Вернуться к А.С. Орлов. Волнения на Урале в середине XVIII в. (К вопросу о формировании пролетариата в России)

2. Назначение А.А. Вяземского

Подавление волнений на заводах Урала было поручено генерал-квартирмейстеру князю А.А. Вяземскому 6 декабря 1762 г.

А.А. Вяземский (1727—1793) получил обычное для дворянина того времени образование. Он окончил Серпуховской сухопутный кадетский корпус в 1747 г. и получил чин прапорщика; участвовал в Семилетней войне, быстро сделал карьеру. Его биографы с налетом загадочности пишут о каких-то тайных поручениях, которые он выполнял за границей (по всей вероятности, в Пруссии) с риском для жизни. В 1762 г. Генерал-квартирмейстер Вяземский решительно, с помощью оружия усмирил волнения вяземских крестьян князей Долгоруких. Видимо, этот «опыт» дал Екатерине основание послать Вяземского на Урал для подавления волнения на горных заводах: как потом вспоминала императрица, это было одним из важнейших дел первых лет ее царствования.

Наблюдения за деятельностью Вяземского на Урале дают основания говорить о нем как о способнейшем администраторе, решительном человеке, хорошем организаторе, умевшем подбирать дельных и способных помощников, быстро, четко и оперативно решать неотложные дела. Если добавить к этой характеристике, что он был относительно независим от богатейших и влиятельнейших людей того времени и обладал значительными родственными связями, то станет понятно, почему впоследствии именно он пользовался неограниченным доверием императрицы.

Назначение Вяземского в 1764 г. на должность генерал-прокурора, которую он занимал до смерти (1793), вызвало удивление многих современников. Поговаривали о фортуне, а Румянцев даже заявил как-то императрице, что у нее «из обыкновенного квартирмейстера вышел государственный человек». Екатерина высоко ценила способности Вяземского и его преданность. В его руках было сосредоточено решение многих важнейших вопросов жизни страны. В одном из разговоров, записанных Храповицким, после смерти Вяземского императрица якобы заявила, что его должность она должна теперь разделить четверым1.

Успешным выполнением задания Екатерины II по усмирению Урала Вяземский обеспечил себе быструю и блестящую карьеру. Свои способности и талант государственного деятеля он отдал укреплению дворянского крепостнического строя.

Ко времени приезда Вяземского Лопатин лишь незначительно продвинулся вперед. За десять месяцев работы комиссия завершила разбор челобитной приписных Авзяно-Петровских заводов и приступила к следствию по жалобам работников Каслинского и Кыштымских заводов. Дела по челобитным приписных к заводам Воронцова, Шувалова, Сиверса, Чернышева лежали нетронутыми. Еще в феврале 1762 г. Лопатин доносил, что «порученных следствий не только через неделю, но и через полгода окончить... надежды не имеет». Он считал, что из-за больших расстояний, трудностей с вызовом свидетелей и ответчиков, необходимо назначить особые следственные комиссии на каждый завод2. Заметим, что впоследствии Вяземский воспользовался этим советом.

Отправляя на Урал кн. А.А. Вяземского, Екатерина II снабдила его секретным наставлением и манифестом от 6 декабря 1762 г., отпечатанным тиражом в 200 экземпляров и предназначенным для объявления в районе волнений3. Оба документа преследовали одну цель — прекратить волнения. Однако, если манифест предполагали объявить приписным крестьянам, то инструкция носила строго секретный характер и давала Вяземскому конкретные рекомендации, каким образом «оных крестьян привести в должное рабское послушание и усмирить».

Инструкция определяла последовательность действий Вяземского: сначала он должен был попытаться убедить крестьян прекратить волнения и без крайней нужды не прибегать к оружию. К расследованию причин волнений и крестьянских жалоб следовало приступить лишь после подавления волнений.

Екатерина разрешила Вяземскому делать все, «что за пристойное найдете к удовольствию крестьянскому», но предупреждала: «...однако ж берите такие предосторожности, чтоб крестьяне не возмечтали, что их начальники и тогда бояться их должны, когда правильная им работа не равной впредь покажется».

Стремление «впредь отвратить все причины к таковым беспокойствам и работу... полезнейшею сделать» заставило Екатерину дать Вяземскому указание тщательно изучить экономические возможности каждого завода: лес, руда, рабочая сила, стоимость производства и т. д. и выяснить, «не лучше ли работы горные производить за плату вольную и наемными работниками».

Используя наивную веру крестьян в царскую справедливость, в манифесте Екатерина II, «матерински сожалея» о пришедших в волнение и утверждая, что они «возбуждены через некоторых предерзостных бездельников... непослушным наистрожайше повелевала от сего безумия отстать». Одновременно императрица предупреждала, что если крестьяне не раскаются и не придут в повиновение властям и заводчикам, то никто из них «никоим образом тягчайшего нашего гнева и наказания не избежит». В манифесте содержалось также обещание после выхода крестьян на работы, со всей строгостью исследовать «притеснения и обиды, причиняемые заводчиками крестьянам». Манифест заканчивался сообщением о посылке на Урал Вяземского и ни к чему не обязывающей декларацией: «...Наше правосудие и милосердное намерение есть в том, чтобы простых и заблужденных исправить, обижаемых защитить и прямые нападки и утеснения тем крестьянам отвратить добрым учреждением их работ с выгодною, по мере трудов, заплатою, или отпискою их от тех заводов, как мы найдем полезнее для их собственного благосостояния и целостности заводов».

Мы написали «ни к чему не обязывающей декларацией». Однако это вовсе не значит, что Екатерина не раздумывала о необходимости как-то изменить положение приписного крестьянства. Этого требовали и классовые интересы дворянства, и интересы казны: Непрекращающиеся волнения уральского горнозаводского населения угрожали дворянству потерей податных людей, а казне — сокращением производства металла.

Правительству были известны многочисленные факты как использования ложных указов, так и намеренного истолкования императорских манифестов и указов крестьянами для обоснования своих требований. Поэтому Вяземский получил распоряжение читать и вывешивать манифест от 6 декабря только в районах волнений.

Примечания

1. ЧОИДР, 1862, кн. 3, с. 216.

2. ЦГАДА, ф. Сената, оп. 41, д. 3562, л. 651—652.

3. Сб. РИО, т. VII, с. 188—196.