Глава IX. Разлука

Сладко было спознаваться и т. д. Эпиграф взят из стихотворения М.М. Хераскова, которое начинается следующими строками:

Вид прелестный, милы взоры!
Вы скрываетесь от глаз;
Реки и леса и горы
Разлучат надолго нас.

По наблюдениям И.Н. Розанова, текст этой песни часто встречался в песенниках («Песни русских поэтов», М.—Л., 1936, с. 596).

Херасков Михаил Матвеевич (1733—1807) — поэт, драматург и романист, многие годы директор Московского университета, видный деятель русского масонства. Краткие высказывания Пушкина о Хераскове дают основание полагать, что автор «Капитанской дочки» считал его творчество безнадежно устаревшим.

Один из старшин подал ему мешок с медными деньгами и т. д. Эта деталь заимствована Пушкиным из записанных им в Берде рассказов казачки Бунтовой: «Когда Пугачев ездил куда-нибудь, то всегда бросал народу деньги» (Пушкин, т. 9, с. 496). В данном случае Пугачев сознательно подражал царям; так, например, Екатерина II во время празднеств по случаю коронации разъезжала по улицам Москвы и разбрасывала деньги из возимых за ней бочек.

Два халата, миткалевый и шелковый полосатый, на шесть рублей и т. д. В бумагах Пушкина сохранилась сделанная писателем собственноручная копия исторического документа, под непосредственным влиянием которого возник замысел «счета Савельича»:

«Реестр, что украдено у надворного советника Буткевича при хуторе в пригороде Заинске.

Кобыл больших 65 ценою на 780 рублей.

Трех и двух лет 21 ценою на 5 р.

Коров больших нетельных 58 — на 230 ру<блей>.

Три седла черкасских с кожаными подушками, с хомутами, войлоками и подметками и 3 узды ямских и сыромятных ремней с медными пряжками — на 8 рублей.

Котлов медных 3, в 4 ч., 1 ведро весом 1 п. на 10р. 70 к.

Гусей 20, 4 уток, 45 кур русских, на 8 р. на 80 к.

Людской одежды пять шуб бараньих на 7 р. на 50.

Епанечь валеных на 3 р.

3 пары суконных онучь на 1 р.

5 п. шерстяных чулок на 60 коп.

Три шапки в 60 коп.

Холстов на 3 р. посконных.

Сена поставленного 38 стогов на 76 рубл.

Овса 30 четв. на 25 рубл.

Два человека дворовых.

Спасигелев образ в ризе и серебряном окладе.

Казанская богоматерь в окладе с жемчугом на 330 р.

Экипажу: сундук кованный железом с внутренним замком на 5 рублей; в нем: три п. кафтанов немецких 1) люстриновая, вторая кофейная — на 25 р.

Епанча суконная, алая, обложенная золотым прорезным позументом 65 р.

Два тулупа, один мерлущетой, второй беличьего меху 60 руб.

Два халата, один хивинский, другой полосатый на 20 рубл.

Женского платья. Два лаброна, один люстриновый, другой гризетовый на 100 р.

Три кофты с юбками тафтяных на 90 р.

Салоп штофный на лисьем меху в 50 р.

Мантилья черная на сибирских белках 26 р.

Платков штофных три, тальянских пять на etc, ситцевых на 40 р.

Косынок шелковых на 10 р.

Черевиков, шитых золотом 9 руб.

Башмаков шит, зол. 2 п. на 4 руб.

12 рубах мужских полотняных с манжетами на 60 руб.

Скатерти и салфетки на 45 р.

Одеяло из лисьих хвостов, другое из барсучьих 26 руб.

Одеяло ситцевое, другое на хлопчатой бумаге 19 руб. etc».

(Лит. памятники, с. 198).

Этот реестр составлен одним из помещиков, чье имущество оказалось разграбленным во время восстания Пугачева; реестр, вероятно, был предъявлен властям в надежде получить из государственной казны вознаграждение за понесенные убытки. Современный исследователь, опубликовавший данный реестр, писал по этому поводу: «Историкам Пугачевского восстания хорошо известен «пригород Заинск», откуда вышел заинтересовавший Пушкина «реестр». Заинск — это старинный укрепленный пункт, входивший в Закамскую линию пограничных постов Московского государства. В конце 1773 года Пугачев без боя взял Заинск, где встречен был «с честью» не только народом, но и всем городским начальством, с комендантом во главе. В «Истории Пугачева» Пушкин очень точно передал содержание официальных документов как об этом эпизоде, так и о позднейших действиях полковника Бибикова, который на пути из Бугульмы в Мензелинск вырвал буйный пригород «из злодейских рук». Боям под Заинском уделено было внимание и в одном из приложений к «Истории Пугачева» — в «Экстракте из журнала генерал-майора и кавалера кн. П.М. Голицына». Ни в печатном тексте «Истории Пугачева», ни в приложениях и дополнениях к ней не нашли мы имени «надворного советника Буткевича». Но другие члены, видимо, этой же большой помещичьей семьи неоднократно упоминаются в материалах, собранных Пушкиным. Так, один из Буткевичей (секунд-майор, «воеводский товарищ») вместе с женою был убит пугачевцами в г. Петровске, а другой — отставной прапорщик, перешедший на сторону самозванца, — претендовал на пост заинского коменданта. «Реестр», представленный начальству третьим из этих Буткевичей, находился, возможно, в числе приложений к тому самому рапорту Бибикова о взятии Заинска, точная копия с которого сохранилась в бумагах Пушкина и частично была использована в «Истории Пугачева». Рапорт Бибикова учтен был в «Истории Пугачева», реестр Буткевича Пушкин оставил для «Капитанской дочки» (Лит. памятники, с. 200).

Реестр Буткевича оказался крайне важным документом для «Капитанской дочки»; переплавленный в творческом сознании писателя в «счет Савельича», он помог дать правдоподобное, вписанное в реальный быт обоснование взаимоотношений двух главных действующих лиц романа. Используя вальтер-скоттовский метод соединения вымышленных происшествий с реальными историческими событиями, Пушкин благодаря введению «счета Савельича» сумел частный эпизод — расхищение имущества молодого Гринева — включить в перипетии центрального исторического конфликта эпохи. «Формы использования в «Капитанской дочке» материалов документа, скопированного Пушкиным, были многообразны. Реестр Буткевича, предопределив сценарий и идейную нагрузку девятой главы, оказался учтенным и в самой завязке романа (глава вторая). «Два тулупа, один мерлущетой, второй из беличьего меху», отмеченные в документе, подсказывают ход и к «тулупчику заячьему», который так облегчил Пушкину долго не дававшуюся ему, судя по начальным планам «Капитанской дочки», мотивировку отношений его героев. Дословно или с самыми незначительными уточнениями из реестра Буткевича переключено было в счет Савельича все то, что могло найти себе место в гардеробе молодого офицера. К этому добавить пришлось лишь кое-что из офицерского обмундирования («мундир из тонкого зеленого сукна», «штаны белые суконные») и из походного инвентаря («погребец с чайною посудою») (там же, с. 203).

О «реестре Буткевича» см.: Теребенина Р.Е. Новые поступления в Пушкинский фонд рукописного отдела Института русской литературы /Пушкинский дом/ за 1969—1974 гг. — Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1974 год. Л., «Наука», 1976, с. 106—109.