§ 3. Источники, корректирующие следственные показания Салавата Юлаева

Документы, входящие в состав судебно-следственного дела Салавата Юлаева, различаются по степени достоверности, сообщаемых ими сведений. В ряде документов приводятся сведения, достоверность которых не подлежит сомнению. К таковым относятся данные о месте и времени следственных и судебных заселений, об учреждениях, которые вели розыск и выносили решения; в большинстве случаев точны данные о происхождении, возрасте, семейном и имущественном положении Салавата Юлаева, других подследственных и свидетелей обвинения и др. Основные же факты, говорящие о событиях повстанческого движения 1773—1774 гг., нуждаются в тщательной проверке. Степень достоверности и полнота фактов, сообщаемых документами дела Салавата Юлаева, могут быть установлены путем критического сопоставления этих сообщений с параллельными известиями источников иного происхождения, не входящих в состав дела Салавата, так называемых сопутствующих и корректирующих источников. К их числу относятся документы повстанческого лагеря, протоколы следственных показаний вожаков и рядовых участников восстания, донесения военачальников карательных войск¹, освещающие отдельные факты деятельности Салавата Юлаева. Привлечение этого комплекса источников позволяет проверить, уточнить и восполнить содержание документов дела Салавата Юлаева. Корректировка показаний источников — непременная исследовательская операция, предшествующая использованию этих показаний в историческом построении.

Обратимся к характеристике источников, восполняющих и уточняющих следственные показания Салавата Юлаева.

Среди документов повстанческого происхождения особое значение для восполнения показаний Салавата принадлежит документам, вышедшим из его походной канцелярии. Документов, полностью написанных рукой Салавата, не сохранилось. Те, что дошли до нас, написаны его писарями либо на русском языке, либо на языке тюрки (по терминологии XVIII в. — на «татарском языке»). Салаватом подписаны 9 документов и одна резолюция, составленные на русском языке, а 3 документа — на тюрки. Он проставлял свои подписи на тюрки (арабским письмом), указывая имя — «Салават сын Юлая» и чин — полковник, главный полковник, исполняющий обязанности бригадира. Рассмотрим эти документы в хронологическом порядке.

Большинство их относится к январю 1774 г. и связано с действиями повстанцев в районе Красноуфимска и Кунгура. В то время Салават был одним из главных предводителей восставших в Прикамье, исполнявшим там поручение самого Е.И. Пугачева. 13 января, вскоре после вступления в Красноуфимск, Салават приказал полковому писарю Петру Лутохину написать указ об определении атаманом красноуфимской казачьей команды М.И. Попова (Иванова) и есаулом М.Д. Чигвинцева.² На следующий день Салават вручил им наставление об управлении Красноуфимской крепостью.³ В тот же день был объявлен указ, которым Салават исключал из службы есаула Г.А. Овчинникова.⁴ А на поступившем к нему тогда же прошении сотника Д. Ершова об отставке из-за старости подписался под резолюцией, которой было удовлетворено ходатайство просителя.⁵

Из Красноуфимска отряд Салавата двинулся к Кунгуру. Здесь уже стояли отряды пугачевского полковника мишарского сотника Канзафара Усаева. От имени повстанцев в походной канцелярии Салавата Юлаева 19 января 1774 г. было написано увещевание жителям Кунгура о добровольной сдаче города.⁶ Одновременно в контору близлежащего Юговского завода от имени Салавата и Канзафара было послано уведомление (билет) о получении от завода пушек и боеприпасов.⁷ Второе обращение к властям и всем жителям осажденного Кунгура, написанное 21 января в походной канцелярии Салавата, было оформлено уже от имени присланного под Кунгур «главного российского войска предводителя» И.С. Кузнецова, а подписано Кузнецовым, Салаватом и другими военачальниками восставших.⁸ Составленное 20 января наставление атаману Юговского завода Г.Т. Ситникову о пополнении отряда жителями окрестных селений и о подготовке к окружению Кунгура было написано от имени И.С. Кузнецова и Салавата Юлаева «с товарищи»⁹. Ими же 26 января 1774 г. был скреплен ордер Осинской земской избе, в котором предписывалось принять меры предосторожности в связи с прибытием в Кунгур карательных команд.¹⁰ А приказание «главного предводителя» И.С. Кузнецова от 22 января ларечному целовальнику красноуфимской соляной стойки С. Антонову о доставке под Кунгур соли подписали Салават Юлаев и красноуфимский атаман М.Е. Мальцев.¹¹

Сохранились три документа на тюрки, вышедшие из канцелярии Салавата. Первый датирован 23 марта 1774 г. и содержит повеление сотнику Илятбаю Илимбаеву о наборе жителей северо-западных башкирских волостей в повстанческий отряд.¹² К документу приложен список повстанцев, набранных сотником.¹³ Второй документ связан с событиями в другом районе — на северо-востоке Башкирии. В начале июня 1774 г. Салават Юлаев, находившийся в ставке Пугачева у верховий р. Ай, получил рапорт от предводителей повстанческих отрядов, действовавших под Бирском, с просьбой о помощи. 6 июня в ответном письме он извещал их о боях против корпуса Михельсона — 3 июня под д. Киги на р. Ай, а 5 июня на левом берегу р. Ай, — и сообщал, что не может поддержать действия повстанцев у Бирска, так как сам он со своим отрядом находится в составе Главного войска Пугачева, предпринявшего поход к Кунгуру.¹⁴ Третий документ был написан главным атаманом Юлаем Азналиным и главным полковником Салаватом Юлаевым «в 15 день раджаба», т. е. 10 сентября 1774 г. Он отражает события, относящиеся к осаде повстанцами Катав-Ивановского завода, и содержит призывы к совместной борьбе башкир-повстанцев и заводских крестьян против общего неприятеля¹⁵.

В архивах сохранилось также 12 документов повстанческого происхождения, обращенных к Салавату Юлаеву рапортов, прошений, а также других источников, освещающих выдающуюся роль Салавата Юлаева в руководстве движением, развернувшемся в начале 1774 г. в Красноуфимско-Кунгурском районе.¹⁶ Известно, что у Салавата был манифест Пугачева от 2 декабря 1773 г., призывавший население к переходу на сторону восставших. Копию этого манифеста Салават направил 19 января 1774 г. в Кунгур вместе со своим воззванием.¹⁷

Все эти документы, непосредственно связанные с деятельностью Салавата, раскрывают антикрепостнический характер народного движения, говорят о решениях Салавата и его соратников, направленных на то, чтобы внести элементы организации в действия восставших. Документы свидетельствуют о военно-организаторских способностях Салавата и других вожаков восставших, которые смогли преодолеть национальную рознь и создать крупные многонациональные отряды, обеспечить их снаряжение и до известной степени скоординировать их действия.

Основными источниками информации о событиях Крестьянской войны являются протоколы показаний вожаков и рядовых участников восстания. Как уже отмечалось, в ходе дознания по делу Салавата следователи использовали показания 30 пугачевцев. Другие же показания остались неизвестными следователям. Они не привлекли даже материалы допросов Пугачева. В Московском отделении Тайной экспедиции Сената во время допроса 4—14 ноября 1774 г. Пугачев говорил об участии башкир в восстании, особо отмечая постоянное пополнение Главного войска восставших отрядами башкирской конницы. Как одно из крупных событий, свидетельствующих о приверженности башкир делу восстания, отметил Пугачев приход к нему трехтысячного отряда Салавата Юлаева в начале июня 1774 г.¹⁸

В делах Казанской секретной комиссии, специально просмотренных по приказу П.С. Потемкина, а затем и А.А. Вяземского на предмет выявления уличающих Салавата показаний, чиновниками было найдено 18 протоколов допросов пугачевцев, приобщенных к материалам следствия. Но не все показания были тогда обнаружены. Среди них протоколы допросов В. Каташева, жителя г. Мензелинска, который был в отряде Салавата с января до середины июня 1774 г.¹⁹, и башкира из д. Чумакаево Сибирской дороги Мавлюта Аитова, рассказавшего об осаде Кунгура отрядом Салавата²⁰. О сражениях салаватовцев против команды подполковника Михельсона в мае 1774 г. у р. Ай говорили на допросах в Казани гренадеры Томского пехотного полка М. Богадельщиков и Ф. Гусев²¹. А бывший Осинский воевода Ф.Д. Пироговский дал подробное показание об осаде и захвате Осы пугачевцами, подчеркнув, что первыми подошли к ней отряды Салавата Юлаева и И.Н. Белобородова²². Свое нежелание явиться с повинной властям старшина башкир-повстанцев Гайнинской вол. Сайфул-Мавлют Сайдашев объяснял страхом перед салаватовцами, и говорил на допросах в сентябре 1774 г. в Казанской секретной комиссии, что с июля он не мог проехать в Уфу, т. к. по всей Башкирии действовали отряды под предводительством «Салавата Юлаева с товарищи»²³.

Следствию остались неизвестными и многие показания тех повстанцев, которых допрашивали в Пермской провинциальной канцелярии (в Кунгуре) в феврале—марте 1774 г. Между тем, красноуфимские казаки и башкиры, находившиеся в составе отряда Салавата Юлаева в Красноуфимске и участвовавшие в боях под Кунгуром, подробно рассказали о том, как Салават формировал свой отряд, как действовали органы народной власти в Красноуфимске, как проходили сами боевые операции.

Уникальными источниками, сообщающими данные о создании Салаватом Юлаевым повстанческого отряда в волостях Сибирской дороги, куда он был направлен Пугачевым в декабре 1773 г., являются показания башкирского старшины Тюбелясской вол. Субхангула Килтякова (Картикова) и походного старшины Айлинской вол. Чюри (Серюя) Рясулева в Пермской провинциальной канцелярии²⁴. Оба они занимали командные посты в отряде из 800 башкир, татар, мишар, чувашей, марийцев, проживавших на территории Сибирской дороги. Салават направился с этим отрядом через северо-восточные волости Башкирии к Красноуфимску, а потом участвовал с ним в осаде и штурме Кунгура. Тяжело раненный там Салават, отъезжая для излечения в родную деревню, возложил на Чюрю Рясулева командование своим отрядом.

Замечательными по полноте информации являются протоколы показаний руководителей повстанческой власти в Красноуфимске атамана М.И. Попова и есаула М.Д. Чигвинцева на допросах в Кунгуре 28 февраля 1774 г. Они вспоминали, как в Красноуфимске встречали отряд, предводительствуемый Салаватом, как он пополнял этот отряд красноуфимскими казаками, говорили о большом внимании, которое уделял молодой пугачевский полковник снабжению войска артиллерией и подготовке военных специалистов. Показания содержат сведения о дислокации отрядов Салавата, Канзафара Усаева, И.С. Кузнецова перед осадой Кунгура²⁵. Рассказы М.И. Попова и М.Д. Чигвинцева дополнили захваченные в плен атаман красноуфимских казаков-повстанцев М.Е. Мальцев,²⁶ казаки-канониры Я.Ф. Пермяков²⁷ и Е.В. Попов²⁸, казак К.Д. Чигвинцев²⁹, крестьянин с. Старый Посад Кунгурского уезда Ф.И. Яковлев.³⁰ Все они были участниками штурма Кунгура и в их показаниях сообщаются сведения о подготовке этой операции, о тактике развернувшихся там в январе 1774 г. боев, о действиях повстанческой артиллерии. А показания К.Д. Чигвинцева, захваченного в плен лишь в конце марта 1774 г., помимо сообщения о январских событиях, освещают деятельность Салавата Юлаева в феврале и марте 1774 г. Так, в частности, Чигвинцев упоминает сражение против карательной команды секунд-майора Д.О. Гагрина 19 февраля под Красноуфимском, где русско-башкирским отрядом восставших снова командовал Салават, возвратившийся в строй по излечении тяжелой раны. Интересны приведенные К.Д. Чигвинцевым данные об отступлении повстанцев к д. Бугалыш, которая в течение последующих трех недель была центром проводившейся Салаватом работы по собиранию повстанческих сил для отпора начавшемуся наступлению карателей. Он сообщил также о вступлении салаватовцев в Красноуфимск 12 марта и описал бой под этой крепостью с подошедшей туда через два дня командой подполковника А.В. Папава.³¹

С декабря 1773 г. по март 1774 г. в отряде Салавата служил чуваш из д. Тебекес Е. Ильин, рассказавший о событиях того времени на допросе в комендантской канцелярии Орской крепости.³² В отряде Салавата долгое время находился и заводской крестьянин из с. Троицкого (Старый Посад) С.Т. Котельников, который при допросе 30 октября 1774 г. в Юговской заводской конторе отметил боевое содружество русских и башкир.³³

Последующие события восстания не нашли столь полного отображения в сохранившихся показаниях повстанцев. Н.С. Арзамасцев и С. Федоров, приписные крестьяне Авзяно-Петровского завода, бывшие с апреля по июль 1774 г. в рядах Главного войска Пугачева, на допросе в Мензелинской воеводской канцелярии вспоминали, как в июне того же года вблизи р. Ай к Пугачеву «с командою прибыл» Салават Юлаев³⁴. Можно назвать и показание крестьянина с. Кишерть В. Сесюнева на допросе в Пермской провинциальной канцелярии 27 июля 1774 г., сообщившего там, что Пугачев после захвата Осы отправил тяжело раненного Салавата Юлаева с тулвенскими башкирами в Башкирию.³⁵ Следует упомянуть и показания одного из ближайших сподвижников Салавата пугачевского полковника Канзафара Усаева, который на допросе в канцелярии полковника Н.Н. Кожина в Бугульме 4 августа 1774 г. сообщил о намечавшейся в июле месяце попытке объединиться с отрядом Салавата и нанести удар карательным войскам, сосредоточенным под Уфой.³⁶

Известно, что захваченных в плен пугачевцев сразу же допрашивали в военно-походных канцеляриях. Так, в рапорте подполковника И.И. Михельсона генералу Ф.Ф. Щербатову сообщается, что 9 мая 1774 г. был пойман крестьянин Катав-Ивановского завода, который показал, что шел к Салавату с известием об отправленных на подкрепление к нему 130 заводских крестьянах и о подготовке второго отряда из 100 человек. От другого захваченного в плен пугачевца карателям удалось добиться признания, что он с двадцатью повстанцами был послан на поиски отряда Салавата с тем, чтобы потом привести к нему уже сформированный большой отряд из башкир, мишар и татар. Особое значение приобретают эти сообщения, если учесть, что отряды русских заводских крестьян и нерусских народов края шли на помощь к Салавату в наиболее трудные для него дни, после тяжелых боев против корпуса Михельсона.³⁷ К сожалению, полные тексты этих показаний утеряны, как утеряна и значительная часть документов походной канцелярии Михельсона. Подобная участь постигла документацию походных канцелярий подполковников И.К. Рылеева и А.В. Папава, секунд-майоров Д.О. Гагрина и И. Штерича, сражавшихся с отрядами Салавата Юлаева в январе—сентябре 1774 г.

Все же часть документов, вышедших из канцелярий карательных команд, сохранилась среди материалов вышестоящих учреждений. Основная масса их сосредоточена в делах военно-походных канцелярий командующих войсками правительства. Свыше двадцати рапортов подполковников Папава и Михельсона, содержащих информацию о Салавате Юлаеве, хранится среди бумаг военно-походных канцелярий генералов А.И. Бибикова и Ф.Ф. Щербатова. Рапорты командира кунгурского гарнизона Папава генералу Бибикову дают возможность воссоздать события начала марта 1774 г., когда Салавату Юлаеву удалось сформировать трехтысячный отряд из башкир, русских и татар.³⁸ С этим отрядом Салават встретил Папава под Красноуфимском, где 15 марта 1774 г. разыгралось крупное сражение. Повстанцы вынуждены были отступить, но под д. Бугалыш, в 35 верстах от Красноуфимска, вновь дали бой карателям. Донесения Папава от 15 и 18 марта, адресованные генералу Бибикову, и его же сообщение секунд-майору С. Пушкареву от 19 марта — единственные источники, содержащие подробный рассказ об этих боевых операциях салаватовцев.³⁹ В донесениях и сообщениях Папава при явно выраженной тенденции приукрасить его успехи в борьбе с повстанцами — содержится немало интересных высказываний о военной тактике повстанцев, их отваге и бесстрашии в боях. Папаву принадлежат и рапорты от мая—июня 1774 г., посланные новому главнокомандующему генералу Ф.Ф. Щербатову, где приводятся проникнутые паникой сообщения и слухи о том, что восставшие красноуфимские казаки ждут подкрепления от Салавата и что крестьяне Кунгурского уезда готовятся, якобы, к нападению на заводы, ожидая прибытия отряда Салавата и И.Н. Белобородова.⁴⁰

Донесения подполковника Михельсона за апрель—июнь 1774 г. и его военно-походный журнал являются в ряде случаев уникальными источниками, повествующими о боевых действиях против повстанцев, а также и командных способностях Салавата Юлаева. Их можно рассматривать как регулярные оперативные сводки о боях с салаватовцами, оценивая действия которых, многоопытный Михельсон и офицеры его корпуса вынуждены были признавать, что они находили подчас «такое супротивление, какого не ожидали». 3 и 8 июня Михельсон доносил Щербатову о нападении на его корпус главных сил Пугачева, подкрепленных отрядом Салавата Юлаева.⁴¹ В других донесениях главнокомандующему и уфимскому коменданту полковнику С.С. Мясоедову Михельсон сообщал о мерах, предпринимаемых им с целью не допустить объединения сил Салавата Юлаева и И.Н. Белобородова, о поисках и преследовании их отрядов.⁴² Некоторые из названных документов были использованы при составлении «Журнала военных действий...» Михельсона.⁴³

Документы, вышедшие из походной канцелярии подполковника И.К. Рылеева и из канцелярии его командира — генерала Ф.Ю. Фреймана за 1774—1775 гг., дошли до нас в единичных экземплярах. К бумагам Уфимской провинциальной канцелярии подшиты два сообщения Рылеева от 19 и 25 сентября 1774 г. о преследовании отряда Салавата Юлаева и о сражении с повстанцами в северной части Башкирии, неподалеку от крепости Елдяк. Об этом же в октябре он рапортовал И.А. Рейнсдорпу⁴⁴. В делах Казанской секретной комиссии сохранился рапорт Рылеева генералу П.С. Потемкину, сообщающий о том, что он, Рылеев, не полагаясь на силу оружия, принялся уговаривать башкир вернуться «в подданническое повиновение». Его увещевания строились на угрозах сопротивляющимся и на посулах предателям. Он мог порадовать Потемкина тем, что его работа принесла известные успехи: путем предательства схвачены были сподвижники Салавата Абдулла Тахтаров и Семен Шеметов. Рылеев возлагал надежды на то, что таким же образом будет взят в плен и Салават Юлаев⁴⁵.

Накануне сражений против Рылеева Салавату пришлось встретиться с отрядом секунд-майора И. Штерича. Каких-либо донесений Штерича своему командиру полковнику А.Я. Якубовичу не обнаружено. Сохранился лишь аттестат, выданный Штеричем яицкому атаману Н. Назарову, участвовавшему 4 сентября 1774 г. в сражении с отрядом Салавата Юлаева⁴⁶. Из «Ведомости, сколько, где и когда разбито бунтовщичьих шаек оружием е. и. в. войск, предвождаемых генералом и кавалером графом Паниным» известно, что сражение это происходило у д. Иваново, вблизи Ангасякского завода⁴⁷.

В переписке главнокомандующих карательными войсками и командиров отдельных частей войск — генералов Ф.Ф. Щербатова, П.М. Голицына, П.И. Панина, И.А. Деколонга, А.Д. Скалона, полковников В.Ф. Бибикова и Н.Н. Кожина, коллежского советника И.Л. Тимашева, майора О. Дуве нет таких подробных описаний боев с салаватовцами, какие встречаются в рапортах Папава и Михельсона. Но зато в названной переписке приводится общая оценка деятельности Салавата Юлаева. Здесь имеется информация о «неусыпном формировании» Салаватом повстанческих отрядов, о их продвижении, выступлениях против правительственных войск⁴⁸.

Стремление выведать намерения Салавата Юлаева с помощью лазутчиков зачастую было безуспешным и приводило к рождению слухов, явно преувеличивавших численность отряда Салавата и неверно указывающих район его действий. Но эта вымышленная информация, перекочевывавшая из сообщения в сообщение, служит еще одним доказательством значительных успехов Салавата и огромной его популярности в народе.

Действия восставших, предводительствуемых Салаватом, нашли отображение и в документах гражданской администрации, в бумагах начальника секретных следственных комиссий П.С. Потемкина, в переписке казанского и оренбургского губернаторов, в рапортах верных властям башкирских и мишарских старшин и сотников. Восемь документов, подписанных генерал-майором Потемкиным, говорят о том, с каким нетерпением ждал он захвата в плен Салавата Юлаева, чтобы самому допросить «главнейшего сообщника Пугачева», «самого главного бунтовщика» в «Башкирской стране», порадовать императрицу таким событием и продемонстрировать ей неустанное рвение и расторопность в столь важном деле⁴⁹. Казанский и оренбургский губернаторы в донесениях в Государственную военную коллегию и командующим войсками с тревогой писали о развертывании повстанческого движения в их губерниях и о мерах, направленных на его подавление. С именем Салавата они связывали активность восставших в Башкирии. Широкая известность и боевая слава пугачевского бригадира заставили Я.Л. Бранта не без оснований предупреждать в середине июня 1774 г., что за Камой Салават может повести за собой прикамских башкир и удмуртов, заводских крестьян и татар⁵⁰.

Одним из источников, в которых черпал информацию о повстанческом движении в крае оренбургский губернатор, были сообщения уфимских провинциальных властей. Уфимский комендант полковник С.С. Мясоедов с мая по октябрь 1774 г. взывал к губернатору с просьбами о скорейшей присылке воинских команд для защиты Уфы от отрядов Салавата Юлаева. Мясоедов был информатором и Ф.Ф. Щербатова⁵¹. От уфимского воеводы Рейнсдорп узнал о сражении Рылеева с салаватовцами под Елдяком⁵². Документы Уфимской провинциальной канцелярии показывают, что местные власти прилагали все усилия для восстановления «спокойствия» в провинции. С помощью сообщений солдат местной штатной команды, своих осведомителей — конфидентов и показаний пленных повстанцев они собирали сведения о действиях отряда Салавата Юлаева. Полученная информация направлялась командирам карательных отрядов⁵³. Среди бумаг Уфимской провинциальной канцелярии большой интерес представляют три рапорта от семи «верных» башкирских и мишарских старшин и сотников. Эти люди предлагали свои услуги властям, с оружием в руках участвовали в подавлении восстания. Но, став карателями, они опасались возмездия со стороны беспощадного к врагам Салавата⁵⁴. На Салавата же жаловались и заводчики⁵⁵, и уфимский протопоп И. Неверов⁵⁶.

С марта по ноябрь имя Салавата постоянно фигурировало в документах пермских провинциальных властей. Пермский прокурор Ф.В. Попов в рапортах генерал-прокурору Сената А.А. Вяземскому от 17 и 21 марта сообщал о мартовских сражениях гарнизонной команды Папава с Салаватом Юлаевым⁵⁷. В то же время Кунгурский провинциальный магистрат извещал казанского губернатора и Главную соляную контору о деятельности Салавата в Красноуфимске⁵⁸. Спустя полгода, в сентябре 1774 г. горный чиновник берггешворен А. Кирхнер, опираясь на непроверенные слухи, рапортовал Пермской провинциальной канцелярии, что трехтысячный отряд Салавата Юлаева стоит за р. Уфой и вновь угрожает Кунгуру.⁵⁹ Страх властей перед пугачевским бригадиром был и тогда еще велик: в центр провинции постоянно шли слухи, рожденные в народе, об ожидаемом наступлении отрядов Салавата Юлаева и других атаманов на Кунгур⁶⁰.

Все эти документы, вышедшие из канцелярий военной и гражданской администрации, также, как и 56 документов из судебноследственной переписки, непосредственно называют имя Салавата Юлаева. Ряд источников, не упоминая имени Салавата, содержат сведения о боевых операциях Главного повстанческого войска, к которому в начале июня 1774 г. присоединился отряд Салавата, говорят и о других повстанческих отрядах, действовавших совместно с салаватовцами (в районе Кунгура, Красноуфимска, Бирска). Привлечение таких документов в качестве источников, корректирующих показания Салавата, необходимо во всех тех случаях, когда имеются точно установленные факты о нахождении отряда Салавата Юлаева в этих именно районах.

В целях восполнения и уточнения фактов, отображенных в следственном деле Салавата Юлаева, известную помощь могут оказать мемуары, оставленные военачальниками карательных войск. Подобных источников, в которых говорится о Салавате Юлаеве, не так уж много. О борьбе с восставшими на территории Башкирии, о боевом пути корпуса Михельсона и, в частности, о его сражениях с отрядом Салавата Юлаева повествуется в анонимных записках на немецком языке, опубликованных в Галле в ежегоднике А.Ф. Бюшинга «Magazin für die neue Historie und Geographie» («Сборник новой истории и географии»), вышедших под названием «Zuverlässige nachrichten von dem Aufrührer Jemelian Pugatschew und der von demselben angestifteten Empörung» («Достоверные известия о мятежнике Емельяне Пугачеве и о поднятом им восстании».)⁶¹ Исследователями высказывались различные догадки об авторе этих обширных записок. В анониме предполагали либо офицера из корпуса Михельсона, либо известного историка академика Г.-Ф. Миллера, много интересовавшегося историей Пугачевского восстания.⁶² Публикация этих записок, в свою очередь, явилась поводом к выступлению в печати престарелого генерала Ф.Ю. Фреймана. Его мемуары были изданы также на немецком языке в 1794 г. в рижском журнале «Neue Nordische Miscellaneen» («Новая северная всякая всячина») под названием «Herrn Ferdinand von Freymanns Russ. Kaiserl. General-Lieutenants und Ritters getreue Darstellung seiner Expedition wider die (damaligen) jaitschen Kosaken, wie auch hernach wider den Rebellen Pugatschew; zur Berichtigung und Widerlegung einer im Büschingschen Magazin davon vorkommepden theils falschen Nachrichten» («Господина Фердинанда фон Фреймана, российского императорского генерал-лейтенанта и кавалера, правдивое изображение его экспедиции против тогдашних яицких казаков, а потом и против бунтовщика Пугачева, с целью исправления, а также опровержения некоторых частью неполных, частью неверных утверждений, встречающихся в журнале Бюшинга»)⁶³. В этих записках впервые сообщалось читателям о боевой деятельности Салавата Юлаева.

В 1797 г. в прошении, поданном Павлу I, в то время уже статский советник А.В. Папав обстоятельно изложил все свои «заслуги» в борьбе с повстанцами в годы Крестьянской войны. Обширные выдержки из этого документа были опубликованы в журнале «Русская старина» под названием «Против Пугачева. (Из записок современника)»⁶⁴.

Появившиеся двадцать лет спустя после подавления Крестьянской войны эти мемуары содержат наряду с интересно и верно описанными событиями восстания ряд фактических неточностей. Они проникли и в рассказ Фреймана об аресте Салавата, случившемся якобы во время сражения под Катав-Ивановским заводом, тогда как он в действительности был арестован у р. Юрюзань. В целом же все три работы, написанные на основании документальных первоисточников и личных впечатлений достаточно последовательно воссоздают картину повстанческой борьбы на территории Башкирии.

Из приведенного выше обозрения документальных и мемуарных материалов видно, что изучение следственного дела Салавата Юлаева обеспечено наличием обширного круга сопутствующих и корректирующих источников. Привлечение этих источников дает возможность проверить и уточнить большинство следственных показаний Салавата Юлаева и пополнить их дополнительным фактическим материалом по тем событиям повстанческого движения, в которых принимал участие этот виднейший сподвижник Пугачева.

Примечания

1. Само собой разумеется, что и сами эти источники должны быть изучены и оценены со стороны полноты и достоверности их свидетельств.

2. Документы ставки Е.И. Пугачева.., с. 243.

3. Там же, с. 244—245.

4. Там же, с. 245—246.

5. Там же, с. 246.

6. Документы ставки Е.И. Пугачева.., с. 247—248.

7. Там же, с. 248.

8. Там же, с. 249—250.

9. Там же, с. 251—252.

10. Там же, с. 252—253.

11. Там же, с. 210.

12. Там же, с. 254.

13. Там же, с. 254—255.

14. Там же, с. 256.

15. Там же, с. 256—257.

16. Документы ставки Е.И. Пугачева.., с. 187—188, 207, 216—217, 244, 246, 252, 253, 255, 256, 311, 382.

17. Там же, с. 36—37, 381.

18. Допрос Е. Пугачева в Москве в 1774—1775 гг., с. 198—199, 209—213.

19. ЦГАДА, ф. 6, д. 467, ч. 10, л. 58—59; ч. 3, л. 410.

20. Там же, д. 507, ч. 5, л. 336.

21. ЦГАДА, ф. 6, д. 507, ч. 4, л. 340—341.

22. Там же, д. 440, л. 21—22.

23. Там же, д. 507, ч. 4, л. 207 об.

24. Крестьянская война.., с. 89—93.

25. Там же, с. 95—98; ЦГАДА, ф. 6, д. 439, л. 25—30.

26. ЦГАДА, ф. 6, д. 439, л. 13—20; Крестьянская война.., с. 362—364.

27. ЦГАДА, ф. 6, д. 439, л. 32—36.

28. Там же, л. 61—63.

29. Там же, л. 81—86.

30. Там же, ф. 349, д. 7215, л. 2—4.

31. Там же ф. 6, д. 439, л. 84—85.

32. Там же, д. 467, ч. 1, л. 323—324.

33. Пугачевщина, т. 2, с. 346.

34. ЦГАДА, ф. 6, д. 467, ч. 8, л. 282.

35. Там же, д. 627, ч. 7, л. 366.

36. Крестьянская война.., с. 220—222.

37. Там же, с. 144.

38. Рапорты Папава от 1, 2, 10, 13 марта — ЦГВИА, ф. 20, д. 1236, л. 74, 75, 299, 300.

39. Крестьянская война.., с. 104 — 110; ЦГВИА, ф. 20, д. 1236, л. 329.

40. Рапорты Папава от 18 мая и 28 июня 1774 г. — ЦГВИА, ф. 20, д. 1239, л. 55; д. 1240, л. 466.

41. Рапорты Михельсона Щербатову от 8 и 13 мая, 1, 3 и 8 июня 1774 г. — В кн.: Крестьянская война.., с. 139—141, 144—146, 168—169, 171 —173, 184—186.

42. Рапорты Михельсона Бибикову от 16 апреля, Щербатову от 25 апреля, 5 мая, 22 и 26 июня 1774 г. — В кн.: Крестьянская война.., с. 131 —132, 134—138, 196—197; ЦГВИА, ф. 20, д. 1240, л. 316—317. Письма Михельсона к Мясоедову от 3 и 25 июня 1774 г. — ЦГВИА, ф. 20, д. 1239, л. 181; Крестьянская война.., с. 198—199.

43. Крестьянская война 1773—1775 гг. в России: Документы из собрания Гос. ист. музея, с. 200—202, 206—207, 211—212, 386—387.

44. Крестьянская война.., с. 231—232; ЦГАДА, ф. 1100, д. 11, л. 225.

45. Рапорт Рылеева от 20 октября 1774 г. — Крестьянская война.., с. 244.

46. ЦГВИА, ф. 52, оп. 194, д. 101, л. 66.

47. Материалы для истории Пугачевского бунта. — В кн.: Грот Я.К. Труды, т. 4, с. 637—641.

48. Реляции Щербатова Екатерине II от 20 мая и 25 июня; сообщение Деколонгу от 21 мая, письмо к Рейнсдорпу от 15 июня и к Чичерину от 29 июля, ордер Голицыну от 16 июля 1774 г. — В кн.: Крестьянская война.., с. 148—152, ЦГВИА, ф. 20, д. 1233, л. 366—371; в кн.: Пугачевщина, т. 3, с. 255—256; ЦГАДА, ф. 1100, д. 8, л. 208—211; д. 627, ч. 7, л. 349—350; в кн.: Пугачевщина, т. 2, с. 262—263. Объявление П.И. Панина башкирскому народу от 18 октября 1774 г. — Крестьянская война.., с. 241—242. Рапорты Голицына Панину от 16 октября и 23 ноября 1774 г. — ЦГАДА, ф. 1274, д. 179, л. 34, 380. Рапорт Деколонга в Военную коллегию от 30 августа 1774 г. — ЦГВИА, ф. 20, д. 1233, л. 491—494. Письмо Скалона к Рейнсдорпу от 25 сентября, рапорты Деколонгу от 26 сентября и Чичерину от 9 декабря 1774 г. — ЦГАДА, ф. 1100, д. 12, л. 62—63; ф. 6, д. 627, ч. 12, л. 12, 16, 272. Письма полковника Бибикова к генералам А.И. Бибикову от 4 апреля и Деколонгу от 29 апреля и 5 мая 1774 г. — ЦГВИА, ф. 20, д. 1237, л. 133; ЦГАДА, ф. 6, д. 627, ч. 9, л. 21, 113, 125. Рапорт Тимашева Скалону от 9 декабря 1774 г. — В кн.: Крестьянская война.., с. 266—268. Письмо Кожина уфимскому воеводе Борисову от 26 августа 1774 г. — Там же, с. 225—226. Рапорт Дуве Щербатову от 7 июня 1774 г. — Там же, с. 182—184.

49. Донесения Екатерине II от 17 августа и 20 ноября 1774 г., обращение к Салавату Юлаеву от 29 октября 1774 г., письма к П.И. Панину от 12 и 21 ноября 1774 г., ордер Д.О. Гагрину от 13 ноября 1774 г., предложение Казанской секретной комиссии от 18 ноября 1774 г., письмо Рейнсдорпу от 20 ноября 1774 г. — Материалы для истории Пугачевского бунта. — В кн.: Грот Я.К. Труды, т. 4, с. 554; ЦГАДА, ф. 6, д. 489, л. 200; в кн.: Крестьянская война.., с. 248, 261—264; ЦГВИА, ф. 20, д. 1053, л. 11 об. — 12, ГБЛ ОР, ф. 222, д. 7, л. 287; ЦГАДА, ф. 1100, д. 13, л. 199.

50. Рапорты Бранта Щербатову от 18 июня и Военной коллегии от 27 июня 1774 г. — ЦГВИА, ф. 20, д. 1239, л. 354—355; д. 1234, л. 3—6. Экстракт документов Оренбургской губернской канцелярии с 25 марта по 2 июля 1774 г. — Там же, д. 1233, л. 324—339; ордер Рейнсдорпа Шепелеву от 7 октября 1774 г. — В кн.: Крестьянская война.., с. 238.

51. ЦГАДА, ф. 1100, д. 8, л. 64—65, 119—120; д. 11, л. 201, 202, 211, 213; в кн.: Крестьянская война.., с. 237; рапорты Щербатову от 30 мая и 8 июня 1774 г. — ЦГВИА, ф. 20, д. 1239, л. 26—27, 95—96.

52. Рапорты Уфимской провинциальной канцелярии от 3 октября и 11 ноября 1774 г. — ЦГАДА, ф. 1100, д. 11, л. 224; д. 13, л. 268—269.

53. Рапорты канцелярии генералу П.М. Голицыну от 24 июля, в Казанскую секретную комиссию от 11 ноября, сообщение полковнику Н.Н. Кожину от 3 сентября 1774 г. — В кн.: Крестьянская война.., с. 215—216, 260—261; ЦГАДА, ф. 6, д. 593, л. 10; присланные в канцелярию рапорты солдата И. Логинова от 8 и 22 мая, объявления приказчика Симского завода А. Исаева от 22 мая и крестьянина этого же завода Р.Н. Плотникова от 28 мая 1774 г. — ЦГАДА, ф. 6, д. 592, л. 178, 424, 435, 565.

54. Рапорты от 28 мая, 26 и 30 сентября 1774 г. — ЦГАДА, ф. 6, д. 592, л. 591; в кн.: Крестьянская война.., с. 233, 236.

55. Донесение Пермского горного начальства в Бергколлегию от 23 июня 1774 г. — ЦГАДА, ф. 271, д. 1339а, л. 140—141; донесение Я.Б. Твердышева Рейнсдорпу от 5 июня 1774 г. с приложением письма приказчика Хлебникова. — Там же, ф. 1100, д. 8, л. 111—113; ведомость поверенного заводчиков И.С. Мясникова и Я.Б. Твердышева А.И. Круглова членам Бергколлегии от 20 мая 1775 г. — Там же, ф. 271, д. 13396, л. 340.

56. Уведомление Уфимского духовного правления в Вятскую духовную консисторию от 10 июня 1774 г. — ЦГАДА, ф. 6, д. 507, ч. 2, л. 50.

57. ЦГИА СССР, ф. 468, оп. 32, д. 2, л. 206—207.

58. Материалы для истории Пугачевского бунта. — В кн.: Пермский сборник. М. 1860, кн. 2, с. 21; Крестьянская война 1773—1775 гг. в России. Документы из собрания Гос. ист. музея, с. 49—50.

59. Пугачевщина, т. 2, с. 267.

60. Экстракт рапорта крестьян Т. Коротаева и А. Горюнова в Бисертскую заводскую контору от 22 мая 1774 г.; сказка крестьян М.С. Хлебникова и Б.И. Лихачева с. Крылово Кунгурского у. от 7 июня 1774 г.; сказка татарина Мандара Лазарева в Бисертской заводской конторе от 21 октября 1774 г. — ЦГВИА, ф. 20, д. 1239, л. 186, 369; ЦГАДА, ф. 1274, д. 179, л. 180.

61. Magazin für die neue Historie und Geographie. Halle, 1784, № 18, s. 5—50.

62. Блок Г. Пушкин в работе над историческими источниками. М.; Л., 1949, с. 90—140.

63. Neue Nordische Miscellaneen. Siebentes und Achtes Stuck. Von August Wilhelm Hupel. Riga, bay Johann Fridrich Hartknoch. 1794, s. 355—410.

64. Русская старина, 1904, июнь, с. 647—662.