Военная коллегия пугачевцев

Военная коллегия или Государственная военная коллегия — главный военно-административный орган армии Е.И. Пугачева в ходе Крестьянской войны 1773—1775 годов. Необходимость в создании Военной коллегии возникла в связи со значительным расширением территории, охваченной восстанием, и увеличением количества людей, в него вовлеченных; неграмотному Емельяну Пугачеву нужны были люди для написания документов от его имени, ведения и разбора все возрастающей деловой переписки. Кроме того, создание органа по образцу имевшейся правительственной Военной коллегии придавало дополнительный вес и авторитет руководству восстания во главе с Пугачевым среди казаков, крестьян и народов Урала и Поволжья.

О создании Государственной военной коллегии Пугачев объявил 6 ноября 1773 года, на следующий день после перехода его армии из полевого лагеря под стенами осажденного Оренбурга на зимние квартиры в Бердскую слободу. Очевидно, что главный орган управления восставших получил свое название от Военной коллегии, находившейся в Петербурге, потому что именно этому правительственному учреждению подчинялись все казаки и им приходилось иметь дело главным образом с ним. Впрочем, пугачевская «Военная коллегия» мало походила на настоящую. Последняя делилась на три экспедиции, в ее штате состояли президент, вице-президент, а также советники в генеральском чине и асессоры в полковничьем. Что же касается пугачевской «Военной коллегии», то в первые месяцы существования она состояла из четырех судей, секретаря, думного дьяка и нескольких писарей.

Судьями в «Военной коллегии» Пугачев назначил яицких казаков Андрея Витошнова, Максима Шигаева и Данилу Скобычкина, а также илецкого казака Ивана Творогова. Главным судьей стал Витошнов, за ним следовал Творогов, «а Шигаев, хотя и ниже их сидел, но как он был их замысловатее и любимее больше самозванцом, то они следовали больше его советам». Шигаев также отвечал в войске за раздачу денег, за «прием» и «отпуск» провианта и прочего награбленного добра. Единственным грамотным из четверки судей был Творогов, а потому «для письменных дел» в коллегию были определены: думным дьяком — яицкий казак Иван Почиталин, секретарем — илецкий казак Максим Горшков, письмоводителями («повытчиками») яицкие казаки Семен Супонев (Супонин) и Иван Герасимов; бузулуцкий казак, бывший писарь Игнатий Пустоханов и, наконец, еще один бывший писарь Иван Григорьев с Твердышевского завода. Кроме того, в «Военной коллегии» в качестве секретарей-переводчиков служили яицкий казак Балтай Идеркеев, переводивший с восточных языков, и пленный офицер Михаил Шванвич, отвечавший за французский и немецкий языки.

Вот как обрисовал деятельность этого учреждения советский историк В.А. Спирков: «Члены Государственной военной коллегии занимались составлением манифестов и указов, ведали судом и расправой, вводили казацкое самоуправление на территории, отвоеванной восставшими, поддерживали связь с отдельными очагами восстания и иногда даже направляли их боевую деятельность, налаживали связь с заводами и заказывали им оружие для восставших. Наряду с этим Государственная военная коллегия ведала денежной казной, запасами продовольствия и фуража, комплектованием войска, назначением командного состава и присвоением учрежденных Е. Пугачевым воинских званий, награждением отличившихся повстанцев медалями, деньгами или другими материальными ценностями. Военная коллегия принимала меры для укрепления дисциплины в войсках, боролась с мародерством среди восставших, пыталась практически осуществить лозунги восстания, выдвигавшиеся в повстанческих манифестах, и т. п.». К этому исчерпывающему списку можно добавить, пожалуй, лишь еще одну сферу деятельности: обеспечение неимущего населения продовольствием.

О деятельности пугачевской «Военной коллегии» известно не только из следственных показаний повстанцев, но и из документов, созданных непосредственно в самой коллегии. К сожалению, сохранилось всего 45 актов этого учреждения. (Кстати, ими повстанческое делопроизводство не ограничивалось. Помимо уже известных нам «царских» манифестов и указов, в распоряжении историков имеются также документы различных местных повстанческих канцелярий, включая распоряжения пугачевских командиров, переписку этих командиров между собой, разного рода прошения и т. д.) Однако большая часть повстанческой документации не сохранилась — ее уничтожали как противники восстания, так и сами его участники. Понятно, что первые обоснованно опасались влияния повстанческих воззваний, в частности пугачевских манифестов, на умы простого народа. Что же касается самих пугачевцев, то и у них были причины для уничтожения подобных документов. К примеру, после поражения под Татищевой крепостью в конце марта 1774 года Пугачев приказал сжечь архив «Военной коллегии». По мнению чиновников Оренбургской секретной комиссии, сделал он это, чтобы обезопасить от репрессий своих сторонников, упоминавшихся в документах; впрочем, согласно показаниям Почиталина и Горшкова, самозванец распорядился бросить «некоторые пушки» и сжечь архив «для облегчения», уходя от преследователей. Какая-то часть повстанческих документов погибла уже после пугачевщины, например во время оккупации Москвы французами в 1812 году. Тем не менее сохранившиеся бумаги дают определенное представление о деятельности различных повстанческих органов управления, в том числе и «Военной коллегии».

У «Военной коллегии» имелась своя печать, представлявша я собой круг диаметром 3,5 сантиметра, с надписью по периметру «ГДРЬ ВОЕНОІ КОЛЕГІ ПЕЧАТЬ (то есть Государственной Военной коллегии печать). 1774» и двуглавым орлом, держащим в лапах скипетр и державу, в центре круга. Печать была изготовлена на Яике и, по всей видимости, получена «Военной коллегией» в начале марта 1774 года, однако уже в конце месяца была утеряна. Известен единственный оттиск этой печати на одном из пугачевских манифестов. Последующие документы «Военной коллегии» либо вовсе не имели печати, либо скреплялись некоей фамильной дворянской печатью с вензелем из латинских букв и изображением лающей на птицу собаки или именной печатью «Петра Федоровича». Последняя была также вырезана на Яике и получена самозванцем во время его приезда туда в начале марта 1774 года. Диаметр у «царской» печати был примерно такой же, как и у печати «Военной коллегии». По кругу шла надпись: «Б·Г·П·П·Т··ІМП·ІСАМОДЕРЖ·ВСЕРОС·1774» («Большая государственная печать Петра Третьего, императора и самодержца Всероссийского. 1774»). В центре находился погрудный профильный портрет молодого мужчины в парике, увенчанного лавровым венком и короной с крестом, с мантией на плечах. Эта печать была утеряна во время боев под Казанью 12—15 июля 1774 года. В августе была сделана новая именная печать «Петра Федоровича», на которой был изображен в профиль молодой мужчина в парике, в стальных латах с орденской лентой через плечо. По краю печати шла круговая надпись: «ПЕТРА:III:Б:М: (то есть Божьей милостью) ИМПЕРАТОРА:КАРУНА».

Суд в «Военной коллегии» производили ее главные члены вместе с Пугачевым, а иногда и без него. Так, судья Иван Творогов на следствии вспоминал, что к ним частенько приводили «разного звания людей», не желавших признавать самозванца государем, «которых иногда злодей сам, а иногда и мы на словах допрашивали», а «по допросе представляли злодею, которых он иногда вешивал, а иногда прощал, но не иначе, как оставлял служить в своей толпе». В отсутствие же Пугачева судом и расправой ведал Шигаев. Поскольку самозванец и большинство его судей были неграмотны, то «в сей названной коллегии никаких письменных судов не производилось, а разбираемы и решены оныя были судьями на одних словах». Как подтвердил на следствии секретарь «злодейской» коллегии Максим Горшков, «вся резолюция состояла только в одном слове и тотчас исполнялась».

После поражения Пугачева под Оренбургом весной 1774 года из членов «Военной коллегии» уцелел только Творогов — остальные или попали в плен, или погибли. Однако орган не прекратил своего существования. В качестве единственного судьи в нем продолжал служить Творогов, а должности секретарей и «повытчиков» исполняли различные грамотеи из простонародья, например бывшие работные люди или заводские писари. Наиболее яркой фигурой среди них был беглый мценский купец Иван Трофимов, который у бунтовщиков действовал под именем Алексей Дубровский. Он был автором самых радикальных антидворянских воззваний от имени Петра III. Пугачевская «Военная коллегия» прекратила существование после окончательного разгрома повстанческого войска 25 августа 1774 года в битве у Солениковой ватаги под Черным Яром.