Если верно, что мир есть театр, а люди — актеры, то первое действие русской трагедии под названием «Пугачевщина» началось с фарса на Таловом умете, куда вернулся из поездки на Иргиз исполнитель роли Петра Федоровича Емельян Иванович. По Яику «тотчас пронесся слух, что появился государь» и обещает казакам «всякие блага и привилегии»1. И те, чтобы проверить, так ли это, отправили своих людей к нему. Первыми пришли Денис Караваев и Максим Шигаев, за ними — Иван Зарубин и Тимофей Мясников.
Караваев, «будучи смелее и речистее всех», заговорил:
— Мы присланы от войсковой руки посмотреть... подлинно ли ты государь.
— Вот ведь как получилось, — нашелся Пугачев, — прежде ваши деды приезжали в Москву и Питер монархов смотреть, а ныне монарх сам к вам приехал2.
Однако Зарубин, «увидя злодея, по лицу и образу его счел, что ему государем быть нельзя, но положил принять оного государем»3.
Сомнения казаков не ускользнули от внимания Пугачева. Задрав рубаху из грубой холстины, он показал «царские знаки», оставшиеся на теле с тех пор, когда у него «гнили грудь и ноги».
— Теперь мы верим, — заявили посланцы Войска4.
— А коль так, клянитесь перед святой иконой служить мне верою и правдою, — сказал Пугачев и, сняв с божнички медный складень, протянул его перед собой.
Казаки, рухнув на колени, приняли присягу:
— Обещаемся перед Богом служить тебе, государь, в верности до последней капли крови. И хотя все Войско Яицкое пропадет, а тебя живого в руки не отдадим.
Потом и сам Пугачев опустился на колени и поклялся:
— Обещаюсь и я перед Богом любить и жаловать вас, как и прежние цари, рекою и впадающими в оную... притоками, рыбными ловлями, землею, покосами и всеми угодьями безданно и беспошлинно. И распространю соль на все четыре стороны: вези, кто куда хочет. И оставлю Войско Яицкое при прежней его вольности5.
За обедом стали решать, куда ехать. После ареста Оболяева оставаться на его умете было опасно: в любой момент могли явиться солдаты разыскной команды. Шигаев предложил отвезти «государя» на свой хутор.
— Но на твоем хуторе много людей, — возразил Зарубин, — того и гляди, донесут, — и предложил взять его «на свои руки».
Между тем наступила ночь. Караваев и Шигаев покинули Таловый умет, чтобы незаметно вернуться в Яицкий городок. Пугачев, Зарубин и Мясников переночевали на постоялом дворе Оболяева и утром отправились на хутор Кожевниковых, до которого добрались к вечеру. Встретил путников старший из братьев, Андрей.
— Милости прошу, только опасаюсь я, чтоб не проведали, — предупредил он.
«С сего времени стали уже все казаки, которые к нему пристали, называть его, Емельку, надежей-государем»6.
Пугачев быстро вошел в образ. В глазах новых знакомых, с тайным умыслом или искренно принявших его за государя, выглядел уверенно. Он говорил казакам:
— Держитесь за мою правую полу; ежели не отстанете, будете люди и станете жить по-прежнему; если ныне меня не примете, я себе место найду, и вы тогда на меня уж не пеняйте; когда хотите, то ныне помогайте, я — подлинно государь Петр III7.
Мясников и Зарубин уехали в Яицкий городок. Пугачев поручил им найти писаря и объявить о нем «надежным людям», не раскрывая, однако, его укрытия.
Зарубин вернулся и привез «государю» знамя. Довольный Пугачев, поблагодарив за подарок, поинтересовался:
— Иван, а нет ли еще знамен-то?
— Есть кое у кого, надежа-государь, я поищу8.
Сохранить в тайне место пребывания «государя», обещавшего казакам золотые горы, не удалось. Весть о нем разнеслась по Яику. Жить на хуторе Кожевниковых стало опасно. 10 сентября Пугачев перебрался на речку Усиху. Вскоре туда приехал Иван Почиталин, приступивший к исполнению обязанностей секретаря «государя». Он привез ему зипун, бешмет, шапку, кушак. Мясников добыл сапоги. И другие соратники старались «подправить крылья сизому орлу» — «Петру Федоровичу»9.
Народ восстает против власти от отчаяния, когда жизнь становится невыносимой, но поднимают его на борьбу либо авантюристы, либо мечтатели. На берегу Усихи собрались и те и другие. Каждый день расходились по окрестным селениям, выясняли настроение казаков, а вечерами, сидя у костра, строили планы на будущее. Рассчитывали привлечь на свою сторону человек пятьсот, затем двинуться на Яицкий городок. Согласных поддержать «государя» становилось все больше. Была уверенность, что многие «ево примут», а коль найдутся такие, кто не захочет ему повиноваться, таких «можно и насильно преклонить»10.
Впрочем, и «противная сторона» не бездействовала, внимательно следила за всеми подозрительными. В число таких попал один из самых первых соратников Емельяна Пугачева Денис Караваев, на частые отлучки которого в степь обратили внимание люди из окружения коменданта Яицкого городка подполковника Ивана Симонова. Он был арестован, но и под пытками не выдал своих товарищей.
Едва не погубил дело, еще не начавшееся, Петр Кочуров. В состоянии сильного подпития он рассказал о «государе Петре Федоровиче» своему крестному отцу Степану Конькову, а тот донес Ивану Симонову. На хутор Кожевниковых комендант отправил отряд солдат и казаков. Но самозванец и его сторонники в то время были уже на Усихе.
Чтобы предупредить заговорщиков, на Усиху поскакал Степан Кожевников. «Государь» тут же скомандовал: «Казаки, на кони!» Оставив телеги на берегу реки, рысью пустились за горизонт, немного успокоившись, решили ехать на хутор к братьям Толкачевым.
Примечания
1. Пугачевщина. Т. 2. С. 129.
2. Допрос Е. Пугачева в Москве... С. 228.
3. Крестьянская война в России... Т. 2. С. 97.
4. Допрос Е. Пугачева в Москве... С. 228.
5. Крестьянская война в России... Т. 2. С. 97.
6. Допрос Е. Пугачева в Москве... С. 187.
7. Пугачевщина. Т. 2. С. 176.
8. Допрос Е. Пугачева в Москве... С. 187.
9. Там же. С. 188; Пугачевщина. Т. 2. С. 131.
10. Пугачевщина. Т. 2. С. 132.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |