«Капитанская дочка» — последнее произведение Пушкина, крупнейшее явление его прозы — изучается в VII классе.
Место «Капитанской дочки» в программе литературы VII класса вполне оправдано. В самом деле, какое из произведений Пушкина можно взять на седьмом году обучения? Обо всех мы можем сказать: «Нет, преждевременно!» Есть учителя, считающие, что и изучение «Евгения Онегина» в VIII классе преждевременно. Но практика лучших словесников последних лет, в которой реализуются некоторые новые пути изучения художественного произведения (например, проблемный анализ) показывает, что «Евгений Онегин» у восьмиклассников находит отклик, воспринимается эстетически, заставляет размышлять над общими проблемами романа и его героями. Однако мы не можем не задумываться над тем, как учащиеся в предыдущих классах готовятся к изучению творчества Пушкина, таких его произведений, как «Евгений Онегин», «Медный всадник» и других (имеем в виду уроки и факультативные занятия).
Учащиеся с раннего детства знакомятся с Пушкиным-лириком не только в школе. Стихи Пушкина и романсы на тексты его стихов они слышат по радио, им посвящаются вечера и олимпиады, телевизионные передачи. Два раза в год — 10 февраля и 6 июня — пушкинские радиопрограммы и телепередачи носят особенно торжественный, всесоюзный характер. Все это делает имя поэта знакомым, близким массам школьников. Но, как показывают проверки, молодежь, несмотря на широкую пропаганду Пушкина, плохо знает тексты его стихотворений, мало запоминает их по своему желанию, выучивает только то, что задается в школе. Учащиеся с малых лет слышат и повторяют формулы: «Пушкин — великий русский поэт», «Пушкин — великий национальный поэт», но не подкрепленные знаниями, эти формулы часто звучат абстрактно в устах учащихся и старших классов. Дело школы — наполнить их живым, неумирающим содержанием.
Так, в VI и VII классах знания учащихся о творчестве Пушкина расширяются в результате изучения прозаических произведений. В процессе ознакомления в VII классе с «Историей Пугачева», с историей создания повести «Капитанская дочка», в ходе ее разбора, по существу, поднимается одна из важнейших тем: «Пушкин и история». Учащиеся узнают о творческом труде писателя, воссоздавшего прошлое своего народа, одну из его героических эпох, узнают о смелости великого художника слова, давшего исторически верную, выразительную картину народного восстания, в основе которого лежал непримиримый конфликт народа и правящих классов. Они впервые соприкасаются с проблемой подлинности и вымысла в историческом произведении, знакомятся с требованиями Пушкина к литературному языку и видят их осуществленными в его прозе.
«Капитанская дочка» может быть как юношеской книгой, так и книгой для зрелого и опытного читателя. Но как изощренный читатель, так и наивный, не может не откликнуться на то, что одухотворяет повесть: в жизни всегда есть место для высоких порывов души и для добра. Это прежде всего относится к главному герою повести — Емельяну Пугачеву.
Повесть посвящена, казалось бы, небольшому эпизоду в большой, полной бурных событий жизни предводителя народного восстания: нескольким встречам его с Гриневым. Эти встречи, хотя и освещенные заревом восстания, носят в большинстве своем личный, «домашний» характер. Но читатель с большим интересом прислушивается к разговорам без свидетелей столь различных собеседников.
Пушкинский Пугачев — человек, в душе которого живут буйные силы: огненный темперамент, яростная ненависть к врагам, неисчерпаемая энергия, властность, жестокость. Эти силы чувствуются в его словах, движениях, действиях, взгляде сверкающих глаз. Но облик Пугачева не был бы так притягателен, если бы Пушкин не открыл в нем и художественно не воплотил другую сторону его личности: доброту, доверчивость, откровенность, поэтичность, веселость. Эти свойства Пугачева выступают в Повести особенно ярко и делают его истинно пушкинским героем. «Тайна героев Пушкина — добрая тайна», — пишет Н.Я. Берковский в статье о прозе Пушкина 30-х годов1.
Встречаясь с образом Пугачева, учащиеся впервые приближаются к раскрытию одной из тайн пушкинского обаяния — обаяния гуманизма. Ведь другие герои «Капитанской дочки», люди неизмеримо меньших масштабов, также духовно цельны, их нравственные принципы не расходятся с их делами, они мужественны в суровых испытаниях, выпавших на их долю. В предисловии к своим запискам, в письме к внуку, не помещенному в окончательный текст, вспоминая свою и Марьи Ивановны молодость, Гринев говорит о необходимости для человека сохранить во всех труднейших жизненных испытаниях два прекрасных качества — доброту и благородство.
Действительно, герои повести словно соревнуются друг с другом в благородстве, они завоевывают счастье верностью в любви, ответственностью друг за друга, честностью, принципиальностью, стойкостью. В этом — высокое педагогическое содержание «Капитанской дочки», которое отражается в пословице, ставшей эпиграфом к повести: «Береги честь смолоду».
Таким образом, слова: «Пушкин — великий русский писатель», «Пушкин — великий русский поэт», «Пушкин — великий национальный поэт», слышимые учащимися с детства и произносимые подчас механически, постепенно наполняются конкретным содержанием. Пушкин предстает как огромная величина русской культуры, русской литературы; поэт, прозаик, создатель первого в России подлинно исторического произведения, историк, собиратель фольклора. Это явится прочной опорой при изучении Пушкина в VIII классе, когда речь пойдет о нем как об основоположнике русской литературы, зачинателе всех ее жанров и видов.
В методических работах по анализу художественного произведения в школе все более серьезно ставится вопрос о системе уроков. При изучении повести «Капитанская дочка» он не теряет своего значения. В повседневной практике и доныне разбор повести на первом этапе часто сводится к чтению и комментированию ее по главам. На втором этапе идет составление характеристик действующих лиц. Кончается разбор обычно сочинением. Как правило, это характеристика одного из героев по предварительно данному или коллективно составленному плану, в которой воспроизводится то, о чем говорилось на уроке. Такая последовательность уроков мешает сделать выразительными, выпуклыми самые значительные темы произведения, сосредоточиться на характерах героев в целом. Следуя такой «системе», мы плетемся за произведением, боясь упустить малейшее слово, и в то же время теряем главное: эстетическое воздействие произведения на ученика, без чего, разумеется, невозможно литературное развитие.
В статье, посвященной анализу повести, М.Н. Салтыкова приходит к выводу, что, устанавливая последовательность уроков по разбору повести, надо исходить из ее художественного своеобразия. «Это своеобразие, — пишет автор, — делает малоцелесообразным изучение «Капитанской дочки» по ходу развития действия, благодаря наличию в повести двух сюжетных линий»2. Нельзя не согласиться с этим выводом. М.Н. Салтыкова предлагает разбирать повесть «по циклам глав». Такая система уроков обладает преимуществом перед распространенным анализом по главам: учащиеся на уроке охватывают более обширную «площадь» текста, что дает значительные возможности для сопоставлений, обращений к уже изученному материалу. Работа с циклами глав позволяет увеличить удельный вес самостоятельной работы учащихся. В системе уроков М.Н. Салтыковой ценным также является организация домашних заданий, из которых большинство рассчитано на самостоятельную работу учащихся: учитель предлагает ребятам анализировать эпизоды и главы, еще не разобранные в классе. Результаты наблюдений учащихся над текстом по предварительно предложенным вопросам становятся органической частью следующего урока. Это держит учащихся в напряжении, делает их активными участниками урока. И все-таки система, предложенная М.Н. Салтыковой, исходит из ею же отвергнутого принципа «по ходу развития действия». Методист, вопреки своему желанию, находится во власти развития действия, т. е. идет по главам, что делает систему изучения повести уязвимой. В ряде уроков, планы которых предлагает М.Н. Салтыкова, нет ведущей, центральной темы. Это лишает урок необходимой монолитности, собранности, в особенности, когда стоит вопрос о характере героев. Например, к образу Пугачева учитель возвращается пять раз на разных этапах разбора, анализ образа вождя крестьянского восстания перебивается другими темами.
Г.К. Бочаров предлагает следующую последовательность изучения повести3:
1. Предварительное усвоение текста (с заранее предложенными вопросами).
2. Вступительные занятия. Историческое содержание повести и ее герои.
3. Изображение Пугачева.
4. Характеристика Гринева.
5. Второстепенные образы дворян — защитников крепостного строя. Маша Миронова, Савельич.
6. Идейное содержание и значение повести.
7. Разбор сочинений.
Данная система уроков содержит анализ основных компонентов повести как исторического произведения. Построение системы с этой точки зрения логично: на первом плане — образ Пугачева, который автор считает «ключом к пониманию идейного содержания повести». Но в целом система уроков построена как цепь изолированных друг от друга характеристик (сочинение тоже характеристика) и мало отражает художественное своеобразие повести как эстетического целого. К тому же имеются неточные формулировки тем. Пятое звено системы, например, дается под заголовком «Второстепенные образы дворян — защитников крепостного строя». Однако из рекомендаций к урокам, которые следуют дальше (гл. VI, стр. 49), видно, что речь идет не только об оренбургских чиновниках, но и о защитниках Белогорской крепости. Значит, в числе «дворян», «второстепенных героев» — и капитан Миронов. Между тем коменданту Белогорской крепости отводится важная роль. В повести лишь одна военная сцена — взятие пугачевцами Белогорской крепости (гл. VII). В этой сцене мы видим Пугачева в его исторически главной роли — предводителя восстания, и лицом к лицу с Пугачевым, в качестве его непримиримого врага, встает комендант Миронов. Конфликт двух противоборствующих сил в этой главе достигает наивысшей силы, и комендант Миронов представляет одну из этих сил. Следовательно, нельзя говорить о «второстепенности» этого героя произведения.
Положительным в статье Г.К. Бочарова является органическое слияние методики с литературоведческим анализом. В статье нет разделения на части «литературоведческую» и «методическую», как это иногда бывает, и как это, например, наблюдается в статье М.Н. Салтыковой. Внимание автора всецело сосредоточено на методике изучения повести. Изложение литературоведческого материала повернуто к школе. Несмотря на то, что в статье раскрыта лишь роль учителя, статья может оказать помощь словеснику и в настоящее время.
Один из возможных вариантов анализа повести дает К.П. Лахостский в книге «Пушкин в школе»4, в статье, посвященной анализу этого произведения в VIII классе.
После вступительной беседы (урок 1) методист предлагает следующую последовательность разбора повести:
Урок 2 — рассмотрение жанра и идейно-композиционной структуры повести в целом: развитие сюжета, система действующих лиц и их группировка, основная тема и главные проблемы повести.
Урок 3 — разбор образов Петра Гринева, Савельича и Швабрина.
Урок 4 — «изображение старинных людей» — четы Мироновых и Ивана Игнатьевича. Маша Миронова.
Урок 5 — изображение народного движения и образ Пугачева. Сопоставление с изображением дворянского лагеря. Отношение Пушкина к народному движению.
Урок 6 — обобщение наблюдений над художественной формой и языком романа, значение «Капитанской дочки» в общественно-политическом и историко-литературном плане.
Урок 7 — классное или домашнее сочинение.
В системе работы, предлагаемой К.П. Лахостским, особого внимания заслуживает второй урок, цель которого, как нам кажется, продиктована стремлением создать у учащихся целостное эстетическое впечатление от только что прочитанной повести. Такое построение урока погружает учащихся в мир произведения. От первого знакомства с произведением в сознании ребят остается рисунок целого, пусть еще несовершенный и туманный. Потом начинается вглядывание в повесть, в ее отдельные темы и образы; анализ становится гораздо плодотворнее оттого, что он ведется на фоне всего произведения.
После обзора всей повести К.П. Лахостский предлагает перейти к разбору образа Гринева, повествователя, что очень важно для понимания художественной специфики повести, ее идейного содержания. «Приступая к анализу образа Петра Гринева, главного действующего лица семейной хроники, следует прежде всего обратить внимание на особое место Гринева в произведении. Это не только одно из главных действующих лиц, но и «автор» записок, «повествователь», — пишет К.П. Лахостский (стр. 372). Таким образом, художественная специфика повести явилась источником для правильных методических решений.
Обращаясь к образам героев, автор напоминает учителю, что героя надо рассматривать в жизненных ситуациях, во всей сложности и противоречивости его душевного мира.
Интересно и то, что К.П. Лахостский предлагает темы сочинений, не употребляя термина «характеристика». Рекомендуемая им тема сочинения «Емельян Пугачев — вождь народного восстания» требует от ученика избирательности, так как надо писать не о личных отношениях Пугачева и Гринева, а проанализировать те строки повести и места из их диалога, в которых Пугачев предстает как военачальник, глава восстания, а это значительно труднее.
План работы, предложенный М.Г. Качуриным и М.А. Шнеерсон5, так же подчинен задаче изучения исторического произведения. Авторы не разрабатывают поурочного планирования, а определяют этапы разбора «Капитанской дочки». Дается план вводной беседы, рекомендуется ознакомление с первоначальным пониманием учащимися повести, намечаются основные вехи анализа ее текста:
1. Изображение в повести Пугачевского восстания. Образ Пугачева.
2. Изображение в повести картин быта и нравов дворян XVIII века. Семья Мироновых. Семья Гриневых. Савельич. Образ Петра Гринева. Образ Швабрина.
3. Итоговая беседа: значение повести «Капитанская дочка».
Мы видим, что движение тем направляет мысль учителя к созданию уроков, построенных на сопоставлении, например: «Семья Мироновых и Гриневых», «Гринев и Швабрин».
Своеобразие школьного анализа повести Пушкина, данного М.Г. Качуриным и М.А. Шнеерсон, — в максимальном сосредоточении внимания детей к языку произведения. Заставляя вчитываться в повествование, вслушиваться в речь действующих лиц, активизируя интерес к отдельным художественным деталям, к слову, учитель ведет учащихся к постижению характеров героев, к пониманию развивающихся в повести событий, ее сюжета.
Задача, поставленная авторами, — идти в изучении повести от слова к замыслу писателя, диктует и тематику сочинений, а именно: «Как раскрываются характеры «старинных людей» в их языке», «Роль фольклора (песни, сказки, пословицы, поговорки) в раскрытии образа Пугачева» и т. д. Сочинения такого типа нечасто практикуются в школе в последние годы, и напоминание о них весьма своевременно.
В интересной статье Г.И. Беленького «А.С. Пушкин. «Капитанская дочка»6 также поднимается вопрос о системе уроков по изучению повести. Анализ Г.И. Беленького ценен прежде всего тем, что он ведется со строгим учетом фигуры рассказчика — Петра Гринева. Говоря о рассказчике, Г.И. Беленький утверждает: «Гринев показан в развитии. Решающими в его духовном созревании были месяцы крестьянского мятежа и встречи с Пугачевым. Ни один человек (кроме Маши Мироновой) не сыграл такой роли в жизни Гринева, как Пугачев» (стр. 27). Однако с таким выводом можно согласиться лишь отчасти. Да, встречи с Пугачевым — ярчайшее воспоминание Гринева, удивительные страницы его жизни. Конечно, Пугачев сыграл огромную роль в судьбе Гринева, и Гринев был под обаянием его личности. Но все же встречи с Пугачевым не заставили Петра Андреевича посмотреть другими глазами на восстание, хотя бы немного приблизиться к пониманию его причин. Чувство благодарности к Пугачеву не мешает Гриневу и в старости называть его «злодеем, обрызганным кровью стольких невинных жертв», его войско «шайкой», войну с восставшими «скучной и мелочной», действия Пугачева «злодейскими» («опять начал злодействовать»).
С первых же шагов своей сознательной жизни Гринев предстает перед нами почти сложившимся человеком. Г.И. Беленький пишет, что Гринев начинает «с самых ординарных, традиционных представлений о чести дворянина» (уплата проигрыша, дуэль, стремление защитить «даму сердца» от «злодея» (стр. 44). Но разве уплату долга, стремление защитить женщину от оскорблений можно считать «ординарными, традиционными представлениями о чести дворянина»? Мы очень сузим воспитательную работу на уроке, если будем эти моральные представления расценивать только как «ординарные» и «дворянские», хотя в данном случае они и принадлежат дворянину. Нельзя не удивляться и тому, что вчерашний недоросль, гонявший голубей, «бегавший по девичьим», по-рыцарски относится к девушке, которую полюбил. Его чувство глубоко и серьезно, его отношение к Маше ответственно. В его конфликте со Швабриным, Гринев не смешон: им овладевает настоящий гнев, он не прощает оскорбления, нанесенного любимой женщине, наконец, он отлично владеет шпагой и оказывается опасным противником прожженного дуэлянта Швабрина. Гринев уже в первом боевом крещении ведет себя как вполне зрелый человек. Во время штурма крепости он оказывается первым за крепостным валом вместе с комендантом и Иваном Игнатьевичем. Будучи схвачен пугачевцами, он готов умереть, как и его товарищи.
Описание Гриневым своего детства иронично. Он мягко подсмеивается над своим воспитанием, над гувернером, над всем укладом жизни, а больше всего — над самим собой. Но действие иронии на читателя значительно ослабевает, когда он говорит о своем отце. На следующих же страницах записок, вспоминая встречи с Емельяном Пугачевым, Гринев с большим тактом рассказывает о себе, но мы чувствуем, что он гордится своей верностью принципам, заветам отца, хотя его имени и не упоминает. «Наконец (и еще ныне с само довольствием поминаю эту минуту), чувство долга восторжествовало во мне над слабостию человеческою», — пишет в старости Гринев, восстанавливая в памяти свой решающий разговор с Пугачевым (гл. VIII.)
События, которые начали разыгрываться осенью 1773 года, захватили в свой водоворот юного Петра Гринева. «Неожиданные происшествия, имевшие важное влияние на всю мою жизнь, дали вдруг моей душе сильное и благое потрясение», — вспоминает он (гл. V). Как следует понимать эти слова рассказчика?
Несомненно, встречи с предводителем восстания не могли не потрясти его. Грозный Пугачев вставал в памяти как добрый гений. Пушкин выбирает рассказчика, душой откликающегося на поэзию личности Пугачева. Но как безжалостно эта же душа отзывается на вдохновенную сказку, рассказанную Пугачевым. Ни благодарность, ни сочувствие к нему не поколебали Гринева, не заставили его отступить от дворянского взгляда на восстание и личность Пугачева как предводителя восстания. Вспомним хотя бы, как реагирует Гринев на сказку Пугачева, полную тайного смысла:
«— Какова калмыцкая сказка?
— Затейлива, — отвечал я ему. — Но жить убийством и разбоем значит по мне клевать мертвечину.
Пугачев посмотрел на меня с удивлением и ничего не отвечал. Оба мы замолчали, погрузясь каждый в свои размышления» (курсив мой. — А.Д., гл. XI).
Молодой Гринев выдержал испытание в сложнейших условиях. И в старости он рассматривает все происшедшее с ним как благо для себя. Так, нам кажется, надо понимать слова «сильное и благое потрясение».
Таким образом, методическая литература предлагает учителю несколько вариантов изучения повести Пушкина «Капитанская дочка».
Что же представляется автору исходным для установления системы уроков по повести Пушкина? С одной стороны, наблюдения над первоначальным восприятием произведения учащимися еще до вступительного урока, с другой, — художественное своеобразие повести.
Анализ восприятия произведения учащимися в первичном чтении дает возможность сделать вывод, что их понимание повести еще в значительной степени примитивно. Не трогают многие герои. Ряду учащихся Гринев кажется «бледным», Марья Ивановна «какой-то странной», «отсталой». Отсутствие у нее стремления отстаивать свое право на личное счастье после получения письма от отца Гринева воспринимается семиклассниками как «покорность», «слабость», что в их глазах не говорит в пользу героини. Поведение Гринева на суде, его нежелание оправдаться также не вызывает сочувствия. Психологическая мотивировка его поведения непонятна. Мироновы нередко оцениваются как фигуры комические. Но иногда учащиеся снисходят до признания в капитане Миронове «храброго офицера». Зато ярко воспринимается Пугачев. Вызывает интерес «необыкновенность» его встреч с Гриневым, привлекает доброта и расположение к Гриневу, но не нравится самозванство Пугачева, его «жестокость и грубость», как говорят учащиеся. Вместе с тем они, еще не отдавая себе отчета, чувствуют поэтическое содержание образа Пугачева. Искренно нравится сцена военного совета пугачевцев, особенно песня в главе «Незваный гость» и сказка об орле и вороне, рассказанная Пугачевым в главе «Мятежная слобода». Присутствие рассказчика в повести хотя и замечается («Пушкин говорит от лица Гринева»), но учащиеся, видимо, отождествляют его с автором. Зачем введен в повесть рассказчик? — такого вопроса у них не возникает.
Но восприятие повести Пушкина чрезвычайно подвижно. Наблюдения показали, что после первого, вступительного урока реакции становятся несколько иными. Вот некоторые ответы на вопрос: «Помог ли рассказ об эпохе Пугачевского восстания по-другому понять произведение?»:
«Когда я читала «Капитанскую дочку», то мне было смешно, что Пугачев называет себя царем Петром Федоровичем. Мне казалось это глупым. А теперь я вижу, что это было ему нужно: простой народ ему верил, как царю, и шел за ним».
«Пугачев мне казался жестоким. Расправа с Иваном Кузмичом и Василисой Егоровной меня поразила. Я не обратил внимания сначала на генерала Траубенберга, который за жестокость был убит яицкими казаками. Значит, по отношению к народу, тоже была жестокость. А когда рассказали нам про восстание, я понял, что Пушкин как бы намекает на это. Конечно, он не мог сказать всего».
«И башкирца тоже пытали. Не один Пугачев жесток...»
Повесть «Капитанская дочка» — произведение историческое. Тема восстания, душой которого является Пугачев, — центральная. Но в повести есть рассказчик — молодой дворянин Гринев. Стало быть, самым первым звеном в цепи уроков должен стать урок, посвященный «знакомству с рассказчиком». Нельзя начинать разбор повести, не познакомившись с тем, кому Пушкин поручает вести повествование. Учащиеся должны приобщиться к мысли, что все, о чем мы читаем, дается с точки зрения Гринева, несет на себе печать его убеждений, взглядов, оценок.
Тема восстания начинает развиваться в повести постепенно. Анализируя впечатления Гринева от Белогорской крепости, мы уже, по существу, приступаем к теме восстания. Работая над этой темой, мы стремимся, чтобы ребята заметили симптомы приближения восстания, нарастание тревоги и волнений в крепости.
В главе о Белогорской крепости Пушкин отдельными штрихами дает понять читателю, что восстание назревает, приближается. Успех Пугачева при взятии крепости объясняется убожеством ее военного оснащения, нерадивостью и бездарностью оренбургского начальства, а главное, настроением «черного народа», который потоками вливается в ряды восставших.
Урок по разбору главы «Приступ» — заключительный в этой теме.
Следующее звено — образ Пугачева. Личность Пугачева раскрывается в диалогах с Гриневым, в «необыкновенных встречах» с ним, как сказали ребята, поэтому нельзя оторванно разбирать образы вождя народного восстания и офицера Гринева.
В большой теме Пугачевского восстания естественно отвести место «оренбургской теме», привлечь внимание ребят к лагерю, находящемуся в непримиримом конфликте с восставшим народом.
В главах о Белогорской крепости много места отводится описанию повседневного течения жизни ее обитателей (главы «Любовь», «Поединок»), личным отношением Гринева — Марьи Ивановны — Швабрина. Эти главы прямо не связаны с темой восстания, но важны для понимания морального облика действующих лиц. В них мы видим Гринева в ином аспекте, в его отношениях с любимой девушкой, в них вырисовывается облик Маши Мироновой, проявляется личность коварного Швабрина.
Вычленение отдельных тем в разборе повести может произвести впечатление искусственности, «разъятия» художественного произведения. Конечно, такое вычленение несколько условно, но следует пояснить, что уроки не отделены друг от друга непроходимой стеной. Скажем, судьбы Гринева, Маши, Швабрина связаны с восстанием, с самим Пугачевым, но ведь все дело в акцентах урока, в умении учителя не отступать от его ведущей линии. Наша цель — не просто чтение повести, а ее анализ. Анализ художественного произведения прежде всего отражает осознание «логики развития образной мысли автора»7. Думается, что такая система уроков и учитывает эту «логику развития образной мысли» Пушкина. Анализ — всегда вычленение, всегда разложение предмета на составные элементы. Конечно, анализ произведения сам по себе сложен, требует осторожности в обращении и тогда, когда педагогическая задача не ставится. Педагогический же анализ осложняется тем, что мы имеем перед собой детскую аудиторию с ее своеобразным, подчас неожиданным для нас видением художественного объекта, аудиторию изменяющуюся, растущую на глазах, а иногда закрытую и непроницаемую.
Анализ произведения, период его расчленения на темы, должен завершаться синтезом, подведением итогов, необходимых для создания целостности эстетического впечатления от произведения.
Поэтому для заключительных уроков по повести важен обмен впечатлениями от произведения на новом этапе его понимания, новые вопросы, существенные для оценки идейной и художественной специфики всего произведения. Учащиеся самостоятельно решают, что привлекло Пушкина как художника к событиям Пугачевского восстания, каково его отношение к ним, каково его отношение к Пугачеву как к личности (Пушкина, а не Гринева!), зачем писателю нужен рассказчик, что в рассказчике близко Пушкину. В VI классе школьники изучали повесть Пушкина «Дубровский». Отсюда вопрос: какая имеется связь между изученным в прошлом году произведением и «Капитанской дочкой», понятно ли, почему Пушкин, не закончив «Дубровского», стал с необычайной активностью работать над материалами восстания 1773—1774 годов? Эти и многие другие вопросы, подсказанные условиями работы, уровнем литературного развития учащихся, могут стать содержанием заключительных уроков по анализу пушкинской повести.
Высказанные соображения позволяют предложить следующую последовательность уроков8:
Урок 1. Пушкин — историк и создатель исторической повести «Капитанская дочка».
Урок 2. Первое знакомство с рассказчиком — Петром Андреевичем Гриневым.
Урок 3. Гринев на службе в «богоспасаемой» Белогорской крепости. Кажущаяся тишина.
Урок 4. Падение Белогорской крепости.
Цикл уроков «Необычайные встречи Гринева с Пугачевым».
Урок 5. Две встречи: с вожатым «в мутном кружении метели» и с вождем народного восстания в его штабе.
Урок 6. Самостоятельный анализ учащимися главы «Незваный гость».
Урок 7. Во «дворце» Пугачева. Откровенный разговор в пути.
Урок 8. Последний день Гринева в Белогорской крепости. Последний разговор с Пугачевым.
Урок 9. «Как могут проявиться мужество и благородство» (образ Гринева).
Уроки 10—11. Классное сочинение на тему: «Как открывается читателю характер Маши Мироновой».
Урок 12. Заключительный.
Примечания
1. Н.Я. Берковский. Статьи о литературе. М.—Л., Гослитиздат, 1962, стр. 247.
2. Пушкин в школе. Сб. статей. М., Изд-во АПН, 1951, стр. 488.
3. Г.К. Бочаров. Система уроков по изучению повести А.С. Пушкина «Капитанская дочка». — «Литература в школе», 1952, № 4, стр. 40—53.
4. К.П. Лахостский и В.Ф. Фролова. Пушкин в школе. М., Учпедгиз, 1956, стр. 361—404.
Традиционно повесть «Капитанская дочка» включается в программу VII класса, однако были годы, когда традиция нарушалась и изучение повести переносилось в VIII класс.
5. М.Г. Качурин и М.А. Шнеерсон. Изучение языка писателей. Пушкин, Лермонтов, Гоголь. М., Учпедгиз, 1961, стр. 104—134.
6. Г.И. Беленький. Методическое руководство к учебнику-хрестоматии. Родная литература для 7 класса. М., «Просвещение», 1969, стр. 24—48.
7. Н.И. Кудряшов. Анализ литературного произведения и задачи развития учащихся. — В сб.: «За творческое изучение литературы в школе». М., «Просвещение», 1968, стр. 7.
8. Один час для докладов учащихся (6-й урок) и 2 часа для сочинения (9—10-й уроки) берутся из фонда часов, отведенных на развитие речи.
| К оглавлению | Следующая страница |