комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 624/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Кунгурского уезду приписные к Бизярскому директора Петра Осокина заводу Медянского острожку и деревень черемиской Куликовой и Моргуновой государственные крестьяне выборные от миру Василий Каменев, Данило Кокшаров, Василей Молчанов, Василей Чернобровин, Тарас Трясцин, Герасим Кожевников. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

По приписке нас означенного директора Осокина к Бизярскому заводу в прошлом 740-м году работали мы, нижайшие, Медянского острожку и деревень черемиской Куликовы и Моргуновы крестьяне, при строении Бизярского заводу. И возили в плотину землю кубеческими саженми. За которую работу платы нам зачтено по 15 копеек за сажен. А при других заводах плата бывала копеек по 40, чем нам учинена немалая обида и раззорение. А сколко той земли нами в плотину вывожено, мы подлино не припомним, а имеютця записки по Бизярской канторе в зачетных книгах.

Оной директор Осокин накладывает на нас с прошлого 1750 году по большей части кучную работу с воскою угля из готовых дров. А дрова вырубает наемными людми, чем причиняет нам немалое отягощение, потому что рубка дров несравненно лехче зжения кучь, да на дровянную рубку приложены и прохожие дни. А в рубке дрова принимаются свыше указные меры, а имянно по 7 четвертей и по 2 вершка. /л. 624 об./

А в прошлом 760-м году при Бизярском оного Осокина заводе прикащик Федор Фадеев застегал батожьем до смерти вышеписанного Медянского острожку крестьянина Андрея Фефилова сына Пастухова. А оной Пастухов тогда на том заводе был в работе. О котором и в прежде бывой Пермской судной и земской канторе было известно, токмо на то, какая резолюция Пермскою канторою учинена ли, нам не известно.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и в вышеописанных обидах изследовать и по изследованию учинить удоволствие. За воску в плотину земли, сколко ее окажетца, доплатить по 25 копеек за сажен, А нас от учиненных обид и раззорений милостивно защитить. Также неотданные ими за разные заводские работы и протчие денги с них взыскать и отдать нам, рабом вашим. А кто те обижены, о том приобщаетца при сем имянной реэстр.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем решение учинить. Мая дня 1763 году. К подаянию надлежит е. с. превосходителному господину генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичу Вяземскому. Челобитную писал Пермской провинциальной канцелярии копеист Тимофей Беднягин.

На л. 624 помета: Подана маия 8 дня 1763 году в Бымовском заводе.

На л. 624—624 об. по пунктам: К сей челобитной вместо выборных Данила Кокшарова, Василя Молчанова, Василя Чернобровина, Тараса Трясцина, Герасима Кожевникова и за себя выборной Василий Каменев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, ц. 3560, л. 624. Подлинник.

№ 14. 1763, 12 мая. Челобитная крестьян Ильинского острога Кунгурского уезда, приписанных к Суксунскому заводу Демидовых, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 518/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом приписные к Суксунскому дворян Демидовых заводу Кунгурского уезду Ильинского острожку государственные крестьяне выборные Петр Плюснин, Трофим Игошев, Лаврентей Калашников, Зотий Садков.

С прошлого 738-го и 739-го годов, то есть с начала приписки, при оном Суксунском ево Демидова заводе находимся у разных заводских работ и по сей 763-й год, то есть у рубки куренных дров, кладки, осыпки, зжения и розломке куч. За каждую сажень рубку зачитали по 18, по 20, по 22,5 копейки и по 25 копеек. За клажу, осыпку зжение и разломку по 17 копеек за сажень. А в поленницы каждую сажень клали в вышину в 7 четвертей з 2 вершками. И тако в той клаже на нас было налагаемо излишно у каждой сажени по 2 вершка.

В прошлом 1747-м году в осеннее время при Суксунском ево Демидова заводе в курене у кучной работы того завода надзиратель Федор Чикин означенного Ильинского острожку деревни Куриловы крестьянина Василья Савастьянова неведомо за что бил безвинно и так бесчеловечно, что от тех побои оной /л. 518 об./ Савастьянов того ж дни и умре, о чем в бывой до сего Пермской судной и земской канторе особливое и дело имеется. О чем то дело решено или нет о том, мы и поныне неизвестны. Точию, не взирая на оное учиненное напрасное убивство, и поныне при нарядах нас в заводские работы их посланные кроме Пермского горного начальства бьют нас конскими плетми и палками, и запирают в колоды, и потому ж мучат безвинно. А у протчих, у ково недоработки, хотя и одна осмина копейки причтется, и за ту из домов нас выгоняют заработывать на заводы.

В прошлом 1751-м году в марте и апреле месяцах по 23-е число находились мы при Суксунскому заводе в дровосеке по отводу того завода прикащиков Федора Махотина и Романа Космина и надзирателя у рубки куренных дров за подушной оклад. Точию того апреля 23 числа присланной ис Пермской правинцыалной канцелярии канцелярист Родион Викулов из того дровосека согнал нас силно, ибо оная рубка дров вышеписанными прикащиками отведена была в чюжих, а не в демидовских дачах. По которому того Викулова выгону при том Суксунском заводе и были мы праздно без работы 8 дней 400 человек, за которое наше при Суксунском заводе бытие по прозбе нашей от бывой до сего Пермской судной и земской канторы присланным в Суксунскую кантору указом велено учинить зачет. Токмо та Суксунская кантора, не взирая на присланное оной Пермской канторы повеление, /л. 519/ неведомо для чего и поныне тех денег не отдала и зачета в подушной оклад не учинила. За что надлежит взять за 3200 дней по 5 копеек в день, а за все 160 Рублев.

В прошлом 1759-м году при оном Суксунском ево Демидова заводе в заводской канторе имелись наши переработные денги 60 рублев, которые того завода прикащик Петр Анкудинов бывым в том году сотникам Степану Пятунину да Ивану Кощиеву Большему и отдал. А из того числа /числа/ взял себе 5 рублев. А за которой год оные денги следовали к выдаче и кому сколько нмянно, того он Анкудинов не объявил и в мир к нам о том знать не дал. А и на те денги в силу указов имянной росписи для роздачи тех денег разным крестьяном неведомо для чего упомянутым сотникам Пятунину и Кощиеву /он/ он Анкудинов не выдал. Так же и обстоятелных в заводских работах уже за немалое число лет между нами счетов не бывало.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и в вышеписанном изследовать и по изследовании учинить как в. и. в. правы и указы повелевают. И что принадлежит денги с них взыскать и дать нам рабам вашим. /л. 519 об. /

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Маия 12-го дня 1763-го года. К поданию надлежит е. с. превосходительному господину генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичю Вяземскому. Писал того ж Медянского острожку крестьянин Иван Санников.

На л. 520 помета: по чищенному написано Федора Махотина.

На л. 518—520 по пунктам: К сей челобитной вместо выборных крестьян Лаврентья Калашникова, Зотея Саткова в том по их прошению кунгурец посадской Иван Нивин руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3563, л. 518—519. Подлинник.

№ 15. 1763, май. Челобитная крестьян Кунгурского уезда, приписанных к Иргинскому заводу П.И. Осокина, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 626/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Кунгурского уезду приписные к Иргинскому директора Петра Осокина заводу деревень Бреховой и Михиной государственные крестьяне выборные от миру Василей Каменев, Федосей Швалев, Абрам Ширяев. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

По приписке нас означенного директора Осокина к Иргинскому заводу с прошлого 1735-го по 1740-го годы работали мы, нижайшие деревень Бреховой и Михиной крестьяне, за подушной оклад у осопки готовокладенных куч. И по осыпке тех куч принуждены были мы по усилному принуждению вырубать на каждую кучю по полусажене. А платы за рупку дров нисколко нам от Иргинской оного Осокина канторы не дано и в подушной оклад не зачтено, чем нам учинена немалая обида и раззорение. А, сколько тех кучь нами осыпано, мы подлинно не припомним, а имеются записки по Иргинской канторе в зачетных книгах. /л. 626 об. /

Оной директор Осокин накладывает на нас с прошлого 1752-го года по болшей части кучную работу с воскою угля из готовых дров. А дрова вырубает наемными людми, чем причиняет нам великое отягощение, потому что рупка дров несравненно лехче кучной работы, да на дровяную рупку приложены и прохожие дни. А в рупке дрова принимаются свыше указные семичетвертные меры, а имянно по 7 четвертей и по 2 вершки.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и в вышеописанных обидах изследовать и по изследовании учинить удоволствие. За рупку припасных дров и к готовоскладенным кучам, сколко их окажется доплатить по 25 копеек за сажень. И за излишние переработы, отвратить. Также от завотских кантор и от прикащиков и служителей всемилостивейше защитить. А кто, кем обижены, к тому при сем приобщается реэстр.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Маия дня 1763-го года. К поданию надлежит е. с. превосходителному господину генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичю Вяземскому. Сию челобитную писал я проситель Василей Каменев, руку своеручно и приложил.

На л. 626 помета: Подана маия 23 дня 1763 году.

На л. 626—626 об. по пунктам: К сей челобитной вместо выборного Федосея Швалева и за себя выборной Абрам Ширяев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 626. Подлинник.

№ 16. 1763, июнь. Челобитная мастеровых и работных людей Сылвинского завода С.П. Ягужинского в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации после перехода завода из казны в частные руки

/л. 764/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Тоболской губернии Екатеринбургского ведомства Сылвенского е. с. действительного камергера и ковалера графа Сергея Павловича Ягошинского заводу от мастеровых и работных людей выборные мастера Степан Ермолин да Назар Ржаников. А в чем наше челобитье тому следуют пункты.

Во время бытия оного Сылвинского завода в казенном содержании плата нам мастерам ис казны в. и. в. за полосовое делное железо (производилась)^7* по 3 копейки, подмастерьям по 1,5 копейки. А у приему того железа от нас мастеров в анбары обиды никакой нам не бывало.

А ныне находящиеся при том заводе от е. с. графа Сергея Павловича Ягушинского управитель Юрья Берлин у всякого приему /л. 764 об./ оного железа в анбары выметывает наполовину и более и называет то железо негодным. А плату с того выметного железа дает нам малую всего по 2 копейки с пуда. И тако в недодаче нам у каждого пуда по 1 копейке. От чего мы претерпеваем немалое себе отягощение.

У дощатых мастеров у приему железных крышечных аршинных и троючетвертных годных досок не ведомо ж с какова вымыслу у всякова мастера выметывает досок по 50, по 60 и но 70, называет оные негодными, плату за те доски зачитает нам самую малую с аршинных мастеру по 1 копейке, подмастерью по 0,5 копейке, троючетвертных мастеру по три четверти, подмастерью по четверте копейки. А которые доски уже подлинно негодные, те он, Берлин, принимает и вменяет тех досок с обрезками. И платы за те доски нам никакой не производит. А в казенном содержании такой в платеже за припасы денег обиды нам нигода не бывало.

Да мы же нижайши, по принуждению ево ж Берлина обрезывали дощатые обрески на кажнова мастера /л. 765/ в месяц пуд по 10 и по 15, токмо за ту работу платы и поныне никакой себе не получали. А сколко которым мастером тех Обресков пудов обрезано, о том ссылаемся на записные канторские книги.

В прошлом 1762-м году по принуждению оного ж Берлина ставили мы сена по 12 копен на каждого работника. А кажда волоковая копна была мерою вокруг по 16, вышиною чрез копны по 8 аршин. А у кого против той меры не достанет четверть или поларшина, то у таковых брали за 1 по 2 копны, а плату производили по 3 копейки за копну. И от той сенной ставки пришли мы, нижайши, в крайное раззорение и про себя сена нисколко не поставили, отчего как лошадей, так и рогатова скота, выпало у нас немалое число.

Да в прошлом же 762-м году работали мы, нижайши, кушную со всею исправностию работу, при которой работе оной управитель Берлин морил нас голодной смертию. И из-за той работы ходили мы за правиантом дня по 3 и по 4. А при выдаче правианта бил нас /л. 765 об./ надзиратель Семен Ермолин палкой и ленком безчеловечно и безвинно. Которой ленек объявляем при сем. А правианта выдавали нам по одному и по полпуду, кое ни с собой на работу взять и ни домашним оставить нечего. Точию и на соль денег /ис казны е. с. /^8* нисколко нам не давано ж. Отчего пили и ели нималое время бес соли.

Сего 1763 году в апреле месяце находились мы, нижайши, у рубки куренных дров на худом лесу в скотцком выпуске: день дрова рубим, а 2 дни чащу збираем, за кою рубкою дров и плату мы получили сполна. А за чищение поскотины плату мы получили сполна. А за чищение поскотины платы нам нисколко не дано.

Да в том же скотцком выпуске работали мастерские наши дети дней по 30 и более, рубили квартерные дрова и чистили поскотину. А плату выдали толко за рубку дров по 6 копеек за сажень, а за чиску поскотины платы нисколко не выдано ж. Толко той платы получили в месец копеек по 50 и по 60. А по штату положены мы в рублевой оклад. И тем нас обидят и раззоряет напрасно. /л. 766/

Во время казенного содержания, когда случитца завод не в действи за водой или за припасами, в то время мастерам за прогул на пропитание выдано было по рублю на месец. А ныне у е. графского с. мы не получаем и по 1 копейке. Отчево мы приведены к крайному и нестерпимому раззорению.

10.

А ныне находимся мы, нижайши мастера во всяких поторжных разных работах. А плату производит нам управитель Берлин поденную и неравную по 7, по 8, по 9 и по 10 копеек на день, а не но штату в одном окладе и тем нас также обидит и раззоряет напрасно ж.

11.

Сего 1763 году месяца маия, а в котором числе тово не упомним, в пробной избе плотинной Григорей Лобанов между протчим выговаривал похвалные речи, как де господин генерал-квартермейстер князь /л. 766 об./ Вяземской проедет, то де мы с вами выводимся, сошьем ежовые рукавицы. А при той ево похвале были свидетели Терентий Быков, малой Дементей Бушуев, да Иван Попоков с товарыщи.

12.

Во время казенного содержания оного завода на господския праздники и торжественные и воскресные дни фабрики становили накануне тех дней до вечерни и с работ нас отпускали для домоваго исправления без задержания. А ныне означенной управитель Берлин нам, нижайшим, праздников и воскресных дней для отдохновения не дает. В кои праздники и воскресные дни работаем мы всегда до обедни и про домовой свой обиход к дому своему дров и скоту корму на неделю приготовить некогда.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять /л. 767/ и о вышеписанных наших обидах и крайных раззорениях изследовать. И по иследованию обидимых удоволствовать. И нас рабов ваших содержать во всем на том основании, как мы прежде находились в казенном содержании. Да сверх того, кому именно, как от управителя, так и от протчих, были какия обиды и раззорения, тому сообщаем при сем имянной реэстер.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Июня дня 1763 года. К поданию надлежит е. с. господину генерал-квартермейстеру Александру Алексеевичу Вяземскому. Челобитну писал Кунгурского уезду подгородной деревни Беркутовы крестьянской сын Матвей Сивухин.

На л. 764 помета: Подана июня 7 дня 1763 года.

На л. 764—767 по пунктам: К сей челобитной вместо выборных мастеров Степана Ермолина, Назара Ржанникова в том по их прошению дощатой мастер Спиридон Уфаев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 764—767. Подлинник.

№ 17. 1763, июнь. Челобитная крестьян Тобольской губернии, приписанных к Сылвинскому заводу С.П. Ягужинского, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 697/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Тоболской губернии Екатеринбургского ведомства приписные к Сылвинскому е. с. действительного камергера и ковалера Сергия Павловича Ягушинского заводу от государственных черносошных крестьян выборные крестьяне Осип и Евсей Марковы, да Никифор Книев. А в чем наше прошение тому следую пункты.

В прошлом 1760-м году в марте месяце сверх речки Сарги расстоянием от Сылвинского завода в 8 верстах возили мы, нижайши рабы ваши, лесных припасов на топорища на сажение на оные для расковки кришного железа молотов длиною 5 аршин, толщиною в отруб в 6 и 7 вершков, всего 130. Да сверх того вывезено на оной же Сылвинской завод на дело мехов в меховую фабрику с речки Култыша (разстоянием в 9 верстах)^9*, девятиаршинных 25 тесниц.

Да в прошлом 1762-м году ставили мы про доволствие с Сылвинского завода казенных лошадей сена на каждаго работника по 12 копен, мерою вокруг 16 аршин, а вверх чрез копну 8 аршин. А у кого против той меры четверти или поларшина не достанет, у таковых брали за 1 копну по 2 /и по 3/ копны. От чего при доволствие собственного нашего скота сена мы нисколко не поставили. От коей сенной недоставки, как лошадей, так и рогатого скота, выпало у нас немалое число. /л. 697 об./ И от того мы пришли в крайнее раззорение и нищету. Да и положенные на нас заводские работы отправлять нам не из-за чего. А прежде того, как то завод был в казенном содержании, таковой сенной ставки никогда не бывало.

В содержании ж оного Сылвинского завода казенном в фабриках у расковки железа и других работах /кроме того, что нас за подушной оклад было раскладывано/ не работывали. А ныне нас оного завода управитель Юрья Барглин безвремянно содержит всегда в фабриках в молотовых в кришных работах беспрестанно. От чего мы уже претерпеваем себе крайную нищету и раззорение. А кроме той Кришной работы и сенной ставки от других /какие на нас за подушной оклад положены будут/ работы исполнять не отрекаемся.

В прошлом же 1762-м году имеющийся подле жительство наше скотской выпуск для содержания всегдашней подводной гонбы собственных наших лошадей оной же управитель Берглин взял насилно для содержания собственного своего разного скота. И нас со своим скотом в тот выпуск не допускает. И за тем в сыскании для подводной гонбы лошадей претерпеваем себе немалой труд и изнурение. Так же и за горожение того скотского выпуска платы нисколко нам не дано. /л. 698/

В 1761-м году в сентябре и октябре месяцах крестьянские наши дети от 16 до 17 лет 7 человек работали при Уткинском е. с. заводе в рудниках у добычи железных руд 1,5 месяц. А плату им производили каждому человеку всего по 15 копейки на день. И тако в недодаче по 2,5 и по 3,5 копейки за каждой работной день. А сколко кто дней работали, о том ссылаемся на записные канторские книги.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять. И о учененных нам обидах и раззорениях изследовать. И по изследовании обидимых удоволствовать. И во всем нас содержать так, как мы прежде находились в казенном содержании. А сверх же вышеписанного, от кого и какие нам обиды и взятки были, тому приобщаем при сем имянной реэстр.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. Июня дня 1763 года. К поданию надлежит е. с. господину генерал-квартирмейстеру Александр Алексеевичу Вяземскому. Писал сию челобитную Пермского горного началства подканцелярист Осип Веселков.

На л. 697 помета: Подана июня 10 дня 1763 года.

На л. 697—698 по пунктам: К сей челобитной вместо выборных крестьян Осипа Маркова, Евсея Маркова и Никифора Книева в том по их прошению крестьянской сын Миней Сивухин руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 697—698. Подлинник.

№ 18. 1763, 15 июня. Жалоба мастеровых и работных людей Уткинского завода С.П. Ягужинского в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 753/ 1763 года июня 15 дня Уткинского е. графского с. Сергия Павловича Ягушинского завода от мастеровых и работных людей о чинимых обидах и раззорениях того заводу надзирателем Михаилом Смирных и пищиком Максимом Пылаевым. А какие чинены обиды и раззорения явствуется ниже сего.

Написанной надзиратель Смирных в высокоторжественные и праздничные дни от работ уволки не давал.

Оной же Смирных в воскресные дни работать заставлял, а после те воскресные дни отгуливать не давал. А окладное жаловане на праздничные и воскресные дни и без работы производится. И за не уволкою нас в праздничные и воскресные дни от работ домашние свои нужды исправлять некогда. И за неисправлением своих домашних нужд пришли в раззорение.

Оной же Смирной в казну е. с. Ягушинского на корм лошадей приказывает сено ставить казенной меры, как и в казенном содержании обыкновенно бывает. Вместо которых оной Смирной принимал настоящих волоковых копен по 3 за 1. И через /л. 753 об./ сутки всякую копну топчет, что и чинить ему не следовало. И тем нам наносит немалые обиды, а паче того раззорения.

При том же Уткинском заводе построили коштом мастеровых и работных людей часовню для принесения по христанскому закону господу богу молитв. И для покупки образов, и к служению книг, и протчих потребностей собрано было с нас с каждого человека по 25 копеек. А ныне оная часовня уничтожена и производятся во оной канторские писменные дела.

Он же Смирных за вырубку куренных дров указной кубеческой меры плату производил по 15 копеек за сажен, а крестьянству за вырубку той же меры дров производит по 25 копеек за сажен. И тем нам против крестьянской платы не додавал по 10 копеек от сажени.

Оной же Смирной детей наших малолетных определил к добыче руд и дает работу уроками против летами взрослых. И они за малолетством данных уроков своих в какой день, коликое число не доработают, тот день к выдаче жалования не записывает. /л. 760/

При том же Уткинском заводе кузнец Красиков имел собственную свою кузницу для кузла про охотников поделок. А оной Смирной ему Красикову в той кузнице про посторонних людей поделки ковать запретил.

Пищик Максим Пылаев правиант ис казны по прозбе нашей выдает, за которой денги с нас взыскивают каждомесячно двойственные. И тем нам и з домашними своими чинит немало раззорение. Отчего впали в неоплатные себе долги.

Показанной Пылаев прошлого 1761 года в осенне время в ношных часах ис казенного анбара выкрал правианту до 10 пудов, с которым и пойман. И о том донесено было того ж часа надзирателю Смирному. И оной Смирной за наш донос намерен был наказать батожем, только назавтре отменил. А пищика Пылаева в том деле и к себе не призывал. И потом оной Пылаев выкраденной правиант записывал из нас, за которой и денги взыскал. При выдаче ж из анбаров правианта оному Пылаеву /л. 760 об./ говорили, чтоб провиант записывал правилно. На то он нам сказал, я де на головах ваших запишу каждому вспосля по рублю.

Он же пищик Пылаев в некое время пришел под домну и доменному работнику Филипу Букрину дал из кармана денег 10 копеек и при том ему сказал, я де на ваши денги пью, и вы де на данные от меня 10 копеек выпийте на вине или на пиве.

В случаях бываем от воли божй болны, и нас ничем оной Смирной не лечит и жалованя или платы за те болные дни не падает, в чем претерпеваем и з домашними своими всекрайние раззорение и нищету.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 753, 760. Подлинник.

№ 19. 1763, июнь. Челобитная крестьян Аятской слободы с деревнями, приписанных к Ревдинскому заводу Демидовых, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 831/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Аятской слободы з деревнями господ дворян Александр, Павла и Петра Демидовых приписные государственные крестьяне к Ревдинскому железному заводу поверенные выборные Денис Григорьев сын Кунгурцов, Митрофан Леонтьев сын Леонтьев, да Трифан Иванов сын Герасимов. А в чем наше челобитье тому следуют пункты.

В прошлых годех, назад тому лет с 60, по указу блаженныя и вечной славы достойныя памяти, государя, императора Петра Великого отданы тульскому оружейному камисару, а реченных дворян Демидовых прадеду, Никите Демидову к Невьянскому железоделаемому заводу. А на каком основании, о том явствует в указе Верхотурской воеводской канцелярии. Подушные денги с переписи князя Сонцова-Засекина взыскиваются с нас в казну в. и. в. по 1 рублю 12 с четвертью копейки с каждой души каждогодно бездоимочно. /л. 831 об./

С начала вступления нашего при оном Ревдинском, Уткинском и Бисерском заводах в работах с прошлого 750 года за подушной оклад даже по 1763 год за рубку на уголное зжение куренных дров от прикащика Якова Егорова зачитано было за каждую сажень по 24 копейки. Менше против учреждения государственной Берг-Коллегии у каждой сажени по 1 копейке. А сколко с начала вступления нашего при оных заводах в заводских работах тех куренных дров и в которых годех было вырублено, о том значит в записных Ревдинской заводской канторы книгах. Оные же дрова рубились каждое полено 7 четвертей в 1 вершок, а в саженях клались мерою каждая сажень длиною 14 аршин, вышиною 7 четвертей 2 вершка.

За клажу тех дров на уголное зжение с 20-ти саженной кучи происходит за клажу по рублю, за осыпку по рублю, а за отдаленной на те кучи за каменистыми и болотными местами привоз к той осыпке земли по рублю по 10 копеек, за зжение по 50 копеек, за разломку на уголь по 1 рублю. Да к тем же кучам каждой по принуждению заводских кантор сверх 20-саженного числа употребляем без всякого за подушной оклад зачету и по волим платы на зажигание оных излишно дров по три четверти /л. 832/ сажени. Отчего претерпеваем себе немалое раззорение. Тако ж и за воску из тех куч вызженого угля плату зачитают в 9 и 10 верстах самую малую и не более того, как по 4,5 копейки с каждого короба. Токмо сколко нами в коем году и тех дров в кучи складено, также и угля из куреней на завод было вывезено, о том явствует оных заводов в заводских канторах в записных книгах.

Сверх подушного окладу по нарядом Ревдинской канторы находимся каждогодно у сплаву с Ревдинской до Егошихинской пристани с железом коломенок человек по 40—50 в самое рабочее для хлебопашества время. И назад возвращаемся через 5 и 6 недель. А платы производят каждому человеку до той Егошихинской с Ревдинского пристани до Уткинской по рублю, с Уткинской до Егошихинской по 70 копеек, да муки ржаной по 1,5 пуду. От которой малопроизводимой нам платы пришли во всеконечное ж раззорение. /л. 832 об./

Для построения тех же коломенок высылают нас в плотники по 6 артелей, в коих людей 36 человек. Которых ими с 1758 по 1763 год зделано в каждом году по 12, а всего 60 коломенок. И за оные коломенки и с лесною добычею платы производят по 10 рублев 92 копейки. А всем за те коломенки производят в каждой год по 131 рублю 4 копейки. При строении ж показанных коломенок находимся мы с июня с 1-го по 10-е число июля, да сентября с 1-го октября по 26 число, да весною марта с 1-го числа до самого сплава тех коломенок.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять. И в учиненных нам вышеобъявленных обидах изследовать. И по изследовании обидимых милостивно защитить и в силу /л. 833/ в. и. в. указов во всем удоволствовать. А сверх же вышеписанных обид еще, кто ис прикащиков и служителей чинили нам какие обиды /и брали с нас/^10* взятки, тому приобщаем при сем имянной реэстр.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Июня дня 1763 года. К поданию надлежит е. с. генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичу Вяземскому. Челобитную писал Пермского горного началства подканцлярист Осип Веселков.

На л. 831 помета: Подана июня 22 дня 1763 года.

На л. 831—833 по пунктам: К сей челобитной вместо выборных Дениса Кунгурцова, Митрофана Леонтьева, Трифана Герасимова в том но их прошению Ачитской слободы мирской пищик Трифан Еловиков руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3560, л. 831—833. Подлинник.

№ 20. 1763, 3 июля. Челобитная крестьян Тамакульской, Пышминской, Белоярской и Калиновской слобод, приписанных к Верх-Исетскому заводу Р.И. Воронцова, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 2/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Сибирской губернии Екатеринбургского ведомства приписные к Верх-Исецкому е. с. графа Романа Ларионовича Воронцова заводу Тамакульской, Пышминской, Белоярской и Калиновской слобод поверенные от миру выборные крестьяне Иван Торопин, Тимофей Клещев, Максим Варнин, Иван Хамкин, Петр Брагин, Леонтей Щипачев да Алексей Долгополов. А в чем наше челобитье тому следуют пункты.

По отдаче нас, нижайших, с казенного в партикулярное содержание е. с. графу Роману Ларионовичу Воронцову содержание заводских работ в 1760-м году сверх подушного окладу по принуждению Верх-Исецкой заводской канторы про доволствие при том заводе казенных лошадей поставлено Тамакульской слободы от крестьян наймом сена 200 копен, за кою поставку отдано 11 рублев 20 копеек. А от Верх-Исетской канторы платы нам отдано за каждую копну толко по 3,5 копейки. И тако протчих оного найма, нам неведомо для чего, не додано 4 рубли 70 копеек. Да сверх того в том же году Пышминской слободы крестьянами про доволствие оных же лошадей поставлено сена ж 200 копен. Да того ж 760 года за добычу при Верх-Исецком заводе железных руд крестьяноми 7 человеком октября с 21-го ноября по 21-е число всего за 31 день, платы нисколько не дано. /л. 2 об. /

В том же году сверх же подушного окладу по принуждению оной же канторы нанято Пышминской слободы крестьянами зделать коломенных лодок 14, ценою за каждую по 40 копеек. Всего 5 рублев 60 копеек. При том же вырублено и вывезено нами на своих лошадях разстоянием в 3 верстах на Каменскую пилную мелницу разных лесных припасов: брусьев 14 длиною 6 сажен, толщиною 7 вершков; бревен 21 длиною 4 аршин, толщиною в отрубе в 4 и 5 вершков; столбов 21 длиною 2 сажен, толщиною в отрубе в 7 вершков. А плату за ту работу получили самую малую, толко 13 рублев 73,5 копейки.

В 1761-м году за подушной оклад положено было Тамакулской слободы крестьянам за подушной оклад ис куреней перевесть угля 4500 коробов, да на то число сверх подушного окладу намету на каждой десяток коробов по 2 короба, которой мы и возили. А платы нисколко за то не получили. А сколко ж нами, как за оной подушной оклад, так и оного наметного угля ис куреней было вывезено ссылаемся на записные Верх-Исецской канторы книги. Точию как за вышепоказанную воску угля. Так и в 1760-м, и в 1761-м, и в 1762-м годех расстояние в уголной же воске от завода до оных куреней показано самое малое от 18 до 21 версты. А до тех куреней имеется быть не менее как 25 верст. И тем малым показанием от завода до куреней в воске угля растояния верст вышепоказанная Верх-Исецская кантора обидит и к раззорению нас приводит напрасно. /л. 3/

В том же 1761-м году означенная ж кантора принудила время Пышминской слободы крестьян невывезенной нами за вешним респутием на завод в куренях караулить уголь. Который нами за домашними нашими полевыми и земледелными работами караулить было не можно.

К чему и наняли оной же слободы крестьянина Павла Загудаева и отдали ему за то денег 46 рублев 84 копейки.

Прошлого 1762 года Пышминской же слободы крестьянами вырублено за подушной оклад куренных дров немало число, кои мерою каждое полено рублено, кроме востряка, по 8 четвертей. И тако у той рубки дров против Берг-коллежского учреждения у каждого полена вырублено излишно по одной четверти. А сколко нами тех дров в коем году было вырублено, ссылаемся на записные ж Верх-Исетской конторы книги.

Сначала же отдачи в партикулярное содержание по 1763 год нарубленые нами Тамакулской, Пышминской, Белоярской и Калиновской слобод крестьянами, как за подушной оклад, так и сверх оного, куренные дрова в поленницы клали длиною 14 аршин, в вышину в 7 четвертей 2 вершка. И тако у тех дров в каждой сажени кладено в вышину нами излишно по 2 вершка. А сколко ж в котором году тех дров сажен нами вырублено и в поленницы складено, ссылаемся на те ж записные Верх-Исецкой канторы книги. /л. 3 об. /

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и в учиненных обидах и излишних сверх подушного окладу накладок изследовать. И по изследовании обидимых удоволствовать и взятые с нас взятки, кто что взял, возвратить и отдать нам рабом вашим. Да сверх же вышеписанных учиненных нам обид еще чем мы были обижены и кем с нас взятки чинены прилагаем при сем имянные реэсгры.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. Июля 3 дня 1763 года. К поданию подлежит е. с. генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичу Вяземскому. Писал Пермского горного началства подканцелярист Осип Веселков.

На л. 2 помета: Подана июля 6 дня 1763 года.

На л. 2—3 по пунктам: К сей челобитне вместо поверенных от миру выборных крестьян Ивана Тропина, Тимофея Клещева, Максима Варнина, Ивана Хамкина, Петра Брагина, Леонтья Щипачева, Алексея Долгополова в том по их прошению Белоярской слободы крестьянской пищик Филип Батенев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3559, л. 2—3. Подлинник.

№ 21. 1763, 25 июля. Челобитная крестьян деревни Ново-Ипатовой, приписанных к Сысертскому заводу А.Ф. Турчанинова, в следственную комиссию Д. Лопатина о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 119/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом приписные к Сысертскому титулярного советника Турчанинова заводу деревни комиской Ново-Ипатовой /выборные/^11* от всего миру крестьяне Федор Иванов сын Полубщиков, Иван Борисов сын Медведевской. А о чем наше челобитье тому следуют пункты.

В прошлых давных годех, а в которых именно не упомним, из разных слобод поселены мы в упомянутой деревне Ипатовой и для заводских работ приписаны ко означенному Сысертскому заводу, который в тогдашнее время был в казенном содержании, при коем с приписными крестьянами в работе за подушной оклад, а в случае надобности и сверх оного, находились.

А прошлого 1759-го году по указу блаженныя и вечной славы достойныя памяти государыни, императрицы Елисавет Петровны показанной Сысертской и два Полевские заводы отданы в партикулярное содержание означенного титулярного советника. Почему им при Сысертском заводе со всеми оной деревни Ново-Ипатовой крестьянами всего 181 душа для работ отданы. И в тех заводских работах в 1759-м и 1760-м годех крестьян было по 40 человек. Которые в страдные времяна для снятия хлеба отпущены не были, а задержаны при заводских работах. Толко для поставки сена в юле месяце, а в которых числех не упомним, отпусканы были в домы каждой на 12 дней с переменою, а не все разом. А 1761-м и 1762-м годах по 80 человек или менее того, точно /л. 119 об./ не упомним, в работы крестьяне приходили апреля в разные числа и отпущалнсь в указные времена для земледелных работ. Сколко ж за нас от канторы подушных денег заплачено и нами заводских работ за подушной оклад и сверх оного за какую плату заработано, о том окажется в учиненном с канторою за оные 759-й, 760-й и 761-й годы рощет, который мы за общими с прикащиком руками вскоре подать имеем.

А плату получали с начала отдачи оных заводов в содержание показанного Турчанинова против мастеровых работных людей по рублю на месяц, а не по заводскому учреждению.

Сколько, кому и за что имянно не додано заработных денег, тако ж кому и от кого показаны какие обиды, о том предлагаем при сем реэстр /и на нас от мирских людей выбор/^12*. А во взятках, как в судебных местах, так и самому заводосодержателю Турчанинову и главным ево прикащикам, прошения не было, убоясь господина Турчанинова прикащиков ево напрасных побои.

С начала 1762-го года по указу Екатернбурхской судных и земских дел канторы расположены были за подушной оклад в рубку, кладку и зжение дров и воску угля. Почему дрова 535,5 сажени и вырубили. А того году в июне месяце по присланному к нашему старосте от Сысертской канторы ордеру с приложенном с указу судной и земской канторы копии велено за первую того года половину подушные деньги собрать, прислать в Сысертскую кантору. Почему оне, оставя заводскую работу и впредь за вышеписанными обстоятелствы, не пошли, а начали збирать подушные денги. Толко оные нами занетребованием болше тех денег не отданы, а кем, заплачены не знаем. /л. 120/

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять. И о вышеписанных обидах изследовать и учинить, как в. и. в. указы повелевают.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитьи решение учинить.

К поданию надлежит в порученную господина полковника Лопатина следственную комисию.

Челобитную писал бывой подканцелярист Иван Широкой. Июля 25 дня, 1763 года.

На л. 119 помета: Подана 26 июля 1763 году.

На л. 120 помета: А что в сей челобитне в первом пункте вынесено «выборные», во втором пункте по чищенному написано: «за какую», в четвертом пункте вынесено писани «от мирских людей выбору» тому всему верить.

На л. 119—120 по пунктам: К сему вместо челобитчиков Федора Полубщикова, Ивана Медведевского по их велению Колчеданского острогу пищик Алексей Пушкин руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3558, л. 119—120. Подлинник.

№ 22. 1763, 29 июля. Челобитная работников Невьянского, Бынговского, Верхне-Тагильского заводов П.А. Демидова в следственную комиссию А.А. Вяземского с просьбой считать их государственными крестьянами и о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 342/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Сибирской губернии Екатеринбурскаго ведомства живущия при Невянском и Бынговском и Верхне-Тагилском дворянина Прокопья Акинфиевича Демидова заводов, данныя к ево заводам по указом государственныя крестьяня, молотовыя мастера и протчих работ люди. Просим выборныя Дмитрей Трегубов, Емельян Белоусов, Офанасей Нечкин. А о чем выше челобитье тому следует ниже сего.

По написанию нас, нижайших, в бывшую в 722-м году перепищика Сонцова перепись содержателя Невьянскаго и других заводов дворяня Демидовы и их управители и прикащики считают нас, яко купленных крепостных своих и отданными вечно. И во всякия работы з другими их Демидовых крепостными крестьяны употребляют равно, не давая против государственных крестьян никаких выдачей. Понеже мы, будучи по той переписи государственныя, несем собственными крепостными крестьяны равное отягощение. О коих /л. 342 об./ обидах, кои мы несли с оными собственными крестьянами по многопрошедшем даже до нынешнаго времени годов.

Оной господин Демидов и прикащики ево чинят нам всем, государственным, данным по указом к ево господина заводам мастерам и подмастерям и работным людям, немалыя обиды, которых уже и понести стало никах невозможно. Отчего приходим в крайнее обидство и разорение. Потому что молотовым мастерам дается за ковку железо з дельнаго пуда по 2 копейке, подмастерям по одной с четью копейке, работнику — три чети копейки; дощатого железа за аршинной по 1,5 копейки, подмастерю три чети копейке; работнику поденная плата по 7 копеек. Когда же в молотовых ево Демидова фабриках случаются быть разныя починки, то есть валам, молотам и протчему, то те починки усилно принуждают и работаем дни по 3 и более безденежно. А при казенных заводах за оное дается по препорцыи жалованье. Мы же молотовыя мастера и подмастерья возим с куреня уголь по самой малоплатной плате. А ежели, кто из нас мастеров, углю не привезет, то таковаго мастера и подмастеря до фабрики молотовой не допускают. У нас же детей наших, /л. 343/ которыя уже и обучилися мастерами же и подмастерями, и работниками, всегда от нас отъемлемы бывыют в кушную ломку^13* и осыпку, и на поплав для нагруски судов высылают, от чего немалое раззорение принимаем. При Бынговском ево Демидова заводе жителство имеем государственныя молотовыя мастера. Возим чюгун с Невьянскаго завода до Бынговскаго. А в расстоянии в 7 верстах. А платы дается через много лет з 20-типудного воза по 2 копейке. С Верхнего Тагилу в расстоянии 29 верст показанной же чугун возим. А плату получаем по 1 денге с пуда. И оная воска употребляется из немалого принуждения. И на вышепоказанныя обиды от нас мастеров подавано было в Главную Невьянскую кантору о прибавке в обидах наших доношения ж. И по доношениям нашим прибавки несколко до сего времяни не видим и господину Прокофью Акинфиевичю Невьянская кантора представляет или нет, о том мы неизвестны.

На кучеосыпщиков в год на каждую душу накладывается работы. Осыпать по малоплатной же /л. 343 об./ плате по 3 и по 4 кучи. Да выломать полкучи. Железа вывесть на Шайтанскую пристань по 300 и по 400 и по 500 пудов. Углю вывесть к домне по 50, по 60 и по 80 коробов на одного человека, а на двойников вдвое, на семейных и более. И по исправлению нашему осыпки, и ломки, и воски железа и угля, и сено про ево скота господскаго ставим по самой малоплатной плате по 1,5 копейке с копны вывосокою по 2,5 копейке. А копна числится по приему 5 пуд.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше прошение принять в следственную е. с. превосходителнаго господина генерал-квартермейстера Александр Алексевича Вяземского комисию. И от оных господина Демидова и прикащиков его нам, государственным, от обид и разорений и о беспокойствах от них охранить. Ибо мы от таких ево несносных обидах и з детми своими пришли в крайнюю нищету и убожество. Нас же, написанных по означенной переписи Сонцова, от собственных крестьян ево отрешить, чтоб мы с ними приличны не былы, /л. 344/ дабы нам впред оттого не притти во всеконечное раззорение и не отстат бы домов своих, также жен и детей.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Июля 29 дня 1763 года. К поданию надлежит в следственную е. с. превосходительнаго господина генерал-квартермейстера Александр Алексеевича Вяземского комисию. Челобитную писал Невьянскаго завода мирской пищик Роман Олонцов.

На л. 342 помета: Подана июля 30 дня 1763 году.

На л. 342—344 по пунктам: К сей челобитной вместо выборных Емельяна Белоусова, Офанасья Нечкина по их прошению Григорей Шибаков руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3559, л. 342—344. Подлинник.

№ 23. 1763, 30 июля. Челобитная крестьян Багарякской слободы и деревень, приписанных к Сысертскому и Полевским заводам А.Ф. Турчанинова, в следственную комиссию Д. Лопатина о злоупотреблениях заводской администрации и о причинах отказа от заводских работ

/л. 3/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом приписные к Сесерскому и дву Полевски титулярного советника Турченинова заводам Багаряцкой слободы и приписных ко оной деревнь поверенные от всего миру крестьяне Тимофей Чугунной Коптеев, Терентей Говорухин, Антон Кузнецов, Аврам Малцев, Степан Каргаполов. А в чем наше челобитье тому следуют пункты.

В прошлых давных годех до отдачи казенных заводов в партикулярное содержание по нарядом Екатеренбургской судной и земской канторы употреблены были в заводские работы за подушной оклад, а по случаям и сверх оного за неболшую плакатную плату, в разные казенные, в том числе на Сысерский и два Полевския, заводы.

А прошлого 1760-го году по присланному ис Канцелярии главного заводов правления в Каменскую заводскую кантору, а из оной канторы и к нам в слободу, указом приписаны мы к показанным Сысерскому и дву Полевским заводам для работы за подушной оклад годных и негодных и с умершими и разными случаи выбылыми. Всего написанных по минувшей ревизии 2164 души. Почему мы по насланным к нам от реченного титулярного советника. Турченинова и от заводских кантор ордерам в 760-м и 761-м годех апреля к 10-му числу и позжее во упомянутые заводские работы приходили. А сколко человек в котором году того не упомним. И в указные времена ко всем земледелным работам отпущены были. А заработано в 760-м за подушной оклад за все оное число 2164 души. А в 761-м годех за высылкою из вышеписанного числа к золотым промыслам с негодными /л. 3 об./ 700 толко за за 1464 души за подушной оклад зарабатывали. (Сколко за тот 760-й год в подушной оклад и заработано)^14*. А в 761-м году за оной не заработано. О том окажется в рощетной с канторою ведомости. Ибо за те годы рощету кроме 761-го году, как толко об одном Сысерском заводе не было.

Сколко ж, кому и за что имянно, не додано заработных сверх подушного окладу денег, також кому и от кого показаны какие обиды, о том прилагаем при сем реэстр. И на нас от мирских людей выбор. А о недоданных нам заработных денгах, взятках, также и в протчих обидах самому завода содержателю титулярному советнику Турченинову жалоб принесено не было.

А прошлого 760-го году марта от 31 числа по присланному к нам в слободу от титулярного советника Турченинова приказу приложением при том росписи, по которым положено нам в том году сработать сверх подушного окладу разными работами за плакатную плату 3897 рублев 70 копеек. И тако по невозможности нашей столь великого числа сработать в том, также и во взятии служителми ево Турченинова, посланными для прииску руд бес платы от нас лошадей, о коих в приобщенном реэстре показано обстоятелно, в Канцелярии главного заводов правления просили. Почему нам из оной Канцелярии того ж году сентября 4-го числа дан указ, /л. 4/ по которому велено реченному Турченинову наряд и высылку в заводския работы чинить за один подушной оклад. А у кого напредь сего браны бес платежа прогонов лошади то, по какому времени, на чьих лошадях в разъездах обращались служители, оным отдать по указом денги неудержно. Толко нам денги и поныне не отданы, а мы, получа означенной ис Канцелярии главного заводов правления указ за упомянутую сверх подушного оклада наклатку не работали.

В 762-м и 763-м годех до получения всемилостивейшаго е. и. в. манифеста в заводския работы не шли за тем, что по состоявшемуся в прошлом 760-м году октября 12-го числа в Правителствующем Сенате о прибавке на нас сверх настоящего подушного збору на каждую душу еще по 60 копеек в год печатному указу повелено, чтоб более оного никаких без указов доходов, подвод и работ с нас не требовано и брано не было. Которой указ по малоразумию нашему толковали, что уже нам в силу Того указу платить подушной оклад денгами, а не заводскими работами зарабатывать. А как получили всемилостивейшей е. и. в. манифест, чтоб итти в заводския работы, то того ж времяни в работы вступили и впредь оныя работы повсягодно за подушной оклад исправлять готовы.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и о причиняемых нам обидах в силу указов изследовать. Для ж лутчшего по нашему делу в обидах доказателства из своих поверенных представляем депутата Терентья Говорухина.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. решение о сем нашем челобитии учинить.

В подание надлежит в порученную господина полковника Лопатина следственную камисию. Челобитную писал оной же камисии подканцелярист Василей Курагин. Июля 30-го дня 1763 году.

На л. 3 помета: Подана июля 30 1763 году.

На л. 3—4 по пунктам: К сему челобитью крестьян Тимофея Чугунного, Тимофея ж Коптяева по их прошению Багарятской слободы мирской пищик Федор Гуляев руку приложил. К сему челобитью вместо поверенных крестьян Терентья Говорухина, Антона Кузнецова по их прошению находящейся у них в пищиках екатеринбурской посадской Леонтей Кайгородов руку приложил. К сему челобитью поверенной крестьянин Аврам Малцов руку приложил. К сей челобитной вместо повереннава крестьянина Степана Каргаполова по его просьбе Колчеданского острогу крестьянин Игнатей Зырянов руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3558, л. 3—4. Подлинник.

№ 24. 1763, 2 августа. Челобитная крестьян Колчеданского острога и деревень, приписанных к Сысертскому и Полевским заводам А.Ф. Турчанинова, в следственную комиссию Д. Лопатина о злоупотреблениях заводской администрации и о причинах крестьянских волнений

/л. 1069/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом приписные к Сысертскому и дву Полевским титулярнаго советника Турченинова заводам Колчеданскаго острогу и приписные к оном деревень поверенные от всего миру крестьяне Самой/ло/^15* Махонин, Максим Шляпников, Тимофей Таги/лцов/^16*, Игнатей Зырянов. А в чем наше челобитье /тому/^17* следуют пункты.

В прошлых давнех годех до отдачи казенных заводов в партикулярное содержание по наряд/ам/^18* Екатеринбурской судной и земской канторы употреблены были в заводские работы за подушной оклад, а по случаям и сверх онаго за плакатную плату, в разные казенные, в том числе на Сысертской и два полевские заводы.

А прошлого ж 760-го году по присланному ис Канцелярии главнаго заводов правления в Каменскую заводскую кантору, а из оной канторы и к нам в слободы, указом приписаны мы, крестьяне ис Колчеданского острогу и с приписных ко оной деревень, к показанным Сысертскому и дву Полевским заводам для работ за подушной оклад /л. 1069 об./ годных и негодных с умершими и разными случаи выбылыми, а сверх того с отставными от мастеров и новокрещенами, которые подушной оклад платят сами, всего по минувшей ревизии 1138 душ. Почему мы по насланным к нам от реченнаго титулярного советника Турченинова и от заводских кантор ордерам в 760-м и 761-м годех апреля к 10-му числу на оные заводы для работы за все оное приписанное число приходили. А по сколку человек в котором году, того не упомним. И во оных годех ко всем земледелным работам отпущены были в домы толко в 760-м году. В те времена, в которые б надлежало нам быть в своих домах от страдного времяни, из домов по ордеру Сысертской заводской конторы высланы паки же на завод к поставке показанного в приобщенном при сем реэстре сена 1500 копен несколко человек. А сколко точно не упомним. А сверх того июля с 10-го числа в уголную воску 15 человек. И продолжались при поставке сена 2 недели, а при воске угля и во все страдное время. А сколко ими и за какую плату того угля вывожено, да и протчими за подушной оклад заработано, о том окажется в рощетной ведомости, ибо за те годы у нас с канторою рощету не было.

В 760-м и 761-м годех дрова рубили. И оные у нас куренными мастерами Тихоном Медведевым с товарыщи приниманы были полено длиною /л. 1070/ кроме востряка 7 четвертей сажен, шириною 14 аршин, в вышину 1 аршин три четверти и 2 вершка, как то и при казенном содержании у нас было. И тако против заводскаго учреждения излишних дров при каждой сажени уходило по 2 вершка. А сколко сажен в 760-м и 761-м годех дров вырублено того не упомним, а окажется во упомянутом рощете. О чем наперед сего нигде жалобы и тем дровам свидетелства не было. Да и в нынешнем 763-м году дрова рубили в такую же меру.

Сколко ж, кому, в котором году и за какую имянно работу не додано денег, тако ж кому и от кого показаны какие обиды, о том при сем прилагаем реэстр. И на нас от мирских людей выбор. А о неданных нам заработных денгах, так же и в чинимых^19* заводскими служительми взятках самому завода содержателю Турченинову жалоб принесено не было. /л. 1070 об. /

Прошлого ж 760-го году апреля от 9-го числа по присланному к нам в слободу от Сысерцкой заводской канторы ордеру с приложением росписи, по которой положено нам в том году сработать сверх подушного окладу, кроме поставки сена, разными работами за плакатную плату за 2054 рубли 21 копейку. И тако по невозможности нашей столь великаго числа сработать, в том, также во взятии служительми ево Турченинова посланными для прииску руд без платы от нас лошадей, о коих в приобщенном реэстре показано обстоятельно, в Канцелярии главного заводов правления просили. Почему нам из оной же Канцелярии того ж году сентября 6-го числа дан указ, по которому велено реченному Турченинову наряд и высылку в заводские работы чинить за один подушной оклад. А у кого наперед сего браны были без платежа прогонов лошади, то по коликому времяни, на чьих лошадях в розъездах обращались служители, оным отдать /л. 1071/ по указом денги неудержно. Толко нам денги и поныне не отданы. А мы, получа означенной из Канцелярии главного заводов правления указ, за упомянутую сверх подушнаго окладу наклатку не работали.

В 762-м и 763-м годех до получения всемилостивейшаго е. и. в. манифеста в заводския работы не шли за тем, что по состоявшемуся в прошлом 760-м году октября 12-го числа в Правительствующем Сенате о прибавке на нас сверх настоящего подушнаго збору на каждую душу еще по 60 копеек в год печатному указу повелено, чтобы более онаго никаких без указов доходов, подвод, и работ с нас не требовано и брано не было. И оной указ нам толковали бывшей в нашей слободе в пищиках Каменской слободы крестьянин Мосей Чемезов, /которой в прошлом 762-м году в ноябре месяце умре/, чтоб нам в силу того указу платить подушной оклад денгами, а не заводскими работами зарабатывать. Почему мы по малоразумию нашему в том уповании и оставались. А как получили всемилостивейшей е. и. в. манифест, чтоб итьти в завоцкие работы, то того ж времяни в работы вступили. И впредь оные работы повсягодно за подушной оклад исправлять готовы.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и о причиняемых нам обидах в силу указов изследовать. Для ж лутчшего по нашему делу в обидах доказательства и своих поверенных представляем депутата: /Игнатья Зырянова/.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. К поданию надлежит в порученную господина полковника Лопатина камисию. Челобитную писал Казанского гарнизона Свияжского пехотнаго полку солдат Матвей Шанин. Августа 2-го дня 1763-го году.

На л. 1069 помета: Подана августа 2 дня 1763 года.

На л. 1069—1071 об. по пунктам: К сему челобитью вместо поверенных Самойла Махонина, Максима Шляпникова, Тимофея Тагилцова их просьбою Каменской заводской конторы бывшей подканцелярист, а ныне находящейся в Колчеданском остроге пищик их, Алексей Пушкин руку приложил. К сему челобитью поверенной крестьянин Игнатей Зырянов руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3559, л. 1069—1071. Подлинник.

№ 25. 1763, июль. Челобитная работников Невьянского, Бынговского и Шуралинского заводов П.А. Демидова в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 327/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Сибирской губернии Екатеринбургского ведомства живущия при Невьянском дворянина Прокопья Акинфиевича Демидова заводов ис приписных государственныя к заводам ево к тому Невьянскому, Бынговскому, Шуралинскому, Верхне-Тагильскому и Шайтанскому заводам от жителей от старосты Онисима Ваганова и сотников Онтона Башкирова с товарыщи и выборных Дмитрей Трегубов, Василья Кропотухина, Ивана Боярского и всех мирских людей. А в чем наше челобитье тому следуют ниже сего пункты.

Оной господин Демидов и прикащики ево чинят всем нам, государственным приписным к заводам ево молотовым мастерам и подмастерям и протчих мастерств и работ людям, немалыя обиды, которых уже и понести стало быть невозможно. От чего приходим в крайнее обидство и раззорение. Потому, что молотовым мастерам дается за ковку железа з дельнаго пуда /л. 327 об./ по 2 копейки, подмастерьям по 1 и с четью копейке, работникам по 3 чети копейке; дощатым мастерам за разбивку листов дощатаго железа за аршинной лист по 1,5 копейке, подмастерью по три чети копейке, работнику поденная плата по 7 копеек за день. Когда же в молотовых ево Демидова фабриках случаются быть разныя починки, то есть валам, молотам и протчему, то те починки усилно принуждают прикащики ево. А платы нам за ту починку от прикащиков никакой не бывает.

Когда же мы при оных Демидова заводех с принуждения куренные дрова рубили мерою длину 14 аршин, высоты костру 7 четвертей, длина полену 7 четвертей. И за рубку тех дров платы дается по 24 копейки за сажень. При коем зачитании чинится нам зачеты на каждаго человека в год из суммы ево господина Демидова по 10 рублев. И чтобы за оные денги дрова вырубить 41 сажень 3 ботага. Коих по изнеможению нашему вырубить в тот год никак неможно. Понеже сверх того принуждают нас ис того дровосека в другая работы, яко то в кушную ломку, потом на Шайтанскую ево ж /л. 328/ Демидова пристань железо возим, да и уголь с куреня на плотину возим же, да и на ево сено ставим, на кого сколко положено бывает по малоплатной цене. За коим изнеможением принуждены бываем наимывать те дрова рубить от себя посторонних людей по 40 копеек за сажень.

Когда же бывает время в дровосеке класть кучи, то на тех кучекладов положено каждому человеку скласть по 7 и по 8 и по 10 куч. Оную кладку куч имеют оныя Демидова прикащики в завоцких жителствах записи, якобы оныя работаем своевольно, а не ис принуждения их. А за кладку тех куч дается нам за каждую кучю толко по 1 рублю. А за неисправлением оных несносных их наложениях принуждены же бываем тое же работу исправлять работах в показанных немалое время обращениях наймами от себя из принуждения бывших надзирателей по 2 рубли и более на кучеосыпщиков. В год на каждую душу работы накладываются по 3 и по 4 кучи, да выломать полкочи, железа вывесть на Шайтанскую пристан по 300 и по 400, и по 500 пудов, угля вывесть к домне по 50, и по 60, и по 80 коробов на 1 человека, а на двойников и на семейных и более. А по исправлению же нашему осыпки и ломки, и воски /л. 328 об./ железа и угля мы же отправлены бываем до Васильева луга и до пригородка Лаишева на стругах с припасов ево, как с чугунными, так и железными. И про скота ево сено ставится, на кого сколко из нас положено бывает. Да исправлению же всей вышепоказанной на нас накладной работы. И еще сверх же того работаем мы по требованию от завоцкой канторы всякия поденныя работы. А за осыпку и ломку куч по 90 копеек, а мы наимываем ис принуждения по 2 и по 3 рубли.

Накладывается на нас поторжная работа, жечь кучю на уголь на каждого в год выжечь 12 куч да собрать 12 тако ж на своих конях. И оные тока збираются недели по 2 и по 3, а платы за то дается ему поторжному и с лошадю по 36 копеек человеку. Он же на ево господина Демидова и сена поставить 10 копен. А за выженную кучю, которая от него в действие придет, то плата дается по 35 копеек за каждую кучю. При коей работе бывает он 2 и 3 недели. А в прошлом 1761-м году Невьянскою ево Демидова завоцкою канторою учинено определение, чтоб им поторжным брать за работу исправную по 1 копейке за каждой короб, за воску железа с Невьянскаго и Бынговскаго заводов до Шайтанской пристани, коя в растоянии до 70 верст. С 20-пудного воза дается по 18 копеек за воз. И оная плата происходила до 751 года. А со оного прибавлено Невьянскою канторою и возим до сего времяни по 30 копеек. А нами вольные наимываются по 45 копеек и более. /л. 329/

За воску угля за каждой короб растоянии от плотины до куреня в верстах 22 и более по 10 и 11 копеек. А нами наимываются по 15 и 18 копеек. Сверху всех оных работ в случившияся летняя времена, когда нам и самим крайняя нужда бывает, ис-под неволи же прикащиков Демидова ставим на ево сено от 50 до 300 пудов каждым человеком, на кого сколько положится. И за ту ставку дается нам платы с вывоской по 1 денге. Которое сено нами ставится и возится растоянием от завода от 10 и до 20 верст. А нами за изнеможением своим наимывается по 1,5 копейке и по 2 копейке в каждой год. Из нас же всех избываемых при заводах ево Демидова подмастерьев и работников и протчих работных людей высылаются на Шайтанскую пристань для нагруски судов, при которой нагруске в работе бываем недели по 2 и болте. А за ту работу и на проход вперед и обратно платы ничего нам не дается. И которые ж из нас не пойдут, таковых бьют несносными побоями. А кто же вышлется с показанной пристани до Васильева луга, то /л. 329 об./ плата дается по 70 копеек, муки аржаной по одному пуду. А нами наимывается по рублю по 70 копеек и по 2 рубли. А до пригоротка Лаишева за сплав же дается по 2 рубли по 10 копеек, муки аржаной по 2 пуда. А нами наимывается до того же Лаишева по 4 рубли по 50 копеек.

Посылаются для дела стругов на Шайтанскую пристань на плодбище плотники. Накладывается на 6 человек, чтоб зделать по 3 судна. А мерою каждое судно длиною — 17, шириною — 3 сажень. И по зделаннии тех судов, они же плотники возят уголь, железо и бывают на протчих разных поденщинах в работе. А за построение стругов дается за каждое судно и с конопаткою на каждаго человека по 22,5 дни платы на день: мастеру струговому по 8 копеек, подмастерю по 7 копеек, работникам по 6 копеек. А работою каждое судно исправить никак не возможно менее 30 дней. Которую работу ис показанной платы исправляли по 761 год. А с того году на ту ж работу Невьянскою завоцкою канторою на каждаго человека прибавлено толко по 1 копейке. Но хоша то прибавка и учреждена, токмо тем судам мера прибавлена как в длину, так и в ширину. Потому по расчислению дней нашей /л. 330/ работе более в плату не придет, что как на человека по 4 копейке за день. А кто из нас к той работе не пойдет, то прикащики ево Демидова изнуряют нас и мучат в несносных чепях в тех работах и побоях и паче держат нас в показанных чепях под крепким караулом.

Когда же на Невьянском ево Демидова и на протчих заводех для ево надобности делают кирпич, то кладется на каждаго человека, которой определяется к той работе к реске кирпича, чтоб зделать 5 или 6 тысяч. Тот же между тем кучи ломает и другая разныя завоцкия работы отправляет. А за реску кирпича дается за тысячю по 50 копеек. А кирпич бывает длиною 8 вершков, шириною 4 вершка, толщиною 2 вершка. А работы в деле происходят за каждый тысящей по 2 недели. Коему опходится на день платы толко по 4 копейке.

В прошлом 1760-м году строилася у нево господина для зжения уголная печка в растоянии от Невьянскаго завода, например, в верстах в 30. И от оной печки немалыя были обиды и раззорения в сентябре и октябре месяцах. Последним самым распутием возили к ней кирпич. От воски давано из сумы ево Демидова по 2 копейки с 10 кирпичей. А у нас у кого своих собственных коней нет, то таковыя наимывали по 2 и по 3 копейке с кирпича. А у кого хоша и кони были, /л. 330 об./ то от той воски немалое число коней погибло. И ево господина завоцким работам во всю зиму ту в остановку и высыли пот тот кирпич от служителей канторских с немалого принуждения и побои.

В прошлом 1761-м году в марте и в апреле месяцах самым последним распутием с Невьянскаго заводу мастеровыми всеми обывателями на Шайтанскую пристань сво Демидова везено чюгунных припасов с немалого принуждения и побои и разорения также, как показано выше сего по 1,5 копейке. А у кого коней своих не имеется, те наимывали ис принуждения и побои по 4 и по 5 копеек за пуд. Которую тягость и повсягодно вешним временем в распутии отправляем. И потому, а паче дощатое железо, которое складывается в лагуны, в коем весу, кроме дерева лагуну 20 пуд. А дается платы за воску лагуна по 25 копеек. А нами ис того принуждения наймом исправляются по рублю и по 2 с каждаго лагуна.

10.

Сверх же сего вышеписанного, когда из ымающихся при оных ево Демидова приписных из разных мест крестьяне, придет в совершенную старость и никакой уже работы исправлять не может, тогда таковых усилно показанной Демидов и прикащики ево в ночное время ис-под неволи приказывает караулить ево Демидова дом. И были в карауле года с. полтора, не имея никакой платы. /л. 331/ И хотя мы, именованныя, о всех вышеписанных на нас несносных работах, наложенных, и малых за то платах оного господина Демидова в Невьянскую кантору прикащикам ево приносимы были. Но прибавке в работах наших, дабы нам з женами и детьми нашими было чем пропитание иметь и не притти бы в крайнее раззорение и ничету. И многия прозбы были. Токмо Невьянская кантора, как збавки в работах, так и прибавки, не зделала платы. А оному господину Демидову представляла или нет, о том мы неизвестны. Для того, что прибавки себе никаких в работах до сего 763-го года, как вступили в прозбы, не видали, хотя к тому же на вся вышепоказанные наши многоотягощенные работы и за малыя платы и о беспокойстве посыланы были выборная ж от нас 762 года в декабре месяце 5 человек в Канцелярию главного правления заводов х поданию челобитной. Точию оныя челобитчики для того были не допущены, но пойманы оного Демидова служителем ево Григорем Аврамовым и держаны скованы в тюрме 6 недель под крепким караулом безвинно. Потом отпущены в домы свои безо всякой резолюции. /л. 331 об. /

11.

Да в прошлом же 747-м году августа 24 дня присланным означенных Невьянскаго, Бынговскаго и Шуралинскаго заводов к старосте, сотник и десятник за рукою дворянина Семена Феофилова написано, по данному ему из Сибирской губернской канцелярии инструкцыи, велено ему ехать в Невьенской ево Демидова завод для взыскания за прописных, утаенных и неположенных в подушной оклад с 1724-го году подушных, рекруцких и лошадных по указным складкам денег. Всего 7250 Рублев 45 копеек. А особливо, якобы в приобщенном при оной инструкцыи реэстре, между протчими статями повелено взыскать с мастеровых и протчих работных людей роскладкою с Невьянскаго со здешняго завода 1210 рублев 44 копейки, з Бынговскаго — 197 рублев 87 копеек, с Шуралинскаго — 259 рублев 378 копеек. Итого со всех трех заводов 1667 рублев 69 копеек, в которую суму уже несколко и взыскано. А в досталных подушных денгах, хотя де в лицах некоторыя неплателщики находятся, но за самым де имущевством и за крайнею нищетою, по свидетелству ево Фефилова, /л. 332/ взыскать не с кого. А за то де оныя неплателщики сум февраля прошедшаго 747-го году содержалися под караулом неисходимо. И по репорту к нему Фефилову оного Демидова прикащика ево Ивана Лунегова показано, что якобы еще состоит в доимке на означенных заводах. А имянно: на Невянском — 798 рублей 73,5 копейки, на Бынговском — 117 рублев 56 копеек, на Шуралинском — 141 рубль 95 копеек. Итого с трех заводов 1059 рублев 24,5 копейки, чтоб то число денег взыскать с нас вышеименованных, конечно, чрез 3 дни. А за кого имяны и сколко при том указе сообщен именной реэстр.

12.

И по прибытии на здешней Невьянской завод означенного дворянина Фефилова о взыскании помянутых денег, как до присылки вышепрописаннаго к старосте, со сотники и з десятники указа, оной Фефилов чинил нам по научению прикащиков Стефана Егорова, Ивана Андреева немалыя налоги и обиды, и разорения. /л. 332 об./ /1/ Держал под караулом старосту и сотников неоднократно немалое число человек без выпуску безвинно и мучил тирански в чепях. /2/ Да из нас же употреблял и посылал на караулы для содержания преднаписанных неплателщиков при тех же всех ево Демидова заводех по многому числу человек.

13.

Да в том же 747-м году декабря 23 дня по полуночи в 9-м часу оной дворянин Фефилов того ж Невьянскаго завода пришел в дом Ивана Иванова Ухватова, где были посажены сотники и десятники под караулом, того старосту Ивана Юношева, сотников Якова Голякова с товарыщи бил смертными побоями плетми. Не приемля от них правдивых представлениев, принуждал он Фефилов подписатся насилно, дабы вышеписанныя штрафные денги нам все обще платить. От которых ево Фефилова побои лежали несколко времяни в скорбях своих. Точию он Фефилов во взыскании денег нам, как о том указе, так и инструкцыи, не объявил и брал с нас он Фефилов, сообща с ево единогласники прикащиками Стефаном Егоровым, Иваном Андреевым, с Юношева и сотников, немалыя взятки. /л. 333/

14.

А мы, вышеозначенные, к платежу прежде реченных за прописных утаенных во время подушной переписи 722 году денег не виновны, ибо оныя пришлыя на ево господина Демидова заводы приниманы и держаны были им Демидовым, так и прикащиками ево. Употребляли в разныя завоцкие работы с припискою к тем заводам из разных городов и уездов для ево Демидова к прибытку и ползе, а не нами приниманы были и не для какой нашей ползы. И нам оныя пришлые никаких работ и поделок не работали и никакого способу не чинили. А с какого та вышереченная немалая сумма ко взысканию с нас за оных прописных и утаенных мужеска полу душ положена мы неизвестны. Но разве как по общему согласию того дворянина Фефилова вышеписанных заводов с прикащиками может быт по проискам такая роскладка на нас положена и взыскана. Имеем в тех деньгах квитанцыи. И других с нас взыскано таких же штрафных денег немалое число, в которых деньгах нам и поныне квитанцей и росписок не давано. И так нас, именованных, разорили напрасно. От чего пришли от такого штрафу и наклатки в крайную нищету и скудость. /л. 333 об. /

15.

Протчих же чинившихся нам обидах и разорениях и беспокойствах имеем показать по сущей правде при начатии по сему нашему прошению следствия. Тогда и доказать собою можем чрез ясное и правдивое свидетелство.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше прошение принять в следственную е. с. превосходителного господина генерал-квартирмейстера Александр Алексеевича Вяземского коммисию. И от оных господина Демидова и прикащиков ево нас обид и раззорения и в беспокойствах от него охранить, ибо мы от таких ево несносных обидах и з детьми своими пришли в крайнюю нищету и убожество. А впред бы при заводах ево завоцкия работы за положенной на нас подушной оклад исправлять бездоимочно от нево Демидова платы. И о том ему Демидову определить указом в. и. в., дабы нам впред от того не притти во всеконечное раззорение и не остать бы домов своих, так же жен и детей. /л. 334/

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем решение учинить. Июля дня 1763 году. К поданию надлежит в следственную е. с. превосходителства господина генерал-квартирмейстера Александр Алексеевича Вяземского коммисию. Челобитную писал Невьянского завода мирской пищик Роман Олонцов. Челобитная писана за неимением гербовой бумаги на простой.

На л. 327 помета: Подана августа 2 дня 1763 года.

Па л. 327—334 по пунктам: К сей челобитной вместо старосты Анисима Ваганова ево велением Родион Иванов сын Усольцев руку приложил. К сей челобитной вместо сотников и выборных Дмитрея Трегубова, Козмы Варганова, Максима Киприянова, Василия Кропотухина по их прошению и за себя Иван Шибаков руку приложил. Сотник Антон Башкирова руку приложил. К сей челобитной вместо выборнова Ивана Боярскова по ево прошению руку приложил. К сей челобитной вместо выборных Прокофья Калашникова, Осипа Масленникова по их прошению Агей Кузнецов руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3559, л. 327—334. Подлинник.

№ 26. 1763, август. Челобитная крестьян Мурзинской, Киргинской и протчих слобод, приписанных к Гороблагодатским заводам А.П. Шувалова, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 430/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Сибирской губернии Екатеринбургскаго ведомства приписные к Гороблагодатским е. с. графа Андрея Шувалова заводам Мурзинской, Киргинской и протчих слобод поверенные от миру выборные крестьяне Алексей Кирилов сын Тюрин, Андрей Семенов сын Зенков с товарищи. А в чем наше челобитье тому следуют пункты.

С прошлого 1756 года, то есть с начала отдачи Гороблагодатских заводов ис казенного в партикулярное упомянутого графа Шувалова содержание, по прошлой 1762 год работали мы, нижайшие, при Кушвинском, Туринском, Баранчинском и Серебрянском заводах за состоящей на нас подушной оклад и сверх онаго располагаемые работы. Из коих работ рубили дрова на угольное сжение кубическия сажени заводской меры длиною полено 7 четвертей, кроме востряка, а поленница вышиною кладена в 7 четвертей в 2 вершка и с лишнем, а в длину батог в 7 же четвертей в 2 вершка и до 8 четвертей, в коих сверх указной меры /л. 430 об./ оные 2 вершка, а в иных саженях и боле. Излишние принуждены мы были класть в поленницы по приказанию куренных мастеров и смотрителей. А сколко при означенных заводах в тех годах нами вырублено дров у нас записок не было. Того ради шлемся на имеющияся в канторах записные книги и зачетные ведомости.

В тех же вышеписанных годах к складенным нами 20-саженным кучам по принуждению куренных же смотрителей и мастеров заготовляли мы на кормку при зжении оных к каждой куче по батогу, то есть по четверти сажени, за которыя платы нам произвожено не было. А сколько нами куч зжено, по числу коих и излишних батогов было заготовлено, о том тому ж шлемся на зачетные ведомости.

При вышепоказанной рубке дров, кладке, дернении, осыпке и сжении куч употребляем мы, нижайшие, собственныя свои топоры, лопатки и протчия свои инструменты, так же при воске угля коробья, которые против коробев на протчих партикулярных заводах принуждают нас делат длиною, шириною и вышиною весма более. От чего нам крайняя обида и раззорение, а за великостью коробья лошадям /л. 431/ немалая тягость.

В вышепоказанных же годех деланы нами каждогодно на пристанях для сплаву припасов коломенки с лодками. На строение ж оных лесные припасы заготовляли и вывозили на плодбища мы же, нижайшие, за самую малую плату. Как в зачетных ведомостях значит за коломенку с лодкою с вырубкою и поставкою лесных припасов по 15 рублев по 50 копеек. В первых годех весь тес на строение коломенок, а денной тес и поныне тешем топорами, а не пилкой употребляется. И за тем с немалым отягощением и раззорением оную работу могли исправлять.

В оных же годах работали мы при воске угля, руды, чюгуна и железа. А зачет за оную работу был нам самой малой не против подлинного разстояния, ибо измерение дорог было без нас. А сколько нами угля, руды, железа и чюгуна на заводы и пристани вывезено и зачету учинено по разстояниям, в том шлемся на зачетныя ж ведомости.

В тех же годах на каждого годного работника угля по 2 короба вывозили мы на завод по усильному Кушвинской заводской канторы принуждению, /л. 431 об./ за которые многим платы к зачету не учинено. И от той излино налагаемой работы у многих крестьян немалое число лошадей померло. А сколко платы и зачету не учинено и лошадей померло, о том в приобщенных при сем реестрах значит.

В силу состоявшагося в прошлом 1757 году указу с написанных в оных слободах по бывой ревизии души по 8 копеек с каждой души вычету и выдачи денег во многие слободы не учинено. А заработали подушной оклад сполна без вычету оных. А в которые слободы зачету к выдаче денег не было, о том объявлено в приложенных росписях.

Во все означенные годы требовались и выбирались в Кушвинскую кантору с каждой слободы по 1 человеку в разсылщики, кои при той канторе и были без всякой платы. Отчего нам немалая обида и раззорение.

Да из нас же, крестьян, наряживаны были в деловое крестьяном страдное время в июне, и в июле, и в августе, а на сплав коломенок и в майе /л. 432/ месяцах, к клаже, осыпке и сжению куч, к добыче на горе Благодати руд, к битью свай, к поставке при Кушвинском заводе про заводских лошадей сена и к протчим работам, от чего многие, непоставя на собственной свой скот сена и, не убрав с поля хлеба, пришли в крайнее раззорение.

10.

При приеме нами руд, вывозимых с горы Благодати на заводах, при весу оных употребляют вместо гирь чюгун, а сколько в нем весу нам не объявляют. А записывают привезенныя возы по своим произволениям, в чем имеем немалое сумнение в обвесах, от чего излишную руду сверх надлежащего числа вывозим.

11.

Когда бываем на вышеозначенных заводах в зимнее время у воски с завода на завод и на пристани разных припасов от каждой слободы по немалому числу работников с лошадми. А за далностию от заводов слобод /ибо некоторые слободы в 300 и 400 верстах/ конских кормов с собою на доволное время завести никак не возможно. Чего ради при заводах по малости жительств покупаем сено и овес дорогими ценами, а иногда и в покупку сыскать не можем. От чего при работах лошади худеют и мрут. А в домы для взятья собственных кормов и в околние ближние деревни для покупки оных /л. 432 об./ с заводов нас не отпускают и ставят на дорогах для непропуску караул.

12.

При добыче на горе Благодати руд даются нам от штейгера Ивана Лаптева уроки весьма тяжелые, коих в один день срабатыват не можем. А принуждены бываем те уроки за 1 день по 2 /и по 3/ дни работать. От чего претерпеваем великую обиду и раззорение.

13.

Во время бытия нашего при заводах в работах берут с нас управители, подъячие, надзиратели и мастера приметками своими разные взятки, которые в приложенных росписях показаны имянно. И тем причиняют нам вящее раззорение.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и нас, нижайших, от вышепоказанных обид и притесненей защитить, обидимое возвратить и впред поступить с нами при заводах по высочайшим в. и. в. указам. /л. 433/

Всемилоствейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. 1763 году августа дня. К поданию надлежит е. с. превосходителному господину генерал-квартирмейстеру князь Александр Алексеевичю Вяземскому. Челобитную писал за неимением гербовой на простой бумаге штата е. с. означенного господина генерал-квартирмейстера писарь Василей Шипушкин.

На л. 430 помета: Подана августа 14 дня 1753 году.

На л. 430—433 по пунктам: К сей челобитной выборной выборных челобитчиков крестьян Мурзинской и Кыргинской слобод Никита Фалалеев и за товарища своего Алексея Тюрина, да Нижно-Туринской слободы Андрея Зенкова, Василия Сибирцова руку приложил. К сей челобитной вместо челобитчиков Иргинской слободы Иван Лукин сын Трапезников за себя, Епифана Нестерова сына Дымшакова, Павла Иванова, Алексея Денисова сына Кожевникова по их прошению руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3559, л. 430—433. Подлинник.

№ 27. 1763, август. Челобитная крестьян Кушвинского и Туринского заводов, приписанных к Гороблагодатским заводам А.П. Шувалова, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 642/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Гороблагодатских Кушвинского и Туринского заводов и новопоселенных к ним деревень выбранные от приписных крестьян челобитчики Иван Дьячков, Иван Смирной тех Гороблагодатских заводов на Кушвинскую и протчие заводские канторы. А в чем наше прошение тому следуют пункты.

В 1759-м году весною работали при Ослянской пристани 21 человек, из анбаров железо выносили и в коломянки погрузили, и дожидались вскрытия реки. А работали каждой по 3 дни, а с проживом во ожидании вскрытия реки по 15 дней. А платы нисколко не получили.

В прошлом 1761-м году были у сплава коломянок из села Камасина до Егошихинского завода с выбранным ис потопления железом 80 человек по 4 дни. Да до Камасина проходу на каждого человека по 3 дни. И за те все дни платы нам нисколко не произведно. /л. 642 об. /

По ордеру ж ис Кушвинской канторы 1756-м годе от 12-го марта расположены мы были при Баранчинском заводе к воске к повышению плотины земли по 40 копеек сажени на 315 рублев, кою и сработали сполна. А по присланному ж ис той канторы от 12-го сентября 1758-го года ордеру за ту работу зачтено нам толко по 25 копеек за сажень. Всего на 200 рублев 69 копеек. А не зачтено заработанных нами по преждеупомянутому ордеру 114 рублев 31 копейка за кои принуждены были заработать воскою чюгуна с немалы нам раззорением.

В 1759-м годе возили зборной с токов уголь на Серебрянской завод растоянием в 2 и 3 верстах. Всего 44,5 короба. А за воску оного платы не дано.

В 1755-м году работали при выгруске из утоплой коломянки железа 20 человек по 16 дней. Да при той же выгруске и у справаживания тех коломянок до Егошихи 20 же человек по 20 дней. А платы за то нисколко не получено.

В 1758-м году работали при Туринском заводе в страдное летнее время у расписки под колесами канала 50 человек по 2 дни. А платы за то нисколко не дано. /л. 643/

В 1759-м годе в летне время при Туринском заводе работали у таски из-за канторы под домну нас камня 50 человек по 2 дни. А платы за то нисколко не дано.

В 1757-м годе по принуждению Кушвинской заводской конторы в страдное деловое время работали мы у поставки про заводских лошадей сена сверх подушного оклада из поденной платы вместо положенных в ту работу слоботских крестьян, кои тогда работали сверх определенной их должности на винокуренных е. с. графа Шувалова заводах, чем нам в поставке про себя сена и в снятии хлеба учинено помешателство и раззорение.

В 1759-м годе маия 25-го числа по присланному ис Кушвинской канторы ордеру работали мы у воски с Лайской дороги зборного с токов угля в 9 верстах 700 коробов в страдное время в июле месяце, которой за крайнею нуждою принуждены были занимать дорогою ценою по 30 копеек с короба. А зачтено толко по 6 по две трети копейки за короб.

10.

По ордеру ис помянутой канторы канторы от 1-го февраля 1760-го года работали при перевоске казенного сена от деревни Балакиной, растоянием в 38 верстах. А платы давано с 25 пуд по 12 копеек, ис коих вычитали, якобы /л. 643 об./ за прокорм наших лошадей во время провозу оного сена до заводу, по 3 копейки за каждую лошать. А сколко возов вывезено, в том шлемся на записные канторские книги.

11.

Да в том же годе расположены были и работали у воски угля. А принуждены были сработать на каждой положенной 10 угля, вывесть излишно по 3 короба на Кушвинской завод без всякой платы.

12.

В 1760-м годе в летнее время при Туринском заводе по приказу управителскому возили с току мусор 40 человек по 2 дни, за которые платы не дано.

13.

Мы же, нижайшие, принуждены бываем с Кушвинского завода и из деревни Лай ездить в подводах под посылаемыми ис Кушвинской заводской канторы разными людьми до Нижне-Тагилского завода и до Мурзинской слободы. А прогонов за ту гонбу подвод нам не дают и не зачитают. Всего ездили 4 подводы. В чем нам немалое раззорение и обиды причиняют.

14.

С начала от отдачи заводов в партикулярное содержание берет от нас Кушвинская заводская кантора в рассылщики по 1 человеку каждогодно с переменою без всякой платы и зачету. /л. 644/

15.

По ордерам ис Кушвинской канторы велено собрат с нас незаработанных за подушной оклад с 1759-го по нынешней 1763 год денег 301 рубль 98¾ копейки, из коих роздать по рукам переработанных нами ж 267 рублей 52 копейки, а остальные 34 рубля 46¾ копейки объявить в кантору. Но оные и поныне не собраны и не объявлены для того, что написаны нами вобще с сылочные приписные на здешние заводы в поселение 54 души, ис коих в вышепоказанное число не заработали 65 рублей 17 копеек, а переработали толко 8 рублей 20 копеек. А за тем следует с них к взысканию 56 рублей 86 копеек. Но нам собою с них ссылочных взыскать никак неможно, ибо они старые и дряхлые, ничего неимущие, за коих и во время рекрутских наборов отдаем рекрутов из наших детей.

16.

В 1759-м годе по ордеру ж Кушвинской канторы расположены мы были сверх подушного оклада и работали в воску с Кушвинского на Серебрянской завод чюгуна 40 тысяч пудов за малую плату толко по 1 копейке с каждого пуда.

17.

В прошлом 1762-м годе в октябре месяце с первых чисел выбрани мы своей братей челобитчиками для прозбе о удовлствии в вышеозначенных обидах в Сибирской губернской канцелярии. Куда отправязь, были в пути от Кушвинского завода уже в 500 верстах. /л. 644 об./ Не доехавши до города Тюмени за 25 верст, в селе Каменке наехали на нас послание ис Кушвинской заводской канторы в погоню служители Егор Мелников с товарищи 4 человека. И схватив нас, данные от миру выбор за руками, да на прогон и исдержи денег 48 рублев, ис коих, подвозя нас к Екатеринбурху, в деревне Мостовой отдали нам обратно по просьбе нашей на пищу 2 рубли, да собственную Дьячкова лисицу, ценою в 80 копеек. А, приехав в Екатеринбурх, отдали нас на гобвахту под караул, где и содержались месяца з 2. А потом нас, свободя, отпустили сюда в домы наши и потому мы нигде просить случая не имели. А отнятыя у нас денги за выключкою возвращенных 46 рублев и лисицу и поныне нам не отдали.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было в выше объявленных обидах нас, нижайших, удоволствовать и впреть содержать и поступать с нами в силу указов.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье учинить милостивое решение. И к поданию надлежит е. с. господину генерал-квартермейстеру князь Александр Алексеевичю Вяземскому. Августа дня 1763-го года. Челобитную писал за неимением здесь гербовой на простой бумаге Кушвинского завода крестьянской пищик Никифор Москвин.

На л. 642 помета: Подана августа 19 дня 1763 году.

На л. 642—644 по пунктам: К сей челобитне вместо выбранного Ивана Дьячкова ево просбою и за себя Иван Смирный руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3559, л. 642—644. Подлинник.

№ 28. 1763, 6 сентября. Челобитная крестьян Невьянской, Белослудской, Алапаевской слобод, приписанных к Алапаевским заводам А.Г. Гурьева, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации

/л. 726/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бью челом приписные к Алапаевскому прочим лейб-гвардии секунд-майора Александр Гурьева заводам Сибирской губернии Екатеринбургского ведомства Невьянской, Белослудской и Алапаевской слобод поверенные от миру выборные крестьяне Семен Тарасов, Артемей Калугин, Трифан Месников, Сава Павлов да Григорей Софринов. А в чем наше челобитье тому следуют пункты.

С прошлого 1759 года, то есть с начала отдачи Алапаевского, Сусанских двух и Сенячихинского заводов ис казенного в партикулярное упомянутого секунд-маеора Гурьева содержание, по прошлой 1762 год работали мы, нижайшие, при оных Алапаевских, Сусанских и Синячихинском заводах за состоящие на нас подушной оклад и сверх оного располагаемыя работы: рубили дрова на уголное зжение кубические сажени заводской меры длиною полено 7 четвертей кроме востряка; а поленница вышиною кладена в 7 четвертей 2 вершка, в коих сверх указной меры в вышине оные 2 вершка, а в иных саженях и более излишние, принуждены /л. 726 об./ мы были класть в поленницы по приказанию куренных мастеров. А сколко при означенных заводах в тех годах нами вырублено дров у нас записок не было, а шлемся на имеющийся в канторе записные книги и зачетные ведомости.

В тех же годах к скаладеным нами 20-тисаженным кучам по принуждению куренных же мастеров заготовляли мы на кромку при зжении оных х каждой куче по батогу, то есть по четверте сажени, за которыя платы нам произвожено не было. А сколко нами куч зжено и нах употреблено излишних батогов, потому ж шлемся на зачетныя ведомости.

При вышепоказанной рубке дров х кладке, дернении, осыпке, и сжении куч употребляем мы, нижайшие, собственныя свои топоры, лопатки и прочия инструменты. Также при воске угля коробья, которые против коробьев на протчих партикулярных заводах принуждают нас делать длиною, вышиною и шириною весма более. От чего нам крайняя обида и раззорение, а лошадям за великостью коробья немалая тягость. /л. 727/

В вышепоказанных же годех деланы нами каждогодно на пристанях для сплаву припасов коломенки с лодками. На строение ж оных лесные припасы заготовляли и вывозили на плодбища мы же, нижайшие, за самую малую плату, как в зачетных ведомостях значит: за коломенку с лодкою с вырубкою и поставкою лесных припасов по 15 рублев 50 копеек. Кою работу с немалым отягощением и разорением едва могли исправлять.

Во оных же годах работали мы при воске руды, угля, чугуна и железа. А зачет за оную работу был нам самой малой не против подлинного разстояния, ибо измерение дорог было без нас. А сколко нами угля, руды, чугуна и железа на заводы из пристани вывезено и зачету учинено по разстояниям, в том шлемся на зачетные ж ведомости.

В тех же годах на каждого годного работника по усилному Алапаевской заводской конторы принуждению вывозли мы на заводы угля сверх состоящего на нас подушного окладу /л. 727 об./ на каждую душу по одному коробу разстоянием от заводу в 17 верстах. За которую воску платы и зачету не учинено.

Во все означенные годы требовались и выбирались в Алапаевскую кантору с каждой слободы по 4 человека в розсылщики, кои при той канторе и были без всякой платы. От чего нам немалая обида и раззорение.

Да из нас же крестьян наряживаны были в деловое крестьяном страдные время в июне, июле и августе месяцах ко клаже, осыпке, сжению и разломке куч, так же в 1760-м году при Сенячихинском заводе сверх подушного окладу в разной поторожной работе у строения прореза работали мы помесячно с переменою с июля по ноябрь месяц по 180 и по 150 человек. От чего многие, не поставя на собственной свой скот сена и не убрав с поль хлеб, пришли в крайнее раззорение.

/л. 728/ Во время бытия нашего при заводах берут с нас управители, подъячие, надзиратели и мастера приметками своими разныя взятки, которые в приложенных реэстрах показаны имянно. И тем причиняют нам вящее раззорение.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие наше челобитье принять и нас, нижайших рабов ваших, от вышепоказанных обид и притеснений защитить, и обидимое возвратить, и впредь поступать с нами при заводах по высочайшим в. и. в. указом.

Всемилоствейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем челобитье решение учинить. Сентября 6 дня 1763 года. К поданию надлежит е. с. превосходительному господину генерал-квартермейстеру Александр Алексеевичу Вяземскому, Челобитную писал подканцелярист Осип Веселков.

На л. 726 помета: Подана сентября 6 дня 1763 году.

На л. 726—728 по пунктам: К сей челобитной вместо поверенных от миру крестьян Семена Тарасова, Артемя Калугина, Трифана Маркова, Савы Павлова, Григория Сафронова прошением Алапаевской слободы мирских дел Дмитрей Овчинников руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3559, л. 726—728. Подлинник.

№ 29. 1763, ноябрь. Челобитная непомнящих родства Кандынской слободы Оренбургской губернии, живущих На Вознесенском заводе И. Твердышева, в следственную комиссию А.А. Вяземского с просьбой считать их государственными крестьянами

/л. 909/ Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня, императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!

Бьют челом Оренбургской губернии Новой Московской дороги Кандынской слободы из непомнющих родства 127 человек выборные Малафей Петров, Захар Кондратьев. А о чем тому следую пункты.

По указу блаженныя и вечной славы достойные памяти великой государыни, императрицы Елисавет Петровны определены мы, именованные, на Московскую, лежащую от Казани до Оренбурга новую дорогу на поселение и написаны в подушной оклад в помянутой Кандынской слободе. Однако с начала той ревизии поселились и жителство имеем при Воскресенском коллежского ассесора Ивана Твердышева заводе. И работали всякие заводские работы ис платы.

А в прошлом 758-м году означенной Твердышев просил в Правительствующем Сенате, показывая якобы мы, нижайшие, обучились всяким заводским мастерствам. По которой ево прозбе на оной завод ис платежа подушного окладу отданы в вечное владение. И по означенной отдаче показанной заводчик Твердышев считает нас уже собственными /л. 909 об./ своими крепостными крестьяны и в работы заводские наряжает так, как собственных своих крепостных крестьян, не давая против государственных приписных крестьян никаких выгод. Почему мы в тех заводских работа обращаемся беспрерывно. И хотя за те работы и плату получаем, но от беспрестанных работ против протчих государственных крестьян несем отягощение.

И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было нас, нижайших, означенному заводчику Твердышеву считать государственными крестьяны, а не собственными приписными.

Всемилостивейшая государыня, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить. Ноября дня 1763 году. Прошение писал копеист Дмитрей Овсяников.

На л. 909 помета: Подана ноября 9 дня 1763 году.

На л. 909—909 об. по пунктам: К сему прошению вместо выборных Малафея Петрова, Захара Кандратьева по их прошению Воскресенского завода священник Тихон Афанасьев руку приложил.

ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3562, л. 909. Подлинник.

Примечания

4 челобитных опубликовано ранее в кн.: Уральский археографический ежегодник за 1971 год. Свердловск, 1974, с. 141—152:

1. 1762, январь. Челобитная крестьян Сибирской губернии Краснослободского дистрикта Куяровской, Юрмыцкой, Чюбаровской и Угетской слобод, приписанных к Каслинскому и Кыштымским заводам, Петру III с просьбой об освобождении от заводских работ;

2. 1763, январь. Челобитная крестьян Арской дороги Казанского уезда, приписанных к Ижевскому заводу г. Шувалова, в следственную комиссию А.А. Вяземского о несправедливо проведенной приписке, злоупотреблениях заводской администрации, разорении и убийстве крестьян:

3. 1763. 3 июня. Челобитная крестьян Торговижского острожка Кунгурского уезда, приписанных к Сылвинскому заводу С.П. Ягужинского, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации;

4. 1763, июнь. Челобитная крестьян Уткинской слободы и Ачитской крепости Екатеринбургского ведомства, приписанных к Уткинскому заводу К.П. Ягужинского, в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской администрации.

*. вставка на полях.

**. вставка на полях.

***. вставка на полях.

****. вставка на полях.

5*. вставка на полях.

6*. повтор в тексте.

7*. вставка на полях.

8*. вставка на полях.

9*. вставка на полях.

10*. приписка на полях.

11*. приписка на полях.

12*. приписка на полях.

13*. на полях: «и осыпку».

14*. вставка на полях.

15*. текст оборван — восстановление.

16*. текст оборван — восстановление.

17*. текст оборван — восстановление.

18*. текст оборван — восстановление.

19*. на полях: «и в чинимых» — верно.

Предыдущая страница

К оглавлению

Следующая страница

Емельян Пугачев История Крестьянской войны (1773—1775)

Приложение II. Челобитные уральского горнозаводского населения середины XVIII в.

№ 12. 1763, апрель. Челобитная приписанных Юговских заводов И.Г. Чернышева в следственную комиссию А.А. Вяземского о злоупотреблениях заводской конторы

Примечания

Емельян Пугачев

История Крестьянской войны (1773—1775)