Многочисленные попытки местной администрации усмирить волнения не дали результата: в дело должны были вмешаться центральные органы. 14 августа 1760 г. Сенат получил донесение Берг-коллегии о волнениях приписных крестьян на Каслинском и Кыштымских заводах Н.Н. Демидова. С этого дня рапорты, челобитные, донесения, содержащие сведения о выступлениях на заводах Урала, уже не прекращались вплоть до посылки туда князя А.А. Вяземского.
28 сентября 1760 г. Сенат рассмотрел донесение Берг-коллегии и приказал Демидову с крестьянами «в крайний срок расчет учинить и что им причтется... тут же уплатить»; Канцелярия главного заводов правления, Оренбургская и Сибирская губернские канцелярии получили предписания привести крестьян в повиновение и «исследовать в самой крайней скорости» их жалобы1.
Высшие чиновники страны в то время еще не догадывались, что они имеют дело с одним из самых крупных выступлений уральского горнозаводского населения в XVIII в. Притеснения крестьян со стороны Демидовых были фактом известным. Сенаторам казалось, что достаточно несколько ограничить эти злоупотребления и привычный порядок восстановится. Только так они и поняли крестьянские жалобы о побоях, притеснениях и «сверхотяготительных работах», о том, что крестьяне не пойдут на заводы, пока с ними «в заработанных деньгах настоящего счета не учинят».
Однако все оказалось гораздо сложнее. Посланные в Юрмыцкую и Куяровскую слободы, где жили приписные к Каслинскому и Кыштымскому заводам, чиновники Сибирской губернской канцелярии и Канцелярии главного заводов правления капрал Гладков и капитан Тецкой донесли, что привести крестьян в послушание не удалось. Тогда 19 октября 1760 г. Канцелярия главного заводов правления обратилась в Сенат с просьбой прислать для усмирения крестьян Кыштымских заводов «знатную воинскую команду». Еще раньше, 2 октября 1760 г., об этом же просила Сибирская губернская канцелярия, указывая, что в «Тобольске за многими расквартированиями в обер и унтерофицерах состоит крайней недостаток»2.
Поступавшие в Сенат известия о все новых и новых фактах неповиновения крестьян на уральских заводах заставили правительство обратить на это серьезное внимание. 18 января 1761 г. Сенат заслушал дело о волнениях приписных на Авзяно-Петровских заводах Е. Демидова и принял решение довести до сведения крестьян специальные правительственные указы о приписке их к тем или иным заводам, «дабы оные крестьяне... от чинимых ими непослушаний и продерзостей воздерживались». Военной коллегии предписывалось в случае продолжения волнений «нарядить пристойную команду», чтобы привести крестьян в повиновение. После подавления волнений местные чиновники должны были провести расследование причин волнений.
Под этим решением поставили свои подписи сенаторы Я. Шаховской, И. Неплюев, А. Голицин, И. Одоевский, А. Жеребцов, Р. Воронцов. Однако указ надолго задержался в Петербурге, так как один из сенаторов, И. Костюрин, представил особое мнение и подписать отказался, считая необходимым рассмотреть вопрос о том, каких работников следует привлекать для работы на мануфактурах3.
Дело же о волнениях на уральских заводах продолжало обрастать подробностями. 5 февраля 1761 г. представитель крестьянских челобитчиков из села Котловки Казанской губернии А. Гулящев (Авзяно-Петровские заводы) сумел подать челобитную в Сенат с жалобой на Е. Демидова и его приказчиков. Е. Демидов, оказавшийся в Петербурге, потребовал ареста А. Гулящева и его товарищей и обратился к императрице Елизавете Петровне с просьбой ускорить отправку солдат на Авзяно-Петровские заводы4.
В конце марта 1761 г. Сенат получил из Казани сообщение о новых случаях волнений на Авзяно-Петровских заводах. Кроме этих предприятий выступления работников продолжались на Каслинском и Кыштымских заводах, а также на Вознесенском заводе. О волнениях было доложено Елизавете Петровне. 25 марта обер-прокурор Сената И. Чернышев получил повеление императрицы «крестьян усмирить, дабы к оным другие пристать не могли»5.
Местным властям было приказано направить для усмирения крестьян воинские подразделения и расквартировать в приписных селах Казанской губернии 200 солдат Ревельского драгунского полка, в Масленском остроге и Барневской слободе — 500 донских казаков, следовавших из Сибири, а в селах, приписанных к Кыштымским заводам, — 200 солдат из числа близстоящих полков. При этом указывалось, что войск следует послать столько, чтобы «недостатка быть не могло». Содержание солдат до окончания следствия возлагалось на заводовладельцев, так как после расследования все расходы должны будут оплатить виновные. Губернские канцелярии обязывались расследовать причины волнений и представить в Сенат окончательное заключение («экстракт»), «дабы по тому можно было единожды основательно о всех заводах и о приписных к ним крестьянах генеральное определение учинить и тем все доныне происходящие затруднения на всегдашнее время отвратить»6.
Новый толчок дело об усмирении горнозаводского Урала получило после того, как в мае 1761 г. к императрице Елизавете Петровне обратился всесильный тогда П.И. Шувалов. Граф сообщал, что приписные Авзяно-Петровских заводов, проживающие рядом с крестьянами, приписанными к его Камским заводам, «склонили последних к непослушанию»7.
В июле в Сенат вновь поступили донесения о новых волнениях на Камских заводах: Казанская губернская канцелярия сообщала, что крестьяне отказываются признать себя приписными Шувалова и на работы не выходят. Сенат распорядился: местным священникам крестьян «всеми мерами увещевать, чтобы они от той их противности воздержались и пришли в должное послушание»; казанский губернатор получил приказ направить на усмирение восставших приписных к Камским заводам 500 солдат Ревельского драгунского полка, добавив к ним еще 200 солдат того же полка, только что подавивших волнения на заводах Е. Демидова под общим командованием подполковника Левашова8.
Левашов в октябре 1761 г. жестоко подавил выступление крестьян, вступив с ними в настоящее сражение у деревни Костенеевой. По приказу Сената войска были оставлены в селах, где жили непокорные приписные, на зимние квартиры9.
Несмотря на то что с помощью армии первые вспышки активных выступлений на заводах Урала были подавлены, волнения продолжались, приняв характер массовой подачи челобитных в высшие государственные органы. Крестьянские челобитчики дошли до столицы и подали свои жалобы новому императору. Одновременно о новых случаях неповиновения крестьян сообщали в столицу Сибирская, Оренбургская и Казанская губернские канцелярии.
18 января и 1 марта 1762 г. Сенат рассматривал крестьянские челобитные с просьбой об освобождении от заводских работ и волнениях на Авзяно-Петровских заводах Е. Демидова, Вознесенском К. Сиверса, Камских П. Шувалова, Аннинском И. Чернышева, Каслинском и Кыштымском Н. Демидова. Выяснилось, что местная администрация не сможет справиться с волнениями и стабилизировать обстановку. Сенат принял решение послать на Урал специальную следственную комиссию во главе с генералом Ф.Ф. Кокошкиным «для исследования о причиненных крестьянам обидах и разорениях и смертном убийстве»10.
Комиссия в течение двух месяцев должна была расследовать жалобы приписных к заводам И. Чернышева и Е. и Н. Демидовых. В соответствии с инструкцией11, которую комиссия получила в Берг-коллегии, ей рекомендовалось до окончательного решения Берг-коллегии «приписных крестьян от заводов не отписывать и военною рукою их не усмирять, и на работы усильно и с принуждением не посылать». Правда, в противоречие с вышесказанным в соответствии с той же инструкцией Кокошкин имел разрешение (он им не воспользовался) «отписать» крестьян от заводов, если жалобы приписных окажутся справедливыми. Как правильно заметил еще В.И. Семевский, таких широких полномочий не получил впоследствии даже А.А. Вяземский12. Инструкция содержала указание строго следить, чтобы «означенным крестьянам не могло произойти каких-либо обид, приметок и притеснений». Правительственные чиновники понимали необходимость оградить государственных крестьян от разорения, что принесло бы огромный вред казне. Однако они не представляли себе, как далеко зашли заводовладельцы в эксплуатации приписной деревни.
Ф. Кокошкин должен был также «разведать подлинно, отчего те противности произошли и кто именно тому самою виною состоит». На основании материалов комиссии Кокошкина Берг-коллегия предполагала принять меры для предотвращения новых выступлений уральского горнозаводского населения.
Руководитель следствия Ф. Кокошкин в момент назначения находился в Поволжье и выехать на Урал не смог. Комиссию по расследованию причин волнений на уральских заводах поэтому возглавил полковник Д. Лопатин, рекомендованный Герольдмейстерской конторой «как находившийся не у дел». 27 марта Д. Лопатин выехал из Москвы.
Деятельность Д. Лопатина не только не привела к прекращению волнений, но порой даже невольно способствовала их расширению. Крестьяне по-своему истолковали указ о назначении комиссии Ф. Кокошкина — Д. Лопатина, копию которого им удалось раздобыть. Исходя из указа распространяли слухи о том, что «военною рукою усмирять их не велено и на работы усильно и с принуждением не высылать». 12 сентября, например, Д. Лопатин сообщал в Берг-коллегию, что в очередной раз, 14 июня 1762 г., прекратились работы на Авзяно-Петровских заводах, где комиссия вела следствие. Крестьяне, переведенные на предприятия, «заводские работы оставили и ни на какие работы уже не ходят, а живут при заводе праздно» и при том утверждают, что работу «оставили в силу указа Правительствующего Сената, по которому в работу их усильно принуждать не велено»13.
Волнения расширялись. Берг-коллегия доносила в Сенат, что «приписные к казенным и партикулярным заводам крестьяне единогласно в упорстве стоят и со многих заводов от работ насильно ушли, а некоторым заводам как частным, так и казенным совершенную остановку учинили». Местные власти опасались, что возможны выступления башкир, живших в непосредственной близости от приписных деревень14.
Деятельность Д. Лопатина, а также все попытки местной администрации удержать горнозаводское население в повиновении успеха не имели. Это подтверждает поток донесений с мест в Берг-коллегию и Сенат. Например, 13 августа и 31 октября Берг-коллегия просит Сенат принять меры по подавлению волнений. 25 июня, 17 августа и 28 сентября того же 1762 г. в Сенат обращается Канцелярия главного заводов правления с просьбой безотлагательно ввести войска на заводы15. Как своеобразный жест отчаяния следует оценить решение Сената от 15 ноября 1762 г., предписывавшее Д. Лопатину под страхом штрафа «наискорейше следствие окончить», чтобы «скорее можно было виновных узнать и по законам наказать и через то все происходящие доныне в сем деле непорядки отвратить»16.
Это решение Сената не было проведено в жизнь. Спустя три недели, оценив опасность дальнейшего расширения волнений, а также невозможность решить вопрос о прекращении волнений без активного вмешательства центральной власти, новая императрица Екатерина II направила на Урал своего личного представителя генерала А.А. Вяземского, снабдив его всей полнотой власти и подчинив ему находившиеся там войска.
Примечания
1. ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3253, л. 1—9, 12.
2. Там же, л. 82—89.
3. Там же, л. 133—142.
4. Там же, л. 145—158.
5. Там же, л. 66.
6. Там же, л. 167—179.
7. Там же, л. 303—304.
8. Там же, л. 317—331, 354—357.
9. Там же, л. 73.
10. Там же, л. 275.
11. Там же, д. 3562, л. 660—663.
12. Семевский В.И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. Спб., 1901, т. 2, с. 342—343.
13. ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3253, л. 428, 431, 456—457.
14. Там же, л. 419, 431, 435.
15. Там же, л. 419—420, 431—438, 444—455.
16. Там же, л. 457.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |