Восстание на Яике

Предыдущие три крестьянские войны начинались на окраинах России; первая — на юго-западных (правда, первые вспышки борьбы появились в Подмосковье, особенно в западном), вторая и третья — на Дону. Причем различие между ними состояло в том, что первая охватила не только эти окраины, но и самый центр Европейской России, где восставшие держали в осаде даже столицу государства, а вторая и третья — в той или иной степени приближались к этому центру. Здесь сказалась возросшая мощь централизованной государственной власти феодалов в эпоху формирования российского абсолютизма. Процесс еще большего возрастания этой мощи, укрепления позиций дворянства в XVIII в. имел своим следствием дальнейшее смещение первоначального очага Крестьянской войны на восток — на этот раз в пределы Яицкого казачьего войска.

Яицкие казаки, как и другие казаки русских окраин, являлись выходцами из социальных низов центральных и других областей страны — из крестьян и дворовых людей, городских жителей и работных людей, мелких служилых, бурлаков и ярыжек и т. д. На окраины страны беглецы приносили порядки и настроения крестьянского мира или посадской общины. Вольные казачьи порядки с кругами-сходками и выборными властями, несмотря на то, что они развивали традиции мирского крестьянского самоуправления, отличались от них одним (но не единственным) важным пунктом — отсутствием власти феодала, барина. И это обстоятельство так сильно притягивало взоры и помыслы угнетенных всей России, что в годы классовых столкновений они стремились установить у себя, в своей деревне или волости, порядки по «казачьему обычаю», называли себя казаками и надевали казацкое платье.

Правда, на казачьи вольности, сложившиеся исстари, наступали царская власть и российские феодалы. В среде самих казаков выделялись богатая верхушка и голытьба, голь перекатная, развивались имущественное неравенство, эксплуатация бедноты «прожиточными» казаками, старши́ной, превращавшейся с течением времени в феодализирующуюся верхушку. Однако положение казаков все же намного отличалось в лучшую сторону от положения русских крепостных и других угнетенных. Поэтому казацкий строй был идеалом в глазах всех, кого притесняли и обирали дворяне и чиновники.

Казачество, трудившееся и боровшееся с врагами, внешними и внутренними, в обстановке постоянной военной опасности, обладало замечательными военными качествами — смелостью и неустрашимостью, инициативностью и свободолюбием. Важнейшее значение имели военная организация казаков, профессиональные навыки, боевой опыт, наконец, их связь с теми народными массами, из которых они вышли и к которым принадлежали. Кроме того, они были сравнительно хорошо вооружены.

Положение казачьих областей в XVIII в. было неодинаковым. Запорожская Сечь доживала последние годы — ее уничтожение совпадает во времени с поражением последней Крестьянской войны. На Дону царская власть навела порядок по-своему: казацкую старши́ну она превращала в дворян и чиновников, наделяя соответствующими правами и привилегиями рядовых казаков — освободили от подушной подати и обязали к военной службе, причем в их ряды зачисляли только «прожиточных», а остальных к таковым не относили и облагали податью. Так создавалось привилегированное сословие донских казаков, отделяемых от остального трудового населения, будущих «иногородних», «мужиков»; появлялись условия для разжигания розни между ними и использования в будущем казаков в качестве полицейской силы, душителей народных движений.

Это наступление царизма на казачьи области затронуло в XVIII в. и «Яик — золотое донышко с серебряной крышечкой», как говорили и пели о своей реке яицкие казаки. С беспокойством и ненавистью следили они за тем, как власти лишают их старинных прав. Ловлю рыбы и добычу соли власти объявили монополией государства. Войскового атамана назначало правительство, а не избирал круг. Всеми делами Яицкого казачьего войска ведала петербургская Военная коллегия. Судили казаков царские чиновники. Тяжелой была служба в пограничной линии по Яику, на которой, т. е. на территории Яицкого казачьего войска, возводились города и крепости. Центром этой укрепленной линии был Оренбург.

В яицком казачестве выделялась старши́на. Ее представители эксплуатировали труд казаков — бедняков и всякого беглого люда, получали чины офицеров, богатели; они владели крепостными — челядью. «Послушной стороне», т. е. войсковой верхушке, противостояла «непослушная сторона» — рядовые казаки «войсковой руки». Злоупотребления яицкой старшины во главе с атаманом А. Бородиным, связанные с откупом у казны рыбных промыслов, доходов с таможен, вина, продажи соленой рыбы, привели к посылке на Яик в 60-е годы ряда комиссий. По решению властей Бородина сместили. Однако злоупотребления не прекращались.

Новый атаман Тамбовцев (с 1767 г.) продолжал курс на защиту интересов яицкой старшины. Служебные тяготы и притеснения привели к новому недовольству «непослушной стороны». Казаки посылают в Петербург челобитчиков с жалобами. Но их преследовали, подвергали арестам.

30 декабря 1771 г. на Яике появилась очередная комиссия, целью которой, как и предыдущих, было приведение казаков к послушанию. Ее возглавлял генерал-майор Траубенберг. По его приказу наказали и отправили в Оренбург семерых казаков, особенно решительно отказывавшихся ехать на службу (предполагалась посылка яицких казаков в Кизляр). Но отряд казаков напал на конвой, сопровождавший арестованных, и отбил шестерых из них. Казаки покидают Яицкий городок и разъезжаются по хуторам.

10 января следующего года из Петербурга возвратились челобитчики — сотник И. Кирпичников и еще 16 казаков. Они находились там с июня 1771 г., но не добились ничего. Встретившей его толпе казаков (до полутысячи человек) глава депутации предложил: «Если старшин не отрешат, положенного штрафа не взыщут и войско жалованьем не удовлетворят, то поступим воинским отпором». Казаки выразили согласие.

Траубенберг и старши́на попытались арестовать Кирпичникова, по это им не удалось. Казаки войсковой стороны 13 января собираются на Кабанкиной улице у дома Толкачева. Их вожаки — М. Шигаев, А. Перфильев и И. Кирпичников — пытались вступить в переговоры с капитаном Дурново, членом комиссии. Но в ответ каратели Траубенберга открыли огонь из пушек. Более ста казаков было убито, многих ранили. Но другие казаки бросились к пушкам, захватили их и повернули против солдат. Восставшие открыли огонь из пушек, из ружей, затем пошли в атаку. Каратели были разгромлены, от рук восставших погибли Траубенберг, атаман Тамбовцев, ряд старшин, Дурново тяжело ранили. Восставшие разгромили старшинские дома и уничтожили делопроизводство комиссии.

14 января по приговору войскового круга казнили еще некоторых старшин. Восставшие конфискуют деньги, оружие, сено у богатых казаков, отпускают на волю крепостных казаков. А в казаки записывают немало работных людей и других жителей неказацкого происхождения. На командные старшинские должности в форпосты по нижнему Яику назначают представителей «непослушной стороны».

Казаки-повстанцы направили в Петербург челобитную императрице, доказывая, что во всем происшедшем виноваты Траубенберг и яицкая старшина, а они только оборонялись. А в конце мая власти послали из Оренбурга в Яицкий городок войска генерала Фреймана. Назревала серьезная угроза. На круге 28 мая многие казаки предлагали дать вооруженный отпор Фрейману, а затем, если они одержат верх, всем казачьим войскам идти в Россию, «захватя все воинское оружие», и «возмутить помещичьих людей на побег и принимать их в свое войско». Таким образом, яицкие повстанцы, среди которых было немало будущих пугачевцев, планировали сделать то же самое, что поставили своей целью в следующем году Е.И. Пугачев и его сподвижники.

Между тем правительственные войска приближались. 3 июня у реки Ембулатовки превосходящие силы заставили казаков отступить. Этому способствовала измена «согласной стороны», старшин. 8 июня каратели вступили в городок. Начались аресты и расправы. Войсковой круг и войсковую канцелярию ликвидировали.

После следствия 85 казаков, наиболее активно проявивших себя в январском восстании, жестоко наказали и сослали в Сибирь. На остальных повстанцев наложили огромный штраф. Им запретили выезд из города, в их дома поставили солдат для присмотра.

Но казаки не смирились, а только на время притихли. Они готовились к новому восстанию, чтобы отомстить своим недругам, виновным в их мучениях и страданиях, и осуществить те еще не совсем ясные и отчетливые планы, о которых говорили многие из них на майском круге в Яицком городке. Новое выступление начинается в следующем году.