Глава XII. Увеличение количества войск для умиротворения населения. — Распределение войск в пределах Башкирии. — Состав Сибирского корпуса, количество войск, действовавших против самозванца из состава этого корпуса. — Общее число Сибирских войск, находившихся под предводительством генерала Деколонга в экспедиции против самозванца. — Участие в этой экспедиции Сибирского линейного казачьего войска. — Заслуги генерала Деколонга перед Сибирью. — Умиротворение населения Исетской провинции и Башкирии. — Поимка последних сподвижников самозванца Салавата и Юлая. — Экономическое расстройство местностей, объятых мятежом. — Меры, принятые правительством, к предотвращению народных бедствий

В распоряжении нового главнокомандующего, с самого начала его назначения, для действий против самозванца стали поступать значительные военные силы, прежде отвлекавшиеся войною с Турциею. Призванные войска оставались еще некоторое время, по поимке самозванца, размещенными в разных пунктах прежнего мятежа для совершенного умиротворения населения.

Граф Панин, препровождая из Симбирска 17 октября к генералу Деколонгу составленное им расписание войск, писал между прочим: «Главное внимание я распространил к тому, чтобы занятием всех нужных постов, лежащих от стороны Башкирии, утвердить сей к колебленностям и возмущениям по природе своей склонный народ в совершенном спокойствии. Ваше превосходительство, согласясь с оным моим предположением, благоволите и с своей стороны находящиеся в команде вашей войска расположить таким образом, дабы правое крыло вашего кордона имело соединение с постами, учрежденными во второй дивизии, начиная от Красноуфимска, и простиралась бы линия через Екатеринбург по реке Исети на Челябинск, Увельскую и Уйскую крепости, примыкая левое крыло к Верхнеяицкой крепости. А если ваше превосходительство заблагорассудите занять посты в Чебаркульске и в Кундарской слободе или в других каких-либо способных к тому местах, для надежнейшего уральских башкирцев обуздания, то я сие предоставляю собственному вашему ближайшему рассмотрению, основанному на нужде и обстоятельствах требовать того имеющих, напоминая с моей стороны вам, что лежащие от Верхнеяицкой через Степную к Троицкой крепости места заняты быть могут.

Располагающаяся в близости Сибирской линии вашему попечению вверенная Киргиз-Кайсацкая Средняя Орда, по известной сего народа ко всяким грабительствам поползновенности, не меньше вышеозначенного долженствует заслуживать с вашей стороны внимания, и так, ваше превосходительство, обуздывая хищных и непостоянных башкирцев, изволите и в сем последнем случае принять такие меры, которые бы во всем совершенстве обеспечили тамошние места от неприязненных киргиз-кайсацких покушений».

По составленному графом П.И. Паниным расписанию нижеследующие войска входили в состав действующей армии против самозванца:

А) Первая дивизия под командою г-на генерал-поручика и кавалера Суворова

Б) Вторая дивизия. Под командой г-на генерал-майора князя Голицына, в должности генерал-поручика

1-я бригада генерал-майора Мансурова, пребывание в Оренбурге, 2-я бригада генерал-майора Фреймана, пребывание в Уфе, 3-я бригада генерал-майора Волкова.

Полки пехотные: Владимирский, Томский, 6 легких полевых команд, состоящих на левом берегу Волги, 3 пехотных роты полевых полков.

Полки кавалерийские: С.-Петербургской карабинерной, Изюмской гусарской, 7 полевых гусарских эскадронов, Молдавской гусарской, Бахмутской гусарской, Луганской пикинерной, Казанские уланы, Донской казачий полк, Чугуевской казачий полк, команда Малороссийских казаков.

Полевая артиллерия, все полевые орудия, состоящие на левом берегу Волги.

В) Корпус для предохранения сибирских границ и внутреннего в Сибирской губернии спокойствия под главною командою генерал-поручика Деколонга

Генерал-майоры: Скалон, Станиславский, 7 легких полевых команд и все те войска, которые в ведении его состоят¹.

Вторая дивизия, предназначавшаяся по преимуществу к умиротворению населения в местностях, сопредельных с расположением войск Сибирского корпуса по составленному графом Паниным расписанию, распределялась по нижеследующим пунктам:

1-я бригада генерал-майора Мансурова, пребывание в Оренбурге

2-я бригада г-на генерал-майора Фреймана, пребывание в Уфе

3-я бригада г-на генерал-майора Волкова

Между Медведицей и Волгою от устья Бурлука, простираясь до самого верховья Медведицы, по ближайшим к Саратову селениям: Бахмутской, Молдавской гусарской, Луганской пикинерной.

Состоящая при корпусе артиллерия, разделенная на две части, вверялась в команду начальникам 1-й и 2-й бригад².

Общая численность войск Сибирского корпуса, размещавшегося в пределах Сибири, простиралась до 11 635 человек, в том числе 7 легких полевых команд и 5 пограничных батальонов. Из этого состава 10 514 человек, 5 легких полевых команд и все батальоны расквартированы были на Сибирских пограничных линиях, две полевые команды 9 и 15, в 1112 человек, находились в Иркутске и Селенгинске. Состав же Сибирского корпуса, действовавшего против мятежников и выкомандированного с пограничных линий, достигал в начале 1774 года всего до 3443 человек, заключая в себе: 1) пять легких полевых команд (10, 11, 12, 13, 14), численностью в 2775 человек; 2) выкомандированных из состава пяти пограничных батальонов 244 человека; 3) артиллерийской команды 180 человек; 4) гарнизонной команды 36 человек и 5) иррегулярных войск — Сибирских линейных казаков 249 человек. Затем этот состав увеличился до 4000 человек, при присоединении к нему пехотной команды секунд-майора фон Трейблюта и части командированных с Сибирской линии казаков. Подробное исчисление войск Сибирского корпуса, с указанием мест расквартирования по пограничным линиям и количества выкомандированных, для действия против самозванца, приведено было в рапорте генерала Скалона А.И. Бибикову от 15 февраля 1774 года, и эти данные лишь незначительно изменились впоследствии³.

Кроме войск Сибирского корпуса в команде генерала Деколонга состояли еще войска, командированные Сибирским губернатором Чичериным, в количестве 2000 человек, почему весь контингент Сибирских войск, принимавших активное участие в борьбе с мятежниками, простирался до 6000 человек.

Командированные Чичериным войска, за исключением команды секунд-майора Заева, погибшей в самом начале развития мятежа, в большинстве состояли или из только что наверстанных в строй и вовсе необученных рекрут, или же из выкомандированных на временную казачью службу сибирских крестьян под именем выписных казаков.

Набранные наскоро рекруты для несения пехотной строевой службы и выписные казаки, по отзывам всех начальствовавших лиц, в команды которых эти новобранцы поступали, признавались совершенно бесполезными к подавлению мятежа: «При встрече с толпою мятежников, — как доносил управлявший Екатеринбургскими заводами полковник Бибиков, — набранные рекруты и выписные казаки, не слушая команды, вступали в дружеский разговор, уговаривая один другого предаться к себе. Начальники никак не могли привести команды свои в боевой порядок. На пикетах же, исполняя сторожевую службу, при приближении воров бежали без оглядки»⁴.

Значительная часть этих войск, в особенности из состава выписных казаков, в самом начале командирования своего предалась мятежнической стороне, изменнически выдав злодеям на позорную казнь своих начальников.

При такой слабой боевой подготовке войск, командированных Сибирским губернатором Чичериным в распоряжение генерала Деколонга для подавления мятежа, умалялось совершенно участие этих войск в деле умиротворения края.

Сибирское линейное казачье войско, незначительное еще в то время по своему составу, всего в 2141 человек на огромном протяжении линии в 2163 версты, не могло оказать серьезного участия в экспедиции генерала Деколонга.

Постоянные набеги не порабощенных еще киргиз принуждали держать пограничную Сибирскую линию в оборонительном состоянии.

Из 98-ми укреплений и поселений, разбросанных по линии, только Петропавловская, Омская, Семипалатинская, Ямышевская, Устькаменногорская крепости устроены были с земляными укреплениями по системе Вобана, остальные крепости и укрепления отличались примитивною простотою, будучи защищены бревенчатыми частоколами, рвом и рогатками с малопригодными орудиями разнообразного калибра. Гарнизонная же служба в означенных крепостях с их дистанциями, по всей линии от Пресногорьковска до Устькаменногорска, возлагалась на пять крепостных батальонов, каждый в составе до 750 человек и с артиллерийскою командою в 60 человек.

Необходимость усиленной охраны этой линии как вследствие ее малой защитности по устройству укреплений, так и по малолюдности, ввиду лишь только что зарождавшейся ее колонизации, вызывала правительственные мероприятия о содержании на ней легких полевых команд и о командировании в помощь этим войскам, для несения сторожевой службы, башкиро-татарских команд, сменявшихся ежегодно.

С откомандированием в Пугачевскую экспедицию с Сибирской пограничной линии легких полевых команд охрана этой линии оставалась всецело на попечении линейного казачьего войска и гарнизонов, расположенных по крепостям, почему, естественно, в составе экспедиции могла принять участие лишь незначительная команда линейных казаков, не более 400 человек.

Несмотря на присутствие в то время среди населения по линии массы неблагонадежного элемента — запорожцев, зачисленных в пограничное казачество за произведенные самовольства в Польше башкир, польских конфедератов и колодников⁵, всегда готовых при первом замешательстве пристать на сторону мятежников, Сибирское линейное казачье войско оставалось верным долгу службы, выполняя с доблестью трудную задачу по охранению порядка и спокойствия на линии, соприкасавшейся с мятежными районами губерний Оренбургской и Сибирской.

Находившиеся же в экспедиции Сибирские линейные казаки стяжали себе, вместе с легкими полевыми командами, при которых они состояли, славу умиротворения мятежного населения и защиты сибирской территории от нашествия самозванца.

Генерал-поручик Иван Александрович Деколонг (Clappier de-Colongue)⁶, назначенный с 1771 года начальником пограничных Сибирских линий вместо умершего генерала поручика Шпрингера, хорошо был знаком с условиями и интересами Сибири, как находившийся в ней на службе с 1764 года и призывавшийся к разрешению многих пограничных вопросов и по устройству линий.

Предприняв в самом начале мятежа экспедицию с Сибирскими войсками против самозванца, он направлял всю деятельность свою во все смутное время Пугачевщины, главным образом к охранению интересов Сибири и Сибирской пограничной линии, защищая их от вторжения мятежников.

Если движения войск Сибирского корпуса и порицались главнокомандовавшими, в особенности А.И. Бибиковым, доносившим Императрице о необходимости отозвания генерала Деколонга, «так как в распоряжениях его видимо странное поведение, причиною чему или лета, или же вкоренившаяся сибирская косность»⁷, то эти обвинения не всегда были основательны, как потому, что в главной квартире главнокомандовавших не имелось своевременных сведений о положении дел на сибирской границе, так и потому в особенности, что А.И. Бибиков, находивший возможным движение войск Сибирского корпуса к Оренбургу, не был осведомлен о нарождавшихся смутах среди населения Ялуторовского дистрикта, грозивших опасностью для всей Сибирской пограничной линии.

Обширность территории, на которой предстояло действовать войскам Сибирского корпуса, представлявшимся малочисленным по отношению к местности, объятой мятежом, а также возникновение смут в тылу расположения главных действующих сил служили несомненным оправданием генералу Деколонгу к отмене движения к Оренбургу.

Может быть, при осуществлении предположения о назначении генерал-поручика А.В. Суворова на место генерала Деколонга⁸ Сибирские войска покрыли бы большими лаврами успехи своего оружия, но и результаты совершенной экспедиции, под личным руководством генерала Деколонга, сохранят навсегда в истории Сибири добрую память как о войсках, принимавших участие в этой экспедиции, так и в особенности об их главном командире, избавившем блестящей победой, одержанной под Троицкою крепостью, не только Сибирскую линию, но всю Сибирь и Исетскую провинцию от злодейств нашествия самозванца.

С поимкою Пугачева мятеж сразу настолько утих, что спокойствие в взволнованном крае можно было считать вполне восстановленным, заводское и крестьянское население в Исетской провинции и Сибирской губернии, разоренное мятежом, выражало полную покорность, башкиры с их старшинами являлись массами к начальникам команд, расположенных в Башкирии, принося раскаяние, оставляя в уверение своей покорности аманатов. Только часть Башкирии волновалась, подстрекаемая к мятежу бывшими сподвижниками самозванца Салаватом и его отцом Юлаем. Такое умиротворение заводского и крестьянского населения, в связи с сделанными распоряжениями главнокомандующим о командировании в Башкирию военных команд из состава бригады генерал-майора Фреймана, послужило поводом генералу Деколонгу к обратной отправке и роспуску как тех гарнизонных и рекрутских команд, которые были присланы сибирским губернатором Чичериным в Исетскую провинцию, так и казачьих команд, комплектованных из выписных казаков.

Одновременно с отпуском части команд генерал Деколонг сделал распоряжение о передвижении легких полевых команд Сибирского корпуса для зимнего расквартирования в местности, лежащей ближе к Сибирской пограничной линии.

Однако это распоряжение, ввиду возможности нового усиленного волнения среди башкирского населения, было приостановлено главнокомандующим графом П.И. Паниным, отдавшим приказание всем войскам Сибирского корпуса оставаться до половины февраля 1775 года в местах их расположения. По этому поводу граф Панин писал генералу Скалону:

«Господин генерал-майор и кавалер князь Голицын, коего бдению поручена от меня вся окрестность Оренбургской губернии, а потому и все войска, находящиеся в оной его управлению, рапортом объясняет, что по отдаленности Исетской провинции никоим образом, при настоящих обстоятельствах, на смену находящихся там Сибирского корпуса команд неможно перевесть войск команды его, в рассуждении великого расстояния, которое кроме затруднения в переходе людям никакой пользы не предвещает, а полагает в возможное отпустить Сибирского корпуса только из Екатеринбурга, потому что на место их можно перевесть легкие войска, расположенные в Красноуфимске и Кунгуре, предоставляя притом, что из числа находящихся в команде вашего превосходительства 4000 строевых, без сомнения, можно будет вам отделить для ограждения и Сибирской пограничной линии от безопасности, не отменяя постов в Исетской провинции в г. Челябинске и в крепостях Уйской и Увельской, тем наипаче, что в рассуждении наступающей зимы можно надеяться на успокоение киргиз-кайсаков»⁹.

Несмотря на значительное сосредоточение войск в Башкирии, Салават и Юлай еще долгое время не покорялись, продолжая грабить и волновать население. Обращенное к ним увещание Потемкина с обещанием прощения не имело успеха. Только в конце ноября 1774 года Салават был пойман отрядом подполковника Аршеневского и в то же время отец его Юлай был выдан коллежскому советнику Тимашеву¹⁰.

С передачею их в руки правительства волнение в Башкирии совершенно прекратилось, почему Исетской провинциальной канцелярией, с разрешения генерала Деколонга, сделано было распоряжение о роспуске по домам выписных казаков из крестьян своей провинции¹¹.

Продолжительные смуты, оторвавшие часть крестьянского населения от работ в связи с грабежами и пожарами, произведенными мятежниками, породили полное экономическое расстройство крестьян Ялуторовского дистрикта и в особенности Казанской и Оренбургской губерний, где разоренному населению грозили многие бедствия и прежде всего голод.

Нуждавшееся в пособии и пропитании население разоренных селений и слобод Ялуторовского дистрикта удовлетворено было продовольствием из обширных запасов Сибирской губернии распоряжением Д.И. Чичерина, на которого именным Ея Императорского Величества указом также возложена была забота о доставке хлеба и овса для продовольствия населения Оренбургской и Казанской губерний из запасных магазинов управляемой им губернии.

Провиант и фураж для Оренбургской губернии доставлялся из внутренних магазинов Сибирской губернии в Звериноголовскую крепость, откуда развозка его по Оренбургской линии производилась натуральною повинностью крестьян Исетской провинции.

Примечания

1. Д. 147. Предложение графа Панина генералу Деколонгу 17 октября 1774 г. Симбирск. «Разделение состоящих под начальством графа П.И. Панина генералитету и полкам».

2. Расписание: «На коликое число полки и команды второй дивизии на бригады и части распределяются и в каких местах под чьими командами состоять будут».

3. Д. № 43. 1773—1774 гг. Журналы по части пограничной. Рапорт генерала Скалона генералу-аншефу лейб-гвардии майору и кавалеру Бибикову 15 февраля 1774 г. № 248:

«Коликое число состоит Сибирского корпуса из здешней линии генералитета с их штабом, регулярных и иррегулярных команд и прочих чинов по списку из того числа в отпуске и за тем налицо об оном явствует под сим»:

4. Д. № 146. Донесение полковника Бибикова генералу Деколонгу 24 января 1744 г. Екатеринбург.

5. Д. № 134. 1773 г. Рапорт Омского коменданта бригадира Клавера генералу Скалону 5 ноября 1773 г. «О состоянии ссыльных колодниксъи». В одной Омской крепости состояло в конце 1773 г. 807 колодников.

6. И.А. Деколонг род. в 1716 г., начал службу и продолжал ее более 20 лет в инженерном корпусе. В течении этого времени был в походах: в 1736-м и 1737 гг. в Крыму, 1736-м на Днепре, 1739-м в Молдавии в Ставунгакском сражении и при взятии Хотина и Ясс. С 1746 по 1752 г. находился при разных крепостях на работах. В 1752 г. отправлен в Кизляр и оттуда в Кабарду для составления карты. В 1757 г. переименован в квартирмейстеры и участвовал в сражении при Гросс-Эгендорфе, в 1758 г. произведен в полковники, в 1759 г. за сражение при Цорндорфе, при Франкфурте и при взятии Берлина (1760) награжден чином генерал-майора. С 1764 по 1768 г. находился в Сибири при проектировании новых линий: Колыванской и Кузнецкой и командовал находившимися там войсками. В 1771 г. назначен командиром Сибирского корпуса, где оставался по 1777 год, когда оставил службу и удалился в свое эстляндское поместье, где вскоре умер. (Старчевский. Справочный энциклопедический словарь; Толь. Полный энциклопедический словарь).

7. Грот Я.К. Материалы для истории Пугачевского бунта. Приложение к запискам Императорской Академии наук. Донесение Бибикова Императрице 15 марта 1774 г. Кичуй.

8. Грот Я.К. Письмо Императрицы Бибикову 29 марта 1774 г.

9. Д. № 147. Предложение графа Панина генералу Скалону 3 ноября 1774 г. № 340. Симбирск.

10. Рапорт генерала Скалона генералу Деколонгу 6 декабря 1774 г. № 560.

11. Рапорт генерала Скалона генералу Деколонгу 9 декабря 1774 г. № 566. Челябинск.