1. Урал в 50—60-е гг. XVIII в. Кадры рабочих на заводах

Во второй половине XVIII в. феодально-крепостнические производственные отношения вступили в стадию своего разложения. В экономике страны формировался капиталистический уклад. Крепостничество достигло своего зенита. По выражению В.И. Ленина, крепостное право в России второй половины XVIII в. «ничем не отличалось от рабства»¹.

Одним из показателей разложения феодализма и складывания капиталистического уклада был рост числа мануфактур. По подсчетам специалистов, в середине XVIII в. в стране насчитывалось около 600 мануфактур, а в конце века — 1200 (против 200 предприятий в петровское время). Но еще важнее были качественные изменения, происходившие в русской промышленности и связанные со значительным развитием предприятий на вольнонаемном труде².

Однако развитие капитализма в различных отраслях промышленности в разных районах страны во второй половине XVIII в. шло неодинаково. Производство базировалось на сравнительно низкой технике, в стране сохранялся общий высокий уровень крепостничества, и, следовательно, крайне узким был рынок свободной рабочей силы. В этих условиях капиталистические отношения гораздо легче развивались в тех отраслях промышленности, которые не требовали большого числа рабочих рук, например в легкой промышленности. Не случайно на предприятиях Мануфактур-коллегии в 1767 г. число наемных работников составляло 55% состава рабочей силы³.

Другое дело те отрасли промышленности, которые требовали для организации производства больших контингентов работников (металлургия, суконное производство). При недостатке свободных рабочих рук производство на этих предприятиях велось силами зависимого и полузависимого крестьянства. В.И. Ленин отмечал, что суконное производство и горная промышленность были «примером того самобытного явления в русской истории, которое состоит в применении крепостного труда к промышленности»⁴.

Крепостной труд был одним из решающих факторов наряду с потребностями страны и природными богатствами (руда, лес, водные запасы и т. д.), приведшим к взлету русской металлургии в XVIII столетии. В.И. Ленин писал, что «во времена оны крепостное право служило основой высшего процветания Урала и господства его не только в России, но отчасти и в Европе»⁵.

По объему производства Россия XVIII в. прочно заняла первое место в мире. Русский металл был широко представлен на мировом рынке. В стране строились величайшие в мире домны (до 13 метров высотой и до 4 метров в ширину), производительность которых в полтора раза превышала производительность домен в Англии.

Главным металлургическим районом страны был Урал, предприятия которого в 1767 г. производили 90% меди и 65% черных металлов всей России⁶.

На 50—60-е гг. XVIII в. приходится время наиболее интенсивного заводского строительства на Урале, вызванного чрезвычайно благоприятной обстановкой как на внутреннем рынке, так и на мировом. По подсчетам С.П. Сигова, «в течение двух десятилетий 1751—1770 гг. на Урале возникают 77 заводов, в том числе в течение 13 лет с 1751 по 1763 гг. — 66 заводов, т. е. столько же, сколько было основано в течение всей первой половины XVIII в., и около 60% общего числа заводов, основанных во второй половине XVIII в.»⁷.

Как для постройки, так и для обслуживания этих предприятий было необходимо значительное число рабочих рук. Они были найдены крепостническим государством путем приписки новых контингентов государственных крестьян к заводам. Еще Д.А. Кашинцев отметил «экстенсивный процесс привлечения новых трудовых элементов» на заводах Урала. Населения близлежащих сел явно не хватало. Крестьян приписывали к заводам, находившимся от мест их жительства на расстоянии 400—500 верст. Все это резко ухудшило положение вовлеченного в промышленность государственного крестьянства. Причин для недовольства было более чем достаточно.

Другой особенностью развития металлургической промышленности Урала в 50—60-е гг. XVIII в. был рост числа частновладельческих, особенно дворянских, предприятий. Переход крестьянина из ведения государственных органов во власть помещика или купца также значительно ухудшил и без того тяжелое положение приписного, сделав его жизнь невыносимой. В царствование императрицы Елизаветы Петровны число крестьян, приписанных к казенным заводам, резко сократилось вследствие раздачи многих предприятий в частные руки. В.И. Семевский писал, что «в это время считалось всего 15 000 душ мужского пола⁸ крестьян, приписанных к казенным уральским заводам, тогда как за частными заводами числилось около 100 000 душ»⁹.

Итак, обеспечение уральских заводов рабочей силой осуществлялось в основном феодально-крепостническими методами. Чтобы лучше понять роль, место и положение отдельных категорий работников, следует проследить, как эти категории возникли и какие изменения претерпели в своем развитии.

В середине XVIII в. кадры работников частных уральских заводов состояли из множества категорий населения, отличавшихся друг от друга сословными правами и обязанностями: 1) бывшие казенные мастеровые — работники государственных предприятий, переданные в частные руки; 2) крепостные работники, переведенные из вотчины; 3) крепостные работники, купленные к заводам на основании специальных указов; 4) набранные из рекрутов; 5) беглые, пришлые, ссыльные, переселенные, отданные вечно к заводам по указам и т. п.; 6) переведенные из числа приписных в заводские работники и мастеровые; 7) приписные крестьяне; 8) вольнонаемные.

Перечисленные категории работников показывают пути их прикрепления к заводам. Это были сословные группы феодального общества, занятые в промышленном производстве, основанном на феодально-крепостнических производственных отношениях. Таким образом, речь идет о юридической природе каждой категории работников.

Однако гораздо более важно рассмотреть перечисленные выше категории работников с точки зрения их места в производстве. Так, в отношении всех работников заводов, занятых на предприятии, утвердился термин «мастеровые и работные люди». Сам по себе факт появления этого термина говорит о том, что приобретение профессии, потомственный труд на заводе были факторами, свидетельствующими о складывании в рамках крепостнического строя предпосылок для образования пролетариата, о существовании, пусть и в деформированном крепостническом виде, зачатков рабочего класса.

Все категории заводского населения, исключая приписных, получили название «мастеровые и работные люди». Термин этот собирательный, он означает все население, трудившееся на заводах.

Мастеровые и работные люди. Мастеровые — это категория работников, занятых производством в цехах и обладающих навыками квалифицированного труда. В отличие от них работные люди были заняты либо во вспомогательных операциях, либо на внезаводских работах, где не требуется высокой квалификации. Оплата их труда зависела от выполняемой работы. Работный человек получал или сдельную, или повременную оплату, значительно меньшую, чем мастеровой. Из числа работных людей пополняются кадры мастеровых, надзирателей и т. п.

Категории мастеровых и работных людей в таком виде, как мы их обрисовали, сложились в течение первой половины XVIII в. Как известно, в первые десятилетия XVIII в., в период становления металлургической промышленности, делались попытки организации работ на основе вольнонаемного труда. Однако незначительный по объему рынок наемной рабочей силы, состоявшей в основном из пауперизированных элементов и лишь отчасти из ремесленников и иностранных мастеров, был чрезвычайно быстро поглощен. В обстановке господства крепостничества это повлекло за собой распространение на металлургических предприятиях разных форм принудительного труда.

Казенные заводы в первые десятилетия своего существования получали рабочие кадры из числа рекрутов, вольнонаемных, отданных по указам и т. д. В юридическом отношении сложившиеся таким образом кадры постоянных работников представляли собой один из разрядов населения России, получивший название «казенные мастеровые».

Частные предприятия в условиях недостатка рабочих рук формировали свои кадры путем закрепления отдельных контингентов работников. По справедливому замечанию Н.И. Павленко, историю прикрепления рабочих к заводам следует рассматривать как длительный и сложный процесс, аналогичный прикреплению крестьян к земле.

18 января 1721 г. правительство разрешило «как шляхетству, так и купецким людям к тем заводам деревни покупать невозбранно», но при условии, что купленные деревни будут всегда числиться за заводами и что их отдельно от предприятия нельзя «закладывать» или продавать. Указ от 7 января 1736 г. подтвердил разрешение покупать крестьян к заводам. Купленных крестьян «без земель и не целыми деревнями» разрешалось оставить на заводах, а заводчикам «и впредь: покупать им не запрещать, токмо без земель же и не целыми деревнями». Одновременно этим же указом было законодательно оформлено прикрепление к заводам обученных мастеровых из числа беглых, пришлых, рекрутов и т. п., что явилось своеобразным итогом прежних постановлений (1722, 1723, 1732 гг.)¹⁰. В 1744 г. вновь вернулись к практике покупки крестьян с землей¹¹, а в 1752 г. установили нормы покупки крестьян к заводам: к одной домне — 100, к молоту — 20, на медеплавильных заводах — 200 душ м. п. на каждую тысячу пудов меди. Наконец, указом от 30 декабря 1755 г. было разрешено всех работников, пришедших на заводы после 1724 г., с предприятий не высылать, а считать их вечноотданными¹². В 1762 г. указом Петра III от 29 марта было предписано фабрикантам и заводчикам «...деревень с землями и без земель покупать не дозволять, а довольствоваться им вольными наемными по паспортам за договорную плату людьми». Екатерина II спустя пять месяцев подтвердила этот указ¹³. По сведениям, имеющимся у В.И. Семевского, к горным заводам было куплено более 40 тыс. душ м. п. крестьян¹⁴.

В число мастеровых и работных людей входили также бывшие казенные мастеровые, которые вместе с заводами были переданы в 50—60-е гг. XVIII в. вельможной знати, а также некоторое число приписных крестьян, переведенных на заводы по указам правительства.

Все эти категории работников (вечноотданные; переведенные из приписных; бывшие казенные мастеровые и купленные купечеством к заводам крестьяне) получили название посессионных крестьян. (Впервые термин «посессия» появился в указе 11 августа 1797 г.) Как видим, понятие «посессионные крестьяне» включило в себя различные категории работников, слившиеся воедино лишь в XIX столетии.

Все мастеровые, исключая переведенных из приписных, платили в государственные органы подушную подать в размере 70 коп. (Окончательно это было установлено только в 1771 г.) Мастеровые были освобождены от рекрутской службы; но если при заводах были приписные или купленные крестьяне, именно из них владелец выставлял новобранцев в счет рекрутов из мастеровых, либо должен был внести 100 рублей деньгами за каждого рекрута. В то же время позволялось сдавать в рекруты неспособных к работе мастеровых.

Мастеровые несли также городские повинности: содержали караулы, тушили пожары. Они находились в ведении заводских контор. Формально посессионные крестьяне имели право жаловаться на заводчика, но это мало изменяло их положение, близкое к положению крепостного крестьянина. Переведенные в мастеровые из числа приписных отрабатывали на заводах подушный оклад, так как они были отданы заводчикам временно: «чтоб вечно им при тех заводах не быть».

Продолжительность рабочего дня мастеровых и работных людей зависела от длительности светового дня и колебалась от 10 часов зимой до 13 летом¹⁵. По подсчетам К.А. Пажитнова, рабочие имели 75 дней в году, свободных от работы на заводе: 52 воскресенья и 23 праздничных дня, кроме того — 20—30 дней на сельскохозяйственные работы без выплаты содержания¹⁶.

Мастеровые и работные люди представляли собой пеструю массу населения горнозаводских поселков. Исследователи отмечают, что почти все работники заводов имели покосы, приусадебные огороды, многие — скот и даже пашню. Большое место в занятиях работников занимали промыслы и торговля¹⁷. Однако основным средством существования для них была работа на предприятиях. Размер годового жалования мастеровых и работных людей зависел от квалификации работника: мастера получали в год 30—36 рублей, подмастерья — 18—24 рубля, ученики и работники — 10—15 рублей¹⁸. Работникам, которые использовались главным образом на вспомогательных и внезаводских работах, платили поденно («по плакату») или сдельно (от выработки).

Приписные крестьяне. Первые приписки были осуществлены на металлургических предприятиях Центра. В 1632 г. Соломенская дворцовая волость была приписана к Тульским заводам Виниуса, а в 1657 году Вышегородская волость — к Угодскому заводу Марселиса и Акемы. Затем, в конце XVII — начале XVIII в., последовала приписка крестьян в Олонецкой губернии, а с началом заводского строительства на Урале — в Казанской, Сибирской и Оренбургской губерниях¹⁹. До 1721 г. крестьяне приписывались только к казенным заводам. Исключение составляли предприятия Демидовых. В последующие годы, вплоть до прекращения приписки в 1762 г., государственных крестьян могли получить все заводчики. Численность приписных за заводами согласно ревизиям показывает таблица 1.

Политика заводовладельцев в отношении приписных была предельно проста. Она заключалась в последовательно проводимой линии на укрепление своей власти над крестьянами, в которых они видели потенциальных крепостных.

Порядок работы приписных на казенных заводах был установлен Канцелярией главного заводов правления 23 октября 1741 г. Согласно «Учреждению о работах при заводах», приписные были обязаны находиться на предприятиях с 25 марта до 1 мая; до 25 мая (или 1 июня) освобождались от работы на заводах для проведения весеннего сева. С 25 мая (1 июня) до 25 июля, т. е. до начала сенокоса и уборки хлебов они вновь должны быть на заводах. После завершения сенокоса и уборки хлеба (т. е. после 15 сентября) по ноябрь месяц (а точнее, пока замерзнет земля) приписные снова работали на заводах.

Таблица 1^*

Приписные крестьяне выполняли в основном вспомогательные работы: рубили дрова для жжения угля и отопления квартир, добывали и обжигали руду и известь, заготовляли уголь, возили на заводы и пристани лес, известь, Горовой камень, уголь, железо, поставляли лес для постройки коломенок, возводили плотины²⁰. Слова постановления «В другие работы крестьян не назначать» в середине XVIII в. звучали как насмешка, ибо по сенатскому указу от 20 ноября 1756 г. приписных крестьян разрешалось использовать на заводских работах без всяких ограничений. Указ распространялся вначале на заводы, перешедшие в руки вельмож в середине века, но им широко пользовались и все прочие хозяева мануфактур²¹. Например, Ягужинский, получив заводы, потребовал передачи ему всех прав на приписных. Канцелярия главного заводов правления 22 ноября 1761 г. разрешила Уткинской заводской конторе поступать с работниками «по своему рассмотрению», кроме дел «об убийствах и великоважных». Аналогичным образом обстояло дело с приписными Чернышева, Шувалова и других заводовладельцев²²

Очень часто приписные жили на значительном расстоянии от заводов. С 1741 г. до 1761 г. они получали 6 коп. за каждые 50 верст, проведенные в пути на работы, но в 1761 г. стоимость прохода была включена в стоимость рубки дров (оплата за сажень вырубленных дров по указу 23 декабря 1761 г. повысилась до 25 копеек вместо 18—21 коп.)²³. Это нововведение совпало с бурным заводским строительством 50—60-х гг. XVIII в.: к заводам стали приписывать деревни, находившиеся в 400—700 верстах. Естественно, что отмена подорожной платы легла дополнительным бременем на приписных и не могла не вызвать их яростного сопротивления.

В январе 1724 г. впервые была установлена строго определенная плата за повременную работу. Летом за труд крестьянин с лошадью получал 10 коп., без лошади — 5 коп.; зимой конный — 6 коп., пеший — 4 коп.²⁴ Эти расценки получили название «плакатная плата».

Кроме повременных расценок были установлены нормы оплаты за отдельные виды работ. Уже упоминалась плата за рубку сажени дров — 25 коп., включившая в себя «прохожие деньги». За перевозку извести и горового камня полагалась 1 деньга на версту, считая на возу 25 пуд. зимой и 20 — летом, 15 — в распутье; за перевозку угля и руды платили по плакату, считая, что в час крестьянин проезжал 3 версты, а один час занимался погрузкой и разгрузкой. Уголь перевозили в специальных мерных коробах. Складывание, дернение, осыпка, жжение и разлом 20-саженной угольной кучи оценивалось в 3 руб. 20 коп.²⁵

Приписные крестьяне на мирских сходках распределяли между собой работы, назначенные заводской конторой. После этого во главе с выборными они отправлялись на заводы, захватив запас пищи для себя и корм для лошадей (или покупали продукты и корм лошадям в заводских магазинах).

Заработанные в счет подушного оклада деньги заводская контора вносила в казну; деньги же сверх оклада выдавались лично каждому работнику в присутствии всей артели. Расчеты положено было производить в течение трех дней после окончания работ.

Размер подушного оклада равнялся 1 руб. 10 коп., а в 1760 г. он был увеличен до 1 руб. 70 коп.²⁶ Приписные должны были отрабатывать деньги за всех числившихся по переписи лиц мужского пола независимо от возраста и степени трудоспособности. Как показывают заводские ведомости, число трудоспособных от общей численности приписных крестьян в середине XVIII в. составляло около 50%.

Крестьяне, завершившие отработку подушного оклада, имели право наниматься на работы здесь же на заводе как вольнонаемные. Однако они предпочитали работать на других заводах, а не там, где были приписаны. Это объясняется тем, что законодательство предоставляло заводчикам право при отсутствии работников по вольному найму или в случае «крайней необходимости» заставлять крестьян работать сверх подушного оклада по плакатным ставкам.

Отказ приписных крестьян от работ влек за собой наказание батогами за первый и второй случай и плетьми — в третий раз. Если же волнения были «многолюдны», то наказывался каждый десятый по жребию кнутом, а остальные — батогами и плетьми. Право наказывать крестьян имели земские органы, но не заводовладельцы²⁷.

В.И. Семевский не смог указать документа, подтверждающего его предположение о праве заводчиков карать приписных крестьян. Он, правда, писал, что при разборе жалоб Вяземский ссылался на какой-то сенатский указ, по которому заводские конторы «во время работ ведали судом и расправой»²⁸. Это предположение подтверждается приказом Вяземского, который, покидая после следствия Камские заводы, распорядился иметь на предприятиях тонкие палки, чтобы не изувечить работников²⁹. Подтверждается предположение В.И. Семевского о праве заводских контор наказывать приписных указами о передаче предприятий в частное владение в середине XVIII в. На основании этих документов владелец предприятия мог во время работ поступать с крестьянами как со своими собственными крепостными³⁰.

Приписные несли рекрутскую повинность. Рекруты от приписных казенных заводов попадали в число мастеровых и работных людей, рекруты от частных предприятий направлялись на службу в гарнизонные полки. Таким образом, в юридическом отношении приписные являлись одной из категорий государственных крестьян. Они подчинялись Канцелярии главного заводов правления и губернским органам власти.

Вольнонаемные работники. Работники по вольному найму трудились на многих предприятиях. На заводах, где использовался труд приписных, вольнонаемные работники, как правило, были заняты во вспомогательных операциях. Вольнонаемными могли быть приписные, подрядившиеся на завод после отработки подушного оклада, государственные крестьяне — отходники, а также беглые, пришлые, непомнящие родства и т. п., пришедшие на заводы в промежуток между ревизиями. По подсчетам В.Я. Кривоногова, труд наемных работников использовался в середине XVIII века на 29 заводах Урала³¹. Однако его размеры не следует преувеличивать. Недаром Вяземский докладывал Екатерине II: «примечено на заводах весьма мало вольных работников, да и те пешие, либо в рубке дров или в рудокопных ямах», и «сыскать их... не видится»³².

Сравнение расценок за работы показывает, что труд по вольному найму ценился в два, четыре, а по отдельным заводам даже в 7—10 раз выше, чем труд по плакатным ценам³³. Естественно, что заводовладельцы не были заинтересованы в использовании труда вольнонаемных работников.

Повинности каждой из категорий работников на заводах Урала были законодательно регламентированы. Однако в действительности заводовладельцы с этим не считались; фактически работник завода мало чем отличался от крепостного. Приписные крестьяне, например, работали намного больше нормы, определенной подушным окладом, зачастую во время сельскохозяйственных работ, их безнаказанно избивали, брали взятки. Как и приписных крестьян, мастеровых и работных людей обсчитывали, часто не принимали бракованную приказчиками продукцию, по завышенным ценам продавали припасы и продукты и т. п. Ухудшение положения работников заводов в середине XVIII в., повлекшее за собой разрушение крестьянского хозяйства, привело к массовым народным выступлениям, широкой волной прокатившимся по всему Уралу.

Примечания

*. Семевский В.И. Крестьяне.., т. 2, с. 304—305. В.И. Семевский указывает, что в это число не включены приписанные к Адмиралтейству и Колыванским заводам и в действительности во время третьей ревизии число приписных составляло 190 тыс. душ м. п.

1. Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 70.

2. История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской социалистической революции, т. III. М., 1967, с. 19.

3. Мавродин В.В. Крестьянская война в России 1773—1775 гг. под предводительством Е.И. Пугачева. Л., 1962, т. I, с. 300.

4. Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 3, с. 471.

5. Там же, с. 485.

6. Мавродин В.В. Указ. соч., т. I, с. 297.

7. Сигов С.П. Очерки по истории горнозаводской промышленности Урала. Свердловск, 1936, с. 17.

8. Далее — душ м. п.

9. Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. Спб., 1901, т. 2, с. 304.

10. ПСЗ, т. IX, № 6858.

11. ПСЗ, т. XII, № 9004.

12. ПСЗ, т. XIV, № 10494.

13. ПСЗ, т. XV, № 11490, т. XVI, № 11638.

14. Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. Спб., 1903, изд. 2, т. I, с. 395.

15. Козлов Л.Г. О продолжительности рабочего дня на заводах Урала в XVIII — начале XIX вв. — В кн.: Вопросы истории Урала, вып. 3. Свердловск, 1963, с. 25, 31, 36.

16. Пажитнов К.А. Положение рабочего класса в России. Л., 1925, т. I, с. 85—87.

17. Пажитнов К.А. Указ. соч., с. 86; Кашинцев Д.А. История металлургии Урала. М.—Л., 1939, т. I, с. 147; см. также: Черкасова А.С. О роли сельского хозяйства в промыслах населения горнозаводских центров Урала. — В кн.: Из истории крестьянства и аграрных отношений на Урале. Свердловск, 1963; она же. К вопросу о движущих силах и характере волнений в горнозаводских центрах Урала в середине XVIII века. — «Учен. зап. Пермского ун-та», 1966, № 158; Мартынов М.Н. О земельной обеспеченности крепостных рабочих Урала в XVIII веке. — «История СССР», 1963, № 4.

18. Пажитнов К.А. Указ. соч., с. 114.

19. ЦГАДА, ф. XIX, Разряд, оп. 1, д. 118, л. 39—40, 46; см. также: Семевский В.И. Крестьяне.., т. 2, с. 295—304.

20. ЦГАДА, XIX Разряд, оп. 1, д. 1808, л. 48—49; ф. Сената, оп. 303, д. 1534, ч. VII, л. 190—191.

21. Павленко Н.И. Наемный труд в металлургической промышленности России во 2 пол. XVIII в. — «Вопросы истории», 1958, № 6, с. 44.

22. ГАСО, ф. 24, оп. 1, д. 1680, л. 5, 21.

23. ЦГАДА, ф. Сената, оп. 303, д. 1534, ч. VII, л. 190—191; см. также: Семевский В.И. Крестьяне.., т. 2, с. 308—309.

24. Летнее время — с апреля по октябрь, зимнее — с октября по апрель. (ЦГАДА, ф. Сената, оп. 303, д. 1534, ч. VII, л. 434).

25. Там же, л. 190—191. См. также: Семевский В.И. Крестьяне.., т. 2, с. 307—308.

26. ПСЗ, т. XV, № 11120.

27. ЦГАДА, ф. Сената, оп. 303, д. 1534, ч. VII, л. 191—194.

28. Семевский В.И. Крестьяне.., т. 2, с. 311—312.

29. ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3561, л. 701.

30. ГАСО, ф. 24, оп. 1, д. 1680, л. 2, 5, 21.

31. Кривоногов В.Я. Наемный труд в горнозаводской промышленности Урала в XVIII в. Свердловск, 1959, с. 47—48.

32. ЦГАДА, ф. Сената, оп. 303, д. 1534, ч. VIII, л. 80.

33. Данные извлечены М.Т. Белявским из Наказов приписного крестьянства в Уложенную комиссию 1767 г. См.: Белявский М.Т. Крестьянский вопрос в России накануне восстания Е.И. Пугачева. М., 1965, с. 133—135.