В истории немного известно об окружении Степана Тимофеевича. Точнее, все сведения откровенно легендарны. Миф вытеснил реальных личностей. Так что мы достоверно не знаем, почему казачий атаман свернул с проторенной дорожки «джентльмена удачи» и повел войну с государством. А ведь после астраханской эпопеи Разин стал уже реально готовить восстание. Именно готовить — и не хуже Ленина. Конечно, как и в случае с Лениным, можно найти простое объяснение — у него брата казнили, и он хотел отомстить. Но как-то это слишком просто.
Религиозные вопросы? А вот это теплее. Сам атаман в особой религиозности замечен ни разу не был. Но воспитан-то он был в старой вере и в «никонианство» не переходил. Так что можно предположить, что кто-то из его окружения подталкивал Стеньку на то, чтобы начать всерьез бунтовать. Тем более что дальнейшая его деятельность явно превышает возможности лидера ватаги удальцов.
4 сентября 1668 года из Астрахани Разин двинулся домой, на Дон. Путь туда лежал через Царицын. И там Степан Тимофеевич снова отличился.
«Под Царицыным к Стеньке пришла толпа донских казаков с разными жалобами на притеснения воеводы Унковского.
Взбешенный Стенька побежал в город к воеводе в приказную избу с угрозами и требовал, чтобы воевода вознаградил обиженных казаков. Унковский заплатил все, чего требовал Стенька.
"Смотри же ты, воевода, — сказал тогда Стенька, — если услышу я, что ты будешь обирать и притеснять казаков, когда они приедут сюда за солью, начнешь отнимать у них лошадей и ружья, да с подвод деньги брать, — я тебя живого не оставлю!" Воевода выслушал это нравоучение молча».
(Н. Костомаров)
Но потом Разин с толпой подельщиков очень картинно двинулся к дому воеводы, грозя его убить. Тот, правда, к тому времени сбежал. Стенька бегал всюду, искал его и орал «Зарежу!» Разинцы освободили всех колодников (заключенных) и кричали на каждом углу, что перебьют всех «начальных людей». До резни, правда, дело не дошло. При этом грабежей не было. Мало того, Разин велел кабатчикам повысить цены на спиртное вдвое1 — дабы казаки не перепились и вели себя пристойно.
Вот что это такое, если не PR? Разин совершенно сознательно стал создавать себе образ защитника всех униженных и оскорбленных. Царицын являлся стратегически важным городом — возле него проходил волок из Дона в Волгу. Так что хорошая репутация была очень важна для Разина.
Стенька с триумфом вернулся на Дон. И там сложилось «двоевластие». Старшина (то есть, местная элита) глядела на выходки атамана очень косо — они-то с царем ссориться не желали. Зато «голутвенные» были все за атамана. На Дону образовалось два «центра силы». В тогдашней столице края, Черкасске (ныне станица Старочеркасская), рулил старшина во главе с войсковым атаманом Корнилой Яковлевым. Разин же обосновался в земляном городке возле села Кагальник.
Между тем московские власти не оставляли надежды урегулировать дело миром. Весной 1670 года в Черкасск прибыл жилец (тогда так называли курьеров, развозивших царские указы, эти люди были дворянами) Герасим Евдокимов с царской грамотой. Послание было милостивым. Дескать, все прощаем, все забыли. Казалось бы — а что еще надо? Награбили много, получили полную амнистию. Власть демонстрировала — можно грабить и дальше, только не стоит уж особо зарываться. В конце концов, против набегов на персов никто особо не возражал.
И казаки выслушали царскую грамоту благожелательно. Но тут примчался Разин. Он без долгих рассуждений кинул посланца в Дон (привычка у него такая образовалась — людей в реках топить). Атаман Корнила Яковлев пытался вступиться за царского посланника, но Стенька ему заявил: «И ты того же захотел, владей своим войском, а я владею своим!»
Очевидно, что сила была не на стороне войскового атамана. Трусом человек на такой должности не мог быть по определению. И если он отступил — то значит понимал, что переломить ситуацию не в силах.
Это событие является поворотным в разинской истории. То, что он делал до этого, являлось, конечно, предосудительным, но не особо. А вот теперь... Дело в том, что царскую честь блюли очень серьезно. Даже за случайную ошибку в документе в «царском титле» дьяка наказывали плетьми. Я думаю, что такие строгие меры были введены именно потому, что Романовы не отличались знатностью и об этом слишком многие помнили. Вот Алексей Михайлович и пытался внедрить уважение к своему имени жесткими методами. Соответственно, курьер, доставляющий царскую грамоту, являлся фигурой неприкосновенной. Ведь он нес слово государя! Разин своей выходкой демонстрировал, что царя он ни в грош не ставит и на его волю плевать хотел. Власть отлично все поняла. Недаром репрессии после подавления разинского восстания поразили даже современников — а тот век был очень далек от гуманизма. XVII столетие в российской истории известно как «бунташное». Бунтов было много и разных. Но с демонстративной жестокостью после подавления восстания Разина могут посоперничать только стрелецкие казни Петра I.
Итак, Степан Разин сжег мосты. Пути назад у него уже не было. И атаман начинает распространять «прелестные письма2». Это была агитационная литература, такая же, как и ленинская «Искра».
«Между тем посланцы Стеньки разошлись по всему Московскому государству до отдаленных берегов Белого моря, пробирались и в самую столицу, распространяли в народе "прелестные" письма Стеньки, в которых он извещал, что идет истреблять бояр, дворян и приказных людей, искоренять всякое чиноначалие и власть, установить казачество и учинить так, чтобы всяк всякому был равен. "Я не хочу быть царем, — говорил и писал Стенька, — хочу жить с вами как брат". Он знал, что крепко насолили народу бояре, дворяне и приказные люди, и удачно направлял свои удары; но знал он также, что крепко в народе уважение к царской особе, и решился прикрыться личиной этого уважения. Он распустил слух, будто с ним находится царевич Алексей и низверженный патриарх Никон. Посланцы Стеньки толковали народу, что царевич убежал от суровости отца и злобы бояр, и Стенька идет возводить его на престол, а царевич обещает льготы и волю. Они ополчали православных за гонимого патриарха и в то же время разжигали вражду старообрядцев против новшеств, введенных этим патриархом; инородцев возбуждали против русских, язычников и магометан на христиан и обратно, рабов на господ, служилых против начальников... Все партии, все верования, все страсти затрагивал Стенька, лишь бы произвести смуту и беспорядок и свергнуть ненавистный ему порядок; что будет после, куда идти — над этим вряд ли задумывался Стенька... Стенька сносился с крымским ханом и пытался призвать на Русь его орды; он отправил даже, как говорят, посольство к персидскому шаху, но в этом потерпел неудачу».
(Н. Костомаров)
Интересно, что в данных письмах Разин не выступал непосредственно против царя. Он (или те, кто ему советовали) этот вопрос как-то обходили. Более того. Степан Тимофеевич распространял слухи, что с ним якобы находятся «Нечай-царевич» — недавно умерший царевич Алексей, сын царя Алексея Михайловича, и опальный к этому времени патриарх Никон. Так что за раскольников Разин напрямую не выступал. Но «революционную целесообразность» придумали не в XX веке. Как и понятие «эшелонированная пропаганда». То есть когда одним говорят одно, другим — другое. Иезуиты тогда уже существовали. Разумеется, я не собираюсь предъявлять сенсационную версию: «Разин — иезуитский агент». Но методы-то борцов за католическую веру были широко известны. Особенно — на Дону, где имелись представители разных народов. Были и перекрестившиеся католики, в том числе и образованные люди. Так что принцип «цель оправдывает средства» уже не являлся ноу-хау. К примеру, в том же XVII веке в России возникла секта хлыстов. У них считалось нормальным прикидываться православным, посещать церковь, соблюдать все требования Православной веры. О хлыстах говорили, что они самые лучшие прихожане... Верующие люди оценят степень хлыстовского лицемерия.
Но вот давайте задумаемся — а каким образом разинские «прелестные письма» дошли аж до самого Белого моря? Это сегодня просто — запихал пост в Интернет и его смогут читать хоть в Америке, хоть в Австралии. А в те времена даже книгопечатание было не слишком распространено. По крайней мере, нет сведений о печатных материалах Разина. Ленину для распространения своих агиток потребовалась «партия нового типа», которую он благополучно создал. При том, что у Ильича все-таки имелся доступ к печатному станку. И тем более, в начале XX века уровень народной грамотности был повыше, чем при Разине.
А что требовалось разинским курьерам, у которых «в шапке прелестные письма»? Для начала им было нужно доставить почту на весьма значительное расстояние. А для этого надо было где-то останавливаться на ночлег, доставать еду и корм для лошади. Тогдашние чиновники и представители правоохранительных органов были совсем не лопухами, они отслеживали подозрительных странников. При том, что в те времена региональные различия были на порядок большими, чем теперь. Различался язык, одежда и так далее. То есть чужак был виден сразу. Тем более, донской казак со своеобразными привычками и стилем поведения. Представьте крутого мужика, который по повадкам напоминал бандита 90-х — верил только в пистоль и саблю и никому не привык кланяться. А тут он оказывается в обществе с совершенно иной социальной организацией. Да он будет заметен за версту!
Далее. А что такому курьеру делать, когда он прибыл на место? Шататься по деревням и читать эти самые письма? Так сколько нужно людей для подобной деятельности, чтобы она была хоть минимально эффективной? Кроме того, при чтении подобных документов всегда возникают вопросы. На них надо уметь отвечать. Для этого требуется определенная подготовка. При том, что, как свидетельствует Костомаров, «прелестные письма» засылались разным категориям населения. Так что нужно было понимать, что говорить, а чего не стоит. Автор этих строк много выступал на митингах. Я вас уверяю — это не такое простое дело. Но меня-то этому учили, да и речи Цицерона, Сталина, Троцкого и Гитлера я читал. У ребят Разина вряд ли была такая, как у меня, возможность изучать ораторское искусство.
Получается, Степан Разин в кратчайшее время каким-то образом подготовил множество квалифицированных агитаторов? Не смешно.
А вот если предположить, что в затее Степана Тимофеевича принимала участие система? Тогда все становится на свои места. Письма не возили «в шапке» лихие донские казаки. Их передавали «по цепочке». На местах их размноживали переписчики, а дальше вступали в дело люди, которые знали местные реалии и, что главное — могли «глаголом жечь сердца людей». Причем «система» — отнюдь не обязательно иерархическая организация. Это может быть «сетевая структура» — сообщество людей, общих по психологии и взглядам, которые поддерживают «своих».
Что это была за система? Видна лишь одна — старообрядцы. Кстати, жестокость подавления восстания могла быть вызвана именно тем, что пытались уничтожить подполье. Повторюсь — точных сведений нет. Но уж очень похоже...
Примечания
1. При Алексее Михайловиче существовала винная монополия, цены на алкогольные напитки были фиксированными.
2. Слово «прелестное» происходит от слова «прельщать». В XVII веке оно означало «привлекать на свою сторону».
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |