Первыми перешли в наступление команды генерал-майора П.Д. Мансурова. 29 декабря 24-я легкая полевая команда подполковника К.И. Муфеля заняла Самару. К ней присоединилась 22-я команда подполковника П.Б. Гринева. Команды двинулись вверх по Самарской крепостной линии по направлению к Оренбургу. Им противостояли пугачевские атаманы Илья Арапов, Федор Дербетев, Никифор Чепарухин, Никифор Чулошников. 13 января в Самару прибыл Мансуров с 23, 25 легкими полевыми командами.
События в этом районе развивались медленно.
Войска занимались заготовкой продовольствия и фуража для осажденного Оренбурга. Часто и подолгу останавливались. Лишь 14 февраля Мансуров дошел до Бузулукской крепости. Здесь произошел крупный бой с объединенным отрядом И. Арапова, С. Речкина, А. Аитова.
Выбив пугачевцев из крепости, Мансуров захватил 15 пушек и много пленных. Здесь он стал дожидаться генерала Голицына, шедшего со стороны Бугульмы. 11 марта, у Сорочинской крепости, генералы встретились и повели наступление на Оренбург.
Для наступления в направлении Башкирии были сформированы два отряда: командира Великолуцкого пехотного полка полковника Юрия Бибикова (племянник командующего) в составе 4-х рот 2-го гренадерского полка и трех эскадронов Изюмского гусарского полка при двух орудиях и капитана Изюмского гусарского полка Г. Кардашевского в составе 50 гренадеров и эскадрона гусар с одним орудием. В задачу последнего входило, следуя по Арской дороге до впадения реки Вятки в Каму, очистить это пространство от мятежников и соединиться с Ю. Бибиковым. Бибиков должен был следовать по Зюрейской дороге, освободить Мензелинск и очистить путь в Бугульму.
4 января из Казани выступил Бибиков, а на следующий день — Кардашевский1. Через несколько дней командующий направил им вдогонку подкрепление из вновь прибывших подразделений Изюмского гусарского полка. Командир полка полковник Г.И. Хорват пошел по следам Кардашевского, подполковник А.Ф. Бедряга с тремя эскадронами гусар должен был соединиться с Бибиковым в селе Алексеевское2. 18 января в Бугульму направился генерал-майор Петр Голицын, которому А. Бибиков передал непосредственное руководство войсками. Бибиков был в тяжелом раздумье: «Я дьявольски трусил за своих солдат, чтоб они не сделали так же, как гарнизонные: не сложили оружие пред мятежниками», — признался он впоследствии.
Кардашевский в деревне Каюки рассеял небольшой отряд пугачевцев и 7 января вступил в Арск. В д. Болтачи он захватил помощников пугачевского полковника Мясогута Гумерова татар Мясогута Назирова, Абдрашита Бикеева и 38 человек. Оба командира были повешены. Из с. Карелино совместный отряд Хорвата и Кардашевского направился к д. Камышлы, где находились основные силы Мясогута Гумерова и Алкукея Пулатова. Они собрали около трех тысяч человек из окрестных татарских и русских деревень. Повстанцы сначала намеревались дать бой карателям, они перекрыли дороги завалами из деревьев, на месте предполагаемого сражения утоптали снег. Предстоящее сражение не предвещало ничего хорошего этой безоружной голытьбе. Поэтому Мясогут решил распустить свой отряд, а сам бежал за Вятку3.
Ю. Бибиков, следуя через Алексеевское и Старошешминск, 13 января вошел в с. Сухарево. 6 января в село пришли 70 башкир и стали набирать воинов из татарских и русских деревень. Увидев гусар, повстанцы разрушили мост перед селом и отступили к трем соседним деревням. Утром следующего дня произошел бой. Разгромив мужиков, вооруженных копьями и дубинами, Бибиков до основания сжег все три деревни4. Жители деревень обратились за помощью к Каранаю Муратову5. 16 января Бибиков направился к Заинску. У д. Аксарино его встретил татарин Аренкул Асеев с 600 человек и тремя пушками. Бой начался с артиллерийской дуэли. Гусарам удалось отбить у Аренкула пушки. Инсургенты дрогнули и побежали. Гусары бросились в погоню и положили около двухсот человек6.
За два дня до Бибикова в Заинск вступили повстанцы. Произошло это следующим образом. 7 января в село Акташ прибыл житель Заинска отставной прапорщик Богдан Буткевич. Командир местного отряда Нагайбак Асанов предложил ему уговорить жителей сдать город. Вскоре Заинск с трех сторон окружили две тысячи конников и лыжников. Из крепости два раза выпалили из пушки, но потом открыли ворота и встретили Нагайбака Асанова и Аренкула Асеева хлебом-солью.
В церкви при стечении народа был отслужен молебен о здравии «государя». Затем в доме «командующего» Заинском капитана Мертвецова был дан ужин для «старшин», на котором присутствовали секунд-майор Лопатин и капитан Савинич. В тот же день эти три офицера отправились к атаману В. Торнову, в Нагайбакскую крепость, и через несколько дней вернулись обратно7.
17 января гусары были встречены огнем за 5 верст перед Заинском. Дорога была перекрыта рогатками. Бибиков, построившись в три колонны, при поддержке артиллерии пошел в атаку. Канониры заинского гарнизона тут же перебежали на его сторону. Не выдержав натиска, пугачевцы побежали через поле. Их преследовали и рубили без пощады. Оставшиеся ушли к Мензелинску и Нагайбакской крепости. Из Мензелинска выступил Каранай Муратов на помощь Заинску, но, узнав о его падении, остановился в д. Такермень.
Бибиков устроил в Заинске массовую экзекуцию.
Гарнизонные солдаты были наказаны батогами и шпицрутенами. Мертвецов, Савинич, Лопатин и Буткевич были отправлены в Казанскую секретную комиссию. Не избежали своей участи и крестьяне. Вот как передает один из эпизодов тех дней историк Н. Добротворский: «Гусары заехали в одно большое татарское селение. Жители как на грех все были на улице. Может быть, они и вышли из домов только затем, чтобы посмотреть на «царское войско». Но гусарам показалось это подозрительным, тем более что татары о чем-то перешептывались и переглядывались между собой. Недолго думая, гусары бросились на них и многих изрубили в куски, хотя, как после оказалось, никто из бунтовщиков не был вооружен. Тем не менее в Петербурге это приняли за настоящую победу и о ней было торжественно возвещено в газетах»8.
К Бибикову явились с повинной около 4 тысяч крестьян из 22 деревень. Ввиду невозможности содержать их под стражей, им выдавали билеты и отпускали домой.
К Елабуге Бибиков отправил 22 января премьер-майора С.В. Неклюдова с ротой гренадеров и ротой гусаров. Его встретили около тысячи плохо вооруженных повстанцев. Во время боя на помощь Неклюдову пришли жители Елабуги. Потеряв около 200 человек, повстанцы бежали к Мензелинску9.
Началась расправа над жителями деревень. В Танайке гусары рубили всех, кто попадался на улице. Затем бросились по избам и закалывали всех, не щадя ни женщин, ни детей. Имущество танайцев разграбили. Каратели разорили 17 деревень в окрестностях Елабуги, некоторые сожгли дотла10.
Подполковник Бедряга 23 января выбил пугачевцев из д. Чолны. Соединившись вновь с Неклюдовым и Бедрягой, Бибиков 26 января вышел из Заинска к Мензелинску. Прибыв туда 30 января, он не нашел там мятежников. Они отступили за Каму и закрепились в селе Пьяный бор. Подступы к селу были завалены засеками, лагерь укреплен палисадом. Бедряга повел гусар и гренадеров тремя колоннами. Их встретили огнем из двух пушек. Две тысячи человек пытались сдержать натиск регулярных войск, но не смогли сделать этого. Оставив на поле боя 400 человек и потеряв 60 чел. пленными, Каранай Муратов и Бузан Смаков отступили к Нагайбакской крепости.
Бибиков приступил к обычным экзекуциям, напуганные крестьяне толпами приходили просить помилования. В течение суток «покорились 40 деревень». 2 февраля полковник вошел в Мензелинск и арестовал воеводу Мажарова и капитана Алексеева.
Сарапульцы также объявили о своей покорности и стали активно помогать карателям. Они сообщали Бибикову сведения о нахождении партизанских отрядов, принимали участие в боевых действиях против отрядов башкирского полковника Минея и атамана Петра Вязовова11.
Нагайбакская крепость оказалась в клещах: с севера угрожал Ю. Бибиков, с юга — генерал Голицын, стоявший в Бугульме. В начале февраля Торнов и Каранай отправились в Берду требовать помощи. Пугачев в это время находился в Яицком городке, и атаманы ни с чем возвратились обратно.
Петр Михайлович Голицын
Бибиков 10 февраля занял Нагайбак. Василий Арапов (Казим) и Абдулкарим Рахманкулов, замещавшие Торнова, отступили к Бакалам. Сюда же прибыл посланник Зарубина, его двоюродный брат, яицкий казак Илья Ульянов. Повстанцы собрали в Бакалах около 4-х тысяч чел. (по другим сведениям более 2-х тысяч) и более 10 пушек. Бибиков, взяв с собой 300 гренадеров, 120 гусаров, 50 казаков и 4 пушки, 11 февраля в 9 часов утра атаковал Бакалы. Ульянов оставил крепость, потеряв при отступлении около 400 человек. Деревенские жители тут же стали являться с повинной. Приказав им заготавливать продовольствие и фураж для войск, Бибиков возвратился в Нагайбак. Полагая свою задачу выполненной, он отбыл в Бугульму. В Нагайбаке остался майор Перский, тот самый, что находился в осажденной Елабуге.
Узнав о легких победах своих войск, А. Бибиков 15 февраля доносил Екатерине II: «Злодеи, отведав и испытав собственною их погибелью, сколько слабы они стоять противу победоносных войск вашего императорского величества, начинают отовсюду бежать, лишь чуть узнают сближение деташаментов... сей угол (Мензелинский уезд и Нагайбакская область. — С.Т.) теперь совершенно успокоен, а в доказательство уже в Казань ежедневно с неплатимыми податьми и рекрутами являться стали»12.
Дальнейшие события показали поспешность выводов командующего. После ухода полковника Ю. Бибикова пугачевцы решили вернуть себе Нагайбак. 19 февраля около 2000 повстанцев с двух сторон бросились на штурм: Илья Ульянов с 600 казаками — с одной стороны, а атаман Торнов, башкирские полковники Каранай Муратов, Кидряс Муллакаев и Каип Зиямбетов — с другой. В ходе ожесточенного боя повстанцы потеряли около 200 человек, а гусары — 56. Крепость была предана огню, жители перебиты, 70 пленных гусаров под конвоем отправлены в Чесноковку. Премьер-майор Перский подвергся мучительной казни: с него живого содрали кожу13. Все окрестные деревни снова перешли на сторону Пугачева. Впоследствии, оправдываясь перед властями, крестьяне писали: «Сего 1774 г. приехали к нам в Казанскую дорогу с командою большой и с пушками башкирцы Ногайской дороги Каранай Муратов и Бузан, да яицкий казак Илья, чей сын не помним, с крестьянами заводскими и персиянин Торнов и славили, что приехали в Оренбург к государю и сами себя всяк большим чином называли, которые полковником, которые атаманом и стращали: кто их не будет слушать, то повесят, и многих повесили. А нам зимой от них утти некуда, и сожалением своих домов и детей не могли никуда отлучиться и были до приезда воинских команд в слушании и согрешили при монархине своей. Многих помещиков и богатых людей, ковав и вязав, били и грабили они...»14.
После захвата Нагайбака Торнов и Каранай отошли к дер. Стерлитамак, в 70 верстах от Бугульмы. Ульянов остановился в Бакалах, откуда вскоре уехал за порохом в Уфу, а затем под Оренбург.
Наступление на Оренбург велось с четырех сторон. По Самарской линии приближался генерал Мансуров. Генерал Голицын вел свои войска тремя колоннами. 16 января он отрядил колонну под командой премьер-майора В. Елагина в сторону Билярска. В распоряжении Елагина имелось две роты гренадеров, эскадрон карабинеров и три орудия. Через два дня Голицын с основными силами перешел на левобережье Камы.
Вторая колонна под командой полковника Хорвата отделилась около Новошешминска и направилась в сторону Черемшанской крепости. У Хорвата было 2 роты гренадеров, рота карабинеров, рота гусар, егеря Владимирского пехотного полка и 3 орудия. Сам Голицын 4 февраля прибыл в Бугульму, откуда вскоре выступил с главной колонной.
В пути Елагин получил приказ генерала Бибикова разбить в д. Мордовской Ераули разбойничью шайку цыган из 150 человек и, никому не давая пощады, всех перерубить. Колонна прошла через Ставропольский уезд, где жили крещеные калмыки. 1 февраля в д. Сантемир Елагин рассеял повстанческий отряд. Хорват в д. Каменка разбил атамана Ивана Чернеева. 4 февраля колонны соединились в пригороде Алексеевском и направились к Бугурусланской слободе. Туда же приближалась главная колонна Голицына15.
Глубокие снега, бураны, сложности с продовольствием и кормом для лошадей затрудняли движение войск. Лишь в начале марта корпус Голицына приблизился к Бузулукской крепости, где была намечена встреча с Мансуровым. Получив сведения о том, что в Сорочинской крепости засели мятежники, Голицын повернул в левую сторону. 6 марта в д. Пронкино его авангард столкнулся с отрядом, которым командовал сам Е. Пугачев. 11 числа в Сорочинской царские генералы встретились. 22 марта в Татищевой крепости произошло решительное сражение. Оставив под Оренбургом атамана Максима Шигаева, Пугачев со своими отборными силами подошел к Татищевой крепости. Его восьмитысячное войско состояло из казаков, русских крестьян, башкир, татар, калмыков. Повстанцы отремонтировали крепость, разрушенную в сентябре прошлого года. Пользуясь стужей, разрушенные участки стены заменили ледяным валом. На стенах установили 36 пушек. Предводитель восстания обратился к своему воинству с речью.
В 4 часа утра Голицын выступил из Переволоцкой крепости. У него было 6,5 тысяч человек и 40 орудий. Перейдя Каменный овраг, войска построились в боевой порядок, в две линии. В первой линии находилась пехота с артиллерией, на второй — кавалерия, по обе стороны которой шли лыжники. Левым флангом командовал Фрейман, правым — Мансуров. Войска шли вдоль левого берега речки Камыш-Самара.
Пугачевцы встретили их пушками. Перестрелка шла около 3 часов. После чего Голицын приказал Фрейману идти в атаку. Пугачев сделал вылазку пехотой под прикрытием семи пушек. Защитники крепости кричали: «Братцы-солдаты, что вы делаете? Вы идете драться и убивать свою братью христиан, защищающих истинного своего государя, императора Петра III, который здесь в крепости сам находится!» Среди гренадеров началось замешательство. Генерал Фрейман, схватив знамя гренадерского полка, бросился вперед. Голицын с батальоном лейбгвардии сам пошел на выручку левого фланга. Идя по грудь в снегу, с обнаженною шпагой, он закричал: «Изменники, ступай за мной!» Солдаты бросились вперед. Завязалось сражение. Части Мансурова тем временем занимали дороги на Оренбург и в Илецкий городок, отрезая путь к отступлению. Солдаты, опрокинув пугачевцев, ворвались в крепость. Сражение продолжалось и здесь. Восставшие сопротивлялись отчаянно. Бой продолжался 6 часов. В конце концов, не выдержав мощного натиска противника, повстанцы побежали кто куда. Их упорно преследовала и безжалостно добивала кавалерия. Сам Пугачев едва спасся. Он потерял 2,5 тысячи убитыми, около 4 тысяч пленными. Потери царских войск составили 141 человек убитыми, 516 было ранено.
Впоследствии Екатерина щедро наградила всех участников сражения от генерала Голицына до последнего солдата. Не был обделен монаршей милостью и главнокомандующий.
Пугачев прискакал в Берду поздно вечером. Здесь еще оставалось довольно войск. На следующее утро на совете было решено идти к Яицкому городку. Пугачев распустил плохо вооруженных мужиков и с двумя тысячами «доброконных» и 10 пушками направился в сторону Переволоцкой крепости. 24 марта, увидев лыжников противника, Пугачев понял, что вперед путь отрезан. Он приказал «для облехчения» бросить часть своих пушек и сжечь бумаги «Военной коллегии». Так погиб для истории бесценный архив повстанческой армии. Состоялось новое совещание. Предводитель и его ближайшие соратники в растерянности искали выход из создавшегося положения. Один за другим обсуждались и отвергались предложения и планы дальнейших действий. Наконец слово взял Кинзя Арсланов. Он пообещал, что, в случае ухода в Башкирию, он уже через десять дней может привести десять тысяч человек. Это предложение было принято с радостью. 26 марта Пугачев вошел в Каргалинскую слободу. В Сакмарском городке он узнал о поражении Зарубина-Чики под Уфой. Отступление к Уфе было отменено. Решили продержаться «до просухи» в Сакмарске, а затем пробиваться к Яицкому городку16. Однако действительность, в очередной раз, заставила принимать новое решение.
30 марта Хорват занял Бердскую слободу. На следующий день Голицын торжественно въехал в освобожденный Оренбург. Встретившись с губернатором, он в тот же день отбыл в Берду. 1 апреля Пугачев был разбит Ю. Бибиковым, Г. Хорватом и Н. Аршеневским. На этот раз он потерял 400 человек убитыми, около 3,5 тысяч попали в плен, в числе которых были его ближайшие сообщники М. Шигаев, А. Кожевников, А. Витошнов, Т. Подуров, М. Горшков, И. Почиталин и др.
Пугачев с 500 чел. (100 яицких и илецких казаков, 100 заводских крестьян, 300 башкир и татар) бежал в Башкирию.
Вернемся к событиям на Казанской дороге. После успешных действий полковника Ю. Бибикова главнокомандующий, полагая, что «тишина восстановлена», намерился отправиться из Казани в Оренбург. Однако события в Нагайбакском округе нарушили его планы. Генерал А. Ларионов получил приказ из Кичуевского фельдшанца идти в Башкирию и «зделать стремительное на злодеев нападение»17. Отправив Ларионова, Бибиков 15 марта прибыл в Кичуй. Печальный опыт Кара не давал ему покоя. Бибиков все еще сомневался в своих силах. 15 марта он просит прислать опытного генерала. Хотели послать Александра Суворова, воевавшего на Дунае с турками, но его не отпустил Румянцев.
Ларионов располагал дворянским легионом уланов, вновь прибывшими из Москвы подразделениями Томского пехотного полка, эскадроном Архангелогородских карабинеров, 82 изюмскими гусарами. В Бугульме он присоединил к себе 105 солдат Томского полка, 52 казаков, взял несколько орудий. 27 февраля прибыл в д. Большой Акташ и стоял здесь до 4 марта. 6 марта он занял Нагайбак и 8 марта выступил к деревне Стерлитамак.
Здесь находилось около 1500 человек под командой В. Торнова, Караная Муратова, Кидряса Муллакаева и др. старшин. Майор Харин, командовавший авангардом, был остановлен огнем у самой деревни. Прибывшие войска открыли ответный огонь. При этом кавалерия отправилась в обход пугачевцам, а лыжники двинулись на батарею, «сделанную из сенных возов». Сделав несколько выстрелов, инсургенты отступили18. Вернувшись в Нагайбак, Ларионов решил атаковать И. Ульянова. 12 марта к Бакалам подошел полковник Н. Кожин с 630 чел. и 4 орудиями. Его встретили огнем батарей. Затем прибыл Ларионов. Повстанцы успешно отбивались и заставили противника отступить в деревню, расположенную в 4-х верстах от Бакалов. Ночью Ульянов, забрав с собой пушки и часть людей, ушел к Зарубину19.
В Бакалах Ларионов стоял неделю, никак не решаясь углубляться в Башкирию. Командующий решил послать туда подполковника И.И. Михельсона. Это был молодой, но опытный боевой офицер, человек энергичный и решительный.
Иван Иванович Михельсон
18 марта Михельсон с частью Санкт-Петербургского полка прибыл в Бакалы и через два дня повел наступление на Уфу. Его корпус насчитывал 2 тысячи человек. Тыл Михельсона остались прикрывать полковник Н. Кожин и подполковник А. Обернибесов. В течение трех дней Михельсон шел не имея никаких сведений о противнике. Селения, в которые он вступал, были пустыми, жители заранее покидали их. 23 марта перед д. Кара-Якупово его авангард столкнулся с разведкой Зарубина. Через «языка» выведали, что в д. Жуково стоят 2 тысячи, перекрывая дорогу на Уфу, а в Чесноковке около 10 тысяч. Михельсон решил атаковать основные силы противника. 24 марта, в 2 часа ночи, он прибыл в д. Третьяково, стоявшую в 5 верстах от Чесноковки. Навстречу вышли около тысячи человек с двумя пушками. Рассеяв их, Михельсон пошел дальше. Встреча противников произошла на рассвете у д. Зубово. Зарубин построил свои войска в две линии. Впереди шли более трех тысяч человек с 10 пушками, упираясь правым флангом в Зубово. В деревне стояла батарея из 7 пушек. Во второй линии, растянувшись более чем на версту, шла кавалерия, прикрытая с обоих флангов лыжниками. Здесь насчитывалось до четырех тысяч человек.
Повстанцы ударили «с великим свирепством», стараясь окружить противника. Лыжники и кавалерия старались зайти в тыл. Михельсон, расставив пушки, бил по наступавшим. Бой шел около четырех часов.
Подавив пугачевскую артиллерию, Михельсон приказал коннице атаковать. Майор Харин, опрокинув неприятеля, ворвался в Чесноковку и взял в плен около 700 человек.
Между тем, повстанческая конница и лыжники, состоявшие по большей части из башкир и татар, обойдя Михельсона с флангов, отсекли его обоз. Михельсон послал на выручку часть своей команды. Сражение продлилось еще несколько часов, прежде чем чаша победы склонилась на сторону правительственных войск. Пугачевцы бежали, потеряв 500 чел. убитыми, 1560 чел. попали в плен. Потери Михельсона составили 23 чел. убитыми, 32 было ранено20.
Теперь вернемся к событиям в Кунгурском уезде.
30 января объединенные силы Гагрина, Папава и кунгурских жителей напали на Ильинский острожек. Атаман М. Мальцев оказал им ожесточенное сопротивление. Выкатив из крепости 18 пушек, его люди в течение 6 часов отбивали атаки неприятеля. В конце концов повстанцы не выдержали и побежали, оставив на поле боя все пушки и порох. Каратели ворвались в крепость и учинили расправу над местными жителями. Убийство мирных людей сопровождалось грабежом и пожегом их имущества21.
Следовало ожидать наступления сторонников правительства на Красноуфимск и далее на башкирские волости. Ишмен Иткулов и Михаил Мальцев стали готовиться к обороне. Ставка главного командира Ишмена Иткулова расположилась в д. Кошаево. Сюда стягивались воинские силы, свозилось оружие. Были направлены письма с просьбой о помощи к Салавату Юлаеву, находившемуся в Башкирии, и И. Белобородову, действовавшему на Екатеринбургских заводах. Гагрин и Папав находились невдалеке на Суксунском заводе и также готовились к предстоящим боям. Среди красноуфимских казаков были осведомители, которые держали их в курсе всех действий повстанцев.
19 февраля каратели подошли к Красноуфимской крепости. Им навстречу вышли 2 тысячи человек при 10 пушках. Бой произошел в поле перед стенами крепости. В ходе сражения Ишмен погиб; башкиры и красноуфимские казаки, оставшись без командира, обратились в бегство. Оставшихся красноуфимских казаков привели к присяге на верность императрице22.
23 февраля в Ачитской крепости Гагрин и Папав разделились. Гагрин направился в сторону Екатеринбурга. 29 февраля он разбил И. Белобородова на Уткинском заводе, затем, 12 марта, на Каслинском. Белобородов отступил к Саткинскому заводу.
Папав остался наблюдать за обстановкой в районе Красноуфимской крепости. 12 марта в крепость вступило двухтысячное войско Салавата Юлаева. 14 марта, с приближением Папава, Салават выступил ему навстречу. Его трехтысячный отряд состоял из башкир, русских казаков, татар, мишарей, калмыков. Повстанцы атаковали авангардный отряд в 3 верстах от крепости. Под их натиском конница неприятеля отступила, смешав шедшую за ней пехоту. Папав бросил в бой резервные части и приказал открыть пушечную и ружейную стрельбу. Салават направил часть конницы в обход неприятеля с тылу, другая часть, выбрав удобную позицию: с правой стороны — на горе, а с левой — укрываясь за овинами и сараями, повела «изретка ружейную, — а сильную из луков стрельбу». Затем они собрались вместе и пошли в наступление со стороны Красноуфимска. Сказалось отсутствие у Салавата артиллерии. Папав отбил атаку и сам перешел в контрнаступление. Разделившись на мелкие группы, повстанцы начали отход и разъехались по разным дорогам, получив приказ о соединении всех в д. Бугалыш.
Следующее сражение произошло 17 марта. И здесь исход был определен заметным преимуществом в огнестрельном оружии у одной из сторон23. Правительственные войска перешли в наступление и в Осинском уезде. Разбив Ф. Тетерина, заводчики оставили в с. Беляевском отряд в 812 чел. при 6 пушках, 295 ружьях, 3790 патронах, 101 сабле. Из Юговских заводов прибыли 100 человек, вооруженные 53 ружьями и 1060 патронами.
29 января Осинская земская изба оповещала Абдея Абдулова и Адигута Темясова о готовящемся нападении команды А.С. Клепикова и М. Лоханина и требовала помощи.
В середине февраля башкиры напали на Беляевское. Варакин отбил атаку. Он затребовал у Пермской провинциальной канцелярии помощи. 11 и 15 марта Адигут Темясов снова попытался овладеть Беляевским. 1 апреля из Юговских заводов вышел отряд в 1192 чел. под командой Ю. Берглина и Л. Яковлева. 6 апреля, заняв Осу и село Горы, они привели к присяге жителей. 8 апреля, разбив под д. Крылово 900 башкир и русских, каратели двинулись вверх по р. Тулве, через башкирские деревни. Сожгли д. Бичурино, зашли в Барду, где никого, кроме «двух престарелых и на одрах лежащих» не нашли, ибо все на лошадях бежали в лес и горы. Больных «предали концу». Причем, одному из них, глухому, отрубили голову за то, что он «ничего доказать не мог». Затем деревню сожгли. Следом предали огню Елпачиху и Усть-Тундор. Всего было сожжено в 11 деревнях 800 дворов24.
Борьба в Осинском уезде практически не прекращалась вплоть до прихода Пугачева.
Нам осталось рассмотреть весеннее наступление правительственных войск в Исетской провинции.
Оставив Челябинск, Исетская провинциальная канцелярия расположилась в Исетске. Но волна народного возмущения докатилась и туда. По распоряжению Сибирского губернатора Чичерина канцелярия 1 марта переехала в Западную Сибирь, в слободу Байчанку — центр Ялуторовского дистрикта. Исетск перешел в руки восставших.
Деколонг из Окуневска направился в Шадринск. Усиление войск в Шадринске заставило повстанцев отойти к Долматову монастырю. С середины февраля осадой монастыря руководили М. Ражев, П. Пестерев, М. Тараканов. С 1 марта объединенные повстанческие силы начали совместную атаку монастыря. Монахов-крепостников, заслуживших ненависть местных крестьян, в очередной раз спасли крепкие стены. 9 марта, под Уксянской слободой, Деколонг нанес поражение семитысячному объединенному отряду повстанцев. После своей победы он отправил на выручку монастыря тысячную команду под начальством премьер-майора Я. де Кастро-Лацерда и Ф. Иезефа, которые сняли осаду и далеко оттеснили повстанцев.
Под давлением правительственных войск пугачевцы отступали от Шадринского дистрикта к Челябинску. Здесь к началу апреля сосредоточилось 5 тысяч человек, из них 2 тысячи башкирских всадников25.
После ухода И. Грязнова из Челябинска на запад восставшие избрали своим командиром Григория Туманова. Туманов располагал сведениями о подходе майора Гагрина. Зная невыгодное тактическое положение Челябинска, расположенного в низине, окруженной холмами, атаман пытался остановить войска на дальних подступах к городу. С этой целью он далеко на север выдвинул легкие кавалерийские отряды башкир. Начиная с апреля Гагрин подвергался ежедневным нападениям. Много раз ему приходилось, спасаясь от башкирской конницы, выстраивать каре и отбиваться пушечным и ружейным огнем. Буквально через каждые 10—15 верст команда Гагрина вступала в бой. Наконец 9 апреля в районе д. Разлепихи произошло настоящее сражение. Бой длился целый день. По подсчетам Гагрина, восставшие имели около 10 пушек. 10 апреля бой произошел под Челябинском.
У Туманова было 3000 русских и 2000 башкир при 20 пушках. Гагрину удалось захватить Челябинск. Туманов отступил на запад, намереваясь соединиться с Пугачевым26.
Примечания
1. Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 254—255.
2. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 467. — Ч. 10. — Л. 138—139; — Ф. 1274. — Д. 171. — Л. 337 об.
3. Там же. — Д. 507. — Ч. 3. — Л. 393—402 об, 521—522; Алишев С.Х. Указ. соч. — С. 109, 111.
4. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 507. — Ч. 3. — Л. 304 об. — 306; Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 255.
5. Воззвания и переписка вожаков пугачевского движения в Поволжье и Приуралье. Док. — № 67.
6. Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 256; Крестьянская война 1773—1775 гг. в России: Документы из собрания Гос. Ист. музея. — С. 62.
7. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 507. — Ч. 4. — Л. 136—138, 658 об, 663; — Ф. 1274. — Д. 183. — Л. 276—276 об.
8. Добротворский Н. Пугачев на Каме. — С. 721.
9. Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 256—258; РГВИА. — Ф. ВУА. — Оп. 16. — Д. 143. — Л. 119 об.
10. Добротворский Н. Пугачев на Каме. — С. 744.
11. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 426. — Ч. 1. — Л. 5. — 62 об.
12. РГВИА. — Ф. ВУА. — Оп. 16. — Д. 143. — Л. 153—153 об.
13. РГАДА. — Ф. 1274. — Д. 183. — Л. 28.
14. Там же. — Ф. 6. — Д. 416. — Ч. 2. — Л. 36.
15. Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 260—261; РГВИА. — Ф. ВУА. — Оп. 16. — Д. 148. — Ч. 1; РГАДА. — Ф. 1274. — Д. 170. — Л. 362 об.
16. РГВИА. — Ф. ВУА. — Оп. 16. — Д. 143. — Л. 205.
17. Там же. — Л. 158—159.
18. Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 293—294; РГАДА. — Ф. 6. — Д. 507. — Ч. 3. — Л. 229—229 об; РГВИА. — Ф. ВУА. — Оп. 16. — Д. 144. — Л. 36—37.
19. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 507. — Ч. 4. — Л. 340 об. — 341; Пугачевщина. — Т. 2. Док. — № 40.
20. Крестьянская война... — С. 111—115.
21. Там же. — С. 363; Документы ставки Е.И. Пугачева... Док. — № 318, 325, 326, 336.
22. Крестьянская война... — С. 97—98.
23. Гвоздикова И.М. Указ. соч. — С. 171—173.
24. Андрущенко А.И. Указ. соч. — С. 287; Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 3. — С. 10; Мартынов М.Н. Пугачевское движение на заводах Прикамского края. — С. 175—176; Документы ставки Е.И. Пугачева... Док. — № 253, 256.
25. Андрущенко А.И. Указ. соч. — С. 175—183.
26. Лимонов Ю.А., Мавродин В.В., Панеях В.М. Пугачев и пугачевцы. — С. 132—134.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |