В Нагайбакскую округу входили Нагайбакская и Бакалинская крепости, а также с десяток деревень, расположенных между ними. Эти селения стояли на «бунтовщичьих землях», конфискованных у участников башкирских восстаний. Некогда здесь находились владения династии знаменитых бунтовщиков Тюлекея, Кусюма и Акая. Тюлекей был участником бунта 1681—1684 годов, его сын Кусюм являлся одним из предводителей восстания в 1708—1709 годах, внук Акай возглавил башкир в 1735 году. В 1736 году, за содействие правительству, земли были переданы крещеным татарам и язычникам. Среди Новокрещенов были и дети некоторых казненных участников восстания. В 1750—1770 годах население пополнялось беглецами из казахского плена: иранцами, афганцами, каракалпаками, арабами.
Они получали российское подданство при условии принятия христианской веры.
В 1736 году жители округи были переведены в казачье сословие. Им предоставили льготы в виде отмены налогов. По свидетельству П. Рычкова, в 1762 году число нагайбакских казаков достигало 1359 человек. Атаманом над ними назначался русский человек.
Начальный период восстания в этом районе изучен слабо. А.С. Пушкин уделил ему внимание своим коротким замечанием: «Торнов с шестьюстами человек взбунтовал и ограбил всю Нагайбакскую область». Ниже мы увидим, что это мнение первого историографа пугачевщины ошибочно.
Н.Ф. Дубровин тоже лаконичен. Немного нового добавляет советский историк А.И. Андрущенко. При этом он неверно датирует начало движения октябрем месяцем.
По наряду Уфимской провинциальной канцелярии нагайбакские казаки в ноябре месяце должны были прибыть на защиту Уфы. Однако они не спешили исполнять приказ и ожидали дальнейшего развития событий.
24 ноября в Бакалах собралось около ста казаков. Говорили о Пугачеве. Одни называли его «государем», другие «самозванцем». В это время подъехал житель д. Мелкень старокрещен Илья Григорьев и крикнул: «Что вы тут болтаете? Вы того не знаете, что башкирская команда блиско нас на реке Базе и противящиеся деревни все рубит и выжигает». Услышав эти слова, казаки, «устрашась», согласились все отдаться самозванцу без сопротивления. Атамана Еремкина и сотника Корабельщикова, попытавшихся бежать, схватили и, отведя в станичную избу, посадили на цепь с намерением отдать «в злодейские руки». Решено было ехать в Нагайбакскую крепость и арестовать воеводу капитана И.И. Рушинского. На следующий день из Уфы прибыл за казаками сержант. Узнав о происшествии, он освободил пленников* и схватил зачинщиков1.
Получив рапорт Еремкина о событиях в Бакалах, Рушинский бежал в Бугульму. 27 ноября генерал Фрейман отправил в Нагайбак 100 солдат капитана К. Алексеева и 400 башкир под командой секунд-майора О.А. Тевкелева. Через несколько дней Тевкелев вернулся из Нагайбака и остановился в деревне Акбашево, в 23 верстах восточнее Бугульмы. К этому времени все башкиры ушли от него. 6 декабря Акбашево было окружено пятьюстами башкирами и мишарями под командой Каскына Самарова и нескольких яицких казаков. Тевкелеву зачитали указ от имени «Петра III» и предложили перейти на «государеву» службу. Получив отказ, пугачевцы решили атаковать. Тевкелев приказал оставшейся при нем команде открыть огонь. После двух неудачных атак повстанцы подожгли соседний двор. Вахмистру Федору Сипайлову и трем дворовым крестьянам Тевкелева удалось бежать. Прибыв в Бугульму, они сообщили о нападении. Помощь Фреймана запоздала. Тевкелев был схвачен, отправлен в Берду и там казнен2.
Думается, Каскын Самаров не случайно оказался около Бугульмы. В конце ноября мы видели его при взятии Стерлитамакской пристани, Богоявленского завода и Табынска. В начале декабря он совершает кратковременный поход к западным границам Башкирии. Вероятно, он преследовал здесь две цели. Во-первых, решил попытаться привлечь на свою сторону башкир, прибывших из польского похода. Сам участник военных действий против конфедератов, он как никто другой мог рассчитывать на успех в переговорах с бывшими соратниками. В Бугульме находилось около двух тысяч башкир. 22 ноября прибыла последняя партия из 683 человек под командой секунд-майора Ф. Кичуна3. Во-вторых, поймать командира карательного отряда Осипа Тевкелева, сына известного палача башкирского народа генерала Алексея Тевкелева. Пугачев приказал башкирам схватить и привести Тевкелева4. Выполнив обе задачи, Самаров отправился под Уфу.
В начале декабря в Нагайбакской округе появился отряд татарского старшины Ишкильды Ишмурзина. Захватив Шаранский (Архангельский) медеплавильный завод, он вступил в Бакалы. Присоединив к себе казаков, Ишкильды направился на Варяшский (Иштеряковский) медеплавильный завод.
Рушинский, Алексеев и Еремкин решили бежать в Мензелинск. 13 декабря, присоединив к себе двенадцать верных казаков, взяв свои семьи, под прикрытием сотни пехотинцев и артиллерии они выступили из Нагайбака. На следующий день, в 7 часов утра, при подходе к деревне Новое Мазино, на беглецов напали 600 человек старшины ясачных татар Абдулкарима Рахманкулова.
Бегство нагайбакского начальства было настолько поспешным, что многие бросили не только имущество, но и свои семьи. Так поручик Михаил Уразлин потерял жену и дочь5.
В покинутый Нагайбак вступили отряды Ишкильды Ишмурзина и В. Еремкина6. Около 17 декабря сюда прибыл уполномоченный ставки Пугачева Василий Торнов, крещеный иранец (настоящее имя Валит). По словам самого Торнова, он был послан, «чтоб быть ему в Нагайбакской крепости командиром и, собрав поблизости оной крепости из жительств в команду, не допускать башкир до раззорения жителей, тож и препятствовать военным командам в проходе в Оренбург»7. Подчиненный непосредственно Зарубину, наделенный широкими полномочиями и имеющий право «безоговорочно и незамедлительно без слов и без шума вешать и рубить всех, кто не покорится»8, Торнов со временем обретет власть над территорией, простирающейся от Бакалов до Казанского уезда и от Бугульмы до Мензелинска.
Генерал Фрейман, приняв корпус от генерала Кара, 20 ноября возвратился в Бугульму. По пути он забрал с Усень-Ивановского и Троицкого медеплавильных заводов 25 пушек, свинец, порох, фузеи, турки. Часть работников была вывезена в Казань.
Казанский губернатор Брант 26 ноября писал в Военную коллегию: «Господин генерал-майор Фрейман требовал от меня совета, что не лутче ли ему с находящимся при нем корпусом для закрытия Казани и Симбирска податца от Бугульмы к здешним пределам. На что я ему соответствовал, что весьма удобнее защищать сии города будучи несколько в отдаленности, нежели в близости, по притчине неимения в них крепостей. Коего ради должно ему расположиться между Бугульмы и Кичюевского фельдшанца и Бугурусланскою слобод, выбрав место способное, где, по множеству селениев, как в квартирах, так и в провианте и подводах, ежели в переходах нужда будет, не может быть никаких нужд. В случае злодейского нападения всеми образ стараться воспрепятствовать дале к ходу и совершенное отражение зделать в тех местах. Буде же сего злодея партии, обойдя ево другими дорогами пойдут к Казани, то поспешнейшим образом всем корпусом, следуя за ними, старатца о разбитии их и совершенном истреблении»9.
В неудаче под Юзеево немалую роль сыграло отсутствие конницы. И хотя в Бугульме скопилось около двух тысяч башкирских конников, Фрейман был настроен пессимистически. 26 ноября он писал астраханскому губернатору П.Н. Кречетникову о том, что башкиры, «услыша о бунте при Уфе своих товарищей, конечно, к ним же пристанут... надежды на них не имею»10.
Как мы видели, предчувствия не обманули командующего. Приводим выдержки из рапортов Фреймана в Военную коллегию и Сенат, показывающие изменения в составе его войск.
22 ноября:
Армейских и гарнизонных солдат 1600, артиллерийских служителей 49. Нерегулярных: казаков и экономических крестьян 130, башкир, мещеряков 1236, лошадей подъемных 19, нерегулярных 1366. Сверх вышеписанного числа находятся в отлучке у Черносвитова у слободы Богорусланской 297, из них башкир и мещеряков 140. Всего в отлучке 388. Артиллерии 10 орудий11.
26 ноября:
Армейских и гарнизонных 809 + 491 = 1300 чел.
Нерегулярных: казаков 234, башкир 1146, из них у Черносвитова в Бугуруслане — 520, при команде — 626.
Итого с офицерами нерегулярных 1386 чел.
Всех по списку 3358. При команде налицо — 2243 чел.
Лошадей по списку — 1402, налицо — 883. После посланного от 22 ноября рапорта прибыло: при майоре Кичуне из Польши башкирцов 683, убыло: бежавших из команды майора Черносвитова — 430, из команды майора Тевкелева — 200, из команды майора Кичуна — 20, итого убыло — 650 чел.12.
10 декабря:
«По списку состоит всего всех чинов — 2764, из них — 704 для поиску злодеев около Черемшанской крепости и Богорусланской слободы, 110 в Нагайбакской крепости. При корпусе налицо 1855 чел. Из них армейских 746, гарнизонных 601, при артиллерии 71, нерегулярных: казаков и поселенных 270, башкирцов и мещеряков всего 535, из них близ Черемшана и Богоруслана для поиску над злодеями 185. При корпусе налицо лошадей всех 829»13.
20 декабря:
«По списку армейских 1207. Гарнизонных 849. В том числе в Нагайбаке 110 гарнизонных. В Кичуе армейских 32, гарнизонных 34 — для подкрепления тамошних команд. Налицо в корпусе 885 армейских, 529 гарнизонных. При артиллерии 123, нерегулярных казаков — 13. Поселенных и малолетков 206. Дворовых и экономических крестьян 53. Казанских татар 152, башкирцов 266, из них для поиску злодеев 251. Налицо в корпусе — 15. Всего чинов 2902, в корпусе налицо 1989 чел. Лошадей 620.
Показанная по сему в Нагайбацкой крепости команда, как уведомляет г-н казанский губернатор, оставя оную, вышла в Мензелинск. Артиллерии 15 орудий. После отправленного рапорта прибыло Томского полку 212 чел. Бежало башкирцов — 34»14.
Таким образом, из 2059 башкир и мишарей (1236 + 140 + 683) к 20 декабря у Фреймана осталось только 232.
8 декабря Фрейман рапортовал Военной коллегии: «И хотя для поиску сих злодейских шаек в разные места команды я командирую; но как оныя состоят по большей части из пехоты, то и остаются без успеха, ибо разбойники всегда на переменных конях и безпрепятственно ездят везде по воле. В чем снег по мелкости своей ни мало не мешает. Из башкирцов же при мне и з прибывшими из Польши около двух тысяч находившихся, по измене, к землякам своим передались столько, что теперь не более осталось их, как около трехсот, да и на тех надежда так слаба, что хотя бы и не изменили, однако, с пехотою уже находясь, не токмо вдаль не отдаляются, но и в самые ближние разъезды идут с великим принуждением»15.
Как увидим ниже, корпус Фреймана в течение всей зимы простоит в Бугульме, практически не оказывая влияния на события в Башкирии и Прикамье.
Примечания
*. Авторы сборника «Документы ставки...» пишут, что атаман Еремкин был арестован карателями и увезен в Мензелинск16. В действительности, Еремкин с 12 казаками сам бежал в Мензелинск, в последующем принимал участие в обороне города17.
Интересно отметить, что его сыновья активно участвовали в восстании. Алексей Еремкин, сотник нагайбакских казаков, был захвачен в плен башкирами при Стерлитамакской пристани. Под Уфой служил писарем у Самарова, позднее — у Зарубина. Весной 1774 г. командовал отрядом под Нагайбаком и Бакалами. В марте захвачен в плен, умер в уфимской тюрьме. Второй сын, Василий Еремкин, служил есаулом у атамана В.И. Торнова. Был одним из руководителей повстанческого движения в Нагайбакской области18.
1. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 467. — Ч. 1. — Л. 3—6 об; — 507. — Ч. 3. — Л. 529 об.. 530.
2. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 507. — Ч. 5. — Л. 537 об., 538; Крестьянская война... — С. 352; Дубровин Н.Ф. Указ. соч. — Т. 2. — С. 192.
3. РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1231. — Л. 104 об., 105.
4. Там же. — Л. 343.
5. РГАДА. — Ф. 529. — Д. 2479. — Л. 151, 163; — Ф. 1274. — Д. 183. — Л. 84 об; РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1231. — Л. 526—527 об.
6. РГАДА. — Ф. 529. — Д. 2479. — Л. 192.
7. Документы ставки Е.И. Пугачева... — С. 385.
8. Воззвания и переписка вожаков пугачевского движения в Поволжье и на Урале. — Казань, 1988. — С. 50—51.
9. РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1230. — Л. 57—57 об. — 472—472 об.
10. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 504. — Ч. 1. — Л. 207 об.
11. Там же. — Л. 204.
12. РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1231. — Л. 105.
13. Там же. — Л. 321.
14. Там же. — Л. 524.
15. Крестьянская война... — С. 353; РГАДА. — Ф. 1100. — Д. 5. — Л. 68—68 об.
16. Документы ставки Е.И. Пугачева... — С. 452.
17. РГАДА. — Ф. 6. — Д. 634. — Л. 239.
18. Там же. — Д. 426. — Ч. 2. — Л. 82 об; — Д. 431. — Л. 34; — Д. 592. — Л. 139; — Ф. 529. — Д. 2479. — Л. 192; РГВИА. — Ф. 20. — Д. 1237. — Л. 11—119 об; Документы ставки Е.И. Пугачева... — С. 151, 452.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |