Шестой год шла изнурительная война с турками. Состояние народа, несшего на себе все ее тяготы, становилось невыносимым. Россия находилась на грани финансового и экономического краха. События в Оренбургской губернии еще более осложнили положение двора. Екатерина, узнавшая 14 октября о появлении самозванного императора, была крайне обеспокоена. В тот же день на усмирение бунтовщиков был отправлен генерал-майор В.А. Кар.
На следующий день состоялось заседание Государственного Совета. Собрались высшие сановники империи Генерал-фельдмаршал граф К.Г. Разумовский, князь А.М. Голицын, граф Н.И. Панин, граф З.Г. Чернышев, граф Г.Г. Орлов, князь А.А. Вяземский1.
По поручению Екатерины II был составлен манифест. Курьер, посланный вдогонку за Каром, 18 октября в Вышнем Волочке вручил ему 200 отпечатанных экземпляров.
Это монаршее повеление населению Оренбургской губернии гласило:
«Объявляем всем, до кого сие принадлежит. Из полученных от губернаторов Казанского и Оренбургского рапортов с сожалением мы усмотрели, что беглый казак Емельян Иванович сын Пугачев бежал в Польшу в раскольничьи скиты и, возвротясь из оной, под именем выходца был в Казани, а оттуда ушел вторично, собрав шайку подобных себе воров и бродяг из яицких селений, дерзнул принять имя императора Петра III, произвел грабежи и разорения в некоторых крепостцах по реке Яику к стороне Оренбурга, и сим названием малосмысленных людей приводит в разврат и совершенную пагубу. Мы о таковых матерински сожалея чрез сие их милосердно увещеваем, а непослушных наистрожайше повелеваем немедленно от сего безумия отстать, ибо мы таковую предерзость по сие время не самим в простоте и в неведении живущим нижнего сословия людям приписываем, но единому их невежеству и коварному упомянутого злодея и вора уловлению. Но ежели кто за сим нашим милостивым увещанием и императорским повелением отважится остаться в его шайке и тотчас не придет в настоящее раскаяние и рабское свое повинение, тот сам уже от нас за бунтовщика и возмутителя противу воли нашей императорской признан будет, и никаким образом, яко сущий нарушитель своей присяги и общего спокойства, законного нашего гнева и тягчайшего по оному наказания не избежит...».
Екатерине принадлежат слова, высказанные ею в 1765 году: «Всегда государь виноват, если подданные против него огорчены».
Если эти слова хоть в некоторой степени отражали настоящие убеждения их автора, то трудно допустить, что она не догадывалась бы об истинных причинах народного возмущения.
30 октября Кар прибыл в Кичуевский фельдшанец, где его встретил казанский губернатор. 2 ноября генерал был в Бугульме. Отсюда он разослал по разным местам листовки правительственного манифеста.
Из Москвы были отправлены рота гренадер Томского пехотного полка под командой капитана Н. Евсевьева и рота гренадер Вятского пехотного полка под командой секунд-майора Ф. Черносвитова2.
На подходе к Казани находились 726 башкир, возвращающихся из польского похода3.
Остальные части могли выйти из мест дислокации не ранее ноября, и их прибытие в Казань ожидалось не ранее января 1774 года. На месте в распоряжение Кара переходили следующие отряды: 1) секунд-майора С. Астафьева, находившиеся в Кичуевском фельдшанце и на постах по границе Казанской губернии, 2) премьер-майора фон Варнстеда, стоявшего за Бугульмой по Ново-Московской дороге и имевшего авангард в деревне Кутлумбетово, 3) Симбирского коменданта полковника П. Чернышева, стоявшего в Бузулуке и имевшего авангарды в Тоцкой и Сорочинской крепостях.
У Астафьева было 794 человека и одно орудие, Варнстеда — 1825 чел. и 5 орудий, у Чернышева — 849 чел. и 2 орудия — всего 3468 человек4.
6 ноября Кар и Варнстед подошли к деревне Сарманаево и стали ожидать из Казани артиллерию, а из Симбирска — прибытия роты Второго гренадерского полка. Здесь к Кару присоединился генерал-майор Ф.Ю. Фрейман, прибывший из Калуги.
Чернышеву было приказано занять Татищеву крепость. С востока от Верхне-Озерной крепости вниз по реке Яик к Оренбургу приближался корпус А.А. Корфа, насчитывающий около 2,5 тысячи чел. при 30 пушках. Таким образом, правительственные войска наступали на Оренбург с трех сторон.
Кар не имел точного представления об обстановке, в которой ему предстояло действовать. Он не имел связи ни с осажденным Оренбургом, ни с Корфом. Невозможно было добыть оперативные сведения. Жители татарских деревень, расположенных вдоль Ново-Московской дороги, при приближении войска разбегались. Посылка шпионов в расположение неприятеля не давала результатов — они обратно не возвращались и сообщали Пугачеву о действиях генерала. Поставить собственную разведку, учредив конные разъезды, Кару было трудно ввиду малочисленности конницы. Положение усугубляли жестокие морозы и нехватка продовольствия. Тем не менее, генерал не сомневался в успехе. Единственное, что его беспокоило, так это невозможность одной пехотой преследовать бегущего неприятеля.
В своем рапорте в Военную Коллегию от 11 ноября5 Кар доносил о том, что 7 числа он получил рапорт из Стерлитамакской пристани от Богданова, который сообщал, что Хлопуша, взбунтовав авзянопетровских крестьян и, захватив пушки и имущество, в сопровождении 500 башкир возвращается к Пугачеву. Намереваясь перехватить этот отряд, Кар приказывает командиру авангардного отряда секунд-майору Шишкину выступить из деревни Мустафино к деревне Юзеево. А сам пошел следом, не дожидаясь подхода гренадер и отряда подпоручика М. Уракова. Это опрометчивое решение, основанное на неверной оценке обстановки, стоило генералу поражения и повлияло не только на его собственную судьбу, но и на ход всего восстания. Знай он, что отборные войска Пугачева поджидают поблизости, то остался бы в Сарманаево, дожидаясь подхода подкрепления. По крайней мере, у него не было бы дополнительной причины к отступлению, что он и сделал, пытаясь прийти на помощь гренадерам. Кроме того, преждевременное наступление нарушило взаимодействие с отрядом капитана И. Уракова, которому было предписано прибыть в д. Биккулово к 10 ноября. Что касается Хлопуши, то он, как мы видели выше, оставил Авзяно-Петровский завод еще в конце октября, и к моменту наступления Кара находился уже под Оренбургом. Это подтверждается и показаниями Хлопуши. По его словам, он находился к тому времени в д. Биккулово, в ставке атаманов И.Н. Зарубина-Чики, А.А. Овчинникова и Идеркея Баймекова6. Самое любопытное заключается в том, что Кар получил известие от Богданова не 7 ноября, как он утверждает в своем рапорте от 11 числа, а гораздо раньше, в первых числах ноября. Это следует из его предыдущего рапорта в Военную Коллегию от 6 ноября7.
Здесь мы имеем дело либо с попыткой генерала исказить факты с целью как-то оправдать свой промах, либо с какими-то неизвестными нам обстоятельствами.
Итак, Шишкин, получив приказ, стал продвигаться вперед. При подходе к Юзеево его неожиданно атаковал Чика, у которого было 400 человек и 2 орудия. Отбив атаку, Шишкин занял деревню. В 4 часа утра подошли основные силы. Наутро деревня была окружена пугачевцами. Начались переговоры. Кар передал мятежникам манифесты Екатерины. Те в свою очередь стали агитировать солдат. Затем началась перестрелка и повстанцы отступили. В ночь с 8-го на 9-е в тылу правительственных войск раздались оружейные выстрелы. Это отряд Овчинникова напал на роту гренадер.
Солдаты, зная, что впереди находятся войска Кара, ехали беспечно: спали в санях, ружья не зарядили. Ошеломленные внезапным нападением, гренадеры быстро сдались.
Кар, услышав выстрелы и считая себя окруженным, решил идти назад на соединение с гренадерами. Утром 9 ноября, едва выйдя из деревни, он увидел себя окруженным со всех сторон.
Пугачевцы, число которых достигало две тысячи, обрушили на отступающего противника огонь из 9-ти орудий. Преследование продолжалось в течение восьми часов. Потеряв только убитыми 123 человека, Кар вернулся в Сарманаево.
Пугачевцы, расстреляв все артиллерийские запасы, прекратили преследование.
Еще более тяжкая участь ожидала полковника Чернышева. 13 ноября, на рассвете, под самым Оренбургом он угодил в западню, устроенную пугачевцами, и со всем своим отрядом попал в плен.
Лишь Корфу удалось благополучно закончить свой поход. Вечером 13 ноября он привел в Оренбург 2404 человека с 22 орудиями.
Кар, получив известие о Чернышеве, совершенно упал духом. Уже не помышляя об активных действиях, он отступил в сторону Бугульмы. 18 ноября в деревне Шалты он передал командование Фрейману и отправился в столицу.
Теперь нам осталось проследить судьбу отрядов, сформированных на Стерлитамакской пристани.
Мы писали выше, что подпоручик М. Ураков с отрядом в 1131 человек 30 октября выступил из пристани. Он должен был установить связь с войсками, двигавшимися по Ново-Московской дороге, после чего должны были выступить остальные силы под командой капитана И. Уракова. Связь между М. Ураковым и пристанью осуществлял прапорщик Моисеев8.
Архивные материалы не позволяют однозначно ответить на вопрос: почему М. Ураков не соединился с Каром в д. Усманово в начале ноября? М. Ураков поддерживал связь с генералом до сражения — это видно из его рапорта Кару от 9 ноября9. В тот день он отправил рапорт также и Богданову с известием о поражении генерала10. Из этих документов известно, что у него оставалось в команде лишь 150 человек, со старшинами Кулыем, Каймурзой, Утеганом, Ермекеем. 7 ноября из деревни Наурузово он направился на соединение с Каром. На следующий день, находясь в Сарманаево, он получает известие о том, что «его превосходительство находится от злодейской толпы в осаде». Невзирая на требование Уракова идти вперед, на помощь, старшины свернули от дороги в сторону Башкирии и остановились в деревне Ибраево. Уракову ничего не оставалось делать, как следовать за ними. Здесь он нашел старшин Аблея и Салтанмрата с командами, других не оказалось. В своем рапорте он просил Кара: «Не позволите ль хоть мне одному, оставя команду, которой весьма мало, к вашему превосходительству явитца. А мне с командою по известным обстоятельствам делать не-чево»11.
Можно предположить, что часть команды Уракова была расквартирована в Ибраево. Кар, отправляясь к Юзеево, не счел необходимым забирать ее с собой. Вскоре многие разбежались. Правда, судя по рапорту Кара в Военную Коллегию от 15 ноября, Уракову все же удалось собрать половину команды. С 500 человеками он явился к генералу в деревню Кутлумбетево12.
Как нам известно, на Стерлитамакской пристани к 31 октября оставалось 855 воинов. В начале ноября по распоряжению Кара в Биккулово отправился капитан И. Ураков с отрядом в 1300 человек, в том числе 100 нагайбакских казаков. Следовательно, за последние дни на пристань прибыли еще около 350 башкир и мишарей. Как мы увидим ниже, в середине ноября на пристани будет находиться еще около 1100 человек, вероятно прибывших в последнюю очередь. Таким образом, представляется возможность определить количество воинов, собранных уфимскими властями: 1131 чел. отправлен при подпоручике М. Уракове, 1200 чел. — при капитане И. Уракове, 275 чел. при поручике Ларионове оставлены в Табынске, 250 чел. с Сайраном Саитовым и Кусяпкулом Азатевым ушли к Пугачеву, 1100 остались на пристани. В итоге получается около 4000 человек.
Эта цифра в точности совпадает с данными, приведенными башкиром Айтуганом Танчуриным, показавшим на допросе: «Прошлого 1773 года осенью по наряду из Уфимской провинциальной канцелярии толмачом Иваном Заруцким был он с прочими выслан против злодея самозванца на Ашкадарскую пристань, где было всех башкирцов в Зборе тысяч до четырех с их старшинами...»13.
Отряд, возглавляемый капитаном И. Ураковым и главным старшиной Ногайской дороги Алибаем Мурзагуловым, подошел к деревне Биккулово вечером 10 ноября. Генерал Кар в это время находился в деревне Дюсметево, в 120 верстах от намеченного места встречи. Возникает вопрос: знали ли в отряде о произошедшем накануне сражении? На этот вопрос можно смело ответить утвердительно. Надо полагать, что слух об этом крупном событии мгновенно распространился вокруг.
Находясь в марше, они, вероятно, и сами слышали шум боя, продолжавшегося в течение 8—9 ноября. (В морозную зимнюю погоду пушечная канонада слышна на расстоянии до 60 верст.) Кроме того, отряд Уракова имел свою разведку.
Очевидно, башкиры во главе с Алибаем Мурзагуловым и Салаватом Юлаевым заранее приняли решение о переходе на сторону Пугачева. Поэтому они шли вперед, формально подчиняясь предписанию Кара, которое в условиях изменившейся обстановки потеряло свой смысл.
Капитану Уракову ничего другого не оставалось, как подчиниться обстоятельствам и положиться на судьбу.
Подойдя к Биккулово, башкиры соединились с войском атаманов Зарубина и Овчинникова. Зарубин на допросе показал: «Ураков, видя в его команде замешательство, сам третей от них ушел»14. Видимо, осторожный Алибай позволил ему уйти невредимым. Однако, согласно сведениям Уфимской провинциальной канцелярии, Ураков вместе с прапорщиком Афанасием Аничковым были захвачены в плен15.
Таким образом, документы не позволяют однозначно выяснить судьбу этого человека*.
Примечания
*. Составители сборника «Крестьянская война 1773—1775 гг. на территории Башкирии» пишут: «...башкиры команды подпоручика М. Уракова перешли почти в полном составе на сторону повстанцев в бою 9 ноября 1773 г. под деревнями Биккулово и Юзеево. В числе башкир, перешедших в тот день к Е.И. Пугачеву, был и Салават Юлаев с 80 башкирами Шайтан-Кудейской волости»16.
Как можно увидеть из вышенаписанного, здесь не только неверно названа дата перехода башкирского отряда на сторону Пугачева, но и перепутаны два разных отряда.
1. Анучин Д.А. Действия Бибикова в Пугачевщину. // Русский вестник. — 1872. — № 6. — С. 451—452.
2. Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 86.
3. РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1231. — Л. 2—3.
4. Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 95.
5. Крестьянская война... — С. 50.
6. Допрос пугачевского атамана А. Хлопуши. — С. 166.
7. Грот Я.К. Материалы для истории Пугачевского бунта. Бумаги Кара и Бибикова. // Записки имп. Академии наук. — Т. 1. — СПб., 1862, прил.. — С. 25.
8. РГАДА. — Ф. 1100. — Д. 7. — Л. 395.
9. РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1230. — Л. 209—210.
10. Крестьянская война... — С. 47—48.
11. РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1230. — Л. 210.
12. Крестьянская война... — С. 50—51.
13. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 507. — Ч. 5. — Л. 337 об.
14. Там же. — Д. 506. — Л. 334.
15. Там же. — Ф. 1100. — Д. 7. — Л. 395.
16. Крестьянская война... — С. 348.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |