Последний аккорд

В истории иногда случаются очень символические вещи — такие, что нарочно не придумаешь. Вот и пугачевцы, переправившись через Волгу и Ахтубу, направились на Узени. Напомню, что в междуречье рек Большой и Малый Узени отсиживались казаки после разгрома Яицкого восстания. Собственно, именно оттуда и началась пугачевщина. Беглецы двигались не напрямик, стараясь запутать погоню — сначала вверх по течению Ахтубы, затем левым берегом Волги до Николаевской слободы напротив Камышина, оттуда на юго-восток к озеру Эльтон, а с Эльтона на северо-восток к Узеням.

Мог ли Пугачев начать новую серию? Сомнительно. Напомню, что яицкие казаки выдали его сторонников еще весной 1774 года и с тех пор уже явно не рвались бунтовать. На правом берегу Волги у него, возможно, и имелся шанс. Но не здесь. Так что Пугачеву оставалось только уехать за границу. Шанс у него имелся.

Но внутри его маленького отряда гнездилась измена. Финал наступил 8 сентября.

Есть несколько вариантов того, как именно был захвачен Пугачев, они, как водится, сильно разнятся. По одной из них, Пугачев в компании заговорщиков переправился через большой Узень, оставив верных ему людей на другом берегу. Вот тут-то его и повязали. Причем Емельян, парень не слабый, сумел вырваться и броситься наутек, но его все же настигли. По другой версии, дело происходило в избе, заговорщики «кинули ему предъяву», что он дескать, самозванец (а то они не знали этого раньше). Емельян кинулся к оружию, но был повален и связан. Вот как это описано у Пушкина:

«Пугачев хотел идти к Каспийскому морю, надеясь как-нибудь пробраться в киргиз-кайсацкие степи. Казаки на то притворно согласились; но, сказав, что хотят взять с собою жен и детей, повезли его на Узени, обыкновенное убежище тамошних преступников и беглецов. 14 сентября они прибыли в селения тамошних староверов. Тут произошло последнее совещание. Казаки, не согласившиеся отдаться в руки правительства, рассеялись. Прочие пошли ко ставке Пугачева.

Пугачев сидел один в задумчивости. Оружие его висело в стороне. Услыша вошедших казаков, он поднял голову и спросил, чего им надобно? Они стали говорить о своем отчаянном положении и между тем, тихо подвигаясь, старались загородить его от висевшего оружия. Пугачев начал опять их уговаривать идти к Гурьеву городку. Казаки отвечали, что они долго ездили за ним и что уже ему пора ехать за ними. "Нто же? — сказал Пугачев, — вы хотите изменить своему государю?" — "Что делать!" — отвечали казаки и вдруг на него кинулись. Пугачев успел от них отбиться. Они отступили на несколько шагов. "Я давно видел вашу измену", — сказал Пугачев и, подозвав своего любимца, Илецкого казака Творогова, протянул ему свои руки и сказал: "Вяжи!". Творогов хотел ему окрутить локти назад. Пугачев не дался. "Разве я разбойник?" — говорил он гневно. Казаки посадили его верхом и повезли к Яицкому городку. Во всю дорогу Пугачев им угрожал местью великого князя. Однажды нашел он способ высвободить руки, выхватил саблю и пистолет, ранил выстрелом одного из казаков и закричал, чтобы вязали изменников. Но никто уже его не слушал».

А вот Кинзя Арсланов, который продолжал оставаться с Пугачевым, видя такое дело, скрылся. С концами. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Между тем Суворов, хоть и опоздал к основным событиям, отнюдь не бездействовал. Он-то опасался, что все может начаться по новой. Александр Васильевич выслал множество небольших поисковых отрядов, которые должны были прочесать окрестности. Разумеется, район Узеней не мог остаться без внимания. Одним из таких отрядов командовал яицкий казачий сотник Петр Осипович Харчев. 14 сентября ему и был передан Пугачев.

На следующий день Емельяна доставили в Яицкий городок, где еще с июня сидел следователь Савва Иванович Маврин. Именно он в Оренбурге допрашивал Хлопушу. Интересно, что Маврин в своих донесениях настойчиво подчеркивал, что причина восстания — бедственное положение народа. Он первый допросил Емельяна.

А уже 17 сентября в Яицкий городок прибыл сам Суворов, который тоже допросил Емельяна, а также стал готовить его к транспортировке в Москву.

Впрочем, до Москвы было далеко. Первоначально Пугачева доставили в Симбирск, где его допрашивали генерал-аншеф граф П.И. Панин и начальник секретных комиссий генерал-майор П.С. Потемкин.

Именно в этом городе произошел хрестоматийный эпизод. Пугачева привезли к графу Панину, который встретил его на крыльце, окруженный своим штабом.

— Кто ты таков? — спросил он у самозванца.

— Емельян Иванов Пугачев, — отвечал тот.

— Как же смел ты, вор, назваться государем?

На что Пугачев якобы ответил:

— Я не ворон, я вороненок, а ворон-то еще летает.

Дескать, будут новые герои, встанут новые бойцы. Было ли это?

Неизвестно. Возможно, это и народное творчество.

Первоначально следствие начал вести в Симбирске Потемкин. Он тоже в итоге не усмотрел в деле ни заговоров, ни даже тщательной подготовки. Его вывод таков: «Все производимо было случайно, по остервенению».

Верил он в это сам? Возможно, да, а, может быть, ему сверху были дадены определенные инструкции. В следственных действиях вообще много непонятного. Но об этом — ниже.