За стенами дома Грузиновых

Бурлил Тихий Дон и тем привлек внимание правительства. Весной 1800 года Павел I направил туда генерала Карла Федоровича Кнорринга для «исследования беспорядков» и изучения настроений казачества. Проехав по станицам, он «всюду нашел тишину и спокойствие». Вывод инспектора подтвердил также знаменитый петербургский детектив Юрий Алексеевич Николев. Это, однако, не успокоило подозрительного самодержца. Находясь в Петербурге, он знал о положении на юге империи больше, чем они. Новороссийские дворяне, военный и гражданский губернаторы края засыпали его жалобами на донских офицеров, укрывавших их беглых крестьян. В ответ на это государь подчинил войсковую канцелярию Сенату и определил в нее прокурором Антона Осиповича Миклашевича, переселив его из Архангельска в Черкасск¹.

Но принятые меры не остановили приток новороссийских крестьян на Дон. Павел I предупредил атамана Василия Орлова, что он будет лишен «чинов и места». Пока же император назначил в войсковую канцелярию «присутствующим по старшинству» генерала Ивана Репина, предписав ему «раз и навсегда положить преграду приему беглых» донскими чиновниками. В помощь ему он отправил в Черкасск своего адъютанта Сергея Кожина².

С.А. Кожин — Павлу I,
9 августа 1800 года:

«Всеподданнейше доношу, что по приезде моем сюда 5-го сего месяца на другой же день учредил я в самом Черкасске, яко главном городе, гауптвахтенный и на въездах караулы из казаков полка войскового атамана Орлова под предлогом поимки беглых и праздношатающихся людей, а на самом деле главное мое намерение было соблюдение благоустройства и тишины...

За долг также поставляю всеподданнейше Вашему Императорскому Величеству донести, что до сих пор в движении регулярных войск в донские пределы нет нужды...»³

Выходит, вопрос стоял даже о том, посылать или не посылать на Дон регулярные войска. Решили не посылать. Ограничились репрессиями: одних определили в Петропавловскую и Шлиссельбургскую крепости, других наказали кнутом «за дерзкие слова и речи об императоре», третьих сослали в Сибирь. Тысячу беглых крестьян вернули новороссийским и другим помещикам⁴. В Войске Донском создалась обстановка подозрительности и всеобщего страха. По свидетельству современника, все должны были «смотреть один за другим и открывать вину каждого». Даже атаман Василий Орлов, по словам Кожина, «ежеминутно» ожидал «тяжелого наказания»⁵.

Примечания

1. Там же. Ф.41. Оп. 1.Д 626. Переписка за 1796—1797 годы по Войску Донскому о злоупотреблениях гражданского правительства, об уничтожении означенного учреждения и о восстановлении войсковой канцелярии; Там же. Ф. 1347. Оп. 3. Д. 2386. Переписка по поводу укрывательства беглых крестьян; ПСЗ — Полный свод законов Российской империи. Собр. I. Т. XXV. № 19447, 19547.

2. Сборник областного Войска Донского статистического комитета. Вып. 13. Новочеркасск, 1913. С. 174.

3. РГАДА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 3501. Л. 14—15.

4. ГАРО. Ф. 339. Оп. 1. Д. 332. Л. 1—2; Ф. 344. Оп. 1. Д. 3794. Л. 103; РГИА в Петербурге. Ф. 1374. Оп. 98. Д. 525. Л. 480—486; РГАДА. Ф. 7. Оп. 2. Д. 3508.

5. РГИА в Петербурге. Ф. 1374. Оп. 3. Д. 2386. Л. 309.