Путь

Тяжело ступали кони,
Будто тяжесть дней везли
В кандалах — железном звоне —
По ухабам злой земли.
Эх вы, кони!
Глядел Емельян исподлобья
Ночи темней,
Думал, глядел на коней.
Эх вы, кони-холопья,
Разве этаким ходом-походом
Вы погнали бы в бой
Подо мной?
Ого! Бардадым!
По земле огонь да дым.
Стало б жарко молодым.
Чуете?
А теперь что?
Грязь да снег.
Цепи на мне.
Степи во сне.
Эх ты, Ванька!.. Змея приползла,
Нагадила зла.
Лесом едем, что ли? Шум.
Ветер, полем вей.
Ночь хмельная черных дум
Бродит в голове.
Лесом едем. Ночь и есть,
Лесом-Русью лезь.
Так и лезли.
Русь — не лес ли?
Лес да ночь, да Русь полей —
Вот и думай и болей.
Ветер стонет — блажь о ком?
Слезы — в дождь над мужиком.
Дождь со снегом.
Бес со смехом
За спиной — это Ванька
Вьется, сволочь, сатаной.
Эх ты, Ванька...
Стой! Как это вышло,
В рот ему дышло,
Так — по змеиному нраву,
За переправой
Дорога калмыцкая
Призывала направо —
Там путь коренной.
Туда и погнал Вороной:
Чуют степные звери
Далече дым шалаша,
А я оплошал:
Не Вороному, а Ваньке поверил.
Будь же он проклят, сухая левша.
Взяли налево путь.
Сдуру налево айда.
Вот и капут.
Петля. Поймался. Беда.
Так и пошло и поехало
Зевать о беде хайло.
Будто ослеп.
Изменой злодеи скосили.
Досада:
На полях свежий хлеб —
Свободны мужицкие силы:
Теперь-то пора
Для топора.
Зима.
Воевать бы да воевать
Мужику, эхма!
Вот поди же ты,
В судьбе человечьей
Уж я ли не чуял
Волка в шкуре овечьей?
А тут оплошал от злодеевых пут.
Запутал изменами, плут.
Эх ты, Ванька, бесья сволочь,
Ванька Творогов:
Насопелся в злую полночь
Княжьих пирогов,
Обожрался медом, пьяница,
Совесть пропил — не оглянется.
Продал, предал, волчий пес,
Всё, что сам же с нами нес.
А еще казак!
Яд в себе тая,
Продал волю,
Гадина отпетая.
В том и радость у врагов,
Что нашелся змей-изменник,
Стерва — Ванька Творогов.
Эх, досада!
Дворянские усадьбы
Заморозятся зимой без огня.
Хлеб поспел — мужикам воевать бы,
Гнать на поместья коня.
Грызет досада-злость,
Как собака кость.
Воевать бы!
Пушки с Урала,
Новые пушки идут на бой, ну!
Да только нельзя
Без мужицких генералов
Продолжать войну.
Горе. Обида. Воевать нельзя.
Творогов бы не выдал —
Михельсон не взял.
Нет! Видали с усами
Таких, как свора, вы.
Фельдмаршалы сами,
Сами Суворовы.
Не нам собирать
Рекрутов в спину запалом.
Где мы — там и рать
Собирается валом.
Нашего народищу не счесть.
Не избудет во веки веков
Воля за честь Мужиков, казаков.
Нежданно-негаданно
Пробил мой час —
Сокола-пленника.
Нет, не войной взяли нас —
Подкупили изменника.
Ну и вешайте, псы!
Глядь — царица-то рада.
Перед ней золотая награда —
Одарит храбрецов орденами,
Поместьями, нами — рабами.
Ну и руби сгоряча
Башку пугача.
Да бойся: крутых пугачей —
Как в земле кирпичей.
Русь не изрубишь.
Лишь затупишь топор.
Шалишь.
Знали, что делали впредь
Косари.
Недаром старались переть
До зари.
Косили да жали
На зимний запас.
Жали, хлебали помещичий квас.
Да жаль, не дожали мошенников, вас.
Авось и дожнут
Без меня все усадьбы.
Хлеб — на полях.
Зима — на гулях.
Жизнь разгулять — воевать бы!
А тут — капут.
Грязь да снег.
Цепи на мне.
Степи во сне.
Лес — лесовище.
Ночь на глазах.
Ветер-то свищет —
Гонит назад.
Нет, не вернусь,
Погодушка-сваха,
Заказан мне путь:
Москва — моя плаха.