Поражения под Оренбургом и Уфой вовсе не означали победы лагеря феодалов. Лишь несколько затихнув на короткое время, Крестьянская война разгоралась с новой силой, только перемещался главный ее очаг.
С отрядом в 500 казаков, работных людей и заводских крестьян, башкир и татар Пугачев ушел на Урал. Начался второй этап восстания. Пугачев не терял присутствия духа. Он говорил: «Народу у меня, как песку, и я знаю, что вся чернь меня с радостью примет». Движение отнюдь не было разгромлено. В Оренбургском крае действовали калмыки; Салават Юлаев с 3 тыс. башкир шел на помощь к Пугачеву; Белобородов занял Саткинский завод. На новом этапе базой восстания становятся заводы Южного Урала и Башкирия. Народ поддерживал повстанцев.
В первой половине апреля Пугачев пришел на Вознесенский завод, откуда двинулся на Авзяно-Петровский завод, где к нему присоединилось 400 заводских работных людей. Они составили отдельный полк. Так начался поход Главной армии по Уралу. Около трех недель Пугачев оставался на Белорецком заводе. На Белорецком заводе в Авзянский полк влились еще 300 человек заводских крестьян. Во главе полка был поставлен заводской крестьянин Дорофей Загуменнов. На заводах Южного Урала Пугачев развернул кипучую деятельность. Снова заработала Государственная военная коллегия, секретарями которой были назначены Исетский казак Иван Шундеев и «заводский работник» Григорий Туманов. Большую помощь оказывал Пугачеву Кинзя Арсланов. Башкирские старшины и заводские приказчики отовсюду посылали Пугачеву вооруженных людей. Вскоре Главная армия восставших, стоившая на Белорецком заводе, выросла до 2 тыс. русских и башкир. Пугачев собирал силы. Еще 4 апреля Белобородов, стоявший на Саткинском заводе, получил от Пугачева приказ собрать отряд из русских, башкир и марийцев. 2 мая Пугачев ушел из Белорецкого завода и направился к Магнитной, куда приказал явиться и Белобородову. 6 мая, не имея ни одной пушки, Пугачев с четырехтысячным войском штурмом овладел Магнитной. Пугачев сражался в первых рядах и получил ранение картечью в правую руку. Исетские казаки и солдаты, составлявшие гарнизон Магнитной, перешли на его сторону.
Вслед за Пугачевым на Урал двинулся отряд казаков под предводительством А. Овчинникова (прикрывавший отход Пугачева от Татищевой крепости) и отряд Перфильева (отошедший от Яицкого городка после захвата его правительственными войсками). Потерпев поражение от войск генерала Мансурова 15 апреля на реке Быковке между Генварцовским и Рубежским форпостами, отряды Овчинникова и Перфильева, непрерывно пополняемые заводскими крестьянами, подошли к Кананикольскому и Вознесенскому заводам. 7 мая Перфильев и Овчинников пришли в Магнитную с отрядом в 500 казаков и заводских крестьян.
На этом этапе Крестьянской войны базами и опорными пунктами восставших стали уральские заводы. На Симском заводе находились башкиры Салавата Юлаева. Саткинский завод стал базой Белобородова, на Кыштымских и Каслинских заводах находились отряды Грязнова и Туманова. Многочисленные отряды восставших занимали Троицкий, Воскресенский и другие заводы.
Численность Главного войска Пугачева достигла 5 тыс. человек. Пугачев не собирался оставаться на заводах, занятых Главным войском и другими отрядами. Его целью являлся Челябинск, который находился в руках восставших. Челябинск посылал гонцов к Пугачеву, они, возвращаясь, сообщали, что «государь» «следует с толпою к Челябе». Путь Пугачева лежал через Вознесенский, Авзяно-Петровский и Белорецкий заводы, находившиеся на дороге к Челябинску. В Главном войске Пугачева продолжала свою деятельность Военная коллегия, повытчиком которой стал Григорий Туманов, а секретарем Шундеев. Василий Михайловский принимал меры для обеспечения войска восставших провиантом и фуражом на всем его пути к Челябинску.
Пугачев спешил к Челябинску еще и потому, что на заводах, занятых восставшими, не оказалось ни пушек, ни достаточного количества боеприпасов. Они были очень слабо укреплены и долго сопротивляться регулярным войскам не могли. Пугачев отдавал приказы с требованием собрать в его войско «многочисленное число человек», поставлять провиант и фураж, но он не столько рассчитывал на усиление своего войска в пути, сколько на Челябинск. Но вскоре Григорий Туманов привез Пугачеву весть о поражении восставших 10 апреля и о падении Челябинска. Пугачев меняет маршрут.
Теперь все надежды Пугачев возлагал на отряд Белобородова, стоявший на Саткинском заводе. Но Белобородова связывала его договоренность с Салаватом Юлаевым об обороне Симского завода, а также необходимость руководства действиями восставших южнее Екатеринбурга.
Положение усугублялось тем, что некоторые башкирские старшины после поражения повстанцев под Оренбургом и Уфой колебались, другие открыто перешли на сторону правительства. И только в мае начался новый подъем движения в Башкирии. Энергично действовал Салават Юлаев. По его приказу Бахтиар Канкаев набирал людей в свой отряд. Салават Юлаев занял Симский завод (поставленный заводчиком Твердышевым на земле его отца Юлая Азналина), затем овладел Катав-Ивановским и Юрезанским заводами. Салават Юлаев уничтожил на Симском заводе только имущество заводчика Твердышева, все остальное башкиры не тронули. И Салават Юлаев, и его отец стремились установить добрые отношения с жителями, не допускать национальной розни между русскими и башкирами. Отряд Салавата Юлаева насчитывал около 3 тыс. башкир и работных людей Симского завода. 8 мая войска Михельсона нанесли поражение Салавату Юлаеву, и 23 мая он вынужден был покинуть Симский завод, перед уходом предав его огню.
Кроме отряда Салавата Юлаева в Башкирии весной 1774 г. действовали отряды Канзафара Усаева и Караная Муратова.
В первом периоде Крестьянской войны Южный Урал, освобожденный от правительственных войск, являлся базой восставших. Теперь, весной 1774 г., в близлежащих к заводам районах действовали многочисленные Воинские части генералов Фреймана и Деколонга, подполковника Михельсона и др. Именно поэтому заводы уже не представляли собой надежной опоры для пугачевцев. Будучи не в состоянии удержать за собой заводы и опасаясь, что они будут использованы регулярными царскими войсками и властями как опорные пункты в борьбе с восставшими, Пугачев, покидая заводы, сжигал их и уводил их жителей. Так было на Авзяно-Петровском, Белорецком, Вознесенском, Воскресенском и других заводах. Башкиры, на землях которых заводчики построили эти предприятия, видели в них своих заклятых врагов. Башкиры жгли заводы и делали это тем охотнее, что сам «Петр Федорович» приказывал заводы «до пошвы выжечь».
Пугачев пытался восстановить связи с казахами, писал Аблей-хану, стремился привлечь на свою сторону откочевавших в далекую Джунгарию калмыков.
Из Магнитной через посланцев-казахов Пугачев приказал «киргизцам» (казахам) все «крепости разорить, ничего не опасаясь». Овладев Губерлинской крепостью, казахи разорили ее, затем напали на Таналыцкую и Орскую крепости, Каленовский и Кашяницкий и другие форпосты. Действия рядовых казахов заставили казахскую верхушку — Нуралы-хана и Айчувак-султана — откочевывать под защиту царских властей. Властям они писали, что «своевольные» казахи «вам и мне злодеи».
Силы восставших быстро росли. Выйдя из Магнитной, обойдя Верхне-Яицкую крепость, где стояли войска Деколонга, 8 мая вечером Пугачев двинулся по Оренбургской укрепленной линии. За 10 дней восставшие овладели Карагайской, Петропавловской, Степной и Троицкой крепостями. В отряды Пугачева вливались казаки и солдаты. Повстанцы забирали пушки, порох, провиант, деньги. Чтобы затруднить преследование, они жгли крепости, разрушали мосты и запруды. 21 мая под Троицкой крепостью войска Деколонга разбили 8-тысячную Главную армию Пугачева. Погибла артиллерия, попали в плен Шундеев и Туманов. Новым секретарем Государственной военной коллегии Пугачев назначил Алексея Дубровского (Трофимова). Главная армия Пугачева была плохо вооружена: в желающих «служить государю» не было недостатка, но только исетские казаки были хорошо вооружены, заводские крестьяне имели лишь холодное оружие; пушек было мало, да и те часто становились добычей врага. Овладев Чебаркульской крепостью, Саткинским и Златоустовским заводами, Пугачев сжег их. Стараясь оторваться от царских войск, Пугачев шел быстро. Долгое время (с апреля) сведения о нем у правительства были самые неопределенные.
Михельсон упорно и неотступно шел по пятам Пугачева. Догнав у деревни Лягушиной повстанцев, Михельсон разбил несколько отрядов Пугачева. Через несколько дней в деревне Киги к Главной армии восставших присоединился 3-тысячный отряд башкир во главе с Салаватом Юлаевым, выдержавшим уже не один бой с Михельсоном. Пожаловав Салавата Юлаева чипом бригадира, а отца его Юлая Азналина назначив «главным атаманом над всеми жителями Сибирской дороги», Пугачев двинулся к Красноуфимску. По всей Башкирии распространялись манифесты, обещавшие всем «свободную вольность», освобождение от податей и «великих тягостей», от крепостной зависимости, призывавшие истреблять «бояр и зависцов несытого богатства», набирать «достаточное число войск», которые должны смело и решительно действовать «противу злодейских партий», как именовали восставшие правительственные войска, награждая их тем же эпитетом, каким в крепостническом лагере называли отряды восставших.
Манифесты и указы, составленные в Государственной военной коллегии Иваном Твороговым, секретарем Алексеем Дубровским и повытчиком заводским крестьянином Герасимом Степановым, направлялись «главному полковнику» «над мещеряками» Канзафару Усаеву, башкирскому старшине Магдею Менарову, марийскому старшине Юкею Егорову и др. Пугачев призывал их народу «напрасно никаких бед не чинить», не допускать насилия, не облагать налогами, беречь и охранять собственность простых людей, собирать армию, а уж если кто-нибудь окажется «в противлении и ослушании», не пойдет на службу к «государю» или окажется повинным «в худых поступках», тех не жалеть, поступать с ними как с изменниками.
Восстание продолжало нарастать, охватывая все новые и новые районы Прикамья. В Пермском крае, в районе Юговских заводов, Осы, Тулвы, действовало несколько крупных повстанческих отрядов: Ивана Тарасова, Степана Кузнецова, Семена Волкова. В этих отрядах сражались плечом к плечу русские крестьяне и работные люди, башкиры и мищари. Они наносили сильные удары по правительственным войскам. Отряды Салавата Юлаева и мищарского полковника Бахтиара Канкаева 4 июня овладели Бирском. 11 июня под Красноуфимском Белобородов разбил, вынудил отступить правительственные войска под командованием подполковника Попова и овладел городом. Но за Главной армией неотступно и упорно следовал Михельсон, нанося ей один за другим чувствительные удары. Пугачев терял артиллерию, оставляя на поле сражения много убитых, немало восставших оказывалось в плену у Михельсона.
Однако размах Крестьянской войны в Прикамье расстроил планы командования правительственных войск. Михельсон потерял след самого Пугачева и повернул к Уфе. Главная армия оторвалась от противника и двинулась к Осе. Численность войска Пугачева доходила до 9 тыс. человек. 18 июня Пугачев подошел к Осе. Он обратился к осажденным с манифестом, но, видя, что увещевания не помогают, приказал начать штурм города. Неоднократные приступы прошли неудачно. В бою были ранены Белобородов и Салават Юлаев, отпущенный Пугачевым для излечения в Башкирию. Казаки и башкиры, гарцевавшие у стен Осы, призывали открыть ворота крепости и тем самым избежать кровопролития. Наконец это подействовало, чему способствовала и новая попытка овладеть крепостью. Пз Осы в стан Пугачева явился направленный властями старик — отставной сержант, который когда-то видел в лицо государя Петра III. Пугачев решил воспользоваться случаем, чтобы укрепить свой авторитет «подлинного императора». Он переоделся в простое казачье платье и встал в одну шеренгу с другими казаками. Привели старика. Отставной сержант стал обходить выстроившихся казаков, внимательно вглядываясь в каждого. Дошла очередь и до Пугачева. Находчивость Пугачева помогла ему. «Што, старик, узнал ли ты меня?» — спросил он. «Бог знает, — отвечал старик. — Как теперь признаешь! В то время был ты помоложе и без бороды, а теперь в бороде и постарел». Пугачев не отступал: «Смотри, дедушка, хорошенько, узнавай, коли помнишь!» Старик долго глядел на него и наконец произнес: «Мне-де кажется, што вы походите на государя». Тогда, облегченно вздохнув, Пугачев сказал старому сержанту: «Ну так смотри ж, дедушка! Поди, скажи своим-то, чтоб не противились мне, а то я всех предам смерти». Старик явился на следующий день и заявил во всеуслышание: «Теперь я узнаю, што ты подлинна наш надиожа-государь».
21 июня Оса сдалась без боя, а майора Скрипицына, командовавшего гарнизоном, Пугачев назначил «главным командиром»*. Дорога на Казань была открыта, и 5-тысячная Главная армия Пугачева лавиной двинулась на запад.
22 июня Главная армия стояла уже на берегу Камы у Рождественского завода. Пугачев еще 19 июня ездил к Каме, для того чтобы найти место переправы. По его приказу через болота настилали гати, чинили мосты и дороги, а жители села Сундырь получили распоряжение готовить лодки и плоты для переправы войск повстанцев через Волгу.
Восставшие шли на Казань. Пугачев использовал и отрыв своих войск от регулярных команд Михельсона, сдерживаемых отрядами восставших башкир, и ошибку правительства, перебросившего регулярные войска в Башкирию и на Урал и обнажившего Казань, и поддержку Главной армии народом, что обеспечивало постоянное ее пополнение. 23 июня заводские крестьяне переправили войска «государя» на другой берег Камы.
Вместе с Пугачевым шел на Казань прославившийся своими действиями в Пермском крае один из выдающихся предводителей Крестьянской войны — Иван Белобородов. Пугачев сумел сохранить и провести сквозь суровые испытания закалившееся ядро своего войска. Оно непрерывно пополнялось башкирами, крестьянами, мастеровыми, работными людьми. Некоторые из них «сначала были к возмущению первые», а многие «в зимнее время в народе составляли смятение», не раз поднимали оружие против заводчиков и приказчиков, были «в бегах» во время карательных экспедиций, бежали в мае к самому Пугачеву, в первых рядах с башкирами «обирал и домы» господские и приказчичьи, бились за Осу и вошли в нее с победой, а затем уже двинулись с Пугачевым под Казань.
Переправившись вместе с Главной повстанческой армией через Каму, Пугачев держал направление на Казань, но, пройдя несколько верст, свернул в сторону Воткинского и Ижевского заводов, так как понимал, что, поскольку они находятся в руках правительства, их нельзя оставлять у себя в тылу.
Узнав о приближении повстанческой армии, купцы и заводские чиновники спешно покинули заводы. Заводские власти создавали отряды для борьбы с восставшими. Но Пугачев сумел их опередить. 24 июня армия восставших показалась на дороге к Воткинскому заводу. Встречали Пугачева все бывшие в этот день на заводе крестьяне и мастеровые. Завод подожгли, и в огне сгорели здания, конторы, церкви. Вскоре вся армия восставших во главе с Пугачевым появилась у Ижевского завода. 27 июня восставших встретили звоном колоколов, и весь народ — крестьяне, работные люди и даже духовенство с крестом и иконами — приветствовали Пугачева.
Взятие Воткинского и Ижевского заводов обеспечивало Пугачеву беспрепятственное движение к Казани и значительно укрепило армию восставших.
Успешное движение Главной армии восставших к Казани во многом было предопределено повстанческим движением в Казанском крае, которое началось задолго до прихода в этот район Пугачева. Восстание крестьян Казанского края, разгоревшееся зимой 1773/74 г., в марте—апреле было жестоко подавлено карателями. Но вскоре в связи с первыми известиями об успехах Пугачева в Башкирии и на уральских заводах и в еще большей степени при вступлении самого Пугачева на территорию Казанского края оно снова разгорелось.
В армии восставших было много приписных к уральским заводам крестьян — выходцев из Казанского края. От них-то сюда и проникали слухи о новых успехах Пугачева. Крестьяне тайно собирались на сходки и обсуждали эти известия. Наибольшую активность проявляли работные люди, приписанные к заводам, помещичьи крестьяне и крестьянство нерусских национальностей, которое испытывало классовый, национальный и религиозный гнет. В Казанском крае действовал отряд удмурта Чупаша, мещеряка Бахтиара Канкаева, татарина Мясогута Гумерова и др.
Крестьянство с нетерпением ждало прихода войск Пугачева, чтобы с их помощью навсегда разделаться с крепостниками. Переправа Пугачева через Каму привела к повсеместному массовому восстанию в Казанском крае. Сюда прибыли люди Пугачева с его манифестами и указами.
Здесь энергично действовали пугачевские полковники Дорофей Загуменнов, Григорий Филинков, атаманы Андрей Носков, Федор Калабин (Шмота) и Карп Степанов (по прозвищу Карась) — активный участник и руководитель восстания приписных крестьян Авзяно-Петровского завода еще в 1761—1762 гг.
Крестьянское восстание в Казанском крае принимало характер, все более и более грозный для помещиков, заводчиков и царских властей. Крестьяне уничтожали помещичьи усадьбы, расправлялись с помещиками, старостами и приказчиками, пытаясь таким образом избавиться от крепостной зависимости, обрести свободу и получить землю. Чем ближе Пугачев подходил к Казани, тем быстрее росла его повстанческая армия. Отовсюду спешили к нему или его посланцам на конях и пешком приписные к заводам, помещичьи, экономические, ясачные и государственные крестьяне, русские и нерусские: татары, марийцы, удмурты. Они уже знали: Пугачев идет на Казань — центр эксплуатации и порабощения народов Заволжья и Прикамья, оплот заводчиков и помещиков.
Войска повстанцев взяли Трехсвятское (Елабугу), Сарапул, Агрыз, Заинск, Мензелинск, Мамадыш. Пугачева всюду встречали колокольным звоном, хлебом-солью. Если под Осой у Пугачева было около 5 тыс. человек, то на пути от Осы до Казани к нему «пристало татар и русских мужиков до семи тысяч человек». В сражениях у села Новокрещенского и под Казанью Пугачев разбил правительственные войска. Новый главнокомандующий войсками, действовавшими против Пугачева, Ф.Ф. Щербатов, сменивший умершего в апреле Бибикова, пытался сконцентрировать свои силы в одном месте и преградить восставшим путь на Казань. Отряды Голицына, Попова, Жолобова, Обернибесова, Гагрина и Михельсона спешили к Казани. Но восставшие башкиры своими действиями отвлекали правительственные войска от решения главной задачи, и даже энергичный Михельсон был задержан военными действиями башкир. Несколько дней Михельсон не имел никаких сведений о Пугачеве и переправился через Каму только 3 июля.
Казань являлась большим, многолюдным городом, важным административным центром. В городе царила паника. Дворянство разбегалось, а оставшиеся в городе дворяне, чиновники, духовенство и купцы лихорадочно готовились к обороне. Гарнизон Казани насчитывал около 2 тыс. человек и имел многочисленную артиллерию, но 6 тыс. вооруженных жителей Казани и ее окрестностей должны были усилить гарнизон. Под ружье встани дворяне, чиновники, купцы и даже гимназисты. Догнали окрестных татар и чувашей. Но не все это воинство было надежным. Не приходится говорить о дворовых, ремесленниках, мастеровых, с нетерпением ожидавших прихода пугачевцев.
Оборону Казани возглавил П.С. Потемкин. Возводились полевые укрепления, земляные батареи, ретраншементы, ставились рогатки. Оборонительные сооружения разделили на три части. Каждому указали место, Где он должен был стоять в случае нападения.
Тем временем Главная армия Пугачева, насчитывавшая уже около 20 тыс. человек при 12 орудиях, подходила к Казани. 10 июля пугачевцы разбили высланный против них отряд правительственных войск под командованием Толстого. Утром 11 июля Пугачев уже стоял лагерем у Троицкой мельницы, в 7 верстах от города. Вечером он отправил в Казань три своих манифеста, требуя покориться. Сам Пугачев с 50 казаками объехал город и осмотрел его укрепления. 12 июля он собрал совет, на котором присутствовали Белобородов, Перфильев, Идыр Баймеков, Чумаков, Творогов, Давилин и Леонтьев. На совете обсуждался план штурма и плавны действия Главной армии в дальнейшем. После взятия Казани Пугачев намеревался «пройти в Москву и тамо воцариться и овладеть всем Российским государством».
Пройдя Арское поле, где был разбит пугачевский лагерь, восставшие ринулись на Казань одновременно несколькими колоннами, которыми командовали Лугарев, Овчинников, Белобородов и Минеев. Главные силы пугачевцев двинулись на приступ от Арского поля. Отряд под командованием пугачевского полковника Минеева шел на штурм Казани на правом фланге, а на левом фланге боевыми действиями восставших руководил Белобородов. Использовав возы с сеном и соломой, пугачевцы вначале овладели двумя батареями, прорвались через рогатки, потом в нескольких местах подожгли форштадт, через овраги и сады ворвались в город и овладели им.
Восставшие с разных сторон хлынули в город, опрокидывая, преследуя, забирая в плен тех, кто не успел укрыться в крепости. Несмотря на то что повстанцы были плохо вооружены, они сумели быстро овладеть Казанью. Это была их самая значительная победа за весь период Крестьянской войны 1773—1775 гг., и одержана она была потому, что пугачевцы использовали наступательную тактику, проявили находчивость и военную смекалку.
Важным фактором, повлиявшим на темпы овладения повстанцами Казанью, было то, что городские низы оказали им большую поддержку. Как только первое укрепление Казани оказалось в руках повстанцев, дворовые, ремесленники, мастеровые, с нетерпением ожидавшие прихода Пугачева, присоединились к восставшим. В церкви Покрова пресвятой богородицы был отслужен молебен о победе «государя». Полностью овладев городом, казанцы вместе с армией Пугачева начали расправляться с администрацией и знатью. На сторону пугачевцев перешла часть солдат, татары и чуваши.
Но крепость взять не удалось. В Казанском кремле укрылись войска, чиновники, помещики, духовенство, купцы. Город горел. Огонь приближался к кремлю. Загорелись и деревянные дома крепости. Пугачев и Минеев били из пушек, установленных в Гостином дворе и Покровском монастыре, по крепости перекрестным огнем. Положение укрывшихся в крепости, казалось, было безнадежным. Вот-вот должен был пасть и этот опорный пункт правительства в Казанском крае. Но в разгар боя за овладение крепостью Пугачев получил сообщение о приближении к городу отряда правительственных войск под командованием подполковника Михельсона.
Штурм крепости был отложен. По приказу Пугачева восставшие вышли из города через Арское поле, остановились в 7 верстах от Казани, у села Царицына, и стали готовиться к бою. Разыгралось кровопролитное пятичасовое сражение. Упорство и отвага восставших вначале поколебали ряды карателей, но в конечном итоге хорошо вооруженные царские войска, имевшие большой военный опыт, взяли верх. Потеряв 800 человек убитыми и 373 пленными, Пугачев отошел на реку Казанку и стал на поле в 20 верстах от Казани. Пополнив свое войско окрестными крестьянами и доведя его численность до 25 тыс. человек, 15 июля Пугачев вновь двинулся на Казань, по словам Михельсона, «с таким отчаянием, коего только в лутчих войсках найти надеялся». Но на Арском поле восставшие снова потерпели неудачу. Несмотря на численное превосходство пугачевцев, силы были неравны. Правительственные войска были хорошо вооружены и имели опытных военачальников. В армии Пугачева только часть заводских крестьян, казаков и башкир имели ружья, а большинство были вооружены пиками, саблями и дубинами. Кроме того, у восставших не было воинской дисциплины, так как их армия росла так быстро, что Пугачев не имел времени заняться обучением крестьян.
Потери восставших были очень велики и составляли убитыми и пленными свыше 7 тыс. человек. В плен попали Иван Белобородов и Федор Минеев. Пугачевцы потеряли пушки, зарядные ящики, знамена.
Во время боевых действий в Казани на одной из улиц города среди выпущенных из тюрьмы колодников Пугачев встретил свою семью: жену Софью и детей — Трофима, Аграфену и Христину. Трофим крикнул: «Матушка! Смотри, батюшка ездит!» Пугачев приказал посадить их на телегу и сказал, что это семья его друга казака Пугачева, замученного за него в тюрьме.
После поражения под Казанью Пугачев двинулся по Волге.
Примечания
*. За измену и попытку выдать властям планы Пугачева Скрипицына повесили.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |