А чего именно хотел Степан Разин? Он провозглашал переустройство России на казацкий манер. Все равны, вопросы решаются на казачьем круге. Если атаман не нравится — так его и в речку можно послать купаться. Воля.
Наивно? Возможно. Но ведь и другой народный герой, живший совсем в ином времени, — Нестор Махно — никуда не ушел от принципов Разина. Его идея «вольных Советов» ничем не отличается от казацкого круга. И ведь сторонников этого принципа было много. Махно долгое время умудрялся бить и белых, и красных.
Та же идея всплыла и у Пугачева. Да и не зря Разин стал народным героем. Видимо, это вечная идея. Идеолог анархизма, князь Петр Алексеевич Кропоткин писал: «Права не дают — их берут!» Между прочим, Кропоткин являлся совсем не кабинетным болтуном-теоретиком. Он был офицером, выдающимся путешественником-первопроходцем. А потом и разведчиком. О его походах по Сибири и Маньчжурии можно написать увлекательный приключенческий роман.
И деваться от этой идеи некуда. Недаром «классики марксизма», не самые глупые люди, писали о «единстве и борьбе противоположностей». Да они в этом деле не первые. В буддийской традиции существует две противоположности — Инь и Янь, которые неразделимы. Из идеи создания «идеального государства» что по Платону, что по Марксу, что по Гитлеру — ничего не получается.
Сибирь была покорена отрядами (бандами) тех, кто не хотел подчиняться государству. Знаете, как там дело-то было? Отряды ребят, которым тесно было дома, шли за мехами. Обосновавшись в какой-то местности, они так или иначе склоняли местное население платить ясак (дань). Потом, с одной стороны, пушного зверя в округе выбивали, с другой — следом приходило государство. Потом шли дальше.
Да и не только у нас так было дело. Вот в Америке... Я не буду приводить в пример голливудские вестерны. (Хотя и они не на пустом месте созданы). Но почитайте повесть Марка Твена «Налегке». Там великий писатель (и замечательный профессиональный журналист) описывает то, что видел на Диком Западе своими глазами. Тамошние ребята признавали один закон — «не по понятиям» было стрелять в спину. За это вешали без разборок. Все остальное было можно. Весело ребята жили, правда?
В случае с Ермаком подобным ребятам государство нашло занятие. В случае с Разиным и Пугачевым — не смогло найти...
Итак, Степан Разин двинулся в поход на Волгу. На этой реке он повстречался с другим атаманом, Василием Усом, который уже долго гулял по России.
«Силы Разина увеличились до семи тысяч человек, к нему присоединился известный атаман Василий Ус со своей ватагой. В апреле 1670 г. Разин объявил, что выступает в поход на Царицын. По Волге двинулись струги с разницами, а среди них два струга, один крытый красным бархатом — с "Нечай-царевичем", другой, крытый черным бархатом — с "патриархом Никоном"».
(С. Александрович)
Первый крупный город, Царицын, оказался в руках восставших без всякого боя. Не зря Степан Тимофеевич тут активно выступал во время своего предыдущего пребывания. Внутри города у казаков имелись сочувствовавшие, которые 13 апреля открыли ворота. Большинство стрельцов тоже не горели желанием класть голову за царя. С воеводой Головиным остались лишь десять человек. Они заперлись в городской башне, но, конечно, шансов у них не было. Башню взяли штурмом, воеводу утопили в реке. Другие города ниже по Волге были взяты примерно так же.
Из Астрахани навстречу Разину был направлен трехтысячный отряд стрельцов. Силы вполне сравнимые. Однако это только так казалось. Стрельцы были также распропагандированы. Бойцы с восторгом приветствовали «батюшку Степана Тимофеевича», повязали своих начальников и присоединились к повстанцам. Защищать ключевой город на Волге — Астрахань — оказалось некому. И началась нормальная классовая борьба.
«Астрахань оказалась в руках разинцев. По приказу Разина воевода Прозоровский был сброшен с раската (с крепостного вала. — А.Щ.) на землю, других начальных людей рубили саблями и бердышами и валили без разбору в братскую могилу, стоявший у могилы монах насчитал 441 труп. Документы астраханского воеводского управления были сожжены, и Разин хвалился, что сожжет все дела и в Москве, вверху, т. е. во дворце государевом. Город был разделен на сотни, появились сотники и есаулы, зашумел круг, напоминавший старинное вече. Казацкое управление Астрахани возглавили Василий Ус и Федор Шелудяка».
(С. Александрович)
В итоге под контролем Разина оказались все волжские низовья. В Астрахани он сидел долго, аж до осени. Там разинцы наводили «революционный порядок» — какой он всегда бывает.
Степан Разин, оставив в городе Василия Уса, двинулся вверх по Волге. Порядок движения был такой. Основные силы шли по реке на двухстах стругах, а по берегу двигалась конница. Столь же легко атаман взял Саратов и Самару.
Между тем уже стал проявляться эффект разинских «прелестных писем». Начали появляться новые формирования, с казаками вообще не связанные. Самой примечательной из подобных лидеров являлась Алена Арзамасская. Ее иногда называют «русской Жанной д'Арк». Хотя вообще-то знаменитая француженка сражалась за законного государя, а Алена — совсем наоборот.
Подробности ее биографии не очень известны. Так, неизвестен даже год ее рождения. Но кое-что история сохранила. Она была крестьянкой, родилась в селе Выездная Слобода под Арзамасом. В молодости родители выдали ее замуж за пожилого крестьянина, но вскоре она овдовела. Тогда Алена подалась в монахини. Возможно, просто потому, что кушать было нечего. В Николаевском монастыре под Арзамасом она обучилась грамоте и искусству врачевания. Когда началось восстание, Алена не осталась в стороне. Дама сбежала из монастыря и начала активно формировать повстанческие отряды. Численность ее формирований насчитывала около двух тысяч человек. Многие считали Алену ведьмой. Бывшая монашенка ходила в мужской одежде, что тогда женщине было абсолютно «невместно». Впрочем, выбор ее «прикида» вполне понятен. Попробуйте в длинном платье ездить верхом. Дамских седел1 в XVII веке в России просто не знали — верховая езда была тоже «невместна» для женщины. Портретов Алены не осталось, но очевидно, что дама была из тех русских женщин, кто слона на бегу остановит и хобот ему оторвет. Руководить двухтысячной ордой повстанцев — это надо уметь... Опять же вспоминается легендарная сподвижница батьки Махно Мария Никифорова.
Алена разбила отряд арзамасского воеводы Леонтия Шайсукова, после чего взяла штурмом город Темников (на территории современной Мордовии). Боевое счастье дамы продолжалось около двух месяцев. 30 ноября 1670 года царские войска разбили-таки формирования Алены. Она попала в плен и впоследствии была сожжена как колдунья и еретичка. А вот интересный вопрос про «еретичку». Ей «пришили статью» или она и в самом деле провозглашала какие-то не те религиозные взгляды, например, пропагандировала «старую веру»? Неизвестно. Это от пугачевщины остались многочисленные следственные документы. В XVII веке люди были проще — обходились без писанины.
Она была не одна такая.
«Уже все пространство между Окою и Волгою на юг до саратовских степей и на запад до Рязани и Воронежа было в огне. Возмутители бродили шайками и поднимали народ; в некоторых местах они сами обращали в пепел селения, а потом возбуждали к мятежу лишенных крова и имущества. Мужики помещичьи и вотчинные, монастырские, дворцовые и тяглые стали умерщвлять своих господ, приказчиков и начальных людей, выказывая при этом замечательную изобретательность в жестокостях, как всегда бывает при народных восстаниях. Имя батюшки Степана Тимофеевича неслось все далее и далее: уже в самой Москве начали поговаривать, что Стенька вовсе не вор2. На север от Симбирска, по всему протяжению нагорной стороны, поднялись язычники, инородцы, мордва, чуваши, черемисы, сами не зная, кажется, за что бунтуют. В Алатырском уезде собралось мятежное ополчение из пятнадцати тысяч человек. Вслед за тем началось волнение в богатом и большом селе Лыскове и охватило нижегородскую землю. Шайки мятежников овладели монастырем Макария Желтоводского, осаждали Нижний, но были рассеяны».
(Н. Костомаров)
А восстание ширилось. Воевода города Керенский Безобразов сообщал начальству:
«...Я от здешних людей добра ничего не чаю и в печалях своих чуть жив; да их же воровская прелесть во всех людей всеяла, будто с ними идет Нечай-царевич, Алексей Алексеевич да Никон-патриарх; и малоумные люди все то ставят в правду, и оттого пущая беда и поколебание в людях». Воевода Нижнего Ломова Андрей Пекин заранее просил воеводу Якова Хитрово: «Поминай меня, убогого, да и великому государю извести, чтоб указал в синодик написать с женою и детьми».
Очевидец событий писал:
«Разнесется весть, что воры государевых людей побили, и люди этому радуются; а скажут, что ратные государевы люди воров побили, — станут люди унылы и печалятся о погибели воров».
А основное войско Разина подошло к Симбирску. И вот тут нашла коса на камень.
«Разин, имея связь со своими сторонниками в городе, приступил именно к тем пряслам стены, где стояли симбирцы, а те, постреляв для виду пыжами, впустили казаков в острог и сами бросились рубить боярских людей. Однако симбирский воевода князь И.Б. Милославский, засев в малом городке (в цитадели. — А.Щ.) вместе со стрелецкими головами, солдатами и иными служилыми людьми, отбил один за другим четыре штурма».
(С. Александрович)
Скорее всего, Степан Тимофеевич город все-таки взял бы. Но тут подошел окольничий3 князь Ю.Н. Борятинский и грянула битва. Будь у Борятинского стрельцы — у Разина, имелся бы шанс. Стрельцы, как мы видели, не очень рвались воевать с атаманом. Однако воевода вел «солдат иноземного строя». Эти были элитные части, бойцы которых имели совсем иной уровень боевой подготовки. Да и морально-политической, видимо, тоже. Сражение было упорным, повстанцы дрались мужественно, но были разбиты.
«Долее других держались донцы. Стенька дрался отчаянно; его хватили по голове саблею и прострелили ногу. Наконец, видя, что держаться долее нельзя, он отступил. Ночь прекратила бойню, продолжавшуюся целый день.
3 октября Борятинский подошел к кремлю и высвободил Милославского из осады. Казаки пошли на приступ, пытались было зажечь кремль, и — опять неудача. Стенька, видя, что не одолеть ему врага, бежал тайно ночью со своими донцами и покинул остальных своих сообщников на произвол судьбы.
Утром оставленные под Симбирском мятежники увидели, что казаки их покинули, и сами бросились к Волге, чтобы захватить оставшиеся суда и убежать на них. Но Борятинский послал на воров ратных людей: припертые к Волге и поражаемые выстрелами, они падали в воду. Более шестисот человек было взято в плен. Их казнили. Весь окрестный берег был покрыт рядом виселиц».
(Н. Костомаров)
Это сражение стало поворотным моментом восстания. Разин бежал на Дон, рассчитывая набрать новые силы. Однако он уже не имел обаяния победителя. И старшина все ему припомнила. В апреле 1671 года «домовитые» казаки сожгли Кагальницкий городок. Степан Разин и его младший брат Фрол были захвачены и выданы властям.
Разин и его брат были доставлены в Москву и казнены 6 июня 1671 года на Болотной площади. В самую последнюю минуту Фрол закричал: «Государево слово и дело!». Вообще-то по такому кличу человека казнь должна была приостановиться, человека следовало выслушать. Однако старший брат Фрола одернул: «Молчи, собака!». Вот интересно — а что Фрол Тимофеевич собирался сообщить?
Восстание постепенно затухало.
«Последним оплотом восставших была Астрахань, где после смерти от болезни Василия Уса предводительство над восставшими принял Федор Шелудяка. В конце августа 1671 г. город осадило войско под командованием И.Б. Милославского. Князь решил действовать по казацкому примеру, переманивая на свою сторону астраханцев, и преуспел в этой тактике. В ноябре месяце ворота города распахнулись, но теперь уже перед правительственными войсками. В первое время, как это и было обещано, никого из предводителей восстания не наказали. Однако через год, когда все успокоилось, начался розыск и суд. Федора Шелудяку и всех, кто был замешен в убийствах воевод и приказных людей, схватили и казнили».
(С. Александрович)
Однако часть разинцев прорвалась на север. Где они приняли участие в... старообрядческом восстании Соловецкого монастыря, которое длилось восемь лет — с 1668 по 1676 год. Тоже интересно?
Примечания
1. На дамском седле ноги наездницы свешиваются в одну сторону лошади. Седло годится для верховых прогулок, но не для серьезных переходов.
2. Слово «вор» значило «бунтовщик». Уголовника, промышляющего воровством, называли «татем».
3. Окольничий — государственный чин, второй после боярина.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |