Окончание борьбы

Весь сентябрь Разин осаждал симбирский кремль. Отсюда, из-под Симбирска, он рассылал во все стороны атаманов с отрядами для расширения борьбы, вовлечения в нее новых участников. При главном войске, в его штабе составлялись прокламации («прелестные грамоты», «листы») с призывами к «кабальным и опальным» присоединяться к восстанию, расправляться с дворянами и тем самым получить свободу от крепостничества. Эти действия имели огромный успех. Народные низы с энтузиазмом откликались на призывы Разина и его атаманов. Во многих местах создавались повстанческие отряды, превращавшиеся в многотысячные войска. Крестьяне расправлялись с помещиками, а те из них, кому удавалось спастись, бежали из районов восстания под прикрытие городов и царских войск. По их собственному признанию, они спасались от «войны» собственных крепостных людей. Восставшие крестьяне громили дворянские имения, конфисковывали имущество их владельцев и делили его между собой.

Крестьяне на мирских сходках-кругах решают интересующие их вопросы. Они выделяют с каждого двора по человеку в отряды восставших, а иногда уходят в них целыми деревнями. Крепостные документы летят в огонь, работы на феодалов и выплаты платежей прекращаются.

Горожане поднимают восстания, расправляются с воеводами, приказными и богатыми купцами, открывают ворота разинским отрядам. А они действуют во многих местах, вплоть до верховьев Волги и за Волгой, захватывают Пензу и Саранск, Верхний и Нижний Ломовы, Алатырь и Курмыш и другие. Максим Осипов, один из выдающихся разинских сподвижников, ведет бои в Нижегородском уезде.

Почти все нерусское население Козьмодемьянского и Курмышского, Цивильского и Чебоксарского уездов ведет борьбу против феодалов. Так, чуваши, татары и другие повстанцы во главе с русским предводителем Михаилом Бородиным осаждают Цивильск. А в осаде Симбирска, помимо большого количества русских повстанцев, принимают участие несколько тысяч чувашей, мари, мордвы и татар.

В верховьях Дона и его притоков и в Слободской Украине переходит на сторону восстания ряд городов — Острогожск со своим гарнизоном во главе с полковником И. Дзиньковским, Ольшанск, Чугуев, Змиев, Царев-Борисов и другие.

Правящие круги, перепуганные размахом Крестьянской войны, принимают экстренные меры. Спешно собирают войско и высылают его в район военных действий. Сам царь Алексей лично проводит смотр войскам. Их главнокомандующим он назначает боярина князя Ю.А. Долгорукого, человека энергичного и жестокого, уже снискавшего известность в качество полководца в недавно закончившейся войне с Польшей. Правительственные силы сосредоточиваются в Казани, Шацке и Арзамасе, который стал опорным пунктом Долгорукого. Сначала отдельные царские войска вели борьбу с многочисленными повстанческими отрядами и были по существу изолированы друг от друга.

Но в октябре каратели переходят в решительное наступление. К Симбирску, который продолжает осаждать 20-тысячное войско повстанцев, подходит войско Ю.Н. Борятинского, жаждущего взять реванш за свое сентябрьское поражение. Под стенами города закипела ожесточенная битва. Повстанцы бились, как львы. Разин сражался в гуще боя, был ранен; истекающего кровью и потерявшего сознание атамана вынесли с поля боя его помощники. Повстанцы потерпели поражение, и Борятинский соединился с Милославским, осажденным в кремле. Восставшие целую ночь штурмовали его укрепления. Воеводы послали полк ратников им в обход к берегу Волги, и среди повстанцев началась паника. Каратели воспользовались этим и довершили разгром разинского войска. Самого предводителя его казаки унесли в лодку, и рано утром 4 октября в сопровождении небольшого отряда преданных людей лодка с раненым Разиным отплыла вниз по Волге.

Катастрофа под Симбирском предопределила окончание деятельности Разина. В связи с поражением под Симбирском некоторые исследователи считают возможным писать о недостойном поведении Разина, чуть ли не его эгоизме и предательстве, так как он бросил-де на произвол судьбы свое войско и бежал с поля боя, спасая свою жизнь. Но при этом в должной степени не учитывается тяжелое состояние атамана, та атмосфера отчаяния и паники, которая царила среди повстанцев. Подобное поведе ние отличало их отряды, плохо организованные и вооруженные, и во время многих других поражений в схватках с войсками Долгорукого, Борятинского и других царских воевод.

Нельзя согласиться также с утверждением некоторых ученых, которые пишут, что после поражения под Симбирском Разина, плывшего вниз по Волге, даже не пустили к себе в город жители Самары и Саратова, что якобы свидетельствует о разногласиях в рядах повстанцев, которые и сыграли роковую роль в октябрьской катастрофе¹. Конечно, разногласия в среде повстанцев имелись — в этом и заключалась трагедия обездоленных и темных людей, которых не спасли ни отчаянное мужество, ни огромный размах восстания. Что же касается того, что самарские и саратовские жители Разина «в городы не пустили», то об этом говорится в официальной грамоте Приказа Казанского дворца², а, как известно, правительственные акты изо всех сил старались очернить Разина и его дело, не брезгуя никакими вымыслами и фальсификациями. В то же время из другого документа — записи допроса крестьянина И. Яковлева в стане главнокомандующего Ю.А. Долгорукого под Арзамасом — видно, что Разин в Самаре был, разговаривал там с «жилетцкими людми», конфисковал вино у одного кабацкого откупщика³. Это лишний раз свидетельствует о том, с какой осторожностью следует относиться к официальным версиям, излагавшим те или иные события восстания в угодном правительству духе.

Но симбирское поражение и ранение главного предводителя не привели к окончанию Крестьянской войны. Восстание продолжало бушевать на огромной территории. Действовали старые повстанческие отряды и войска, создавались в ряде мест новые. Восставшие вели ожесточенные бои с карательными армиями, пытались наступать на войско Долгорукого в его ставке — Арзамасе. Царским воеводам с большим трудом удавалось продвигаться вперед, ведя непрерывные сражения с повстанческими отрядами, которые, рассеявшись после неудачи, снова и снова собирали силы и продолжали борьбу.

В это время, осенью и зимой 1670 г., в движении участвовало до 200 тыс. повстанцев.

В Нижегородском уезде в результате решительных действий повстанцев М. Осипова в руки восставших перешли богатые села Лысково и Мурашкино, затем, после осады (с 1 по 17 октября), — Макарьевский Желтоводский монастырь. В Арзамасском уезде воевал с карателями 7-тысячный отряд «старицы» Алены из местных крестьянок. Ее схватили и сожгли на костре. Перед смертью эта мужественная воительница бросила в лицо палачам гордые и смелые слова: если бы побольше людей дрались так же храбро, как она, Долгорукий поворотил бы вспять. На Унже и Ветлуге, в Лесном Заволжье, действовали отряды И. Пономарева и М.Ф. Мумарина, в Мордовии — мурзы Акая, в Слободской Украине — Алексея Хромого и т. д. Восставшие появлялись в центральных уездах и даже поблизости от Москвы.

Однако в конце года повстанцы терпят ряд новых крупных поражений: в октябре под городом Шацком и селом Мурашкиным, в ноябре — в Слободской Украине, в декабре — в Мордовии и Заволжье. Каратели один за другим отбивают у повстанцев захваченные ими города и селения. Огнем и мечом проходят они по местам народной борьбы. По свидетельствам современников, в ходе подавления восстания от их рук погибло до 100 тыс. повстанцев. В одном Арзамасе за три месяца по приказам Долгорукого палачи казнили 11 тыс. пленных участников движения. По свидетельству современника, «место сие являло зрелище ужасное и напоминало собой преддверие ада. Вокруг были возведены виселицы, и на каждой висело человек 40, а то и 50. В другом месте валялись в крови обезглавленные тела. Тут и там торчали колы с посаженными на них мятежниками, из которых немалое число было живо и на третий день, и еще слышны были их стоны»⁴.

Карательные войска довершила дело в начало 1671 г. — основные очаги Крестьянской войны были подавлены. Но Астрахань продолжала борьбу в течение всего этого года. Весной войско астраханских повстанцев совершило поход к Симбирску, осаждало его, но не добилось успеха и возвратилось назад. Пала Астрахань 27 ноября.

Задолго до этого, 14 апреля, на Дону, в Кагальницком городке богатые казаки во главе с войсковым атаманом К. Яковлевым схватили Разина.

Мятежного атамана привезли в Москву на телеге в оковах и в рубище. Начались допросы и жестокие пытки. Следственное дело Разина, скорее всего, безвозвратно погибло. Ныне известно только о трех его показаниях — о казни брата Ивана в 1665 г., как причине его выступления, о попытках наладить связи с бывшим патриархом Никоном (см. выше) и, наконец, о вожде восставших татар кадомском «служилом человеке» Асае Карачурине.

На пути в столицу Разин утешал своего не столь стойкого, как он сам, брата Фрола, «говоря, что когда привезут их в город Москву, будет оказана им великая честь, тысячи людей, и самые знатные тоже, выйдут им навстречу, потому что ждут не дождутся их увидеть». Анонимный автор — англичанин, сообщающий эти сведения, пишет далее, что «предсказание» Разина сбылось: по прибытии в столицу «ожидало его великое множество народа высокого и низкого звания». Во время пыток он опять уговаривал Фрола, «дабы укрепить его», «сказал, что должно помнить ему, сколь многим пользовался он в жизни, что долго жил он среди друзей в чести и славе и имел под началом тысячи и тысячи, а потому надлежит ему нынче принять тяжелую долю свою с терпением».

На эшафоте у Лобного места, перекрестившись и сказав последнее «прости» окружавшему место казни народу, предводитель восставших столь же стойко перенес последнее испытание. Правительство, опасаясь волнений, окружило место казни плотными рядами войск. Разину «с превеликой поспешностью» отрубили правую руку, левую ногу и голову, он при этом «ни единым вздохом не обнаружил слабости духа»⁵.

Боярская Москва ликовала, церковь служила благодарственные молебны и предавала анафеме Степана Разина. Слухи о восстании распространялись по окрестным странам, а их владетели поздравляли царя Алексея Михайловича с победой. В Западной Европе по свежим следам издают первые сочинения о «бунте» российской черни. Простой же народ России оплакивал смерть своего атамана, складывал о нем бесчисленные песни и легенды, дожившие до нашего времени:

Помутился славный тихий Дон
От Черкасска до Черного моря!
Помешался весь казачий круг!
Атамана боле нет у нас,
Нет Степана Тимофеевича,
По прозванию Стеньки Разина.
Поймали добра молодца,
Завязали руки белые,
Повезли во каменну Москву
И на славной Красной площади
Отрубили буйну голову!

Короткая и бурная жизнь Степана Разина, поразившего современников и потомков, была отдана народу, делу борьбы за лучшую долю для всех угнетенных и униженных. Он принял эстафету борьбы с народными притеснителями (в его войске сражались, например, участники «Медного бунта» 1662 г.) и передал ее следующим поколениям. Сподвижники казненного атамана не раз поднимались на борьбу в 70-е годы на Дону, у некоторых из них сохранились даже знамя и «прапорец» Степана Разина. Разинцы-астраханцы участвовали в Московском восстании 1682 г. В 1688 г. донские казаки-раскольники «хотели... воровать, как Стенька Разин»⁶. В Крестьянской войне начала XVIII в. тоже участвовали разинцы, в том число и булавинский полковник И. Лоскут, «про которого сказывают, что он был при Стеньке Разине лет с 7».

Вторая Крестьянская война закончилась, но разинские традиции продолжали долго жить среди угнетенных, поднимавшихся на борьбу против феодалов в конце XVII в. и позднее.

Примечания

1. См. например, Н.И. Ульянов. Разинщина. Харьков, 1931, стр. 48—50, 54.

2. Крестьянская война..., т. II, ч. 1, стр. 227.

3. Там же, стр. 233.

4. Записки иностранцев о восстании Степана Разина, стр. 112.

5. Там же, стр. 114—115, 125, 130.

6. Крестьянская война..., т. II, ч. 1, стр. 386.