Введение

«Капитанская дочка» — вершинное произведение пушкинской художественной прозы — была написана сто сорок лет тому назад, в тридцатые годы прошлого столетия, в эпоху мрачного николаевского царствования, за четверть века до отмены крепостного права. Стоит лишь мысленно представить себе те всеобъемлющие перемены, которые произошли за эти минувшие полтора столетия, как становится ощутимой «дистанция огромного размера», отделяющая нас, современников космической эры, от пушкинской неторопливой эпохи. Чем стремительнее с каждым годом общественный и научный прогресс, тем труднее становится постигать в полной мере «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой» времен восстания Пугачева — ведь между грозной крестьянской войной 1773—1775 годов и нашей современностью пролегло два столетия бурных исторических событий. Пушкин застал еще в живых некоторых очевидцев пугачевского движения, да и вся социальная структура общества оставалась при нем по существу прежней. Различные административные реформы, большинство из которых падает на царствование Александра I, не изменили социальной крепостнической сути царской России. По-прежнему остался неизменным политический строй страны, лишенной гражданских прав. Недаром призрак новой пугачевщины витал над николаевской Россией. Если бы «Капитанскую дочку» начали изучать в те годы, то вряд ли понадобился бы подробный комментарий: его заменяла сама жизнь, повторявшая в основных чертах социальные конфликты пугачевского движения. Иначе обстоит дело в наши дни, когда коренным образом изменился общественный строй, когда технические новшества и лексикон индустриального века ближе и яснее нам, нежели Табель о рангах и многие другие реалии, безвозвратно канувшие в прошлое. Язык наш также оказался подвластен переменам. Пушкин не злоупотреблял архаизмами. Однако в тексте его исторической повести мы встречаем много устаревших слов. Кроме того, некоторые слова и выражения, не перейдя в разряд архаизмов, изменили свой смысл, приобрели другие смысловые оттенки. Теперь многие страницы «Капитанской дочки» трудно понять без подробного общественно-исторического, бытового, лексического и литературоведческого комментария.

Заканчивая первую главу «Евгения Онегина», Пушкин писал:

Иди же к невским берегам,
Новорожденное творенье,
И заслужи мне славы дань:
Кривые толки, шум и брань!

Не избежала подобной участи и «Капитанская дочка». Не сразу пришло к ней всеобщее признание; но чем дальше шло время, тем неоспоримее становилось мнение о художественном совершенстве исторической повести Пушкина. Но сколь различные идейные и художественные совершенства находили в ней! За протекшие полтора столетия «Капитанская дочка» стала неотъемлемой частью русской культуры не только сама по себе, но и по той роли, которую ей суждено было сыграть в напряженной литературно-общественной борьбе последующих эпох. Для понимания «Капитанской дочки» сегодня необходимо хотя бы в общих чертах представить значение этого произведения в истории русской общественной мысли.

Авторы настоящей книги не претендуют на полное освещение всех вопросов, связанных с комментированием, интерпретацией исторической повести Пушкина и ее интенсивной жизни в общественном сознании последующих поколений, на решение всех спорных моментов, которые возникают при внимательном изучении «Капитанской дочки». Они сочтут свою задачу выполненной, если их работа введет читателя в сложный мир изучения «Капитанской дочки», предоставит ему достаточно полный комментарий, включающий в себя по мере необходимости элементы интерпретации, продемонстрирует различные точки зрения на историю создания этого произведения и даст возможность не догматического, а творческого восприятия исторической повести Пушкина.

Особо следует отметить значение «Капитанской дочки» в творчестве Пушкина 1830-х годов. В работах советских литературоведов не раз исследовалась взаимосвязь «Капитанской дочки» с «Историей Пугачева», отмечалась генетическая связь этих двух произведений при одновременном выявлении их существенных отличий, вызванных тем, что художественно-образное видение и постижение мира принципиально отлично от научно-исторического восприятия жизненных процессов; художественная проза подчинена иным законам структурного развития, чем научная, природа ее возникновения и становления принципиально иная.

Однако связь «Капитанской дочки» с творчеством Пушкина значительно шире и отнюдь не ограничивается «Историей Пугачева». Речь идет о целом комплексе исторических и социальных проблем, которые нашли отражение в различных произведениях Пушкина и его литературных соратников. «Философическое письмо» П.Я. Чаадаева, статья И.В. Киреевского «Девятнадцатый век», монография П.А. Вяземского «Биографические и литературные записки о Денисе Ивановиче Фонвизине» с рукописными пометами на ней Пушкина и Александра Тургенева, стихотворение Пушкина «Клеветникам России», записные книжки Вяземского, письма В.А. Жуковского Николаю I и Бенкендорфу о запрещении журнала «Европеец», записки Дениса Давыдова о польских событиях 1830—1831 годов, дневники А.И. Тургенева — таковы наиболее существенные документы, помогающие нам воскресить атмосферу идейных споров, в которой возник замысел «Капитанской дочки» и создавалась повесть. Вспомним дату, поставленную Пушкиным в заключение «издательского» послесловия — 19 октября 1836 года; этим же числом помечены черновик неотправленного письма Пушкина к Чаадаеву о «Философическом письме» и последнее из стихотворений Пушкина, посвященное Лицею. Известно, что 19 октября — день лицейской годовщины — был особым днем в календаре Пушкина. Это был день размышлений о собственной судьбе, о судьбе своих сверстников и о судьбах России. Полемика Пушкина с Чаадаевым об историческом прошлом родины, воспоминания о светлых лицейских годах — и тем же днем датирована последняя страница «Капитанской дочки». Это знаменательное совпадение позволяет говорить о том, что «Капитанская дочка» писалась и завершалась в неразрывной связи с философско-историческими и социологическими раздумьями Пушкина и должна рассматриваться с учетом этой сложной проблематики. Авторы комментария попытались по мере возможности выявить связь «Капитанской дочки» с историческими и социальными размышлениями Пушкина в 1830-е годы.

За помощь, оказанную им в работе, авторы благодарят Г.П. Макогоненко, В.А. Западова, Н.Н. Петрунину и О.В. Миллер.

Список условных сокращений

Азадовский — Азадовский М. Литература и фольклор. Л., ГИХЛ, 1938.

Белинский — Белинский В.Г. Полн. собр. соч. Т. I—XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953—1959.

Блинова — Блинова Е.М. Устное народное творчество в произведениях Пушкина о Пугачеве и фольклор южного Урала. — В кн.: А.С. Пушкин. Капитанская дочка. История Пугачева. Челябинск, Обл. изд-во, 1937.

Благой — Благой Д. Мастерство Пушкина. М., «Сов. писатель», 1955.

Блюменфельд — Блюменфельд В. Художнические элементы в «Истории Пугачева» Пушкина. — «Вопросы литературы», 1968, № 1.

Гоголь — Гоголь Н.В. Полн. собр. соч. Т. I—XIV. М.—Л., Изд-во АН СССР, 1937—1952.

Измайлов — Измайлов Н.В. Оренбургские материалы Пушкина для «Истории Пугачева» и «Капитанской дочки». — В кн.: Измайлов Н.В. Очерки творчества Пушкина. Л., «Наука», 1975.

Лит. памятники — А.С. Пушкин. «Капитанская дочка». Издание подготовил Ю.Г. Оксман. М., «Наука», 1964.

Непомнящий — Непомнящий В. К творческой эволюции Пушкина в 30-е годы. — «Вопросы литературы», 1973, № 11.

Новонайденный автограф Пушкина — Новонайденный автограф Пушкина. Заметки на рукописи книги П.А. Вяземского «Биографические и литературные записки о Денисе Ивановиче Фонвизине». Подготовка текста, статья и комментарий В.Э. Вацуро и М.И. Гиллельсона. М.—Л., «Наука», 1968.

Петров — Петров С.М. Исторический роман А.С. Пушкина. М., Изд-во АН СССР, 1953.

Петрунина — Петрунина Н.Н. У истоков «Капитанской дочки». — В кн.: Петрунина Н.Н., Фридлендер Г.М. Над страницами Пушкина. Л., «Наука», 1974.

Площук — Площук Г.И. Царь или не царь (К вопросу о народных преданиях о Пугачеве). — Учен. зап. ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1970. Филолог. сборник, т. 460.

Пушкин — Пушкин А.С. Полн. собр. соч. Т. 1—17. М.—Л., Изд-во АН СССР, 1937—1959.

А.С. Пушкин в воспоминаниях... — А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. Т. 1—2. М., «Худож. лит.», 1974.

Пушкин. Итоги и проблемы изучения — Пушкин. Итоги и проблемы изучения. М.—Л., «Наука», 1966. Цветаева — Марина Цветаева. Мой Пушкин. М., «Сов. писатель», 1967.

Чернышевский — Чернышевский Н.Г. Полн. собр. соч. Т. I—XVI. М., Гослитиздат, 1939—1953.

Чистов — Чистов К.В. Русские народные социально-утопические легенды. М., «Наука», 1967.

Шкловский — Виктор Шкловский. Заметки о прозе русских классиков. Изд. 2-е. М., «Сов. писатель», 1955.